Плоды импортозамещения. По данным экспертов, российские сельхозпроизводители не до конца использовали возможности контрсанкций. А на смену одним иностранным поставщикам пришли другие. При этом вопрос: где на прилавках российский качественный сыр, где нормальная доступная рыба? Чем нас кормят магазины? Константин Чуриков: Сейчас поговорим о наших пищевых предпочтениях, финансовых возможностях и о выборе, с которым мы сталкиваемся в магазинах. Вот смотрите, вроде бы импортозамещение есть, «санкционку» давим тракторами, полки магазинов заполнены преимущественно, конечно, российскими продуктами. Но вот вопрос, какого качества эти продукты и в полной ли мере страна, аграрии использовали возможности контрсанкций. Оксана Галькевич: На эту тему есть целый доклад, который представили эксперты Московской школы экономики МГУ на международной конференции Высшей школы экономики. И вывод из этого доклада прост: российские производители не до конца использовали возможности контрсанкций, а на смену импорта с Запада пришел просто другой импорт. Константин Чуриков: Из других сран. Вот в 2016 году все мы помним, как резко действительно снизилась доля привозных заграничных продуктов. Ожидалось, что по свинине, птице и сырам мы импортозаместимся процентов на 70, но по факту получилось, если округлить, примерно на 50%, наполовину. Оксана Галькевич: Давайте посмотрим дальше, опять же цитируем по данным Минсельхоза. Сыр, творог, яблоки – здесь импорт вырос; цитрусовые, бананы мы считать, наверное, не будем, они у нас все-таки не растут… Константин Чуриков: Пока еще, пока не потеплело окончательно. Но выходит, что хотели как лучше, а получилось как-то по-другому. Вопросов тут много: почему нормального сыра или вообще нет, где рыба в нашей стране, окруженной океанами и морями, и почему отечественная продукция далеко не всегда дешевле? Оксана Галькевич: И качество, качество тоже очень важный вопрос. Константин Чуриков: Да. Оксана Галькевич: Уважаемые друзья, выходите с нами на связь, звоните и пишите. Ну а мы представим наших гостей. У нас сегодня в студии Владислав Григоров, научный сотрудник Научно-исследовательского финансового института Минфина России, – Владислав Эдуардович, здравствуйте. Владислав Григоров: Здравствуйте. Оксана Галькевич: И Олег Сирота, фермер, сыровар. Приветствуем вас, здравствуйте. Олег Сирота: Здравствуйте, здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Олег Александрович, мы знаем, что вы всегда рассказываете о том, как у вас на ферме хорошо, но мы просим посмотреть вас на все глазами эксперта. Вы заходите, например, в обычный магазин, в обычный ритейлер крупный, все знают название… Оксана Галькевич: …или вы себя уже давно импортозаместили и обеспечили всем, вам туда не надо? Олег Сирота: Ну у меня, собственно говоря, почти всегда фермерская продукция на столе, мы с коллегами открыли кооперативный магазин, я в нем закупаюсь продукцией. Но все-таки в сетевые магазины я хожу и знаете что там вижу? Оксана Галькевич: Да? Константин Чуриков: Вот расскажите. Олег Сирота: Вот я категорически не согласен с вводной частью, которую мы сейчас услышали. Константин Чуриков: Так-так. Оксана Галькевич: Давайте. Олег Сирота: Потому что курятина там вся российская, зачем людей обманывать? У нас в стране перепроизводство курицы, мы не знаем, куда девать ее, у нас демпинг пошел. Константин Чуриков: Так, хорошо. Олег Сирота: Сейчас у нас птицефабрики банкротятся не потому, что у нас кредиты или налоговые проверки, а просто потому что себестоимость уже, все так четко прописано, так низко все, уже прямо впритирочку идут, что уже из-за этого банкротятся. Свинины перепроизводство, у нас даже АЧС из-за этого выдумали, чтобы поголовье свиней сократить. Константин Чуриков: Понятно. Говядина, молочная продукция, сыры, рыба? Олег Сирота: Вот здесь, конечно, есть некоторые проблемы. С коровами у нас реально проблемы, объясню почему. В России строится такое дикое количество молочных комплексов… У нас за 4 года, по данным Минсельхоза можно посмотреть, только на гранты построено 4 тысячи маленьких ферм семейных. Сейчас одновременно строится больше 100 комплексов с поголовьем свыше 1-2 тысяч, 3 тысяч коров. Это привело к тому, что коровы не только в России стали кончаться, они в Европе стали кончаться и дорожать, особенно сыропригодные породы, они реально раза в 1.5 выросли. Я тут общался с немецким фермером, обсуждали, сколько коров в России продает. Он говорит: «Я их продаю по 2 тысячи евро за голову». Я говорю: «Слушай, креста на тебе нет, басурманин, ты куда за такие деньги-то продаешь? Так нельзя же!» Он говорит: «Ну покупают же, спрос огромный». В Россию все уходит, весь скот, хороший, плохой забирают, абсолютно весь. Константин Чуриков: Владислав Эдуардович, ну смотрите, я так понимаю, что вы склонны оценивать больше в деньгах все происходящее. Мне хочется понять, а почему у нас, насколько я понимаю, по итогам прошлого года все-таки объем сельхозпроизводства упал? Кто у нас… Вот есть внешний рынок, есть внутренний. На внутреннем рынке достаточный спрос на отечественную сельхозпродукцию? Или нашему производителю, крупный ли холдинг или небольшой, ему выгодно все вот туда, за рубеж, где задорого? Владислав Григоров: Вы понимаете, на внутреннем рынке ситуация ограничивается доходами населения. Реальные доходы населения падают уже несколько лет. Оксана Галькевич: 5-й год подряд. Владислав Григоров: 5-й год