Тамара Шорникова: Итак, врага нужно знать в лицо. Что заражает людей по всему миру? И для чего закрылись границы и кардинально изменилась наша повседневная жизнь? Теперь тот самый COVID-19 можно рассмотреть со всех сторон даже без микроскопа. И все благодаря детальной 3D модели, над которой работали 3 месяца. Российская компания-создатель утверждает, что она сделала ее на основе современных научных данных о строении коронавирусов и комментариев вирусологов. Иван Князев: Ну, не только как выглядит, но и как живет коронавирус. Будем обсуждать прямо сейчас вместе с экспертами. Что мы сегодня знаем об опасной болезни? Как долго вирус живет на поверхностях? Как распространяется в помещении? Какие органы поражает? И что вы хотите знать? Присылайте ваши вопросы и звоните нам в прямой эфир. Тамара Шорникова: Вот честно, сегодня несколько раз смотрела этот ролик на повторе и прямо вот каждый раз хочется сказать «Красиво, зараза!», да? Иван Князев: Да, «Вот, вот ты какая, зараза!» Ученые выяснили, через какое время следы коронавируса SARS-Cov-2 обнаруживаются на разных типах поверхностей, и в том числе на медицинских масках. Исследование еще раз показывает, как важно соблюдать меры профилактики. Тщательно мыть руки, не касаться грязными руками лица и дезинфицировать поверхности, к которым прикасаетесь. Тамара Шорникова: Да, разное, действительно, разное время, сколько живет этот коронавирус. На дереве, одежде до 2 дней, на банкноте, стекле до 4-х. Будем обсуждать это все. Иван Князев: Но вот мне интересно, почему на банкноте-то он дольше живет. Он любит деньги, наверное, да? Вот такой он. Тамара Шорникова: Да, прилипают, да? Иван Князев: Прилипают прямо к нему. Тамара Шорникова: Будем разбираться прямо сейчас вместе с нашим экспертом. На связь с нами выходит Вадим Покровский, академик РАН, заведующий отделом Центрального НИИ эпидемиологии Роспотребнадзора. Иван Князев: Здравствуйте, Вадим Валентинович. Вадим Покровский: Добрый день. Иван Князев: Вадим Валентинович, вы уже посмотрели, да, вот эту замечательную 3D модель? Мне просто вот интересно: она ученым что дает? Потому что там прямо так детально, в красках все показали. Вот, например, если фиолетовый (я прочитал, там есть описание), то это РНК-геном какой-то. Потом, нуклеокапсидный белок, это зеленым цветом выделено. Вот это что нам всем объясняет? Вадим Покровский: Ну, конечно, все эти модели – в основном это демонстрация искусства 3D-графики. Но нам действительно нужно знать, где и на поверхности, и внутри вируса находится тот или иной фермент, для того чтобы найти уязвимые места. И создать лекарство, которое будет прямо действовать вот на эти уязвимые места. Иван Князев: Т. е. это не просто так там раскрашивали все это? Тамара Шорникова: Т. е. куда атаковать. Вадим Покровский: То, что показывают, это, конечно, все просто раскрасили. На самом деле это все не окрашено, все это в подвижном, естественно, состоянии находится. Ну, вроде как манекена человека. Но на самом деле важно функционирование. Потому что очень был замечательный результат достигнут для лечения вируса гепатита С. А практически этот вирус оказался очень сложным. Его даже не удавалось культивировать. Нет на культуре клеток, и не получалось, не было животных, которые восприимчивы к этому вирусу. Поэтому большая сложность была по разработке лекарств. Но вот провели тщательный анализ химической структуры. И не только химической, но и так, как ферменты и структуры вируса расположены в пространстве. И уже по анализу молекулы создали специальные искусственные молекулы, которые замыкали как бы, прилипали именно к этим точкам вируса и таким образом блокировали его функциональную жизнедеятельность. И вот даже при этом сложном подходе оказалось, что наши уже химики, молекулярные биологи