МВД хочет получить доступ к врачебной тайне. Силовики хотят знать всё о пациентах с психическими расстройствами, алкогольной и наркотической зависимостями, которые, по мнению полицейских, могут представлять опасность для общества. Александр Денисов: Как раз Ксения рассказала о вандале. Там была информация, что он страдает определенным заболеванием. Как раз МВД и просит у министерства здравоохранения раскрыть карты, просить заглянуть в медкарты, чтобы знать, кто страдает психологическими заболеваниями, кто страдает наркотической и алкогольной зависимостью. То есть хотят знать о нас, кто кое-где у нас порой. И главный аргумент министерства: если знать все эти диагнозы, то можно предупреждать преступления. Анастасия Сорокина: По данным МВД за прошлый год, каждый третий преступник находился в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. А вот что касается лиц, страдающих психическими расстройствами, то тут врачи не видят взаимосвязи между болезнью и преступлением. Доля общественно опасных действий, совершенных лицами в состоянии невменяемости, меньше процента. Статистическая погрешность – 0,76%. Александр Денисов: Тему обсуждаем вместе с вами, уважаемые телезрители. А также в студии у нас Марат Ильич Аманлиев, адвокат, президент общественной организации «Коллективная защита». Марат, есть же закон о полиции, который позволяет выяснить все о человеке, который интересен. Правда, через суд. Нужна ли такая база, чтобы уже заранее знали всех наперечет наркоманов, алкоголиков? Марат Аманлиев: Всем сотрудникам полиции этого знать не надо. Александр Денисов: Почему? Марат Аманлиев: Потому что, если мы говорим о ГИБДД, тогда можно им раскрывать сведения о том, стоит ли человек на учете в наркодиспансере. Потому что лицам, зависимым от наркотиков, нельзя управлять транспортным средством. Прокуратура очень часто прекращает действие водительских удостоверений. Александр Денисов: Уже сейчас этим занимается? Марат Аманлиев: Да. Александр Денисов: Через суд. Марат Аманлиев: Это понятно. Это как раз профильная информация для профильного ведомства, которое занимается безопасностью дорожного движения. Всем сотрудникам полиции этого знать совершенно не нужно. Потому что у сотрудников полиции всегда специфическое отношение в принципе. Если что-то с ним не так… допустим, он пьет, наркоман или у него с психикой что-то не то – все, он сразу преступник. Кроме того, я лично уверен, что это будет использоваться впоследствии как косвенное доказательство вины человека в суде. Допустим, даже если он совершил преступление не в состоянии наркотического опьянения или в состоянии алкогольного опьянения, то в суде они будут говорить: «Так он же алкоголик», «Он наркоман, это точно он». Александр Денисов: А это же не является отягчающим обстоятельством. Марат Аманлиев: Не является. Много что у нас в судах, что не должно являться отягчающим обстоятельством, но это является. И это для них будет косвенным подтверждением: «Да он совершил точно. Он же пьет», «Он совершил точно. Он же наркоман». И у нас такое отношение к людям. Это так и будет. И нельзя этим людям давать возможность залезать своими пальцами в медицинские карты просто так. Вот просто так этого нельзя делать. И они свою статистику строят на том, что каждое третье преступление в состоянии наркотического опьянения, каждое третье в состоянии алкогольного опьянения и прочее. А у меня к ним вопрос. То есть все эти люди, которые совершили преступления в состоянии наркотического опьянения, они уже стояли на учете? Или они просто были в состоянии наркотического опьянения? Где корреляция между тем, что каждый третий совершил, и что они находились на учете? Это первое. Второе. Я считаю, что начнется торговля информацией. Так или иначе, коррупция есть. Практика того, что выносят приговоры… Анастасия Сорокина: Другими словами, просто будут вешать на удобных людей какие-то… Марат Аманлиев: Не то, что вешать. Просто будут торговать информацией. Есть полномочия у человека посмотреть – заглянуть в электронную медицинскую карту. Находится он на учете или не находится. И будут информацию предоставлять. Третье. Это очень опасная штука для тех, кто состоит на учете как наркозависимый. То есть для сотрудников полиции вообще не составит кому-нибудь подбрасывать наркотики, а потом говорить: «Он наркозависимый. Он употребляет. Что тут такого? У него наркотики. Он наркозависимый. Вот как красиво