Ольга Арсланова: Итак, к 2055 году, как нам уже сообщил и раскрыл интригу Петр, половина существующих рабочих мест во всех странах будет ликвидирована, благодаря полной автоматизации производства. Такой прогноз опубликовали эксперты McKinsey Global Insitute. В нашей стране, по их оценкаv, потенциальный уровень автоматизации составляет 50%, то есть теоретически мы можем посчитать: из 70 миллионов работников места могут лишиться почти 35 миллионов. Тенденции России по замене рабочих мест в целом укладываются и в общемировой тренд. Петр Кузнецов: Ну, в общем-то, давайте посмотрим. В России, в первую очередь, я тоже интригу раскрыл, роботы могут заменить работников, занятых в грузоперевозках и складском хранении. Ну, мне кажется, это уже сейчас происходит, в горном деле, далее – в делопроизводстве, 65%, и в сельском хозяйстве, а также в промышленности. Тут немножко ниже процент. Согласно оценкам Ассоциации участников рынка робототехники плотность роботизации в России почти в 70 раз ниже, чем в среднем по миру, беспокоиться пока не стоит. Если в мире на 10 тысяч работников в 15-м году приходилось в среднем 69 промышленных роботов, то в России только один. Ольга Арсланова: Нам наша отсталость, может быть, даже поможет. Петр Кузнецов: К началу 16-го года в России в общей сложности работало около 8 тысячи промышленных роботов, но так полагают в организации, автоматизация и роботизация меняют структуру занятости, подтверждают специалисты. Среди профессий будущего, внимание, называют биофармакологов, дальше – дизайнеров одежды с генерацией энергии, а также менеджеров по космическому туризму. Такие перемены на рынке труда сулят уже представители "Атласа новых профессий", которые выбрали для молодых россиян более 100 самых перспективных специальностей. Ольга Арсланова: Ну, хотим спросить наших зрителей. Во-первых, страшно ли вам, что вашу профессию это может коснуться. И запускаем электронное голосование: сможет ли робот справиться с вашей работой? Просим отвечать честно: да или нет – два варианта ответа, присылайте смс на короткий номер, все правила, как это делать, все это написано сейчас на ваших экранах. Сможет ли робот справиться с вашей работой? Если у вас есть какое-то развернутое мнение, вы нам можете в любой момент позвонить и написать смс. Петр Кузнецов: Да или нет на короткий номер, именно в таком случае ваш голос будет засчитан. Представляем наших гостей. Собственно, справа от меня – Дмитрий Судаков, руководитель проекта "Атлас новых профессий", с которым мы уже познакомились. Дмитрий Судаков: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Петр Кузнецов: И Виталий Недельский, президент Национальной ассоциации участников рынка робототехники. Здравствуйте, Виталий. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Виталий Недельный: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Давайте сначала поговорим об этом общем прогнозе. Он выглядит немножечко так как-то по-литературному: сразу вспоминается фантастика научная, и мы понимаем, что подобные прогнозы буквально так вот никогда не сбываются, то есть, наверное, нужно сделать определенные скидки на что-то, да? Или глобально все-таки, в корне этого мы и ожидаем? Виталий Недельный: Ну, давайте я вас тоже немножко напугаю, а потом расслаблю. Все это правда. Профессии исчезнут, и роботы заменят людей в большинстве сегодняшних видов деятельности, но лукавство этих прогнозов и нюанс заключается в том, что сегодняшних видов деятельности. Они специально берут промежутки, до которых еще не все доживут. Вот 50-55-й год, 30 лет… Петр Кузнецов: Ну, мы вроде бы как планируем. Ольга Арсланова: У нас есть возможность проверить, да. Виталий Недельный: Вы молодцы, но это жизнь целого поколения трудовая. Человек закончил институт, а через 30-40 лет он, в принципе, уже заканчивает по сегодняшнему трудовую деятельность. Ольга Арсланова: Вы хотите сказать, что те, кто будут жить в то время, для них это вообще не актуально, для них это не страшно? Виталий Недельный: За это время изменится сам рынок труда очень серьезно. И когда мы говорим, что что-то исчезнет, то на его место обязательно что-то появится: природа не терпит пустоты. Что такое роботы? Роботы же не вчера появились, роботы – это инструменты, с помощью которых люди пытаются свою деятельность облегчить, механизировать. Была вначале дрель ручная, надо было рукой крутить, потом она стала с электроприводом – в каком-то смысле робот. А сейчас эту дрель насаживают на вот эту руку механическую, да, вот у вас на стене – манипулятор называется, и она сверлит дырки без участия человека. Чем она отличается от той дрели первой? Только что не надо крутить. Крутильщик исчезает и занимается чем-то другим. Почему не надо пугаться? Человечество даже за последние 100 лет несколько волн смены профессии, когда менялись целые отрасли, проходило. Вспомним гужевую отрасль: куда делись ямщики, кучеры, каретники. Ребята, которые лошадей выращивали в большом количестве, овес кто заготавливал, крестьяне – это не произошло в одночасье. Она тихо, спокойно исчезала в течение 2-3 десятков лет. Ольга Арсланова: Но что пугает: тех профессионалов заменили новые профессионалы, но живые, настоящие человеческие люди, назовем их так… Пугает то, что эту работу будут выполнять и, может быть, более эффективно роботы, которым, наверное, и платить столько не нужно (хотя, понятно, их нужно как-то обслуживать, создавать и так далее), с которыми очень сложно конкурировать. Это страшно. Виталий Недельный: Долбить дырку так же, как раньше, теперь не нужно – это будет делать робот. Но кто-то должен этот робот спроектировать, обслуживать, установить, программировать. И статистика даже за эти 2-3 десятилетия внедрения роботов в промышленности (а это с 80-х годов, между прочим, происходит в промышленности) показывает, что новых специальностей только в этой индустрии появляется больше, чем исчезает старых. Просто пример для наглядности: помните, раньше были телефоны самые первые, когда вы крутили ручку (ну, не вы – наши бабушки, наверное) и там барышня на той стороне отвечала? Тоже же какая-то индустрия целая была – они все исчезли, барышень этих уже нет, и нет людей, которые строили эти станции. Но намного больше людей сегодня обслуживает отрасль, связанную с мобильной связью. И, в общем, эти специальности довольно таки умные, сложные, требуют чего-то и так далее. Петр Кузнецов: У меня вопрос к Дмитрию. Вот знаменитый уже многим россиянам в том числе Илон Маск сказал, что роботы, в первую очередь, будут заниматься грязной работой, а люди (я процитирую даже) "будут иметь время, чтобы делать другие, более сложные и более интересные вещи". Ольга Арсланова: Люди станут элитой. Петр Кузнецов: То есть действительно роботизация пойдет уже