Константин Чуриков: Сокращение импорта продуктов и товаров повседневного спроса позволило производителям российским с начала спецоперации – то есть, получается, за четыре месяца с небольшим – увеличить долю рынка до 83%. Это заявляют эксперты, которые все посчитали. Выглядит внушительно. Но вот заметнее всего тенденция проявилась (сейчас на экран, я думаю, выведут) в продажах алкогольных напитков, чипсов, шоколадных батончиков – ну, всего того, что для быстрого перекуса у нас покупают – и средств гигиены. А что с остальным? И вообще интересно узнать, уважаемые зрители, на какие отечественные товары вы перешли и чего, может быть, отечественного вам не хватает. Наверное, все-таки об электронике говорить не будем, потому что это такой, в общем-то, товар, на который, так сказать, приходится длительное время копить, а вот я говорю именно о товарах повседневного спроса. Говорю с вами и с Дмитрием Журавлевым – это научный руководитель Института региональных проблем. Дмитрий Анатольевич, здравствуйте. Дмитрий Журавлев: Добрый вечер. Константин Чуриков: Вообще, судя по этой статистике (это, по-моему, Nielsen Russia публикует), ну, все вообще более чем хорошо. Как бы вы оценили эти данные? И что как покупатель можете сказать? Дмитрий Журавлев: Все хорошо – в том смысле, что когда чужие ушли, мы не умерли все дружно, а увеличили собственное производство либо импорт из дружественных стран, причем собственное производство увеличили существенно. Цифры они назвали, да? 83%. Понятно, что там тоже не все 100% из этих 83% – это чисто наше производство, потому что производство тоже происходит из каких-то товаров. Но уже то, что конечный продукт наш – это хорошо, бесспорно. Вопрос в том… Понимаете, для меня главная проблема не в том, что мы производим (это очень хорошо), а в том, чтобы мы это покупали. Константин Чуриков: Так? Дмитрий Журавлев: Понимаете, главная беда… Кто о чем, а я все о своем, да? Главная беда – это покупательный спрос населения, потому что товары потребления не для государства делаются и не для импорта. Никто не ожидает, что наши костюмы будут продаваться во Франции. Ну, даже в лучшие годы, я не говорю о временах военной операции. Предполагается, что все будет продаваться здесь. Поэтому главный ограничитель – это способность людей это купить. И если мы с этим справились… Вот здесь, к сожалению или к счастью, цепная реакция: если люди могут покупать, то мы с вами можем больше производить; если мы с вами можем больше производить, то у нас появляется больше рабочих мест; у нас появляется больше рабочих мест – у людей становится больше денег. Но, к сожалению, эта же реакция и в обратную сторону: если люди начинают меньше покупать, то… Помните, все шутили грустно: «Каждый раз доходим до дна, а снизу стучат»? Это же о чем? Именно об этом. Мы вроде как бы минимизировали производство до уровня покупательной способности, но за это время упала сама способность – и история начинается сначала. Вот сейчас, слава богу, импортозамещение – мы пошли в обратную сторону. Но эта цепная реакция все равно осталась, и ее надо осуществлять. Вот Запад просто это делает (у них же главное, чтобы краски хватило): они просто рассовывают деньги по карманам населения. Мы этим путем не идем. Константин Чуриков: Сейчас мы можем подключить к нашей беседе ненадолго еще одного уважаемого гостя (виртуально, конечно). Это Сергей Илюха, консультант по работе с ритейлом, член правления Российской ассоциации экспертов рынка ритейла. Здравствуйте, Сергей Александрович. Сергей Илюха: Здравствуйте. Константин Чуриков: Сергей Александрович, приходит много сообщений. Одни наши зрители пишут, что они вполне себе удачно перешли на отечественные товары (даже пишут – на какие). А многие, в частности, про одежду пишут: «Вообще не вижу за последние 22 года ни технику, ни сотовые телефоны, – но мы сейчас не об этом, – ни одежду, ни обувь, ничего». Скажите, пожалуйста, люди