Оксана Галькевич: Ну а теперь к реальной жизни, к реальной экономике. Помните такое выражение: "Автомобиль – не роскошь, а средство передвижения"? Но вот сейчас, уважаемые друзья, это средство передвижения становится весьма и весьма дорогостоящим, причем это зависит не от модели, какая бы она у вас ни была. Дело в том, что стоимость эксплуатации растет, и вот наше правительство уже не обсуждает, а уже… Константин Чуриков: Решило. Оксана Галькевич: …одобрило сегодня увеличение акцизов на топливо. Константин Чуриков: Министр финансов Антон Силуанов, кстати, сказал, что эти деньги будут направлены – это важно – на развитие дорожной сети в первую очередь в Крыму, Калининграде и в целом по стране. По оценкам чиновников, эта мера принесет бюджету дополнительные 55-60 миллиардов рублей. Оксана Галькевич: Я думаю, что по карману-то удар некоторые из нас все-таки получат, особенно автомобилисты. Хотя, может быть, не только автомобилисты, уважаемые друзья. Интересно, сколько из этих наших карманов это унесет. Давайте посчитаем хотя бы, сколько будет стоить литр бензина на заправке в ближайшее время. В студии программы у нас сегодня Сергей Ежов, главный экономист компании "VYGON Consulting". Сергей, здравствуйте. Константин Чуриков: Сергей, здравствуйте. Сергей Ежов: Здравствуйте. Константин Чуриков: Для начала несколько таких зарисовок для наших зрителей и для нас самих. Смотрите, вот это повышение – с 1 января на 50 копеек за литр, с 1 июля еще 50 копеек, то есть суммарно рубль. При этом у нас есть такая проблема под названием Налоговый кодекс, потому что то, что одобрило сегодня правительство – это существенно большее повышение акцизов, чем в этом кодексе предусмотрено: при инфляции в 4%, как, собственно, сейчас примерно, акциз должен быть около 30 копеек за литр бензина и 23 копейки за литр дизельного топлива. Давайте сначала просто разберемся… Оксана Галькевич: …как это так. Константин Чуриков: …как привести тогда в соответствие наш Налоговый кодекс. Или приведут и волноваться не надо? Сергей Ежов: Не совсем правильно: 30 копеек – это рост, предусмотренный на 4%. Это не акциз, а рост акциза. Константин Чуриков: Рост акциза. А в данном случае акциз на сколько вырастет, получается? Сергей Ежов: В данном случае на рубль. Константин Чуриков: А в процентах если? Сергей Ежов: В процентах… Сейчас он, грубо говоря, 13 рублей на литр на бензин, а будет 14, то есть все достаточно… Константин Чуриков: Чуть-чуть совсем, то есть мы в рамках кодекса? Оксана Галькевич: То есть противоречий нет никаких? Сергей Ежов: Как чуть-чуть? Должно было вырасти на 30, а вырастет на рубль. Оксана Галькевич: Я понимаю, что, конечно, вам, экономистам, где рубль, а где 30 копеек, но мне кажется, что в 3 раза – это слишком. Сергей Ежов: На самом деле это специально формулируется в понятном виде. То есть акциз устанавливается в рублях на тонну, а тут специально для того, чтобы было понятно простому народу, в рублях за литр, чтобы не надо было переводить через коэффициент плотности. Соответственно, рубль есть рубль, но еще на него плюс накрутится НДС в 18%, потому что акциз перекладывается в цену, соответственно 1 рубль 18 копеек. Константин Чуриков: Чтобы закрыть вопрос, это не противоречит Налоговому кодексу? Сергей Ежов: Нет, как же не противоречит? Константин Чуриков: Это противоречит все-таки, да? Сергей Ежов: Это не то что противоречит, но это поправки в действующий Налоговый кодекс. Соответственно, сегодня предусмотрен рост на 30 копеек, а вместо 30 копеек будет 1 рубль. А противоречия никакого не будет. Константин Чуриков: Я понял, то есть приведут в соответствие с этой идеей. Сергей Ежов: Просто внесут поправки – это рабочая процедура стандартная. Константин Чуриков: Вот, это я и хотел услышать.   