Виталий Млечин: А нам пора вернуться к экономической ситуации в нашей стране. Эта тема сегодня красной нитью проходит через всю нашу программу. И начнем мы с такой нерадостной статистики: за прошлый год в России ликвидировали в 2 раза больше компаний, чем открыли. Об этом свидетельствуют результаты исследования группы «ФинЭкспертиза»: в России было открыто более 290 тысяч предприятий, а вот прекратили свою деятельность свыше 600 тысяч компаний. Специалисты говорят, что тут сказываются, конечно, и технические причины, но проблемы с деловым климатом и убыточностью бизнеса списывать со счетов ни в коем случае не стоит. Тамара Шорникова: Тренд на то, что количество закрытых компаний превышает число вновь созданных, в целом по России сформировался еще в 2016 году, и надо сказать, что он до сих пор продолжается. Только в 5 регионах количество новых предприятий превысило число закрывшихся: самый большой прирост числа компаний зарегистрирован в Ингушетии, за ней следуют Крым, Севастополь, Чечня и Чукотка. Виталий Млечин: Ну а в 80 регионах количество закрывшихся предприятий превысило число новых, и тут тоже есть свои лидеры. Лидер антирейтинга – Калининградская область, и это несмотря на то, что в регионе действует особая экономическая зона, которая освобождает резидентов от уплаты налога на имущество и на прибыль в течение первых 6 лет. Также там нулевые ввозные пошлины, отсутствие НДС для тех товаров, которые будут потреблены на территории региона. Виновато, по мнению экспертов, отсутствие улучшений делового климата на фоне снижения покупательской способности населения и проблем с налоговым администрированием и вообще налогами в целом. Тамара Шорникова: Тем временем заявления о важности бизнеса для нашей страны звучат с самых высоких трибун. Например, глава правительства Дмитрий Медведев запретил устанавливать новые требования к предпринимателям в течение ближайших 2-х лет. Поможет ли это и насколько тяжело сейчас заниматься бизнесом в России, давайте разбираться. И мы, конечно же, ждем звонков от бизнесменов – расскажите, работаете ли вы еще, подумываете ли о закрытии компании или о развитии? Нам важно, что вы думаете об инвестиционном климате, о бизнес-атмосфере в стране. В общем, рассказывайте про свои дела. Виталий Млечин: Ну и разбираться в том, что происходит, будем с нашим гостем, президентом инвестиционной группы «Московские партнеры», кандидатом экономических наук, профессором Высшей школы экономики Евгением Коганом. Евгений Борисович, здравствуйте. Евгений Коган: Да, добрый день. Виталий Млечин: Если глава правительства говорит о том, что в ближайшие 2 года нельзя менять правила игры, это говорит о том, что действительно все, вот уже дошли до такой степени, что все плохо до такой степени, что вот ну нельзя уже больше? Евгений Коган: Нет, это просто значит, что глава правительства об этом говорит. Ну и молодец. Виталий Млечин: Ага. Евгений Коган: Значит ли это, что что-то из этого воплотится в жизнь? Вы знаете, здесь есть два аспекта. Аспект первый: да, действительно, у нас большие проблемы и с климатом, и с закрытием компаний. Все-таки я бы относился к этим цифрам осторожно. Дело в том, что у нас очень серьезно работает налоговая, и очень много компаний, которые были открыты, будучи техничками или еще чем-то, закрываются, и сегодня налоговая у нас действительно разработала уникальное программное обеспечение. То есть я снимаю шляпу перед Мишустиным, он действительно молодец. Они сейчас видят абсолютно все, и если ты не платишь НДС, у тебя проблемы, причем не только у тебя, но и у всей цепочки. Виталий Млечин: То есть это такое своего рода оздоровление рынка происходит? Евгений Коган: Это не оздоровление, это наведение порядка. Виталий Млечин: Ага. Евгений Коган: Кому-то это нравится, кому-то это не нравится, но к налоговой у нас претензий нет. Есть претензии к количеству налогов, к их справедливости, к разумности, но наша налоговая четко соблюдает правила игры, и исходя из этого по крайней мере она навела порядок. Но от слов, то, что к налоговой претензий нет, не потому, что я ее, знаете, боюсь и заранее пою ей дифирамбы – нет, просто честно они