Ольга Арсланова: Ну что, друзья, Россия спасет мир от коронавируса, между прочим. Петр Кузнецов: Да. Ольга Арсланова: Это не шутки. Петр Кузнецов: Девять вечера, тема большая, серьезная и важная. Владимир Путин сегодня с утра объявил о регистрации первой в мире вакцины от коронавируса, и первой стала Россия. Министр здравоохранения некоторые подробности раскрыл, давайте послушаем. Михаил Мурашко: Сегодня принято решение о государственной регистрации вакцины для профилактики новой коронавирусной инфекции, разработанной Центром имени Н. Ф. Гамалеи Минздрава России. Это одна из первых зарегистрированных вакцин в мире, подтвердивших свою эффективность и безопасность. Интерес к ней уже проявляют сегодня ряд стран. Параллельно начнется поэтапное применение вакцины в гражданском обороте. Прежде всего считаем необходимым предложить вакцинацию тем, чья работа связана с общением с инфицированными людьми, это медицинские работники, и тем, от кого зависит здоровье детей, это учителя наши. Петр Кузнецов: Подтвердил эффективность вакцины и Владимир Путин: например, он сообщил, что прививку сделала уже его дочь. Владимир Путин: Одна из моих дочерей сделала себе такую прививку, я думаю, что в этом смысле она поучаствовала в эксперименте. После первого укола, после первой прививки температура была у нее 38, на следующий день 37 с небольшим и все. После второго укола, второй прививки тоже температура немного поднялась, ну и все, сошла потом на нет, чувствует себя хорошо, и титры высокие. Главное, конечно, чтобы в будущем мы смогли обеспечить безусловную безопасность применения этой вакцины и ее эффективность. Надеюсь, что так и будет. Ольга Арсланова: Многие в интернете тут же вспомнили Екатерину II, которая сделала прививку от оспы себе и 14-летнему наследнику престола, но причины были немного другие: императрица стремилась преодолеть предубеждение, которое было в российском обществе перед новой медицинской процедурой. Сейчас цели немножко другие, но все-таки и предубеждение тоже остается, причем не только среди россиян, но и среди представителей фармакологических компаний, профессионального сообщества, среди медиков. Не все считают, что с вакциной стоит торопиться. В частности, Ассоциация организаций по клиническим исследованиям призвала отечественный Минздрав не регистрировать вакцину от коронавируса, пока не завершится третья фаза испытаний. Подробнее поговорим об этом прямо сейчас. Петр Кузнецов: Прямо сейчас. Как раз вот от этой ассоциации эксперт у нас будет, но мы начнем с Анатолия Альтштейна, российского вирусолога, доктора медицинских наук, профессора НИИ эпидемиологии и микробиологии имени Н. Ф. Гамалеи. Анатолий Давидович, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Анатолий Альтштейн: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Ну, мы понимаем, что Ассоциация организаций по клиническим исследованиям – это структура, в которую входят известные бренды, в том числе и мировые, и многие наши отечественные специалисты сказали, что здесь дело просто в конкуренции, не хотят многие страны, чтобы Россия была первой. Но так ли важно сейчас, кто будет первым? Куда важнее, какого качества будет эта вакцина, будет ли она в первую очередь безопасной и эффективной в том числе. Почему мы обращаем внимание вот на это первенство, а не на эффективность? Анатолий Альтштейн: Вы знаете, я здесь с вами полностью согласен – самое главное, чтобы эта вакцина была безопасной и эффективной. Зарегистрировали ее или не зарегистрировали, это очень важно для продвижения этой вакцины, но на ее свойствах, на ее качестве, на ее безопасности и эффективности это никак не скажется. То, что в этой регистрации есть большая поддержка государства, в продвижении этого препарата, облегчит его продвижение, и впереди, конечно, еще третья фаза клинических испытаний, которая в эти месяцы будет проводиться. И то, что такая регистрация проведена, я не вижу здесь ничего такого страшного. Петр Кузнецов: Третья фаза – а сколько их всего будет? И потом еще будет четвертая фаза, верно? Анатолий Альтштейн: Нет-нет, 3 фазы, после этого вакцина признается эффективной или неэффективной, опасной или безопасной и в зависимости от этого дальше применяется широко. Петр Кузнецов: Объясните, пожалуйста, почему у нас исследования не такие масштабные, не такое большое число людей задействовано в этих испытаниях, тем более на финальных стадиях? Анатолий Альтштейн: Ну вот... Вообще существует такой разговор по поводу этой вакцины, что эту вакцину сделали, сляпали, что называется, за короткий срок, за считанные недели... Ольга Арсланова: Да. Петр Кузнецов: Ох... Анатолий Альтштейн: На самом деле это не так, конечно. На самом деле созданию этой вакцины предшествовала очень длительная, многолетняя работа. Институт имени Н. Ф. Гамалеи, потом НИЦ имени Н. Ф. Гамалеи был сосредоточен вот на этом векторе, по крайней мере вот этот отдел, который занимался разработкой этих вакцин, он давно был сосредоточен... Петр Кузнецов: Сейчас, секунду, я сейчас совершенно дурацкий вопрос задам: «многолетняя работа» – в смысле, если о коронавирусе мы узнали в начале этого года? Ольга Арсланова: Э, все не так просто! Анатолий Альтштейн: Да, все не так просто. Именно здесь вот был прекрасно отработан вот этот вектор, то есть вот эта вот форма для создания вакцины. Когда он был так отработан, как был отработан этим коллективом... Ольга Арсланова: Ну, давайте все-таки поясним зрителям, на основе чего эта вакцина дорабатывалась. Была уже база создана... Анатолий Альтштейн: Главным здесь, в этой вакцине является этот вектор, аденовирусный вектор, куда по отработанной хорошо методике, как можно вставить чужеродный ген. Вот такой ген из коронавируса был получен и был вставлен именно вот в такой аденовирус, это и создает векторную вакцину. Значит, вот такой вектор дальше подвергается испытаниям доклиническим, потом клиническим испытаниям, и в результате после проведения трех фаз он может применяться, если были получены хорошие результаты по его безопасности и эффективности. И