Хорошо, давайте пойдем далее. Что на заправках мы увидим? Я сегодня случайно увидел новость: в Красноярске автолюбители заметили, что за сутки – хотя ничего не предвещало – бензин 95-й вырос на 40 копеек. Что в финале этого марафона мы увидим соответственно? Сергей Ежов: Я говорю, тут предельно просто. На самом деле вы понимаете, что акциз перекладывается в цену не сразу, а постепенно, потому что если сразу на рубль, на 50 копеек даже подорожает, то автомобилисты с пустыми канистрами придут к офисам нефтяных компаний и начнут выражать недовольство. Константин Чуриков: Хорошо если к офисам нефтяных компаний. Сергей Ежов: Обычно так происходит. Скажем, в этом году акциз вырос на дизельное топливо, но подорожало оно не с 1 января, а постепенно – растянутый такой рост. То есть к концу года, естественно, мы два раза повысим на 50 копеек, к концу года у нас цены вырастут плюс-минус на 1 рубль 18 копеек что на дизтопливо, что на бензин. Вырастут из-за акциза, потому что кроме акциза могут быть другие факторы – скажем, будет падать рубль вдруг, соответственно могут вырасти мировые цены. Могут быть и другие факторы. А это только налоговый фактор. Оксана Галькевич: Вот как раз, собственно говоря, сняли с языка, что будут же и другие факторы тоже влиять на ценообразование, мы довольно скоро это на себе ощутим и по ценникам в магазинах, я правильно понимаю? По всему вообще ощутим? Сергей Ежов: Вы знаете, это ползучая такая вещь. Если я вам скажу такую цифру, что сейчас акциз на 5 рублей больше, чем он предусматривался условиями Налогового кодекса… То есть акциз на бензин в 2014 году предполагал, что будет 5 рублей (5 тысяч рублей на тонну), а сейчас он 10 тысяч. То есть он вырос, грубо говоря, в 2 раза. И там вот этот вот 1 рубль сам по себе не очень заметен, там опасна тенденция, потому что правительство, государство увидело, что, в общем-то, за счет акциза можно затыкать дыры в бюджете, и он постепенно подрастает. Собственно говоря, у нас каждый раз акциз выше, чем он был предусмотрен предыдущим законом. Так что то, что вы говорите по поводу противоречия… У нас в 2015 году повысили, в 2016 году 2 раза повысили, сейчас в 2017 еще раз предполагают повысить, в 2018 предполагают повысить… И если мы будем логически продолжать, можно предположить, что и в 2019, наверное, тоже повысят. Константин Чуриков: Мы уже поняли, что Налоговый кодекс в нашей стране – это не константа: сколько хотим, столько его и меняем. Сергей Ежов: Там есть, конечно, определенные ограничения, то есть нельзя совсем уж расти. Получается, что рост такой ползучий. Но поскольку нет какого-то такого явного противодействия… Тут еще надо сказать так, что акциз – это налог, который перекладывается на потребителей, и в этом смысле он удобен: повысил и вроде бы никому не хуже, то есть нефтяники потихоньку работают… Оксана Галькевич: Кроме потребителей. Константин Чуриков: Никому не хуже? Вы нам позвоните, пожалуйста, уважаемые зрители. Оксана Галькевич: Позвоните те, кому не хуже. Сергей Ежов: Ну потребители ведь не заметили на рубль: было 40, стало 41. А у нас там…. Я, помню, ездил, было 3 рубля, а когда-то давно вообще 10 копеек, но это было давно, я не ездил тогда еще. Оксана Галькевич: Ну знаете, когда 23 миллиона в стране за чертой бедности и доходы ниже прожиточного минимума у достаточно большой части населения, я думаю, там каждый рубль, каждую копеечку считают. Скажите, а у нас Центробанк так активно борется с инфляцией, они там себе цель поставили в районе 4% держаться, такой коридор – это никак не отразится? Сергей Ежов: Так у нас же сейчас замечательно. Если вы заметили, у нас сейчас дефляция была, точнее стагфляция… Константин Чуриков: Вы очень правильно сказали: "Если вы заметили". Сергей Ежов: Нет, ну по крайней мере Росстат нам объявляет, что в августе, соответственно, продовольственная корзина, к примеру, не росла, а инфляция с начала года 1.7% при целевом показателе в 3.8-4%. И Орешкин говорили, что будет 3.5%, по крайней мере так возможно. Как раз нам вполне в пределах коридора сейчас, при сегодняшней макроэкономике, скажем, при сегодняшнем курсе рубля… Потому что там ситуация простая: цена пошла вниз, соответственно, рубль укрепляется, инфляция меньше. Обратная ситуация: цена падает, рубль