с низов, и тем, кто относит себя к грузчикам, к работникам складских помещений (вот то, что было в рейтинге) могут уже поднапрягаться первыми? Дмитрий Судаков: Отличный вопрос. Во-первых, я не соглашусь с Виталием: я считаю, что людей надо пугать, потому что иначе люди не меняются. И если вспоминать всю эту ситуацию, то помимо гужевого транспорта или какого-нибудь фонарщика, которого очень любят приводить пример, есть какие-то такие тихие истории, которые прошли совершенно незаметно. Если задуматься: 100 лет назад во Франции 80% рабочей силы было занято в сельском хозяйстве, сегодня эта цифра составляет около 5%. Куда делись эти люди – их заменили технологии. Сказалось ли это на безработице во Франции – нет, не сказалось, и в этом смысле эти перемены они будут, но к ним нужно быть готовыми, потому что, если вспомнить… Ну, я хорошо помню этот рубеж 80-90-х годов, когда неожиданно Советский Союз обнаружил, что вокруг много компьютеров. И все ринулись на курсы повышения компьютерной грамотности, вот буквально все, и это был огромный стресс для очень большого количества людей. Сейчас мы находимся в уникальной ситуации, когда вот сама эта, условно, индустрия прогнозов о будущем она достаточно свежая, то есть она из фантастики перешла в некую деятельную область относительно недавно. И сегодня мы можем подготовиться к этим переменам, которые будут, а они будут и будут серьезнейшие. Теперь по поводу Маска и грязных работ. Как ни странно, это был такой классический прогноз очень старый, что действительно начнут заменять самые тяжелые профессии, и так оно и шло поначалу, а потом робототехника и искусственный интеллект сделал существенный скачок. Это произошло буквально на наших глазах в течение пяти лет. И неожиданно выяснилась удивительная вещь, что заменять намного эффективнее не работников физического труда вроде дворника – его просто дорого заменять роботом, робот все-таки дорогая железка, он ломается, его украсть могут и прочее. Намного эффективнее заменять сотрудника рутинного интеллектуального труда, ну, там такого, как, например, банковского операциониста, то есть вот эта девушка или молодой человек в окошке, который сидит и выдает… принимает у вас деньги и выдает вам какие-то квитанции. Ольга Арсланова: А он же еще, наверное, ошибаться будет меньше? Дмитрий Судаков: Естественно, он будет меньше ошибаться, как бы он способен работать дольше, то есть необязательно у него рабочий день с 9 до 17. И в этом смысле ему не нужно платить больничных, то есть куча выгоды. Ольга Арсланова: И в декрет не уйдет. Дмитрий Судаков: Не уйдет в декрет, нет. Ну, надеюсь, пока не уйдет. И в этом смысле, как ни странно, под угрозой находятся, на самом деле, в первую очередь, люди, выполняющие рутинные операции. Неважно, физические они или интеллектуальные. И интеллектуальные даже в большей опасности ровно по одной причине – они лучше оплачиваются, и их ошибка стоит дороже. И в этом смысле тут надо задумываться не над тем, автоматизируют ли меня, условно говоря, если взять какого-то работника токарного станка. Вот 50 лет назад он работал рукам, сегодня он, по сути своей, программист: он программирует робота, который выполняет эту работу. Все нормально, человек на своем месте, он совершенно другой, его 50 лет назад назвали бы, наверное, инженером, но тем менее, человек на месте и до конца его не автоматизировать. А вот банковского операциониста, который совсем простую штуку выполняет, его очень легко автоматизировать. Почтальона очень легко автоматизировать, то есть в этом смысле какую-то базовую логистику, какие-нибудь элементарные юридические операции… Есть уже несколько, их там несколько десятков стартапов, в том числе в России, хотя они, конечно, произвели фурор в прошлом году на Западе, автоматически подающие, обжалующие иск за неправильную парковку в США. Он автоматически генерирует обжалование иска и выигрывает дело на десятки миллионов долларов, это программа, тут нет вообще никак человека, все. Удобно пользоваться сервисом? Конечно, удобно. Петр Кузнецов: Уважаемые гости, уважаемые эксперты, давайте… У нас куча звонков… Ольга Арсланова: Испуганных россиян. Петр Кузнецов: Да, давайте проверим, послушаем, испугались ли первые дозвонившиеся в наш эфир. Галина, сначала вас, здравствуйте. Ольга Арсланова: Нет, у нас будет Сергей на связи. А, Галина. Галина: Здравствуйте. Я из Белгородской области, вот слушаю я часто вашу передачу, но мне вот только единственный раз – дозвонилась. Я слушаю про роботов и думаю, что роботы все равно поломаются, всегда нужен человек, чтобы наблюдал, как робот работает. Петр Кузнецов: Обслуживал. Галина: Я бы, например, не заменила людей на роботов. Петр Кузнецов: Вообще ни в одной из сфер? Галина: Вообще ни в одной из сфер. Петр Кузнецов: А где вы работаете? Ольга Арсланова: Да, Галина, у вас профессия какая? Галина: Я работаю в такой сфере, где у нас автоматизировано все, в компьютерах, а компьютеры ломаются без конца, их надо ремонтировать. Вот поэтому я считаю, что роботы не могут человека заменить. Петр Кузнецов: А вы где работаете? Галина: Я работаю на железной дороге. Ольга Арсланова: Спасибо. Сергея давайте еще тоже послушаем все-таки. Сергей, вы не с нами? Чуть позже. Смотрите: "Мою работу робот не сможет заменить: я сиделка для пожилого человека. Никто не заменит социальных работников, общение с сельскими бабушками по ЖКХ робот тоже не обеспечит", - пишет нам Владимирская область. Вот эта вот, действительно, сфера, где важно общаться с людьми и учитывать все тонкости, нюансы живого общения, робот способен человека заменить? Виталий Недельный: Здесь так получается. Вот возьмем Японию: она одна из наиболее продвинутых стран в сфере робототехники, она давно начала, и там в культуре есть такое принятие роботов. Они синтоисты, и они обожествляют все и нормально относятся к роботам. Ольга Арсланова: Может быть, какие-то права уже у них прописаны? Виталий Недельный: В Японии есть целая линейка роботов, которые выполняют функцию социальных работников, помогают пожилым людям. Вплоть до того, что он может пожилого человека взять на руки и перенести с кровати в каталку, подать, не знаю, воду, какие-то напитки, лекарства, поговорить с ним. Конечно, может быть, примитивно, не так, как мы с вами, но поговорить, сообщить прогноз погоды, какие-то вещи сделать. Заменит ли это в полной мере человеческое общение? Конечно, нет. Облегчит ли это ему жизнь? Конечно, да. Ну, как кофеварка, как стиральная машина. Продвинутая стиральная машина, которая сама в себя загрузила белье, сняв его с вас предварительно, извините. Ольга Арсланова: Это очень удобно. Виталий Недельный: То есть фактически какие-то простые, но повторяющиеся вещи, то, что Дмитрий назвал рутинными, можно передавать роботам и про это не думать. Потому что мы входим в комнату, включаем свет – мы про это уже не думаем, у нас это автоматически. И, если будет стоять датчик на входе и свет будет включаться сам, сильно ли это напряжет нас? Да нет, не сильно. Это вообще никак не связано с человеческим общением. Возьмем общепит, рестораны. Наверное, знаете или слышали: "Макдональдс" переходит на бесчеловечные рестораны, автоматизированные, они в Аризоне запустили первый, полностью автоматический ресторан, а уже в московских "Макдональдсах" заказ можно делать через планшет. План у них в 2017 году – 25 тысяч по миру ресторанов, полностью автоматизированных. Но это фастфуд, куда денутся ресторанчики… Петр Кузнецов: Куда же выпускникам МГУ-то устраиваться. Виталий Недельный: ..