вот для того чтобы провести это все, требовалась многолетняя работа по этому вектору, разработке этого вектора, по работе с ним, то есть у этого коллектива было все, для того чтобы за короткое время создать эту вакцину. Уверяю вас, что в других странах люди тоже сидели на своих платформах и очень быстро создавали вот эти... Ольга Арсланова: Слушайте, но мы, судя по всему, опередили их совсем чуть-чуть, то есть уже в сентябре, это совершенно точно, Соединенные Штаты Америки собирались прививать уже свое население. То есть мы как-то вот буквально, может быть, считанные какие-то недели, дни... ? Анатолий Альтштейн: Мы их опередили не в биологическом смысле, не в медицинском смысле, мы их опередили политически благодаря вот нашему президенту. Владимир Владимирович, располагая информацией, принял такое решение, поэтому мы оказались впереди. На самом деле целый ряд вакцин находится на такой же стадии, а может быть, даже немножко впереди. И то, что у нас было сделано, облегчает нам продвижение, и это был, в общем, конечно, ход был очень интересный. Петр Кузнецов: Классный, да. Пока мы в лидерах, но достаточно ли у нас опыта применения вакцины на людях в рамках клинических испытаний? Понятно, что Запад чуть отстает, но у Запада с этим покачественнее будет. Анатолий Альтштейн: Все дело в том, как будут организованы эти испытания на третьей стадией, будет ли достаточно людей включено в эти испытания, будет ли достаточно хорошо организована проверка результатов этих испытаний. Если все это будет сделано хорошо, нормально, lege artis, то мы получим нормальные результаты и будем точно знать, вакцина эта безопасна, эффективна, и, если она безопасна и эффективна, она начнет широко применяться. Ольга Арсланова: Ходят слухи в Telegram-каналах, что люди, которые прививались на этапе вот сейчас первичных исследований этой вакцины, у многих побочные эффекты, не очень хорошо себя чувствуют. Вот что вам об этом известно? Анатолий Альтштейн: Ну, мне известно, эффекты, в общем, побочные эффекты очень незначительны: может быть побаливание на месте укола, может быть подъем температуры на часы, на один день, может быть. В общем, никаких серьезных эффектов эта вакцина не дает. Ольга Арсланова: Хорошо, вы нас успокоили. Вот нам пишут: «Как можно делать вакцину, если профессионалы говорят, что она проходит год-полтора испытаний?», «Какую же вакцину сделала дочь Владимира Путина?» Очень многие наши зрители... Петр Кузнецов: Да, я хотел тоже вот уточнить. Ольга Арсланова: Точно ли она ее делала? Петр Кузнецов: Ну то есть она же не готова, она только третью фазу проходит. Анатолий Альтштейн: Я надеюсь, у вас нет сомнений в том, что она это сделала. Я не думаю, что слова нашего президента... Петр Кузнецов: Нет, конечно, мне просто интересно. Все же хорошо прошло. Анатолий Альтштейн: Она сделала прививку именно этой вакциной, вакциной имени Гамалеи. Да, здесь надо сказать, что здесь, конечно, по моему опыту, вот то, что было в прежние времена, я хорошо помню прежние времена, здесь просто никаких нарушений не было. Вот сейчас, когда у нас XXI век, то тут начинаются комитеты по этике, специальные разрешения. Хорошо было известно всегда, что если человек создает вакцину, новую вакцину, то первый, кто ее получит, – это будет он сам, это будут его родственники, это будут его сотрудники, это по-другому даже трудно себе было бы представить. И в данном случае именно так и было, много было привито людей, имеющих отношение к разработке этой вакцины, затем были проведены испытания. Да, надо сказать, что испытания, конечно, не очень масштабные первой и второй фазы, но в первой и второй фазе на самом деле получаются только предварительные результаты. Но предварительные результаты показывают, что вакцина хорошо переносится, что она вызывает образование антител, а будет она защищать, не даст ли она каких-то осложнений, это можно будет посудить, только когда это все будет на тысячах людей. Ольга Арсланова: Очень наши зрители интересуются, будете ли вы сами прививаться. Петр Кузнецов: Или уже? Надо как-то немножко, все-таки тема серьезная, немножко расслабить. Анатолий Альтштейн: Да, не сомневайтесь. Петр Кузнецов: Анатолий Давидович, раз уж об этом речь пошла, в итоге когда мы можем ожидать появления, уже выход в массовое производство вакцины нашей? Мы же сроки теперь... Анатолий Альтштейн: Я думаю, что производство уже организовано, организуется, масштабы будут увеличиваться, и к Новому году, конечно, уже вакцина будет в достаточно значительном количестве. Петр Кузнецов: К Новому году в качестве подарка. Еще успокойте, не будет ли именно эта вакцина обязательной. Анатолий Альтштейн: Нет, я думаю, что обязательной она не будет. Петр Кузнецов: Спасибо большое. Ольга Арсланова: Спасибо. Петр Кузнецов: Анатолий Альтштейн, российский вирусолог и доктор медицинских наук, профессор НИИ эпидемиологии и микробиологии имени Н. Ф. Гамалеи. А у нас сейчас Светлана на связи, это наша телезрительница. Ольга Арсланова: Откуда вы, Светлана? Зритель: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Я из Смоленска. Петр Кузнецов: Ага. Зритель: Вот недавно я своей кошечке делала прививку. Ну и так как вакцина у всех на устах, я задала вопрос такой вот ветеринару, сколько делается вот эта вакцина для животных, и она мне сказала, что минимум 3–4 года, это для животных. То есть я понимаю, что как бы хотели сделать побыстрее вакцину, но так ускоренно... Ольга Арсланова: Но с другой стороны, ситуация... Зритель: Понимаете, для животных 3–4 года. Ольга Арсланова: Ситуация подстегивала ученых, в состоянии пандемии, да, какие-то, может быть, циклы можно и пропустить, потому что есть важная значимость общественная. Зритель: Этот вирус мутирует, ну и как эта вакцина? Петр Кузнецов: Ага. У вас в целом... Зритель: Ведь вирус мутирует, неизвестно, какой он будет к январю. Петр Кузнецов: Светлана, скажите, пожалуйста, у вас отношение в целом к вакцинации каково? Вы вообще против прививок, или у вас опасения именно вот к этой быстро разработанной? Зритель: Вы знаете, видимо, именно к этой, уж слишком все как-то раздуто, непонятно и быстро. Петр Кузнецов: Ага. Ну что ж, давайте далее выяснять, что с нашей вакциной, какова она. Светлана Завидова, исполнительный директор Ассоциации организаций по клиническим исследованиям, с нами на связи. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Та самая организация, которая против... Ольга Арсланова: Та самая организация. Здравствуйте, Светлана. Петр Кузнецов: ...быстрого массового внедрения. Ольга Арсланова: Почему ваша организация просит не торопиться с регистрацией этой вакцины? Ведь мы понимаем, что весь мир эту вакцину ждет. Светлана Завидова: Ну, уже, наверное, поздно просить, потому что вакцина прошла регистрацию, как мы знаем. Почему? Потому что при разработке были по сути нарушены каноны разработки, то есть после одного исследования первой и второй фазы, естественно, регистрировать вакцину, получить в принципе доказательства эффективности и подтверждение безопасности невозможно. Собственно говоря, Анатолий Давидович, в общем, это подтверждает, спасибо ему, с оговорками, но здесь он вынужден быть в определенной степени честным и говорить о том, что до конца эта вакцина не исследована. Если смотреть по другим странам, то мы понимаем, что все хотят ускорить, но тем не менее на сокращение такое, как пошли мы, никто не идет. Ольга Арсланова: А чем это сокращение опасно? Светлана Завидова: Ну, чем, собственно говоря, опасно использование неизвестного вещества? Ну вот мы с вами не можем ответить на вопрос, какие могут быть последствия, пока мы не посмотрим с участием здоровых добровольцев, причем не 76 человек, как в данном случае произошло, а действительно тысячах и десятках тысяч, каким образом может отразиться вакцинация непосредственно на организме. Петр Кузнецов: Кстати, как вы считаете, а что мешало нам побольше людей включить в эти испытания? Светлана Завидова: Ну, в первой и второй фазе, в общем, наверное, как бы можно начинать с 76, хотя вот если брать параллельные разработки, которые сейчас упоминаются, та же оксфордская вакцина, та же вакцина Moderna, то там... Ну вот у Moderna 120 в первой фазе и 600 человек во второй фазе, оксфордская вакцина 1 000 человек в объединенной первой и второй фазе. Никто не сокращает, как бы никто не идет на то, чтобы регистрировать до проведения третьей фазы, а в третьей фазе уже заявляется не менее 30 тысяч. Ольга Арсланова: Ага. Петр Кузнецов: Ага. Ольга Арсланова: Но как вам кажется, вообще сейчас эта вакцина очень нужна? Насколько можно оценить вот эту необходимость так стараться сделать ее как можно быстрее, учитывая, что используются другие способы, по-прежнему изоляция, по-прежнему какие-то ограничительные меры? Вот бывает так, да, что вирус настолько быстро распространяется и пандемия настолько страшная, что можно и пренебречь какими-то, наверное... Петр Кузнецов: Да, и много тестирований стало. Ольга Арсланова: Вот сейчас это нужно? Светлана Завидова: Смотрите, в любом случае нужно взвешивать риск и возможную пользу, потому что, если последствия применения не до конца апробированного препарата будут хуже, а смертность, как говорят нам эпидемиологи, все-таки от этой пандемии не настолько высокая, как бы выпускать джина из бутылки, в общем, достаточно опасно. И наверное, то решение, которое принято о регистрации, оно же такое очень двойственное. С одной стороны, как мы слышали, у нас президент сказал, что надо зарегистрировать, регистрация произошла. С другой стороны, насколько я понимаю, массовой вакцинации сейчас пока не планируется. То есть у нас совершенно четко поставили телегу впереди лошади, то есть сказали, что сначала мы зарегистрируем, а потом мы будем проверять. Но тем не менее есть некоторая надежда, что вот в открытом доступе этой вакцины не будет, все-таки будут какие-то проводиться контролируемые исследования. Ольга Арсланова: Что скорее это какой-то политический жест, какая-то веха, но по сути... ? Светлана Завидова: Да, то есть бирочку приклеили «зарегистрировано», но тем не менее есть надежда, что бесконтрольно этот препарат все-таки не будет применяться, потому что сейчас вот ведется речь о том, что необходимо все-таки проводить третью фазу. Не знаем пока по количеству, опять же прозвучало, что чуть ли не с завтрашнего дня будет проводиться третья фаза исследования. Я не вполне доверяю этим заверениям, потому что на сегодняшний день мы пока не видели на сайте Минздрава, – а, собственно говоря, Минздрав выдает разрешение на проведение исследований, нельзя начинать исследование без этого разрешения, без соответствующей оценки, протокола, – пока реестр не содержит какой-либо записи о проведении исследований третьей фазы. Поэтому пока это точно так же только слова. Петр Кузнецов: Ага. Если мы ну вот не берем сроки, не будем сконцентрированы именно на быстром введении этой вакцины, возможно ли... Мы знаем, что коронавирус штука такая, которая любит своих жертв разделять на возрастные категории. Возможно ли создать универсальную вакцину, которая будет эффективна и для пожилых людей, и для молодых, более здоровых, я не знаю, третья группа, и для лиц повышенного риска инфицирования, врачей, учителей, военных? Возможно это сделать? Или в любом случае это должны быть как раз несколько подвидов вакцины, одна эффективна для одних, другая для других? Светлана Завидова: Ну смотрите, я все-таки не специалист именно по вакцинопрофилактике. Я могу предположить, что такое возможно. Но в любом случае как бы это нужно проверить, а сейчас этого не сделано. Петр Кузнецов: И вот есть опасения, что одними из первых как раз будут пожилые. Правильно ли это, начинать с них? Светлана Завидова: Ну, опять же если ориентироваться на те публичные комментарии, которые мы слышали. Ведь проблема, которая сопровождает эту разработку, состоит в том, что очень много пиара, но совершенно отсутствует научная информация. Дело в том, что не то что хорошим тоном, а, в общем, обязательным действием в странах с развитой регуляторной системой является публикация всех результатов клинических