достигли такого уровня, что смогли подобрать такие лекарства. Поэтому здесь как раз нужно вот эти модели и структуры. Знание структуры этого вируса позволит создать в первую очередь эффективные лекарства. Иван Князев: Понятно. Тамара Шорникова: Вадим Валентинович, давайте перейдем к таким практическим вещам, то, что всех волнует. Мы уже увидели, что он в некоторой степени красив. Насколько он живуч? Вот еще раз прошу параллельно в окошке показать режиссера графику, сколько живет коронавирус на разных поверхностях. На бумаге до 3 часов, на дереве, одежде до 2, на пластике до 7 дней, например, на стекле до 4. При этом нашла информацию, что вирус со временем теряет свою силу, что называется. Значит ли это, что все 7 дней, условно, например, если человек… Иван Князев: Коснется чего-нибудь… Тамара Шорникова: …коснется пластиковой двери, не знаю, еще чего-то, поручня какого-то, – все 7 дней будет риск заразиться? Иван Князев: Просто страшно бутылки в магазинах покупать пластиковые с водой. Тамара Шорникова: Или это только в первые минуты и часы? Вадим Покровский: Да. Но не каждой бутылке, конечно, уже кто-то до вас на нее начихал. Вряд ли это случилось. Маловероятно. Но здесь нужно обратить внимание, что все исследования, которые дают, это в основном они обнаруживали биологический материал, т. е. гены вируса. И поэтому говорить, что он остается заразным и активным, мы пока не можем. Вот главный санитарный врач сказал, что до 20 часов может на предметах сохранять свою активность. Но точно я не уверен, что все эти данные действительно подтверждены. А потом, здесь и эксперимент нужен, а заразить людей вот таким образом вряд ли кто-то будет… Иван Князев: Но как-то не хочется экспериментировать, да, по этому поводу. Вадим Валентинович, скажите, пожалуйста, вот некоторые медики критикуют эту необходимость носить перчатки. Потому что, с одной стороны, говорят: нужно перчатки тогда мыть, как и руки. Во-первых, их снимать надо аккуратно. Он вот на этих перчатках тоже живет? Если я чего-то коснулся, он там долго будет? Вадим Покровский: Ну, конечно, какое-то, может быть, некоторое время, пока он не высохнет и не разрушится. Потому что этот вирус в принципе не может существовать в природе. Он обязательно должен существовать у хозяина – какого-то животного или растения. Это вообще свойство всех вирусов. Поэтому, как правило, они погибают достаточно быстро по мере высыхания и не могут уже инфицировать кого-то. Но здесь сложность как раз с перчатками, безусловно, есть. Потому что, скажем, пин-код набрать – не всегда в перчатке это можно сделать. Да, это действительно проблема. Но… Иван Князев: В общем, если их носишь, то нужно как-то подумать, что ты не каждые 5 минут будешь что-то трогать… Вадим Покровский: Да. Иван Князев: …и не каждые 3 минуты будешь их снимать. Вадим Покровский: Совершенно верно. И здесь на что нужно еще обратить внимание. Что все-таки 95% заражений – это воздушно-капельный путь. Поэтому, конечно, главное – это маски. Ну вот риск, который оценивают, 5% якобы случаев произошло через вот такое бытовое заражение, – ну, я бы сказал, что в любом случае, возвращаясь домой, помойте руки, и уже риск сразу упадет до сотых процента. Тамара Шорникова: Как раз про воздушно-капельный путь. Тоже недавно вышла информация о том, сколько в воздухе вирус остается в виде этих маленьких капелек. Условно, человек больной рядом с тобой поговорил, чихнул. Во-первых, на каком расстоянии все-таки нужно от него стоять, чтобы не долетела до тебя зараза? А во-вторых, сколько времени еще держится? Иван Князев: Да, сколько может вот это амбре, облако… Вадим Покровский: Но это все зависит от того, где вы находитесь: на улице или в помещении. Если это, скажем, в лифте, то там может несколько минут это продолжаться. Пока