подряд. Соответственно… Константин Чуриков: 6-й пошел. Оксана Галькевич: 5-й. Константин Чуриков: 5-й, да? Ну хорошо. Владислав Григоров: Соответственно, что это значит? А это значит, что люди уменьшают потребление в том числе продуктов питания, происходит эффект замещения дорогих и качественных продуктов дешевыми и некачественными. Оксана Галькевич: Мы, Владислав Эдуардович, это понимаем. Мы хотим понять, почему, собственно, делают ноги от нас наши же производители, почему они при этом не ищут пути к нашим сердцам через наши желудки, а ищут путь на Запад, куда-нибудь там в Европу или куда еще. Экспорт-то растет, это что же значит? Владислав Григоров: Это значит, что санкции введенные сочетались с девальвацией рубля по отношению к доллару, и российская продукция, продукция российского сельского хозяйства стала очень конкурентоспособной по сравнению с, на международных рынках. Соответственно, Россия стала первым в мире экспортером зерна… Оксана Галькевич: То есть когда проще накормить соседа, мы лучше соседа накормим, потому что он больше даст. Кстати, как ваши немцы с коровами, понимаете? – они нам коров втридорога, а мы им сырок, зато свои некормленые. Олег Сирота: Но я вас успокою: сейчас в России, через 5 лет у нас будет такое перепроизводство молока и сыра, что мы просто будем не знать, куда это, будем отправлять в Европу. Константин Чуриков: Подождите, секундочку, мы еще… Оксана Галькевич: А мы дома-то себя, своих детей… Константин Чуриков: Мы еще в 2014 году тоже слышали что-то подобное, как раз уже вот 5 лет прошло. Олег Сирота: Да нет, не 5 лет. В 2014 году мы слышали, что будет рост производства, он реально есть. У нас в прошлом году только малые фермерские хозяйства дали прибавку от 10% до 12% в год роста по молоку, а большие комплексы дали несколько процентов тоже по молоку. Оксана Галькевич: Олег, я понимаю, я очень рада на самом деле за прирост по молоку, по сыру, очень рада, что он пойдет на экспорт. Я хочу понять, когда мы, простые россияне, будем в наших магазинах покупать хороший сыр хорошего качества по доступной цене. Олег Сирота: А когда мы будем покупать, если уж мы начали говорить про качественные продукты, они сильно дешевыми не бывают, потому что суррогат всегда дешевле. Оксана Галькевич: Так. Олег Сирота: Если мы хотим натуральный сыр по цене пальмового масла, такого не будет, его и в Европе нет, честно скажу. Оксана Галькевич: Нет, не хотим. Но вы же знаете, что у нас 11 145 минималка в России, вы же знаете. Олег Сирота: Отлично. Жалко, что зарплата не в моей компетенции, в моей компетенции производить сыр и молоко. Мне очень стыдно, но если на Западе наш сыр будут брать, – а у нас есть контракты западные, – то мы начнем с ноября месяца экспортировать продукцию за рубеж. Слушайте, это же неплохо, когда к нам в Россию пойдут евро, доллары за экспортируемую продукцию. Константин Чуриков: Простите, не к нам, а к вам в данном случае. Олег Сирота: Ну ко мне, а я же куплю здесь трактор российского производства, потому что импортозамещение сработало, у нас три роста: произошел рост по сельхозтехнике, я куплю себе комбайн, я куплю себе стройматериалы, эти деньги будут здесь работать. Со всего этого мы заплатим налоги, со всего этого заплатятся пенсии и зарплата минимальная вырастет, представляете? Бинго, надо на экспорт выходить всем. Оксана Галькевич: Слушайте, бинго! Но я хочу сыра вашего твердого российского нормального, не за 2 тысячи и не за 1.5 за килограмм… Константин Чуриков: А не через 5 лет, а сейчас. Олег Сирота: Стоп-стоп, у нас продукция ни на рубль не выросла. Оксана Галькевич: Ни на рубль не выросла? Олег Сирота: Мы как раз наращиваем производство… Оксана Галькевич: У нас и зарплаты на рубль не выросли, поэтому... 11 145 минималка в стране. Олег Сирота: Слушайте, давайте мы… Нет, смотрите, во всем мире для незащищенных слоев населения есть продуктовые карточки. И не надо бояться этого слова, давайте назовем по-другому, продовольственная помощь населению. Она в Германии работает, в Америке food stamps 100 миллионов населения пользуются. Это отличная помощь и аграриям, то бишь нам, и незащищенным слоям населения, то бишь бедным, обездоленным пенсионерам. Оксана Галькевич: Вы очень громкий, Олег, я тоже сворачиваю себе вот такую штуку… Я просто хочу сказать, что, понимаете, государственная политика в сфере поддержки аграрного сектора, в частности вас и ваших коллег, в последнее время все-таки выглядит более-менее активно. Олег Сирота: Не стыдно, не стыдно. Оксана Галькевич: Не стыдно, да. Олег Сирота: Безусловно. Раньше было стыдно. Оксана Галькевич: То есть вы деньги у государства, как вы сказали, гранты получаете, берете, но все это используете для собственного роста и для чего? – для штурма западных бастионов. Олег Сирота: И чтобы заплатить налоги в нашей стране. Константин Чуриков: Это самое главное. Оксана Галькевич: А не накормить людей. Олег Сирота: И накормить людей. Константин Чуриков: Это самое главное, о чем думает Олег Сирота, – заплатить налоги. Давайте сейчас проведем опрос нашей аудитории. Вы у нас представитель сыроваров, чтобы было проще, вопрос… Оксана Галькевич: А мы сыроедов спросим. Константин Чуриков: Да, сыроеды. Качественный российский сыр, уважаемые наши зрители, в магазинах видели? Пожалуйста, ответьте «да» или «нет» на номер 5445, в конце этого часа подведем итоги. И вот нам звонят из Мурманска, не уверен, что именно по поводу сыра, может быть, про