исследований. Пока мы только видели слова почему-то чиновников, которые, рискну предположить, тоже не большие специалисты, о том, что все чувствуют себя хорошо. Ольга Арсланова: Ага. Светлана Завидова: Вот «все чувствуют себя хорошо»... Ольга Арсланова: Живы как минимум. Светлана Завидова: Да, это не научная публикация. Научная публикация – это достаточно скучные столбики цифр, где отражаются конкретные параметры. Вот покажите такое, чтобы эксперты могли оценить. Петр Кузнецов: Вот мы так или иначе сегодня заговорили о медицинской гонке. Пока мы впереди, ну или в тройке лидеров, как угодно, такая аналогия проводится с гонкой космической. А что, тут разве не должен быть глобальный интерес? Получается, у каждой страны свой интерес, свои задачи, цели? Светлана Завидова: Вы знаете, вот спасибо, что затронули эту тему, причем с двух сторон. С одной стороны, мне ужасно жалко, что это называется, что какая-то проводится параллель с достижениями нашими в космонавтике в 1960-е гг. Дело в том, что мой отец, которого, к сожалению, уже нет, он стоял у основ, он, собственно говоря, принимал непосредственное участие в запуске первых спутников, и вот такая аналогия очень неприятна. Что касается гонки, я в принципе полагаю, что лекарства не должны иметь национальности. Петр Кузнецов: Ага. Светлана Завидова: Если... Во-первых, препарат разрабатывают не страны, препараты разрабатывают конкретные фармацевтические компании. Если конкретная фармацевтическая компания находит действительно панацею, не будем брать COVID, любое онкологическое заболевание, ревматология какая-то, то по сути это должно быть достижением всего человечества. Слово «гонка» здесь не вполне уместно, и говорить о том, что мы лидируем... Знаете, мы в данном случае как, вот если взять спортсменов, просто срезали всю дистанцию и при этом говорим, что мы первые, – коллеги, мы нарушили правила игры, вообще-то надо дисквалифицировать. Поэтому... Ольга Арсланова: Ну кстати, примерно об этом же пишет сегодня западная пресса, реагируя на новости от российского президента. А есть и любопытные вот такие моменты, в частности Bloomberg написал о том, что экспериментальную вакцину давали российским элитам и чиновникам, россиянам со связями, богатым людям еще с апреля, и они себя прекрасно чувствуют, вопрос в том, что просто она была недоступна. Как вам кажется, есть под этим какие-то факты или это домыслы? Светлана Завидова: Вы знаете, я не знаю, я хочу надеяться, что нет, потому что если это так, то это прямое нарушение российского законодательства: нельзя давать незарегистрированный продукт вне клинических исследований кому-либо. То есть по сути я не знаю, кто давал эту вакцину и каким образом она, экспериментальная по сути вакцина, утекла из уважаемого учреждения, уважаемого НИИ, но по сути это прямое нарушение российского законодательства. Ольга Арсланова: А расскажите, как обстоят дела сейчас с зарубежными вакцинами. AstraZeneca тоже разрабатывала вакцину на основе аденовируса, как и у нас, но почему-то пока что не объявила о регистрации. Светлана Завидова: Ну, наверное, все-таки там немножко более научный подход применяется, рискну предположить. Насколько мне известно, сейчас несколько вакцин-кандидатов находятся на третьей фазе исследований, и там как раз телегу впереди лошади не ставят, то есть сначала исследование, а потом регистрация. Ольга Арсланова: Спасибо за комментарий. Светлана Завидова с нами была на связи, исполнительный директор Ассоциации организаций по клиническим исследованиям. Напомню, именно эта ассоциация была против такой быстрой регистрации российской вакцины, но тем не менее эта регистрация уже произошла. Петр Кузнецов: Волгоградская область, произошел звонок от Ларисы. Здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Петр Кузнецов: С каким настроением, с какими чувствами вы встретили сегодняшнюю новость о первой в мире вакцине зарегистрированной? Зритель: Первой в мире вакцине зарегистрированной? Петр Кузнецов: Спасибо, что подтвердили мои слова. Зритель: Вы знаете, я против вакцинации... Я могу говорить? Петр Кузнецов: Да. В целом против вакцинации, да? Зритель: Нет. Я хочу сказать, что вот ведущая повторяет несколько раз слово «пандемия». Пандемию ВОЗ не объявляло, ее не было, пандемии. Ольга Арсланова: Была, но ладно. Зритель: Теперь Роспотребнадзор, Анна Попова, это главный врач Роспотребнадзора (хотя нет, она является руководителем), она объявила, что смертность от COVID меньше, чем от прошлогоднего вируса, так что даже не было необходимости вводить карантин, не то что вот такой ажиотаж делать вокруг вот этих прививок. Ольга Арсланова: А скажите пожалуйста, Лариса, вы сами будете прививаться, если разрешат, выпустят эту вакцину уже для массового использования? Зритель: Нет, я не буду прививаться, я не буду недоделанной вакциной прививаться. Ольга Арсланова: Ага. Зритель: Вакцину вообще готовят не 3–4 года, как вот для кошечек, это сказали минимум, а 15–20 лет, это чтобы было видно, дает ли побочные явления. Петр Кузнецов: Но это раньше та было, сейчас все равно быстрее. Ольга Арсланова: Да, спасибо большое, Лариса, понятна ваша позиция. Мы продолжаем нашу беседу, и к нашему эфиру присоединяется академик Российской академии наук, заведующий кафедрой микробиологии, вирусологии, иммунологии Первого МГМУ имени И. М. Сеченова Виталий Зверев. Виталий Васильевич, здравствуйте. Виталий Зверев: Здравствуйте, добрый вечер. Ольга Арсланова: Как вам эта новость? Не поторопились ли мы с нашей вакциной? Виталий Зверев: Вы знаете, я ведь в последние не знаю сколько, 3 или 4 месяца свое отношение к вакцинам высказывал, оно, наверное, не могло измениться. Вы знаете, ну что, наверное, не мне комментировать то, что произошло, наверное, это должны делать авторы вакцины и те, кто зарегистрировал эту вакцину и доложил президенту о том, что вот такое событие произошло. Но тем не менее я все-таки надеюсь, что исследования еще не закончены и третья фаза все-таки будет проведена так, как положено, поскольку я слышал еще другую сегодня