Ольга Арсланова: Прямо сейчас мы и начнем. Виталий Млечин: Да, не будем откладывать. Ольга Арсланова: Все контакты на ваших экранах. Не забывайте об этом. Виталий Млечин: Да. Представим нашего гостя. Константин Калачев, к нам сегодня пришел политолог, руководитель политической экспертной группы. Здравствуйте. Ольга Арсланова: Константин Эдуардович, здравствуйте. Константин Калачев: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Давайте начнем, как всегда, с общего впечатления, с общих итогов. Согласитесь, эта 15-я линия была… Константин Калачев: 15-я приняла характер уже ритуала. Ольга Арсланова: И все-таки она была особенной, потому что такого количества внутренних проблем, мне кажется, не поднималось давно. Константин Калачев: Она была особенной, потому что не было лакировки действительности. Очевидно совершенно, что Путин старался находиться в народной повестке и от лакировки отошел. Не было обычной накачки оптимизмом. То есть у нас любая прямая линия – это накачка оптимизмом, это сеанс психотерапии, это массовый гипноз, это повышение социального самочувствия, это образ будущего: "Все будет хорошо". Сегодня хорошие и плохие новости сочетались, был баланс. С одной стороны, в стране рекордно низкая инфляция, с другой стороны, цены растут. С одной стороны, из рецессии вышли, с другой стороны, количество бедных увеличилось. То есть, в принципе, прямая линия достаточно объективно отражала ситуацию, сложившуюся в стране. Другой вопрос: какой выход? А есть ли план, какова стратегия, каким образом страна будет решать проблему? Потому что мы сегодня еще раз увидели апофеоз ручного управления. То есть в ручном режиме дозвонившиеся люди смогли решить свои проблемы, некоторые губернаторы побежали решать проблемы аварийного ветхого жилья, кто-то помощь инвалидам. Я думаю, девушка, больная раком, тоже получит помощь. Но есть системные проблемы, как наш президент сегодня говорил, мне кажется, что очень интересен был ответ на вопрос о машине времени: "Если бы у меня была машина времени, я бы слетал посмотреть, как Санкт-Петербург строился, но так, чтобы ничего не менять". Мне кажется, он абсолютно убежден, что стабильность – главная ценность и инструмент решения всех проблем, стабильность – это ответ на все вызовы, любые серьезные перемены – это угроза стабильности. Так что серьезных перемен ждать не приходится. Ольга Арсланова: Давайте пойдем прямо по пунктам с самого начала встречи. У нас, по крайней мере с Виталием, возникло абсолютнейшее ощущение, что первые полчаса были полностью посвящены проблемам пенсий, низких заработных плат, то есть тем темам, которые, вероятно, сейчас больше всего волнуют жителей нашей страны, это те темы, которые мы, например, в нашей программе регулярно обсуждаем, и мы получаем такие СМС постоянно на наш СМС-портал с жалобами на заработные платы ниже прожиточного минимума. О чем говорит этот тренд, что очень большую часть этой программы посвятили этой теме? Значит, видит эту проблему власть? Константин Калачев: Там все-таки есть премодерация, но я думаю, что власть прекрасно знает пятерку основных проблем. По этому поводу социологи работают не первый год. И для меня абсолютно ясно и очевидно, что в этот раз решили отталкиваться как раз от народной повестки. Несмотря на премодерацию, в принципе, дали возможность людям вполне объективно отразить ситуацию, складывающуюся в стране. Ведь сам Путин говорил до этого ранее, что для него прямая линия – это такой универсальный опрос общественного мнения. Это суперопрос, это возможность получения обратной связи, возможность погрузиться в проблематику страны. Да, людей больше всего волнует сейчас проблема доходов, проблема бедности, проблема цен. Это показывают все соцопросы, для этого даже не надо было проводить прямую линию. И есть статистика по поводу увеличения количества людей, живущих за прожиточным минимумом, так что тут ничего нового мы не открыли. Другой вопрос, что президент продемонстрировал, что он знает, что он находится не в хрустальном замке, живет не в альтернативном мире, не в мире иллюзий, где все хорошо, а в реальной действительности, и что он эти проблемы понимает. Но, честно говоря, мне, например, было бы еще интересно узнать, каким образом их можно решить не только через консервативные методы лечения (может быть, уже консервативные методы лечения не помогают), а через какие-то другие более радикальные меры. Ольга Арсланова: Вы несколько ярких эпизодов упомянули. Я предлагаю вместе со зрителями кое-что вспомнить, посмотреть, как это было. Например, к президенту обратились сегодня жители Ставрополья, где недавно было наводнение. Вот в Краснокумском селе затопило примерно 400 домов и приусадебных участков. Пострадавшие не дождались положенных выплат, положенных компенсаций. В итоге восстановить дома людям не на что, и многие до сих пор вынуждены жить у родственников, о чем сегодня мы и узнали в