Оксана Галькевич: Ой, друзья, мы сейчас за такую тему решили взяться в прямом эфире! Ну, черновое название, скажем так: «Откуда же у нас руки-то растут?». Константин Чуриков: Черновое было другое, Оксана. Оксана Галькевич: А какое? А… Константин Чуриков: «Руки как из…» Ну не знаю. Просто руки. Оксана Галькевич: Ладно. Ну, в эфире так на всю страну нельзя… Константин Чуриков: Нет, нельзя. Оксана Галькевич: Поэтому у нас рабочее название другое, скажем так: «Аккуратная организация среды обитания». Константин Чуриков: Вот смотрите. В общем-то, в эфире нельзя, а в жизни можно. Например, красить забор вместе с травой и асфальтом. Оксана Галькевич: Запросто! Константин Чуриков: Или бордюры, например, тоже кое-как, пачкая все вокруг. Ну а по окончании работ даже ничего не исправляют. Оксана Галькевич: А зачем, Костя? У нас скамейки и лавочки, если ты обратил внимание, каждую весну как обновляют? Прямо поверх прошлогодней пыли, грязи берут и прямо красят! Ну действительно, а что трудиться, наклоняться, шкурить, чистить? Мы голландцы, что ли, какие-то? Константин Чуриков: Нет! Оксана Галькевич: Нет. И не немцы тоже, чтобы ленточку, какую-то клеенку постелить, чтобы все ровненько, аккуратненько. Константин Чуриков: Смотри, какой пешеходный переход был. Оксана Галькевич: «Прекрасный» пешеходный переход был – такой, чтобы никто не переходил, видимо. Константин Чуриков: Думаю, ситуация всем нашим зрителям, конечно же, знакома. По крайней мере в интернете, вы без труда можете найти еще, не знаю, тысячу подобных снимков. Кстати говоря, можете и сейчас нам присылать, если что-то есть, что иллюстрирует вашу жизнь. В низу экрана е-мейл, иногда он указан: news@otr-online.ru. Мы это получим и прямо сразу покажем это фотоподтверждение. Оксана Галькевич: Кстати, это ведь не только ремонта какого-то касается на самом деле. Бывает иногда, что строительные работы идут, строят дорогу, строительный мусор потом не убирают или просто грязь после себя так и оставляют. Потом это автомобилями раскатывается по дворам, по дорогам, еще каким-то образом. А действительно – зачем? Дождь же пройдет, машина же проедет, раскатается! Вот почему так? Люди, ты знаешь, мне кажется, в принципе делятся на тех, кто обращает на это внимание, и на тех, кто: «Да ладно, и так сойдет!» Константин Чуриков: «Не в Швейцарии живем». Оксана Галькевич: «Да, не в Швейцарии же. Сойдет!» Ну, я уже сказала, не только ремонта это касается. Посмотрите, вот такая история недавно пришла нам из поселка Филькино Свердловской области. Там наконец-то построили мост! Константин Чуриков: Строили, строили и построили. Оксана Галькевич: Два года ждали его люди, Костя. Константин Чуриков: А вообще строительство моста долго затягивалось. Люди для переправы изначально пользовались лодками. В конце августа наконец-то понтонный мост шириной в метр построили, но – его смыло буквально прямо на следующий день. По официальной версии – из-за того, что в конструкцию попало бревно. Следственный комитет возбудил уголовное дело по статье «Халатность» в отношении властей, которые не организовали для жителей безопасный переход через реку. Оксана Галькевич: Кстати, халатность – это вполне себе может быть еще одним определением для той темы, друзья, которую мы сейчас с вами будем обсуждать. Кстати, за халатность есть у нас ведь статья в Уголовном кодексе. Сурово, конечно, я думаю, привлекать к ответственности людей, которые, знаешь, поребрики белой краской какой-то, желтой или зеленой, красят, неаккуратно все расплескивая. Константин Чуриков: Ну не надо! Людей-то жалко. Оксана Галькевич: Но тем не менее, слушайте, а как же тогда добиться какого-то нормального отношения к труду, к поставленной задаче, к организации среды, в которой мы с вами все живем? Вот об этом будем говорить в ближайший час в нашем прямом эфире. Очень ждем ваших историй, уважаемые телезрители. Звоните нам или пишите. Номера для связи указаны на экранах. И все это всегда совершенно бесплатно. Константин Чуриков: Да. И ваши фотографии, потому что до конца часа об этом безобразии говорим. А в студии у нас: Елена Николаева, руководитель комитета ЖКХ «Деловой России», эксперт ОНФ по вопросам ЖКХ и жилищной политики, и Константин Крохин, председатель Союза жилищных организаций Москвы, юрист. Здравствуйте, уважаемые гости. Оксана Галькевич: Здравствуйте, уважаемые гости. Константин Чуриков: Почему такое происходит? Это потому, что мы, может быть, какие-то нетребовательные? Чем мы отличаемся от немцев, от швейцарцев, не знаю, от канадцев? Елена Николаева: Ну, на мой взгляд, это действительно какая-то национальная такая забава. Иногда нам кажется, что качество выполняемых работ – это не является неотъемлемым атрибутом выполнения работ, и денежные средства те или иные подрядные организации получат в любом случае. На самом деле это не так. Я больше скажу: это совсем не так. И поэтому на сегодняшний момент и то, что прописано в Жилищном кодексе Российской Федерации, да и то, что прописано, собственно говоря, во всех конкурсных процедурах… Когда выбирается тот или иной подрядчик на выполнение любой работы, он прекрасно понимает, что если качество работ, которые он выполняет, не будет соответствовать тем требованиям, которые были заявлены в контракте, то он как минимум не получит деньги, а как максимум – вынужден будет еще потратить свои, чтобы восстановить соответствующие недоделки, доработать все это и, может быть, в будущем претендовать на соответствующие дополнительные работы. Оксана Галькевич: Я просто хочу обратить внимание, что сейчас у нас за спиной появляется, кстати, еще один пример халатного отношения. Константин Чуриков: Ой, лепнина! Оксана Галькевич: Вот смотрите. Когда идут реставрационные некие работы… Елена Николаева: Ну, это уже вандализм. Это уже не халатность, а это просто вандализм. Оксана Галькевич: Да. Но на это тоже есть подрядчики, простите, и кто-то эту работу принимает. Понимаете? Вопрос-то в чем? Елена Николаева: А вот здесь я вам объясню. Смотрите. Вот здесь лукавство состоит в том, что у нас сейчас работает 44-ФЗ. И по 44-му федеральному закону при соотношении цена/качество у нас с вами побеждает бесплатное, простите, дерьмо. Это означает, что тот, кто дает минимальную цену и, в принципе, не очень заботится о качестве и о той квалификации, которая есть у рабочих, формально на конкурсах побеждает. И в этом-то главная проблема тех, кто заказывает потом эти работы. Оксана Галькевич: Подождите. У меня вопрос тогда такой, Константин Викторович. Хорошо, подрядчики. Кто-то кому-то подыграл, кто-то выиграл, принял эти плохие работы. А вот мы, простые обыватели, как можем на это дело повлиять? Вот я иду и вижу, что люди мусор за собой не убрали или красят лавочки как попало, не знаю, эти бордюры, как попало все это делается по весне. Что я могу сделать-то? Сказать: «Ай-ай-ай, мужчина!»