рыбу. Мария, здравствуйте, добрый вечер. Зритель: Я по поводу молока. Константин Чуриков: Так, рассказывайте. Зритель: Почему у нас в Мурманске молоко горькое? Почему молоко горькое? Константин Чуриков: Это не только вы так считаете, но и многие мурманчане, да? Оксана Галькевич: Бывает горькое молоко, даже вот некоторые Оксаны так считают. Попадается. Зритель: Молоко горькое, североморское молоко горькое. Олег Сирота: Зимой горькое или летом? Когда горькое? Зритель: Да оно всегда горькое. Олег Сирота: Всегда горькое молоко? Зритель: Ну да. Почему? Олег Сирота: Ну корма, значит, неправильно подобраны. У вас там северный регион, там достаточно сложно кормозаготовку производить. Нужно правильно культуры подсевать, правильно кормить, тогда не будет горчить. Зритель: А может быть, антибиотики или что-то другое? Олег Сирота: Нет-нет, от антибиотиков не горчит, от антибиотиков оно у вас просто скисать не будет. Оно может не скисать по двум причинам: если антибиотики либо сильная пастеризация была. Антибиотиков вы не почувствуете. Зритель: Да не скисает, оно просто горькое. Константин Чуриков: Зато не скисает. Оксана Галькевич: Не киснет, оно просто горькое. Олег Сирота: Силос в рационе, я думаю, что из-за этого. Константин Чуриков: Мария, поскольку вы из Мурманска, вас не могу отпустить без вопроса про рыбу. С рыбой что в Мурманске? Есть она у вас на прилавках? Зритель: Я про это не спрашивала, ну ладно. Константин Чуриков: В смысле? Оксана Галькевич: Так рыба-то у вас есть или нет? Олег Сирота: Это мы вас спрашиваем. Оксана Галькевич: Это мы вас спросили. Константин Чуриков: Или вы вообще не спрашиваете о рыбе в магазинах? Зритель: Я про рыбу уже в… вообще давно не спрашиваю. Оксана Галькевич: Вот так. Константин Чуриков: Понятно, то есть ее в принципе нет. Понятно, спасибо. Оксана Галькевич: Нет, просто это был гомерический ответ на наш… Константин Чуриков: …странный вопрос. Олег Сирота: А моя любимая треска-то есть хоть, расскажите? Ну не может в Мурманске не быть трески. Оксана Галькевич: Царица-то северная. Зритель: Да нету ее. Олег Сирота: Как нет? Зритель: Она вся в Норвегии. Константин Чуриков: Все понятно, спасибо за ваш звонок. Владислав Эдуардович, у меня такой вопрос. Давайте сейчас стратегически подойдем к обсуждаемой теме. Оксана Галькевич: Это как про сыр: вы удивляетесь про рыбу, а мы про сыр удивляемся. Как это рыбы нет? Олег Сирота: Подождите, сейчас у нас все фермерские рынки забиты продукцией в столице, в Петербурге тоже, в других городах… Константин Чуриков: Фермерские рынки открылись пару недель назад, не больше. Олег Сирота: Слушайте, у нас 15 рынков, мы на всех торгуем в Москве. Они постоянно расширяются и увеличиваются. Слушайте, давайте уж не будем совсем людей обманывать. Константин Чуриков: Нет, мы не обманываем, мы собираем разные мнения. Олег Сирота: Фермерская продукция есть, в супермаркет мы не заходим пока. Константин Чуриков: Вопрос к Владиславу Эдуардовичу. Смотрите, у нас же есть отдельный майский указ о достижении необходимого объема экспорта именно продукции агропрома. Скажите, пожалуйста, у нас в майском указе говорится о том, куда, в общем, еще должны пойти пищевые потоки, или там обозначен только экспорт? Владислав Григоров: В майских указах в основном только экспорт. Но цели по импортозамещению обозначены в программе развития пищевой промышленности и в стратегии развития пищевой промышленности. Там даны четкие цифры, допустим, по мясу крупного рогатого скота, по молоку, которых надо достичь до 2020 года, еще несколько показателей, поэтому просто в майских указах не стали повторяться. Такие цели поставлены… Константин Чуриков: То есть это по умолчанию подразумевается, что, в общем… Владислав Григоров: Да. Константин Чуриков: …качественная продукция будет и для внутреннего потребления или нет? Владислав Григоров: Да-да, по умолчанию подразумевается, но опять же ценовой фактор… Константин Чуриков: Так. Владислав Григоров: Плюс… Понимаете, наличие качественной продукции еще связано с одной проблемой, проблемой маркировки товаров. Вы знаете, сейчас в парламенте достаточно жаркие были дискуссии по поводу усиления санкций за несоответствие маркировки содержанию товаров. На самом деле это единственная возможность обеспечить население качественной недорогой продукцией. Константин Чуриков: Я просто хочу понять, кто над схваткой, кто смотрит за этими потоками? Потому что нам Олег Сирота сказал, что, господи, ребят, извините, я все-таки бизнесмен, где мне выгоднее, туда и буду продавать, уж это не моя вина, что у вас денег нет, я это продам куда-нибудь туда. А вот кто-то же должен сверху смотреть и говорить: «Так, ребят, стоп. Наши граждане тоже должны, в общем-то, есть не резину, сыр на пальме не растет». Владислав Григоров: Да, это правда. Вообще за этим должно смотреть правительство, Минсельхоз и регулировать это таможенными, режимом пошлин. Но опять же повторюсь, до пошлин здесь дело дойдет нескоро. Оксана Галькевич: Давайте послушаем нашу телезрительницу из Алтайского края. Татьяна, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Скажите, пожалуйста, вот качественный российский сыр, у вас идет сейчас голосование. Оксана Галькевич: Да. Зритель: Вот у нас в Алтайском крае в основном все свое, я могу сказать, сыры, курица, все. Но качество… Вот алтайский сыр, вроде я слышала в каких-то передачах, вашу передачу я постоянно смотрю, не в вашей, в других передачах, что он свалится, что