где вот это множество, мы приезжаем на отдых в Европу, и здесь тоже много у нас, где такого семейного типа, где можно поговорить с официантом… Ольга Арсланова: Нам это нравится, когда он расскажет историю этого, этой говядины. Виталий Недельный: Они никуда не денутся, они все будут и останутся, потому что там есть ручной труд, там есть душа, там есть разговор. Ольга Арсланова: Ну, то есть это будет эксклюзивом, я так понимаю? Виталий Недельный: Вам надо быстро покушать или, не знаю, схватить что-то, у вас нет времени – вы побежали, это просто будет для вас быстрее и дешевле. Вот и все. Петр Кузнецов: Послушаем Дениса из Петрозаводска. Денис, добрый вечер вам. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Денис: Добрый вечер. Я считаю, что России вообще не грозит робототехника, потому что у нас до такой степени оборудование такого качества в нынешнее время, что лучше сначала довести до ума, чтобы это оборудование сделали, а потом уже думать об этих роботах. Потому что сейчас я работаю, по крайней мере, на монтаже, вот нам сейчас лифт новый пришел – у нас болты не сходятся с отверстиями, приходится их перекручивать вручную, а тут какие-то роботы. Я думаю, что это вообще. Ольга Арсланова: Да, и железнодорожные вагоны не всегда подходят к рельсам. Петр Кузнецов: Спасибо. Да, действительно, хватит ли в стране специалистов, способных осуществить все эти задачи. Ольга Арсланова: Слушайте, ну, на самом деле, чудесные идеи от наших зрителей. Они очень скептически, да, относятся к развитию робототехники в России, но считают, что роботами можно было бы заменить некоторых представителей органов власти, потому что роботы точно не коррумпированы, они могли бы принимать какие-то взвешенные, четко просчитанные решения на пользу обществу, в отличие от не всегда объективных людей. Дмитрий Судаков: Тут ведь как. Примерно полтора года назад я читал в замечательной статье, посвященной развитию искусственного интеллекта, проводятся ежегодно, проводятся чемпионаты по покеру между человеком и искусственным интеллектом, ну, программой. И вот полтора года назад я прочитал в статье, что искусственный интеллект научился блефовать, поэтому там до коррумпированности, в общем, не очень далеко. Но отличный план. Надо сказать, что полицейские, которые выполняют рутинную работу, ну, например, следят за дорожным движением – мы уже сегодня видим, что у нас есть камера, которая снимает автомобиль, распознает его номер и присылает вам по почте штраф. И на этом месте человек не то чтобы совсем не нужен, но его нужно существенно меньше. Никто не говорит о том, что вот вы проснетесь 28 февраля и оп – вашей профессии нет. Такого, конечно, не бывает, но постепенно, постепенно мы видим, что она становится менее популярной, меньше рабочих мест, меньше вакансий, и меньше людей будут готовить вузы. И в этом смысле, ну, это такой процесс, конечно, будет. Ольга Арсланова: Но в России он будет чуть более медленно, чем в других странах европейских. Дмитрий Судаков: Сложно сказать. Ну, тут я, на самом деле, чуть-чуть съем времени от Виталия, потом просто этот вопрос точно к Виталию, он лучше по робототехнике, чем я, понимает, но нужно помнить о том, что всегда есть феномен того, что называется "черная Африка", субэкваториальная Африка. В этой стране не успели развиться проводные телефоны, их там нет. Ольга Арсланова: То есть они перескочили. Дмитрий Судаков: Они перескочили через шаг, у них невероятно сильно развита мобильная связь, более того, мобильный банкинг, система микрокредитования через мобильные телефоны она там такая, что специалисты из ведущих европейских, американских банков приезжают учиться моделям, которые они разработали у себя. Но у них не было то, что называется проводной телефонией. Просто она была очень дорогая, и, пока они раскачивались, наступили мобильные телефоны, резко подешевели – и все. В этом смысле с Россией и с вот этими кривыми болтами может теоретически произойти то же самое, но все-таки, наверное, лучше Виталий ответит. Виталий Недельный: Да, я могу добавить. Я считаю, что Россия как раз обречена на опережающее развитие робототехники, несмотря на то что сейчас отстаем, потому что у нас огромная территория, вообще-то суровый климат и мало людей на эту территорию. И поэтому, если мы хотим ее осваивать, если мы ее просто хотим, не знаю, в хорошем смысле развивать, удерживать даже, потому что не обязательно ж владеть и тебе может ничего внутри не принадлежать. Вроде бы, твое, а тебе надо осваивать. Это сделать без помощи умных машин просто нам становится все сложнее и сложнее. Добывать полезные ископаемые, перерабатывать, лечить людей в отдаленных районах, а у нас почти все районы отдаленные, за МКАД отъедешь – уже отдаленное все. И так далее. Вопрос дальше, как и что. Вот мы с чего начали – про страхи и фобии. Просто они касаются в равной степени и роботов, и искусственного интеллекта, что роботы заменят людей, а искусственный интеллект вообще осознает сам себя на этом же горизонте, кстати, там 30-50 лет. Ольга Арсланова: И люди будут ему уже не нужны. Виталий Недельный:  И решит, что всем спасибо, все свободны. Как вылупился из яйца цыпленок, а скорлупа ему уже и не нужна. Это хорошо, что фобии нет, тут я согласен. Но у них задача, чтобы люди менялись, потому что люди должны понимать – любой человек, неважно от возраста, молодой он или пожилой – что жизнь не стоит на месте, просто все меняется. Но это не значит, что через 30 лет все рухнет и ничего не будет. Так не бывает, так не бывало никогда в истории.  Обязательно приходило что-то на смену. Ольга Арсланова: Давайте посмотрим небольшой материал (нам коллеги его подготовили), данные по закупкам промышленных роботов. Китай закупает, судя по данным Национальной ассоциации участников рынка робототехники, 69 тысяч устройств в год. Сейчас посмотрим на эту графику, покажите, пожалуйста, нам. Петр Кузнецов: В прошедшем году купили. Ольга Арсланова: Южная Корея – 38 тысяч устройств. Это за прошлый год тоже данные. Япония – 35 тысяч, упомянутая вами, а у России – 500, не тысяч, а 500 устройств. Виталий Недельный: 500 штук, 550, если быть точным. Ольга Арсланова: Так это, может быть, связано с тем, что мы сами что-то начинаем делать, нам закупать не нужно. Виталий Недельный: Еще вообще ничего не начинаем, потому что 500 штук – это ничего. 