Ольга Арсланова: Итак, Правительство ищет воду для Крыма. Федеральный центр готовит проект водоснабжения полуострова. Для этого специалистам из Минприроды и Росгеологии поручено провести изыскания на месте. Петр Кузнецов: Ну а пока местные власти сами пытаются найти новые решения этой проблемы, старой проблемы. Обсуждаются сразу несколько проектов, но при этом требующих многомиллиардных вложений, даже не миллионных. Ольга Арсланова: Эта проблема обострилась после присоединения Крыма к России. Тогда Украина перекрыла подачу воды по Северо-Крымскому каналу, который обеспечивал до 90% потребностей региона. Что сделать для того, чтобы вода была на полуострове стабильно? Об этом поговорим прямо сейчас. Петр Кузнецов: Александр Юрьев с нами на связи – это общественный деятель из Симферополя. Здравствуйте, Александр Юрьевич. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Александр Юрьев: Да, здравствуйте. Петр Кузнецов: Оцените, пожалуйста, ситуацию. Насколько все серьезно в этом году? И почему в этом году? Александр Юрьев: Ну, на самом деле это проблема очень серьезная. На данном этапе буквально разговаривал с коллегами вашими из Симферополя. Сейчас уже третьи сутки нет воды в нескольких районах воды, и 25 тысяч человек не получают воду уже третьи сутки. И подвод воды пока тоже не организован. Проблема у нас уже назревала давно, и у нее есть три вопроса. Нам Украина перекрыла канал. В этом году жара аномальная, засуха, дождей не было. Естественно, водохранилища не пополнялись. Ну и третий вопрос – это то, что этой проблемой занимались старые кадры, которые сидят уже 20 лет и пытаются эту проблему решить. У нас потери в Крыму составляют уже 80%. Это потери воды до потребителя. То есть – старые гнилые трубы. Если в России везде средняя норма потерь воды – 30–40%, то в Крыму она уже достигает 80%. Петр Кузнецов: То есть не только вентиль, который Украина перекрыла, виноват здесь? Александр Юрьев: Не только, да. Петр Кузнецов: Понятно. Александр Юрьев: Я же говорю, две проблемы основные, которые я выделил бы. Это экологическая, то есть природная – засуха и жара. И вторая – это кадровый вопрос. У нас руководители, которые сидят и занимаются этой проблемой, они сидят уже 20 лет на своих местах. Петр Кузнецов: А как вам кажется… Проблеме как минимум шесть лет, с 2014 года, ну, после того как все-таки вентиль был перекрыт, часть воды приостановлена была. Но тем не менее почему до сих пор проблема кардинально не решена? Александр Юрьев: Как ее решить? Мы сейчас наблюдаем это все. Об этой проблеме поднимался каждый год вопрос. И постоянно эксперты не могли ответить, как решить этот вопрос. Вскрывали скважины, подавали воду, но это ведет за собой другую экологическую проблему – засоление почвы. И вода в скважинах… И следующее – предлагали из одних водохранилищ… А у нас не во всех водохранилищах есть вода. Перебрасывали эту воду из одного водохранилища в другое. Но это тоже не решение проблемы, потому что в сухую землю вода уходит бесследно просто. Ольга Арсланова: А была идея, кажется, о том, чтобы опреснять морскую воду. Это способ, который используется в частности в Израиле. Александр Юрьев: Да, была идея, но она опять же витает в воздухе, и никто не знает… Там же есть отходы целевые – это раз. Второе – многомиллиардные вложения. И вот что делать с этими отходами целевыми, с рапой, которая образуется, – тоже не до конца понятно. И опять же опреснять воду – это многомиллиардные вложения, которые сейчас, допустим, Крым сам бы не потянул. Ольга Арсланова: Еще одно предложение – ввести оборотное водоснабжение, по крайней мере на каких-то крупных промышленных предприятиях. Насколько это реалистично? Александр Юрьев: Ну, у нас крупные промышленные предприятия только на севере Крыма, в Армянске. И там тоже проблема с водой. Вы же слышали, что в Армянске была трагедия два года назад, когда из-за той же засухи там был большой выброс химических веществ, что даже пришлось детей всего города в Евпаторию перевозить. Поэтому ничего не решат эти заводы. Вопрос у нас больше курортный. Но сейчас пока не отключают в курортных городах. Сейчас остро проблема стоит в