вверх, инфляция больше. Соответственно, при сегодняшней цене на нефть у нас нормальная достаточно макроэкономика, у нас инфляция даже ниже целевого показателя, что, в общем-то, за последние годы приятная новость. И в рамках этого коридора можно вполне повысить акциз – это, в общем… Оксана Галькевич: Можно, но не нужно. Сергей Ежов: Вы понимаете, у чиновников же есть свои показатели эффективности: ему надо в 4% удержать, а 3.5% ему не нужны – зачем? У него 3.6% будет. Константин Чуриков: О KPI и показателях эффективности мы еще поговорим, давайте Николая из Якутии выслушаем – Николай, добрый вечер. У вас вопрос или мнение? Зритель: Добрый вечер. Сергей Ежов: Здравствуйте. Зритель: Вот смотрите. Я поднимаю и принимаю повышение акцизов на алкоголь, на табак. То есть это касается определенных людей. Но когда подымаются акцизы на бензин… Меня учили еще 50 лет назад, что цена складывается из себестоимости плюс доставка продукта. То есть у нас поднимется все из-за того, что бензин будет дороже – и хлеб, и молоко, и масло. Вы согласны со мной? Оксана Галькевич: Вот сейчас Сергея спросим. Сергей, правильно учили нашего телезрителя? Сергей Ежов: Безусловно, я должен сказать, что есть такое противоречие… Дело в том, что бензин у нас сейчас меньше используется при доставке масла, поскольку "Газели", как вы видели, заменяются более экономичными дизельными двигателями. Как раз лучше тут говорить не про бензин, а про дизельное топливо, потому что дизельное топливо – это во многом товар промежуточного потребления, он потребляется транспортом и действительно он разгоняет инфляцию. Но я вообще согласен в том, что на бензин должен быть, наверное, более высокий акциз – как сейчас, собственно, и есть. Но с другой стороны тут другая проблема: дизель экономичнее, у нас его больше, а бензин в дефиците. Поэтому я хочу согласиться, но возникают вопросы. Потом тоже люди считают, что должна быть дизелизация, потому что вся Европа ездит на дизельном топливе (там большая машина потребляет 10 литров, а не 25, как у нас бензин). Константин Чуриков: Давайте еще раз с вашей помощью разложим этот литр бензина, эту цену. Из чего она состоит? Сколько в этом литре бензина условно говоря исходного продукта под названием нефть? Сергей Ежов: Вы знаете… Этот вопрос действительно очень сложен. Дело в том, что мы не можем из тонны нефти получить тонну бензина – у нас получается корзина нефтепродуктов. Соответственно, более ценные продукты стоят дороже, а, скажем, мазут стоит дешевле. Поэтому мы… Обычно говорится просто об оптовой цене бензина, которая складывается плюс-минус паритет к экспортной возможности: то есть сколько она стоит в Европе минус транспорт – это будет паритет. Умножаем на курс и получаем какой-то уровень оптовой цены. Накручиваем на это примерно треть – это налоги – и получаем цену конечного потребителя плюс-минус розница, маржа оптового рынка, но она сейчас сравнительно невелика по сравнению с тем, что было несколько лет назад, ее сейчас можно практически сказать, что нет. Сейчас розница не процветает, скажем так. Константин Чуриков: Другими словами, минимум треть – это налоги. Сергей Ежов: Да, совершенно верно. Оксана Галькевич: Александр из Ярославской области – давайте с ним тоже пообщаемся. Александр, здравствуйте. Зритель: Добрый день. Оксана Галькевич: Добрый. Зритель: Я бы хотел сказать вот этому товарищу из города Москвы: он тут все раскладывает, выкладывает какие-то проценты, какую-то маржу и так далее. А для нас это просто обыкновенное повышение размера цены на заправке. Оксана Галькевич: На заправке, да. Вы каким бензином заправляетесь? Зритель: 92-м. Оксана Галькевич: Сколько он у вас в Ярославле на заправке стоит? Зритель: По-разному. Оксана Галькевич: Ну в среднем скажите – 38 где-то? Зритель: 38, 38.5, 37.5, 39 – кто за сколько продаст. Константин Чуриков: И заметьте, тихой сапой до этого объявления "войны" все равно ведь этот бензин растет: что бы ни происходило – падает акциз, растет… Сергей Ежов: Так у нас акциз