пасьянс сошелся». И будут этих людей подтягивать к уголовной ответственности за то, чего они не совершали. Даже сомнения никакого не будет. Даже если будет суд присяжных, скажут: «Он на учете состоит. Значит, потребляют». Александр Денисов: А у вас так часто эти дела с подбрасыванием случаются? Марат Аманлиев: Посмотрите в интернете. Допустим, по дороге в Ростов есть один пост, с которого просто вылетает по 150 уголовных дел по выявлению. Бытует мнение, что там… Александр Денисов: За год? Марат Аманлиев: Да. Александр Денисов: Для одного поста это очень много. Марат Аманлиев: Да. Это был Петр Шкуматов. Есть такой правозащитник, «Синие ведерки». Он как-то ездил. И просто он попал в эту ситуацию. На каком-то посту у него началась какая-то непонятная ситуация. Александр Денисов: Ему подбросили, что ли? Марат Аманлиев: Не подбросили, но у него непонятная какая-то ситуация случилась на этом посту. После этого на нем установили камеры, чтобы хоть как-то эту ситуацию отслеживать. В общем, это происходит. И, на мой взгляд, не нужно сотрудникам полиции… У них и так прав выше крыши. У них возможностей выше крыши. Еще заглядывать в медицинскую карту… И они это преподносят только, знаете, для того, чтобы понимать, наркоман или алкоголик, или с психикой что-то не то. А заглядывая в медицинскую карту, много чего можно другого найти еще. Так что тут вопрос очень спорный, нужно или нет. Я считаю, что не нужно. Анастасия Сорокина: У нас, кстати говоря, даже есть свой опрос. Наши корреспонденты на улицах Уфы, Благовещенска и Краснодары спрашивали, допустить ли полицию к врачебной тайне. Вот какие у них получились ответы. ОПРОС Анастасия Сорокина: Как вы можете прокомментировать? Мнения разделились 50 на 50. Марат Аманлиев: Если вы заметили, они разделились 50 на 50, но только с точки зрения дорожного движения. Никто не сказал, что доступ к такой медицинской тайне необходим для чего-то другого, кроме как для ПДД. Вот ГИБДД можно предоставить сведения. Не то, что лазить полностью в медицинскую тайну. Только наркомания, только алкоголизм и только психодиспансеры. Вот в остальном… Вот для чего сотруднику полиции нужно знать, что у кого-то есть рак? Анастасия Сорокина: У него же и так есть полномочия. Предоставляется правоохранительным органам право запрашивать информацию в связи с расследуемыми делами. У них и так уже есть эти права. Марат Аманлиев: Им нужно несколько раз продублировать все. Им нужно, чтобы можно было к вам квартиру зайти просто так. Чтобы можно было снять дверь с петель и к вам в рот заглянуть. У них такое мироощущение, что они должны знать про вас все. Александр Денисов: Вопрос. А как им будут эти данные передавать? Допустим, даже если Минздрав скажет: «Забирайте эти медицинские карты. Сидите, читайте их с утра до вечера». У нас все наркоманы и алкоголики лечатся в частных клиниках. Они специально туда идут, чтобы вся информация осталась там. В частных клиниках они записываются под другими фамилиями. Вот я читал интервью с Сергеем Мазаевым. Он там не делает тайны, что он лечился в Подмосковье в клинике от зависимости. Он был записан под какой-то фамилией «Кузьмин» или еще кто-то. Вот хорошо. Они получат эту карту на некоего Кузьмина. И где они его будут искать? Марат Аманлиев: Это частные случаи. Это, во-первых, наркоманы, у которых есть много денег, чтобы лечиться в частных клиниках. В основном это достаточно не очень обеспеченные люди. И они состоят в диспансерах. Поговорили с простыми людьми, которые выразили свое мнение. Только то, что касается безопасности дорожного движения. Александр Денисов: Там все за. Понятно. Спору тут нет. Марат Аманлиев: А в остальном для чего нужно знать, какие у человека есть проблемы со здоровьем? Александр Денисов: Тут надо объяснить, какая может быть профилактика, зная наперечет всех наркоманов и алкоголиков? Марат Аманлиев: Я не понимаю. Они говорят: «Нужно для профилактики». Свежо предание, да верится с трудом. Сейчас сотрудники полиции такие взяли списки: «Ого, пойдем профилактировать. Сейчас будем по квартирам ходить. Ну, привет, Андрей. Что, употребляешь? Не совершай, пожалуйста, преступлений. Хорошо? Счастливо. Давай, пока». Такой, что ли, будет профилактика? Я знаю просто, кто такие сотрудники полиции в общей своей массе. И я не представляю, что это будет вообще за профилактика. Анастасия Сорокина: Может быть, с них начать вообще проверку? Марат Аманлиев: Не мешало бы. Может быть, вы видели. Недавно трое сотрудников полиции избили взрослого мужчину, потому что он им просто… Они над ним начали шутить. Он от них пытался как-то отстать. В общем, они его догнали. Они были в гражданском. Но это были три сотрудника полиции. Я считаю, что полиция должна со своих начинать. Потому что был такой майор Евсюков. Он просто вошел в магазин. Сначала он застрелил таксиста. Он в мундире. И этому человеку потом ничего не сделают, если не будет шума. МВД за него отказывалось рассчитаться, хотя он стрелял из табельного оружия табельными патронами. И был в форме. Но МВД сказало: «Это не мы. Он был в нерабочее время. Поэтому мы за него не отвечаем». Бред бредом, но тем не менее. Они должны начинать с себя. За словом «профилактика» они же не раскрыли, как они собираются делать. Ладно бы они сказали, что профилактика – «и будем мы делать это вот так». И рассказали бы, как. Но все прекрасно понимают, что никак они это не будут делать. Потому что у каждого сотрудника полиции материалов выше крыши. Им заниматься еще и профилактикой, как пятое колесо в телеге. Я не представляю, как это будет происходить. Но я примерно себе представляю, что будет с людьми, которые состоят на учете в качестве наркозависимых. У нас с этими людьми не умеют правильно работать, во-первых. То есть их не умеют наставлять на путь истинный, тех, кто употребляют алкоголь… И очень плохо относятся к людям, у которых есть какие-то психологические заболевания. А среди них есть много талантливых людей и просто безобидных. Анастасия Сорокина: Вместо помощи, получается, они наоборот… Марат Аманлиев: С ними сложно общаться. А сотрудники полиции еще со своим взглядом на жизнь еще хуже только сделают, я считаю. Анастасия Сорокина: Мы любим общаться с нашими зрителями. И звонок из Набережных Челнов. До нас дозвонился Василий. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я считаю, что на самом деле должна быть единая база о состоянии здоровья потенциальных убийц и так называемых убийц за рулем, в том числе владеющих оружием, среди которых у нас полно дальтоников, эпилептиков с вялотекущей шизофренией. Поэтому, если следовать вашему эксперту, давайте уберем все тюрьмы, которые якобы не содействуют тому, что перевоспитывают заключенных. А то, что он неаргументированно на основании каких-то слухов, домыслов смешал все в кучу, горячее с холодным – ну, как базарная баба ведет себя. Поэтому МВД в любом случае есть срез нашего общества. И нечего пенять на ту структуру, в сегменте которых есть представители в том числе из разных слоев населения, в том числе и те структуры, которые не являются только сотрудниками МВД. Если говорить о каких-то пороках, это срез всего нашего общества. Не только МВД. Везде есть погрешности. Но, тем не менее, как показывает практика, рецидив прежде всего появляется непосредственно в том числе с участниками тех или иных преступлений в совокупности с состоянием их здоровья. Как и показывают примеры… Александр Денисов: Василий, вы считаете, что МВД не ради собственного удовольствия хочет почитать эти медицинские карты, а все-таки для пользы? Зритель: Конечно, для пользы. Я хочу подчеркнуть, что все фискальные меры, которые направлены на ужесточение… Анастасия Сорокина: Василий, понятно. Спасибо вам за позицию. Видимо, человек является сотрудником каких-то… Давайте сразу еще один звонок успеем выслушать. Светлана из Ленинградской области до нас дозвонилась. Светлана, здравствуйте. Зритель: Добрый день, дорогая передача. Очень вас люблю, очень рада, что дозвонилась. Приветствую вашего гостя. Он не только внешне хорош, но и внутренне. Большое вам спасибо за вашу позицию. Вы знаете, что я хочу сказать? Я как мать категорически против. Так сложилась судьба. Мы росли в нормальной стране, в Советском Союзе. Наших бедных детей посадили на наркотики, сделали преступниками, полиция работать не хочет. Только галочки ставит для плана. Вы понимаете, что делается. Я живу в 10 км от Питера. Считай Питер. Что у нас в поселке происходит? Наблюдаем, как работает полиция. С сумками на полицейской машине подъехал, прошуршал по ларькам. Там узбеки овощами торгуют. У того картошку, у того помидор, того, сего, у того мяса, загрузился. Прям внаглую, ему наплевать на людей, что все это видят. Сел и поехал. Жене повез гостинец. Галочку надо ставить. Вы понимаете? Правильно ваш гость сказал, что будут и подкидывать