Константин Чуриков: Ну а сейчас поговорим о том, по каким критериям людей, которые заболели тем же коронавирусом, должны госпитализировать. Вот буквально накануне на онлайн-форуме «Единой России» президент сказал, что работники скорой, вообще наша система здравоохранения не имеет права отказывать в госпитализации тем, кто в ней действительно нуждается. Ольга Арсланова: Ну кстати, речь же идет не только о тех, кто коронавирусом болеет, очень непросто приходится тем, у кого экстренная ситуация, нужно вызвать скорую, а скорых-то не хватает из-за пандемии. Об этом мы обязательно будем говорить. Давайте послушаем, что конкретно заявил президент. Владимир Путин: Мы специально выделили дополнительные средства из федерального бюджета, направили их в регионы, для того чтобы люди, которые лечатся на дому, могли бы получать эти лекарства, получать лекарства бесплатно, с тем чтобы койки были свободны в медицинских учреждениях для тех, кто нуждается в госпитализации. Надо внимательно смотреть за тем, чтобы те, кто действительно нуждаются в госпитализации, чтобы они помещались в стационары и чтобы проходили там лечение. Чтобы не было случаев, когда под видом того, что нужно получить лечение и бесплатные лекарства на дому, было отказано тем, кто действительно нуждается в госпитализации. Константин Чуриков: Я думаю, что мы сейчас попросим наших зрителей заодно написать, позвонить, что с бесплатными лекарствами для лечения на дому, тоже важный вопрос. К нам сейчас присоединяется Алексей Старченко, член Общественного совета по защите прав пациентов при Росздравнадзоре, доктор медицинских наук. Алексей Анатольевич, здравствуйте. Ольга Арсланова: Добрый день, Алексей Анатольевич. Алексей Старченко: Здравствуйте. Константин Чуриков: Алексей Анатольевич, я думаю, что у пациентов не будет вопросов к работникам скорой по поводу госпитализации, если будут прописаны какие-то, наверное, более-менее четкие правила. Они где-то есть вообще, они опубликованы, они известны? Алексей Старченко: Да, эти правила опубликованы во временных методических рекомендациях Министерства здравоохранения по профилактике, диагностике и лечению новой коронавирусной инфекции, где четко совершенно расписаны все показания для госпитализации. Например... Ольга Арсланова: А можете рассказать, да, поподробнее? Алексей Старченко: Да, ну, например, у нас госпитализируются в стационар пациенты в состоянии средней тяжести, тяжелом и крайне тяжелом состоянии, естественно. Константин Чуриков: Так. Алексей Старченко: Ну, например, пациенты на амбулаторном лечении находятся в течение 3 дней, у них температура выше 38,5 градусов, и они должны быть тогда госпитализированы. То есть вот эти пациенты, которые находятся на амбулаторном лечении, измеряют температуру и у них повышенная температура, 38 и выше, в течение 3 дней, они имеют право полноценно вызывать скорую, для того чтобы быть уже госпитализированными этой скорой в стационар. Константин Чуриков: Алексей Анатольевич, а если они, например, вызывают скорую, ну и так привирают, говорят, вот 3 дня у меня температура, а на самом деле она первый день, как скорая это может проверить? То есть в принципе это что, на честное слово верить? Алексей Старченко: Ну, понимаете, мы все-таки априори считаем, что пациент в этой ситуации не будет обманывать, потому что, наверное, в том числе и не в его личных интересах находиться без показаний в стационаре... Ольга Арсланова: Да, ехать, лежать там с другими больными. Алексей Старченко: ...с тяжелыми больными, вот. Поэтому я думаю, что все-таки скорая должна оценить эти анамнестические данные, то есть данные, сказанные им пациентом, и госпитализировать. Другое дело, что, если при госпитализации выяснится в течение нескольких дней, что у пациента в данном случае необоснованная госпитализация, он будет переведен в отделение для легко больных и затем выписан. Ольга Арсланова: Смотрите, какая ситуация. То, что вы описываете, тяжелые люди с поражением легких, с высокой температурой, вот такие вот, да, средней тяжести, у которых 38 температура держится 3 дня и больше, они все образуют серьезную нагрузку на скорую помощь. Мы понимаем, что в теории все они должны получить эту помощь, а на практике приходится выбирать. Вот есть какие-то, может быть, негласные или гласные установки, кого мы берем первым? Ведь кто-то в итоге должен... Алексей