качественный и все. Но цены, конечно, 500-600 рублей за килограмм, но оно не соответствует… Пенсии, конечно, у нас 8-9, маленькие, но качество до такой степени… Он резиновый, его жуешь и не прожуешь. Константин Чуриков: Татьяна, подождите, но алтайский сыр – это чуть ли вообще даже не бренд. Оксана Галькевич: Один из брендов, конечно. Константин Чуриков: В магазины мы приходим, там как раз везде нам что-то продают под видом алтайского сыра во всяком случае. И вы хотите сказать, что даже у вас на вотчине, там, где все это производится, тоже нормального сыра нет? Это же парадокс какой-то. Зритель: Я подозреваю, что хороший сыр они отправляют куда-то. Я подозреваю, что они отправляют куда-то хороший сыр. Константин Чуриков: А бесплатный сыр бывает в мышеловке, да. Зритель: Наверное. Константин Чуриков: Спасибо. Оксана Галькевич: На самом деле вот это действительно нас и удивляет, Олег. Мы никого не обманываем, но действительно… Импортозамещение в нашем понимании, возможно, обывательском и неправильном, должно выглядеть как? Вот вы производите что-то, у вас появляется, его много, импортозамещаемого такого товара. Этого сыра много, вы своих накормили, а излишки продаете куда-то там за бугор. А получается так, что совсем не излишки уходят, что свои-то некормленные, понимаете? Олег Сирота: Смотрите, давайте по пунктам. Первое… Оксана Галькевич: А мы вместо этого, кстати, покупаем твердый сыр, например, иностранного производства и не всегда достойного качества, тот, который сами они там в Европе не едят, понимаете, они нам сюда привозят, а вы свой хороший от нас увозите им. Вот это что-то ерунда какая-то. Олег Сирота: Так, стоп, подождите, давайте по пунктам. Оксана Галькевич: Давайте. Константин Чуриков: Давайте. Олег Сирота: Смотрите, первый вопрос. У нас действительно есть проблема с сырами недорогой категории и натуральными, с ними есть проблемы. Почему? Сейчас в России запускается несколько крупных молочных комплексов, сырных, завод гигантский, больше чем в Европе реально, и когда их запустят в течение года-двух, мы все это увидим, будет результат на рынке. Я, кстати, с ужасом жду этого дня, потому что даже нас это коснется. Константин Чуриков: Олег, извините, я это называю новостями будущего времени: запустят, придет сыр, потом поговорим. Олег Сирота: Хорошо. Второе, смотрите: у нас сейчас кто-нибудь позвонит и скажет, что у него дорогая квашеная капуста. А я тут познакомился с парнем из Нижнего Новгорода, который реально умудрился эту капусту контейнерами (по 2 контейнера в месяц) отправлять в Австралию. Я пока это вживую не увидел, я вообще не верил, это байки. Квашенная капуста российская в Австралии продается, завоевала рынок. Реально зашел в сетевые магазины в Австралии. Оксана Галькевич: Капуста квашеная у нас недорогая, я вам скажу. Олег Сирота: Нет, а кто-то скажет, что дорогая. Оксана Галькевич: Я капустоед. Олег Сирота: Давайте ее тоже пошлиной обложим, давайте нефть, квашеную, капусту, сыры Сироты, чтобы ему неповадно было, чтобы он здесь продавал бесплатно. Но понимаете, знаете, вообще сама суть диалога мне нравится. Понимаете, раньше мы обсуждали что? Раньше мы обсуждали, что наших продуктов точно никогда не будет, а теперь обсуждаем, как бы на западный рынок все это продать, – значит, есть что продавать все-таки. Константин Чуриков: Они появились, но в полной ли мере это продукты? Давайте сейчас послушаем Марию из Ленинградской области, потом сюжет посмотрим. Мария, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Мария. Зритель: Здравствуйте. Я по поводу того, что очень дорогая стала рыба, причем она чаще всего бывает очень неприглядной, перемороженной, морская рыба. Треска в нашем детстве была доступной, мы, в общем-то, на ней выросли, жилось тоже очень трудно в то время. А сейчас… Люблю треску, но она слишком дорогая, 395 рублей… Константин Чуриков: Во-первых, это ледышка, по которой нужно еще какой-то вилкой, ножом, чем-то, колотушкой поколотить, чтобы оно все стряслось как-то сначала. Зритель: Да. Константин Чуриков: Да, спасибо за ваш звонок. По рыбу, Владислав Эдуардович, очень много всегда вопросов. Что у нас с рыбой не так? Мы со всех сторон морями, океанами окружены? Оксана Галькевич: Если, что называется, за сыром мы еще на рынок можем сходить, как говорит Олег, много у него точек по Москве, по области, то вот с рыбой-то совсем, куда ни ходи, нашей рыбы достойного качества сложно найти. Владислав Григоров: Понимаете, рыбная отрасль даже в большей степени, чем другие отрасли пищевой промышленности, зависит от состояния транспортно-логистической инфраструктуры. То есть нужны в соответствующем объеме перерабатывающие мощности, мощности холодильников. Кроме того, необходимо повышение эффективности взаимодействия государства с производителями, эффективности и прозрачности взаимодействия государства с рыбаками. Оксана Галькевич: Вы сейчас как-то аккуратно подбираете слова, я пытаюсь понять, что вы имеете в виду. Владислав Григоров: Вы понимаете, нам сейчас сказали из Мурманска, что рыбакам выгоднее продать рыбу в Норвегию, чем сюда, потому что когда они заходят сюда в порт, по слухам, с них начинаются поборы… Оксана Галькевич: А, коррупционная составляющая? Владислав Григоров: Коррупционная составляющая, которая может сильно снизить их рентабельность, поэтому это один вопрос. Второй вопрос про распределение квот. Вот сейчас в правительстве идут очень жаркие баталии по поводу