наркотики, и все, все, все. Александр Денисов: А вы начали с проблем детей. Ваша семья сталкивалась с такими сложностями, с полицией? Зритель: Да. Александр Денисов: Расскажите. Зритель: Да. У меня это горе было в семье. Мой сын за несчастный кнопочный телефон стоимостью рублей 150 отсидел 3 года. Так жестко, что пришел без здоровья, без зубов, лысый и весь больной. Александр Денисов: Он отобрал у кого-то телефон? Зритель: Большое горе в моей жизни и в моей судьбе. И поэтому полицию ни в коем случае нельзя допускать до этих дел. Да, ГАИ – согласна. Я сама против того, чтобы наркоманы или пьяные за рулем – это большое преступление. С этим я согласна. Но остальных – боже упаси. Они будут свои дела делать, они будут наживаться, они будут ходить, семечки плевать, ничего не делать. А план выполнять надо. Я уже повторяюсь, конечно. Ни в коем случае. Анастасия Сорокина: Спасибо за ваш звонок. Действительно, относительно ГИБДД какие-то можно предпринять меры. Марат Аманлиев: Я же так и сказал, что это весьма полезная будет возможность. Анастасия Сорокина: Как это здраво можно сделать, с вашей точки зрения? Марат Аманлиев: Это должна быть какая-то автоматизированная электронная база, в которой будет видно, какой сотрудник, когда и по какому поводу заходил. То есть к этой базе должны иметь доступ определенные люди. Александр Денисов: То есть ограничить контроль даже? Марат Аманлиев: Да, конечно. Потому что бесконтрольное распространение и получение информации… То есть получение, а потом возможное распространение. Человек может же продать эту информацию кому-то. У нас не просто так же есть статья «за превышение должностных полномочий», «за шантаж», «за вымогательство». Он может рискнуть. Вдруг будет какой-то обеспеченный человек. Он подумает: «Да что там? Тому дам, этому дам. И на выхлопе останутся деньги еще. И распространю информацию». То есть четко должно быть отрегулировано – кто зашел, когда зашел, по какому поводу. И в материальном носителе, то есть на бумаге, должно быть зафиксировано, вообще этот повод был или нет. Чтобы тот человек, в отношении которого была получена информация, мог признать эти действия незаконными. То есть там кто-то позвонил, какой-то дружище ему сказал: «Можешь там глянуть, пожалуйста, по поводу этого человека информацию?» То есть все, что связано с источниками повышенной безопасности – безусловно, профильным службам нужно предоставлять возможность проверять именно эту информацию – наркомания, алкоголизм и психические болезни. Это то, что связано с оружием, автомобилями и прочими источниками повышенной опасности. Все, что остальное – вот так хватает прав. Был предыдущий человек Василий, который звонил. Александр Денисов: Критически отнесся к вам. Марат Аманлиев: «Как показывает практика, среди… рецидив повторяется». Ну, давайте спросим Василия. Василий, а как у нас относятся к заключенным? У нас с ними работают так, чтобы люди не хотели больше совершать преступления? Условия содержания этих людей предполагают их возможное исправление, или нет? Только что звонила женщина, сказала – у нее сын вернулся без зубов, без волос и без здоровья. Отлично, Василий. Я думаю, что именно поэтому он совершит новое преступление, возможно. Не дай бог. Александр Денисов: Справедливости ради надо уточнить позицию человека, у которого он телефон отобрал, судя по всему. Марат Аманлиев: А это еще одна проблема. Александр Денисов: Возможно, он по-другому ответит. Марат Аманлиев: У нас судьи, когда выбирают наказание, они такие смотрят: «Так, штраф, обязательные работы, принудительные работы. О, лишение свободы – все! По статье есть лишение свободы. Давайте его лишим». И лишают условно, реально – неважно. Самое главное, чтобы лишить. Такое ощущение, что правоприменители как будто не понимают, что существуют еще другие санкции и другие наказания. Можно человеку помочь, наказав его. Но когда вы посадите его в те места лишения свободы, в те исправительные учреждения, которые у нас сейчас существуют, вы просто его помещаете в среду, где он вырастет как преступник. Александр Денисов: Геннадий из Москвы. Анастасия Сорокина: Здравствуйте. Зритель: Добрый день. Геннадий, Москва, 51 год. Я в таком ключе хотел бы сказать. Что за справки должны отвечать медицинские учреждения, которые выдают эти справки, чтобы они не продавались и все остальное. Потому что по поводу баз данных. Пока у нас не будет защищена вот