в данном случае отрабатывают свой хлеб вполне разумно. До того, что действительно у нас бизнесмены закрывают бизнесмены. Почему? Первое: вы знаете, попробуйте в действительности строго, исходя из всех законов, из всего того, что у нас предписано, вести бизнес. Вот я глава инвестиционной компании, у меня сидят, да простят они меня, трое или четверо бездельников, которые пишут каждый день отчеты, бумажки, ответы на вопросы в Центральный банк. Повышают ли они КПД моего бизнеса? Нет, они понижают, потому что все эти деньги, все зарплаты и все, которые я им плачу, могли бы уходить на бизнес, на тех, кто работает с клиентами, и так далее. Вы знаете, регуляция вот эта вот замучила. Мы говорим: «Давайте не менять правила игры, давайте сейчас вот наведем порядок, Дмитрий Анатольевич у нас молодец». Замечательно. Я задаю себе вопрос: а кто этим будет заниматься? Этим будут заниматься бравые чиновники из, во-первых, Министерства экономического развития, а во-вторых, по-моему, из Минюста или кто-то типа этого. Ну у меня законный вопрос: скажите, если чиновники занимаются чем-то, то не работает ли закон Мерфи? Иначе говоря, возникает новое ведомство, которое контролирует соблюдение того, что вот нельзя. Не возникает ли новое ведомство, которое контролирует тех, которые контролируют? Не возникают ли новые ведомства, которые говорят: «Ну подождите, давайте разберемся, пока надо вот разобраться, что происходит». Пока они там разбираются между собой, рабочий класс тихо умирает, я имею в виду рабочий класс в плане не тех, кто у станка стоит, а тех, кто пытается создать новые рабочие места, тех, кто попытаются или пытаются создать бизнес и так далее. Бизнес-среда непростая. Почему она непростая? Во-первых, растут налоги и сборы, это правда: социальные налоги, НДС. Мы с вами решили, что во имя будущего развития мы поднимаем НДС. Я не знаю, кто надоумил это сделать ребят из администрации, из правительства, но явно он Маркса не читал или только Маркса и читал, не знаю уж. Поднятие налогов – это всегда деградация, и уж НДС так точно. Но вы знаете, можно поднимать НДС, в этом ничего страшного нет, это налог на всех. Но тогда давайте снижать другие налоги, сборы социальные и так далее. Виталий Млечин: Это как-то не в нашей традиции, снижать налоги, сборы. Как-то у нас все обычно вверх. Евгений Коган: Нет, в нашей традиции как раз говорить о том, что идет борьба за социальную справедливость, следующий этап – говорить о том, что а давайте мы с вами поговорим о том, что у нас плоская шкала, нехорошо. Следующий: вот у нас сегодня господин Силуанов выступил на питерском форуме, заявил, что надо менять правила резидентства, это тоже очень серьезно. В действительности то, что он сказал, может привести к тому, что многие бизнесмены, раздумывающие, вести бизнес или не вести бизнес в России или еще что-то, вообще прекратят это делать. У нас постоянно так: мы хотим, как лучше, а получается, как у Виктора Степановича. Тамара Шорникова: Давайте почитаем SMS немного перед твоим вопросом. Виталий Млечин: Давай. Евгений Коган: Да. Тамара Шорникова: Потому что нам уже начали активно писать люди, которые закрываются, как раз это история не статистическая, не избавление от однодневок… Евгений Коган: …а она реальная. Тамара Шорникова: …а это реальные люди рассказывают о своих проблемах. Бурятия: «Репетиторский центр, думаю закрываться, достали электросети, требуют отчуждения квартиры, в которой я живу и работаю». Кемеровская область: «Кемерово, закрываем свой малый бизнес, работали с 1997 года». Хабаровский край: «ИП с 2000-го, собираюсь закрываться из-за онлайн-кассы. Покупателей мало, просят в долг многие». И есть телефонный звонок от предпринимателя, давайте тоже его выслушаем и уже будем обсуждать. Валентина, Ростовская область. Виталий Млечин: Здравствуйте, Валентина. Как ваши дела? Зритель: Здравствуйте. Очень плохо. Я индивидуальный предприниматель с 2009 года. На собственной земле, выкупленной, из гаража переделана точка. В 2009 году на действующее законодательство был оформлен этот гараж, 10 лет плачу налоги. Сейчас пришел Росреестр, нецелевое использование земли, 10 тысяч штраф – за