активно растет, можно сказать, начиная, условно говоря, с 2012 года. То есть у нас до этого был период, когда акцизик был 3 рубля на бензин, рубль на дизтопливо и была огромная субсидия за счет таможенной пошлины. То есть получалось, что вот эта цена на доходность из-за того, что была высокая пошлина, цена бензина была ниже, чем она должна стоить по паритету: то есть, грубо говоря, мы субсидировали внутреннего потребителя. А сейчас все перевернулось. Сейчас акциз вот такой, пошлина вот такая, соответственно получается, что реально цена на заправке намного выше, и эта тенденция продолжается. То есть я считаю, что правительство, может быть, нащупывает какой-то уровень, когда уже скажут, что ну все, уже край и надо, значит, прекращать, а пока так не говорят, вы же видите, повышают, а тем не менее потребление стагнирует вместе со всей экономикой. То есть мы не можем сказать, что оно упало… В 2 раза снизились продажи новых автомобилей, но при этом потребление бензина, скажем, не упало так, как оно должно было бы упасть. И в этих условиях правительство ищет все доступные резервы, как повысить доходы. Соответственно, оно видит, что акциз можно еще повысить, и оно повышает. Константин Чуриков: Акцизы растут, но что-то я не припомню, чтобы нам при этом говорили, на что конкретно будут потрачены деньги. В этот раз мы слышим из уст чиновников о том, что деньги будут потрачены на строительство трассы "Приморская кольцо" в Калининградской области и на трассу "Таврида" в Крыму, а также там еще говорится "и на другие федеральные трассы". Сергей Ежов: Вы знаете, дело в том, что есть определенный норматив отчислений. То есть сколько собирается акциз, это год от года меняется (было 83%, к примеру). 83% просто идет в дорожный фонд, то есть прямое финансирование; другое дело, как оно потом распределяется по трассам. В данном случае это как бы картинка, чтобы люди представляли себе – не абстрактно, не на плитку, грубо говоря, на Краснопресненской набережной, а на федеральные трассы. Константин Чуриков: Вот это важно. Пример: богатый гражданин автомобилист – он такой неравнодушный гражданин, как мы говорим. И он понимает, что он чаще будет заправляться этим дорогим бензином, и дороги в стране станут лучше. Здесь есть какая-нибудь прямая зависимость? Или он может продолжать заправляться… Сергей Ежов: Я думаю, что такая чудесная сознательность все-таки не характерна… Константин Чуриков: Безусловно, я специально утрирую. Сергей Ежов: Да. Другое дело, что тут у людей просто нет выбора. Что им остается? Им остается либо покупать менее прожорливый автомобиль, что в наших условиях тоже достаточно… У нас нет для этого достаточно стимулов. Если мы говорим про Европу, там на самом деле очень выгодно покупать дизельные автомобили, потому что ты сразу ощущаешь это на своем кошельке. У нас страна еще не настолько, но люди ставят активно газобаллонное оборудование, например – вот кто зарабатывает деньги извозом и всякими прочими местами, им сразу хорошая экономика получается. Можно сказать, что стимулируется, например, использование газомоторного топлива в разных… Оксана Галькевич: А можно я со своим дармоедством встряну? Константин Чуриков: Буквоедством ты хотела сказать? Оксана Галькевич: Буквоедством, цифроедством и всем прочим. Пока вы здесь увлекательно беседовали, я просто посчитала экономику. Ну вот смотрите, там получается… Не зря я спросила нашего телезрителя, сколько он сейчас заправляется, каким бензином и сколько это стоит. Рубль… Сейчас у него примерно бак, если 45 литров, то 1732 рубля раз в неделю выходит ему заправка, если 4 недели (а мы знаем, что месяц бывает 4-5 недель), то эта заправка обходится ему в 6928, то есть примерно 7 тысяч рублей; в течение года он потратит 83 тысячи с лишним. А если мы добавляем рубль с копейками, то это уже 86 тысяч в год. Сергей Ежов: 3 тысячи лишние. Оксана Галькевич: 3 тысячи – это, в общем… Сергей Ежов: 3 тысячи в год – это, скажем… Константин Чуриков: Там копеечка, тут копеечка, знаете ли. Оксана