Почему бензин дорогой?
https://otr-online.ru/programmy/segodnya-v-rossii/pochemu-benzin-dorogoy-42211.html Иван Князев: Российский топливный рынок может вернуться в 90-е годы, начав импорт бензина из-за рубежа. Сейчас бензин в Европе намного дешевле, чем в России, из-за упавших цен на нефть.
Тамара Шорникова: Как уже пишут в соцсетях, «вот если бы у нас бензин делали из нефти, литр стоил бы уже 15-17 руб.». А вот без шуток, почему нет? Давайте спросим у экспертов. И вы расскажите, какие цены на АЗС в вашем регионе. Будем принимать звонки и читать ваши СМСки, конечно. Прямо сейчас поговорим с экспертом.
Иван Князев: Павел Баженов у нас на связи, президент «Независимого топливного союза». Здравствуйте, Павел.
Павел Баженов: Здравствуйте.
Тамара Шорникова: Можете разъяснить нам просто, доступно, без демпферов и других сложных конструкций и терминов? Чтобы мы наконец-то поняли, раз и навсегда: почему действительно нефти уже просто…
Иван Князев: Почему нефть ниже 20, а бензин по-прежнему дорогой и растет?
Тамара Шорникова: Да.
Павел Баженов: Потому что у нас бензин сделан действительно не совсем из нефти, а скорее из налогов. Все просто. У нас система налогообложения такая, что именно налоги определяют стоимость, оптовую стоимость топлива. При этом подчеркну, что сейчас повода для дорожания розничной цены и нет, и вряд ли оно произойдет. Во-первых, цена сдерживается усилием правительства. Во-вторых, рынок сейчас такой, что какого-то экономического обоснования роста розничных цен тоже нет. Тут проблема в оптовом звене рынка. И проблема со стабильностью работы с бытовой инфраструктурой. Это заправки, нефтебазы и НПЗ.
Иван Князев: А себестоимость какая? Вот, к примеру, литр 95-го. Не подскажете?
Павел Баженов: Но это очень сложно считается. У нас не затратный метод ценообразования. У нас рыночный метод ценообразования, и соответственно цена…
Иван Князев: Это что значит?
Павел Баженов: Рыночный метод ценообразования предполагает ценообразование исходя из рыночной конъюнктуры. У нас цену…
Тамара Шорникова: Вот она сейчас такова, да? Вот сегодня, в данный момент, понятно, что это не условная цена на все времена, а вот сегодня – сколько бы, действительно, была себестоимость литра?
Павел Баженов: Без налогов?
Тамара Шорникова: Да.
Иван Князев: Да.
Павел Баженов: Но смотрите, у нас сегодня, надо понимать, демпфер начал работать в другую сторону, и это основная проблема. Именно с этим сейчас связано, вот ваш звонок и та новость, которая вышла в издание. Потому что сегодня нефтяные компании, ну, НПЗ доплачивают дополнительные 12 тыс. руб. на литр вот за март, если брать среднеэкспортную альтернативу, то это 12 тыс. руб. за каждую тонну. Он сопоставим с акцизом. И сегодня у нас 75%, а то и 80% это налоги в цене литра. Вот и все. Соответственно, все остальное – это доходность компании, это себестоимость нефти и прочее.
Иван Князев: Т. е., смотрите, получается, вот Орловская область пишет: «Литр 92-го – 42 руб. 30 коп.» Если вы говорите 75% это налоги, то себестоимость там ну совсем-совсем копеечная получается, да?
Павел Баженов: Да…
Тамара Шорникова: Сейчас идут разговоры…
Павел Баженов: Да, да, слушаю вас.
Тамара Шорникова: Сейчас идут разговоры, например, со стороны правительства, советов различных, о том, чтобы менять эту структуру? Действительно, ситуация меняется кардинальным образом на самом рынке. Нефть очень сильно дешевеет. Соответственно, может быть, нужны какие-то другие механизмы, другие налоги?
