Ольга Арсланова: Ну что ж, мы продолжаем, и всех любителей спорта мы поздравляем с праздником, потому что сегодня Международный день спортивного журналиста. Его начали отмечать с 1995 года, и до сих пор он актуален. Петр Кузнецов: Придумала это все Международная ассоциация спортивной прессы. Дата была выбрана в честь создания этой ассоциации в 1924 году. Мы хотим поговорить в этой получасовке именно о спортивной журналистике, о том, в каком виде она представлена сейчас у нас. Есть ли шансы, что она будет развиваться? Кто идет в эту профессию? Какие вообще потенциалы у этого отдельного жанра? Ольга Арсланова: Петр, кто идет в эту профессию? Петр Кузнецов: Не знаю. А кто идет в эту профессию? Наверное, бывшие спортсмены. Ольга Арсланова: Наверное. А вот интересно зрителей спросить, увлекаетесь ли вы спортивной журналистикой, следите ли за тем, что там происходит. Вообще насколько это ваша тема? Позвоните в прямой эфир, давайте общаться. Петр Кузнецов: Это рубрика «Личное мнение», и личное мнение по этому поводу есть у Сергея Ильченко, профессора СПбГУ, доктора филологических наук, он с нами на связи. Приветствуем вас, Сергей Николаевич. Ольга Арсланова: Сергей Николаевич, здравствуйте. Сергей Ильченко: Здравствуйте, Петр, здравствуйте, Ольга, здравствуйте, зрители канала ОТР. С праздником! Ольга Арсланова: Да, и вас тоже. Сергей Ильченко: С Международным днем спортивного журналиста. Ольга Арсланова: Знаете, вот я когда училась на журфаке, это было у нас очень популярное направление, сразу несколько ребят с нашего курса стали спортивными журналистами. И вот что удивительно, многие меняют как-то жизнь свою, профессию, приходят в журналистику, уходят, потом уходят куда-нибудь в пиар, еще куда-то, а вот эти ребята верны своему делу, остались от и до, то есть они до сих пор работают именно спортивными журналистами, и, видимо, им очень это нравится. Что это за магия такая вот этой профессии? Сергей Ильченко: Магия очень простая. Дело в том, что есть разные праздники, связанные со СМИ, есть День радио, есть Всемирный день телевидения, есть даже День пиармена, но с точки зрения специализаций журналистики есть только День спортивного журналиста. Это связано с тем, что спорт в нашей жизни всегда немножко больше чем спорт, это совершенно уникальный феноме́н или фено́мен, называйте как хотите. Он существует ровно столько, сколько существует человечество, люди соревнуются, об этом пишут оды, поэмы, снимают фильмы, и кому-то надо это все фиксировать, вот и появилась спортивная журналистика. Причем надо сказать, что из всех тематических направлений, которым сегодня обучают и в МГУ на факультете журналистики, и в Высшей школе журналистики и массовых коммуникаций у нас в Петербурге, это бывший журфак, в общем-то, спортивная журналистика всегда в приоритете. И история этого направления уходит корнями в глубокое прошлое, ну, скажем так, в начало XIX века. Если хотите, то одним из первых проявлений спортивной журналистики была поэма Михаила Юрьевича Лермонтова «Песня про купца Калашникова», где описан боксерский поединок во времена Ивана Грозного, если вы помните. Так что у спортивной журналистики очень хорошая литературная и историческая основа, для того чтобы, так сказать, на нее не обращать внимания. А что касается дополнительной притягательности, мне кажется, что спортивная журналистика – это очень экспрессивный вид творчества, и если мы вспомним лучших спортивных комментаторов, лучшие тексты, которые публиковались и в советское время, и уже в постсоветское время, то читать их можно с совершенно просто невероятным увлечением, потому что это высокий, хороший журналистский слог, литература, в общем, читается как увлекательный роман описание футбольного матча