Галькевич: На самом деле будет больше, потому что я считала исходя из того, что 4 недели в месяце. Давайте еще послушаем Алтайский край? Константин Чуриков: Алтайский край, Денис – здравствуйте, вы в эфире. Зритель: Здравствуйте. У меня такой вопрос. Вот бензин поднимается в цене очень быстро. Но почему-то качество бензина абсолютно не существует. Константин Чуриков: Чего-чего не существует? Оксана Галькевич: Качества. Зритель: Если года 3 назад мне хватало от моего дома до Барнаула литров 55, сейчас мне надо литров 70 заливать в машину. У нас все больше идет бензин с водой, то есть качество вообще абсолютно отсутствует. Оксана Галькевич: На самом деле правильно наш телезритель ставит вопрос. Смотрите, мы платим-то больше, будем платить еще больше… Сергей Ежов: Нет, но мы платим-то акцизы, это же получает, во-первых, государство… Оксана Галькевич: Слушайте… Сергей Ежов: Честно говоря, я не знаю, в каких… Оксана Галькевич: Сергей, простите, вы приходите в магазин и видите, что у вас там сыр или молоко подорожали. Сергей Ежов: Сыр – это сыр, это другое. Оксана Галькевич: Вы ожидаете, что и качество там достойное, не "траванетесь" вы этим сыром, от молочка не пронесет. Хочется надеяться, что и бензин не просто так дорожает. Сергей Ежов: Так оно же дорожает… Я же объясняю, что растет акциз, очень сильно растет акциз, снижается пошлина. То есть просто весь рост начиная с 2014 года, который все заметили, за счет роста акциза – это один момент. По поводу качества я все-таки хотел бы сказать в пользу нефтяников, что по крайней мере у нас качество за счет перехода и вступления 5-го класса технического регламента все-таки значительно улучшилось (особенно это относится к дизтопливу, конечно, но и к бензину тоже). В общем, если считать, что мы в 2008 году ездили серные 0.5% или 0.2%, то есть ГОСТ там был совершенно чудовищный, то сейчас у нас европейские нормы, что я думаю, что ощущается в воздухе, что серы нет. Оксана Галькевич: Вы знаете, я тут по Сибири ездила на автомобиле, и выезжая из большого города, мне говорили: "Ты вот сюда не заезжай – мы сейчас тебе списочек дадим, где можно заправляться, а где заправляться не нужно". Сергей Ежов: Но это же проблема, грубо говоря, не нефтяников, а проблема, конечно, каких-то регионов. Есть региональные особенности. Будем прямо говорить, что есть определенный сговор кого-то с кем-то, поэтому существует возможность продавать так называемое суррогатное топливо. Но это не проблема по крайней мере акцизной политики, потому что как раз суррогатчики в основном как раз не платят этого самого акциза – соответственно, чем выше акциз, тем больше стимулы продавать суррогатное топливо, потому что они этот весь акциз получают себе в карман. Оксана Галькевич: Но это я не имею в виду, что это, знаете, в поле стоит бензовоз, который тебя чем-то там в траве, в кустах заправляет. Это вполне себе заправки, просто там качество топлива, конечно… Сергей Ежов: В регионах есть такое – продают, грубо говоря, печное топливо или СМТ (судовое маловязкое топливо) под видом дизтоплива, и это, в общем, достаточно известный факт. Просто мы, москвичи, этого не замечаем, потому что у нас это отсутствует.   …Просто тут нам нужно 100 миллиардов, тут нам нужно 200 миллиардов. Они ищут туда-сюда, никто не хочет, чтобы повышали. А давайте тут акциз повысим, все равно они ездят, устарелые автомобили, давайте бензин, будем дизелизацию проводить, и дизель давайте тоже повысим, а то тоже неправильно, акцизовых доходов не хватит. То есть на самом деле определенная логика в этом есть. То есть они повышают там, где вроде бы можно повышать. Константин Чуриков: Справедливо замечает Краснодарский край, что у нас еще есть такая отрасль, которую мы всячески поддерживаем – сельское хозяйство. Сергей Ежов: Совершенно верно. Вообще в целом я уже говорил о том, что дизельное топливо является продуктом промежуточного потребления, и во многих странах на сельское хозяйство установлена пониженная ставка акциза – каким-то образом это или