правы/неправы? Может быть, они принимают отечественные какие-то товары за зарубежные просто потому, что английские буквы? Сергей Илюха: Тут зависит от степени чувствительности к качеству, к каким-то составляющим, скажем так, ценности товара самого покупателя. То есть раздетым никто не останется точным. Босым – тоже. Соответственно, у любого человека есть альтернативы: купить через какие-то маркетплейсы; подождать, пока мы научимся выпускать качественные товары (а мы научимся); или же, в общем-то, переключиться на более доступные товары. Пока у нас, наверное… Ну, одежда – это очень брендозависимая товарная категория, поэтому даже если бы мы могли выпускать сопоставимые по качеству товары, то была бы большая любовь к лейблу, которая, в общем-то, позволяла иностранным производителям существенно завышать цену, а нам, несмотря на большие инвестиции и достойное, скажем так, качество и потребительские свойства, пришлось бы продавать товар дешевле. Поэтому до последнего времени задача производить товары, аналогичные мировым брендом, у нас не стояла. Сейчас задача появилась. И, наверное, она будет решаться сначала отдельными производителями одежды и обуви. Если это будет востребовано, то потом будет более массово решаться. Константин Чуриков: Сергей Александрович, вы знаете, я сегодня, когда готовился к эфиру, бросил клич по редакции (а у нас много девчонок работает в ньюсруме), как они там импортозамещаются – одежда и все такое. Оказывается, слушайте, мне тут прямо целые простыни тексты, данные скинули. Значит, у нас, оказывается, уже и то, и се, и пятое-десятое. И купальники из Омска, и какие-то у них там сумочки из Ростова, какое-то кружевное белье а-ля Франция (не буду называть бренд). В общем-то, короче, по полной программе! Но они все говорят, что они как-то выискивают с помощью этих приложений. Они совершенно не имеют понятия, где это можно найти. То есть как сейчас продвигать, если говорить об одежде, российские товары, их выводить просто на массовый рынок? Ну, потому что любого останови – Zara знает каждый, H&M знает каждый, да? А вот эти бренды – понимаете, узнаваемость нулевая. Сергей Илюха: Да, здесь большая проблема, потому что у стартапера, как правило, нет кредита доверия и нет существенных средств на продвижение на федеральных рекламных каналах. Поэтому на первом этапе это, однозначно, сообщества. И сейчас опять проблема, потому что у нас количество соцсетей немножко сократилось. То есть сообщества сейчас наберут силу на новых, скажем так, площадках, в новых сетях, и через эти сообщества люди будут узнавать. Вот у вас в редакции уже девушки поговорили между собой, вы подняли вопрос, они поговорили – соответственно, информация об омских купальниках пойдет в несколько новых сообществ. На самом деле этот «сарафан» будет потихонечку… Константин Чуриков: В конечном итоге выиграют мужчины, потому что они увидят эти купальники. А, со слов покупательниц, они очень даже неплохие. Спасибо большое за ваше участие. Сергей Илюха, консультант по работе с ритейлом, член правления Российской ассоциации экспертов рынка ритейла. Дмитрий Анатольевич, знаете, такой общего порядка вопрос. Вы сами же любите об этом говорить: у нас всегда в стране проблема с пуговицами, да? А вот нашего этого запала надолго ли хватит? Мы сможем ли… Знаете, это же надо, не снижая качество, а его повышая, производить. Дмитрий Журавлев: Очень важный вопрос, да. Действительно, когда производитель в России… Мы так воспитаны, и так воспитаны веками. Это не вчера было, и не позавчера, и никто, конкретный политик не виноват, это давно. Это принцип: «Я тут одна, а вас тут много». Это второй вариант проблемы пуговиц, другой текст того же самого. Он же неубиваемый практически, да? Мы к этому привыкли. И чтобы это преодолеть, путь-то только один – это увеличение вариантов. «А, ты не хочешь нам дать хорошие пуговицы? Мы перейдем через улицу и купим в другом месте». И вот