механизмов распределения квот на отлов рыбы. Константин Чуриков: Краба в частности. Владислав Григоров: Крабов, да, аукцион не аукцион. Поскольку на кону стоят очень большие деньги, понимаете, баталии действительно очень жаркие. Но хотелось бы надеяться, что все-таки это приведет к тому, что дешевая и качественная рыба все-таки поступит на российский рынок. Константин Чуриков: Мы тут сегодня с коллегами вспоминали предыдущего главу Росрыболовства, он говорил: «Вот вам зуб даю, через 5 лет все будет, завалим». Нынешнего – тоже нам все говорят, что завалят, уже другой… И все как-то живем ожиданиями. Оксана Галькевич: Этот зуб и не дают. Владислав Григоров: Росрыболовство – это вообще достаточно специфический орган, там очень… Константин Чуриков: Слушайте, у нас все органы специфические. Давайте Инессу еще из Казани послушаем. Инесса, здравствуйте, добрый вечер. Зритель: Алло, добрый вечер. Вот смотрите, чтобы быть здоровой, мне 70 лет, я нашла выход из положения. Константин Чуриков: Так. Какой выход? Зритель: Выход очень простой: я сама делаю домашние сыры, 2 вида, сулугуни и адыгейский. Сычужный материал я покупаю в деревне. Второе – я сама пеку хлеб. Хлеб делаю двух видов: один хлеб ржаной с отрубями, второй бездрожжевой типа чурека, потому что сама я из Баку, чурек – это типа лепешки, типа чапати. И потом вот что касается мяса, у нас бывают ярмарки в Казани весенние и осенние. Я покупаю мясо довольно дешево, свинину, говядину, и потом я делаю домашнюю буженину или окорока, то есть я запекаю в духовке. И еще я делаю заготовки с этих ярмарок. То есть у меня в заморозке и тыквы, и кабачки, и опята, и ягоды. Вот так я выхожу из положения при пенсии 9 тысяч. Оксана Галькевич: Вот так вот. Это в некотором смысле не совсем натуральное хозяйство, но тоже человек на самообеспечении. Константин Чуриков: Ну это способ как-то, в общем, прокрутиться, и хороший, кстати, способ. Давайте сейчас посмотрим небольшой сюжет. Под Екатеринбургом открыли инновационный тепличный комбинат, хотят круглый год обеспечивать уральцев помидорами. Давайте посмотрим. СЮЖЕТ Константин Чуриков: Ну вот такая зарисовка. И коль скоро речь у нас зашла об овощах, которых не хватает россиянам, между прочим, Минздрав нас попрекает, что мало едим овощей, надо больше. Оксана Галькевич: О растениеводстве, да, которое тоже требует… Давайте тогда подключим сразу еще одного собеседника к нашему разговору. Артем Беляев, генеральный директор ООО «Белая Дача Фарминг». Артем, здравствуйте. Константин Чуриков: Артем, добрый вечер, слышите нас? Артем Беляев: Здравствуйте. Константин Чуриков: Артем, мы можем быть уверены в том, что благодаря тем производствам, которые мы только что показали, благодаря, например, «Белой Даче Фарминг», мы можем быть уверены, что, не знаю, следующей зимой Россия будет полностью обеспечена своими помидорами, огурцами и прочими овощами? Артем Беляев: Да. Тут хочется сказать, что импортозамещение является одним из приоритетов компании «Белая Дача». Почти год назад в Липецке, в особой экономической зоне мы запустили завод по производству картофеля фри, данный завод является совместным предприятием американо-голландской компании «Lamb Weston Maijer» и акционерного общества «Белая Дача». Его мощность – 100 тысяч тонн готовой продукции в год. Это позволяет практически полностью покрыть потребность импорта в России картофеля фри. Оксана Галькевич: Но это картофель фри, а если говорить все-таки о свежих овощах? Константин Чуриков: О более здоровой еде, скажем так. Артем Беляев: Если говорить об овощах и об импортозамещении, то сейчас нашей стратегией является как раз… Мы полностью заместили поставку импортных овощей, салатов в летнее время на наши заводы и расширяем эти горизонты, уходим раньше в весну и в позднюю осень. В этом году практически впервые в феврале получили руколу из неотапливаемых теплиц, из отапливаемых мы получаем продукцию круглый год. Константин Чуриков: Скажите, пожалуйста, последний вопрос, Артем: вот эта продукция, о которой вы говорите, овощи и фрукты, – это по карману, имеем в виду, например, МРОТ, минимальную зарплату? Это по карману населению, ваша продукция, как вы думаете? Артем Беляев: Я думаю, что безусловно по карману. Тут, конечно, нужно вещи сравнивать абсолютно сравниваемые. Если говорить о мытых салатах, которые уже не нужно, просто открыл упаковку и быстренько приготовил полезный салат, да. Константин Чуриков: Хорошо, спасибо. Артем Беляев, гендиректор предприятия «Белая Дача Фарминг», это село Татаново у нас было на связи, Тамбовская область. Спасибо. Оксана Галькевич: Вы знаете, у меня вот такой вопрос, уважаемые гости. Вот Минсельхоз не так давно разработал проект новой доктрины продовольственной безопасности, там, в частности, введены такие показатели, как показатель доступности продовольствия для населения. Вот у меня вопрос, как считают, как это определяется, доступность продовольствия для населения? Владислав Григоров: Доступность продовольствия… Константин Чуриков: По каким критериям, да. Владислав Григоров: По критериям, какую потребительскую корзину может обеспечить средний доход или минимальный доход. Грубо говоря, мы зарплату считаем в огурцах… Константин Чуриков: В помидорах, в огурцах, так. Владислав Григоров: …в крупах – вот это. Константин Чуриков: Исходим из того, что эта зарплата или пенсия состоит целиком из огурцов и помидоров, да? Владислав Григоров: Нет, это я говорю