прямом эфире. (СЮЖЕТ.) Виталий Млечин: Что интересно, в ситуацию тут же, естественно, вмешалась Генпрокуратура, через час Министерство труда и соцзащиты населения Ставропольского края сообщили, что все положенные выплаты жительнице села Краснокумское были перечислены на ее счет. Сама Валентина чуть позже рассказала "РБК", что после обращения к президенту к дому, я сейчас цитирую, подъехал какой-то мужчина в светлой рубашке и крикнул: "Деньги на счету. Проверьте баланс". Ольга Арсланова: А тем временем перед прямой линией мы все увидели на лентах информагентства заявление пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова, в котором он заявил буквально следующее: "Президент России Владимир Путин крайне негативно реагирует на необходимость решать вопросы местного значения на высшем уровне в ручном режиме". Виталий Млечин: Тем не менее, постоянно приходится это делать. Константин Калачев: У этого ставропольского сюжета было прекрасное продолжение. Один из популярных Telegram-каналов тут же распространил информацию о том, что Владимиров подал в отставку. Эту информацию тут же перепечатали некоторые средства массовой информации. Она распространилась настолько широко, что в "Яндекс.Новостях" появилась реакция Кремля – Кремль опроверг отставку господина Владимирова. У нас привыкли к тому, что после подобных заявлений президента следуют оргвыводы. В этот раз оргвыводов не было, но думаю, что Владимиров пережил весьма неприятные час или два, когда по СМИ разошлась информация о его отставке. Ольга Арсланова: При этом совершенно удивительная история с Забайкальем. Может быть, я сейчас неточно процитирую, прошу прощения, но было сказано примерно следующее: "Деньги на аварийное жилье были перечислены. Наверное, разворовали. Что с них взять?". Как-то так, наверное. Константин Калачев: Надо просто знать историю Забайкалья. Дело в том, что предыдущего губернатора, представителя партии "Справедливая Россия", убрали в том числе и за провал программы переселения из аварийного и ветхого жилья. И, кстати, задержки в выплате заработной платы. То есть были серьезные претензии к предыдущему губернатору. Он ушел в отставку. Сейчас там новый губернатор, и, в принципе, за грехи предшественника она, видимо, еще не отвечает, хотя для нее это тоже вызов и серьезный стимул в работе. Ольга Арсланова: О том, какой сигнал сегодня услышали или не услышали губернаторы, мы поговорим обязательно. Давайте послушаем наших зрителей. Ленинградская область с нами на связи. Николай в прямом эфире. Здравствуйте. - Здравствуйте. Очень приятно. Меня зовут Николай, я сам прописан в Тверской области, живу в Ленинградской области, город Волхов. У меня такой вопрос, не успел задать, написали Владимиру Владимировичу Путину, но он не успел ответить. У нас есть полис ОМС, по закону по полису ОМС все медицинские услуги должны оказываться бесплатно, правильно я понял? Ольга Арсланова: В России – да, если вы гражданин России. - Да, я гражданин России. Но дело в том, что у нас этот полис ОМС практически не действует. Мы все делаем платно. Даже осмотры врачей у нас идут платно. Вопрос: зачем нам полис ОМС? Ольга Арсланова: Вопрос доступности медицины. Виталий Млечин: Странная очень ситуация. Вообще, это незаконно, насколько я понятно. Константин Калачев: Да. Но я думаю, что в данном случае вопрос адресован не нам, а Владимиру Владимировичу Путину. Человеку не повезло, он не дозвонился. Ольга Арсланова: Но тема доступности медицины сегодня поднималась. Константин Калачев: Есть серьезная проблема, связанная с тем, что врачи, в том числе те врачи, которые оказывают услуги по ОМС, параллельно работают в платных клиниках и делают все для того, чтобы все-таки вторая часть их деятельности продолжалась. И то, что людей выталкивают потом в медицину – не есть хорошо. Но я думаю, что здесь вопрос человек хотел задать непосредственно президенту, знает ли президент об этой проблеме или нет. Я думаю, что знает. Ольга Арсланова: Давайте вернёмся к вопросу губернаторов. Стоит ли нам ждать громких отставок наподобие той волны, которая была вначале этого года? Константин Калачев: Я бы сказал, что сегодня президент был на редкость лоялен и даже добродушен, потому что сегодня были конкретные попытки поставить тех или иных губернаторов. Например, когда речь шла об Иркутской области, и корреспондент Первого канала с острова Ольхон сообщала о том, что там приземлился губернатор на вертолете, ждал реакцию президента. Президент промолчал. Почему Левченко? Потому что Левченко – член КПРФ от Иркутской области. Видимо, люди, которые готовили программу, решили Левченко немножко создать проблем. И поэтому два сюжета про Иркутскую область, а не один сюжет. Но президент отреагировал спокойно, так же, как спокойно отреагировал он на сюжет из ХМАО. Между прочим, один из самых богатых регионов, если говорить о бюджетной обеспеченности на душу населения, нефте- и