Павел Баженов: Сейчас основная проблема – это тот демпфирующий механизм, который создавался для поддержки отрасли, он стал работать в другую сторону, и сейчас это самый страшный налог. Потому что, помимо всего остального, плюсом 12 тыс. руб. Это очень много в текущих реалиях. И естественно, это создает возможность того, что у нас европейский бензин стал проходить по цене в страну. Я не думаю, что нас зальют внешним топливом. Потому что рынок профицитный, и просто у нас своих объемов достаточно много. Но это снижение объемов производства на падающем спросе. Единственное, где это может позитивно повлиять, эта ситуация, – наверное, на Дальнем Востоке. Потому что там дефицит производства. Что касается центральной части, скорее, тут возможен какой-то реимпорт или что-то такое. Но проблема есть. Проблема именно в оптовом звене. Она не угрожает росту розничных цен, я подчеркну. Она угрожает стабильности работы инфраструктуры и продуктообеспечения. А вы понимаете, что топливо – это продукт, товар первой необходимости. Без стабильности с топливом не будет стабильно осуществляться доставка медикаментов, продуктов и всего остального. Вот в этом проблема.
Иван Князев: Да. Спасибо.
Тамара Шорникова: Спасибо.
Иван Князев: Звонок у нас есть.
Тамара Шорникова: Поговорили с экспертом, да, поговорим с телезрителем. Здравствуйте. Олег из Башкирии на связи, да?
Зритель: Да, да.
Тамара Шорникова: Слушаем вас. Сколько у вас стоит бензин? Вы вообще автовладелец или нет?
Зритель: Вот у нас, считай, история одна и та же. Как доллар повышается, и сразу у нас, как говорится, бензин дорожает.
Иван Князев: Сколько сейчас стоит?
Зритель: 42 руб. бензин стоит. А вот сейчас будет посевная кампания, да, и будет спрос у сельских жителей пахать землю. А еще здесь топливо еще дороже будет. Это что за такие, я говорю, мероприятия у нас в стране?
Тамара Шорникова: Олег, а вы говорите: как только доллар, бензин дорожает. И сказали конкретную стоимость сейчас его. Месяц назад, 2 месяца назад сколько стоил бензин?
Зритель: Ну, я не так выразился. Я наоборот хотел сказать. Что подешевела нефть, а у нас, наоборот, бензин дорожает. Вот. Себестоимость нашей же бочки, этой, барреля – 3,1 сотых доллара стоит, вы … в своей программе.
Тамара Шорникова: Так, спасибо вам за звонок.
Иван Князев: Спасибо вам.
Тамара Шорникова: Послушаем Курск. Леонид.
Иван Князев: Леонид у нас на связи. Здравствуйте, Леонид.
Зритель: Здравствуйте.
Тамара Шорникова: Да, слушаем вас.
Иван Князев: Сколько у вас в Курске бензин стоит?
Зритель: У нас бензин 92-й 42,59.
Иван Князев: Ну, примерно так же.
Тамара Шорникова: Как-то поменялись цены за последнее время или?
Зритель: Нет, как ни странно, это очень даже удивляет, что стабильно у нас цены держатся такие. Вот.
Тамара Шорникова: А все заправки работают в обычном режиме, правильно?
Зритель: Да, да, все нормально.
Иван Князев: Т. е. у вас все хорошо, вы довольны?
Зритель: Да нет, ну я говорю: желательно бы подешевле. Все-таки говорят все, что национальное достояние что газ, что бензин. Ну, как-то у нас…
Иван Князев: Понятно.
Тамара Шорникова: Понятно.
Иван Князев: Хорошо, спасибо вам.
Тамара Шорникова: Спасибо вам.
Иван Князев: Давайте еще одного эксперта послушаем. Но прежде СМС из Нижегородской области. Вот человек пишет: «Две недели назад вернулись из Штатов. Там все четко: нефть дешевеет – тут же снижается стоимость бензина. Те заправки, которые не снижают цену, жестко наказываются». А вот сейчас спросим, почему у нас такая схема не работает. У нас на связи Марсель Салихов, руководитель экономического департамента Института энергетики и финансов. Здравствуйте, Марсель Робертович.
Марсель Салихов: Добрый день.
Иван Князев: Я вот попытался с первым экспертом понять, действительно, без лишних каких-то слов, без лишних терминов и без лишней сложной схемы, почему у нас при достаточно дешевой себестоимости бензина такие цены на заправке. И ответа особого не услышал. Может, вы все-таки попробуете разъяснить?
Тамара Шорникова: Кроме «налоги, налоги, налоги».
Иван Князев: Ну, да, кроме того, что 75% налогов. Но я так понимаю, налоги нужно снижать. Какая там, что еще вклинивается в эту цепочку, что мы видим 42 с лишним рубля на заправках?
Марсель Салихов: Все правильно говорил эксперт. В принципе, основной фактор это налоги. И соответственно – акциз, демпфер и все это…
Иван Князев: Вот опять куча непонятных слов.