он не осядет там. Тамара Шорникова: Т. е. человек вышел этажом ниже, ты зашел выше, и все равно заразился? Вадим Покровский: Ну, если это может произойти, там буквально в течение какой-то 1-2 минут. Т. е. это маленькое помещение. Естественно, если в какой-нибудь маленький магазинчик набивается 10 человек, то риск в 10 раз возрастает заразиться. Потому что помещение маленькое. А если вы идете по улице и ветреная погода, то, конечно, опасения, что вам занесет вирус, прямо скажем, это тоже сотые доли, вероятно, процента. Тамара Шорникова: Спасибо большое. Иван Князев: Хорошо. Спасибо большое. Вадим Покровский, академик Российской академии наук, заведующий отделом Центрального НИИ эпидемиологии Роспотребнадзора, был с нами на связи. Тамара Шорникова: Пишут нам телезрители. Ярославская область предлагает: «Сдачу в магазине не брать». Не время мелочиться, зато лишняя зараза к рукам не прилипнет. Иван Князев: Ну, да, на купюрах долго живет. Волгоградская область интересный вопрос задает: «Он не с моря, не со дна моря к нам поднялся? Похож на водоросли». Тамара Шорникова: Похож на кораллы. Иван Князев: Да, похож на водоросли. Тамара Шорникова: И много вопросов, конечно, когда создадут вакцину. «Может ли вирус испариться с поверхности и лететь дальше?» Вот продолжим выяснять эти важные моменты вместе с очередным нашим экспертом. С нами на связь выходит Михаил Костинов, заведующий лабораторией вакцинопрофилактики и иммунотерапии аллергических заболеваний НИИ вакцин и сывороток имени Мечникова. Иван Князев: Здравствуйте. Михаил Костинов: Добрый день. Иван Князев: Не могу не спросить, это сейчас всех беспокоит. Когда, во-первых, будет вакцина… Тамара Шорникова: Видно. Иван Князев: А, видно нас уже, да. Все. Во-первых, когда будет вакцина? Ну, понятно, что не скоро, а вот, знаете, все сейчас переживают, гонка же за вакциной идет у нас в мире, да? Вот прямо действительно важно, кто первый ее создаст? Почему? Михаил Костинов: Ну, конечно, это не то что как первый создал и, значит, он является основной, допустим, поставщик на всей планете. Нет, все зависит от ее безопасности, зависит от ее иммуногенности и еще, главное, эпидемиологическая эффективность, ради чего она создается. Поэтому я думаю, что здесь зависит от качественной вакцины. Конечно, тот, кто дает первый, тот и выиграет. Может выиграть даже рынок. Даже, с другой стороны, о состоянии здоровья, т. е. по защите своей нации, своего населения. Поэтому здесь, с одной стороны, можно смотреть как медицинскую часть. Другую часть можно как такой политический. Кто первый? Значит, кто первый – значит, считается, что это является ведущий в этой области. Хотя, если забыть все эти тонкости, главное – ее создать. А когда она будет? Маловероятно, что она будет в течение 2-3 месяцев. Почему? Потому что есть протокол международный, на основании которого испытывается и доказана его безопасность и иммуногенность этой вакцины. Это международный. Хоть китайцы будут давать первые, хоть и американцы, хоть мы, – мы должны соблюдать этот протокол. Потому что все-таки это введение вакцины не означает, что как обычная водичка. Она просто есть, никто не знает, какой состав, какой механизм ее действия, пока тоже неизвестно. Поэтому здесь есть наверняка проблемы. Потому что давно вроде вирус выделен, а пока на людей первые стадии кто-то начал, кто-то не начал. Вот, значит, это не обычная вакцина. Иван Князев: Там важно, видимо, чтобы побочных эффектов было как можно меньше. Потому что такие вакцины, как правило, очень серьезный урон организму наносят. Михаил Костинов: Конечно. Да. Правильно. Потому что если она будет давать и побочные эффекты, тогда зачем ее делать. Понимаете, это не может быть даже в уме думать о такое. Потому что вакцина если считается по определенным