газодобывающий, а там люди в вагончиках живут. Но фамилии Комарова не прозвучало. Можно приводить другие примеры. Приморский край, сюжет из Находки. Угольная пыль, которой дышит весь город. Ольга Арсланова: Ребенок с говорящей фамилией Боль позвонил. Константин Калачев: Я родился в Находке, у меня там родственники, я эту проблему знаю не понаслышке. Действительно город дышит угольной пылью, задыхается из-за этой проблемы. Фамилия Миклушевский тоже не прозвучала. Были губернаторы, которым сегодня стоило бы напрячься, в первую очередь Меркушкин, Владимиров. Думаю, что и остальные тоже напрягутся, и должны будут, так или иначе, отчитаться о проделанной работе, об исправлении недостатков, о том, как они решали те или иные проблемы, поставленные телезрителями. Но как раз обычной жесткости, которую мы часто видели, и даже ожидаемой жесткости в отношении региональных руководителей не было проявлено, хотя было очевидно по ответам президента, что все проблемы в стране он связывает в основном с региональным и местным уровнем управления. То есть на федеральном уровне проблемы решаются, а все буксует на региональном и местном уровне. Ольга Арсланова: Да, это тоже очень интересный момент, который красной линией шел в течение всей прямой линии – это некое разделение федерального управления и регионального. Константин Калачев: Да. Ольга Арсланова: Была сказала фраза, что в регионы выделены 40 млрд руб., я так понимаю, на решение проблем низких заработных плат, еще 10 млрд руб. именно сегодня президент обещал добавить к этим 40 млрд руб., итого 50 млрд руб. О чем говорит это россиянам? "То есть мы делаем все, что мы можем. Остальное спрашивайте с ваших региональных властей"? Константин Калачев: Да, тем более что у нас вернули выборы губернаторов. Хотя думаю, что нельзя опускать один уровень власти, не опуская власть вообще. И, в принципе, можно наступить на собственные грабли, потому что сразу встанет вопрос: а кто этих губернаторов выбирал? Понятно, что региональный и местный уровень в ситуации стагнации, рецессии, кризиса очень просто сделать крайним, но я знаком со многими губернаторами, и могу сказать, что люди работают добросовестно в рамках тех условий, в которые они поставлены. У них не такие большие полномочия, большинство регионов дотационные. И если говорить о тех возможностях, которые имеют регионы – есть у нас регион-доноры, у которых есть дополнительные возможности, есть богатейшая Москва, которая проводит программу реновации, и об этом сегодня тоже речь шла. Но я бы не стал делать крайними губернаторов, честное слово. Мне кажется, что здесь этот поиск виноватых неуместен. Ольга Арсланова: Давайте послушаем Елену из Волгоградской области. Здравствуйте. Виталий Млечин: Здравствуйте. - Здравствуйте. Я бы хотела задать Владимиру Владимировичу такой вопрос: когда у нас в Волгоградской области, в частности в городе Котельниково, подымется заработная плата? Жить на 6 тыс. в месяц заработной платы очень тяжело. Цены у нас практически как у вас в Москве. Ольга Арсланова: Спасибо, Елена. Примерно с этого началась линия. Смотрите, что нам пишут: "Каждая прямая линия похожа. Все больше проблем, которые вызывают удивление у президента". Это удивление мы заметили сегодня, когда жаловались на заработные платы в 3,5 тыс. (это конкретные почтальоны), когда учителя молодые рассказывали о том, что они тоже на грани выживания. Константин Калачев: Он удивлялся, да. Ольга Арсланова: Удивление. С чем оно связано? Константин Калачев: Я думаю, по поводу вопроса из Котельникова что бы сказал Путин. Сказал бы, что перед губернатором Бочаровым стоит задача повышения среднего уровня доходов населения, сказал бы о последней заработной плате в Волгоградской области, пообещал бы разобраться, губернатор побежал бы разбираться с главой района или еще с кем-то. Я предполагаю, что когда президент оперирует цифрами, он же получает цифры средние. А что такое средняя температура по палате? Условно говоря, отчитались, что в Иркутской области средняя заработная плата у учителей 30 тыс. У кого-то она, может быть, и больше. У конкретной учительницы оказалось 16 тыс. И как раз когда она задавала вопрос президенту, было ясно, что он к этому вопросу был не вполне готов. Между прочим, это очень хорошо, потому что это говорит о том, что, несмотря на всю премодерацию, все-таки элементы импровизации в программе присутствуют, и далеко не все вопросы-ответы заготовлены заранее, особенно ответы. Здесь он говорил… Я бывший педагог, у меня у самого пять лет педстажа. С моей точки зрения, говорил не очень убедительно. Есть, думаю, у Путина общее представление о том, что происходит в стране. Но когда речь заходит о конкретных проблемах конкретных людей, действительно, есть случаи совершенно вопиющие, которые не укладываются в его картину мира, и он действительно демонстрирует удивление, потому что он не может поверить, что у нас кто-то