Старченко: Ну, во-первых, у нас поддержат с вами госпитализации вне степени тяжести, то есть легкие, средние и тяжелые, это пациенты старше 65 лет. Ольга Арсланова: Понятно. Алексей Старченко: То есть у них и в легкой степени должна быть госпитализация, при легком течении заболевания. Ольга Арсланова: То есть они первые будут. Алексей Старченко: Кроме того, всех возрастов, но тех, у кого имеются хроническая сердечная недостаточность, онкологические заболевания, заболевания крови, бронхиальная астма, цирроз печени, сахарный диабет, они тоже госпитализируются вне зависимости от тяжести состояния, даже в легкой форме они тоже должны быть госпитализированы. Кроме этого, пациенты, которые проживают в общежитии с лицами старше 65 лет, они тоже госпитализируются. То есть сегодня достаточно широкий такой круг госпитализируемых, они должны об этом знать. К сожалению, мы не видим по телевидению выступлений главных специалистов Минздрава, которые, с моей точки зрения, должны иметь 10 минут каждый день на центральном телевидении, 10 минут об этом всем постоянно говорить. Это, во-первых, будет дисциплинировать медицинских работников, которые подзабыть могут принципы госпитализации, ну и второе, конечно, пациенты будут четко знать из первых уст главных специалистов Минздрава, на что они имеют право. Константин Чуриков: Алексей Анатольевич, ну вы член Общественного совета при Росздравнадзоре, а мы Общественное телевидение, вы скажите, пожалуйста, мы вот готовы, нам было бы интересно. Алексей Старченко: Вот если вы пригласите главного внештатного пульмонолога, инфекциониста, они должны какой день по несколько минут людям явно рассказывать об этом, а не диванные критики о каких-то перспективах туманных, когда что закончится, когда что начнется и так далее. Константин Чуриков: Ну да, мы бы еще и министра тоже с удовольствием бы пригласили, если он найдет время. Алексей Старченко: Да, ну, к сожалению, министр закрыт, я так понимаю, для всех, и мы его тоже не особенно наблюдаем. Ольга Арсланова: У нас есть интернет, это же... Константин Чуриков: Ну да. Алексей Старченко: Но главное, наши пациенты и телезрители должны знать. Значит, во-первых, нужно измерять температуру и вести некий такой дневник. Ольга Арсланова: Так. Алексей Старченко: Если вы действительно ведете этот дневник, вам будет легко доказать врачу скорой помощи, что у вас была температура, держалась, никакими лекарственными препаратами, на которые вы имеете право в амбулаторной помощи, не снималась, и таким образом у вас есть полное право на госпитализацию. Константин Чуриков: Важное уточнение – значит, все-таки надо доказывать еще что-то врачу скорой помощи. Ольга Арсланова: Ну что делать, в твоих интересах доказать. Константин Чуриков: Давайте послушаем Марину из Нижегородской области. Марина, здравствуйте. Зритель: Да, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Вот мне хотелось бы рассказать свою историю. Константин Чуриков: Давайте. Зритель: В октябре я заболела ковидной пневмонией, ну как потом оказалось. У меня держалась температура где-то порядка 5–6 дней достаточно высокая, где-то 38–38,5, она плохо снижалась. Я вызвала скорую где-то на 3–4 день, у меня пропало обоняние. Во-первых, скорая приехала через 6 часов, и они меня отказались госпитализировать, потому что сказали, что у меня нет ни подтвержденного анализа на COVID, нет ни КТ, и как бы у меня была довольно-таки хорошая сатурация, 95–96 где-то кислорода в крови... Ольга Арсланова: Так. Константин Чуриков: Так. Зритель: Они, значит, уехали, уговорили меня остаться дома. Но мне как бы становилось все хуже и хуже. Вызвала вторую скорую, вторая скорая вообще как бы сказала: «Знаете, мы вас сейчас будем, как в первую пандемию делали, катать по всему городу, мест в больницах нет, либо отвезем в больницу пригорода», – а я как бы сама из Нижнего Новгорода из самого. Константин Чуриков: Так. Зритель: Меня это, естественно, не устроило. И они как-то так халатно отнеслись, тоже посмотрели, сказали, что у меня все нормально, как бы я вылечусь дома. Ольга Арсланова: Понятно. Зритель: А я им сказала, что я уже делаю уколы, у меня мама врач, она мне делала уже уколы, и улучшений не наблюдается. Ольга Арсланова: Сказали: «Ну и хорошо, пусть мама вас лечит». Константин Чуриков: Так, на третий раз вас уже почему положили? Что произошло? Зритель: На третий раз я уже обратилась к руководству, через знакомых к руководству больницы... Константин Чуриков: Вот так. Зритель: Да, и только после этого приехала... Мне вот эта женщина посоветовала: «Вы вызовите скорую, чтобы вас госпитализировали именно по скорой». Потому что меня муж хотел отвезти, но сказали, что в приемный покой нас не возьмут. Ольга Арсланова: Понятно. Константин Чуриков: Да, Марина, спасибо за ваш звонок. Ольга Арсланова: Очень много похожих историй, то есть когда по протоколу обязаны, но по факту не кладут. «Мне 47 лет, 7 дней с температурой 38,6, поражение легких, одышка. Заключение – лечитесь дома. То же самое с мамой, ей 71 год». Алексей Анатольевич, ну вот смотрите, правила есть, а реальность у нас не успевает за ними. Может быть, это нормально, может быть, такие случаи во всех странах сейчас происходят, потому что ситуация новая, но... Константин Чуриков: Госпитализация по знакомству, да. Алексей Старченко: Тем не менее в данном случае нарушено право на госпитализацию пациента, и в принципе он имеет право настаивать и вызывать столько скорую помощь, сколько ему потребуется. То есть если температура держится 38,5 больше 3 дней, если у вас в покое одышки нет, но одышка появляется при маленьком движении, ну при малейшей физической нагрузке, сатурацию самому человеку сложно померить, но если приехал врач и сатурация меньше 95, он подлежит 100%-й госпитализации. То есть вы... Как бы почему я настаиваю на том, что вот это должны говорить главные специалисты Минздрава? Потому что если они этого не говорят, значит, пациенты об этом не знают и врачи знают, что пациенты об этом не знают, понимаете? Пациент не знает о своих правах, таким образом ему можно рассказывать сказки о разъездах, 6-часовых очередях... Да, они тоже могут быть, но при этом пациент находится даже в лучших условиях, он хоть находится в карете скорой помощи под наблюдением врача; если с ним случается что-то более серьезное, а может быть все что угодно в этой ситуации, то он по крайней мере получит первичные реанимационные мероприятия в карете скорой помощи, то есть это уже плюс, чем ты находишься один дома без соответствующего врачебного наблюдения. Вот если эти главные специалисты будут об этом говорить каждый день по 5–10 минут, то тогда будет совершенно другое, все врачи будут знать, что пациенты об этом знают. Ольга Арсланова: То есть вы думаете, что тогда врачи будут это все соблюдать даже несмотря на то, что у них не хватает коек, у них не хватает машин скорой помощи, болеют еще чем-то люди? Алексей Старченко: Ну понимаете, в чем дело? Коек не хватает, они должны разворачиваться местной властью. Если мы с вами не будем привозить пациентов, на которых не хватает места, то койки и разворачиваться не будут, вы же понимаете, да? Ольга Арсланова: Да. Алексей Старченко: То есть как бы получается так, что местная власть не знает о том, что нужно еще тысячу коек, понимаете, потому что вроде как потребности нет. А если мы будем привозить, как было в Омске, привезут пациентов к Министерству здравоохранения субъекта Российской Федерации... Константин Чуриков: Да-да-да. Алексей Старченко: ...понятно, что коек нет. Константин Чуриков: Да, Алексей Анатольевич, ну и понятно, что ситуация все время меняется, конечно, резервы надо готовить. Ну вот тут пример Москва, которая заранее все готовит, но у Москвы, наверное (и не наверное, а точно), и финансирование другое. Вот я о чем хочу спросить... Алексей Старченко: Вы знаете, я смотрю телевизор регулярно. Вы знаете, председатель правительства не отказал ни одной территории в деньгах на развертывание коек. Вот я смотрю на него, он с болью в лице каждый раз выступает. Вот он выступает практически ежедневно, что он деньги туда... Ольга Арсланова: Слушайте, а почему тогда, как вам кажется, эти региональные руководители не обращаются? Они что, боятся, что их обвинят в чем-то? Они боятся лишний раз сказать, что у них есть какие-то проблемы? И отвечать за это в итоге жители должны? Алексей Старченко: Видимо, какой-то страх обращения к начальству есть. Принцип «подальше от начальства, поближе к кухне» никто не отменял. Потом ведь это же тоже некое впадение в зависимость от центральной власти, то есть тебе дадут деньги, ты их должен потратить быстро и эффективно, а если денег не давали, то и отчет ни в чем не надо