500 штук – это пару автозаводов наших, из них половину в прошлом году купил завод "Фольксваген" в Калуге. Причем купил… Ольга Арсланова: Из вот этих пяти сотен? Виталий Недельный: Контракт был заключен, и поставлены они. Да, они в России, они делают российские машины "Фольксваген". В этом смысле еще не начинали, но с эффекта низкой базы можно хорошо стартовать. Как только сейчас капитаны производства начинают все больше и больше осознавать и сталкиваться с проблемой нехватки рабочих… Вот всем известна проблема сварщиков на производстве: сварщики очень дефицитная позиция. Хороший, качественный сварщик на вес золота. Он и дорогой, и капризный в каком-то смысле: заболел – все, все встало. Если у тебя заказ увеличился, ты не можешь увеличить еще сварщиков, где-то найти здесь же быстро. Поэтому, например, окупаемость сварочных роботов здесь в России меньше года. В среднем около года. Кто такие видел окупаемости? Булочная с французскими булочками столько не дает окупаемости в хорошем месте проходном. Просто этого пока еще не знают, это потихонечку начинает все больше-больше проникать, люди учатся считать, прикидывать. Они все равно во что-то инвестируют, но они могут в старый станок проинвестировать, который им понятен, или в робота, но в технологию, в которой работает робот. Человек там останется, но он будет работать вместе с роботом. Ольга Арсланова: У нас звонки, Ольга на связи, здравствуйте. Слушаем вас. Ольга: Алло, да. Меня зовут Ольга, Новгородская область. Ну, у нас сейчас говорят, что надо увеличить пенсионный возраст, потому что мало будет рабочих, но на физическую работу сейчас народ практически не идет, особенно девушки. Это нонсенс, если кто-то пойдет на физическую работу. И в то же время на стройке, на птицефабрике смена по 12 часов у конвейера, этого быть не должно, поэтому, конечно, роботы вот тут-то и должны быть. И наверняка и людям хватит работы, конечно, но самое-то главное, чтобы… И потом роботы они же будут сами просчитывать и все: где-то чего-то много, а где-то не хватает. Конечно же, это обязательно должно все быть, бояться ничего этого, я считаю, не нужно, а наоборот нужно, конечно, развивать, потому что, как бы мы ни хотели, жизнь не стоит на месте. Ольга Арсланова: Спасибо, Ольга, а вот нам пишут: "Не смешите. Пока существует метла и лопата, нам не страшны роботы. Выгоним мигрантов и займем их места", - сообщение из Твери. "Какие роботы, у нас на работе…" Дмитрий Судаков: Я видел дороги в Твери, и там пока не выгнали мигрантов. Ольга Арсланова: Судя по всему, да. Но роботов уже готовы не пущать ни в коем случае. Петр Кузнецов: "Какие роботы? У нас на работе туалет на улице, а деревня. О людях кто-нибудь подумал бы", - это Нижегородская область. "Главное здесь – если. Пока люди лишние, везем гастарбайтеров, а роботы – это как Вовка в Тридевятом царстве. Они есть за вас будут, вы-то зачем?" - это Александр. Башкортостан считает, что за роботами будущее: "Все мировые страны давно переходят на замену ручного труда на труд роботов". Ольга Арсланова: Мне понравилось: "И счастье, если заменят тупую работу и увеличится, например, число учителей в школах не на 30 детей, а на пять". Вот, действительно, возвращаясь к реплике Ольги: заменять будут там, где не хватает людей, или там, где люди окажутся недостаточно совершенны что ли. То есть будет ли это нам выгодно в конечном итоге? Дмитрий Судаков: Вот ключевое слово – "выгодно". Заменять, конечно же, будут там, где выгодно. То есть надеяться на то, что роботы сгустятся из воздуха и заменят человека на тяжелой, низкооплачиваемой, сложной работе, очень наивно. Вот там, где это будет выгодно, вот там… Там, где это будет повышать производительность труда, там это будет. В этом смысле, конечно же, сварочный автомат, да, потому что сварка действительно дорогая операция, она сложная (я пробовал варить). Есть позиции, где, например, работать очень важно – ну, например, работа в шахте: она очень опасная, очень высокие риски, так вот уже сейчас, на каких-то крупнейших компаниях вроде ЕврАЗа уже есть автоматизированные горнопроходческие машины. Я управлял такой машиной, ее тренажером, а фактически это тренажер, на котором тренируются будущие работники компании. Там нет человека, она идет сама под руководством человека. Важный комментарий был у Галины, если я правильно помню, которая говорила, что все равно понадобятся люди, которые будут обслуживать. И это на самом деле один из важнейших прозвучавших сегодня комментариев, потому что это означает, что мы должны научиться их обслуживать. Как раньше мы научились печатать на компьютере… Ольга Арсланова: То есть мы все должны этому по чуть-чуть учиться? Дмитрий Судаков: Ну, сегодня компьютером уже никого не удивишь, ну, почти никого. Ольга Арсланова: Ну, это обязательное условие. Дмитрий Судаков: Да, если вот… Опять же, мы очень быстро забываем прошлое. Я, когда устраивался на первую свою работу в 96-м году, я писал в резюме, несколько лет еще после этого писал: "Знание МС-Word". Знание "ворда" было конкурентным преимуществом. Ольга Арсланова: И вас тут же расхватывали после этого? Дмитрий Судаков: Было много людей, которые не умели этого: не умели пользоваться Excel’ем, "вордом". Моя дочь в четвертом, что ли, классе делала первую презентацию в PowerPoint’e. Сама на компьютере. То есть мы научимся этому, нам сегодня странно, но мы же научились настраивать каналы на телевизоре, мы научились осуществлять какое-то базовое программирование, в конце концов, варить эспрессо в кофеварке, а не капучино. Ольга Арсланова: Слушайте, сейчас молодые родители, я слышала такие беседы, хвастают, у кого ребенок раньше научился скачивать приложения в AppStore, мультики там себе, игры и прочее. И вот то, что я слышала, рекорд был 4 месяца. То есть 4-месячный ребенок, а он, представляете, ткнул, куда нужно. Петр Кузнецов: Давайте послушаем Дмитрия. У нас Дмитрий на линии, Дмитрий, здравствуйте, вы давно ждете. Дмитрий: Да ничего, приятно видеть вашу программу, очень вы глубокомысленную и правильную тему затронули. И полагаю следующее, что любой робот с достаточной точностью, с достаточным качеством, с абсолютной точностью выполнит любую работу любого человека. Петр Кузнецов: Телеведущим он сможет стать? Ольга Арсланова: Печально сказал Петр Кузнецов. Дмитрий: Абсолютно. Но самое важное, что останется при человеке, - это служба, обслуживание робота. Ольга Арсланова: То есть