получает заработную плату ниже минимальной. Видимо, кто-то получает. Вопрос: где законы, и где соответствующие надзорные инстанции? Ольга Арсланова: Но мы понимаем, что у нашей зрительницы, которая нам позвонила из Волгоградской области, заработная плата также ниже прожиточного минимума и ниже разрешенной заработной платы, которую обязаны платить. Константин Калачев: Вообще, Волгоградская область – несчастная область, потому что из нее сейчас уходят крупные налогоплательщики, и количество рабочих мест там не растет, а сокращается. Я несколько лет прожил в Волгограде, и могу сказать, что области хронически не везет с руководителями. Честно говоря, область сегодня деградирует. Так что не удивляюсь тому, что в Котельниково такая ситуация. Много мест в России, которые деградируют. Да, есть растущие мегаполисы, а есть российская глубинка, и там до сих пор нет, как выясняется, теплых туалетов, или вообще нет удобств на улице, или нет горячей воды, нет элементарных условий. У нас, между прочим, очень многие живут без туалетов. Виталий Млечин: Смотрите, какая СМС-ка пришла из Саратовской области: "А мы боимся задавать вопросы. Когда президент призовет местные власти разобраться, нас уволят". И это не голословное утверждение – был прецедент. Насколько мы знаем, действительно такие вещи бывают, но в целом чаще все-таки помогают людям. Так? Константин Калачев: Если человек дозвонился. Как вы понимаете, все опросы, так или иначе, обрабатываются, и потом они возвращаются. Куда? На региональный, местный уровень власти. Администрация президента спускает все это вниз. И здесь могут возникнуть проблемы. То есть если человек напрямую пообщался с Путиным, то, конечно, его никто не уволит. А если человек написал жалобу в ходе прямой линии, а она вернулась потом к тому, на кого он пожаловался – всякое может быть. Да, есть проблема. Но, видите, 2 млн человек верят и обращаются. Чем у нас президент похож на Деда Мороза? Есть один такой день в году, когда он исполняет все желания. Ольга Арсланова: Есть результаты. Следственный комитет начал проверку по сообщению о незаконном строительстве возле полигона в Балашихинском районе. История с Забайкальем очень интересная. Сразу же власти заявил о том, что помогут женщине, которая рассказала о сгоревшем жилье. Правда, буквально через несколько минут уточнили, что не совсем честна она была с президентом, жилье уже дали до этого. В любом случае, проблема исчерпана. Константин Калачев: Чтобы решить все проблемы страны, нужно каждому жителю страны по персональному президенту, по личному Путину, условно говоря. Да, одна проблема решена, две проблемы решены, 10 проблем решено. Сколько проблем не решается? И это проблема институциональных изменений. На самом деле, это проблема сбоя в системе. Почему так много звонков? Потому что люди не верят в то, что местные региональные власти отзовутся на их просьбы и чаяния. И единственная инстанция – это президент. Я бы по этому поводу посокрушался, потому что 15 лет одно и то же. То есть за 15 лет могло бы что-то и поменяться, тем более с учетом того, что кадровая политика у нас достаточно продуманная. Сколько губернаторов уже меняли, а воз кое-где и ныне там, даже хуже становится. Виталий Млечин: В подтверждение ваших слов Ярославская область: "До президента порою проще дозвониться, чем достучаться до местных властей. И толку больше". Константин Калачев: Да. Поэтому, если человек обращается к местным властям, обязательно хорошо написать… направляешь какое-нибудь письмо, жалобу – копию направь в Администрацию Президента, и обязательно там обозначь: "Копия в Администрацию Президента". Тогда проблема будет решаться намного быстрее. Ольга Арсланова: У нас зрители просят напомнить, что же это за история с Забайкальским краем. У нас есть небольшой фрагмент эфира. Давайте расскажем для тех, кто, может быть, пропустил. Жительница сгоревшего дома, который сгорел два года назад, Наталья Калинина пожаловалась президенту на качество жилья, которое для погорельцев построили по специальной федеральной программе. Мы помним, об этой программе много рассказывали. По ее словам, в новых квартирах жить невозможно, поэтому она с маленьким ребенком живет в старом заброшенном доме. Давайте посмотрим. (СЮЖЕТ.) Владимир Путин: Там новый губернатор. Правда, она пришла, Наталья Николаевна, по-моему, уже на следующий год. Но я ее попрошу с этим разобраться, попрошу разобраться прокуратуру обязательно, где деньги, как они были израсходованы. Но, в любом случае, Наталья Александровна, вашу проблему мы решим. Это обязанность государства, это были наши обещания обеспечить всех людей жильем, тех, кто пострадал от пожара. Мы это сделаем. Ольга Арсланова: Напомним, лесной пожар уничтожил поселок в апреле 2015 года, в Забайкальском крае сгорели 204 жилых дома в 18 населенных пунктах тогда. Губернатор края Наталья Жданова заявила, что правительство региона