? Константин Крохин: Да, вы можете это сделать. Можете написать в какую-нибудь районную администрацию. В Москве вы даже можете на портал написать. Но при том, что в Москве в принципе ситуация с контролем за качеством работ лучше, чем в целом по стране, но даже здесь мы имеем массу случаев, когда работы делаются поверхностно. И, в принципе, получают люди отписки. Большая проблема заключается в том, что сегодня граждане, жители отлучены от процесса приемки работ, в том числе от процесса принятия решений. «А что, собственно, во дворе нам надо?» Пришли по разнарядке, сделали вам, покрасили подъезд – будьте довольны. Когда ты начинаешь говорить: «Минуточку! А я хотел другой цвет», – они говорят: «Вот у нас есть заказчик, он и принимает». Константин Чуриков: Подождите. А может быть, это потому так устроено, что считается, что каким-то образом управа, местная власть нас как-то облагодетельствовала? И нам вообще априори за сам факт того, что что-то сделали, надо спасибо сказать и в ножки поклониться, да? Елена Николаева: Мы за свои же деньги еще должны благодарить, да? Понятно. Константин Чуриков: Да. Почему нет этой общественной приемки, народного контроля? Константин Крохин: Ну, дело в том, что у нас как бы две реальности. Одна реальность, которая говорит, что мы – источник власти (мы – народ Российской Федерации). А другая реальность заключается в том, что для подрядчика хозяин – это тот, кто платит деньги. Платит конкретный распорядитель бюджетных средств – это может быть районная управа или структура. Оксана Галькевич: Хорошо, давайте цепочку дальше. Вы сказали, что распорядитель бюджетных средств. Бюджетные средства – из средств налогоплательщиков. Налогоплательщики – это, соответственно, мы. Пардон! То есть платить в кассу деньги – давай, давай, давай! – я могу. А прийти и сказать: «Вы плохо сделали, я не принимаю такую работу», – это уже… Константин Крохин: Вот именно так действующее законодательство этот порядок и определяет. Елена Николаева: А можно я все-таки немножко уточню? Оксана Галькевич: Можно. Елена Николаева: Давайте мы постараемся разделить эту большую проблему на маленькие подзадачи. Оксана Галькевич: Давайте. Елена Николаева: У нас с вами есть наш с вами дом. В нашем доме собственники – мы. Это означает, что мы заказываем все работы управляющей организации, если у нас проходит капитальный ремонт или текущий ремонт. И именно мы принимаем эти работы, если мы активны. И в этом смысле от нас зависит практически все, начиная от выбора материалов, подрядчиков. Мы можем согласиться или не согласиться с тем или иным подрядчиком, цветом, типом кафеля и всем чем угодно. И здесь от нашей активности зависит практически, в жилье какого качества будем жить. То же самое касается нашего двора, потому что мы можем высказать свои предпочтения и управляющей организации, которая эксплуатирует этот двор, и управе соответствующей, обратить их внимание. И в этом смысле они обязаны проконсультироваться с жителями и получить их, скажем так, согласие на те или иные типы работ – например, какую детскую площадку поставить, какие скамейки или убрать эти скамейки. Константин Чуриков: Хорошо, это что касается двора, что касается подъезда, понятно. А что касается моста? Можно, кстати, его еще раз показать – Свердловская область, Филькино. Что касается дороги? Здесь можно сказать: «Слушайте, это вы только, такой сумасшедший городской, жалуетесь» Елена Николаева: А здесь нужно просто писать в прокуратуру для того, чтобы они, собственно говоря, провели расследование и привлекли к уголовной ответственности тех лиц, которые допустили такого рода безобразие. Оксана Галькевич: Вы знаете, просто для того, чтобы как-то проиллюстрировать, что у нас это сплошь и рядом, такова наша жизнь, я расскажу такую небольшую историю. Ну, вся уже наша аудитория постоянная более или менее знает, что я люблю на машине ездить куда-нибудь по нашей российской провинции. Константин Чуриков: В глушь. Оксана Галькевич: По городкам симпатичным, Константин! Константин Чуриков: Хорошо, хорошо. Оксана Галькевич: В конце июня… Елена Николаева: По нашей малой родине, между прочим. Оксана Галькевич: По малой родине, да. Я заехала в конце июня в город Тутаев. И вот там замечательный храм на берегу Волги… Елена Николаева: Красивый храм. Оксана Галькевич: Конец XVII века. Воскресенский, по-моему, он называется. И вдруг я вижу, что на территории этого храма колокольня (тоже XVII века), она немножко наклонена. Действительно, наклонена. Все прочитала, все нашла. Думаю: «О, так это же наша Пизанская башня!» – подумала я. Схватила фотоаппарат и думаю: «Сейчас я это сфотографирую, я должна это передать». Но чтобы передать, нужно, чтобы была какая-то прямая вертикаль, правильная вертикаль, относительно которой будет виден уклон. Я и так, и сяк… Я обошла. И справа, и слева… Практически на другой берег Волги переправилась. Вы знаете, даже столб, который стоит рядом, оказался кривым. Я так и не смогла сфотографировать эту колокольню, чтобы был понятен угол наклона. Константин Чуриков: Какая ты требовательная, Оксана! Оксана Галькевич: Вот так и живем. Понимаете? Ну хорошо, колокольня – она XVII века, ее годы потрепали. А столб, который стоит рядом… Константин Чуриков: Оксана, просто ты на все смотришь со своей колокольни. Нам звонит Сергей из Ростовской области. Сергей, здравствуйте, добрый вечер. Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Мне кажется, почему все это происходит? Потому что обесценился труд. Трубы заменить – это дорого. А копать каждый день и забивать чопики – это дешево. Вот так все и делается поэтому. Человек не заинтересован сделать хорошо или плохо. У него почасовая оплата. Он пришел, сделал. Ему сказали: «Чопик забей». Константин Чуриков: А, вы хотите сказать: как заплатили человеку труда, так он и сделал? Зритель: Конечно. У нас труд дешевле, чем заменить трубы – один раз и на десять лет. А каждый день копать – это дешево. Труд человеческий обесценился, поэтому все и происходит так. А если бы было хотя бы поровну, то тогда бы заменили трубы и не копали бы каждый день. Константин Чуриков: Подождите, Сергей. С другой стороны, есть у нас в стране люди, у которых очень большие зарплаты, очень большие деньги они получают, и они тоже, в общем, иногда делают тяп-ляп. Нет? Зритель: Ну, это никак не касается рабочих. Это касается тех, кто получает… Алло. Константин Чуриков: Да-да, понятна ваша точка зрения. Елена Николаева: Мысль можно продолжить. Если бы у нас была введена профессиональная дисквалификация, как в некоторых типах… допустим, у архитекторов. Если он сделал один раз плохо дом, то он получит такую дисквалификацию, что он никогда больше не сможет заниматься профессией. И поэтому он лично крайне заинтересован в том, чтобы все его проекты не просто были хорошо исполнены, а авторский надзор, который он проводит, соответствовал тем задачам и тем задумкам, которые он внес. Оксана Галькевич: Так это вы говорите «если было бы». Елена Николаева: Я говорю о том, что было бы правильно ввести не просто дисквалификацию той или иной компании, которая сделала, например, вот то безобразие, которое вы показывали в виде реконструкции барельефов, а чтобы дисквалификация была не только у компаний, но и у тех физических лиц, которые руководят этими компаниями. Константин Чуриков: А если говорить о каких-то более вопиющих случаях, где речь уже идет… Помните, у нас дети в ямы проваливались с кипятком? Мы об этом рассказывали. Ну, все бывает в нашей стране, вот эти жилищно-коммунальные коллапсы. А может ли гражданин, граждане, я не знаю, отозвать мэра или губернатора? Константин Крохин: Мы об этом начали говорить и ушли немножко в сторону. Реально, несмотря на то, что народ как бы является источником власти, простой гражданин напрямую… У нас нет прямой демократии, у нас она представительная. То есть депутаты определенного уровня могут повлиять на мэра – например, отозвать мэра или поставить этот вопрос перед губернатором и прочее. Но система власти такова, что граждане напрямую не могут повлиять ни на что. Соответственно, даже если человек увидел, что что-то сделано неправильно, он обращается в тот же орган исполнительной власти, но на практике, даже в Москве… Вот повторюсь, что в Москве система контроля лучше, чем в других местах, но даже там практически невозможно что-то изменить. Константин Чуриков: Минуточку! Тогда от меня история из жизни. Ваш покорный слуга пару недель назад… Чуть