Ольга Арсланова: Мы продолжаем, это программа «ОТРажение», главная тема, большая «Тема дня». Мы, конечно же, будем говорить о новом российском правительстве, тем более что сегодня Госдума утверждает кандидатуру нового премьер-министра Михаила Мишустина, он сегодня общается с различными фракциями, вот фракция «Единая Россия» уже его кандидатуру одобрила. Так что важно понять, куда мы движемся, каким будет новое правительство, какие заявления уже Михаил Мишустин сделал и какой будет судьба нынешнего правительства, судьба нынешнего премьер-министра, об этом мы тоже обязательно поговорим. Конечно, ждем ваших впечатлений, ваших ожиданий, позвоните нам в прямой эфир, напишите SMS, присоединяйтесь к нашей беседе. Петр Кузнецов: Мысли и прогнозы пишите нам. Да, мы начинаем нашу большую тему, и у нас эксперты в студии. Это Константин Калачев, политолог, руководитель «Политической экспертной группы», – здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Константин Калачев: Здравствуйте. Петр Кузнецов: И Сергей Черняховский, политолог, профессор кафедры истории и теории политики факультета политологии МГУ имени М. В. Ломоносова, – добрый день. Сергей Черняховский: Добрый день. Ольга Арсланова: Добрый день. Главный вопрос, уважаемые гости, насколько вообще произошедшее накануне для вас было неожиданным. У многих сложилось впечатление, что это было неожиданностью в том числе и для Дмитрия Анатольевича Медведева, но, конечно, такие решения не принимаются... Константин Калачев: Об этом говорили некоторые федеральные министры. Но, собственно говоря, если заседание правительства происходит в режиме спецоперации, то это и должно быть неожиданно, это должно быть непредсказуемо, и президент должен держать экспертов в состоянии постоянного изумления. Постольку-поскольку это и есть спецоперация, то все вышло удачно, с прогнозами, мне кажется, не угадал никто. Называли разные кандидатуры, но только не Мишустина. Что касается предсказуемости, я думаю, сама замена кабинета министров была предсказуема, потому что, очевидно, при тех показателях социально-экономического развития, которые мы имеем, надо что-то делать, а без этого экспансия социального оптимизма невозможна. Петр Кузнецов: Предсказуемо да, но... Ольга Арсланова: Но вы думали, что так быстро, что это именно сейчас? Петр Кузнецов: Да, вот именно сейчас, в начале года, именно после послания? Константин Калачев: Честно скажу, не думал, а думал, ближе к 2021 году, ближе к большим федеральным выборам. Но то, что послание президента будет судьбоносным, да, намекали. Ольга Арсланова: Понятно. Петр Кузнецов: Ага. Ольга Арсланова: Сергей Феликсович, ваши ощущения? Насколько это было неожиданным для вас? Сергей Черняховский: Ну, о том, что правительство не на весь срок полномочий президента, об этом говорили при его назначении. О том, что объективно финансовый блок правительства не справляется и заваливает многие показатели, и организационная деятельность правительства очень напоминает имитацию, если не саботаж указов президента по ряду направлений, не по всем, это было очевидно. Тем не менее обычно у нас правительство из-за негативных показателей не снимают, говорят, что молодцы, хоть не 15% выполнили, поэтому это было достаточно неожиданно. В отношении назначения... Петр Кузнецов: ...Мишустина. Сергей Черняховский: ...Мишустина, да... Ольга Арсланова: Ну да, к новым именам нам еще всем предстоит привыкать. Сергей Черняховский: Нет, ну имя-то известное, его успехи в его узкой сфере были известны. Вопрос просто заключается в том, что я не уверен, что его навыки, которые он удачно применял в этой сфере, системно подходят к тем задачам, которые перед ним будут стоять. Но президенту, конечно, виднее, он с ним лично знаком, я с ним лично не знаком, хотя много не самого лицеприятного слышал от представителей бизнеса и госструктур о нем, но это, может быть, тоже субъективно. Понимаете, потом это же в комплексе всех социально-экономических инициатив, конституционных предложений президента. И общее впечатление, что по отдельности все закономерно, все вместе вызывает чувство недоумения, потому что система непонятна. Петр Кузнецов: Ага. Вы сказали, вы сообщили о несоответствии его работы в ФНС довольно успешной с теми задачами, которые... Сергей Черняховский: Ну не то что несоответствие... Понимаете, есть... Петр Кузнецов: Я просто хотел уточнить, какие задачи сейчас будут перед новым правительством стоять. Сергей Черняховский: Вообще-то считается, что выполнение прорывных установок президента, того, что не выполнялось в значительной степени с 2012 года. Поэтому когда некоторые комментаторы говорят, что вот то правительство все удачно сделало, а теперь перешли к новым задачам, то правительство кое-что удачно сделало, но во многих случаях, если говорить, скажем, о высшей школе, то поставленные задачи доведения средней зарплаты преподавателя ВУЗа до двух средних зарплат в экономике региона, они в отчетах фигурируют, а в реальной жизни нет. И все всегда смеются преподаватели, когда им