параметрам, что она может применяться, будет применяться. Если нет, так нет. Поэтому будут искать разные способы, как и по технологии производства. Иван Князев: Михаил Петрович, такой вопрос. Если можно… но не знаю, получится коротко, не коротко. Мы-то сейчас на какой стадии по вакцине? Мы впереди бежим или немножко отстаем от других стран? Михаил Костинов: Вы знаете, пока никто не говорит ничего. Потому что здесь не главное реклама, а главное здесь создать качественную вакцину. То, что у нас тоже проходят испытания, т. е. планируется даже начать ее в ближайшее время, это есть. То же самое, американцы давно сказали, что у нас проходит первая фаза, начали. А пока никаких результатов, уже месяц примерно прошел. Значит, это не так. Поэтому здесь, я думаю, что наши работы, как создали вакцину самую лучшую в мире от Эбола, так и будет наша. Потому что у нас потенциал есть, ученые есть, все работы в этой области. Поэтому у нас нет коммерческих интересов, как будут заказы. Просто каждый создает то, что должен делать каждый институт. Те, которые являются разработчики. Тамара Шорникова: Михаил Петрович, а вот стало известно, что в Москве, например, с 15 мая начнется массовое тестирование жителей на антитела к коронавирусу. Коротко, как будет проходить тест и когда будут известны результаты? И что нам это даст? Михаил Костинов: Дело в том, что это есть то, что это самое лучшее, что можно придумать для оценки популяционного иммунитета населения. Потому что, зная популяционный иммунитет, мы можем давать прогнозы, что нас ожидает через месяц, через два, что осенью или зимой. Это самое лучшее. Это даже ВОЗ, даже ученые, говорили, что для выявления иммунной прослойки и качественно знать, что нам какие мероприятия, нужно определить иммунитет. Это определяются антитела. Антитела, которые определяются к коронавирусу. Вот что будет. А для того, чтобы выявить эти носители, конечно, делается другой метод. То, что делается в настоящее время … на антитела. Как объяснили, будут определенные когорты, наверняка определенные когорты людей. Будут и взрослые, будет и средний возраст, будут и пожилые, будут и дети. Берется кровь. Я думаю, что в ближайшие, максимум, потому что 70 тыс. это очень большое количество, я думаю, что в течение где-то 3-4 дней будет окончательный результат. Потому что я знаю, что такое работать, да, я работал с 2-3 тыс., сколько людей работает, так быстро создать невозможно. Тамара Шорникова: А всех этих людей можно будет потом попросить сдать плазму, да? Чтобы ее использовать для лечения других людей. Или это исключительно для информации? Михаил Костинов: Это исключительно для информации. Для того, чтобы знать иммунную прослойку. Сколько у нас защищены и сколько реально могут болеть в дальнейшем. Для того, чтобы прогнозировать, что я должен делать, какие профилактические мероприятия. Не только что маски и, допустим, перчатки. А надо еще другие методы, которые есть и мы должны применять. Потому что, если мы любим свое население, мы должны его защищать. А возможно… Иван Князев: А что, антитела вот в плазме, вот эти первые пробы, которые были, когда переливали кровь людей уже переболевших, – вот этот эксперимент он что, свернулся потихонечку? Как-то не слышно о нем сейчас. Михаил Костинов: Нет-нет, ни в коем случае. Он продолжает существовать. Но дело в том, что это такое ограниченное мероприятие. Потому что взять плазму ввести – тоже ничего не означает хорошее. Да, мы делаем таким людям, для того чтобы спасти. Вводятся антитела, которые прилипают вот это вирус, который циркулирует, и дают возможность людям выживать. Но этот метод даже в мире не является широкомасштабным. Да, у нас будут предложить, что у кого находят большую концентрацию антител, эти антитела такие, что они могут работать