больше, да? Оксана Галькевич: Отсутствовал в эфире, потому что… Константин Чуриков: Грохнулся у собственного подъезда, потому что какие-то нехорошие люди (не знаю кто) поставили такие, знаете, антипарковочные столбики, и там натягивается трос. И ты вечером возвращаешься после работы… Елена Николаева: А они с какой целью поставили? Константин Чуриков: Чтобы не парковались машины. Понимаете, внезапно возникли столбики и трос. И ваш покорный слуга двумя руками… Две руки сломал. Сейчас ручки двигаются. Понимаете, и так везде. Куда ни кинь – всюду клин. И это, кстати, была история в Москве. Константин Крохин: Я вам об этом и говорю… Елена Николаева: А кто это сделал, простите? Константин Чуриков: Понятия не имею. Я только сейчас на работу вышел. Елена Николаева: Просто это, вполне возможно, могли сделать и обеспокоенные жители, допустим, первых этажей, которые не хотят, чтобы у них под окнами парковались. Константин Чуриков: Сейчас вообще все обеспокоены, чем-то возмущены, раздражены. Только толку от этого? Мы не можем ничего добиться. Константин Крохин: Мы все равно не добьемся толку ни в этом, ни в другом, если гражданин… Вот Елена Леонидовна рассказала идеальную картину, но которой, к сожалению, нет. Елена Николаева: Вы неправы, это есть. Константин Крохин: Ну, берем город Москву. ГБУ «Жилищник» – государственное бюджетное учреждение, которое является заказчиком всех работ во дворе, в доме и так далее. Масса, вал звонков, претензий граждан о том, что работают ну просто похабно, качество нижайшее! Посылают на портал. В результате получают отписки. И я считаю, что вопрос не в том, что плохие администраторы сидят на портале или какие-то руководители управы плохо мониторят. Они пытаются, стараются. Но когда это огромный объем работ, когда граждане не являются заказчиками… А по факту они не являются. Константин Чуриков: На портале можно напортачить. Елена Николаева: Я с вами и не соглашусь, и соглашусь. Понятно, что любую работу делают люди. Но смотрите, как нам, например, сейчас удалось организовать это на юго-востоке. Мы договорились со старшими по до дому, со старшими по подъезду… Константин Чуриков: В Москве? Елена Николаева: В Москве, на юго-востоке, в Кузьминках в частности. И они контролируют, что делает ГБУ «Жилищник» непосредственно у них во дворе. И если им что-то не нравится, то они тут же… Мы создали народный контроль (как раз то, что вы сказали) в ЖКХ. Они нас тут же информируют о происходящем. И в режиме реального времени, в течение одного-двух дней мы начинаем выходить на эти объекты, просто фотографируя те результаты, которые, допустим, вызывают у нас серьезную озабоченность, и даем определенное время – например, один, два, максимум три дня на исправление ситуации. Поверьте мне, ситуация поменялась кардинально. Да, конечно же, это не по всем районам. Но там, где жители проявляют активность… Константин Крохин: Я вам десятки районов в Москве скажу, где этого нет. Елена Николаева: Вот там, где жители готовы этим заниматься, это получается организовать. Оксана Галькевич: Вы знаете, мы сейчас примем звонок. Можно я еще раз докопаюсь до столба в городе Тутаеве этом замечательном? Елена Николаева: Давайте. Оксана Галькевич: Проблема в том, что… Вот наш зритель из Ростовской области звонил и говорил: «Труд обесценился. Вот раньше, когда платили, делали-то нормально». Судя по возрасту этого столба, поставлен он был не 10 лет назад, не 30 лет даже назад, а в какое-то глубокое советское время. И судя по всему, знаете, это культура труда. Вот есть что-то в этом такое. Константин Чуриков: У нас звонок из Подмосковья, на связи Валентина. Добрый вечер, добро пожаловать в эфир. Что у вас, Валентина? На что жалуетесь? Зритель: Это кто? Оксана Галькевич: Это «Отражение». Константин Чуриков: Это свои люди из телевизора. Здравствуйте. Говорите, вы с нами. Зритель: Это вы меня сейчас спрашиваете, да? Оксана Галькевич: Вас, вас. Константин Чуриков: Конечно, да. Зритель: Вы знаете, я из Москвы, из Южного Измайлова. Я москвичка коренная, я выросла у Покровских Ворот. И у нас там была такая чистота! Один был дворник у нас, татарин, но у нас было очень чисто. Сейчас я живу в Южном Измайлово, это Восточный округ… Константин Чуриков: Ну вот, и связь прервалась. А, все, слышно, слышно. Давайте продолжайте. Зритель: У меня такой вопрос. В том году у нас был капитальный ремонт. Вот как ушли, все бросили. В таком состоянии подъезд! И «Жилищник» этот, который у нас… Как ее? Управляющая компания? Это какой-то дикий ужас! Вхожу в подъезд – и это гетто. И это Москва, столица. И куда бы я ни обращалась, никому вообще просто нет дела! Все фиолетово! Как же мы живем, дамы и господа? Все бросают из окна. У меня растет чудо-дерево под окном, там висит все. Понимаете? Константин Чуриков: Валентина, а что бросают дамы и господа, ваши соседи, из окна? Зритель: А все. Все можно увидеть на дереве, что вам только нравится. Елена Николаева: Ну, это наша общая культура. Зритель: Прямой эфир. И как я вам буду сейчас говорить? Оксана Галькевич: Нет, не надо, Валентина! Спасибо. Константин Чуриков: Вы сфотографируйте, фотографию пришлите, мы эту «красоту» покажем. Спасибо. Елена Николаева: А можно я вам подскажу, что нужно сделать по поводу капитального ремонта? Я обращаю ваше внимание, что в законе… Зритель: Капитальный ремонт в подъезде. Елена Николаева: Да. Смотрите… Зритель: В подъезд не войдешь. Подъезд в таком состоянии, что просто… И что говорить о периферии? Константин Чуриков: Да, спасибо. Елена Николаева: Если я правильно понимаю, вам не был сделан ни нормальный капитальный ремонт, ни восстановительный ремонт данного подъезда. Первое, что нужно сделать жильцам, – ни в коем случае не ставить подписи о приемке работ по капитальному ремонту. Константин Крохин: Елена Леонидовна, их никто не спрашивает. Елена Николаева: Нет, вы неправы. Константин Крохин: На практике их никто не спрашивает про эти подписи. Елена Николаева: Нет, ну что значит… Вы неправы. Если никто не подписал, то эти денежные средства не оплачиваются подрядчику. Константин Крохин: Слушайте, всегда есть документ, что кто-то подписал. Константин Чуриков: Нет, секунду! Я, кстати, соглашусь с Константином Викторовичем, потому что тоже проводили капитальный ремонт, и я свою подпись не ставил. Константин Крохин: В Центральном округе полно объектов, где… Елена Николаева: Еще раз. Если вы провели общее собрание собственников и определили… Константин Крохин: Да не провели! Люди не провели. Елена Николаева: Ну послушайте меня! Константин Крохин: Капитальный ремонт без спроса делается. В том-то и проблема. Елена Николаева: Капитальный ремонт без спроса сделать невозможно. Для того чтобы вошли в ваш дом, вы должны дать согласие решением общего собрания многоквартирного дома. Константин Крохин: Заходят, не спрашивая, и делают то, что им нужно. Елена Николаева: Еще раз, это запрещено по закону. Константин Крохин: Но это – реальность. Елена Николаева: Второе – необходимо, чтобы определили старшего по дому, который закрывает те или иные виды работ, то есть ставит подпись. Чтобы не за бутылку ставили подписи, закрывая глаза на качество, а реально проверяли и скрытые работы, и как меняются трубы, и каким образом потом зачищено все, каким образом восстановительный ремонт подъезда сделан. Если не стоит подпись, то эти работы не оплачиваются. Константин Чуриков: Смотрите, у нас еще достаточное количество времени. Как надо – мы ближе к концу эфира, конечно же, вас об этом спросим. Давайте просто зафиксируем, что происходит, что творится. Оксана Галькевич: Сейчас пример покажем из жизни. Я просто одну SMS хочу перед этим прочитать. Нам пишут люди: «Знаете, бывает, что два человека покупают одни и те же продукты, но готовят два совершенно разных блюда: у кого-то вкусно, а у другого плохо. А бывает, знаете, один человек покупает продукты и для одних готовит хорошо, а для других, так скажем, из рук вон плохо». Вот у нас как раз подобная история – правда, не про еду, а про ремонт. Константин Чуриков: Ты уже всем испортила аппетит, Оксана. Оксана Галькевич: Давайте посмотрим. Константин Чуриков: Вернее, я тоже испортил. Оксана Галькевич: Что такое? Константин Чуриков: Тут из Башкирии, извините, пишут, Белорецк: «Руководство нашей городской администрации уничтожило, сравняв с землей, все общественные городские туалеты. Народ вынужден ходить по нужде в кустики». Продолжаем коммунальную тему. Сюжет из Башкирии, где не все дома одинаково ремонтируют. Оксана Галькевич: …одинаково прекрасны. СЮЖЕТ Оксана Галькевич: Вы знаете, мне очень жаль на самом деле, что то слово на букву «жо» сказать нельзя, потому что сделано как раз таким образом. Константин Чуриков: Оксана, не рискуй! Такую хорошую передачу закроют. Оксана Галькевич: Я ничего такого не сказала, Костя! Пятая или какая-то буква алфавита. Константин Чуриков: Объясните, пожалуйста, как живут эти, как говорится, Вилларибо и Виллабаджо? Почему у одних сделали (это тот же самый дом, разные подъезды), а у других – нет? Ваши предположения? Константин Крохин: Первое предположение такое. Когда началась программа капитального ремонта, на самом деле на всех хороших подрядчиков не хватило. Действительно, при большом объеме нет как такого большого количества специалистов общей практики, так и нет специалистов, условно, плиточников, маляров и так далее. Утеряны профессии, есть такая объективная вещь. Но это начальный этап. Оксана Галькевич: Хорошо, я с вами соглашусь. Плиточники – это сложная на самом деле работа, там нужна квалификация. Константин Крохин: Маляры… Оксана Галькевич: Ну едрид-мадрид! Ну блин! Как она называется? Ленту наклеить… Константин Чуриков: Оксана, спокойно! Оксана Галькевич: Едрид-мадрид, Костя. Константин Чуриков: Мадрид. Оксана Галькевич: Ленту можно наклеить, чтобы ровно покрасить, не заляпав зеленой краской белый фон? Константин Крохин: Вы видели этих людей, кто работает непосредственно на капитальном ремонте? Оксана Галькевич: Я видела разных людей. Константин Крохин: Я видел. Нет, я видел. В основном… Константин Чуриков: Расскажите об этих людях. Константин Крохин: Москва, город Москва, Центральный округ, район Арбат. Это, как правило, гастарбайтеры. Это мигранты. По три-четыре бригады меняются на объекте. Почему? Потому что им не платят. Их подкармливают люди. Какое качество вы ожидаете? Оксана Галькевич: Подождите. А кто принимает эту работу? Кто бригадир? Константин Крохин: Какая разница, кто бригадир? Оксана Галькевич: Ну как – какая разница? Здравствуйте! Константин Крохин: Когда у вас работает бригада, нелегальные мигранты… Оксана Галькевич: Я вам хочу сказать, что если я это слово на букву «ж» произнесу, то мой бригадир сразу сюда прибежит. Елена Николаева: Я прошу прощения, давайте мы не будем все в черных тонах… Константин Крохин: Не в черных тонах. Мы пытаемся разобраться. Елена Николаева: Нелегальные мигранты в Фонде капитального ремонта работать не могут, потому что это официально… Константин Крохин: Они не должны, но они работают. Елена Николаева: Секундочку! Если они там работают – значит, эта компания получит полную дисквалификацию и никогда в жизни ни одного подряда в городе Москве больше не получит. Поэтому давайте… Константин Крохин: Приходит новая компания, регистрируется новая компания. Елена Николаева: Я еще раз говорю: давайте мы… Константин Крохин: 10 тысяч – уставной капитал. И работает прекрасно! Елена Николаева: Можно я все-таки отвечу? Константин Чуриков: Еще вопрос. А почему тот же, извините, «Жилищник» не дисквалифицировали? Константин Крохин: До сих пор, хотя у него тоже есть. Елена Николаева: Коллеги, «Жилищник» капитальным ремонтом не занимается. Капитальным ремонтом занимается Фонд капитального ремонта. Константин Крохин: Сегодня уже занимается. Елена Николаева: Коллеги… Константин Чуриков: Да-да, пожалуйста. Елена Николаева: Фонд капитального ремонта, региональный оператор. Дальше фонд… Константин Крохин: Фонд – заказчик. Фонд – это заказчик, не подрядчик. Елена Николаева: Можно я объясню, пожалуйста? Я же вас не перебивала. Константин Чуриков: Да, давайте дослушаем. Елена Николаева: Благодарю вас. Именно Фонд капитального ремонта объявляет соответствующий конкурс по итогам проведения общего собрания в многоквартирном доме, которое определяет типы работ, согласовывает, какие проектные решения согласен собственник принять в своем доме. И только после этого отыгрывается конкурсная процедура. Дальше выходит подрядчик. Подрядчик действительно нанимает своих рабочих. Но дело в том, что мигранты в данном случае, если они незаконные, они не могут там появиться, потому что это условие Фонда капитального ремонта. Второй момент. Да, действительно, денежные средства получают не до, а после выполнения работ – именно для того, чтобы качество этих работ было соответствующим тем стандартам, которые предъявляются в городе Москве. Константин Чуриков: Можно вопрос? Елена Николаева: Секундочку! Константин Чуриков: Давайте. Елена Николаева: А теперь ответ на вопрос: почему в одном подъезде хорошо, а в другом – плохо? Потому что в одном подъезде жители неравнодушные и, выходя утром в подъезде, говорят: «Ой, ты знаешь, милок, ты бы здесь поровнее покрасил, а то как-то мне не очень комфортно» или «Если можно, плиточку здесь получше». А в другом жители говорят: «Это не мое дело! Пусть начальники все и проверяют». И знаете, в том доме, где собственники интересуются, каждый день выходят, какие-то добрые слова говорят, а иногда и не добрые слова… Константин Крохин: И подкармливают. Елена Николаева: …они получают реально качественный, на порядок выше ремонт, чем в тех подъездах, когда не интересуются. Константин Чуриков: Я уточню: это касается только придомовых территорий и подъездов? Елена Николаева: Это касается любых работ, которые выполняются в домах. Константин Чуриков: Просто, следуя этой логике, можно предположить, что, не знаю, в Чите люди более равнодушные, чем в Москве. В Москве, как говорится, город-сказка, город-сад! Константин Крохин: Вообще во всех регионах люди равнодушные и не хотят заниматься домами. Елена Николаева: Это неправда, не равнодушные. Константин Крохин: Конечно, неправда. Об этом и речь. Елена Николаева: Люди хотят жить в хорошем жилье. Люди хотят, если они платят деньги за капитальный ремонт, получать хорошее качество. Другой вопрос, что договариваться не умеют. Оксана Галькевич: Елена Леонидовна, ну смотрите… Константин Крохин: Послушайте… Константин Чуриков: Так, мы сейчас дадим вам слово. Оксана Галькевич: В каждой, в любой работе, даже не в профессии, есть определенные какие-то рамки, стандарты качества, которые должны ну минимально хотя бы соблюдаться. Правильно? У нас на телевидении это одно. Константин Чуриков: Мы не можем говорить «зво́нит» в эфире. Оксана Галькевич: Вообще! Константин Чуриков: Вот не можем! Оксана Галькевич: «Вклю́чит» мы не можем говорить. Мы много чего не можем говорить и делать, потому что нас иначе бы здесь не было. Если мы «вклю́чаем» и «зво́ним» без конца, то мы, наверное, работаем на каком-нибудь ютуб-канале. Константин Чуриков: Кстати, Оксана, между прочим, нам звоня́т. Вам слово, и будем звонок слушать. Оксана Галькевич: Здесь тоже должно быть так же. Понимаете? Бывает, что люди очень много работают, заняты или еще что-то, разные могут быть причины. Без конца все