здесь, как ни парадоксально, сети – это проблема. И не потому, что они плохи, а потому, что у них все едино. Хотя и не всегда так. Вот коллега говорил об информационной коммуникации – девочки друг другу рассказали. Вот представьте: все друг другу рассказали. А где взять? Ну хорошо, мы с вами… Константин Чуриков: Тоже, кстати, сценарий, да. Дмитрий Журавлев: Мы с вами в Москве, да? На этот же сайт написали – и вам привез какой-нибудь восточный молодой человек. А представьте себе, что вы в Омске. А производится все это, ну грубо… Я сейчас совершенно… Константин Чуриков: Ну да-да-да. Дмитрий Журавлев: …в Краснодаре. Вы напишете в Краснодар – и вам пришлют? Что-то мне как советскому человеку в этой картинке не все кажется реалистичным. Константин Чуриков: А вот еще проблема. Сейчас собирают детей, уже заранее понимая, что мир изменился, родители в школу, например. То есть сейчас проблемы как таковой купить одежду нет. Проблема в деньгах, потому что это стало дороже. И проблема, где это найти, потому что… Дмитрий Журавлев: И в масштабе, потому что ребенок в школу – это некий скачок. Вот не просто купили ему новые ботиночки, а вы практически купили весь набор. И у вас должно хватить на это денег. Там и одежда, и обувь, и учебники. А учебники, кстати, по себестоимости (не по стоимости, но по себестоимости) штука дорогая. Константин Чуриков: Ну, должны быть бесплатные, по-моему. Дмитрий Журавлев: Они бесплатные, спасибо государству. Но в производстве они очень дороги… Константин Чуриков: А, ну да. Дмитрий Журавлев: …потому что по учебникам очень высокие экологические требования. Вот вам эта проблема. Не то что где взять, а где взять то место, где это взять? Константин Чуриков: Да. И так, чтобы это было удобно. Мы же привыкли, что все рядом, да? Дмитрий Журавлев: Ну, чтобы хоть доехать можно было. А ведь есть же еще, я говорю, большая проблема. Я вот покупал племяннику костюм, извините, тут на днях. Великолепное качество! Абсолютно наш – от начала до конца. Ну, в смысле… Я, конечно, тряпочку не трогал и не смотрел, но производитель – везде написан наш. Полно народу! Но тот же вопрос: эта сеть производства мужских костюмов по всей стране? Наверное, нет. Константин Чуриков: Торопец или Торжок может себе купить такой же костюм? Дмитрий Журавлев: Да, да. И не потому, что он не может в принципе купить, а потому, что либо ему ехать в Москву (а это недешево), либо, скорее всего, у себя дома он это не купит – ну, просто потому, что нет такого магазина, а не потому, что кто-то виноват, кто-то плохой. И вот это проблема. Кстати, проблема для самих производителей, потому что они бы больше производили. Константин Чуриков: Ну да. Дмитрий Журавлев: А с другой стороны, если все кричать: «Не хватает! Не хватает!» – то чего заморачиваться пуговицами (вот возвращаюсь к первому вопросу), если все и так берут? Константин Чуриков: Как рассказывала коллега, съездила на Северный Кавказ, по-моему, в Карачаево-Черкесию. Говорит: «Господи, у вас тут так красиво, так вообще здорово остановиться! Вы бы себя рекламировали, что ли, этот ваш отельчик». Ей говорят: «Ой, слушай, дочка, да я не знаю, как это делается. Ты просто сюда приезжай, расскажи». То есть вот так, понимаете? Дмитрий Журавлев: Да. А нас не учили этому. Вот я думаю, что тот, с кем коллега ваша разговаривала, человек моего возраста. Нас не учили рекламе. Нам говорили: «Надо производить, надо делать, надо продавать». А что рекламировать в Советском Союзе? Константин Чуриков: Нам звонит Маргарита из Санкт-Петербурга. Здравствуйте, Маргарита. Пожалуйста. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Зритель: Я в эфире, да? Константин Чуриков: Да-да-да. Зритель: Если позволите, я просто как потребитель товаров – российских или не российских. Так вот, хочу категорически возразить. Вот прозвучала фраза, что наши костюмы во Францию не уедут. Если и не уедут, то не по причине их низкого качества, а только по причине отношения, может быть, Запада к нам, к россиянам. Вот по поводу одежды, опять-таки как потребитель, я должна сказать: очень много российских брендов одежды, прекрасных! Ну, не хочу рекламу давать. Понимаете, эти бренды создают произведения искусства, которые приятно носить. Качественные ткани, очень красивые модели. Обратите внимание на модели, которые позволяют женщину одеть, а не раздеть, как это зачастую, увы, принято на Западе. Константин Чуриков: Да-да-да. Зритель: Другие, скажем, категории товаров. Вот если позволите, немножко в сторону уйду. Я ветврач. Да, мы привыкли в работе в большинстве использовать, конечно, импортные препараты, но мы с удовольствием перейдем на российские. Вот сейчас вынужденно перешли, скажем, на российские вакцины. И я вам должна сказать, что прекрасные биопрепараты российского производителя. Точно так же продукты питания и прочее. Поэтому… Константин Чуриков: Маргарита, чаще звоните нам в эфир, очень приятно с вами беседовать. Такая интеллигентная женщина! Дмитрий Журавлев: Хотя не все так просто. Вот у моей приятельницы две собаки. Ветврач – да. А корм – пока мы не догнали западные аналоги. Я имею в виду лечебный корм для больных и старых собак. Константин Чуриков: Да-да. Дмитрий Журавлев: То есть нельзя сказать, что рай наступил. Да, коллега совершенно права. Мы действительно производим гораздо более лучшие товары, чем ожидали сами. Константин Чуриков: Дмитрий Анатольевич, а что тогда с нами было не так? Почему эти замечательные и прекрасные товары мы заметили сейчас? Ну понятно, те ушли. Но почему мы раньше… Вообще было модно говорить: «Ой, это наше? Господи, что это? Какой там пиджак? Вы чего, ребята?» Дмитрий Журавлев: Ну, во-первых, это. Я же вам даже эту фразу как-то говорил, что в позднем Советском Союзе восхищаться национальным было неприлично, потому что ты или идиот, или чекист. Не принято. Константин Чуриков: Ну, это потом было неприлично и в 90-е годы, и в 2000-е. Дмитрий Журавлев: Так это неприличие только усиливалось все следующие 30 лет. Константин Чуриков: Да. Дмитрий Журавлев: Вот одна – психологическая – сторона. С другой стороны, а зачем? Вот поставьте себя на место продавца в магазине: «Ну, продается – хорошо. Не продается? Это же тоже хозяйское, не мое». Раньше было государственное. Как мне маленькая девочка говорила лет тридцать пять назад: «Это общее? Общее. Значит, на пол». Вот общее – это ничье, да? И хозяйское – как раз тоже ничье, потому что продавщице плевать: купят, не купят, хорошего качества, низкого. Не только не было рекламы, но не было и мысли о том, что она нужна. Ну, продается хорошо… Вот иностранцы четко понимали: если они продадут товар – они остаются; а если нет, то – извините. А наши считали, что если магазин есть, то он как-нибудь доживет. Хорошо, что есть качественные товары, но качественные товары, еще раз повторюсь, создает потребитель, а не производитель. Потребитель. Если мы уж пошли по линии потребительного общества, то главный должен быть потребитель. Константин Чуриков: Мы, кстати… Дмитрий Журавлев: Почему можно купить товары в Москве? Потому что нас с вами много, кто их готов купить. Есть смысл создавать фабрики. И создавать, кстати, не в Москве, потому что в Москве дорого, а создавать где-нибудь в том самом Торопце или еще где-нибудь, но продавать в Москве. Константин Чуриков: Сейчас стало модным, скажем так, приметой времени ругать общество потребления. Тем не менее, мы не можем не есть, не пить, мы так или иначе носим одежду. Мы вынуждены потреблять. Где эта разумная грань между вот таким, знаете, оголтелым обществом потребления и разумным потреблением? Дмитрий Журавлев: Оголтелое общество… Грань как раз очень четкая. Оголтелое общество потребления – это общество, в котором потребление становится ценностью, где потреблять – морально, а не потреблять – аморально. Константин Чуриков: А, вот так даже? Дмитрий Журавлев: Да. Вот