разберется в проблеме матери-одиночки, поможет ей с жильем. А глава местной администрации Андрей Антошкин пояснил, что Наталье Калининой выделялась квартира в поселке Ясном, но она попросила жилье в столице региона Чите. Ей отказали, поскольку она уже получила его из краевого фонда. Мы увидели внимание к судьбе отдельно взятого конкретного человека. Константин Калачев: Да, Наталья Жданова. Забайкалье – один из самых депрессивных регионов, поэтому если женщина действительно хотела переехать в Читу, то я ее прекрасно понимаю. Это один из тех регионов, где жизнь совершенно беспросветная. Ольга Арсланова: Вы сказали о некой подготовке, премодерации прямой линии. Но у многих сегодня сложилось впечатление, что линия действительно была прямой, открытой, появились впервые эти СМС, которые выводили онлайн. Больше было присутствия интернета, то есть чувствовались новые веяния. Константин Калачев: Да. И эти СМС зачастую были весьма жесткие, с критикой и острыми вопросами. Ответы не прозвучали, например, на вопрос о первой леди: появится или не появится. Или СМС на тему: "Как вы нам надоели!". Были и такие. Понятно, что формат нужно модернизировать, это совершенно очевидно. Нужно уходить от лакировки. И сегодня ы как раз увидели эту попытку уйти от лакировки действительности, которая крайне опасна перед президентскими выборами. То есть то, что можно позволить себе за два-три года до президентских выборов (очень опасно перед президентскими выборами, потому что сейчас как раз президент должен демонстрировать, а он на выборы пойдет, я уверен, несмотря на то, что сегодня он опять взял паузу, должен продемонстрировать знание проблем страны. И здесь самое главное, чтобы люди могли сказать: "Он старается. Может быть, проблемы не решаются, но он старается". А стараться можно, только если ты знаешь эти проблемы. Поэтому демонстрация его компетенции была сегодня самой главной, демонстрация того, что нет неудобных вопросов. Хотя некоторые темы все-таки вниманием обошли – например, тема протестов. Ольга Арсланова: Но тема коррупции появилась сегодня. Константин Калачев: Тема коррупции появилась в конце. Ольга Арсланова: Но она появилась примерно через 3,5 часа после начала прямой линии. Школьник Данила Прилепа сообщил президенту, что коррупция в Правительстве – далеко не новость, а показные посадки, как он выразился, под домашний арест, подрывают доверие народа к власти. Вот что он заявил. Владимир Путин: Что касается домашних арестов либо реальных сроков, то это вопрос, который должен определяться судом в зависимости от каждой конкретной ситуации. И вины того человека, который совершил правонарушение. Самый свежий пример – это обвинительный приговор суда в отношении бывшего руководителя ФСИН, то есть человека, который возглавлял всю систему наказаний, то есть всю систему, которая связана с людьми, отбывающими наказание за совершенные преступления. Он сам преступил закон. Насколько мне известно, суд вчера вынес решение – это реальный срок лишения свободы в 8 лет. Это серьезное наказание. Виталий Млечин: Вот то, о чем говорил сейчас президент. Это громкое уголовное дело бывшего руководителя федеральной службы исполнения наказаний Александра Реймера. Его признали виновным в мошенничестве при закупке электронных браслетов снижения. И суд приговорил его к восьми годам тюрьмы, и оштрафовал еще на 800 тыс. руб., хотя он своими действиями, как посчитали, нанес государству ущерб аж на 3 млрд руб. А то, что по поводу домашних арестов – это, очевидно, имелся в виду бывший министр Улюкаев, который тоже нанес ущерб, как считается. Константин Калачев: В итоге это не только он. Ольга Арсланова: Да. Путин заявил, что всегда перепроверяет информацию о фактах коррупции среди чиновников, но при этом заявил, что это проблема не первая, не в ряду первых, хотя и острая. Константин Калачев: Думаю, ему доложили результаты исследования ВЦИОМ. Не так давно ВЦИОМ провел исследования по проблеме коррупции. Выяснилось, что действительно проблема коррупции не стоит в первой тройке главных проблем, волнующих население. И еще интересная деталь. Большинство респондентов требуют не голову чиновника, а возмещение ущерба. Это как раз к вопросу о бывшем руководителе ФСИН. То есть главное, что бы хотели люди увидеть – как чиновник, которого взяли за коррупционное преступление, компенсирует ущерб, возвращая деньги государству. Понятно, что тему коррупции задвинули, в том числе и для того, чтобы не подливать масла в огонь. Понятно, что тему митингов протестных обошли вниманием. Но неудивительно, что вопросы коррупции доверили задать молодому человеку. Мне кажется, такой тонкий или толстый троллинг. У нас же говорят, что на митинги против коррупции выходит в основном молодежь. Вот, пожалуйста, молодой человек смог задать в лицо президенту прямой вопрос о коррупции, получить прямой ответ. Правда, президент повторился. Он в прошлом году