эта база данных хотя бы на 99,9%. А вот этот 0,01% люди не будут нести ответственность очень серьезную за то, что они эту базу куда-то слили и продали. Потому что многие, я думаю, сталкивались. Я застраховал автомобиль в одной страховой компании. Через год страховка заканчивается. И начинается. Со всей России я не знаю, сколько раз уже позвонили другие страховые компании, зная мои данные, мой номер мобильного телефона, мой адрес, какая у меня машина, номер машины. И начинают: «Давайте мы застрахуем ваш автомобиль». Анастасия Сорокина: Понятна ваша позиция. Спасибо, Геннадий, вам большое за звонок. Очень мало времени, простите. Марат Аманлиев: Очень больная тема поднята. Знаете, когда функционирует какая-то крупная коммерческая организация, занимающая большую долю на рынке, как правило, ее системы электронного сообщения и документооборота очень сильно защищены. С таким энтузиазмом у нас почему-то не разрабатывают системы государственного хранения этого электронного документооборота. И я подозреваю и могу предположить, что она будет не шибко сильно защищена технологически. То есть любой хакер сможет ее без труда взломать. Александр Денисов: Марат, мне мысль в голову пришла. А ведь эту информацию о наркоманах, алкоголиках, если уж она так нужна МВД, можно без проблем получить от участковых. Он должен знать свою территорию, как они говорят – «свою землю». Пройтись по домам, спросить соседей. Да это за 5 минут в каждом подъезде можно все выявить, если уж так это нужно. Марат Аманлиев: Абсолютно верно. Участковые всегда знают, где в его районе резиновые квартиры (где живет очень много людей или прописано кучу народу), где проживают алкоголики, где проживают наркоманы, от которых можно ожидать. Александр Денисов: Они же толпой собираются. Марат Аманлиев: Да, несложно найти все эти злачные места. Александр Денисов: Да. Там ацетоном воняет на весь подъезд. Марат Аманлиев: Именно так. И сбор этой оперативной информации вообще не составит труда никакого. Просто не знаю, для чего, но для чего-то МВД хочет, прикрываясь словом «профилактика», которое едва ли кто-то… Ну, на бумаге будут, конечно, заниматься, что «обошли столько-то домов, опросили столько-то людей», но по факту профилактика – это будет имитация бурной деятельности. Это лично мое предположение. Потому что сотрудников столько, чтобы заниматься профилактикой среди такого обширного слоя… Александр Денисов: А она уже и будет профилактика, если пойдут и посмотрят. Марат Аманлиев: Они не то, что будут работать с теми, кто есть. Они года 3-4 будут показывать, что «мы ходим и выявляем их». Потом года 3-4 они будут заниматься тем, что они поговорили с тем, с тем и с тем. Это все смешно, честно говоря, для меня. У них прав достаточно, полномочий предостаточно. Прямой доступ – да, нужно предоставить подразделениям полиции, ГИБДД или тем, кто занимается оружием, чтобы они очень оперативно могли получать сведения о том, находится ли человек в зависимости от наркотиков, алкоголя или психически нездоров. И то психически нездоров касаемо статистики… Люди, которые совершают преступления, будучи психически нездоровы, они в основном не состоят на учете. То есть выявляется, что он психически нездоров, в процессе расследования преступления, когда разговаривают с человеком, на допросе понимают, что, по-моему, он немножко не в себе. Александр Денисов: Это уже после освидетельствования. Марат Аманлиев: Да. И назначается судебно-психиатрическая экспертиза, которая говорит, что он невменяем, психически болен и не может отдавать отчет своим действиям и понимать последствия того, что он совершил. Александр Денисов: И то, если это действительно так, они просто уловка, чтобы избежать ответственности. Марат Аманлиев: Такое тоже может быть вполне. Анастасия Сорокина: У нас буквально минутка остается. Из Костромской области написали: «В цивилизованных странах заглядывать в медкарты не принято». Ведь нет же такого опыта? Марат Аманлиев: Конечно. Только в случае необходимости тем, чьи это прямые должностные обязанности. А «профилактика» - это такое слово, по столу размазанное. Дай бог им здоровья, конечно, с таким словом. Но я надеюсь, что это не пройдет. Анастасия Сорокина: Спасибо вам большое за интересную беседу. У нас в гостях был Марат Аманлиев, адвокат, президент общественной организации «Коллективная защита». Мы не прощаемся. Вернемся в нашу студию после маленького перерыва.