функционально, скажут, что вот если есть возможность, то лучше делать. Мы не можем приказать. Это есть как юридическая сторона, это есть, как сказать… Другими словами, это – как мы должны помочь друг другу. Поэтому здесь наверняка будет известно, что у нас есть такое количество. Допустим, если количество плазмы хватает для тех, которые ожидается, что у нас может ожидаться такой наплыв людей старшего поколения, значит, надо делать этот резерв, т. е. запас. Поэтому здесь не означает, чтобы нас выбирали именно для сдачи плазмы. Это просто популяционный … Тамара Шорникова: Да, и еще коротко на эту тему. Вот у человека обнаружили антитела. Он может себя чувствовать в безопасности? Михаил Костинов: Ну, пока может. Хм. Я думаю, что есть разные мнения. Но если есть антитела, я думаю, что этот человек в ближайшие годы может быть. Другое дело, что если будет другое строение вируса, т. е. другое, тогда это может и не защищать. Хотя на 100% все равно это то, что сейчас болел, будет защищать, если даже будет мутировать этот вирус. Потому что вирус мутирует не на 100%, и какая-то защита остается. Поэтому будет уверен человек, будет у него психика нормальная, что не ожидается, что он заразится, и будет жить и радоваться. Иван Князев: Ну, да, меньше страхов будет у человека. Михаил Костинов: Да. Иван Князев: Давайте звонок послушаем. Тамара Шорникова: Надежда, Краснодарский край. Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Надежда. Зритель: Здравствуйте. У меня вопрос по поводу защитного экрана для лица. Слышали, такой есть? Иван Князев: Да. Тамара Шорникова: Да, даже видели. Зритель: Вот, смотрите, получается ситуация. В организациях в некоторых прямо его обязывают носить. Вот скажите, пожалуйста, насколько эффективно ношение этого защитного экрана? И является ли обязательным его ношение? Т. е., допустим, если мы не будем носить его на работе, то может ли организация как-то оштрафовать нас за это, наказать? Иван Князев: Да, спасибо. Михаил Костинов: Ну, я могу ответить. Дело в том, что это зависит от региона, который на работе. С одной стороны, в чем беда, почему мы сейчас носим маски, даже если здоровые? Есть вот эта когорта, люди, которые болеют в легкой форме, они даже не знают. Может быть, сегодня проснулся и у тебя заложенность носа или какой-то дискомфорт, – а ты находишься в инкубационном периоде. Что означает? Это является самая опасная, самая заразная группа населения – в легкой форме, которая на ногах. И он может выделять вот этот вирус в течение двух недель, пока будет клиника, пока появится температура. Примерно 40-42% выделяют вирус. И все вокруг, которые встречаются с этим вирусом, конечно, будут являться группой риска по инфицированию. Поэтому сейчас думаем не только как о себе, а просто те, которые нас окружают. Если уважаю друзей, коллег, детей и т. д., я буду переносить. Если такой, значит, пофигисты называются, конечно, не буду. Поэтому надо думать не только о себе, а думать о тех, которые нас окружают. Потому что если будет окружение здоровое, значит, и будет и население здоровое и меньше будет случаев заболевания. Иван Князев: Михаил Петрович, давайте вот такой блиц небольшой проведем. Нам тут наши телезрители поднакидали много интересных вопросов. В частности, Московская область, Москва спрашивает: «Зачем поливают дороги дезраствором?» Потом, Краснодар спрашивает: «А надо ли воду хлорировать?» Томская область: «Как влияет солнечная погода на вирус?» И опять же Москва: «Чем можно смазывать нос?» Тамара Шорникова: Давайте по очереди. Дезраствор на улицах. Иван Князев: Давайте с дезраствора, да. Вот такие 4 вопросика на разные темы. Михаил Костинов: Дезраствор – это, конечно, спорно. Одни ученые говорят, да, что это хорошо. А другие говорят, что плохо. По идее, это означает, что