Симферополе, Бахчисарае, Симферопольском районе. То есть центр Крыма, самый густонаселенный, – вот основная проблема. Приморских курортных городов пока эта проблема не коснулась. Я думаю, что до них не дойдет в ближайшие две недели. Я надеюсь, что октябрь и ноябрь будут дождливыми в Крыму. Может, тогда начнут заполняться водохранилища. Петр Кузнецов: То есть вся надежда на погоду, да? Сейчас федеральный центр только подключается, будут решать. Александр Юрьев: Да, сейчас вся надежда на погоду. Правда, Правительство буквально недавно объявило, что Крыму выделен самолет, который будет нагонять тучи. И если в ноябре погода не стабилизируется и не будет у нас дождей, то вроде как будет самолет нагонять эти тучи, чтобы проливным дождем заливало эти водохранилища и в Крыму шел дождь. Решится ли эта проблема с помощью самолета? Ну, я думаю, что нет, честно говоря. Петр Кузнецов: Слушайте, возвращаюсь, Александр… Сколько, вы сказали, без воды? 25 тысяч человек. Как они просто обходятся сейчас? Александр Юрьев: На самом деле у нас сейчас многие районы без воды. 25 тысяч сидят буквально уже третьи сутки, обрывают телефоны. Естественно, на воду, на питьевую воду подняли цены в магазинах. Там все скупили в этих районах, где подвоз воды. К сожалению, у нас баки расставили… Ведь проблема у нас еще в чем? У нас расставили баки большие по городу, ну, по Симферополю… Петр Кузнецов: Вот такие синие, да. Мы видим их. Александр Юрьев: Синие, да. В Интернете можно посмотреть. Петр Кузнецов: Видим, видим, да. Александр Юрьев: Но что с этими баками делать – никто не знает. Потому что если заполнять водой эти баки… Сейчас у нас температура в Симферополе – 24, но на выходных обещают уже 28–29, до 30. То есть вы представляете, да? В баках начнет эта вода плесневеть за два-три дня. Петр Кузнецов: Ну да. Александр Юрьев: Можно ли ее употреблять в пищу? Нет, нельзя, потому что начнутся кишечные заболевания. Как чистить или добавлять химию? Если добавлять химию, то тоже непонятная история. Тогда начнутся другие заболевания кишечные – гастриты, язвы. Ну, это же химия будет. И получается, что эти баки расставили, а водой не заполняют, потому что в пищу ее употреблять нельзя. И что делать с такой ситуацией? Естественно, цены на питьевую воду поднялись. Технической воды нет. То есть на данном этапе у нас 25 тысяч человек сидят без воды третьи сутки. И это только один район – тот, о котором мне сегодня сказали сами журналисты крымские. А сколько еще таких – неизвестно. Есть еще другая проблема: из старых труб у нас же идет вода ржавая в кранах. Те, кому дают по часам утром и вечером, два часа, ну, три часа… Режим – с семи утра до девяти. В некоторых районах – с шести до девяти. Утром дают воду. И идет ржавая грязная вода, которая в пищу не пригодна. Ни помыться, никуда ее применить нельзя. То есть по графику вода как бы есть, а применить ее нельзя. В других районах из-за ржавых труб канализационные воды смешались с этой технической или питьевой водой, если ее можно так назвать, и у людей из крана поли уже канализационные отходы. И об этом руководитель на совещании заявил, что есть и такая проблема. А это ведь эпидемия может возникнуть. Если в одном из районов из крана идут такие загрязненные жидкости – это же ужасно. И поэтому если тут не вмешается Правительство на уровне страны, Правительство России, то я не знаю… местные не смогут решить эту проблему. Ольга Арсланова: Спасибо вам. Петр Кузнецов: Спасибо, спасибо. Ольга Арсланова: Александр Юрьев, общественный деятель. Петр Кузнецов: Ну, мы со своей стороны сделали все что могли – обозначили проблему с вашей помощью. Это Александр Юрьев, общественный деятель, город Симферополь был на связи. А сейчас со специалистом поговорим. Михаил Болгов, гидролог, заведующий лабораторией Института водных проблем РАН, с нами на связи. Здравствуйте, Михаил Васильевич. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Михаил Болгов: Добрый день. Ольга Арсланова: Когда есть в регионе вот такой дефицит воды, какие способы обычно используются? И что может быть эффективно как раз на территории Крыма? Михаил Болгов: Проблема со снабжением Крыма обсуждается, как вы заметили уже, последние шесть лет. Есть меры, которые можно решить в режиме ЧС, что называется, которые сейчас складываются. И это, конечно, уже мероприятия, связанные с непосредственным подводом воды населению, чтобы обеспечить санитарный минимум. Но мы, конечно же, озабочены стратегическим развитием водного хозяйства. И здесь много вопросов. И связаны они с тем, что, в общем, плохой мониторинг, плохое понимание прогнозов развития системы водоснабжения, плохое понимание прогнозов потребления. То есть очень большие неопределенности, на основе которых мы должны были бы сделать схему использования водных ресурсов и понять, сколько надо населению Крыма и какими мероприятиями достичь этого. Ну и начинать уже реализовывать. Петр Кузнецов: То есть сейчас сложно сказать, что будет не самым затратным, но при этом эффективным способом в случае Крыма? Не знаю, может, подземные источники какие-то искать, скважины? Михаил Болгов: Можно искать и подземные воды, но их ресурсы ограничены. Коллега хоть и не специалист, который сейчас передо мной выступал, но он дал четкое понятие. Если мы допускаем переэксплуатацию подземных вод, то мы автоматически истощаем источники и ухудшаем их качество, поскольку начнется подсасывание соленых вод, минерализация и прочее, и прочее. Есть схемы, связанные с восполнением подземных вод. Когда у нас в многоводные годы излишки воды, мы можем их как-то закачивать в водоносные горизонты, а потом в скудные годы оттуда использовать. В мире такие схемы реализуются. В России – практически нет, поскольку это требует высокого технологического уровня эксплуатации такого рода систем. Водоснабжение, конечно же, должно быть учтено с учетом всех возможностей системы управления. Сейчас эти водохранилища, как я понимаю, управляются практически каждое по себе. И самая большая проблема – это, конечно, дырявость системы водоснабжения. До половины воды теряется в никуда. Вот это очень важно. Ольга Арсланова: Тут, судя по всему, дешевого способа точно нет. Если эти трубы менять, то это колоссальные вложения. Михаил Болгов: Нет-нет, это очень дорого. Это все требует значительных средств, поскольку все дешевые варианты уже, к сожалению, исчерпаны. Все, что можно было… Петр Кузнецов: Мне кажется, самое дешевое – получается, с воздуха, самолетами нагонять облака. Ну, это сколько должны дожди идти, чтобы как-то наполнить водохранилища до нужного уровня? Михаил Болгов: Это совсем не так дешево, во-первых. А во-вторых, должна сложиться синоптическая обстановка, при которой мы из этих влагонесущих масс можем что-то выжать, расстрелять йодистым серебром или еще каким-то способом. Я не большой специалист, но так примерно представляю себе. Если таких условий нет, то сколько ты ни стреляй и ни гоняй самолет, ни капли воды с небес не выпадет. Это тоже не так дешево, как может показаться. Здесь нужно совершенно понятное и комплексное решение проблемы, включая все – от опреснения до залатывания дыр, улучшения эксплуатации, аварийных мер, совместного использования подземных вод, оптимизации сельхозпроизводства и прочее, и прочее. Мы должны четко понимать, что… Ольга Арсланова: Не хочется нагнетать, но все-таки если этого сделано не будет в ближайшее время, то на сколько хватит воды? Михаил Болгов: Ну, это вопрос, конечно, уже к конкретным эксплуатирующим организациям. Я не знаю, сколько осталось воды, скажем, в конкретном водохранилище. Последние данные, которыми мы располагаем: это очень мало. И вы опять больную проблему затронули. У нас нет мониторинга и открытых данных этого мониторинга о состоянии водных ресурсов. Каждый, кто хотел бы внести свою лепту в улучшение системы водоснабжения, должен иметь доступ к этим данным. Все эти данные, как правило, закрытые, невысокого качества, ведомственные. Поэтому это еще одна проблема. Петр Кузнецов: А почему? В чем там секрет? Что за стратегическая такая безопасность? Зачем так закрывать? Михаил Болгов: Есть такой термин «местечковость». Может быть, слышали. «Это мое, и все. Больше никому не дам». И мы с этим очень часто сталкиваемся, когда разрабатываем подобного рода схемы для разных регионов нашей