представлять, понимаете? Константин Чуриков: Странно, раньше всегда все хотели поближе к власти, наоборот, а тут как-то испугались. Ольга Арсланова: За эти деньги придется отчитываться. Алексей Старченко: Нет, вы знаете, когда пахнет жареным, о том, что ты получил деньги и не можешь их быстро адаптировать, быстро и эффективно использовать, а люди при этом страдают, то, конечно, может быть и спрос. Ольга Арсланова: Хорошо. Объясните вот какую историю. Нам тут многие люди пишут о том, что люди лечатся дома и, как сказал президент, они имеют право на бесплатные лекарства, а им никто их не дает и состоянием их не интересуется. Алексей Старченко: Это вторая ипостась. Конечно, у нас сегодня большая нагрузка на амбулаторное звено, то есть врач должен прийти, должен сделать клиническое обследование. Конечно, ситуация очень такая может быть тяжелая, потому что... Вот, например, мой хороший знакомый доктор в Москве, вот он ходил 18 вызовов в день по 10 часов, и по каждому вызову не один больной, а, как правило, 3–4 контакта, он их всех прослушивал собственными ушами, потому что он не мог себе позволить уйти, не удостоверившись, что у человека нет пневмонии. И естественно, он носил на себе сумку с лекарствами и раздавал их. То есть сегодня мы опять же должны, главные специалисты, например главный терапевт Министерства здравоохранения, член-корреспондент Академии наук, профессор Драпкина, она тоже должна иметь 5 минут, чтобы воспитывать и терапевтов, и центральную власть, вернее местную власть, чтобы местная власть стимулировала этих терапевтов, чтобы они ходили. Ольга Арсланова: Хотя бы 5 минут на воспитание. Алексей Старченко: Понимаете, а я сегодня не знаю, что предпринимается в защиту тех врачей, которые должны ходить каждый день и разносить эти бесплатные лекарства, потому что мы можем декларировать это, а на самом деле ходить, может быть, некому. Значит, тогда главный терапевт Минздрава должна сказать, что она знает, называть эти регионы, где местная власть не делает в отношении ее подопечных, терапевты – это ее подопечные, она должна о них в первую очередь беспокоиться, а, естественно, через них о пациентах. И она тоже должна называть регионы, где терапевты не обеспечены лекарствами, им нечего носить, где терапевтам недоплачивают за это, где терапевтов не развозят на автомобилях, а они ходят пешком и в дождь, и в мокрый снег... Константин Чуриков: Алексей Анатольевич, я вас слушаю и думаю, что вот как-то очень хорошо некоторые устроились, понимаете. Сидишь рулишь регионом, значит, не в курсе, что у тебя происходит, тебе кто-то должен там через телевизор сказать, что ой, у тебя, Иван Иванович, проблемы в регионе, бесплатные лекарства не доходят до людей. Алексей Старченко: Вы знаете, кто грешит в тиши, греха не совершает, есть такая поговорка, понимаете? Константин Чуриков: Ну да. Алексей Старченко: Вот эта тишь сегодня... Вот президент-то сказал, значит, до него ФСО донесло это, понимаете? Он же знает и районы... Ольга Арсланова: А дальше обратится президент в регионы и услышит, что все хорошо. Алексей Старченко: Он ведь деликатно промолчал о регионах, ему же ФСО доложило, в каких регионах это происходит, но он деликатно пока промолчал. Он ждет, пока его главные специалисты сами со своими специалистами пока на низком уровне разберутся, пока зеленую или красную папку посылать не нужно с черной меткой. Константин Чуриков: Спасибо вам большое, интересно с вами. Ольга Арсланова: Спасибо. Константин Чуриков: Алексей Старченко, член Общественного совета по защите прав пациентов при Росздравнадзоре. Нам звонит наша зрительница Нина из Москвы и хочет рассказать какую-то историю. Нина, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Добрый день. Я хочу озвучить свою историю. Я работающий пенсионер, мне 63 года, я со 2 декабря нахожусь на больничном, тест у меня положительный. Симптомы у меня легкие, температуры не было, отсутствие вкуса. Ольга Арсланова: Ну слава богу. Зритель: И с сегодняшнего дня, 2 недели прошло, ко мне никто ни разу не пришел, не принес мне лекарства, если таковые мне нужны были, если у меня тест положительный, и второй тест, естественно, мне никто не сделал. Больничный у меня открыт до 8-го числа, и я вот сижу 2 недели... и 2 недели все время названиваю-прозваниваю, а воз и ныне там. Константин Чуриков: Так, Нина, давайте так. Вы сейчас