хотя бы чуть-чуть сбивать вот это распространение этого вируса. Конечно, вирус в окружающей среде не живет столько, как мы думаем. Потому что даже академик сказал, что он должен и будет жить, если попадает в среду, которая ему нравится. Соответственно, если будет температура у нас 28, 25, то вирус быстро будет уничтожаться. Даже на улицах. Поэтому ответ тому, который спрашивает. Хлорирование дает какой-нибудь? Конечно, хлорирование чуть-чуть оно дает. Потому что даже вот средства, которые используются для мытья посуды, те, которые средства даже для, как их, для белье, они тоже оказывают для вируса губительный эффект. Поэтому тоже эффективно. Насчет носа. Конечно, нос можно мазать. Но дело в том, что есть специальные даже рекомендации, которые вышли в последние, вот, в мае месяце вышла она, что рекомендуется применять в нос препарат, который активизирует иммунитет. Т. е. те ворота, в которые попадает вирус. Это препараты интерферона. Поэтому, пока существует эта опасность, можно профилактически применять. Особенно те, которые в группе риска: люди с хроническими заболеваниями, люди старшего поколения. Вот это неплохо могли бы применять в нос эти капли или мази. Иван Князев: Михаил Петрович, и еще один вопрос. Вот смотрите, мы создадим вакцину. Она будет помогать от других мутаций вируса? Может, он мутирует за это время, а мы столько денег в это вложили, столько времени потратили. Михаил Костинов: Вы знаете, дело в том, что те, которые разработчики, они не являются такие, как мы. Каждый имеет и знает свою профессию. Потому что вакцина будет создаваться из тех компонентов, которые называются константа. У вируса как 2 части: вариабельная и консервативная. Конечно, когда делается вакцина, берется то консервативное, которое меньше мутирует. Тогда берется из вариабельной части. Т. е. это люди, которые профессионалы, поэтому они знают. А есть еще общий белок, который не зависит, какой вирус будет сейчас, он тоже может защищать. Поэтому вакцина, она не создается, допустим, только на сейчас. Конечно, люди думают в перспективе, для того, чтобы было, если будет мутация, то чтобы оказал какой-то эффект. Иван Князев: В общем, не зря. Михаил Костинов: Вот это, кто создаст такую вакцину, конечно, будет выиграть и рынок. Не только что защищает свое население. Вот это как раз и есть искусство – искусство создания вакцин. Тамара Шорникова: Михаил Петрович, давайте еще важную тему обсудим: как именно вирус, что он делает с нашим организмом. Мы покажем графику еще одну. Как известно, новый коронавирус часто вызывает пневмонию, воспаление легких. Но все больше данных указывает на то, что он проникает и в другие части организма. Врачи в китайском Ухане заметили, что у десятков процентов госпитализированных с COVID-19 поражено сердце, часто нарушается свертываемость крови, образуются тромбы, например. Иван Князев: Также китайские врачи обратили внимание на кровь и белок в моче больных. Это указывает на повреждение почек. У многих почки вовсе отказывают. У части пациентов с COVID-19 бывают припадки, энцефалит, кто-то теряет сознание, вкус и обоняние. Это говорит о том, что вирус может атаковать и мозг. Иногда у зараженных начинается диарея, рвота, что говорит о поражении желудочно-кишечного тракта. Еще у пациентов больниц нередко встречается конъюнктивит, поражение печени, желчного пузыря… Тамара Шорникова: Ну… Страшно не то, что… Иван Князев: Т. е. напугали просто вообще, донельзя. Михаил Костинов: Вот тоже, видите, уже наша медицинская терминология. Так и есть. Потому что эти клетки, мишени, существуют на все слизистые, начиная от глаз и до ануса. Соответственно, зависит, где больше концентрация вируса. Если есть поражение легких, конечно, легкие являются первое место. Особенно у людей старшего поколения. Потому