то же самое говорил на пресс-конференции большой – что нельзя никого считать виновным до суда. В этот раз он повторил. Я думаю, что действительно так, потому что у нас часто из борьбы с коррупцией делали просто какое-то PR-шоу, и далеко не все задержанные виноваты. Есть проблемы, когда возникает куча вопросов. Например, дело бывшего мэра Владивостока Пушкарева разваливается. Ольга Арсланова: По-моему, как раз между президентом и этим молодым человеком произошел забавный диалог о том, "Кто вам подсказал этот вопрос" – "Этот вопрос подсказала мне жизнь". Константин Калачев: Да-да-да. Молодой человек нашел, что ответить. Молодец. Ольга Арсланова: Почитаем немного сообщений от наших зрителей. Жалуется Красноярск, что не прозвучали вопросы из этого региона. Город живет в долг, нарушаются законы властью, сколько проблем, но не появляется этот регион в прямой линии. "Грандиозный телепроект". Андрей из Иркутска интересуется, дорогое ли это мероприятие. Совершенно точно грандиозное и масштабное, и готовится очень долго. Это понятно. Есть у нас звонок. Виталий Млечин: Вероника из Москвы. - Здравствуйте. Хотела бы задать такой вопрос. Посмотрела я прямую трансляцию. Все говорят про реновацию, но почему-то забывают про дома, которые есть в худшем состоянии, которые не вошли в эту реновацию. Живу в Текстильщиках, Саратовская, 8/1. Дом четырехэтажный, кирпичный, но с деревянными перекрытиями. На все наши письма, когда снесут наш дом, войдет ли наш дом в программу реновации, нам приходят сплошные отписки. Говорят, что мы памятники архитектуры, кем мы не являемся. Любой житель может зайти в реестр и посмотреть, является ли дом памятником архитектуры. Ольга Арсланова: Вероника, я регулярно бываю на вашей улице. Я видела ваши дома. Это же сталинки. Это очень красивые дома. Почему вы хотите их снести? - Дом 1951 года постройки. Объясню почему. Потому что дом с перекрытиями деревянными, потолки падают, балконы падают, дом находится в ограниченно работоспособном состоянии, как нам пишут. И никто ничего не делает. Дома должны были уже снести в 1997 году, и на 1997 год у дома уже 57% износа, а нас нигде нет. На самом деле, жить в таком доме – это просто ужасно, потому что бегают крысы, бегают клопы, потолки падают, каждый дождь… Я живу на четвертом этаже, у меня вздутый потолок. Ремонт делать тут смысла нет, потому что все это просто рушится. Полку прибить – эта полка через месяц будет перекошена. Ольга Арсланова: Вероника, спасибо, что позвонили. Для вас информация. Будьте с нами, пожалуйста, в понедельник. У нас будет большая тема программы "ОТРажение", посвященная теме реновации. Я думаю, многие москвичи ждали, как отреагирует на тему реновации президент. Ведь ходили же какие-то слухи о том, что между мэрией возможен конфликт, какие-то недоговоренности между Администрацией Президента и мэрией, но ни особо острого мы сегодня не услышали, кроме того, что вполне ожидаемо – должны соблюдаться права москвичей при реализации программы реновации. Константин Калачев: Еще речь шла о том, что команда Собянина должна работать лучше и не подставлять своего начальника. Президент в целом поддержал программ реновации, и показал свое положительное к ней отношение с учетом того, что эта программа реализуется за счет средств не федеральных, а средств московского бюджета. Но, как всегда, вопрос в деталях, вопрос в исполнении. Поэтому сегодня были эти оговорки и про добровольный характер, и про защиту прав собственности, и просто, что команда Собянина должна соответствовать своему руководителю, который искренне хочет перемен к лучшему. На самом деле намек на то, что команда не доработала в процессе, не доработала в частности в выстраивании диалога с москвичами, не доработала в части продвижения темы реновации с человеческим лицом, добровольной реновации. Намек прозвучал. Но кому надо, тот поймет. А в принципе, тема реновации и для меня была актуальная, потому что я сам живу в пятиэтажной сталинке. Слава богу, мы не попали программу реновации, в отличие Вероники, которая хотела попасть. Мы как раз категорически не хотели, не попали. Пока, во всяком случае, есть возможность и попасть в эту программу, пока еще список не закрыт. Во-вторых, что самое главное – есть примеры того, как из программы выходят. Например, не так далеко отсюда находится улица Бажова. Там пятиэтажка-сталинка проголосовал против, и ее вычеркнули. То есть для реализации программы главное – принцип добровольности. Об этом президент и сказал. Ольга Арсланова: Вот какой вопрос интересует. Прямая линия – это все равно диалог, и мы смотрим на президента, мы слушаем президента, но очень важна и другая сторона. Как бы вы охарактеризовали общество, которое задает вопросы? Эти люди изменились за год, за два года, за три? Появились ли какие-нибудь, может быть, новые черты, новые проблемы? Как мы меняемся? Константин Калачев: Это тот самый случай, когда с