объявляют, что у них повышена зарплата, этот момент есть. И при том, как действует министр образования, Васильева была еще примерно более-менее нормальной, а что нынешний не имеющий к высшей школе никакого отношения, что Ливанов, который просто ввел ее в состояние полной дезорганизации... Вот это вещи такие... Кстати, Ливанов тоже относительный как бы профессионализм в высшей школе имел. Вот это вызывает недоумение, когда на пост руководителей профессиональных ведомств, узконаправленных назначаются не специалисты, а финансовые контролеры. В этом отношении, если исходить из того, что у Мишустина выдающиеся успехи в деле администрирования налоговой системы, у меня нет оснований этому не верить, все об этом говорят, это решение, в общем-то, относительно линейных задач, а не задач прорыва, это контролирование, организация некой существующей системы, выведение ее на функциональный уровень. Задачи стоят перехода на сущностно, качественно иной уровень во всех сферах. Ольга Арсланова: Да, давайте чуть-чуть позже подробнее об этом поговорим. Хочется узнать мнение россиян. Сергей Черняховский: Давайте. Ольга Арсланова: Звоните в прямой эфир, уважаемые зрители. А сейчас посмотрим опрос на улицах различных городов нашей страны, что мы все ждем от нового правительства. Давайте узнаем. ОПРОС Петр Кузнецов: Ну вот что касается людей, понятно, народ очень мало знает пока о новом, возможно новом премьере... Ольга Арсланова: Скорее всего, новом. Петр Кузнецов: Эксперты штучно как-то, кто-то хвалился, что предсказывал, что будет Мишустин... Ольга Арсланова: Давайте, да, два слова о нем скажем сначала. Петр Кузнецов: Давайте познакомим население с Михаилом Мишустиным. Итак, ему 53 года, он родился в Москве, по специальности инженер, доктор экономических наук и действительный государственный советник 1-го класса. Он автор трех монографий по теме налогового администрирования, он научный руководитель факультета налогов и налогообложения Финансового университета при Правительстве. С 2010 года глава ФНС, и вот его называют настоящим технократом и специалистом, который «превратил громоздкое, коррумпированное налоговое ведомство в современную технологичную службу», это вот отзывы экспертов. Ольга Арсланова: Мишустин женат, у него трое сыновей. Он любит и регулярно играет в хоккей в Ночной хоккейной лиге, входит в Наблюдательный совет ЦСКА, кавалер ордена «Заслуги перед Отечеством» IV степени и Ордена Почета, в прошлом году удостоен Ордена Преподобного Серафима Саровского III степени за помощь Успенскому мужскому монастырю Саровская пустынь. В общем, биография выглядит респектабельно, скажем так. Константин Калачев: Выглядит прекрасно, но я продлил бы мысль коллеги: одно дело изымать часть доходов, а другое дело эти доходы создавать. Сергей Черняховский: Да. Константин Калачев: Прежде чем забрать часть урожая, нужно урожай вырастить. Ольга Арсланова: Так. Константин Калачев: И, собственно говоря... Ольга Арсланова: То есть с забиранием урожая проблем нет, как мы видим? Константин Калачев: ...то, что в стране все нормально с собираемостью налогов, уже хорошо. То, что там процесс цифровизован, – прекрасно. Но возникает вопрос, собственно, что будет драйвером роста. Мишустин рассказал, что он сделает ставку на что? На нацпроекты и цифровизацию. Вообще это, если перевести, когда-то Ленин сказал в статье о соревновании про учет и контроль, «учет, контроль и цифровизация», то есть каждый бюджетный рубль должен работать будет эффективно, но ведь эти бюджетные рубли еще надо каким-то образом получить. Понимаете, дайте человеку рыбу, и вы можете его не кормить; дайте человеку высокооплачиваемую работу интересную, и его кормить не нужно. Вот как, каким образом... Ольга Арсланова: Слушайте, а вот наши зрители боятся, что раз налоговик станет премьер-министром, возможно, будут еще больше собирать. Константин Калачев: Замечу. На самом деле я думаю, что простых людей это, может быть, несильно коснется, хотя он сегодня сказал, что он против прогрессивной шкалы налогообложения на встрече с эсерами... Ольга Арсланова: Против прогрессивной? Константин Калачев: Да-да-да, то есть на самом деле останется плоская шкала, богатые не будут платить больше. Но президент в послании говорил о социальной нагрузке на бизнес, о социальной ответственности бизнеса. Может быть, социальная ответственность бизнеса возрастет каким-то образом. То есть он же, Мишустин, привык работать с крупным бизнесом, но вот самый главный вопрос, собственно говоря, это самое дорогое послание президента, деньги откуда, это раз? Петр Кузнецов: У нас профицитный бюджет. Константин Калачев: И второе, каким образом будет обеспечен экономический рост. Да, это здорово, если будет наведен элементарный порядок, дисциплина и бюджетные деньги, которые отправляются на нацпроекты, заработают. Но было бы неплохо все-таки подумать над тем, что президент ставит еще одну задачу, а именно выйти на темпы экономического роста выше среднемировых, и вот здесь Мишустин, мне кажется, пока не сказал по