что? Теперь онлайн-кассы. Выручки от 500 рублей до 2 тысяч. Барахтаемся, 42 тысячи налоги в год – это непомерно, ни о каких прибылях не может быть речи. У меня окраина города, у меня пенсионеры и дети, впереди гора, 6 кварталов в радиусе, нет ни одной торговой точки, ни хлеба, ни молока, то есть просто жалко людей. Сейчас стоит вопрос только закрываться. Люди чуть ли не в слезах: как? Даже негде хлеба купить. Ну что, остается торговать в телефонном режиме. Но это дело? Причем я не одна такая, это раз. Во-вторых, пенсионеры, мне 57 лет. Земля у нас вообще бесплатно, пенсионерам, – ну оставьте в покое хоть пенсионеров, на вмененном доходе. Причем если онлайн-кассу ставить, я говорю: «А вы будете по прибыли налоги брать?» – «Нет». Так а для чего сейчас, где взять 100 тысяч поставить онлайн-кассу? Тем более у нас гора, ни Интернета, ничего нет. Вот людей поставили просто в такую тупиковую ситуацию, микро- и малый бизнес истребляют просто дотла, просто дотла. Несмотря на то, что на высоком уровне говорят: «Поддерживайте и не трогайте», – его просто истребляют, не думая о том, что город маленький, бюджет пустой. Переведите всех этих, кто нас контролирует, на зарплату с местного бюджета, и посмотрим, что они будут получать. Виталий Млечин: Понятно, спасибо вам большое. Тамара Шорникова: Да, спасибо. Виталий Млечин: А вот, пожалуйста, из Приморского края: «Я за то, чтобы закрывать малый бизнес. В магазинах такой бардак, грязь. Где Санэпидемстанция?» Тамара Шорникова: И еще Москва тоже поддерживает: «В стране огромное количество фирм-однодневок или «ромашек» для технических кредитов мнимых поставщиков, псевдоврачей. Кому они нужны? Надо этих убрать, настоящему бизнесу помогать». Виталий Млечин: А можно вот этих убрать, настоящему бизнесу помогать и еще чтобы доходы у нас у всех росли? Евгений Коган: Первое: у обналичника или у левой фирмы никогда не написано на лбу, что она левая и что они обналичники. Они ровно такие же, как и все остальные. Второе: не надо сегрегировать, знаете, эти плохие, а эти хорошие, а надо создавать условия, когда всем достаточно комфортно. И третье: мне понравилось, что вот эта вот госпожа из Ростовской области говорит. Она ведь правду говорит. Смотрите, налогов мы много от этих ребят не получим, регуляцией мы их замучили. Единственное, что нужно сделать, – отстать от этого малого бизнеса. Что у нас было в 1990 году? У нас был ужас, но людям давали возможность крутиться: ребят, мы вас не трогаем, вы крутитесь, вы как-то выкручиваетесь. И ведь выкрутились и перекрутились в 1998 году, стали в 2000-х гг. богатеть, люди получили какие-то активы, все было нормально. Так вот сегодня у нас ну как? У нас страна чиновников, у нас страна победившего госсектора, соответственно, все, что не вписывается вот в это, оно как бы до свидания. Мой тезис простой: ребят, дайте возможность и пенсионерам уж точно, а всем остальным мелким бизнесам – да не трогайте вы их. Виталий Млечин: А «не трогайте» – это что значит? Что надо конкретно сделать? Евгений Коган: Объясню. Смотрите, по поводу Санэпидемстанции я согласен полностью, нельзя людей кормить некачественными продуктами, здесь даже спорить нечего. Но, во-первых, налоги – сколько мы получим от этих мелких предпринимателей? Да ничего мы не получим. Скручивать их, вот эти 3 тысячи рублей, 5 тысяч рублей – у меня слезы на глаза наворачиваются, понимаете? Да освободите вы их к чертовой матери. Считать у них что-то, заводить им эти кассы… Ну хорошо, утаят они от государства 2 тысячи рублей – big deal? Да они счастливы будут, может быть, себе картошки лишней купят на зиму. Поэтому, понимаете, первое – это дерегуляция. Второе, как я сказал: мы очень много требуем всякой разной отчетности, отчетности, отчетности, вся страна живет в отчетности. Вон, у меня дочка моя младшая сдает сейчас ОГЭ. Честно, я вижу некий концлагерь хороший: прямо шаг вправо, шаг влево, прыжок на месте, провокация и все прочее. Вот понимаете, даже здесь вот эта регуляция. Да ребят, уменьшить надо вот эти гаечки на каждом месте, дать людям просто дышать, вот то, что я предлагаю, все очень просто. Теперь что касается крупного бизнеса. У