президентом я бы с удовольствием поспорил, потому что он говорит о том, что прямая линия – это универсальный опрос общественного мнения. С моей точки зрения, аудитория не репрезентативна. Звонят в основном женщины, женщины среднего и старшего возраста. Молодежь не звонит. Виталий Млечин: Зато записывает видеообращения. Константин Калачев: Это единичный случай все-таки. Мужчины звонят реже. Ольга Арсланова: О чем это говорит, как вам кажется? Константин Калачев: Это говорит о том, что есть люди, настроенные патерналистски, то есть считающие, что государство должно, обязано, и все их проблемы должны решаться через президента, а есть те, кто полагается сам на себя. Вот те, кто полагается сам на себя, на прямую линию уже не звонят. На самом деле, я бы радовался сокращению количества вопросов. Оно действительно сокращается, потому что на прошлых прямых линиях было по три-четыре миллиона вопросов, в этот раз было два с чем-то. Количество обращающихся, если будет обращаться – это свидетельство благополучия страны, это свидетельство того, что, на самом деле, мы взрослеем, понимаем уже сами, что все зависит от только от нас, и никакой добрый царь наши проблемы чаще всего не решит. Кому-то, может быть, повезет, одному из миллиона позвонивших, но остальным придется полагаться в основном на себя. И патерналистский настрой все-таки потихонечку уходи, но поколение уже другое. Ольга Арсланова: Но вопросы ведь задавали не только простые россияне, как их принято называть. Были вопросы от представителей малого бизнеса, которые сидели в специальных студиях от промышленников. Константин Калачев: Специально приглашенные, замечу. Ольга Арсланова: Я думаю, что этих людей трудно заподозрить в патерналистском сознании. Разумеется, у них тоже есть даже, может быть, не столько вопросы и просьбы, сколько желание поговорить с властью. Константин Калачев: Это как раз та самая постановочная часть программы, когда человек начинает с рассказа о том, что на 20-30% у нас выросло производство огурцов, помидоров. Это то, что должно помочь поднять социальное самочувствие. То есть помидоров и огурцов в нашей стране стало больше. Другой вопрос: упали ли на них цены? Я недавно был в Грузии, там помидоры потрясающего качества стоят в разы дешевле. И бог бы с ним. Нужно показать заботу о малом и среднем бизнесе. Малый и средний бизнес очень хочет задать вопросы власти. Да, чудесно, здесь интересы сошлись. Но если мы поговорим с представителями малого и среднего бизнеса в регионах (не того малого и среднего бизнеса, который сидел в студии), думаю, они такое понарасскажут, что волосы дыбом встанут. Я надеюсь на то, что президент прекрасно понимает необходимость создания институциональных условий для развития малого и среднего бизнеса, думаю, что прекрасно понимает необходимость диверсификации экономики, он прекрасно понимает, что нужно отходить от сырьевой зависимости, но не обходится без перегибов на местах. Иногда не было бы счастья, да несчастье помогло, как с санкциями, контрсанкциями. Не санкции, а именно контрсанкции создали условия для развития нашего сельского хозяйства. Прекрасно, мы вышли на первое место в мире по продаже пшеницы, у нас увеличилось количество собственных помидоров огурцов. Но вообще-то в 1913 году мы тоже занимали первое место по продаже пшеницы. Прошло 104 года, мы вернулись на исходные позиции. Все равно есть чем гордиться. Виталий Млечин: Хотя бы не в минус ушли. Ольга Арсланова: Давайте вернемся к вашему предыдущему тезису. Все-таки хочется его как-то зафиксировать поточнее. То есть вы считаете, что патерналистски настроенных граждан в стране за последний год стало немного меньше? Константин Калачев: Я считаю, что их не за последний год стало немножко меньше, а их стало немножко меньше за последние 15 лет. То есть количество этих людей действительно сокращается. Все больше и больше люди полагаются на себя. Притом, что государство свои социальные обязательства выполняет в полной мере. Если говорить о нынешней ситуации, то социальная проблематика Владимиру Владимировичу Путину очень близка. Необходимость исполнения всех социальных обязательств он прекрасно понимает. Другой вопрос, насколько это позволяют возможности бюджета. Они не безграничны, это естественно. В этой ситуации хорошо, когда хотя бы часть общества полагается сама на себя – самозанятые люди и так далее. Им бы не мешать. Одним нужно помогать, а другим просто не мешать. Ольга Арсланова: Во время этой прямой линии многие обратили внимание на то, что было меньше привычных президентских запоминающихся крылатых фраз, перлов и шуток. Наверное, самой яркой можно назвать шутку о том, будет ли следующая прямая линия в следующем году. Президент ответил: "Я могу точно сказать, что она будет прямая". Давайте поговорим о заявлении президента о том, что сейчас преждевременно объявлять, пойдет ли он снова на президентские выборы. Вы считаете, что