какого-нибудь или забега на марафонскую дистанцию. Поэтому привлекательность спортивной журналистики для меня совершенно очевидна. Более того, я могу сказать, что перед вами сидит автор магистерской программы «Спортивная журналистика», которая... Ольга Арсланова: Да вы что? Сергей Ильченко: Да-да-да, которая была придумана ровно в тот самый день, вернее, в ту самую ночь, когда в Гватемале Международный олимпийский комитет решил, что зимние Олимпийские игры состоятся в Сочи. Вот ровно в тот момент я понял, что нужно учить в магистратуре ребят, как делать журналистику спортивную еще лучше. И собственно, у нас уже за это время было 3 выпуска. И кстати, к вопросу о гендерном соответствии. Как-то так получалось у нас в наборе, что первый выпуск был смешанный, а потом только девочки пришли, а потом пришли только мальчики, вот такая вот история. Так что слабый пол и прекрасный пол тяготеет к журналистике, потому что там эмоции, там страсть. Петр Кузнецов: Да, о девочках, Сергей Николаевич, еще поговорим, сейчас будет такой выпад, знаете, как в фехтовании. Сергей Ильченко: Ну давайте. Петр Кузнецов: Что вы скажете на то, что в некоторых, окей, в журналистских кругах некоторыми считается, что... Вот Оля вспоминала коллег, которые ушли в эту профессию, в этот жанр и так и остались в нем. Спортивный журналист – это тот, кто не дотягивает по кругозору до обычного журналиста, ну потому что «во всем разбираться сложно, здесь сложно, а я буду рассказывать, как пинать мячик». Сергей Ильченко: Дело в том, что не только, как пинать мячик, но, во-первых, куда его пинать, по каким правилам пинать, что из этого последует для всех, кто вокруг. Ну, конечно, можем воспользоваться Райкиным и вспомнить, как он говорил: «Ну что это за игра футбол? Двадцать два бугая за одним мячом бегают». Конечно, можно так относиться. Петр Кузнецов: Да. Сергей Ильченко: Конечно, можно так относиться. Но мне кажется, что спорт – это социокультурное явление в нашей жизни, и хотим мы этого или не хотим, оно очень много в нашей жизни определяет. Я думаю, что для многих прошедший карантин был еще таким достаточно драматическим моментом, потому что мы не видели реальных спортивных соревнований, а когда они появились сейчас в новом, возрожденном виде, вы заметили, как нам подбавляют эмоций за счет фонограмм стадиона, шума толпы, и мы как бы понимаем, что перед нами не только 22 человека бегают за одним мячом и пытаются выяснить, кто лучше, если про футбол говорим, а еще и какие-то эмоции это порождает. Вы знаете, я открою еще одну страшную тайну, все-таки сегодня наш профессиональный праздник: я в детстве мечтал стать комментатором, но по возрасту не прошел на ленинградскую студию «Квини», которая объявила... Петр Кузнецов: В смысле слишком молодой были тогда? Сергей Ильченко: Да, 14 лет мне было, вот. Но я слушал, сидя на кухне у радиоприемника, комментарии Виктора Набутова, я слушал трансляции из Мексики того печального матча, четвертьфинал Чемпионата мира 1970 года между сборной Советского Союза и Уругвая. Это незабываемые ощущения, это эмоции и это, извините, в некотором смысле даже патриотизм, гордость за нашу страну. Я помню, как я переживал, тогда наши в 1972 году проиграли чехословакам первенство мира, до этого, если помните, они 8 ряд подряд его выиграли. Петр Кузнецов: Ага. Сергей Ильченко: Так что это очень сильно, это воспоминания на всю жизнь. И если вы обратили внимание, то современная массовая культура ищет в спорте как раз вот эти сюжеты. Спорт всегда драматичен, спорт всегда образует конфликт, всегда кто-то должен победить. Вы заметили, что правила спорта сейчас изменились таким образом, что практически всего по пальцам одной руки можно сосчитать те виды спорта, где по результатам