Александр Денисов: Да. Ну и у нас «Темы недели» с Сергеем Лесковым. Сейчас время такое, связь то есть, то ее нет, сейчас мы с Сергеем связываемся по телефону, чуть позже... Елена Медовникова: Сергей комментирует главные события недели. Александр Денисов: Да, чуть позже выйдет с нами по Skype. Сергей, добрый вечер. Сергей Лесков: Да. Александр Денисов: Да, добрый... О, отлично, Сергей, смотрите, все-таки век цифровых технологий, Сергей. Сергей Лесков: Да. Елена Медовникова: Добрый вечер. Сергей Лесков: Я оцифровался на экране? Александр Денисов: В полной мере, в полной мере, Сергей. Сергей Лесков: Ну хорошо, слава богу. Конечно, мне было бы гораздо приятнее, если бы мы общались вживую, но, видите, жизнь устроена так, что этот проклятый, даже уже треклятый COVID своей второй волной накрыл не только нашу страну, но и вообще всю планету. У нас, кстати, в России 23 тысячи заболевших каждые сутки, это в 2 раза выше, чем было весной, когда объявили первый локдаун, в общем-то, ситуация, конечно, невысокая... В России 35 тысяч уже смертей, но надо сказать, что в Америке при сопоставимом населении 250 тысяч, и президент, как мне кажется, из-за этого и проиграл выборы. Мне кажется, что самый большой, конечно, удар, который наносит COVID, – это система образования. Вы посмотрите, дети не учатся, хотя, наверное, некоторым это нравится, в общем-то, последствия это будут отдаленные, но, по моему убеждению, совершенно фатальные, потому что знания, система образования – это главный ресурс нации. Ну и, конечно, жалко наших пенсионеров: раньше они жаловались на мизерную пенсию, а теперь, в общем-то, столько ограничений, что эту пенсию и девать некуда, все для них закрыто, везде висит шлагбаум. Кстати, о пожилых людях мы еще сегодня поговорим, потому что вот мне кажется, что... Весной-то мы надеялись, что скоро победим, появится вакцина, появится так называемый коллективный иммунитет, что эпидемия пойдет на спад с холодами. Ничего не подтвердилось. И впору задать вопрос, на который-то я и хочу порассуждать. Вопрос такой: если эта пандемия настолько длительная, то не приведет ли это к каким-то эволюционным изменениям для человека? К социальным изменениям мы уже привыкли, вот это вот несчастное дистанционное образование и перевод 30% наших граждан на так называемую удаленку. А будут ли какие-то эволюционные изменения? Это вопрос, мне кажется, небезразличный, хотя вот, находясь в бурном потоке времени, мы можем и не отдавать себе отчет в его важности. Александр Денисов: Сергей, не в сторону ли потерянного поколения клоните, Сергей, не в ту ли сторону? Сергей Лесков: Нет, я в эту сторону не клоню. Вообще я никуда не клоню, я в роли наблюдатель выступаю, а куда-то клонит нас этот самый коронавирус. Обратите внимание, что, по-моему, на этой неделе было еще одно важное событие, связанное с пандемией, – в Дании убили всех норок. Вдруг выяснилось, что норка тоже переносит какую-то очередную мутацию этого вируса, и не исключено, что для европейцев норки и стали промежуточным звеном этого заражения. Китайцы пострадали от летучих тварей, а европейцы от грызунов. Кстати, я хочу спросить у нашей очаровательной ведущей: вы уже купили норковую шубу? Елена Медовникова: Уже давно ее не ношу, Сергей, давно купила и давно не носим. Сергей Лесков: Да что же это... Елена Медовникова: Во-первых, у нас глобальное потепление. Сергей Лесков: На самом деле я с вами согласен... Кстати, Дания же является одним из мировых лидеров по производству норковых шуб, это загадка совершеннейшая. Раньше я удивлялся, как в маленькой Дании удается вырастить столько новогодних елок, чтобы продавать их по всей России, теперь мне непонятно, откуда в маленькой Дании столько норок, чтобы продавать по всей планете норковые шубы. Так или иначе, наш человек норковую шубу не носит, наш человек – это ватник, а норковую шубу носит классово чуждый элемент, может быть, норка – это новый вождь пролетариата, который приведет к истреблению вот этих вот нажившихся на труде миллионов людей. Ну, это все шутки шутками, а серьезная проблема в том, что если коронавирус так быстро мутирует и поражает наших братьев меньших, то не доберется ли он до домашнего скота? Без норки-то мы, конечно, проживем, но мы не проживем без домашнего скота, мы не проживем без домашних питомцев. Уже выяснено, что кошки болеют коронавирусом, правда, они его не переносят. Не болеют коронавирусом собаки, все-таки собаки лучший друг человека, это очередное