принцип, как считается доступность. Но, конечно, это более сложный индекс, который рассчитывает доступность в зависимости от цен. Качество, по-моему, не учитывается. Оксана Галькевич: Вот это печально, конечно. Олег Сирота: Честно говоря, при всем уважении и любви к нашему российскому Минсельхозу, мы его в последние годы полюбили из-за обширного полива нас деньгами, я не понимаю, как они считать это будут: в огурцах зарплата, в помидорах… Вообще сельское хозяйство считается очень просто, это вообще очень регулируемая отрасль. Кстати, например, был сюжет у нас про овощи, в Московской области, да и вообще по всей России сейчас субсидии сняли по этой отрасли – знаете почему? Потому что посчитали, что достигнут предел и если будет еще больше овощей тепличных, то цены упадут и они будут разоряться. Константин Чуриков: А это плохо, что цены упадут. Оксана Галькевич: А это плохо. Олег, вот смотрите, вот вы… Я помню, мы с вами введение контрсанкций отмечали в этой студии и порвали два баяна. Олег Сирота: Да, хорошо. Оксана Галькевич: Вы так радовались, вы рвете эти баяны, теперь каждый год отмечаете это как праздник. Олег Сирота: Да, у нас каждый год все больше и больше. Оксана Галькевич: Я вспоминаю наши мысли как потребителей, когда эти контрсанкции были введены, мы все-таки думали: ну хорошо, сейчас уйдет импорт, появится отечественная продукция, она будет достойного качества и она будет дешевле, нам это будет по карману. Мы, собственно говоря, что видим за эти прошедшие годы? Что мы в какой-то степени стали обеспечены отечественной продукцией, но она постоянно дорожает, она постоянно… Наш карман не успевает за этой прекрасной отечественной продукцией, поливаемой деньгами из Минсельхоза, как вы говорите. Олег Сирота: Дорогая моя Ксения! Моя задача – надоить у коров побольше молока и сварить побольше сыра. Зарплата… Оксана Галькевич: И в Германию его! Олег Сирота: Зарплаты только косвенно относятся к моей компетенции, потому что я налоги всегда плачу. Я же сказал рецепт: нам нужно сейчас всей студией потребовать, чтобы у нас ввели продуктовые карточки как можно быстрее, чтобы дали незащищенным слоям населения возможность с помощью карточки купить мою продукцию, – и все, вопрос решен, мы больше с вами не будем это годами обсуждать. Константин Чуриков: Слушайте, может быть, было бы даже приятнее говорить о том, чтобы повысились те же минимальные зарплаты, чтобы человек больше себе смог позволить огурцов, сыра качественного, – конечно, не по вашим ценам, но, в общем… Олег Сирота: Давайте смотреть правде в глаза. Оксана Галькевич: Подождите, мы ведь импортозамещаемся, для того чтобы просто людей, всю страну накормить, да? Чтобы был разный потребительский спрос, а не только luxury-segment milk. Константин Чуриков: Cheese. Олег Сирота: Мы занимаемся сельским хозяйством, чтобы накормить народ. И вторая задача, которая перед нами стоит партией, правительством, президентом, – чтобы мы шли на экспорт и увеличили валовую экспортную выручку, чтобы мы платили больше налогов, чтобы был больше оборот. Потому что сельское хозяйство стало локомотивом экономики сейчас. Оксана Галькевич: Олег, сколько у вас детей? Олег Сирота: У меня четверо. Оксана Галькевич: Вы утром встаете и соседей сначала с детьми идете кормить или все-таки своих как-то кашкой обеспечили? Олег Сирота: Своих как-то кашкой кормлю. Я вообще за страну. Константин Чуриков: Ущипнула. Олег Сирота: Я вообще на дойку с утра встаю. Оксана Галькевич: Я про страну, знаете, как про семью, как про свой дом тоже рассуждаю. Я тоже своих кормлю, а не соседских. Олег Сирота: Я кормлю всех, потому что я сыр еще продаю этим людям, которые у нас покупают. Константин Чуриков: Сколько сыр ваш стоит? Олег Сирота: Опа, удар ниже пояса. Оксана Галькевич: Поэтому это? Олег Сирота: Фермерский сыр дорогой, сразу скажу, он подороже, чем обычный. Самый дешевый сыр 700 рублей свежий, а полутвердый 1 000, 1100-1200 рублей. У нас его не хватает, у нас его весь разбирают. Константин Чуриков: Регионы нам пишут, зрители пишут, Москва: «Пенсионеров учат варке щей вообще без овощей». «Позавчера отравился замороженной рыбой». Москва тоже «жжет»: «Новости дня: все шире ассортимент продуктов, которые россияне употребляют через своих представителей». Давайте сейчас, ладно, шутки-шутками, звонок послушаем. Сергей. Оксана Галькевич: Сергей из Москвы. Сергей, здравствуйте. Зритель: Да, здравствуйте-здравствуйте. Константин Чуриков: Ну что, рассказывайте, Сергей. В магазины же ходите? Что там видите? Зритель: Ну в магазины хожу, в Москве я ничего подобного не ел и не пробовал, а поехал к друзьям в Кизляр в Дагестан, там меня, значит, повели на рынок, я попробовал, ходил по сырным прилавкам, попробовал один кусочек, попробовал второй. Меня очень сильно впечатлил один вкус. Я отрезал кусочек, хотел его купить, но постольку-поскольку я был в Дагестане, а это гостеприимный народ, мне не дали его покупать, мне целый круг подарили ребята местные, я с собой привез его в Москву. Так вот он по своим вкусовым качествам не уступает абсолютно аналогам из Италии, Франции, я все это кушал. Я ел, наслаждался и получал такое удовольствие, это овечий сыр, овечий с добавкой козьего молока, это бомба просто, это самая настоящая бомба атомная. Константин Чуриков: Сергей, ну слушайте, мы же, оставшиеся 145 с лишним миллионов россиян, не познакомим с вашими знакомыми дагестанскими ребятами и не наладим эту правильную