соревнований может быть ничья. Петр Кузнецов: Ага. Сергей Ильченко: Даже такие уж... виды, как, так сказать, хоккей, овертайм, баскетбол, понятно, там играли, в волейболе по правилам, по регламенту не может быть ничьи, гандбол единственный еще сохранился, где может быть результатом ничья, но остальные виды спорта всегда определяют, кто первый, кто второй, а кто последний, и за этим совершенно невероятное, так сказать, внимание. Петр Кузнецов: Сергей Николаевич, еще один важный момент, на мой взгляд: как вам кажется, может ли человек разбираться во всех тонкостях игры, если на профессиональном уровне он при этом никогда до этого не играл? То есть согласитесь, спортивная журналистика прежде всего, да, про спорт, как бы он красиво, литературно ни был упакован. Сергей Ильченко: Хороший вопрос, Петр, вы зрите в корень. Дело в том, что любое явление, даже если ты в него не играл, имеет свою теоретическую и практическую составляющие. Так вот, с одной стороны, есть профессия журналистская, есть немало специалистов в нашей стране, которые развивают сегодня спортивную журналистику, я хотел бы их упомянуть сегодня и поздравить с праздником. В Омске это делает Елена Григорьевна Малышева, в Томске Евгения Войтик. Мой коллега Константин Алексеев, с которым мы написали учебник по спортивной журналистике, тоже занимается историей спортивной журналистики России и Советского Союза. То есть это теоретическое, фундаментальное исследование спортивной журналистики, то есть теорию спортивной журналистики мы имеем, практику мы тоже имеем. Другое дело, что все-таки метод наблюдения, о котором мы говорим, то есть ты никогда не включаешься в игру, конечно, не самый эффективный. Но опыт показывает, что не все бывшие спортсмены, которые приходят потом в журналистику, обладают, извините, коммуникативными навыками. Ольга Арсланова: Ага. Сергей Ильченко: Были такие случаи, но эффект от этого был удручающий. Пожалуй, самое яркое явление спортсмена в качестве комментатора – это, конечно, я всем рекомендую, запись есть, ее можно найти, это комментарий Марата Сафина к финалу American US Open между Даниилом Медведевым и Рафаэлем Надалем. Петр Кузнецов: Ой, совсем недавно было. Шикарно, это надо слышать. Сергей Ильченко: Вы знаете, это вот нужно этим наслаждаться все 4 часа, а я в онлайн это смотрел... Петр Кузнецов: Его разобрали на цитаты. Ольга Арсланова: Это очень хорошо или это плохо? Сергей Ильченко: Это классика, это классика. Петр Кузнецов: Это классика. Сергей Ильченко: Это действительно классика. Потому что, понимаете, когда... Вот человек, действительно, это талант нужен, зная игру и зная профессиональную терминологию игры... Ну, например, я вам сейчас, Оля, скажу «обратный кросс», что это такое? Ольга Арсланова: Понятия не имею. Сергей Ильченко: Вот, а это такой специфический теннисный термин. Или там тай-брейк, например. Ольга Арсланова: И? Так. Сергей Ильченко: Эту всю терминологию легко выучить, но понимание игры, воплощенное в словах по ситуации, – это, конечно, редкий дар, просто я жду не дождусь, когда Марат Сафин что-нибудь снова откомментирует. Но есть тут еще один очень хитрый момент. Для того чтобы комментарий был профессионален и воспринимаем публикой, для этого нужно и содержание иметь адекватное, финал US Open адекватен комментарию Марата Сафина, и наоборот. А если мы будем комментировать, условно говоря, матч «Урал» – «Оренбург», поставив туда комментировать какого-то хорошего футболиста (ну сейчас, вы знаете, Аршавин, Широков, Быстров этим занимаются на соответствующем канале), то им нечего будет комментировать. И поэтому возникает такая лжеспортивная журналистика, когда пять мужиков сидят перед телекамерами и пытаются в течение 1,5 часов рассказывать, чем