оголтелое общество потребления – это Европа, где если ты сегодня надел одежду прошлого года – ну, вообще неприличный человек. Константин Чуриков: Помните, как у нас один олигарх говорил: «У кого нет миллиарда – тот идиот». Дмитрий Журавлев: Да-да-да. Причем он олигарх, пусть сумасшедший, странный, но олигарх. А это же снизу идет. Неприлично. Как ни парадоксально, наименее потребительской является верхушка общества. Им не надо… Это же известно. Рокфеллер, знаменитый губернатор Нью-Йорка, ходила в одних и тех же джинсах годами, потому что у него уже написано на лице: он – Рокфеллер. Ему доказывать ничего не надо, он и так второй человек в государстве. А внизу, где вот это… Вы знаете, суперпотребление, показательное потребление начинается там, где оно превращается в способ оценки меня как личности: вот если на мне дорогие штаны, то я приличный человек, а если нет, то неприличный человек. Вот здесь потребление перестает быть разумным. Потребление должно быть, ну никак по-другому. Если есть разделение труда, будет и потребление. Пока я сам себе шью, сам делаю табуретку – это одна история. Как только мы начинаем обмениваться, у вас появляется общество потребления. Но если потребление из метода превращается в цель… Вот важно поменять штаны. Важно сменить вид одежды. Важно сегодня ходить не в той обуви, которая прошлогодняя. Важно, потому что иначе тебя не поймут. А все остальное… Константин Чуриков: Ну, я помню, как… «Дьявол носит Prada», да? Дмитрий Журавлев: Да-да-да. Константин Чуриков: Я думаю, многие смотрели этот фильм. «А здесь обязательно нужно Gucci». Я уж не помню, что там было нужно. Давайте сейчас… Кстати, у нас завтра будет, между прочим, в эфире такая тема – «Рабы брендов». Если вы прямо переживаете по поводу чего-то западного, что вы потеряли, чего сейчас нет в нашей стране, нам об этом завтра будете писать. А сейчас давайте все-таки обратимся к небольшому опросу: какие отечественные товары стали покупать в Москве, Тюмени и Пятигорске? ОПРОС Константин Чуриков: Девочка одна обратила на себя внимание. Она говорит: «Раньше мы пили колу, а теперь – «Вятский квас». А что нас так шатает? Вот раньше кола, теперь квас. Раньше гаспачо, теперь борщ. Это прямо так сразу входит в привычку? Дмитрий Журавлев: Кола исчезла. Не в привычку, а идея: «А мы будем другими». Мы же любим революции. Вот очередная революция. Вы заметьте, какой продукт не назвали, перечисляя. Я все ждал – назовут/не назовут. Хлеб. Константин Чуриков: Ага. Дмитрий Журавлев: У нас же нет импортного хлеба. Ну, есть в действительности, в Москве есть. Константин Чуриков: Ну да. Дмитрий Журавлев: Но редко все-таки, это не массово. Константин Чуриков: Но к нашему хлебу, кстати, много претензий, ого-го. Дмитрий Журавлев: Да. Я старше, я еще помню, когда хлеб был зеленый и оранжевый, потому что его делали из гороха и кукурузы. Константин Чуриков: То есть бывало и хуже. Дмитрий Журавлев: И в сравнении с тем хлебом… Ну, с чем сравнивать, да? Я почему вспомнил хлеб? Очевидно, что он национальный. Вот в том-то и дело – как воздух. Никому и в голову не пришло об этом вспоминать. Да, наш. А какой он еще может быть? И вот очень многие… Вы знаете, когда импортозамещение пройдет? Когда очень многие товары… когда то, что мы покупаем свое, национальное, перестанет быть предметом обсуждения – не нашего с вами, а самих людей. Вот упоминали шоколад. А вы знаете, что в 90-е годы какая самая большая претензия к российскому шоколаду была со стороны западных инвесторов? Слишком хороший. Прибыль маленькая. Константин Чуриков: А наши полностью кинули на все эти батончики в 90-е годы. Дмитрий Журавлев: Да-да-да, Mars. Константин Чуриков: Snickers, вот это все. Дмитрий Журавлев: А я помню, были переговоры на эту тему – об инвестициях в нашу шоколадную отрасль. И главная претензия западников была: «Ребята, слишком качественный. Если так делать, как вы делаете, на прибыль мало чего остается». Константин