мы будем сидеть где-то под столом, видимо, с Петром и на кнопки что ли нажимать? Дмитрий: Вот смотрите, вы когда-нибудь, если бы вы действительно работали, то есть делали производительные детали и вещи, вы бы четко понимали, что на пятой детали вы перестаете думать, вы просто делаете это машинально. Если делать что-то кропотливо и тщательно, человек всегда думает, думает, как бы это, дальше он закладывает мысли в каждую деталь – это растягивает очень сильно время, но выходит всего одна деталь. Одна, и она неоценима по человеческому вот этому вот изделию. А робот, если эти детали достаточно хорошо выполнены и требуемы многими людьми, он за час времени сделает гораздо больше. А человек, чтобы этот робот работал… Петр Кузнецов: Будет за ним следить. Дмитрий: Что-то там ему менять. Петр Кузнецов: Но это тоже рабочие места, на самом деле. Ольга Арсланова: Спасибо, Дмитрий. Но, кстати, наш зритель из Санкт-Петербурга вообще еще дальше пошел: он говорит, что сами себя обслуживать будут еще роботы, и рано или поздно… Петр Кузнецов: И роботы, получается, будут потреблять производимую же ими продукцию. Дмитрий Судаков: Вообще прекрасный мир, да. Человек не нужен. Ольга Арсланова: Размножаться тоже они начнут? Дмитрий Судаков: На самом деле, конечно же, есть места, где робот не сможет заменить человека. Ольга Арсланова: Вот, кстати, где роботу не заменить человека. Дмитрий Судаков: Это те места, куда мы приходим за человеческим. В Японии же почему роботы-сиделки? У них там не только роботы-сиделки есть, у них есть специальная служба поиска друзей, то есть ты можешь найти себе онлайн-друга… То есть у нас это всякие разные dating-службы, а вот они прям друзей ищут настоящих. У них просто с этим все очень плохо: у них сильно сокращается население, и у них вообще беда с рабочей силой. Но есть куча мест, куда мы приходим за человеческим общением. Ну, сложно представить себе прийти к роботу, ну, например, на психотерапию. Ну, это как, не знаю, к осьминогу прийти на психотерапию, довольно странно. Петр Кузнецов: Возможно прописать программу, которая… Ольга Арсланова: Загрузить в него всю литературу. Петр Кузнецов: Вопросы и ответы на каждый случай. Дмитрий Судаков: Все равно… Петр Кузнецов: Человеку нужны эмоции, да, живое лицо? Дмитрий Судаков: Классический пример того, что… Вот мужчина ходит стричься к парикмахеру, а женщина к парикмахеру ходит поговорить. И их робот в этом месте не устроит, даже если он будет разговаривать. Петр Кузнецов: Почему? Дмитрий Судаков: Ну, вы же не разговариваете с Сири? Ольга Арсланова: А вы знаете, есть такие люди. Петр Кузнецов: Если в робота-парикмахера ввести ответ "угу", "угу", "угу" -  ей этого будет достаточно. Дмитрий Судаков: Не думаю, что девушкам этого будет достаточно. Петр Кузнецов: Тем более, если это будет человекоподобный робот. Дмитрий Судаков: Все равно есть куча… Вы не будете никогда танцевать с роботом, ну, потому что это глупо. Даже если он намного лучше двигается, потому что это совершенно про другое. Там, где мы приходим за человеческим общением, за человеческой коммуникацией, там робот не сможет заменить человека. И это может очень хорошо разговаривать… Петр Кузнецов: У нас есть еще результаты опроса людей на улицах в разных регионах. Спрашивали мы их то же самое, что и спроецировано на нашем голосовании, не забывайте. Может ли вас на работе заменить робот? Давайте послушаем, что люди отвечали. Санкт-Петербург - Я работаю психологом, поэтому робот вряд ли может заменить функции психолога. Единственное, что он может, - это, возможно, выслушать человека, но вряд ли дать какой-то комментарий, проявить эмпатию. - Я работаю радиоведущим, робот может заменить, да, вполне. Сейчас даже уже есть роботы, которые читают тексты, я думаю, они это сделают даже лучше, чем я. Томск - Ремонтом заниматься роботы не могут. - Ремонтом чего? - Телефонов, планшетов – разобрать, посмотреть, решить, что за проблема. - То есть вы думаете, робот на это не способен? - Нет. - Санитарочкой в клинике, как он может меня заменить? Мою полы. - И вы думаете, робот не способен помыть полы? - Ну, нет, конечно. - Мы сидим на базах, на отчетах. - Механическая работа такая, которая как бы стандартная. - Да, роботы могут нас подсидеть. - Там, где есть душа, там не могут. - Я ведущий инженер по комплектации оборудования. Наши умельцы могут из одного узла сделать что-то подобное и поставить на совершенно другое оборудование? - И только человеческий мозг может это вычислить? - Да, да, я считаю, что да. - Я работаю экономистом. - Думаете, робот не может там – плюс, минус, равно? - Нет. - Занимаюсь строительством, отделочные работы, дома. Здесь же не просто робот, здесь же еще и мозги нужны, есть нюансы, человеческие руки и ум никто не отменял. Екатеринбург - По профессии я менеджер. Не знаю, в каких-то вопросах может, конечно, например, электронные заявки скидывают люди и обрабатывать, и товар может выдать, в принципе, машина, и все может. - Общение с поставщиками, с живыми людьми, договоры о каких-то стоимостях, ценах, заключение сделок – и робот на это не способен. - Я учусь на актера театра драмы и кино. В моей профессии робот меня не сможет заменить, потому что, ну, для того чтобы достичь высоты в своей профессии, нужна душа. Только душа у человека обладает эмоциями, а не мозг, даже если компьютерный. - Моя профессия на сегодняшний момент – это мама. Ребенку нужны эмоции, объятия, чувства, мама, тепло мамы, запахи мамы. Робот не может этого дать. Петр Кузнецов: Я с актером не соглашусь, потому что совсем недавно был случай… Ну, как случай – трагическая история со смертью героини, которая играла принцессу Лею в "Звездных войнах". И, в общем-то, для создателя это не проблема, потому что они будут использовать голограмму, и, собственно, Лея будет дальше в этом же образе появляться в следующих сериях. Вот вам и замена актера. Понятно, что если речь идет о театре, то здесь, наверное, посложнее будет. Ольга Арсланова: Мы вот все немножко посмеялись, когда жительница какого-то города, забыла, сказала о том, что полы не сможет мыть робот. Мы так – ха-ха, уж это-то он сможет. А тем не менее, обладатели роботов-пылесосов жалуются, что плохо он убирает, хуже, чем человек, не доезжает в какие-то углы. И вот смотрите, Александр нам пишет: на ВАЗе больше всего роботов в стране, а брак за ними довариваем мы вручную, хотя у нас руки. Это проблема несовершенства роботов пока что, временная, или действительно робот никогда не будет таким тщательным, щепетильным, как человек. Виталий Недельный: Смотрите, мне подарили несколько лет назад вот этот робот-пылесос, один из первых, air-robot. И он у меня на даче поработал, года два честно работал, а потом сломался. Ольга Арсланова: Нормально убирал? Виталий