страны. Не только в Крыму ведь проблема дефицита, хотя здесь она обострилась до крайности, естественно. И везде первым делом возникают вопросы у человека: «А данные-то где? Где объективные данные, на основе которых можно сказать, что вот это природа недодала, а это разгильдяйство, бардак многолетний?» Ольга Арсланова: Люди расплескали. Михаил Болгов: Люди расплескали, грубо говоря. Хотя утечки – это самая большая проблема Крыма. Ну половина уходит! Петр Кузнецов: Очень много воды просто на улице оказывается. Даже в пабликах симферопольских есть фотографии, где из трубы просто эти ценные литры… они просто оказываются на улице. Михаил Болгов: Да. Петр Кузнецов: Причем вода, которую именно можно применять хоть где-то. Давайте послушаем наших телезрителей. Дмитрий на связи. Здравствуйте, Дмитрий. Зритель: Алло. Да, добрый день. Петр Кузнецов: Добрый день. Зритель: Я думаю, что дешевле будет, чем подземные и опреснительные установки, проложить трубу такую, как «Северный поток». Ольга Арсланова: С материка до Крыма, да? Зритель: Да. А если одной не хватит – значит, надо положить две или три. Вот и все. Ольга Арсланова: Ну понятно. Спасибо. Петр Кузнецов: С Кубани. Была такая идея – кинуть трубу. Ольга Арсланова: А у нас предлагают зрители: «Мы прокладываем нефтепроводы, газопроводы из России вообще в другие страны. Почему бы не помочь Крыму напрямую водой с материка?» Это возможно? Михаил Болгов: А можно встрять тут с комментарием? Ольга Арсланова: Да, конечно. Михаил Болгов: У нас в Краснодарском водохранилище на Кубани полезных ресурсов осталось ноль. У нас такая засуха в этом году сложилась, что у нас просто нет свободных водных ресурсов. Петр Кузнецов: Засуха не только в Крыму. Ольга Арсланова: То есть отвечаем: «Самим мало. Материку тоже не хватает»? Михаил Болгов: Мало. Ну и водовод из Краснодарского края в Крым – это тоже большая проблема. Да, были советские времена, когда мы планировали гигантские переброски из одного региона в другой. Но это требовало экономического обоснования соответствующего. И вы знаете, что по этим и многим другим причинам они не были реализованы. Как правило, передача воды по трубам – это 20–30 километров. Это нормальное расстояние от источника до места потребления. Все остальное связано с ухудшением качества воды, с большими вложениями, с сопутствующими проблемами. Ольга Арсланова: Поддерживают зрители, пишут: «В Новороссийске 60 лет как минимум у нас такая ситуация с цветной водой и с графиком». Решение все-таки на поверхности, наши зрители отмечают: «Опреснять воду, как в Израиле. Почему этим никто сейчас не занимается?» Михаил Болгов: И не только в Израиле. Испания, все средиземноморские страны испытывают дефицит пресной воды. Вы знаете, наверное, да? Поэтому развиваются технологии самые разные. Вплоть до того, что судна ходят в море, опресняют, сбрасывают соль назад, подходят в порт и сдают полученную таким образом пресную воду. Ольга Арсланова: Ну, это на поверхности. Если есть дефицит пресной, но при этом достаточно морской, то, в общем, как-то напрашивается такой вариант. Михаил Болгов: Чисто морскую воду опресненную пить нельзя, ее надо разбавлять нормальной живой речной водой, потому что чистый дистиллят – это вредная для организма жидкость. Тут тоже есть вопрос санитарного состояния водных объектов. И в Израиле технологии самые дешевые в мире, которые, к сожалению, у нас пока еще не очень распространены. Петр Кузнецов: Предложение из Ленинградской области: «Конденсат. Электроморозильные установки для конденсации воды из воздуха с поочередным оттаиванием». Ольга Арсланова: Сколько у нас изобретателей! Михаил Болгов: Ой, идей много. У нас все тихоокеанское побережье Южной Америки, кстати, использует способ добычи воды из тумана. Там просто такие климатические условия. И есть установки, которые позволяют в большом количестве добывать воду из тумана. Если локальные условия позволяют, то почему нет? Только вопрос: где эти условия? Петр Кузнецов: Михаил Васильевич, спасибо вам большое. Федеральный центр подключился. Посмотрим, что придумают. Михаил Болгов был с нами на связи, гидролог. Будем обсуждать еще одну тему.