информацию, что вакцина станет доступна только где-то в начале января, поэтому время еще какое-то есть. Хотя, на мой взгляд, оно тоже недостаточно, потому что есть определенные правила, все-таки после каждой фазы вакцину испытывают, изучают пациентов в течение полугода. На мой взгляд... Вы знаете, я слышал Светлану Завидову перед этим в эфире, я с ней во многом согласен, она, конечно, во многом права. Люди, которые вакциной не занимаются, конечно, ну как вам сказать... В общем, создан какой-то прецедент, потому что никогда раньше так вакцины рано не регистрировались, без исследований. Трудно комментировать, потому что Светлана уже говорила, что мы не имеем никаких данных, мы не знаем, что... Никто не может сказать, что вакцина плохая, и я этого не говорю, она может быть хорошей, но для того чтобы это понять и убедиться в ее безопасности и эффективности, все-таки нужно время. И вот те сведения, которые прорываются, они какие-то, в общем, противоречивые. И то, что там температура 38... Ну я не знаю, я много раз прививался, у меня никогда не было температуры 38. Петр Кузнецов: Ага. Ну тут, кстати, и ВОЗ отреагировал, представитель сказал, что это, конечно, хорошо, что отдельные исследователи заявляют, что сделали открытие, но между открытием и работающей вакциной большая дистанция. Виталий Зверев: Да не открытие, понимаете... На самом деле нельзя это сравнивать с космосом. Ну сколько у нас инфекций, и против всех мы практически создавали вакцины. Нужно определенное время... Петр Кузнецов: Да нет, тут... Виталий Зверев: Ну что, а против гриппа вакцина – это что, тоже космос? Да не космос это, вакцина – это уже давно не космос. Петр Кузнецов: Да я тут вовсе не пытаюсь... Виталий Зверев: Вот ликвидация оспы – это космос. Петр Кузнецов: Они говорят, что просто не видели официальных данных, а это важно для них, то есть научный отчет о клинических испытаниях пока не опубликован. Виталий Зверев: Конечно-конечно-конечно, тогда можно что-то комментировать, когда мы посмотрим, когда мы узнаем, как все было. Я говорю, что никто не может сказать, что это плохая вакцина, почему плохая? Может, и хорошая. Но только надо это понять, потому что надо довести до конца исследование, надо убедиться в том, что она не навредит, и в том, что она будет эффективна. Мы еще даже про заболевание не знаем, насколько сохраняется у переболевших людей иммунитет, какой иммунитет более важен, клеточный или гуморальный, мы тоже ничего этого пока не знаем, просто очень мало времени прошло, инфекция-то всего существует чуть больше, чем полгода. Петр Кузнецов: Что может считаться успешным испытанием все-таки? Виталий Зверев: Успешное испытание – это то, что нет никаких побочных эффектов ни в одной из групп населения. Мы здесь должны понимать, вакцину мы будем вводить здоровым людям разных возрастных категорий, здоровым относительно, потому что у кого-то есть какие-то хронические заболевания эндокринной системы, иммунной системы, у кого-то заболевание сердечно-сосудистой системы. Хорошо бы знать, как эта вакцина будет работать в организме этих людей. Потому что кого мы будем в первую очередь прививать? Ведь не детей, дети не болеют. Молодых людей? Они тоже легко переносят эту инфекцию. Петр Кузнецов: Ну вот есть информация, что медиков и учителей, вот это категории, попадающие в категорию повышенного риска инфицирования. Виталий Зверев: Вы знаете, я надеюсь, что так не будет, потому что есть такой хороший фильм «Эта веселая планета», когда там один из экипажа инопланетян был самым незначащим членом экипажа, на котором все испытывали, шампанское, конфеты и прочее, прочее. Я надеюсь, что врачи и учителя – это не самые незначащие члены общества, и, наверное, не надо их уж так вот на них испытывать все это. Ольга Арсланова: Давайте послушаем наших зрителей, у них есть вопросы. У нас сейчас на связи Галина из Твери. Здравствуйте, вы в эфире. Зритель: Здравствуйте. Я вот по какому вопросу. Ну, у нас с вакциной как бы еще долго, да, а я знаю, что коронавирус бьет по легким. И вот чтобы сказали нам научные наши деятели, если делать, например, прививку от воспаления легких? Ольга Арсланова: Да, понятно. Петр Кузнецов: Чтобы там заслончик поставить. Ольга Арсланова: Спасибо. Виталий Зверев: Да. Вы знаете, прививки от воспаления легких нет. Дело в том, что... Ольга Арсланова: Нет, подождите, есть же какая-то пневмо... Виталий Зверев: ...многие респираторные инфекции вызывают воспаление легких. Ольга Арсланова: Да, против пневмококка есть прививка. Виталий Зверев: Да-да. Вот я как раз хотел сказать, что на самом деле и грипп вызывает пневмонию, и пневмококк вызывает пневмонию, и аденовирус вызывает пневмонию, и некоторые другие респираторные вирусы. Есть прививка от пневмококка, а есть прививка от гриппа, по крайней мере от этих пневмоний мы можем себя оградить, поэтому... А пневмония лечится так, как лечится любая пневмония, есть специальные препараты, которые назначаются для лечения пневмонии, они, в общем, известны, я не буду их сейчас здесь перечислять, но это как бы известная терапия, в принципе с любой пневмонией можно справиться. Петр Кузнецов: Послушаем все вместе Петербург, оттуда Иван. Ольга Арсланова: Добрый вечер. Петр Кузнецов: Здравствуйте, Иван. Зритель: Да. Я хотел бы высказать свое мнение по поводу сегодняшней новости, в частности вакцинация населения. Конечно, я скажу прямо: я, будучи врачом, являюсь сторонником горячим вакцинации, потому что я за свои многие годы работы насмотрелся на эффективность вакцинаций или ее игнорирование и последствия, которые к этому приводят. На сегодняшний день для населения даже малоапробированная вакцина, намного более правильное решение предоставить ее населению, чем они будут просто умирать, как сейчас происходит по Санкт-Петербургу в частности. Ольга Арсланова: Ага. Зритель: Я сам нагляделся на своих, скажем, пациентов, которые умирают. Ольга Арсланова: То есть как минимум в безопасности мы можем быть уверены, правильно я вас понимаю, даже после второй стадии? Зритель: ...