что там эти клетки уже не функционируют. И попадая вирус, он обычно начинает свое действие. Однако показано, что в России, в частности в Москве, очень большое количество людей, которым поражает нервную систему. Вот это первый признак, что теряют нюх, запахи, – вот это как раз и косвенный признак, хотя человек себя нормально чувствует, что поражает там. Иван Князев: А это надолго потом, такие истории? Михаил Костинов: Нет-нет, это все уходит через 7-10 дней, или чуть-чуть побольше может уходить. Он восстановится, как было. У других, у старшего поколения наоборот возникает. Что возникает? Поносы. Жидкий стул. Потому что в кишечнике тоже есть такое. Дальше, почки. На почки тоже есть, особенно это есть в группе риска. Поэтому эти, которые в Китае, даже они использовали аппараты вот эти для гемодиализа, для таких тяжелых пациентов. Печень тоже. Печень, конечно, меньше, но имеет тоже в желчном пузыре. Потому что слизистая вот эта эпителиальная, то, что имеется в каждом сосуде, тоже есть. Кровотечения. Конечно, кровотечения это есть беда, потому что как раз и вирус, главный его механизм действия – он бьет по циркуляции крови, потому что вызывает как сгущение. И второе – и сосуды поражаются. Оттуда получается кровотечение, начинаются такие осложнения большие. Поэтому одно из преимуществ лечения тоже для России показали, что назначали комплекс лечения препараты, которые антикоагулянты, – очень хороший эффект. Поэтому правильно вы говорите: все зависит, где он попадает, там и начинает работать. Иван Князев: Господи, как страшно жить. Тамара Шорникова: Страшно жить, да. Иван Князев: Друзья, берегите себя. Лучше действительно не болеть. Давайте звонок послушаем. Михаил Костинов: Так, я хочу сказать, это наблюдается у маленького количества людей. Это маленький процент. У людей, которые имеют отклонения в состоянии здоровья, и людей старшего возраста. Нормальный человек будет легко. Но когда вот чувствуешь такие первые признаки, конечно, 100%, чтобы была эта маска. Иван Князев: Но лучше перестраховаться, да. Тамара Шорникова: Давайте послушаем Наталью из Нижнего Новгорода. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Наталья. Зритель: Уважаемый эксперт и ведущие, у меня вот какой вопрос. Вот есть люди, которые носят вирус. Они переносчики вируса. Например, вот про детей говорят, что дети носят вирус. Поэтому не надо им контактировать больше со своими бабушками и дедушками. А вот сколько человек носит вирус? Сколько он по времени носит на себе? Михаил Костинов: Я понял, я понял, да. Зритель: Ведь у него же тоже какие-то временные рамки. Михаил Костинов: Да-да, все зависит. Если человек вот на ногах, он может переносить это примерно аж до двух недель. Если человек находится в стационаре, вот лежит, но не в реанимации, он может носить от 2 до 3 недель, выделяется вирус. Если находится в реанимации, до 4-х недель. Однако он не только выделяется из слизистой верхних дыхательных путей. Он может выделяться и с фекалиями. Может выделяться и через кровь, можно найти. Можно в мокроте найти. Поэтому здесь условно здоровый до 2 недель мог выделять примерно 40-42%. Вот чем опасно на сегодняшний день, почему заражаются. Это есть как скрытое такое оружие, которое не видно. Обычно респираторные инфекции – грипп, парагрипп и т. д., – не больше 3-5 дней можно выделять. А этот, наоборот, выделяет очень много. Иван Князев: Спасибо вам. Тамара Шорникова: Спасибо нашему эксперту Михаилу Костинову. Вот, попытались вместе создать такой портрет, составить портрет коронавируса. Немного напугали, но я думаю, что это в любом случае полезно… Иван Князев: Ну, полезная информация, конечно. Тамара Шорникова: …Будьте осторожны. Через пару минут будем говорить о том, чему же научил нас коронавирус. Не всегда плохому, скажем так.