субсидируется правительством, но так или иначе поддерживается сельское хозяйство специально, чтобы оно не несло это бремя. Я даже могу сказать, что были такие примеры, что в Англии, например, красили специальным красителем, чтобы на заправке не было вот этого дизтоплива, предназначенного для сельского хозяйства, то есть разные были ухищрения. Но у нас еще пока налоговое администрирование не достигло таких высот, чтобы можно было освободить дизельное топливо для сельского хозяйства. Мы все прекрасно понимаем, что оно сразу же хлынет на рынок, тем более чем выше акциз, тем выше стимул ему идти на рынок. Константин Чуриков: Вы хотите сказать, что кто-то будет приторговывать? Сергей Ежов: Я не хочу сказать, это просто с вероятностью примерно 100%, то есть это как бы экономическое чисто явление. Поэтому, естественно, фискальные органы не хотят этого, потому что им головная боль потом. Лучше им установить одну ставку акциза и, собственно говоря, в них за это никто камнем не кинет. Я думаю, что в правительстве никто против не будет как-то поддерживать сельское хозяйство таким образом, поскольку очевидно, что неправильно повышать на них акциз, но просто административно это сделать сейчас невозможно, хотя я допускаю, что через какое-то время будут какие-то на эту тему решения. И то же самое можно сказать про железные дороги, которые тоже платят этот акциз, хотя совершенно непонятно: они вроде ездят по железякам, по рельсам, соответственно… Константин Чуриков: Они вроде бы электроэнергию потребляют. Сергей Ежов: Нет-нет, у них есть тепловозики такие чадящие. У нас же электрифицирована, в общем, не вся, мягко говоря, сеть, а, скажем так, где-то процентов… Оксана Галькевич: По Сибири у нас ходят электровозы… Сергей Ежов: Да не только по Сибири, а, скажем, и по Европе – Коми. Заезжаете вы куда-нибудь в район Кирова…  Оксана Галькевич: Давайте послушаем Магнитогорск – Зея, здравствуйте. Константин Чуриков: Зея, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я хотел бы задать вопрос чиновнику. Константин Чуриков: Это не чиновник – это главный экономист компании "VYGON Consulting". Оксана Галькевич: Это эксперт. Зритель: Да, извините. Хотел бы задать такой вопрос. Смотрите, у меня заработная плата 20 тысяч. У меня пятеро детей, соответственно я разведен, дети со мной. Константин Чуриков: Ничего себе. Зритель: Хотел бы задать вопрос чиновнику. Вот я трачу в месяц, чтобы на работу добираться, чисто до работы доезжать и обратно домой у меня на дорогу, на бензин именно (у нас бензин 34.5 стоит в Магнитогорске) у меня выходит 6.5-7 тысяч – это только на бензин. У меня остается 13 тысяч, чтобы прокормить детей. Еще на 50 копеек, как чиновник говорит, поднять цену. Хорошо, с моей точки зрения я согласен. Но вы тогда поднимите заработные платы до 40 тысяч, до 50 тысяч, чтобы люди как-то жили. То есть получается, что люди существуют, а не живут. У меня пятеро детей, старшая дочка у меня инвалидка первой группы, то есть не рабочая (у нее вывихнутые бедра с рождения – ошибка врачей). Вот у меня такой вопрос. Почему Госдума, наша Российская Федерация, наши чиновники не думают о народе? Вот вопрос лично к вам: вы могли бы прожить на 20 тысяч в месяц и катаясь на машине прокормить детей? Оксана Галькевич: Зея, правительство ведь говорит, что оно дороги будет на эти деньги строить. Дороги будут строить активно по всей стране, менять дорожное покрытие. Зритель: За дороги с нас и налоги хорошие берут. То есть в плане дорог у меня никаких претензий нет: слава богу, у нас по Челябинской области более-менее дороги лучше, чем в других регионах (езжу, мотаюсь по командировкам). У меня вопрос: то есть 50 копеек – это не такие уж великие деньги, чтобы в глаза бросалось… Константин Чуриков: Зея, сейчас Сергей ответит, у меня к вам вопрос, может быть, не совсем в тему, но просто то, о чем вы говорите (честно говоря, волосы дыбом): 20 тысяч доход, пятеро детей – вы на детей какие-то выплаты получаете? Потому что формально с точки зрения истории данной