был интересен матч, который закончился со счетом 0:0:0 и играли команды, мягко говоря, не того уровня. Это тоже варианты такие очевидные, и это, к сожалению, издержки спортивной журналистики. Но мы говорим о лучших..., и в этом смысле отечественная спортивная журналистика имеет давние-давние корни, я повторяю, с начала XIX века. Петр Кузнецов: Сергей Николаевич, извините, что прерываю... Сергей Ильченко: Да, пожалуйста-пожалуйста. Петр Кузнецов: Пока мы от бывших спортсменов не отошли: кого проще научить, бывшего спортсмена говорить и писать о спорте или не разбирающегося вообще в спорте, но довольно талантливого журналиста? Сергей Ильченко: Отличный вопрос. Я стою на той точке зрения, что тут не или-или, а и. Петр Кузнецов: Ага. Сергей Ильченко: Все зависит от индивидуальности. Я обучал спортивной журналистике в разных вузах людей и столкнулся с этой вот проблемой бывших спортсменов. На узком уровне они хорошо очень комментируют, они тебе трипл-дабл расскажут, что это такое, совершенно спокойно, у меня были такие случаи, баскетбольный термин. А вот, скажем, человек, который никогда не занимался, скажем, легкой атлетикой, ему какие-то вещи очень и очень непонятны с точки зрения, что ли, подтекста соревнования: ну прыгает человек себе и прыгает, а что за этим стоит, человек со стороны, как бы не занимавшийся легкой атлетикой, не может комментировать дословно. Но ведь так или иначе мы все занимались спортом в школе, даже Оля занималась, я догадываюсь, и ходила на уроки физкультуры, да, Оля? Ольга Арсланова: Конечно, да. Сергей Ильченко: Было такое? Конечно. Ольга Арсланова: Вы что, считаете, что моих знаний достаточно, чтобы стать комментатором? Сергей Ильченко: Думаю, что да. Другое дело, что... Петр Кузнецов: Фигурного катания особенно. Сергей Ильченко: Есть не с фигурным катанием... Петр Кузнецов: Нет, у Оли просто есть хороший бэк в этом смысле. Ольга Арсланова: Нет-нет... Сергей Ильченко: Оля, давайте идите на фигурное катание, а то сидит бедная Татьяна Анатольевна Тарасова и только восклицает: «Ой, как хорошо! Ой, как хорошо! Ой, как хорошо!» Ольга Арсланова: Слушайте, но тут случай уникальный, это такая величина и такая фигура, что ее все готовы слушать. Сергей Ильченко: Вы знаете, не давите на меня авторитетом, как говорится, потому что человек с возрастом и в профессии всегда становится пристрастен, и это, кстати, одна из проблем спортивного журналиста, и это наблюдается повсеместно. Ольга Арсланова: Ага. Сергей Ильченко: Это очень хорошо, когда ты выражаешь свою страсть в комментариях, но это не всегда объективно по отношению к другим участникам, особенно такого субъективного вида спорта, как фигурное катание. В легкой атлетике все просто, прибежал первым – ты чемпион, а вот в фигурном катании начинаются все эти экивоки. Более того, в чем одна из проблем, на мой взгляд, сегодня спортивной журналистики, об этом стоит честно сказать, – в спортивную журналистику вторгаются неспортивные темы межличностных отношений. И та же самая история с фигурным катанием, которую мы все прекрасно знаем, имена Медведевой, Туктамышевой, той же Тарасовой, Тутберидзе у всех на слуху. Но повторяю, это имеет ровно такое же отношение, вот эти распри внутренние к фигурному катанию, как Анастасия Волочкова к современному балету. Петр Кузнецов: Но интереснее писать про это и, увы, все-таки... Сергей Ильченко: Кому что. Кому нравится... Петр Кузнецов: Вот эта вот «желтизна», одна из проблем современной журналистики, мне кажется, что она и в спортивную журналистику, к сожалению, проникла, желтизна. Сергей Ильченко: Согласен, абсолютно согласен. Петр Кузнецов: Погоня за тем, что происходит за стадионом, а не на стадионе. Сергей Ильченко: Да, это издержки массовой