пищевую цепочку. Зритель: Я думаю, что Дагестан, я думаю, вообще Северный Кавказ – это та территория России, куда можно спокойно приехать. Есть же гастрономические туры во всем мире, люди ездят в другие страны, чтобы покушать суши, чтобы попробовать китайскую лапшу. Почему я не могу, гражданин России, коренный москвич, не могу поехать на территорию… Константин Чуриков: Да все правильно… Зритель: …покушать настоящего сыра вкусного, зелени, фруктов и овощей? Константин Чуриков: Сергей… Зритель: И у себя в России, а не в Турции или еще где-то. Константин Чуриков: Все правильно, с вами никто не спорит, здорово, что у вас такие друзья. Просто давайте задумаемся, есть спрос, вот сейчас нам Сергей из Москвы рассказал об этом фантастическом сыре, я думаю, всем захотелось его попробовать. Но с каких это пор у нас сыр стал деликатесом, я все равно не понимаю. Оксана Галькевич: Минтай с каких пор? Константин Чуриков: Может быть, эти дагестанские ребята не могут попасть на московский рынок в частности? Вот как здесь устроено вот это все? Олег Сирота: Смотрите, если есть спрос… В учебнике экономики написано, вот доктор наук не даст соврать… Оксана Галькевич: Не дайте, пожалуйста. Олег Сирота: В учебнике экономики написано: если есть спрос, будет и предложение. Извините, это элементарная вещь. Если есть спрос на качественный дагестанский сыр… Владислав Григоров: Я не доктор наук, поэтому дам. Олег Сирота: …то найдут способ его привезти в Москву, даже шлагбаумы будут ставить и не пускать, они все равно привезут его, потому что спрос есть, они на этом заработают. Вот такой простой закон. Константин Чуриков: Хорошо, спрос на нормальную рыбу – хорошую, вкусную, доступную – есть. Спрос на сыр вкусный, нерезиновый тоже есть. А где предложение-то? Владислав Григоров: Понимаете, есть еще одна такая проблема. Помимо производителей у нас есть еще ритейл, и взаимоотношения производителей пищевой промышленности, фермеров с ритейлом как бы не безоблачны. Олег Сирота: Это вы мягко прямо сказали, прямо интеллигентно. Оксана Галькевич: Да, говорите, как надо. Олег Сирота: Скажите прямо, что они нас раздевают до трусов, что они нас банкротят, что они в три конца накручивают. Говорите правду людям, это Общественное телевидение, вы всю правду говорите. Владислав Григоров: Вот, они пытаются отжать максимум прибыли у производителей. В последнее время наблюдается не очень хорошая тенденция увеличения доли крупных сетевых ритейлеров на рынке. Соответственно, что это означает? Это означает, что прибыль производителей снижается, соответственно возможности их самостоятельного, без государственной поддержки развития тоже снижаются. Константин Чуриков: Выхода на рынок то есть, на прилавки. Владислав Григоров: Выхода на рынок. То есть здесь необходимо какие-то достаточно кардинальные меры по развитию конкуренции и доступности рынка для производителей. Константин Чуриков: Есть как минимум одна организация, называется ФАС, Федеральная антимонопольная служба. Она за этим следит, нет? Владислав Григоров: Вы знаете, я, честно говоря, не отслеживаю вот это, но, допустим, я ни разу не слышал, чтобы ФАС выставлял претензии правительству Москву, допустим, о том, что больше 60% рынка… Оксана Галькевич: …принадлежит крупным ритейлерам. Владислав Григоров: Что они своей политикой по установлению арендных ставок вымывают средний и мелкий бизнес в ритейлы с московского рынка. Оксана Галькевич: Хорошо. Олег, а вы кооперацию какую-то можете замутить со своими коллегами-сыровами, сыроделами, молоко… Константин Чуриков: …дателями. Олег Сирота: Молокодателями. Тут есть одна проблема. Кооперацию… Нам, кстати, сейчас всем сказали: занимайтесь кооперацией, идите и размножайтесь, даже в нацпроект вошла эта история вся, нам теперь стали помогать, учить нас кооперации. Оксана Галькевич: Так. Олег Сирота: У нас есть одна проблема. Русские люди – в широком понимании русские, там узбеки, русские евреи, русские татары – все меж собой очень плохо договариваются, как будто русский язык не знают. И вот скооперироваться мы пробовали, нас собралось 10 фермеров, открыли мы кооперативный магазин. Ну думаем, сейчас обойдем мы жуликов из ритейла-то, вот попрет деньга фермерская. Объединились, начали торговать. Пока делили доходы, все нормально было, а когда стали делить расходы, мы переругались. И как вы думаете, из-за чего? Оксана Галькевич: Из-за чего? Олег Сирота: Из-за какой суммы. Угадайте, сколько было. Оксана Галькевич: Тысячи 2-3? 100? Олег Сирота: Вот 1 тысяча рублей, причем с соседями поругались, с другими фермерами, которые со мной за забором живут, с криками «ты тянешь одеяло на себя», «ты подлец и негодяй, куркуль вообще!», хотя я магазин организовал. Вот так у нас рухнул первый этап кооперации. Но мы не сдаемся: мы переругались, потом помирились, теперь опять заново открыли магазин, в общем, учимся кооперации. Потому что у нас знаете в чем проблема? У нас этот путь прервался. Русские крестьяне отправляли сто лет назад свои сыры кооперативными поездами в Англию на сырные биржи, масло вологодское продавалось благодаря кооперативам в Голландии и в других странах. Для нас это пример, они как-то сумели договориться и научиться этому, значит, и мы договоримся. Тем более нам опять обещают субсидии дать какие-нибудь на это дело, так что у нас будет хороший стимул начать договариваться, чем мы и займемся в этом году. Оксана Галькевич: Хорошо. Константин Чуриков: Слушаем сейчас