оставайтесь на связи, мы с Ольгой журналисты, а мы сейчас специалиста подключим к вашему вопросу, только вы трубку не кладите. Юрий Александрович Крестинский, председатель Экспертного совета Института развития общественного здравоохранения. Юрий Александрович, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Юрий Крестинский: Здравствуйте. Константин Чуриков: Вот в данном случае, если у нашей зрительницы Нины все хорошо, просто как бы коронавирус и все, слава богу, ничего такого с ней не происходит... Ольга Арсланова: Но все-таки. Константин Чуриков: …ее лечить должны от коронавируса или нет? Юрий Крестинский: Должны, конечно. Константин Чуриков: Так. Ольга Арсланова: Лекарства Нина получать должна, и Нина об этом своем праве знает. Юрий Крестинский: Да. Ольга Арсланова: Ей лекарства не приносят, на звонки что-то там обещают. Константин Чуриков: А Нина из Москвы, кстати, из Москвы. Ольга Арсланова: Кстати, она не одна такая, вот нам пишут: «Бесплатные лекарства принесли, но только после напоминаний и так далее» или «На 7-й день болезни две пластинки Арбидола, пластинку Парацетамола капли Гриппферона; если ждать такую помощь 7 дней, помрешь». Вот наши зрители что могут сделать? Юрий Крестинский: Смотрите, здесь можно только догадываться, что происходит. Но если речь идет о бессимптомном течении болезни либо о легком протекании, скажем, когда все ограничивалось только потерей обоняния и вкусовых ощущений, то, конечно, к таким пациентам, скажем так, меньше применима необходимость именно лекарственной терапии. Да, такие пациенты также мониторятся, отслеживается их самочувствие, но я не думаю, что необходимы лекарства конкретно. Ольга Арсланова: Ну то есть они идут в конце очереди, и это, может быть, даже и справедливо, вы считаете? Юрий Крестинский: Да, может быть, это справедливо по отношению к тем пациентам, которые переносят заболевание, скажем, в средней форме тяжести либо в тяжелой форме. Ведь речь сегодня в связи с колоссальной загрузкой медицинских учреждений идет о том, как людей лечить дома в условиях, когда в больницах уже нет коек. И для того чтобы перевести лечение как раз из больницы домой, как раз и предусмотрены вот эти самые программы бесплатного лекарственного обеспечения, то есть как можно меньше людей сейчас госпитализировать, позволить им лечиться дома и помочь им, обеспечить их процесс лечения лекарствами, в данном случае бесплатными. Ольга Арсланова: Но, как мы выяснили, есть перебои и с лекарствами, и со специалистами, которые должны этих людей курировать. Юрий Крестинский: Безусловно, как есть перебои с количеством необходимых коек свободных, как есть перебои с количеством необходимых специалистов в больницах, которые должны лечить пациентов. Ни одна система здравоохранения не рассчитана на пандемические всплески, когда врачи всех специальностей должны переквалифицироваться и лечить ковидных пациентов. Такие же проблемы испытывают и амбулаторно-поликлинические учреждения, и, конечно же, система лекарственного обеспечения. Надо понимать, что у нас в стране в принципе льготные бесплатные лекарства предусмотрены лишь для отдельных категорий граждан, и COVID в эту категорию не входит, это добровольное решение отдельных регионов, обеспечивать или не обеспечивать. Константин Чуриков: Ой, Юрий Александрович, а мне казалось, президент сказал, что все, бесплатные лекарства на дому. Ольга Арсланова: Как говорится, последнее слово у нас в стране, ну это правда. Юрий Крестинский: Да, президент сказал, это политическая воля. Но если мы будем руководствоваться буквой закона, то мы должны понимать, что у нас лекарства бесплатными являются лишь тогда, когда речь идет о лечебном процессе в составе стационарного лечения, то есть когда пациент лежит в больнице. Ольга Арсланова: То есть это не будет работать так, что «мы вам лекарства не принесем, но президент же сказал», поэтому...» Константин Чуриков: Нет, просто интересно, Юрий Александрович, вот, значит, чем руководствоваться, не знаю, Минздраву, например, – буквой закона или тем, что президент сказал? Юрий Крестинский: Вы понимаете, мы живем в условиях, когда это некая такая смесь, немножко построено на византийской культуре, когда, с одной стороны есть закон, а с другой стороны есть воля власти, которая в некоторых случаях приравнивается к воле Господа. Поэтому кто чем руководствуется, ответ на этот вопрос лежит как раз в нашей культурной парадигме. А то, что страдают при этом люди, это очень печально, и, наверное, это будет до тех пор, пока лекарственное обеспечение при амбулаторном лечении в целом, не только для COVID, не станет неотъемлемой частью системы здравоохранения и не войдет в базовую программу обязательного медицинского страхования, о чем мы говорим уже много-много лет. Ольга Арсланова: Слушайте, но мы же понимаем, что этого не произойдет, скорее всего, никогда, потому что финансировать это кто будет? Юрий Крестинский: А я с вами не согласен. Ольга Арсланова: Это предполагает софинансирование нас самих, получается? А где взять деньги на это? Юрий Крестинский: Ну смотрите, объемы ресурсов финансовых, которые необходимы, для того чтобы лекарства стали бесплатными, составляют примерно 2% от фонда оплаты труда. Это значит, что подоходный налог должен быть не 13%, а 15% в целом по стране. Ольга Арсланова: Ага. Юрий Крестинский: Не для отдельных категорий, а в целом по стране. Вот этих денег будет достаточно для того, чтобы в целом по стране мы могли с 50%-й сооплатой ввести лекарства в ОМС. Константин Чуриков: Ага. Давайте сейчас быстро послушаем звонок, Наталья дозвонилась из Свердловской области. Наталья, здравствуйте, вам буквально полминутки. Расскажите, в чем ваш случай состоит или какой вопрос. Зритель: Здравствуйте. Мы заболели трое, муж, я и мой сын. У нас сын заболел, температура 38 с лишним. Позвонила в скорую, скорая сказала: «Езжайте своим ходом в инфекционное отделение, в приемный покой». Два часа они съездили с мужем, просидели с сыном в инфекционном этом отделении, выписали рекомендации, сказали вызывать врача. В рекомендации было 4 препарата выписано, еще противомалярийные два препарата. Вот один я купила в аптеке, сейчас я не знаю, куда мне его девать, это просто рекомендации были. Сами уже покупали Ингавирин и Ингарон, вот два препарата, которыми лечились. Значит, врач пришел на седьмые сутки, на седьмые сутки – вот как? Никуда... Нам по 69 лет, нас ни в больницу не положили... Ольга Арсланова: То есть да, вот как раз та самая группа риска. Зритель: ...не предложили какую-то помощь, тем более бесплатного лечения даже на дому. Ольга Арсланова: Ага, спасибо большое. Константин Чуриков: Спасибо. Ольга Арсланова: Юрий Александрович, вот мы узнали о том, что есть протокол, по которому вот таких пациентов должны тут же, просто бегом госпитализировать. Но вот у нас полно примеров, когда не соблюдаются эти правила, и ничего тут не поделаешь, очевидно, то есть никого к ответу не призовешь, слова президента не имеют значения. Ну что происходит? Юрий Крестинский: Ну, происходит действительно из ряда вон выходящая ситуация. Мы понимаем, что фактически в больницах очень мало осталось свободных коек, поэтому госпитализируются в основном пациенты в тяжелой форме протекания болезни. Все остальные пациенты со средней формой отправляются на дом. В регионах более богатых оплачиваются лекарства; в регионах менее богатых или бедных такие лекарства не оплачиваются. Более того, вопрос, какие лекарства. На сегодняшний день в мировой практике нет ни одного препарата с доказанной эффективностью лечения COVID. Есть препараты симптоматической терапии, есть препараты для лечения осложнений, но на сегодняшний день нет ни одного препарата в мире, эффективность которого при специфическом лечении COVID была бы доказана, это нужно четко понимать. Константин Чуриков: Да. Юрий Александрович, спасибо вам большое. Ольга Арсланова: Спасибо. Константин Чуриков: Юрий Крестинский, председатель Экспертного совета Института развития общественного здравоохранения. Ну, это в принципе да, но это и хорошая такая, так сказать, отмазка, да, чтобы в принципе никакого лекарства не давать, ну потому что эффективность же не доказана. Мы вернемся вечером к этой теме. Вот SMS, значит, такая: «Заболела знакомая в Белгороде, лекарства передавали из Москвы BlaBlaCar, причем в Москве еле-еле нашли», – ну чтобы было понятно, что происходит. Ольга Арсланова: Ой... Ну, на всю страну из Москвы, как говорится, не навозишься, поэтому... Следим за этой темой, возвращаемся к ней. Спасибо, что были с нами. Константин Чуриков: Через несколько минут рубрика «Промышленная политика» с Мариной Калининой о российских тракторах. Какие они и кто их производит, вот об этом узнаете.