там наши научные деятели, у них особая позиция, надо дообследоваться, надо допроверяться, а люди в это время будут просто умирать. На сегодняшний день эффективного лекарства при коронавирусе нет, поэтому я призываю всех, как только вот возможность, вакцинироваться, а самое главное группу населения, которая сейчас является группой риска. То же самое, мы пришли к этому выводу и при гриппе, ничего иного не будет и при коронавирусе. Все вирусные инфекции во многом, что бы там академики и прочие ни говорили, во многом текут аналогично клинически, и пневмония, появляющаяся при вирусной инфекции, во многом по клиническим проявлениям аналогична даже тому, что мы сейчас видим про коронавирусе. Петр Кузнецов: Ага. Значит, Иван, вы сказали, вы врач, правильно я вас понял? Вы врач действующий? Зритель: Да. Петр Кузнецов: Скажите, пожалуйста, а нет ли у вас опасений, сейчас еще одна такая категория сильна, антипрививочники, их все больше и больше вроде бы как становится. Нет ли у вас опасений, что информация о скором внедрении нашей российской вакцины, вот то, что мы торопимся, она вот эту категорию недоверчивых только расширит и антипривочников будет только больше? Зритель: Вы знаете, как показывает практика, это происходит до тех пор, пока не касается лично этих граждан и их близких. А как только они все приезжают в реанимацию на искусственную вентиляцию легких, ситуация кардинально меняется, их отношение тоже, и они сожалеют о том, почему не было прививочной работы, почему не привиты были, почему вообще вакцины нет. А как только появляется такая необходимость, то сразу их позиция резко меняется. Петр Кузнецов: Ага. Ольга Арсланова: Спасибо. Петр Кузнецов: Спасибо. Ольга Арсланова: Но все-таки эту позицию поддерживает наш зритель из Воронежской области, он пишет: «Риски болезни слишком высоки, поэтому я бы сделал прививку». Но мы понимаем, что вот таких у нас не очень много. Виталий Зверев: Вы знаете, что значит «риски высоки»? Вот я понимаю, да, чума, холера, та же самая Эбола, где смертность составляет 40–50%... Ольга Арсланова: Но заразность ниже при этом. Виталий Зверев: То, что касается коронавируса, ну ведь понятно, что смертность составляет, ну такая же, как при гриппе, и поэтому, конечно, нужна вакцина, конечно, с помощью вакцины мы с этим заболеванием гораздо легче справимся. Но это не значит, что надо пробовать на людях неисследованные препараты, я не этот конкретный случай имею в виду, то же самое касается и английских вакцин, и американских, и китайских, обязательно надо исследовать до конца. Нет вот такой жесткой ситуации, что просто вот если мы сейчас кого-то не привьем, то мы очень много людей потеряем, нет такой ситуации, и поэтому никогда нельзя спешить. А вот коллега, наверное, не помнит, что было, когда от лихорадки, против денге привили детей малазийских и 600 детей умерло, после того как встретились с самой инфекцией. Вот все бывает, поэтому надо окончательно убедиться в том, что препарат эффективный и безопасный. Есть определенные правила, им надо следовать, ну что тут скажешь? Ольга Арсланова: Ага. А как вы вообще, в целом оцениваете отношение нашего общества к вакцинации? Виталий Зверев: Вы знаете, я, к сожалению, все больше и больше вот этого негатива. Но это не наше общество, это вообще мировое сообщество. Вот я в прошлом году был на Всемирном форуме здоровья в Берлине, и это была одна из важнейших тем для обсуждения, вот эти антивакцинальные настроения. Они, к сожалению, существуют везде, и люди ничему не учатся, вот вам результаты, вспышки кори в Европе и на Украине, когда перестали вакцинировать. Люди просто забыли, что вакцинация дает людям. Ну и это подогревается, наверное, в какой-то степени фармацевтическими компаниями, которые разрабатывают лекарства, с одной стороны, ну и гомеопатами, естественно, людьми, которые очень слабо понимают, что такое лекарство, что такое медицина и что такое медицина. Ольга Арсланова: Ага. Но при этом такие люди тоже имеют доступ сейчас и имеют трибуну, право голоса... Виталий Зверев: Да-да-да, имеют. Ну и, наверное, пусть имеют, нам просто нужно, конечно, людей убеждать, и убеждать фактами, то есть убеждать их, не просто голословно что-то утверждая, а показывая на примере, чего мы добились с помощью вакцинации, а мы 20 лет подарили человечеству, 20 лет каждому человеку. Все забыли, что еще в середине прошлого века инфекционные заболевания были на первом месте по смертности, что до сих пор 300–400 тысяч от кори умирают в тех странах, где нельзя по экономическим причинам сделать прививку, например, и это только корь, а все остальное? Ну просто надо это помнить, понимать и относиться к этому очень серьезно. Петр Кузнецов: Еще такой вопрос. Есть мнение, что если это будет ну как обычно добровольная вакцинация от коронавируса, то мало людей ее сделают, ну потому что пока на этой стадии доверия мало, а значит, и смысла нет, и что вот именно вакцину от коронавируса сделают обязательной. Такое может быть? Виталий Зверев: Вы знаете, я надеюсь, что ее обязательной не сделают, потому что у нас вообще нет как бы обязательной вакцинации... Петр Кузнецов: Нет, это понятно, но там, знаете, оговорочки-то можно прописать. Виталий Зверев: Это должен быть выбор. На мой взгляд, коронавирусная инфекция – это не та инфекция, против которой должна быть обязательная вакцинация. Я думаю, что такого не будет, все-таки здравый смысл возобладает. Ольга Арсланова: Да, спасибо за ваш комментарий. Виталий Зверев: Пожалуйста. Ольга Арсланова: Мы продолжаем читать ваши сообщения. Пишет нам Ярославская область, зритель оттуда: «Как бы нам не вляпаться в международный скандал, если с вакциной будут проблемы, ведь вроде бы есть уже покупатели-страны», – то есть что будет в России, зрителя, видимо, меньше волнует... А нас волнует, и мы хотим прямо сейчас об этом поговорить. С нами на связи врач-иммунолог Владимир Болибок. Владимир Анатольевич, здравствуйте. Владимир Болибок: Добрый вечер. Ольга Арсланова: Вот эта сырая вакцина, давайте так будем ее грубо называть, она еще не совсем