Алексея из Краснодарского края, Кубань, там должно быть все хорошо, наверное, с продовольствием. Алексей, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Алексей. Зритель: Здравствуйте-здравствуйте, уважаемая студия, здравствуйте, телезрители. Кратенько, просто начал смотреть, когда выступал оппонент из Тамбова про теплицы, про помидоры. Я некоторое время жил на Камчатке, там покупали мы помидоры от 750 до 1 200 рублей за килограмм. Это декабрь-январь. Оксана Галькевич: Катастрофа. Зритель: Летом, конечно, там снижалась немножко стоимость, так, до 250, вот так вот. Константин Чуриков: А, ну… Зритель: Что касается молочной продукции, тут, конечно, оценке это ничего не подлежит по качеству, я никакие не буду говорить конкретные марки, это совершенно уже оценке не подлежит абсолютно. Что касается после переезда в Краснодарский край: сейчас, на данный момент помидоры те же самые, если касаемся их, от 150 и выше рублей за килограмм, Краснодарский край. Константин Чуриков: Ну у вас еще по-божески в принципе. Зритель: По-божески это понятно. Оксана Галькевич: По сравнению с Камчаткой конечно. Зритель: Смотря, конечно, как понимать это по-божески. Соответственно, ресурс у людей не такой уж и по-божески. Что касается молочной продукции, откуда взяться, допустим, молочной продукции? У меня здесь было в плане видно того, что я приезжал сюда в отпуска к родителям. Здесь, где они на местности проживали, это Отрадненский район, из 9 молочных ферм, кто знает в студии, это порядка 500 голов на каждой ферме, не осталось ни одной, корпуса все разобрали под фундамент. В станице (это станица Попутная Отрадненского района) был сырзавод, который поставлял эту продукцию не только по стране и за рубеж, но это Югославия, соответственно наши… Константин Чуриков: Да, союзники наши, понятно. Алексей, а почему вот эта ферме закрылась? В чем дело? Людям не нужно было молоко свежее, сыры свежие не были нужны? Почему так получилось? Зритель: А вот это уже вопрос коллегам можете задать из Министерства финансов, Министерства сельского хозяйства, потому что почему ни одного разбирательства, ни одной прокурорской проверки, ничего не было, когда развалилось и распродали все? Хотя закупался там крупный рогатый скот особенно, это за рубежом немецкие коровы закупались, закупились, через 2 года вообще всех вырезали. Константин Чуриков: Спасибо за ваш звонок. Оксана Галькевич: Спасибо. Уважаемые гости, вы знаете, у меня такой вопрос в связи с той темой, которой мы коснулись буквально перед звонком телезрителей, перед вашим выступлением. Вы говорили о том, что больше 60% рынка, допустим, в столице составляет крупный ритейл: здесь нет достаточной конкуренции, нет мелких производителей вот таких, как Олег и его коллеги. Собственно говоря, а почему у нас наши стратеги, в Минсельхозе или где они там находятся, мыслят все время какими-то крупными формами? Крупные агрохолдинги, поддержка в основном у нас тоже, я так понимаю, туда идет. Почему не смотрят на таких, как вы, Олег? Константин Чуриков: Продающих сыры за тысячу рублей. Оксана Галькевич: А может, Олег бы и больше для нас чего-то делал, если бы другая была какая-то политика. Олег Сирота: Смотрите, здесь как бы главный принцип чиновника российского – это, кстати, вовсе не украсть денег, вопреки расхожему мнению. Константин Чуриков: Серьезно? Олег Сирота: Да-да. Константин Чуриков: Салтыков-Щедрин ошибался? Олег Сирота: Ошибся. Главная задача чиновника – отчитаться красиво, чтобы цифры были хорошие. И агрохолдингами они красиво отчитываются часто. Например, вот этот агрохолдинг, про который коллега рассказал на Кубани: его открыли, отчитались по прибавке по коровам, у нас до сих пор строка это, сколько коров есть, не сколько молока, а сколько коров, все хорошо. А потом поменялся там премьер-министр и закрыли ферму: пришел же новый, ему без разницы, что там было, с него же не спросят за это. Такие вещи часто делаются для отчета. И агрохолдинги нужны именно для таких вещей, чтобы проще отчитываться, с ними проще работать даже. Дело не в том, что те откат заплатят, даже просто он показатели выполнил, а то, что он через 2 года может обанкротиться, очень неустойчивый, никого не волнует. И мы, кстати, еще получим проблему. У нас сейчас стоят гигантские агрохолдинги, у которых по миллиону гектаров, и вот когда они банкротятся, вот тогда в России будет голод. Потому что если там… Оксана Галькевич: Ну ладно, не пугайте уж, прямо голод. Олег Сирота: Ну реально если 5 агрохолдингов самых крупных забанкротятся, может голод начаться в нашей стране, это большая проблема у нас. А сети я расскажу, почему сети. С сетями проще работать, потому что с сетей проще собирать налоги, вот и все. Константин Чуриков: Администрировать. Олег Сирота: Проще администрировать. Константин Чуриков: Сейчас итоги нашего опроса. Вы знаете, качественный сыр в магазинах видели только 15% нашей аудитории, 85% и я в том числе, жалко не успел проголосовать, в общем, его не видали за последние годы. Оксана Галькевич: Это камушек за ваш забор, Олег. Олег Сирота: Да-да, в мой огород. Константин Чуриков: Не только немцы, но и мы, не забывайте о нас. У нас в студии сегодня были Олег Сирота, фермер-сыровар, и Владислав Григоров, научный сотрудник Научно-исследовательского финансового института Минфина России. Спасибо большое. Владислав Григоров: Спасибо. Оксана Галькевич: Ну а мы не прощаемся с вами, уважаемые друзья, это еще не все.