культуры, это издержки... цивилизации, когда людей интересует не результат, а то, что после результата или перед результатом. В прежние времена, когда не было вот этой всепроникающей силы средств массовой информации, включая интернет, мы воспринимали спорт как такую почти одобренную на официальном уровне картинку. Спорт – это афиша любой культуры, любой нации, любой страны, и в этом смысле советская спортивная журналистика была на высочайшем уровне. И повторяю, если мы хотим понимать, что такое спортивная журналистика, надо читать Станислава Токарева, Льва Кассиля, Льва Филатова и слушать комментарии Николая Озерова, как бы нам уже, так сказать, это не казалось таким консервативным. Но фразы, которые произносил Озеров во время своих прямых репортажей, – это, конечно, классика, «такой хоккей нам не нужен», извините, это на все века. Ну и, кстати, возвращаясь к вопросу о популярности спорта: ведь вы заметили, что самые яркие и успешные в прокате фильмы последнего времени связаны со спортом, «Легенда №17», «Движение вверх», вышел «Лев Яшин», впереди «Эдуард Стрельцов»... Петр Кузнецов: Да, и это несмотря на то, что, ну это же по реальным событиям, мы знаем результат. Сергей Ильченко: Абсолютно. Петр Кузнецов: То есть мы знаем, чем все это закончится. Сергей Ильченко: Да. Вы знаете, Петр, уникальная история. Один из моих любимых фильмов – «Удар! Еще удар!», я вам всем советую посмотреть, во-первых, потому, что это действительно история, во-вторых, потому, что это Ленинград 1968 года, в-третьих, главный матч по сюжету в этом фильме комментирует Виктор Набутов, и делает он это блестяще. Вот если мы хотим услышать, как это было, надо посмотреть этот фильм. Так вот, как вы догадываетесь, я этот фильм смотрел ну раз 10 точно, я знаю результат, но я каждый раз переживаю так, как будто это в первый раз. И я помню, когда этот фильм показывали в кинотеатре «Зенит», а мы учились в школе, мы ходили, мы болели так, как на стадионе. Это вот ощущение действительно присутствия. И кстати, что важно для спортивной журналистики сегодняшней, – она умеет создавать эффект присутствия, технологические возможности сегодня невероятные. В 2010 году в ЮАР на каждом матче Чемпионата мира по футболу было задействовано 32 камеры, то есть картинка была совершенно фантастическая. Другое дело, что не каждый комментатор, опыт и российский, и зарубежный показывает, что с картинкой не все справляются, а уж с аналитикой, вы, Петр, здесь правы, аналитика уходит, так сказать, в разбор слухов, сплетен, взаимоотношений, интриг. Меня однажды поразила газета, не буду называть, но там есть название «спорт» в заголовке»: в день, когда Чемпионат мира проходил в Берлине по легкой атлетике и наша спортсменка завоевала золотую медаль в ходьбе, как вы думаете, какой материал украшал первую полосу этого издания? Вопрос о том, за сколько купили какого-то там игрока из «Барселоны». Петр Кузнецов: Ага. Сергей Ильченко: Так что тут перекосы есть, конечно. Петр Кузнецов: С другой стороны, Сергей Николаевич, это, возможно, завлекает ту аудиторию, которая совершенно в спорте не разбирается. То есть должна ли быть задача у спортивной журналистики завлечь людей, которые до этого, казалось бы, совсем не интересовались спортом? Сергей Ильченко: Да, должна и просто, я считаю, обязана. Функция объединения, функция, так сказать, просвещения, пробуждения интереса, вовлечения в смотрение, слушание (с этим несколько сложнее, потому что радио немножко ограничено), читку спортивных изданий, количество которых не уменьшается, а, так сказать, стабильно сохраняется, – я думаю, что как раз разъяснение этих вещей, комментарии специалистов... И вот здесь как раз огромное дело спортивных журналистов установить связь между