подтверждение. При том что, как выяснилось, вирус быстро мутирует, возможны всякие неожиданности. А вот теперь о людях, все-таки это самый важный вопрос. Обратите внимание, что дети, да и вообще молодежь, лет до 35, практически не попадают в эту трагическую статистику смертей. Кстати, всего умерло на планете 5,5 миллионов человек, довольно много, больше, чем, например, от холеры умирает. Так вот эту статистику формируют в основном на самом деле пожилые люди, и поэтому, когда в российских регионах вводят ограничения для пожилых, это, в общем-то, статистически и медицински оправданные меры. Фактор смертности для пожилых людей, которые больны сахарным диабетом, болезнями печени и почек, ожирением, избыточным весом, гипертонией, составляет примерно 30%. Мы понимаем, в школе-то мы учились не дистанционно, мы знаем, помним законы эволюции и всякие там теории ее отца Дарвина: это говорит о том, что природа наносит удар с помощью этого COVID по этим группам риска. Если к этому клонится эволюция, то это печально, потому что развитые страны многие десятилетия гордились именно увеличением продолжительности жизни, она достигла довольно высоких показателей, порядка 80 лет в развитых странах, а теперь выяснилось, что это и есть первая группа риска. Кстати, в России тоже высокая продолжительность жизни, там выше 70 лет. Если подтвердятся подобного рода версии и гипотезы, то это будет напоминать тот самый удар по некоторым аморальным особенностям человека, которые вот приписывали СПИД, тоже, значит, удар природы по некоторым отклонениям. Между прочим, от ВИЧ-инфекции до сих пор вакцина не создана, и единственным способом борьбы является профилактика. Так, кстати, может быть и с этим самым коронавирусом, тоже именно профилактика позволит преодолеть эту болезнь. Кстати, что говорят вирусологи по поводу возможных сроков победы? Ну, это будет зависеть от вакцинации. Пока победные сводки делают экономисты, которые возглавляют и в нашей стране, и от компании Pfizer эти разработки. Сами-то вирусологи говорят достаточно осторожно: коллективный иммунитет возникнет тогда, когда удастся вакцинировать около 75% населения. Ну, я вижу цифры от врачей, это произойдет осенью следующего, 2021 года, это говорят оптимисты. А до этого, по мнению многих медиков, нам придется научиться жить с COVID, с коронавирусом, при этом соблюдая эти самые профилактические меры. Ну, будем говорить без лишнего ханжества и лицемерия: преодолеть рост СПИД тоже помогли именно профилактические меры, какие, мы знаем. Так и сейчас, надо носить, конечно, маски и не строить из себя псевдогероя. Вообще все это мне, кажется, напоминает трагедию Джона Рокфеллера. Помните, когда он был молодым, он мечтал заработать 100 тысяч долларов и дожить до 100 лет. В итоге он заработал 200 миллиардов, а умер в 99 лет, то есть вот не все мечты сбываются. Что-то подобное может произойти и с эволюцией человечества, которое добилось роста продолжительности жизни, но могло побудить какие-то вот эти вот тайные и не расшифрованные нами до конца силы природы. Елена Медовникова: Сергей, я хотела вас спросить по поводу мер и профилактических в том числе. Вот на этой неделе появилась информация, что многие регионы начинают вводить локдауны, и жесткий локдаун, как, например, Бурятия. Вообще, на ваш взгляд, нужно ли вот такие строгие меры предпринимать? Сергей Лесков: Нет, это было бы непомерной с моей стороны смелостью давать здесь какие-то вердикты. Надо в точности знать ситуацию на месте, вот. И кстати говоря, президент нашей страны, который является сторонником вертикали власти, в данном случае и уже давно передал вот этот вот пульт управления... Елена Медовникова: ...регионам, да? Сергей Лесков: ...именно местным властям, они должны все это знать. Вот и будет проверка профессионализма. Мы часто, и справедливо, сетуем на недостаток профессионализма во многих отраслях и во многих регионах, это, в общем-то, и будет какой-то такой лакмусовой бумажкой. Александр Денисов: Но с другой стороны, Сергей, Макрон неплохо сказал: введенный карантин, потери при нем исчисляются у них в евро, у нас в рублях, а не введенный – в жизнях, поэтому все-таки дилемма-то, выбор очевиден. Сергей Лесков: Нет, это не очевидно, потому что жизни тоже исчисляются в рублях. Это, конечно, такой пиар-ход. Любая медицинская операция стоит денег, и мы должны отдавать себе отчет, что нельзя же все средства бросить на здравоохранение, это повредит самому здравоохранению. И вообще