это значит? Константин Калачев: К вопросу о прямой линии. Есть шутка, что если Путин выйдет, начертит на стене прямую линию, то он уйдет под аплодисменты. Что бы он ни сделал_, он все равно сорвет аплодисменты. Сегодня он продемонстрировал чувство юмора два раза: один раз с голубыми мундирами, второй раз с этой прямой линией. Чувство юмора его не оставляет, это очень хорошо. Но хорошо, что шуток стало меньше, а больше стало мудрости. Он больше стал похож на патриарха, отец нации, патриарх. Образ меняется. Мочизма стало меньше, больше стало взвешенной серьёзности, спокойной силы. По поводу участия в выборах президента. Он держит паузу как большой артист. Если взял паузу – держи так долго, как сможешь_. Он держит паузу, показывая тем самым, что он не зациклен на власти, что у него нет времени и необходимости думать сейчас об интересах будущей президентской кампании, тогда, когда в Москве, во Владивостоке, в Забайкалье, в Самаре или еще где-то так много нерешенных проблем. То есть он занимается решением рабочих вопросов, он занимается проблемами страны. Думаю, что многим это импонирует. И то, что какая-то интрига создается – пойдёт, не пойдет, – тоже хорошо, потому что победитель известен заранее. Но какая-то интрига, драматургия должна быть, ведь выборы могут стать просто инерционными. А как тогда получить явку, как тогда получить результаты? А так, давайте еще немножко его поуговариваем. И я думаю, что как раз лето и осень – это будет период уговоров: "Владимир Владимирович, не бросайте нас, идите на выборы. Альтернативы вам нет". Виталий Млечин: Уже эти заявления мы слышим, что альтернативы нет. Смотрите, что пишут: "Почему на проблемы, обозначенные президентом, резко начали реагировать все те же местные органы власти? Где комиссия из Москвы, чтобы увидеть все независимым взглядом?". Вопрос достаточно логичный, наверное. Сверху из Москвы спустят в регион указание решить проблему, а кто удостоверится в том, что проблема действительно решена? Константин Калачев: Есть проверяющие, управляющие органы, есть ГФИ, в конце концов, федеральный инспектор на территории, который наверняка потом напишет отчет о решении проблем в Администрацию Президента. Так что можно по этому поводу не беспокоиться. Проверяющих, контролирующих органов у нас всегда очень много. У нас мало исполняющих, а проверяющих и контролирующих всегда избыток. Ольга Арсланова: Еще несколько сообщений. "Про нищих пенсионеров ничего не было сказано" (Саратовская область). "Пенсионеров обошли, никому они не нужны" (Свердловская область). Многие наши зрители-пенсионеры считают, что внимания уделено их проблемам было недостаточно в этот раз. Константин Калачев: Это вопрос индексации. Но при этом, замечу, пенсионеры недовольны, пенсионеры жалуются, но если мы посмотрим распределение поддержки Путина в возрастных группах, то самая высокая поддержка будет как раз среди пенсионеров. И количество звонивших именно от этой возрастной группы было, думаю, максимальным и на прямой линии, о чем речь и шла. Да, есть серьезная проблема, но это вопрос к Министерству финансов – где деньги взять. Виталий Млечин: Вот такая СМС-ка: "Разочарование и уныние. Ничего не изменится. Очень страшно". Такое ощущение. Ольга Арсланова: Давайте тогда финальным вопросом будет вопрос вот такой: "Как вам показалось, какой вопрос или какая идея была главной сегодня во время прямой линии, и какая проблема сейчас наиболее остро выражена, судя по этой прямой линии?". Константин Калачев: Путин сегодня эмоционально говорил про Украину, но это был разговор не про Украину, это был разговор про Россию. Условно говоря, это продолжение такого внутреннего монолога – что лучше: требование перемен здесь и сейчас или медленная эволюция. Для Владимира Владимировича Путина главная ценность – стабильность. И стабильность – это ответ на любые запросы и вопросы, это инструмент решения всех проблем. Все само собой как-то утрясется. Надо обеспечить стабильность. А резкие перемены – и он по этому поводу как раз приводил примеры – не обязательно ведут к улучшению, иногда ведут к ухудшению. Это на самом деле борьба между эволюционным и революционным путем развития. Многим хочется здесь и сейчас, быстро. Я тоже сторонник перемен, потому что они назревают. Ольга Арсланова: Это главная идея президента. А главный запрос общества? Константин Калачев: Главный запрос общества? Мне кажется, что здесь президент как раз отражает интересы и волю большинства, потому что главный запрос общества, большинства – на стабильность. Меньшинство хочет перемен. Запрос на перемены, на обновление тоже есть, но это запрос пока меньшинства. Большинство думает по-прежнему по принципу "Не было бы хуже". Ольга Арсланова: Спасибо. Виталий Млечин: Спасибо. Константин Калачев был у нас в гостях, политолог, руководитель политической экспертной группы. Большое спасибо, что пришли. Константин Калачев: Спасибо вам.