Тамара Шорникова: Хорошо, по-другому спрошу. Везде и всюду переработчики нефти и нефтепродуктов – это такой лакомый кусок для государства, и, конечно же, они много зарабатывают, с них берут много налогов. Ну что, в США очень маленькие налоги? Настолько низкие, что позволяют производителям снижать цену на бензин вслед за падением на рынках?
Марсель Салихов: Но смотрите, условно говоря, сейчас акциз составляет 15 тыс. руб. за тонну. Он фиксированный. Он не зависит от того, какая цена нефти. Просто вот он установлен постановлением правительства. Соответственно, цена снижается – акциз остается постоянным. Если вы хотите, чтобы цена тоже снижалась, пропорционально, допустим, то, значит, и акциз должен снижаться.
Иван Князев: А, ну вот. Вот уже более-менее понятно.
Тамара Шорникова: А что за рубежом позволяет производителям снижать цену? Другая налоговая система или что?
Иван Князев: У них такие же акцизы?
Марсель Салихов: Зависит от страны. В Европе тоже достаточно высокий уровень акцизов. А в США традиционно там низкий уровень налогообложения, и поэтому, собственно говоря, в США происходит быстрый перенос изменения цен на нефть в цены на бензин, на остальные нефтепродукты. Но сейчас просто в Европе сложилась такая ситуация, что из-за введения карантинных мер спрос сильно упал, и соответственно произошло по сути затоваривание рынка. И сейчас у них избыток нефтепродуктов, избыток бензина. Да, цены очень низкие. Т. е. сейчас там оптовая цена бензина составляет $150 за тонну. С учетом транспортировки к нам, с учетом перевалки это может быть 15-18 тыс. руб. за тонну даже по текущему курсу. Если мы возьмем какую-нибудь отпускную цену сейчас с Киришского НПЗ, без учета налогов и НДС, это будет примерно 25-26 тыс. руб. Вот вы понимаете, да, что в текущей ситуации получается разница от 6 до 10 тыс. руб. за тонну – как бы наша внутренняя отпускная цена НПЗ и импортная цена. Но это временная ситуация. Понятно, что она на несколько месяцев. И в любом случае и Европа стабилизируется постепенно. Но вполне возможно, что импорт имеет смысл экономический в ближайшее время для независимых западных АЗС, независимых нефтебаз – покупать, воспользоваться конъюнктурой и купить дешевле в Европе, чем сейчас можно купить на наших НПЗ.
Иван Князев: А они пойдут на это? У нас много таких АЗС? И не будут ли им палки в колеса вставлять? Понимаете, ведь если они снизят цену, то автоматически другим придется призадуматься.
Марсель Салихов: Но смотрите, вот ваши телезрители только что звонили и жаловались, что цены не снижаются.
Иван Князев: Да.
Марсель Салихов: Кто-то говорит даже, что растут. Ну, собственно говоря, механизм, каким образом должно происходить снижение цены, это конкуренция…
Иван Князев: Вот я про нее и говорю. Если независимые АЗС будут закупать бензин в Европе и будут продавать его по низким ценам?
Марсель Салихов: Ну, ничего страшного не произойдет. Особо страшного.
Иван Князев: Так я и говорю, что это, наоборот, хорошо. А остальные тогда? Им придется задуматься, чтобы тоже снижать.
Марсель Салихов: Ну, и отлично, пусть так и происходит. Вот поэтому ограничения… Поэтому, в любом случае вот такая краткосрочная ситуация на несколько месяцев, понятно, что на каком-то длинном горизонте это уже не будет работать. Просто сейчас реально цены в Европе сильно обвалились. И можно покупать в Европе дешевле, да.
Иван Князев: Последнее. Я просто хотел понять, сколько у нас таких АЗС. Независимых.
Марсель Салихов: Я сейчас точно не скажу вам цифры, но не много, да.
Иван Князев: Проценты? 1%?
Марсель Салихов: Не-не-не, нет-нет. Ну, там 15-20% может быть. Но это в любом случае, да, есть такой сегмент, есть независимые заправки. И вот поэтому они имеют возможность покупать у того поставщика нефтепродуктов, который предложит наиболее привлекательные условия по цене.
Тамара Шорникова: Спасибо большое.
Иван Князев: Спасибо большое.
Тамара Шорникова: Марсель Салихов.
Иван Князев: Было бы еще интересно узнать, повлияют ли они на рынок. Вот этот процент независимых АЗС.
Тамара Шорникова: И интересно узнать, а что там у нас дальше, телезрителям. Следующая тема.