лечение болезни не может быть более опасным для государства, для общества, чем сама болезнь. Очень сложный вопрос, и здесь надо, конечно, найти золотую середину. Не знаю, нащупал ли ее Макрон, в компетентности которого лично я сильно сомневаюсь, нет оснований верить в такую мудрость современных политиков Западной Европы, они, по-моему, часто движимы совершенно другими идеями. Но так или иначе, находясь вот в этом бурлящем времени, мы многого понять не можем. И ведь вы знаете, Саша, нельзя исключить того, что вот сейчас мы ностальгируем по времени застоя, по эпохе Леонида Ильича Брежнева, не исключено, что лет через 20 мы будем с тоской и любовью вспоминать время этой самой пандемии и локдауна. Может быть, мы тоже найдем определенную прелесть в том, как мы жили в это время и как преодолевали сложившиеся сложности. Александр Денисов: Сергей, вы знаете, уже есть у нас человек, который умеет заглядывать в будущее. Чубайс сказал, что пандемия нас оставила принудительную цифровизацию, уже хотя бы за это ей можем сказать спасибо. Он говорит, что пандемия уйдет, а цифровизация останется, Сергей. Сергей Лесков: Ну... А нанотехнологии мы забудем? Он же, по-моему, вообще провозвестник счастья по другому направлению, не по цифровизации, он не возглавляет этот сусек государственных забот. Ну да ладно. На этой неделе происходили и другие, более земные или, скажем так, более морские события. Россия достигла договоренности с Суданом, это страна на востоке Африканского континента, о военно-морской базе. Конечно, здесь возникает просто о том, вообще зачем нужны военные базы России столь далеко от наших пределов, не лучше ли ограничиться, жить внутренними заботами. Вы знаете, тут что можно сказать по этому поводу? Двести лет назад в России почему-то никто не задавал вопрос, зачем Иван Крузенштерн открыл Антарктиду. Тоже можно было ведь там бороться за крепостное право или против крепостного права. Зачем мы в эпоху Гагарина и Королева полетели в космос, что там делать? Там хрущевку не построишь. Это разговоры чрезвычайно близорукие. Я совершенно уверен, что решать государственные проблемы надо, наступая по всему фронту государственных задач. А что касается этого региона, то, конечно, это солнечное сплетение многих мировых проблем. Там проходят торговые пути и караваны всех стран на свете, даже и Тихоокеанского, и Атлантического бассейна. Там живут, как известно, пираты, там больше всего нефти в мире, и многое-многое другое. Там не затихают военные конфликты. Между прочим, в достопамятные времена СССР у нашей страны там было ведь несколько морских и военно-воздушных баз. Мы почему-то в 1990-е гг. от всего этого отказались, посчитали, как по заветам Николая Ивановича Бухарина, будем богатеть и жить только внутренними интересами. Может быть, так какой-нибудь Лихтенштейн и может жить, но Россия, в 1990-е гг. отказавшись от каких-то внешнеполитических притязаний, потеряла и внутренние ориентиры. Мы так не можем, русские – это не тот народ, Россия великая держава и должна заботиться о своих интересах по всему спектру интересов. У нас сейчас есть военные базы в 9 странах, но в основном они, конечно, находятся на пространствах бывшего СНГ, за исключением Сирии и отчасти Вьетнама, где обслуживаются наши самолеты и военные корабли. Идут разговоры о том, что Россия обзаведется военными базами еще в нескольких странах. Если первой из них станет Судан, а район чрезвычайно важный, мне кажется, что это будет справедливо. Среди тех стран, где могут появиться российские военные объекты, это Куба, Ливия, Венесуэла, Йемен, Центральноафриканская Республика, Египет, Сомали. Во многих из этих стран в советские времена у нас были какие-то военно-воздушные и военно-морские базы. Между прочим, если бы у нас на Кубе осталась военная база, а там был крупный объект, то как бы сейчас складывался этот затянувшийся конфликт с США? Он мог пойти и по другому сценарию; может быть, президенты Америки вели бы себя не столь задиристо с Россией, если бы у них под носом был военный объект. Здесь если ты заботишься о проблемах сегодняшнего дня, то, конечно, надо заглядывать в будущее; даже если сегодня вроде бы и нет необходимости в военном таком объекте, в будущем там могут возникнуть конфликты, которые затронут жизненные интересы России. Кроме того, как говорил Никита Сергеевич Хрущев, необходимость засунуть ежа в штаны дяде Сэму никто еще не отменял, это всегда не только приятно, но является еще и важным фактором