аудиторией, которая может быть неподготовленной, массовой аудитории и теми специалистами, которые могут профессионально откомментировать тот или иной факт, случай, явление, какие-то спорные моменты. Хотя и здесь бывает перехлест. Кстати, между прочим, сегодня у нас тройной, я бы сказал, праздник, если позволите, небольшой исторический экскурс. Петр Кузнецов: Ага. Сергей Ильченко: Вопрос о спорте и влиянии спорта. Сегодня исполняется ровно 70 лет, как 2 июля 1950 года Лев Иванович Яшин впервые вышел на футбольное поле в качестве вратаря, вышел на замену в матче «Спартак» – «Динамо», так что у нас и этот праздник, это наш, российский, русский, советский праздник. А есть мировой праздник, и, кстати, наверное, это тоже совпадение неслучайное, потому что 2 июля 1921 года в городе Джерси-Сити состоялся боксерский поединок между Жоржем Карпантье и Джеком Дэмпси, и этот поединок проходил, вернее, об этом поединке был сделан первый спортивный радиорепортаж, и к этому тоже приложил руку наш соотечественник, бывший подданный Российской империи Давид Сарнов, который продвигал продажу радиоприемников, и в качестве пиар-акции он сделал этот репортаж, организовал этот репортаж, это стало классикой жанра. И в принципе 2 июля, если говорить о дате, – это дата, как видите, абсолютно не случайна, у нас как минимум 3 события связаны со спортом, связаны с журналистикой, с нашим, как говорится, российским, отечественным участием в мировом спорте. Петр Кузнецов: Ну да, здорово. Но тем не менее я предположу, что все-таки западная спортивная журналистика на уровень выше, если не на два. Есть ли, чему нам поучиться там? Сергей Ильченко: Вы знаете, это иллюзия. Петр Кузнецов: Должны ли мы на западные стандарты как-то, следовать? Сергей Ильченко: Нет, абсолютно нет. Во-первых, потому что у них другая стилистика подачи, у них иная стилистика комментариев. Я слушал комментарии испанских, итальянских футбольных комментаторов, там эмоции, крики... Ну, у нас есть такие люди, которые кричат после третьего забитого мяча, вы помните, «я сейчас все закончу, все, уеду, Голландия домой уезжает»... Петр Кузнецов: Да, Георгий Черданцев. Сергей Ильченко: Это уже классика жанра, понимаете? У них больше эмоций, у них аналитика уходит как раз вот в эти вот разговорные ток-шоу. И здесь абсолютно идентичный уровень, смею вас заверить, потому что, простите меня, пенальти и в Африке пенальти, трехочковый бросок в баскетболе и в Африке трехочковый бросок, понимаете? Здесь может быть только, как в прежние времена советские, идеологическое противостояние. Но кстати, и политизация спорта, которая как бы ушла в постсоветское время, сейчас возвращается, и мы это наблюдаем, к сожалению. Петр Кузнецов: Да, нам об этом сейчас пишут зрители, да, что и ура-патриотизма много... Сергей Ильченко: И это тоже большой соблазн спортивной журналистики писать о политике, а не о спорте, понимаете. Поэтому я не думаю, что мы здесь в чем-то проигрываем. И да, еще один очень важный момент: ты же общаешься со своей аудиторией, и ты общаешься на родном языке, и в этом смысле спортивная журналистика – это очень хорошая, так сказать, школа заимствования плохого и хорошего, что есть в языке. Вы это прекрасно знаете, и это мы все прекрасно наблюдаем, и здесь, конечно, большая ответственность ложится на коллег, спортивных журналистов, которые... Все-таки слово не воробей, вылетит – не поймаешь, и оно пойдет гулять по... Петр Кузнецов: Не поймаешь, даже если ты Игорь Акинфеев, да. Спасибо большое. Ольга Арсланова: Спасибо. Сергей Ильченко: Пожалуйста! Петр Кузнецов: День спортивного журналиста мы отмечали с Сергеем Ильченко, профессором СПбГУ, доктором филологических наук, это была рубрика «Личное мнение». Оставайтесь с нами.