контролировать невозможно. Елена Николаева: Вы знаете, вот смотрите. Обычно в доме живет несколько сотен человек. Наверное, одного человека, который немножко разбирается в ремонте, можно найти такого специалиста и, договорившись на общем собрании многоквартирного дома, именно ему поручить, и, возможно, даже компенсировать потом те затраты, которые он потратит на контроль в своем доме. И он сможет… Оксана Галькевич: Хорошо. Но мы берем с вами… Елена Николаева: Один или несколько человек смогут обеспечить хотя бы мониторинг выполнения этих работ в течение ремонтного периода. Оксана Галькевич: Елена Леонидовна, мы с вами опять берем только одну сторону – общественный контроль. Это очень важно на самом деле. Елена Николаева: Это не общественный контроль. Секундочку! Это контроль собственников. Оксана Галькевич: Контроль собственников, да. Елена Николаева: Ремонтируют их собственность. Когда у вас дома ремонт делают, вы проверите, как вам розетку поставили или нет? Константин Крохин: Я не впущу туда чужого человека вообще без разрешения. Елена Николаева: Правильно. Поэтому решением общего собрания именно вы… Константин Крохин: А у нас происходит наоборот. Елена Николаева: Ничего подобного! Константин Крохин: Елена Леонидовна, как раз нас не спрашивают, делают ремонт и не спрашивают. Елена Николаева: Решением общего собрания вы либо впускаете, либо не впускаете, как и к себе в квартиру. Константин Крохин: Никто не спрашивает. Елена Николаева: Спрашивают. Вы неправы. Константин Чуриков: Уважаемые гости, наш телеканал отличает то, что мы даем всем договорить и у нас никогда не кричат. Константин Викторович, ваша точка зрения, и будем звонок слушать. Константин Крохин: Я считаю, что в данном случае совершенно наивно говорить о том, что в данном случае не хватает какого-то контроля общественного. В данном случае система ущербная. Она заключается в том, что гражданин, собственник никаких прав ни при выборе работ, ни при приемке не имеет. И второе, вторая большая проблема в стройке и в капремонте – это коррупция. Дело в том, что конкурс выиграет компания, правильно вы сказали, которая дает дешевле. А потом она 30–50% должна откатить. И тогда качество никакое. То есть оно повсеместно никакое. Это не то что есть какие-то 50% хороших домов, где-то какие-то неравнодушные люди, а где-то равнодушные. Ничего подобного! Больше 90% – качество никчемное! Это не только в Уфе, в Москве точно так же красят. И ничего вы не поделаете, потому что заказчик – это тот, кто платит деньги. Граждане отлучены от этого процесса. Если кто-то имеет возможность… Елена Николаева: Я прошу прощения, а вы Жилищный кодекс читали когда-нибудь? Вы же юрист. Константин Крохин: Я прекрасно читал Жилищный кодекс. Елена Николаева: Тогда почитайте, там все написано. Константин Крохин: Я и говорю: это прекрасное далеко. А мы говорим о том, как есть на самом деле. Елена Николаева: Это не прекрасное далеко. Константин Чуриков: Минуточку! Уважаемые гости, если у нас такой прекрасный и чудесный Жилищный кодекс, то какого вообще рожна мы обсуждаем все то, что мы сегодня обсуждаем?! Константин Крохин: Почему люди звонят и подтверждают то, что я говорю? Оксана Галькевич: Вот и Костю довели до рожна. Елена Николаева: Вы знаете, под лежачий камень вода не течет. Если вы хотите, чтобы какую-то работу кто-то сделал, а вам потом за это было хорошо, то, скорее всего, этого не будет. Константин Крохин: В государстве огромный аппарат, надзорный аппарат за качеством, за стандартами, стройндазор, прокуратура. Почему этот огромный аппарат не может навести порядок в течение пяти лет, когда идет массово эта программа капитального ремонта? Почему? Вот же вопрос о чем. Оксана Галькевич: Друзья, я хочу подчеркнуть, что мы с вами опять свалились в обсуждение только жилищных ремонтов и каких-то работ. Константин Крохин: То же самое на дорогах, в сетях, то же самое. Оксана Галькевич: А мы показывали здесь примеры – и в парках, и на дорогах. Там мы вообще отлучены от всего, мы даже «мяу» сказать не можем. Константин Чуриков: Есть дороги, пароходы, самолеты… Оксана Галькевич: Я там даже «ай-ай-ай!» не могу сказать человеку, который этот бордюр красит как попало. Сергей из Владимирской области. Что я могу сказать Сергею? Здравствуйте, Сергей. Зритель: Добрый вечер. Я согласен со всеми вашими… Ну, все стороны говорят все хорошо и все правильно. Я в строительстве очень давно работаю, в том числе сталкивался с работами по капитальному ремонту и так далее. Так вот, я вам скажу… У вас передача называется: «Откуда руки растут?» Сегодня в сметных нормах зарплата – 160 рублей в час. Минус 42% налогов. За эти деньги вы нормальных специалистов найдете, чтобы сделать качественно? Вот отсюда надо подходить. 160 рублей в час. Посчитайте, сколько человек в месяц получает. Что вы хотите от него? Вот куда надо смотреть. Контроль – я согласен. Елена Николаева: Это хороший вопрос. Вы правы абсолютно. Зритель: Вот куда надо смотреть. А еще на аукционе «присели», еще кому-то откатить надо. И куда деваться? В убыток себе работать? Оксана Галькевич: Спасибо. Елена Леонидовна, сейчас мы вас выслушаем. Я просто хочу проиллюстрировать подобное мнение таким образом. Вот нам пишут сообщения тоже: «Как платят – так и работают». Астраханская: «Как платют – так и работают». Ну, видимо, как платюли, как платили, так в свое время вас и русскому языку научили. Я просто хочу сказать: слушайте, ну не хотите вы за эти деньги работать – не работайте! Елена Николаева: Так оно и получается. Оксана Галькевич: Но если вы приходите, если вы берете на себя какую-то ответственность, какие-то обязательства, то вы работайте, вы делайте что-то. Константин Крохин: Вы правильно говорите. Но – если бы заказчик был требовательным. Проблема в том, что заказчик – это, как правило, какой-нибудь районный государственный орган или государственная управляющая компания. И они же принимают повсеместно. Миллиарды рублей тратятся на капитальный ремонт, в том числе ремонт дорог. Они же принимают эти некачественные работы. Вы думаете, не видно, что ли, этого качества? Это все видно, но они принимают. Вот человек сказал про откаты. Это данность, это сегодняшняя реальность. И если этого не признавать и не говорить об этом, то у нас никогда здесь и не улучшится. Давайте честно говорить об этой проблеме. Елена Николаева: Говорить об этом надо. Но сейчас в приемке этих работ, например, Фонда капитального ремонта принимает участие управляющая организация. И она крайне заинтересована, чтобы эти работы были сделаны максимально хорошо, потому что ей дальше эксплуатировать этот дом. Это важно. Потому что раньше управляющая компания не принимала участия в приемке этих работ. Второй момент. Вот коллега сказал очень важную вещь про сметное нормирование. Это недавняя новелла, я хочу вам сказать. У нас ввело Министерство строительства соответствующее нормирование, собственно говоря, на оплату трудочаса того или иного специалиста. И посчитали таким образом, что, если честно, действительно, за эти деньги нормальный специалист, квалифицированный специалист работать не будет. Константин Чуриков: Еще раз – кто это ввел? Елена Николаева: Министерство строительства Российской Федерации. Константин Чуриков: Государство? Елена Николаева: Да. Константин Крохин: Государство, конечно. Константин Чуриков: Понятно. Елена Николаева: Я вам больше скажу. Когда я внимательно посмотрела эти нормы, например, даже для Росатома сотрудник, который должен вахтовым методом работать где-нибудь за границей, по мнению Минстроя, должен получать 23 тысячи рублей в месяц. Я с трудом себе представляю специалиста с квалификацией, который производит атомные станции, за 23 тысячи рублей в месяц. Это правда. И с этим надо разбираться. Константин Чуриков: Давайте еще звонок примем – Валерий из Москвы. Добрый вечер, Валерий. Зритель: Добрый. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Вот у меня такой вопрос. Я проживаю по улице Свободы, дом 1, корпус 4. Напротив моего дома… не то что напротив, а прямо под моими окнами был технологический проезд довольно широкий. То есть рядом автосервис, еще какие-то конторы. Но дело в другом. Мы внутри и так не могли ставить машины. Ну, в свое время засыпали гравием и стали там ставить машины. В этот момент решили ставить бордюры. И вы знаете, что самое интересное получилось? Они сначала сделали нашу площадку очень официально. Бордюрами все обложили, засыпали гравий, и только осталось положить асфальт. Все! Уже и бордюры положили. Да, я согласен, что сузили дороги, но это все ерунда. Но самое главное, что когда площадка была уже практически готова, по ночам (заметьте – по ночам, чтобы не видели люди) вырубили бордюры, новые поставленные бордюры вырубили. Константин Чуриков: Ну, не вырубили. В смысле – их увезли? Зритель: То, что забетонировано, по ночам отбойными молотками выдалбливают и проводят прямую дорогу. То есть они делают все, чтобы местному населению жилось херово. То есть любыми путями делают… Константин Чуриков: О, у нас прямо хит-парад слов народных пошел! Зритель: Вы представляете? И так негде ставить машины. Так они последнее свободное место хотят сделать или платным, или еще каким-нибудь. Это же идиотизм! Константин Чуриков: Да. Мы как раз и думаем, откуда этот идиотизм. Валерий, может, у вас есть какая-то версия, пока вы не ушли от нас? Откуда этот идиотизм, как вы думаете? Зритель: Очень элементарно! Потому что рядом торговый центр, который без подземной парковки построен. Потому что все правительство – только по опту. Грубо говоря, прижали весь мелкий бизнес, убрали все палатки – это раз. Они теперь работают только по торговым центрам. А где бабло брать? У людей, которые рядом живут. То есть отбирать свободные парковочные места, ставить на них платные парковки… Константин Чуриков: Ну и зарабатывать денежку. Оксана Галькевич: Зарабатывать на этом деньги. Спасибо. Константин Чуриков: Понятно. Спасибо, Валерий. Оксана Галькевич: Я призываю всю нашу большую страну на самом деле, а не только москвичей, делиться своими какими-то историями. Елена Леонидовна, Константин Викторович, скажите, пожалуйста… Вот мы сегодня вспоминали всуе добрым словом и всяким разным словом наши замечательные законы – Жилищный кодекс, еще какой-то кодекс. Раз они так классно написаны, раз они так продуманы, почему это все разбивается о нашу действительность, об эти коррупционные схемы откатов, еще обо что-то? Почему? Почему не работает? Елена Николаева: Потому что на каждом месте сидит человек. И человек либо исполняет закон, либо придумывает, как его обойти. И это не только в жилищной сфере, а так происходит во всех сферах нашей жизни. Вот коллега сейчас говорит, что один делает, а потом переделывают, потом что-то выуживают. Вы думаете, что сидит специальный чиновник и целыми днями думает, как бы нам сделать хуже? Нет. Он сидит, у него руки заняты – за стулья держимся. Понимаете? Константин Крохин: Как раз они принимают такие законы и правила, чтобы была возможность схемы прокручивать и проводить. В этом проблема. Елена Николаева: Нет, на сегодняшний момент, кстати, сейчас схемы очень серьезно как раз урезаны. Кстати, урезаны настолько… Константин Чуриков: Схемы урезаны? Елена Николаева: Я вам сейчас объясню, я вам сейчас объясню. Константин Крохин: А кем они урезаны? В каком министерстве их урезали? Елена Николаева: На сегодняшний момент все настолько четко прописано в регламентах, что делай раз, делай два, делай три. Но получается, как в том варианте, когда за самые дешевые деньги нам делают это безобразие, которое нам потом всем не нравится. Константин Чуриков: Важно! Давайте… Секунду! Сейчас поговорим тогда о системе госзакупок. Это же все делается как раз таки по этой системе, да? Почему и в какой момент эта погоня за дешевизной превратилась и в привод на рынок своего собственного подрядчика? Константин Крохин: Именно потому, что эта схема, когда она оформлялась в виде законов и постановлений, она этими людьми – «злоумышленниками», назовем их в кавычках – была продумана. Потому что именно снижение на конкурсе – это известная мафиозная практика. Именно она позволяет выиграть тому, кто нужен. А потом этот, который выиграл, снизив в два, в три раза, когда невозможно… Ни один нормальный поставщик так эту работу не выполнит – тот, кто годами ее делал. И они вот так выдавливаются с рынка. Формально законно выиграла компания. А потом эти жулики приходят и вымогают откаты для того, чтобы либо сняться на этапе конкурса, либо чтобы это продать и выполнить нереальный этот заказ. Константин Чуриков: А как по-другому должно быть? Константин Крохин: А должно быть по-другому. Не должна низкая цена играть роль. Вне зависимости от отрасли и вне зависимости от тех задач, которые ставятся, должна работать не низкая цена, а совокупность факторов. Это должен быть в том числе и вопрос квалификации, вопрос наличия оборудования, вопрос наличия сотрудников. Не должна быть «однодневка», 10 тысяч уставного капитала и так далее, и так далее, и так далее. Елена Николаева: Это сейчас все прописано, но не работает. Константин Крохин: Я хочу сказать, что мы боремся с этим, говорим об этом, но ведь существует весь остальной мир, где работает система контрактов, тендеров и так далее. Константин Чуриков: То есть мы взвешиваем каждый параметр и формируем единый балл? Константин Крохин: Да. И получаются баллы. Елена Николаева: А можно я скажу банальное решение? Вы знаете, мы платим за процесс, а не за результат. А мне кажется, что гораздо важнее перейти… Константин Крохин: Не мы платим, а система порочная, которая существует. Елена Николаева: Система. Я поэтому и говорю, что она сейчас… Тот же 44-й ФЗ говорит: сделай это – получи деньги, а дальше хоть трава не расти. Константин Крохин: Но она же была принята депутатами. Это был закон федеральный. Этот же закон депутаты принимали. Елена Николаева: Еще раз, на сегодняшний момент… Это предложение было разработано Федеральной антимонопольной службой, вы и прекрасно это знаете. Константин Крохин: Ну хорошо. А принимался закон депутатами? Елена Николаева: Да. И дальше смысл заключается в следующем. То есть для того, чтобы якобы уйти от коррупции, мы пришли к тому, что побеждает самое дешевое и самое некачественное. А сделать нужно по-другому… Константин Крохин: Елена Леонидовна, это умные люди. Елена Николаева: Секундочку! Константин Крохин: Это было сделано с самого начала. Елена Николаева: Я вас очень прошу. Я же вас не перебивала. Ну пожалуйста! Значит, на сегодняшний момент, мне кажется, очень важно, чтобы была продумана система, когда исполнитель отвечает не за факт сдачи, а за длительную эксплуатацию. Это называется «контракты жизненного цикла». Ну например, строим дорогу. И мы платим не за дорогу, а за многолетнюю эксплуатацию этой дороги тем же подрядчиком, который ее построил. Это означает, что он будет крайне заинтересован построить дорогу не на два года, а на пятнадцать, потому что он пятнадцать лет ее будет дальше эксплуатировать и получать деньги за эксплуатацию этой дороги. Поняли мою мысль? Это называется «контракты жизненного цикла». Оксана Галькевич: По дорогам мы вашу мысль поняли. Елена Николаева: Она такая же и в ЖКХ, она такая же в трубах, она такая же в строительстве – где угодно. Константин Крохин: Она везде применима. И люди