мировой политики. Хочется напомнить, что у той же Америки сколько военных баз за границей? – 750. В одной только Южной Корее больше 50 военных точек американских, поэтому «ракетного мальчика», над которым издевается президент Трамп, который делает атомную бомбу в Северной Корее, вполне можно понять, потому что он живет на пороховой бочке. Таким образом, если наши моряки вновь будут напевать эту знаменитую песню, как там: «Бананы ел, пил кофе на Мартинике, Курил в Стамбуле злые табаки, в Каире жевал финики. По мненью моему, они горьки, вдали от родины горьки». Так что, в общем-то, если Россия вернется к такой активной военно-морской политике, как в XIX веке, это пойдет нам на пользу. Были у нас и другие достижения в космическом океане. Ровно 50 лет назад наш луноход достиг Луны, и это был первый и последний, кстати, робот, который ездил по другому небесному телу. Кстати, ходовую часть для лунохода построили наши танкостроители, Королев очень долго искал, кто может выполнить этот заказ, весьма любопытно, что на танкодром привезли целый вагон армянского туфа, это наиболее похожая почва для лунной поверхности. Ну, тут, конечно, важно вот что. Конечно, отчасти наш луноход, который ездил по поверхности Луны целый год, это был ответ на наше поражение в лунной гонке, американцы же 6 раз высаживали астронавтов. Но в общем-то луноход был достойным объектом, потому что, как говорит Чубайс, будущее за цифровизацией, то есть роботизацией, и будущее космонавтики, конечно, не за человеком, который далеко не улетит из-за своих ограниченных возможностей, а за роботами. Не исключено, что Сергей Павлович Королев является пионером не только космонавтики, но и роботизации всеобщей, это еще только будущее покажет. И кстати, сейчас на поверхности Луны, это, кстати, видно очень хорошо на снимках, стоят два советских лунохода и ждут российских космонавтов. Можно, если они там когда-нибудь окажутся, у нас в космической программе есть такие планы, посмотреть, в каком состоянии находятся советские луноходы. Но не будем все время оглядываться назад – а сейчас-то наш «Роскосмос» чем занят? В общем-то, мне кажется, что в большинстве своем он занят рекламой своих псевдодостижений, а в действительности воруют на космодроме «Байконур», топят таксу, пугают американцев батутом, а каких-то достижений, которые были бы отчасти сравнимы со славной эпохой Королева и его последователей, у нас давно-давно уже нет. Впечатление, что космонавтика превратилась для нас в чемодан без ручки. А последней новостью буквально этой недели я обнаружил, что на сайте «Роскосмоса» помещены, размещены песни на стихи руководителя «Роскосмоса» Рогозина. Александр Денисов: Сергей, ну это добрая традиция, у нас в эшелонах власти много поэтов было, начиная... Я все время путаю, Осенев, Сергей, да, с него как-то пошло это? Сергей Лесков: Да, Осенев. Александр Денисов: Да, с Осенева, да-да, потом там много было. И Улюкаев тоже стихи писал, и... Сергей Лесков: Да... Сейчас у него времени для версификации стало значительно больше, вот. Ну, на самом деле лучше бы Рогозин ракеты запускал, а не стихи писал. Все-таки мне кажется, что когда у тебя сплошные неудачи на твоем основном поприще, то как-то не очень-то удобно писать стихи. И еще одна новость, которая меня просто поразила: «Роскосмос» собирается регистрировать знаменитое гагаринское «Поехали!» как бренд и под этим брендом продавать духи, одежду, ну и, конечно, самое важное – алкоголь. Что-то мне как-то не по себе от этой коммерциализации не космоса, это коммерциализация нашего славного прошлого. Люди делают деньги и, наверное, сколачивают состояния там, где сами они представляют из себя просто ноль с палочкой. Довольно постыдное зрелище, конечно, являет из себя российская космонавтика. В том ли только дело, что ее бюджет оскудел? У нас очень высокий потенциал инженеров и конструкторов, которые работают в этой области, и даже на те деньги, которые выделяются, я совершенно уверен, можно потратить малые деньги с большим умом. Александр Денисов: Сергей, вы знаете, еще могут веники вязать банные. Вот был эпизод, когда на орбите... Сергей Лесков: Да-да-да. Александр Денисов: Помните баню, они там парились, веник у них там, все было. Так что тоже... Сергей Лесков: Да. Но наверное, этот веник еще был и освящен, как у нас сейчас освящают все космические старты... Ну, в общем, я думаю, что и сегодня Россия может удивить мир и выйти в мировые лидеры в космонавтике в каких-то