него все нормально, государственный или крупный бизнес, особенно экспортеры. У них шикарные выручки, у них все отлично, и нефть, и газ, и металлы, и химики. Да, у них относительно высокие налоги, но у них очень комфортная ситуация с рублем и так далее. Все те, кто работают особенно на внутреннем рынке, у них проблемы именно из-за снижающихся доходов населения. Так вот моя идея простая: надо сделать все, чтобы доходы населения росли, – и уменьшить количество штрафов, поборов… Вот вы едете по городу, парковка, какой-то штраф. Вы считали, сколько вы в месяц тратите и сколько раньше? Это деньги семейного бюджета. Вроде как мы зарабатываем примерно столько же, только остается нам меньше, в итоге растет кредитование. Опять же частично это нормальное кредитование, а частично это просто народ перекредитовывается и закрывает свои дыры. Вот это мне не нравится, и это, понимая, что за потребительским кредитованием стоит перекредитование население… Ну я не знаю, понимает кто-то или нет, но это уже отдельно, на его совести. Самое главное, что рост кредитования – это чаще всего закрытие дыр населения, вот это меня пугает, понимаете? Поэтому я говорю: политика государства должна сегодня быть очень простой – как можно больше денег в кармане должно оставаться у населения. Нам что нужно, богатая страна и бедное население, или богатая страна и богатое население? Виталий Млечин: Так нет, судя по всему, нам нужна богатая страна, точка, потому что нам же говорят, что мы вот сейчас вложим огромное количество денег в ваше благосостояние, но для этого мы сначала у вас заберем эти самые деньги, которые потом перераспределим. Евгений Коган: Знаете, проблема состоит в том, что государство – это обычно самый плохой, самый неэффективный собственник. И вот с точки зрения того, чтобы решить, куда надо, куда должны пойти деньги, вот это самое неэффективное, что может быть. Вот в семье, семья крутится-вертится на ограниченном количестве ресурсов; поверьте, они десять раз, любая семья, вертит и крутит, пытается оптимизировать расходы, доходы, выбрать наиболее оптимальное решение. Предприятия то же самое, крутятся-вертятся, вот есть деньги на развитие, нет денег – выживаем так и сяк. Что делает государство? Есть деньги – бухаем в какие-то проекты; получилось не получилось – ну не вышло, не судьба, понимаете? В государстве чиновники, у них другие критерии, это не их деньги, вот, собственно, и все. Поэтому я считаю следующим образом: уменьшить значительно вот этот побор с населения в любой форме и оставлять как можно больше денег у самого населения, чтобы оно крутилось. Потому что как только больше денег у населения, тут же растет сектор девелопмента, растет ритейл, растет все то, что связано с возможностями населения тратить. Вот эта госпожа, еще раз говорю, которая звонила из Ростовской области, о чем она говорила? У народа нет денег, уже в кредит берут продукты, хлеб в кредит берут – ребят, что же это такое? Если берут такие вещи в кредит, это означает, что люди крутятся-вертятся уже из последнего. Так вот мой тезис очень простой: надо этим людям оставлять как можно больше денег. Они сами ими распорядятся, и эти деньги пойдут туда, где будет выгодно государству, точка. Тамара Шорникова: О кредите на еду мы поговорим сегодня же в вечернем выпуске программы «Отражение» в 18:00, будем обсуждать инициативу одной из крупных торговых сетей, присоединяйтесь к разговору, рассказывайте, на какие продукты вам не хватает. А прямо сейчас поговорим с Олегом из Московской области. Виталий Млечин: Здравствуйте, Олег. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Слушаем вас. Вы индивидуальный предприниматель, насколько мы знаем? Зритель: Да, еще к тому же инвалид II группы маломобильный. Виталий Млечин: Так. Зритель: Проблема… Вот я сейчас слышал, как у вас в студии человек пел дифирамбы налоговой. Очень хочется сказать, чтобы он никогда не столкнулся с той ситуацией, с которой столкнулся я. Виталий Млечин: Расскажите. Зритель: Имея минимальные доходы, возможные для проживания, у меня были заблокированы на счету 35 тысяч рублей, при этом они были сняты со счета, еще в минус меня загнала налоговая, минус 35 тысяч рублей. Два с половиной месяца я добивался того, чтобы разблокировали счет; мне каждый раз говорили о том, что это сбой системы. Налоговая собирает, на мой взгляд, такое количество денег и такое количество денег платит администраторам, что решить вопрос со сбоем системы в течение 2,5 месяцев – это раз-два. В первую очередь это огромная безответственность на всей структуре администрирования налоговой, от самых низов до самых верхов. Никто не отвечает за то, что они делают, ни один человек не может быть там наказан за то, что кто-то из предпринимателей остался без возможности вести бизнес из-за блокировки счетов. Тамара Шорникова: Да, Олег, понятно, спасибо вам. Виталий Млечин: Спасибо большое. А ведь вопрос ответственности – это очень важно. Налоговая вроде все делает по правилам, но там ошибка, сбой, что-то еще, и… Евгений Коган: А вы думаете, это касается только налоговой? Виталий Млечин: Нет, конечно, нет. Евгений Коган: Во-первых, товарищ, который сейчас выступал… Слушайте, я не являюсь адвокатом нашей налоговой, честное слово, они мне денег не платят, я их не очень сильно боюсь, я честно все плачу, поэтому я говорю то, что думаю. Я говорю о том, что они разработали очень правильные механизмы чисто электронных расчетов и контроля, это правда, точка. Я говорю, только в этом плане они преуспели. Все остальное… Ну понимаете, если есть такие законы, это вопрос не налоговой, наверное, а уже немножко чего-то другого. Теперь по поводу безответственности чиновников – вот это, ребята, самый главный вопрос, который меня всегда напрягает. Смотрите, вот у меня есть знакомая компания, компанию занесли в черный список. Почему? Она попросила, чтобы открыть счета в некоем банке, банк подумал-подумал, клерк сказал: «А ну его нафиг, не будем», – чего-то не понравилось. В итоге просто факт отказа в открытии счета занес эту компанию в черный список. Потом эта компания имела счета в другом банке, где у банка просто не хватало денег; банк подумал-подумал и сказал: «Знаете что? Есть 115-й ФЗ, классная штука, закон о противодействии легализации». Вот эта компания дала поручение на оплату налогов, еще раз говорю, и заработной платы, а банк сказал: «Все равно 115-й ФЗ». И никто не был наказан, никому ничего не было. Компанию внесли в черные списки по огромному количеству статей. Годы ей потребовались на то, чтобы выйти из черного списка, причем, более того, она неполностью вышла. И вот это безнаказанность, но страдает бизнес. У нас огромное количество компаний занесли, вот эти неофициальные, они действительно неофициальные черные списки. Это как, ответственность? И вот, к сожалению, наш чиновник безответственен во всем. И вот с точки зрения блокировки денег вы правы абсолютно, и с точки зрения того, что они принимают решения или не принимают решения, а страдает бизнес. Ну вот ушел человек в отпуск на городском уровне, и вот проблема не решается, все ждут. Понимаете, вот этот фактор… Звонишь людям и говоришь: «Давайте с вами что-то сделаем». – «Вы знаете, мы пока не можем, мы ждем, с нами должны рассчитаться». – «А кто должен рассчитаться?» – «Государство». – «А как же, вы же давно сделали контракт?» – «Ну вот ждем, человек ушел в отпуск». Безнаказанность. Это, к сожалению, очень серьезная проблема. И кстати говоря, на питерском форуме господин Кудрин сказал, что должна быть некая ответственность, правда, он говорил про силовиков. KPI – это рост экономики. Вот продолжая его логику, я хочу спросить: а можно ли сделать ответственность чиновникам и KPI ввести жизнь бизнесов и опять же рост экономики? Боюсь, в наших условиях невозможно. Виталий Млечин: Ну зачем же себе жизнь усложнять, конечно. Евгений Коган: Ну разумеется. Тамара Шорникова: Еще один звонок у нас, давайте послушаем Валерия. Виталий Млечин: Валерий, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Вот про KPI. Виталий Млечин: Да, давайте. Зритель: В том же Китае, допустим, там уездный чиновник, каждый уездный чиновник отвечает за количество открытых бизнесов. Если в одном уезде, допустим, один чиновник открыл 5 бизнесов, то в другом уезде чиновник открыл 7 бизнесов. И им, так сказать, на