доработанная, какие может она вызвать побочные эффекты у человека? То есть чем она может быть потенциально опасна? Владимир Болибок: Ну, собственно говоря, побочный эффект там связан с вот этим вектор-вирусом, который вводится, то есть аденовирус, и реакция идет по сути дела на сам вектор из тех описаний, которые были, ну так, немножко просочились, потому что публикаций пока еще не было, результаты были представлены только в комитет по регистрации самой вакцины. Ольга Арсланова: Ага. Но это в худшем случае, да? В лучшем случае она просто не сформирует иммунитета? Владимир Болибок: Нет, в худшем случае она не сформирует иммунитет. Ольга Арсланова: Понятно. Владимир Болибок: Но скорее всего, иммунитет будет формироваться, и достаточно высокий, потому что сама конструкция вакцины подразумевает достаточно серьезный, такой активный иммунный ответ на нее. Ольга Арсланова: А расскажите поподробнее об иммунитете на коронавирус, потому что были разные сообщения о том, что у людей, переболевших коронавирусом, через 20 дней антитела исчезают, например, из крови, о том, что иммунитет нестабильный, можно заболеть дважды. Вот что сейчас науке достоверно известно об иммунитете конкретно применительно к коронавирусу? Владимир Болибок: Ну, давайте начнем с того, кто заражается и как на это заражение реагирует. Коронавирусная инфекция четко делит людей на две таких больших группы: людей с относительно нормальным иммунитетом и людей, у которых, как мы говорим, иммунокомпрометированных, у которых есть проблемы с иммунной системой. Соответственно, у последних вирус прорывается как бы за барьер слизистых оболочек, распространяется по организму и вызывает уже вторичные поражения, прежде всего самое известное вторичное поражение легких, сосудов, которое приводит к достаточно тяжелой пневмонии, которая требует кислорода и всяких прочих мероприятий. Вот эта группа, это достоверно сейчас известно, это люди с изначально поврежденной иммунной системой. Для того чтобы противостоять вирусу, к сожалению, у нас только один препарат прописан был, это интерфероны, считался он доказанным. Другие иммуномодуляторы у нас не применялись, хотя в Российской Федерации иммуномодуляторов выбор достаточно большой, но они как-то не пошли ни в клинические испытания, ни в протоколы. Что касается вот самой реакции организма, при начале, как бы сказать, иммунного ответа у тех людей, у которых изначальный иммунитет был слабый, у них развивается так называемый цитокиновый шторм, то есть возникает на определенной стадии гипериммунная реакция. То есть сам по себе вирус... Ольга Арсланова: То есть организм сам себя уничтожает, да? Владимир Болибок: Организм начинает уничтожать те клетки, которые инфицированы вирусом, и это приводит к очень тяжелому воспалению. То есть вот с этой гипериммунной реакцией тоже бороться достаточно сложно, хотя подходы не в конце, а вот сейчас уже, где-то, скажем так, спустя 3–4 месяца после начала такой эпидемии в России, подходы к этому наметились. Основное средство лечения, как было в начале, так и сейчас, – это кислород тем, кто в кислороде нуждается, и по сути дела, значит, люди на кислороде как бы перебарывают вот эту вирусную инфекцию. Ну, плюс еще помощь тех препаратов, которые им вводят, антибиотики для предотвращения вторичной инфекции бактериальной, препараты для поддержания свертываемости, точнее предотвращения избыточной свертываемости крови, потому что вирус вызывает, значит, так называемый синдром диссеминированного свертывания, то есть когда кровь начинает сворачиваться везде. И естественно, противовоспалительные препараты, основной все-таки сейчас глюкокортикоидные гормоны, к этому выводу пришли, что как бы самый эффективный сейчас – это глюкокортикоидный гормон. Петр Кузнецов: Ага. Спрашивают наши телезрители вас, как вообще можно разработать вакцину, если мы все еще мало знаем о новом вирусе. Ну правда, у нас очень много специалистов, в этой студии неоднократно мы слышали, что он до конца не изучен, мы еще не знаем, как он действует, может ли он повторно, кто попадает на самом деле в группу риска, по кому он бьет. Владимир Болибок: Ну, если мы говорим про вакцину, которую разрабатывает Центр имени Н. Ф. Гамалеи, это так называемая вакцинная платформа, то есть там используется вектор-вирус. Если так образно представить, они разработали ружье, которое стреляет разными патронами. Петр Кузнецов: Ага. Владимир Болибок: Вот самый первый патрон, который туда зарядили, был против Эболы. Петр Кузнецов: Ага. Владимир Болибок: Сейчас просто взяли это ружье, сделали для него патрон на коронавирус, зарядили, выстрелили, да, вот работает. Петр Кузнецов: На основе, ну вот простыми словами, на основе взятия крови у заболевшего? Владимир Болибок: Нет, вакцина сама... Она... Ну как это объяснить... То есть там меняется просто вот сам... Петр Кузнецов: Готовьтесь, у меня еще таких вопросов будет много. Владимир Болибок: Да. Сам антиген поменяли, то есть как бы конструкция та же самая, то есть вы зарядили в нее другой антиген, другой антиген доставляется в организм, и, соответственно, против него будет вырабатываться иммунитет. Петр Кузнецов: Ага. Владимир Болибок: Появится какая-то новая инфекция, опять вы вот антиген, который ключевой, обнаружили, зарядили в эту платформу вакцинную, у вас снова вакцина уже на третий вид, и так далее. То есть это очень такая гибкая система, которая позволяет быстро-быстро-быстро делать вакцины на практически большое количество вирусов, которые могут появиться и сейчас, и в дальнейшем. Петр Кузнецов: Вот, «быстро-быстро-быстро», про скорость как раз объясните мне, пожалуйста. За счет чего нам удалось первыми ее зарегистрировать? Что мы сделали, зарегистрировали, то есть разработали... Владимир Болибок: Ну, я считаю, что мы должны... Петр Кузнецов: Не знаю как, неправильно же сказать, что разработать и окончательно выпустить, зарегистрировать, мы стали первыми, кто зарегистрировал. Владимир Болибок: Нет, она была разработана, прошла определенные клинические испытания и зарегистрирована по ускоренному протоколу. Вы не говорите, что она не зарегистрирована, – она зарегистрирована по ускоренной схеме, по ускоренному протоколу, это в принципе сейчас все страны приняли ускоренный протокол, потому что пандемия, потому что людей просто надо спасать. Вы знаете, нельзя наблюдать, я совершенно согласен, вот перед вами слышал выступление врача из Санкт-Петербурга Ивана... Петр Кузнецов: Да-да, телезритель наш. Владимир Болибок: ...