Чуриков: «Так дело не пойдет». Дмитрий Журавлев: Да. «Все уходит собственно в продукт. Так не надо». Константин Чуриков: Несколько SMS почитаю сейчас. Про одежду закончим говорить. Еще про продукты все-таки надо, вернуться к вашему хлебу. Краснодар… это Анапа: «Отличие нашей одежды и обуви от импорта – это как «Москвич» и Mercedes. Вот и вся разница. Финские вещи – классные». Вологодская область: «А где наша посуда: кастрюли, кружки, ложки? Все китайское. Носовые платочки – и те китайские». Да. И вот тут, смотрите, тут опять начинается… Кстати говоря, есть много эсэмэсок с претензиями (согласимся с ними) к качеству рыбной продукции. Мы говорим: «Ой, мы все импортозаместили». Слушайте, ну рыба – это слезы. Дмитрий Журавлев: А это ужасно, потому что мы крупнейшая рыбная держава мира. Всю жизнь… Вы знаете, вот за границу начал выезжать в советское время и поражался тому, что у нас рыба была самым дешевым продуктом, а у них – самым дорогим. Потому что нигде столько рыбы не производили, как в Советском Союзе. У нас был огромный флот. Мы делали качественные… ну, в смысле, переработка была большая. А сейчас, да, сейчас мы многое в этой области потеряли. Вы знаете, что черная икра в советское время производилась: 75% в СССР, 25% – в Иране, а сейчас наоборот? Константин Чуриков: Сейчас наоборот, да. Дмитрий Журавлев: А что касается… Все-таки не могу насчет одежды. Не правы коллеги. Не занимаюсь квасным патриотизмом, люблю хорошую одежду (и западных марок тоже), но я вас уверяю, что есть марки наши, которые не хуже финских. Может быть… Возвращаюсь к любимой теме. Может быть, дело в том, что продаются они в основном в Москве. Константин Чуриков: Почему мы в себя не верим? Вот многие все еще в этих каких-то, так сказать, прежних стереотипах: «Не получится, нет. Это все ерунда. Нужен импорт». Дмитрий Журавлев: Тут тоже понятно. Привычка, да? Мы все время изображаем как минимум с начала XIX века, а в действительности – с начала XVIII, с Петра Великого, из себя учеников изображаем. Ну как ученик может быть лучше учителя? Ну как у нас может лучше получиться, чем у них, если мы у них учимся? В действительности у учеников очень часто получается лучше, но психологически к этому прийти мы не можем. Вот идеал общества потребления – это Америка. Значит, лучшее должно быть… В действительности это не так. И европейцев, и американцев бьют на рынках. Как сейчас помню, мне говорят: «Ты что? Ты вот это американское берешь? Не надо, не надо. Вот наше», – французское или английское. А привычка остается: американское – лучшее. Константин Чуриков: Дмитрий Анатольевич, эсэмэска, Башкирия: «Да какая уж там Prada? Пусть хотя бы цветочки не ляпают». Нам вкуса хватит? Дмитрий Журавлев: А вот это хороший вопрос, да. Правда, вопрос-то сложный, потому что вкусы должны быть у обоих – и у того, кто продает, и у того, кто покупает. Чаще всего низковкусица идет в надежде, что это понравится потребителю. Не потому, что вкуса не хватает производителю, а он говорит: «Ну, им же нравятся котики – вот мы им котиков сейчас и будем выдавать в бесконечных объемах». Константин Чуриков: «Кокошники нравятся? Будем кокошники». Сейчас эти розовые шапки безумные продают. Вообще посмотришь… Дмитрий Журавлев: Их давно продают. Константин Чуриков: Да? Дмитрий Журавлев: Да иностранцы в основном. Никому в голову не приходило, что русские их покупать будут. Константин Чуриков: Да, да, да. Самое страшное, да. И леопардовые эти все, так сказать, лосины до сих пор женщины покупают. Роман из Липецка. Роман, здравствуйте. Зритель: День добрый. Константин Чуриков: Добрый. Зритель: Я вам хочу сказать, что вся наша российская продукция отличается качеством, в отличие от импортного. У нас в основном идут как бы натуральные продукты, и именно этим ценна наша продукция. Понимаете? Константин Чуриков: Роман, а сын российский вам нравится? Имеется в виду – сыр российский не как сорт, а сыр нашего