будут бороться за эти пятнадцатилетние контракты, как это было с вывозом мусора в Москве, когда были на пятнадцать лет проданы контракты на десятки миллиардов пяти компаниям. Почему пяти компаниям? Почему на пятнадцать лет? Почему десятки миллиардов? И эти компании продолжают просто вывозить мусор. Никаких перерабатывающих заводов, никакой сортировки, никакого раздельного мусора… Елена Николаева: Смешались в кучу кони и люди. Константин Крохин: Это ЖКХ. Елена Леонидовна, это ЖКХ. Елена Николаева: Я говорю о том, что по контрактам жизненного цикла инвестор за свои деньги делает работы, а потом получает возмещение инвестиций из эксплуатации. Почувствуйте разницу. Константин Чуриков: Подождите. То, о чем вы говорите – это требует другой формации чиновника. Елена Николаева: Да. Это требует мысли как минимум. Константин Чуриков: То есть он должен думать о людях, а не о циклах, извините, обогащения кармана какой-то компании, где Иван Иванович, прекрасный человек, сидит. Елена Николаева: Нет, чиновник, собственно говоря, и должен этим заниматься. Другой вопрос, что для нас с вами это нонсенс сейчас. А мне кажется, что это должно быть системой. Константин Крохин: Если позволите, я бы еще маленькую реплику сказал, вот эту мысль в отношении законов, которые принимались, в том числе Государственной Думой. И вот этот Жилищный кодекс в этом виде. У нас депутаты на всех уровнях. Я просто считаю, что одна из проблем в том, что сегодня депутатский корпус, и не только федеральный, но и местный, региональный, они не выполняют свою важную задачу – они должны контролировать исполнительную власть. А сегодня этого нет. Вот это главная проблема. Елена Николаева: Ну давайте все-таки… Депутат депутату – рознь. Я, например, контролирую исполнение этих законов, которые я писала. Константин Крохин: Я про орган, не про конкретных депутатов. Елена Николаева: Секундочку! Например, написала я закон о запрете размещения хостелов в жилых помещениях. Я сейчас иду – и эти хостелы закрывают. Понимаете? Константин Крохин: Как депутат? Елена Николаева: Нет, просто как активный общественный деятель Общероссийского народного фронта. Почему? Потому что мне не все равно. Константин Крохин: Вы активный человек. Елена Николаева: Потому что я писала этот закон для того, чтобы он помогал людям жить, а не мешал. Константин Крохин: Но мы же не можем вас распространить на всю страну. Это тяжело. Константин Чуриков: Клонировать. Елена Николаева: Почему? Давайте клонировать. Константин Крохин: Клонирование-то запрещено. Константин Чуриков: У нас, понимаете, и президента никто не может клонировать, вот он один на всю страну. Давайте еще звонок послушаем, да? Оксана Галькевич: Омск у нас, да, Сибирь дозвонилась. Анна, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Слушаем вас. Зритель: Слышите меня, да? Оксана Галькевич: Да. Зритель: Я что хотела сказать? У нас в подъезде происходит косметический ремонт, но ремонт происходит за счет Фонда капитального ремонта, так как у нас открыт спецсчет. Проблема заключается… Ну, как бы не буду рассказывать, что вообще там делается. Константин Чуриков: Да, вы нам коротко, выжимку. Зритель: Вообще просто неописуемо! Ну, стали возмущаться, стали возмущаться. Вызывали мы руководителя… Константин Чуриков: Подождите. По поводу чего возмущаться? Я не понял. Константин Крохин: Качество, качество. Константин Чуриков: А, качество, да? Зритель: Ну, безобразно происходит ремонт. Понимаете, они тут же ломают, тут же белят, тут же снова шпаклюют, тут же ломают. И это происходило где-то полтора месяца. Когда я пришла домой и увидела, что просто по грязи пошла чистовая отделка, покраска стен… Причем не пробелено до конца ничего, никакие углы. Ну ужасно! И вот мы стали возмущаться: «В конце концов, вы как-то уже делайте что-то». Я согласна с моей любимой ведущей: совесть надо иметь. Человек может работать за маленькую зарплату добросовестно, а за большую – плохо. Ну, дело не в этом. У меня вопрос к экспертам. Смотрите. Я стала разговаривать с руководителем, он сказал: «Все сделаем». Со старшей по дому у нас диалога не получилось. В итоге за неделю ничего не произошло абсолютно. Я сегодня позвонила в Фонд капитального ремонта и спросила: «Вот так и так, такая ситуация». Они сказали: «А нам, – вот честно говорю то, как они мне ответили, – вообще наплевать, что у вас там происходит, потому что у вас открыт спецсчет». Константин Чуриков: «Это вы сами уже там решайте». Зритель: «А кто имеет право подписи?» – я спрашиваю. «У вас есть старшая по дому, она имеет право подписи». – «То есть нас спрашивать вообще никто не будет?» – «Нет, никто не будет». А кто тогда должен? Кто-то же должен принять эту работу, кроме старшей по дому. Мне вот это интересно. Объясните, пожалуйста. Константин Чуриков: Давайте в эти нюансы войдем. Оксана Галькевич: Да, спасибо. Елена Николаева: Вы решением общего собрания уполномочили старшего по дому. И действительно, она имеет полное право по принятию данного типа работ. Если вам это не нравится… Константин Крохин: А вы помните, у вас в доме проводилось такое собрание, когда выбирали старшего по дому? Вот вопрос. Зритель: Собрание проводилось, собрание проводилось. Но нас не устраивает качество работ. Елена Николаева: Ну, во-первых, нужно обязательно обратиться в жилищную инспекцию, потому что как минимум она сейчас выйдет на ваш дом для того, чтобы зафиксировать то абсолютно безобразное проведение капитального ремонта, поскольку вы его все равно оплачиваете. Несмотря на то, что это спецсчет, все равно вы эти деньги саккумулировали. Это первое. Второе. Я считаю, что нужно ставить вопрос о квалификации вашего старшего по дому. Возможно, изменить свое решение – например, назначить другого ответственного человека от вашего дома, который бы контролировал проведение данного капитального ремонта и закрывал бы эти типы работ. Потому что если она в сговоре с подрядной организацией (что, судя по всему, скорее всего, у вас и наблюдается), то вряд ли она будет активно отстаивать ваши интересы. Оксана Галькевич: Давайте еще один звоночек – из Краснодарского края Александр. Александр, здравствуйте. Зритель: Да, здравствуйте, добрый вечер. Вы знаете, как ни странно, я согласен с обоими оппонентами. Елена Леонидовна говорит то, как это должно быть. Константин Чуриков: Да. А Константин Викторович констатирует факт, что сегодня есть. Константин Крохин: Ну, я согласен с Еленой Леонидовной, как должно быть. Так лучше. Елена Николаева: Там, где люди активные, там происходит то, как я говорю. Зритель: А вот другой гость говорит то, как на самом деле происходит. Я как председатель ТСЖ вам говорю, что на самом деле и в законах все правильно вроде бы написано, и гарантии существуют. Вот наш конкретный случай. Деньги действительно могут расходоваться из Фонда капитального ремонта без собрания собственников. То есть это то, с чем я лично столкнулся. Мы пытались этот вопрос решить через прокуратуру, через жилинспекцию, через суд, даже в суд обращались – и никакого результата нет! Предыдущее руководство сфальсифицировало протоколы собрания. Вернее, его вообще не было. Они в банк… А у нас Фонд капитального ремонта аккумулируется на спецсчете, то есть не у регионального оператора, а на спецсчете. Они в банк предоставили документы, что якобы было собрание. Это то, что мужчина справа говорил. Это то, как происходит. Более того, я вам скажу, что на протяжении продолжительного времени деньги просто… А у нас собираемость очень высокая на самом деле – около 95% взносов, в том числе и в Фонд капитального ремонта. И вот эти деньги просто не доходили на спецсчет. Ну, каким-то образом… Вы понимаете, да? Они