который, значит, говорил: ребят, любое, извините, все что угодно применяйте, только спасайте людей, спасайте их жизни, чего ждать-то? Петр Кузнецов: Нет, ну как? Я так понимаю, кстати, он дал понять, что можно даже ее использовать после второй фазы испытаний, такую недовакцину. Владимир Болибок: Вы понимаете как? Есть мнение узких специалистов, которые занимаются разработками, научными изысканиями и так далее, и есть мнение врачей практических, которые весь этот ужас в красной зоне видели своими глазами, выносили это все. Так вот эти мнения будут расходиться радикально, потому что, когда люди заходили в красную зону и видели вот это все, лекарств, для того чтобы вот вы ввели лекарство и у вас человек через 2–3 дня выздоровел, нет таких лекарств. Поэтому единственный сейчас способ, чтобы у нас вот эта красная зона перестала быть красной, больше люди туда не попадали, – это вакцинация, другого способа сейчас нет, ну нет лекарства. Петр Кузнецов: Ну как, смотрите, лекарство дают больным, а вакцину здоровым, именно поэтому безопасность вакцин должна быть гораздо выше лекарств. Владимир Болибок: Ну, для этого проводятся и испытания лекарств, и испытания вакцин. Испытания самой платформы проводилось еще несколько лет назад по Эболе, и она себя достаточно хорошо зарекомендовала как безопасная платформа для создания... Петр Кузнецов: Как основа. Владимир Болибок: Да, основа создания вакцин. Сейчас вопрос идет не в целом о вакцине, а о том, какой эффект будут производить вот эти антитела и клетки иммунной системы, которые будут в организме вырабатываться в результате введения этой вакцины. В принципе эффект будет примерно тот же самый, который мы видим и при естественном заражении. То есть могут возникать гипериммунные реакции, вот чего мы боимся? Теоретически могут возникать. В каком случае? Наверное, у людей, у которых есть какие-то проблемы с иммунитетом. Но опять же, у нас всегда вопрос стоял какой? Вот на любую вакцину откройте, и там, значит, основное противопоказание – это какие-то иммунодефицитные состояния, то есть эти люди нуждаются в индивидуальном подходе. Я в начале своей речи говорил, что у нас вирус сам по себе бьет тоже по этим же самым людям, по иммунодефицитным, поэтому здесь... Вот почему такая тактика избрана, то есть сначала медики, потом все остальные? Потом, я думаю, прежде всего нужно будет вакцинировать людей, которые примерно тот самый контингент, который у нас есть и был набран в качестве добровольцев для испытания вакцины. Нам нужно создавать иммунную прослойку, иммунная прослойка сейчас всего-навсего, ну вот если смотреть по тем людям, которые не просто сталкивались с коронавирусом, а у которых есть реальный иммунитет, она по разным данным 25–30%, где-то в регионах, у которых не было вот этой коронавирусной инфекции большой, там иммунная прослойка еще ниже, там и 15% не набирается. Петр Кузнецов: Ага, ага. Владимир Болибок: Но если создать иммунную прослойку, включая клеточный иммунитет, то у нас просто инфекция как бы уйдет, эпидемия. Ольга Арсланова: Есть вопросы от зрителей. Владимир Болибок: Да, пожалуйста. Ольга Арсланова: Вот, например, как делать прививку тем, кто переболел COVID, но не делал тест и не знает, есть ли у него иммунитет. Будут ли предварительно проверять на антитела с учетом, что вызывает вопросы точность тестов? Петр Кузнецов: Ну да, кстати, мы в самом начале примерно такой случай рассмотрели. Владимир Болибок: Вы знаете, сейчас пока речь идет о том, что прививка будет сугубо добровольной, то есть человек сам будет решать, будет он прививаться или не будет прививаться. Соответственно, если говорить про медработников, то достаточно большая доля медработников либо, значит, проверялась на COVID, либо проверялась на антитела, либо, значит, к сожалению, переболела ковидной инфекцией. Я не говорю, что все, я говорю, что достаточно большая доля. Поэтому вот здесь уже как бы, пользуясь своими профессиональными знаниями, дальше уже каждый будет решать для себя сам, будет он прививку делать или нет. Петр Кузнецов: Ага. Послушаем Дмитрия, Самарская область на связи, наш телезритель. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте, Дмитрий. Зритель: Добрый вечер. В первых словах своего комментария я бы хотел сказать, что я ребенок из Советского Союза, я в 1970-х гг. родился... Ольга Арсланова: Как многие из нас. Петр Кузнецов: Как и все мы. Зритель: Да-да-да. Дело в том, что, если помните, все прививки, которые нам делали в первых годах жизни от кори, от оспы, они действительно полезны. Но сейчас вирус очень мутирует, и сейчас даже вот то, что мы первоначально, когда нам делали от той болезни, которая была в 1970-х гг., сейчас она смутировала, и все равно уже нужно дальше изучать, вот эти прививки модернизировать. А вот сейчас которую вакцину сделали от COVID, она сырая. Ведь правильно все, профессор до этого сейчас выступал и говорил, что третья фаза-то не закончена. Ольга Арсланова: Да, понятно. Петр Кузнецов: Сырая. Ольга Арсланова: Мы, собственно, с этого и начали, Дмитрий. Петр Кузнецов: И это основные опасения сейчас, и они продолжаются. Ольга Арсланова: Опять же давайте как раз подведем итог... Петр Кузнецов: Очень коротко, 30 секунд у нас на итог. Ольга Арсланова: Сырая, но это необходимо, правильно? Владимир Болибок: Ну, если говорить коротко, то, наверное, да: сырая, это необходимо, но каждый будет решать сам за себя. Ольга Арсланова: Спасибо вам за комментарий. Петр Кузнецов: Спасибо. Ольга Арсланова: Врач-иммунолог Владимир Болибок. Мы говорили о вакцине от коронавируса, первой в мире ее зарегистрировала Россия.