производства. Хороший? Зритель: Я вам не скажу за сыры, потому что я не любитель сыров. Константин Чуриков: Понял. Зритель: Но я скажу, что многие производители есть, я знаю, которые производят сыр у нас в России, и он гораздо лучше, чем то, что нам завозили из-за границы. Константин Чуриков: Это тоже правда. У нас действительно есть хорошие сыровары. Просто вопрос цены, как всегда, и вопрос бюджета. Да, липецкую продукцию с удовольствием покупаем. Спасибо, Роман, за звонок. Дмитрий Журавлев: Вы знаете, китайский производитель, которого у нас ругать принято… Как-то был у меня разговор, и мне сказали: «Мы вам привозим то, что вы хотите. Вы хотите дешево и низкого качества? Мы привозим дешево и низкого качества. Вы бы хотели дорого и высокого качества – мы бы привозили дорого и высокого качества». То есть вопрос об импорте – это не вопрос о качестве как таковом, а это вопрос о рынке: что покупают? Другой вопрос, что любой продавец хочет подороже продать то, что стоит подешевле. Извините, в рыночном обществе по-другому не бывает. Да, у нас качественная база. Если это ботинки, то они из кожи, грубо говоря. Если ткань, то, скорее всего, естественная, не искусственное волокно. Но производят по-всякому. И наоборот, я вас уверяю, есть очень качественные западные марки. Стоят они, как автомобиль, но это другой вопрос. Константин Чуриков: Вот! Приятно быть на одной волне со зрителями. Сейчас вся страна пишет: «У нас сыр лучше?» – и двадцать знаков вопроса. «Сыр – либо гадость, либо дорого». Ну давайте честно признаемся, ну правда, у нас нет в массовом сегменте доступного, вкусного, хорошего сыра. Ну правда. Дмитрий Журавлев: В массовом – да. Константин Чуриков: Пока не научились мы это делать. Дмитрий Журавлев: Нет, у нас есть очень хорошие сыры. Я не имею в виду какие-нибудь суперособые, супердорогие, в небольших объемах, а среднего уровня. Ну, например, «Советский» (это марка). Но сыр «Советский», извините, тоже недешевый. Это из советского набора (извините за каламбур) была самая вершина. Это практически советский аналог швейцарского сыра. Прилично. Константин Чуриков: Ну, здесь мы должны уповать… Дмитрий Журавлев: Но, опять же, Москва. Вот не знаю, может быть, это нам везет. Константин Чуриков: Здесь мы должны уповать все-таки, получается, на бизнес, не на государство, потому что государство здесь – просто сторонний наблюдатель. Государство сюда пускать, наверное, нельзя, да? Дмитрий Журавлев: Государство – не сторонний наблюдатель, а участник. Но государство не может быть единственным и главным участником. Темпы. Вот производство, строительство новых заводов можно вести годами. Переналадку производства товаров потребления нельзя вести годами. Темп должен быть очень большой: сегодня вы производите синий верх, черный низ, а дальше будет черный верх, синий низ. Помните? Константин Чуриков: Да-да, у Райкина. Дмитрий Журавлев: У Райкина. Вот в производстве товаров потребления и продовольствия (в смысле – конечного продовольствия, не зерна) главное – именно скорость замены. Вам нужно вот это – и оно должно появиться, и не завтра, не потом. Проблема пуговиц в этом. Константин Чуриков: Да-да-да. Дмитрий Журавлев: С космическими кораблями легче, чем с пуговицами: они большие, вы всей страной собрались и построили. А здесь государство просто не успевает. Ну, это как бронтозавру ловить блох, понимаете? Он очень большой. Он, скорее всего, разнесет все вокруг, а блохи останутся. Константин Чуриков: Уважаемые зрители, родилась прямо тема по поводу сыра. Давайте отдельно с вами тоже поговорим. Сейчас вся страна об этом нам пишет. Спасибо большое, Дмитрий Анатольевич. Дмитрий Журавлев, научный руководитель Института региональных проблем. Проблема с импортозамещением, кажется, решается. Вопрос в доступности по деньгам. Вопрос в качестве. И, конечно, вопрос, если говорить об одежде, в знании бренда, чтобы мы понимали, где это все можем приобрести.