Недельный: Работал, пылесосил, да. И мы в это время не пользовались обычным пылесосом. Он сломался, закатился под диван и с тех пор там лежит. Я потом начал думать через какое-то время, вспомнил, почему не несу чинить. Потом выяснил, что есть такой эффект для такой техники, сейчас такой дефект "пыльного угла", это как игрушка: с ней играют люди, а через какое-то время она ломается и закатывается в пыльный угол. И человек возвращается, например, если это уборка его собственного дома, в ней, конечно, есть рутина, но в ней есть и элемент такой – знаете, вы ухаживаете, для вас это всегда немножко новое и так далее. Поэтому, да, с одной стороны, мы пользуемся стиральными машинами, потому что это легче, с другой стороны, мы руками выбираем, что постирать, что не постирать, как развесить… Женщина будет, она какие-то вещи не отдаст, поэтому здесь всегда такое вот смешение. Конечно, машины совершенствуются: они начинают все лучше заезжать в эти пыльные углы, но сегодня пока та фаза, когда они уже делают полезную работу, но она в нашем сознании пока как такая игрушечная. С производством не так. Вот мужчина, который звонил последний, я от него услышал, что человек на производстве работал, а я тоже десятка полтора лет разным производствам отдал. Штука в том, что рабочих уже не делают, их не производят. Рабочие есть те, которые сегодня работают, и когда они уйдут на пенсию, им на смену никто не приходит. Поэтому руководители предприятий просто вынуждены: у него есть технологическая цепочка, если из нее выпадают какие-то Петровичи, просто на пенсию или по старости… Петр Кузнецов: А молодые уже на это, уже не идут. Так исчезают и звенья. Виталий Недельный: Нет, где вы видели с лопатой… Поэтому он вынужден ставить, станок с ЧПУ заменять, ставить робота, искать возможность по автоматизации. Дмитрий Судаков: Тут я возражу, конечно. К счастью, я нахожусь внутри российского движения World Skills, которое как раз в том числе направлено на развитие рабочих профессий в стране в данном случае и по миру. И нужно понимать, что в декабре-месяце мы съездили в Европу, на Чемпионат Европы и заняли там первое место в общем зачете. И, конечно же, приходят молодые, и более того, где предпринимается много усилий, чтобы молодые рабочие приходили. Но это совершенно другие рабочие, это не те Петровичи. И в этом случае, конечно же, уникальную компетенцию Петровича, который этот механизм, с которым он работает… Он уже его знает и чувствует насквозь, он даже передать этого не может знания, потому что он с ним смирился, и он сжился, и его в любом состоянии разбуди, и он будет способен эту работу выполнять. Конечно же, на это место будут приходить, но здесь вопрос опять же в эффективности, и эти люди, новые рабочие, как те самые фрезеровщики, слесари, токари – они все будут работать на станках с ЧПУ, программировать их. Но рабочие, конечно, никуда не денутся. Виталий Недельный: Ну, уже на станке, а не кайлом. Дмитрий Судаков: Но уже на станке, естественно. Виталий Недельный: Цифры с Китаем вы этим показывали, да? Сейчас Китай больше всех в мире покупает роботов. Казалось бы, почему? Китай известен как место средоточия дешевой рабочей силы. Петр Кузнецов: Тем более, у них очень много народу и непонятно, куда уж роботов там. Виталий Недельный: А очень просто: на самом деле, она уже давно не такая дешевая. На побережье Китая стоимость рабочей силы уже 10 лет назад была такая же, как в Европе, инженеров и рабочих. Поэтому производство уходило в провинции. А сегодня уже и в провинции достаточно дорого, они уже по себестоимости не справляются. Дмитрий Судаков: Тут нужно понимать, что в Китае сегодня средняя зарплата на их миллиард с лишним человек выше, чем в России. Виталий Недельный: Да, да. Ольга Арсланова: И в пересчете на доллары? Виталий Недельный: И они становятся неконкурентные, но мудрые китайцы решили, что они не пойдут назад по снижению цену, они начали ставить роботов. Петр Кузнецов: Еще звонки у нас. Сначала Александр из Москвы, из столицы робототехники. Здравствуйте, Александр. Александр: Да, здравствуйте. Петр Кузнецов: Где вы работаете, чего вы опасаетесь или наоборот к 50-му ничего не произойдет, по-вашему? Александр: У нас на производстве работает робот. К сожалению… Петр Кузнецов: Это вы не про начальника? Александр: Нет, далеко не начальник. Он работает на гибочном станке, поверьте, там есть , чего опасаться. Особенно рабочему классу, да и всей экономике России. Это реальный конкурент, поверьте, я бывал в Китае, я понимаю, почему Китай закупает 69 тысяч роботов, а мы всего 500. Причем у нас современный робот на заводе, и в поточных изделиях разницы нет, ему не нужно молоко, ему не нужна индексация рабочих мест, ему не нужен отпуск. Нет заказов – выключил, когда появились заказы, включил. То есть это реальная опасность для российской экономики. Петр Кузнецов: А у вас не было желания вывести его из строя? Дмитрий Судаков: Немножко сломать. Александр: У рабочих было желание, возникало, вывести его из строя, понятнО, почему, я их понимаю. Ольга Арсланова: Но потом ему объяснили, что придется самим больше работать. Петр Кузнецов: Понятно, Александр. Вот опасения Александра и чуть дальше от Москвы. Тверь, Борис. Здравствуйте, Борис. Борис: Алло, здравствуйте. Я работаю на железной дороге, вот женщина звонила. Петр Кузнецов: Тоже работала, да, работает. Борис: И я хотел сказать, что… Ну, я инженером работаю, и, конечно, сейчас все компьютеры, компьютерные технологии, они намного лучше, чем было раньше. Это вот передо мной тетя работала, она в журнальчик, на калькуляторе все считала, если не на счетах. Но, конечно, слесаря с гаечным ключом очень трудно заменить, которые ремонтируют локомотивы или пути. Что компьютерные технологии, что компьютеры ввели сейчас… Ну, не сейчас – их уже порядочно ввели, что отчет, который она делала полмесяца, я сейчас делаю буквально за час. Ольга Арсланова: Спасибо за вашу точку зрения. Смотрите: "На Марсе, на глубине, где радиация – тогда роботы актуальны. В медицине – только если под управлением человека", - пишут нам из Владимирской области. Ну, вот сейчас вот такие пожилые, опытные медики жалуются на то, что современные врачи, пользуясь всеми достижениями техники медицинской, ну, например, не могут поставить диагноз "пневмония" на слух, как раньше умели стетоскопом выслушать, постучать и определить, потому что сейчас это не нужно. А, возможно, и при дальнейшем развитии робототехники медики вообще другими станут? То есть сфера применения их знаний будет вот такой вот, совсем узенькой. Дмитрий Судаков: Нет, ну нужно понимать, что насчет того, что не могут поставить диагноз "пневмония" - это, наверное, вопрос качества обучения этих медиков. Ольга Арсланова: Нет, ну, им просто объясняют, что это можно сделать и так, потому что есть техника. Дмитрий Судаков: Но вообще, если брать вот передовой край медицинской науки и брать, например, IBN Watson как систему искусственного интеллекта, занимающуюся… в том числе может заниматься диагностикой заболеваний. И по, например, онкологическим заболеваниям его точность диагностирования порядка 92%, у лучших врачей порядка 50%. И все, и дальше не нужно… Виталий Недельный: Но она не ставит диагноз – это система поддержки принятия решений, то есть ответственность остается за лечащим врачом. Дмитрий Судаков: Ну, это вопрос только того, что у нас до сих пор… Ну, у нас 90% времени самолет летит, пилотируемый автопилотом, он взлетает и сажается автопилотом. Я раньше думал, что это не так, но нет – 90% времени, включая взлет и посадку, но человек все равно внутри, на всякий случай. Виталий Недельный: Конечно. Ольга Арсланова: Соответственно, врача заменить на 90% времени сможет робот или? Дмитрий Судаков: Ну, вопрос – что значит заменить? Ну, в том смысле, что сегодня, например, если брать робота да Винчи, например, который занимается операциями. Понятно, почему это хорошо: просто потому, что ему нужно делать намного менее большие надрезы, у него не трясутся руки и так далее. Но им все равно управляет сегодня человек, конечно. Но с развитием искусственного интеллекта человек, который может моргнуть, у него там заслезятся глаза, то, конечно же, естественно, мы, может быть, не через год, но через 15 лет мы придем к тому, что это будет такая система вроде системы пилотирования самолета современного. Когда человек будет фактически давать задание, он будет улавливать какие-то очень сложные вещи и говорить: "А посмотрите сюда, а надо сюда глянуть", а делать это все будет робот. И будет это все реализовано с помощью системы поддержки искусственного интеллекта, глубокого обучения и так далее. В этом смысле однозначно. Ольга Арсланова: У нас на связи Николай из Санкт-Петербурга, здравствуйте, Николай. Николай: Добрый вечер. Ольга Арсланова: Кем вы работаете? Николай: Я работаю ветврачом на ферме в сельском хозяйстве. Ольга Арсланова: Опасаетесь за свое рабочее место с приходом роботов? Николай: Нет, совсем не опасаюсь. Петр Кузнецов: Потому что, согласно рейтингу, именно ваша профессия попадет под нож автоматизации первым делом. Николай: Может быть, да, но все равно управлять придется мне, наверное, роботом. Ну, я не это хочу сказать. Я хочу сказать, что в сельском хозяйстве роботы, конечно, очень актуальны, потому что желающих работать на этой тяжелой рутинной работе все меньше и меньше, особенно молодежи. И на сегодня я хочу сказать, что робот-доярка работает лучше человека. Ольга Арсланова: А, кстати, вымирает вообще профессия доярка человеческая? Виталий Недельный: Ну, естественно, если появляется технология более эффективная, то она уменьшается. Я вам такую могу историю рассказать. Люди, которые имеют пашню в большом количестве и обрабатывают ее, они мучаются с трактористами, например, сегодня в России. Потому что трактористы, конечно, не очень дорогие: в средней полосе – 35-40 тысяч рублей зарплата, расходы небольшие, но цена ошибки этого тракториста очень велика. Когда они что-то неаккуратно делают, а плюс они ночью не работают, погода плохая – они не работаю, не вовремя что-то начинают делать, урожайность падает. А урожайность гектара – это для них миллионы рублей, несоизмеримая вообще с зарплатами. И люди начинают искать возможность беспилотные трактора купить, например. Сегодня нет возможности купить. Многие занимаются над этим, но… Спрос уже есть – еще предложения нет. Но я не сомневаюсь, что через 10 лет будет огромный парк беспилотных тракторов, которые просто по полю будут эти операции делать. Трактористы останутся, они будут называться "операторы", он будет сидеть в уютном помещении и следить, как эти машинки обрабатывают поля. Ольга Арсланова: А вот тут мы пришли к главному вопросу, который интересует многих наших зрителей. "А что, мы атрофируемся, будем ли мы получать зарплату за то, что сидим дома, кем мы будем работать?" И так далее, и тому подобное. Это, наверное, непосредственно к вашему исследованию: появятся новые профессии, да, которые мы сможем освоить? Дмитрий Судаков: Вопрос-то не про это, конечно. Ольга Арсланова: Хорошо, разобьем его на две части. Дмитрий Судаков: На самом деле, вопрос, конечно, не про это и вопрос очень важный. И это вопрос, на который сегодня все ищут ответ, потому что… У нас заканчивается время, поэтому я долго ждал, но я не выдержу и скажу. В исследовании McKinsey никто не говорит, что 50% людей останутся без работы. Исследование McKinsey буквально говорит о том, что 50% той деятельности, которая сегодня выполняется, может быть автоматизирована. И в этом смысле молодой человек из Санкт-Петербурга, который занимается фермой, он абсолютно прав, и роботы ему в помощь – просто часть деятельности будет автоматизирована. Доярки будут заменены автоматами, появятся беспилотные трактора, останутся операторы этих тракторов, но их, безусловно, будет не 10 – по 1 на трактор, а будет один человек на одном экране за всем этим следить, как в компьютерной игре. И возникает вопрос, а что же будут делать люди, а смогут ли они себя найти в этом мире и как вообще в нем выжить? И это, на самом деле, очень большой вопрос к тому, что означает быть человеком. Потому что мы из индустриального мира неожиданно оказываемся выбрасываемы в какой-то мир ужасно человеческий. То есть нам придется много общаться, искать себя в этих человек-человеческих отношениях, когда мы должны сочувствовать друг другу… Ольга Арсланова: То есть вот это человеческое станет более ценным именно за счет… Дмитрий Судаков: Естественно. Ну, а что делать? В этот момент есть два сценария, по большому счету. Сценарий номер 1 – это сценарий "Матрицы", всем хорошо понятный. Ну, он не так будет выглядеть, а он будет выглядеть так, что все уйдут, условно, в виртуальные миры, будут в компьютерных играх заниматься, майнить биткойны или еще что-то делать, неважно. Они будут утилизированы, их просто время будет вот так утилизировано, чтобы они не шли на улицу от безработицы и так далее. И они будут получать какую-то пайку свою, и все будет хорошо. И многие на это согласны, что  самое ужасное. Или же мы должны будем сделать шаг над собой, и когда нам с помощью роботов будут закрыты вот эти вот… то, что в пирамиде Маслоу вот этот уровень базовых потребностей, мы сможем выходить на следующие уровни, когда мы сможем заниматься самореализацией, творчеством, воспитанием детей. Ну, какое сегодня воспитание детей, когда родители вынуждены с утра до вечера проводить время на работе, зарабатывая на хлеб. И в этом смысле, если посмотреть, что происходило за последние