разборе полетов говорят, тому, кто открыл 5 бизнесов: «Ты плохо работаешь, ты не умеешь работать, а раз ты не умеешь работать, значит, ты не должен занимать эту должность, пшел вон отсюда». Евгений Коган: Расстрелять. Зритель: У нас такого невозможно сделать, хотя это был бы очень стимулирующий фактор. А вообще я звоню по поводу нехватки денег у населения. У меня вот давеча, дня 3 назад, надо было мне одну гайку купить. Проехался я по улице…, есть такая улица, и где-то порядка 7 магазинов закрыты, и на каждом написано: «Продается». Ну о чем говорить? У самого был бизнес, мелкий бизнес, пластиковые окна… Закрыл. Тамара Шорникова: Почему? Зритель: Потому что как бы нет спроса, нет просто спроса. Два окна в месяц ставят, знаете, это не работа. И тем более опять же рост издержек: бензин дорожает, электроэнергия дорожает, материалы дорожают, а у населения покупательская способность падает. Я должен продавать эти окна по той же цене, по которой я продавал в 2014 году, потому что выше никто не купит. Тамара Шорникова: Да, понятно. Зритель: Ну и в итоге что? Вот и все. А господа наши там, правительство, умные лица делают и надувают щеки. Тамара Шорникова: Да, понятно, спасибо. Виталий Млечин: Понятно, спасибо большое. Тамара Шорникова: Это была с нами на связи Амурская близко. Виталий Млечин: Сейчас в Питере продолжается экономический форум, который мы тоже обсуждаем сегодня в течение дня в том числе, и спор идет из-за того, какой будет рост ВВП, – то ли меньше процента, то ли больше процента, спор идет именно вокруг этих цифр. А что это реально нам даст? Ну будет рост 1,5% или 0,5% – мы как это на себе почувствуем? О чем это нам скажет? Евгений Коган: Понимаете, проблема состоит вот в чем. Что это за рост экономики? Это рост нефтегазового опять сектора, вот металлургического, от больших химиков и так далее. Растет потихоньку, правда растет вот эта вот экономика государственная или очень крупных корпораций, у них все очень здорово, это правда. Проблема в том, что остальное-то население, которое либо в глубинке, вот этот глубинный народ, либо все те, кто не связаны с госсектором… По идее есть теория просачивания, когда вот деньги получают крупные корпорации… Даже та же Корея, у них чеболи, но деньги, которые получают чеболи, они направляют на заказы мелким бизнесам. Каждый чеболь – это гигантские заказы десяткам тысяч мелких бизнесов. У нас же чаще всего деньги, например, идут на плиточку в Москве. Вы скажите мне, пожалуйста, конкретно, как Вася Иванов или Петя Петров зарабатывают от этого, живущие в Москве? Делают очень небольшое количество бизнесов, заняты, все, точка. Просачивания нет, вот это меня больше всего напрягает. И те самые гигантские мегапроекты, которые мы планируем, ради которых мы подняли НДС, пенсионеров, так сказать, решили постарить или помолодить, наверное, помолодить. Так вот мы же это все сделали ради того, чтобы зажать пояса и жить лучше, чтобы наши дети жили лучше в новой стране. Нет, действительно у нас страна хорошеет, действительно у нас «РЖД» замечательные поезда пускает, правда, и много чего хорошего, и дороги какие-то строятся. Хотя я что-то не понял, где трасса Москва – Питер до сих пор, но тем не менее. Понимаете какая штука? Жить в эту пору прекрасную все-таки хочется не только, чтобы дети, но чтобы и мы с вами, и мне в мои 50 лет тоже хочется жить в этой нормальной стране и не затягивать пояса. Все возможности есть. Будет ли экономический рост 1% или 0,5%, это статистика; меня более интересует, как вот конкретный Вася Иванов из Ростовской или Амурской области купит себе новое окно, или 10 окон, или 20 окон, или нет у него денег. Вот это важнее. Виталий Млечин: Пятнадцать секунд: вы в целом с оптимизмом смотрите в будущее сейчас или не очень? Евгений Коган: Я всегда смотрю с оптимизмом, но в конкретный момент нет. Виталий Млечин: Спасибо большое. У нас в гостях был президент инвестиционной группы «Московские партнеры», кандидат экономических наук, профессор Высшей школы экономики Евгений Коган. Мы беседовали о том, что происходит в экономике. Прямо сейчас расскажем, о чем пойдет речь в вечернем блоке программы «Отражение».