первоначально начисляются на текущий счет. Константин Крохин: На обычный счет, а потом перечисляются. Зритель: Да, а потом должны пройти транзакции. Константин Чуриков: Александр, спасибо. В принципе, ясна ваша мысль. Елена Николаева: Ну, у вас там несколько составов уголовных дел. Одно из них – это подделка решения общего собрания. Если вы знаете, сейчас это уголовно наказуемое деяние. Очень рекомендую обратиться в прокуратуру и требовать возбуждения уголовного дела. Константин Крохин: А он уже обратился. Сказал, что бесполезно. Елена Николаева: Если что – обращайтесь. Я помогу это сделать. Оксана Галькевич: А, вот так, да? Вот это, мне кажется, уже более рабочая схема. Елена Николаева: Да. Я консультирую как раз прокуратуру по этим вопросам, поэтому, пожалуйста, обращайтесь. Оксана Галькевич: Елена Леонидовна Николаева, как с вами связаться? Елена Николаева: Ну, меня можно точно найти во всех соцсетях, поэтому милости прошу. Константин Чуриков: Подождите. Мы начали нашу беседу с того, что как-то не все и не всегда, кое-кто и кое-где у нас порой работать нормально не может – типа и руки не оттуда растут. «Кто же так строит?» – и так далее. Хотели говорить о каких-то ручных навыках, о каком-то профессионализме. А теперь мы понимаем, что речь идет о каких-то системных проблемах. Константин Крохин: Система управления. Константин Чуриков: У меня вопрос. Если наладить систему управления, системные вопросы, законы, какой-то государственный контроль, я не знаю, общественный контроль, сознательность, вот все будет прозрачно вообще, чиновник не может встретиться с подрядчиком и даже знать, кто он, и так далее – у нас не будет вот таких мостов? Давайте еще раз покажем, если кто-то прямо сейчас включил телевизор. У нас не будет таких ужасных подъездов? Оксана Галькевич: Свердловской области икается сейчас, вообще хорошо. Константин Крохин: Будут. У нас сегодня система прозрачная. У нас все торги… У нас есть единый портал торгов во всей Российской Федерации в электронном виде. У нас есть система раскрытия. Человек во Владивостоке может узнать, сколько мы тратим денег в Москве в нашем конкретном доме. У нас прозрачность огромная! Проблема в том, что, имея эту прозрачность, имея эту информацию, видя эти мосты, человек – не там, не во Владивостоке – не может на это повлиять. Вот же проблема какая. И она – системная. А корень лежит вот в чем. Мы опять изобретаем велосипед. Во всем мире, где существуют многоквартирные дома (называются они кондоминиумы), собственник является заказчиком, собственник определяет порядок работ, сроки и цену. И когда у нас столько контролеров, которые реально владеют этими деньгами и реально… Не просто: «Милок, вот поешь и сделай вот так». А реально, когда не подписывается акт и нанимается профессиональный технадзор – тогда будет качество. То есть нам не надо изобретать велосипед, нам надо дать реально собственникам эти полномочия. Елена Николаева: Ну подождите, эти полномочия сейчас даны Жилищным кодексом. И дама вам об этом рассказывала: старшая по дому, которая должна была принимать эти работы, она этого не сделала. Константин Крохин: Это не полномочия. Старшая по подъезду – это не юридическое лицо, это не сторона по договору. Елена Николаева: Я так понимаю, что это председатель совета многоквартирного дома. Другой вопрос… Константин Крохин: Но полномочий нет. Елена Николаева: Она уполномочена как раз подписывать эти договора… Константин Крохин: …чтобы прикрыть некачественные работы. Елена Николаева: Сегодняшний Жилищный кодекс позволяет вам сделать ТСЖ, позволяет вам выбрать… Константин Крохин: Не позволяет. Елена Николаева: Почему? Константин Крохин: Для того чтобы создать ТСЖ, с 2011 года вы должны принести протокол, в котором расписались все проголосовавшие «за». С 2011 года у нас практически нет новых ТСЖ, потому что выполнить это невозможно. Елена Николаева: Вы ошибаетесь, вы ошибаетесь. Я просто подниму статистику, сколько зарегистрировано ТСЖ за последнее время. Константин Крохин: Поднимайте. Я с 2011 года слежу. То есть создать ТСЖ невозможно. Елена Николаева: Вот многодомовые ТСЖ создать невозможно, а обычные – можно. Константин Чуриков: Подождите. Все в стране зависит от выборов на том или ином уровне? Елена Николаева: Абсолютно. Это и есть кондоминиумы. На самом деле проблема в жилье… Константин Чуриков: Я просто не только о подъездах, а в целом. Елена Николаева: Я вам сейчас объясню. На самом деле проблема в жилье состоит в том, что у нас система управления многоквартирными домами исключительно… Во всем мире на самом деле практически такого нет, потому что чаще всего дома многоквартирные, которые строятся, допустим, на Западе, строит один собственник, и он сдает эти апартаменты в аренду. А у нас многособственность. А раз многособственность, то надо научиться управлять этой собственностью путем решений общего собрания. Константин Крохин: Надо принимать законы, при которых кворум бы достигался. Люди готовы проводить собрания. Но две трети голосов от всех собственников по капремонту – этого невозможно достичь. Елена Николаева: Послушайте, две трети голосов – это только тогда, когда у вас изменение состава имущества многоквартирного дома. А так – 50%. Константин Крохин: И капремонт, и капитальный ремонт. Елена Николаева: 50% плюс один. Константин Крохин: Ничего подобного! Константин Чуриков: Оксане давайте дадим слово, голос уже пропал. Оксана Галькевич: Мне кажется, даже если мы добьемся справедливости и прекрасной жизни в наших домах среди собственников… Я вспоминаю все тот же столб в Тутаеве. Елена Николаева: Столб все равно… Оксана Галькевич: Что с ним? С ним-то как быть? Елена Николаева: Что-то надо поправить в консерватории, я считаю. Оксана Галькевич: Простите, со столбом, с этими крашеными заборами, с травой, с поребриками ужасными и кошмарными – что с этим делать? Константин Крохин: Оксана, если вы помните «Ревизора», то это проблема провинции. То есть это проблема урбанистики, это другая тема. Это не только Тутаев. Оксана Галькевич: Нет, подождите! То есть как попало и тяп-ляп – это проблема провинции? Константин Крохин: Вы помните, что городничий говорил своим работникам, когда ждали ревизора? Он объяснял: «Колпаки не чищены. Мост подняли». Это проблема провинции. Тутаев – это немножко другое. Оксана Галькевич: Я думаю, что там на самом деле тоже есть какие-то системные ответы на эту проблему. Константин Чуриков: Оксана, ты права. В Тутаеве порядок навести кратно проще, чем по всей стране сразу, хотя бы в ручном режиме. Оксана Галькевич: Ярославской области тоже сегодня икается, я так чувствую. Константин Чуриков: Ну что же? Вот возьми, кстати, под патронаж город, рассказывай о нем в эфире. Оксана Галькевич: Да я рассказываю. Запила сегодня целый сториз в инстаграме. Константин Чуриков: У нас в студии только что были: Елена Николаева, руководитель комитета по ЖКХ «Деловой России», эксперт ОНФ по вопросам ЖКХ и жилищной политики, и Константин Крохин, председатель Союза жилищных организаций Москвы, юрист. Я даже не думал, что у нас так оголтело получится… Оксана Галькевич: …мощно пойдет эта тема, да. Спасибо всем, кто принимал участие, всем, кто звонил и писал. Я, кстати, Елена Леонидовна, хочу вам сказать, что из Саратова очень много жалоб. Возьмите, пожалуйста, как-то этот город под свое крыло депутатское. Елена Николаева: Хорошо. Оксана Галькевич: Друзья, впереди у нас большой выпуск новостей, после этого мы снова к вам вернемся в студию. Ждем в рамках нашей рубрики «Личное мнение» профессора Никиту Кричевского – будем говорить о нефти, об экономике. Константин Чуриков: Так что будьте с нами, не переключайтесь.