году – ну, десятки лет, мы за последние, условно говоря, 100-150 лет стали работать примерно вдвое меньше. Потому что тогда у нас было одно воскресенье, чтобы в церковь ходить, и мы работали 12-14 часов в день, особенно в поле. Сегодня мы работаем 40 часов в неделю с двумя выходными, и этих не работают, а Швеция рассматривает или уже приняла. Петр Кузнецов: Приняла, да. Дмитрий Судаков: Шестичасовой рабочий день. В этом смысле мы уже выгружаемся из рабочей деятельности. Но это будет происходить все стремительней и стремительней, и в этом смысле нам надо уходить туда и надо развивать в себе вот эти навыки, параллельно с этим развивая навыки работы с этим сложным миром, чем занимаются, собственно, Виталий… И научиться сотрудничать с роботами, не видеть в них конкурентов, ну, то есть, условно, фермер не видит в них конкурентов – он видит в них себе поддержку. Так вот мы все должны научиться так мыслить. Искусственный интеллект должен нам помогать. Вот вы пользуетесь сегодня в работе телесуфлером, убив тем самым профессию суфлера, но это же технологии на помощь вам. Мы снимаем, условно говоря… Любая передача фактически не требует уже гигантских студий – она может быть снята, в принципе, достаточно домашним образом. Виталий Недельный: И дешевле намного. Дмитрий Судаков: И дешевле. И это отлично, и это здорово. И то, что нас высвобождает и делает нас свободнее… Другое дело, что не будет ли нам очень страшно в этом вакууме свободы, потому что он от нас требует… Ольга Арсланова: Мы к ней не привыкли. Дмитрий Судаков: Да, конечно, потому что – а как это так, не работать? Очень страшно. Ольга Арсланова: Чем же я буду заниматься? Дмитрий Судаков: Да, и мы должны научиться искать ответы на этот вопрос. Петр Кузнецов: У нас есть Геннадий из Воронежской области, он работает водителем, да? Геннадий, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Геннадий: Да, здравствуйте. Ольга Арсланова: Вот вас может автопилот заменить однажды, да? Геннадий: Да, вот мое мнение, что все равно автопилоты приветствуются на машинах, они помогают водителям: круиз-контроль нажал – поехал, он рулит сам, препятствия объезжает, тормозит. И помогает. Ольга Арсланова: Не нарушает, да? Геннадий: Да, но все равно, в принципе, возникают всегда, всю жизнь нельзя избежать форс-мажорного обстоятельства, когда может произойти какая-нибудь поломка, та, которая именно требует смекалки человеческой. И вот Дмитрий, Дмитрий сейчас рассказывал, я слушал внимательно, я не согласен с тем, что роботы нам помогают. А что, человек чем будет заниматься, ведь труд он облагораживает человека. Если человек сидит, бездельем страдает, чем он будет дальше заниматься. Просто ходить, природой любоваться? Ольга Арсланова: Ну, вот у вас выходные же бывают, правильно, Геннадий? Вот вы что делаете в выходные? Геннадий: Конечно, бывают. Ну, я в деревне живу, я занимаюсь во дворе каким-нибудь занятием, нахожу себе. Ольга Арсланова: Ну, вам же приятно, правда? Вот вы будете находить себе время не только по воскресеньям, в субботу, а еще и несколько дней дополнительных. Геннадий: Ну, допустим, мы ни разу не обращали внимания на новогодние выходные, что они иногда очень надоедают? Ольга Арсланова: Кстати, в последнее время... Геннадий: Иногда хочется пойти на работу. Ольга Арсланова: …так приятно наблюдать, как в эти длинные выходные люди проводят время со своими семьями, ходят в музеи, театры. Мне кажется, что они не жалуются. Дмитрий Судаков: Есть важный момент очень по поводу выходных новогодних, про них очень хорошая песня "С первого по тринадцатое", потому что у нас почему-то отдыхать принято, вот когда мы отдыхаем, нам бы после этого еще денечка два отдохнуть, вот после такого отдыха. Вот мы не умеем отдыхать, это… Учимся, учимся как-то. Люди неожиданно на каникулах уезжают в село помогать, занимаются волонтерской деятельностью – это не работа в привычном смысле. То есть мы сейчас на пороге перезагрузки понятия "работа". Ольга Арсланова: Вот смотрите, нам пишут: "В этом новом мире нужны ли будут на Земле 8 миллиардов человек, их надо будет содержать и кормить?". Вот приводят также из Архангельской области зрители пример Швеции, которая разгрузилась за счет стран третьего мира, а не роботов. Да, там же уже шестичасовой рабочий день. Виталий Недельный: Ну, они ввели только. Я могу свое мнение сказать. Ольга Арсланова: Вот опасения понятны. Виталий Недельный: Мы к концу приближаемся, действительно, у нас возникает развилка. Но надо понимать, что эта развилка… Многие решения уже давно приняты. Вообще-то эти решения, как развиваться людям, были приняты еще первыми кроманьонцами, когда они пошли не по пути развития своих способностей – более сильными становиться, развивать, я не знаю, телепатию там, еще что-то. А они начали развивать инструменты, во-первых. И во-вторых, они начали жить группой, коллективами. А группой веселее и мамонта забить, и от холода спастись, и разделение обязанностей появляется. Все, что мы делаем последующие 40 тысяч лет, мы развиваем эти самые навыки: мы развиваем инструменты, просто многие инструменты теперь очень эффективно делают сложную работу, и мы развиваем групповую коммуникацию. Что такое Интернет, наши мобильные, которые уже не сотовая связь, а очень много нитей, мы связаны через мессенджеры с людьми, с родными, с близкими. Мы все становимся, все 8 миллиардов сегодня, а завтра больше будет… Все становимся таким очень соединенным, можно сказать, общностью, а можно сказать, каким-то существом уже. Может быть, про это существо Вернадский говорил 50 лет назад, о ноосфере, потому что это явление, когда люди начинают соединяться. С одной стороны, роботы остаются инструментами и помогают, и мне очень нравится, когда люди позитивно воспринимают, что он тяжелую работу отдаст, но у него всегда фронт работ останется. А с другой стороны, мы учимся жить вместе с ними, это новая культура появляется. Может быть, нам где-то сложно, потому что есть привычка, но мы же с вами быстро научились смартфонами пользоваться, мы сегодня такси заказываем, консультируемся с ним, нам не понадобилось на это никаких усилий и времени. Вы знаете, что делает новое поколение роботов коллаборативное? Их не надо программировать, они программируются руками. Человек рабочей рукой поставил определенную позицию, нажал операцию и передал ему этот функционал. Ему не нужно быть академиком, чтобы научиться работать с этим инструментом, он стал простым. Ольга Арсланова: Давайте посмотрим, насколько самоуверенны наши зрители. Мы задавали вопрос в последний час, сможет ли робот справиться с вашей работой. И вот посмотрим, какие у нас результаты опроса. Дмитрий Судаков: 80% - нет. Ольга Арсланова: Да. 21% считает, что его может робот заменить, нет – 79%. Спасибо.