областях, но для этого самой отрасли тоже нужны лидеры, а там, в общем-то, работают люди из других областей и с другими запросами. Впору только говорить о непотопляемости руководителей «Роскосмоса». Я слышал, что в высоких слоях атмосферы падающие космические обломки очень быстро сгорают, но руководителей «Роскосмоса» это не касается, какая-то фантастическая непотопляемость на фоне предельно низкой эффективности. Елена Медовникова: Сергей, кстати говоря, о низкой эффективности: ведь еще считают, что действительно очень плохая подготовка кадров сейчас именно в этой сфере. Сергей Лесков: Ну, это невозможно ни опровергнуть, ни доказать, понимаете? Я знаю лично очень многих людей, которые там работают. В общем-то, они уже, конечно, не первой молодости, но... В мои школьные годы лучшие ребята, самые лучшие ученики мечтали работать именно в космонавтике, ну и вообще в науке или в математике. В общем, конечно, сейчас рейтинг изменился, и, к слову говоря, рейтинговые измерения говорят, что все больше и больше наших молодых людей хотят идти в спортивные чемпионы, это наиболее простой путь к жизненному успеху и материальному благосостоянию. Я сейчас плавно перехожу к эпическому поражению сборной России 0:5 от сербов, которым ничего не нужно было в этом матче, они просто ради своего реноме играли, как настоящие профессионалы. Этой осенью наши футболисты вообще проиграли все, что могли: сборная проиграла несколько матчей, с кем только ни встречались, всем проигрывали; наши клубы всем проигрывают. Вообще вот эти вот грезы, обманчивые грезы после Чемпионата мира двухлетней давности рассыпались в прах, театральный занавес упал, и мы опять увидели, что из себя представляет наш футбол. Впору подумать о том, почему наши футболисты получают больше, чем кто бы то ни было, но работают хуже, хуже, откровенно хуже, чем во всех других отраслях. Конечно, футбол – это отрасль экономики, это не только спортивная игра, которая чрезвычайно важна для имиджа государства. Что случилось? Я думаю, что во многом это долгий путь... Мы помним пьяную оргию, которую после провала на Чемпионате Европы организовали наши футбольные звезды, по-моему, в казино Монте-Карло. Потом пьяная драка в центре Москвы, потом какое-то странное видео с капитаном нашей сборной, из-за которого он не попал в команду. Вообще, вы знаете, я хочу сказать, что есть люди, которые что ни делают, все время наступают в коровью лепешку, и вот именно такими людьми являются наши футболисты. Когда они играют в футбол или делают вид, что играют в футбол, они наступают в коровью лепешку и садятся в лужу. Когда они отдыхают, они тоже садятся в эту самую коровью лепешку. Что это за публика? Я думаю, что большей частью они развращены непомерными деньгами, которые они получают. Тот же Кокорин, уже фигура, ставшая нарицательной, зарабатывает больше 1 миллиона рублей в день. За какие такие заслуги? Человек, который не играет уже несколько лет: то он болеет, то он в тюрьме, то еще, то он куролесит, получает больше 1 миллиона рублей в день, не совершив ничего общественно полезного. Многие комментаторы, когда комментируют эти футбольные ристалища, говорят: «Силы наших футболистов на исходе». Я не понимаю, как здоровенный бугай не может отбегать полтора часа. Можно себе представить хирурга, который после нескольких часов какой-нибудь операции, от которой зависит жизнь пациента, вытер бы пот с лица, положил бы скальпель и сказал: «Замените меня, мои силы на исходе»? Можно себе представить артиста балета, не знаю, учителя, который отказался бы от пятого урока, шахтера, который бы вылез из забоя, бросив свой отбойный молоток? Нет, мы ничего себе представить не можем. Но у футболиста сила на исходе по той простой причине, что это самая развращенная публика в нашем отечестве. И все это происходит оттого, что мы, как мне кажется, ошиблись с выбором национальных приоритетов и сделали ставку на спорт излишнюю. Лучше бы мы заботились о других областях, от которых зависит престиж государства. Это прежде всего здравоохранение, образование, наука, социальное обеспечение тех же самых пенсионеров. А до тех пор, пока наши сырьевые монополии будут содержать этих молодых, юных зарвавшихся юнцов-миллионеров, до тех пор мы и будем проигрывать на футбольном пол кому ни попадя. Александр Денисов: Спасибо, Сергей. Елена Медовникова: Спасибо, Сергей. Александр Денисов: Да, «Темы недели» были с Сергеем Лесковым. Про футбол, про COVID, про все поговорили. Спасибо.