конкретной семьи выплаты должны быть. Зритель: У меня старшая дочка только получает инвалидность. Константин Чуриков: То есть какая прибавка к этим деньгам, к этим 20 тысячам есть от государства? Зритель: 7 тысяч всего лишь в общей сложности. Оксана Галькевич: Пенсия по инвалидности на ребенка, да. Константин Чуриков: Да, спасибо за ваш звонок. Итак, возвращаясь к тому, что 50 копеек – это… Сергей Ежов: Да, но тут вопрос в том, что это две стороны разные. Конечно, в таких случаях должны быть социальные выплаты. То есть чиновники, которые принимают решение о поднятии акцизов на бензин, должны, соответственно, с одной стороны бюджета находятся, занимаются налоговой политикой, а люди, которые занимаются социальной политикой, сидят в других кабинетах, соответственно, они решают… Константин Чуриков: Они почему-то не могут пройти по коридору из кабинета в кабинет и друг с другом как-то сначала… Сергей Ежов: Нет, почему? Это, естественно, разные отрасли управления. Оксана Галькевич: Но цель-то должна быть одна – благосостояние страны и людей, домохозяйств. Константин Чуриков: Я просто поделил 27 на 5 – это примерно 5 с небольшим тысяч. Это мы еще не посчитали самого главу семейства. Сергей Ежов: Ну да. Но мы видим опять-таки, что… Я вам простой пример привожу. Правительство смотрит: повысили акциз – ездят, повысили еще – ездят. Вероятно, они ждут момента, когда как-то резко начнется уже снижаться потребление… Константин Чуриков: А, когда перестанут ездить? Сергей Ежов: Да, соответственно тогда надо будет уже как-то что-то решать. А пока такая ситуация, что все продолжают ездить… Константин Чуриков: У нас и продолжительность жизни повышается. Сергей Ежов: Конечно, Москву не сравнить с Магнитогорском, но в Москве просто такого количества, скажем так, прожорливых автомобилей, в том числе американского производства на бензиновых двигателях, в общем-то, это ни в какой европейской стране, только они с российскими номерами могут встретиться. Оксана Галькевич: Москва вообще отделенная территория: здесь, знаете, бензин зимний на летний меняют, поэтому это вообще… Слово "москвич" у нас, можно сказать, запрещенное… Константин Чуриков: Территория слишком опережающего развития. Сергей Ежов: Тут, возвращаясь к вопросу, что, конечно, чиновники… У них нет цели обобрать всех, особенно… Если бы они могли дифференцировать… Константин Чуриков: Это несознательно. Сергей Ежов: Технически это невозможно сделать, мы не можем дифференцировать. То есть акциз в принципе тем и удобен, что его на литр ввели и если ты его мимо колонки не пронес, мимо проходной, то, соответственно, ты получил на него акциз, в этом и замечательность налога. А есть специальный подоходный налог. То есть можно обсуждать, почему у нас ровная шкала, что опять-таки москвичам, наверное, в основном выгодно, но в целом с позиции зарубежной это выглядит непривычно. Константин Чуриков: Эту тему мы тоже постоянно поднимаем в эфире. Сергей Ежов: Для них это непривычно. Наверное, с 20 тысяч не должно быть… С каких 20, со 100 не должно быть, в общем, если пятеро детей и если посчитать на всех все вычеты, то не должно быть подоходного налога, к примеру. Не должно, может быть, быть и с пенсионных платежей. Вы знаете все эти проблемы, наверное. Оксана Галькевич: Да. Сергей, спасибо вам большое. Уважаемые друзья, мы говорили о том, что сегодня правительство приняло решение увеличить топливные акцизы – в следующем году добавить сначала 50, потом еще 50… Сергей Ежов: Это еще не принято – Госдума должна принять и… Константин Чуриков: Но правительство-то… Они же там уже договорились, слушайте. А в Думе знакомые все лица. Оксана Галькевич: Они там уже… Сергей Ежов: Но формально да. Оксана Галькевич: С Налоговым кодексом разобраться. Но в принципе решение, так скажем, в умах высоких одобрено. У нас в студии сегодня был главный экономист "VYGON Consulting" Сергей Ежов. Константин Чуриков: Спасибо. Сергей Ежов: Спасибо. Оксана Галькевич: Мы с вами не прощаемся, вернемся через несколько минут.