этому поводу ничего. Действительно, у него специфические умения и навыки, позволяющие быть уверенным в том, что, может быть, воровать будут меньше, но не позволяющие надеяться, что что-то изменится с бизнес-климатом или что придут новые инвесторы, вообще возникнут какие-то новые отрасли, новые драйверы развития экономики. Петр Кузнецов: Скажите, вот его называют техническим премьером, даже сравнивают с Зубковым, с Фрадковым, говорят, что на самом деле ненадолго, если до выборов, до дальше без продолжения. Вы как считаете? Константин Калачев: Я бы не называл техническим премьером, потому что нет политического лица. Понимаете, любой другой, был бы это Кудрин, Собянин... Ольга Арсланова: С таким бэкграундом сильным, да? Константин Калачев: Любого другого заподозрили бы в президентских амбициях. Ольга Арсланова: Да. Константин Калачев: У Мишустина собственных амбиций нет, он инструмент президента, это важно. Сергей Черняховский: Есть у него собственные амбиции. Константин Калачев: Я думаю, да, но он хорошо их скрывает, во всяком случае... Петр Кузнецов: А какие? Сергей Черняховский: Ну, до нынешнего момента они были не на премьера, но на министра финансов были. Константин Калачев: Да, безусловно. Нет, амбиции у него есть... Ольга Арсланова: Речь о том, что нет президентских амбиций. Константин Калачев: ...только амбиции эти лежат не в политическом поле. То есть, условно говоря, это очень важно, потому что при президенте появляется премьер, которого он видит преемником, это создает проблему действующему президенту. А сейчас премьер, который должен подготовить трансфер власти, при этом президентом он, видимо, не станет. Ну и вторая вещь, вопросы доверия и вопросы того, что Путин считает главным. Очевидно, что Путин увлечен цифровизацией, очевидно, что он считает, что нужно повышать эффективность и качество госуправления, ничего системно не меняя. То есть, условно говоря, дисциплину укреплять, а системных перемен можно не ждать. Ольга Арсланова: Понятно. Давайте Сергея из Московской области, нашего зрителя послушаем, какие впечатления у россиян узнаем. Сергей, здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте, Сергей. Зритель: Добрый день. Ольга Арсланова: Да, Сергей, говорите. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Ну что, выдохнули, сутки уже практически прошли, можно какие-то мысли собрать. Зритель: Конечно, информация вчера была неожиданной, но, я думаю, для большинства приятная, в том числе и для ваших экспертов, как и для вас. Но на самом деле давайте не будем скрывать, что у нас очень короткая память, такие же победные реляции мы пели по господину Фрадкову, который тот же ВУЗ окончил, кстати, является, правда, доцентом, но не профессором, в отличие от Мишустина, тот же налоговик. Но тем не менее все непопулярные реформы, конечно, противоречивые, система ЕГАИС, монетизация льгот, структура ЖКХ, реформирование его в диаметрально противоположном направлении, что и сейчас вызывает неоднократные споры, я уж не говорю о Минздраве и Минобрнауке, которые и сейчас расписались те люди, которые отвечают непосредственно за это и по сей день в течение уже более чем 10 лет, раскаиваются в данных реформах. Я думаю, все придет к тому, что это промежуточное правительство, господин Путин просто вывел господина Медведева из-под удара на так называемой начавшейся, намечавшейся перед Новым годом так называемой дальнейшей приватизации всего того, что не приватизировано по гайдаровским и чубайсовским реформам уже в наше время. Поэтому все то, что было отменено господином Медведевым перед Новым годом, я имею в виду более 3 тысяч указов и нормативов еще с советских времен по тем или иным причинам, мы сейчас не будем это обсуждать... Ольга Арсланова: Сергей, да, просто самое главное, вы пессимистично настроены по новому составу правительства? Зритель: Да, я думаю, фискальное бремя на наших граждан и на бизнес еще более будет усугублять всю экономическую непростую ситуацию, и правительство Мишустина – это не более чем переходный период, чтобы вывести из-под удара господина Медведева, и более 3-х лет оно не продержится. Ольга Арсланова: Понятно. Петр Кузнецов: Спасибо. Ольга Арсланова: Давайте тогда поговорим о том, какие задачи официально или неофициально ставит перед новым правительством президент. Сергей Черняховский: Какие он ставит неофициально, на то они и неофициальные, чтобы мы их не знали. Ольга Арсланова: Но мы можем о них порассуждать. Сергей Черняховский: В принципе президент ставит задачу качественных продвижений вперед амбициозных, рывка в общественном развитии, технологиях и производстве. Здесь как раз возникает определенный вопрос. Дело в том, что есть как бы в рамках частнособственнической рыночной экономики две логики. Одна логика, так называемая долиберальная, – это то, что главный источник доходов государства есть сбор налогов с граждан, их надо как можно больше собрать, пусть лежит в сундуках, всегда можно будет использовать. Другая логика на самом деле либеральная, но не в смысле современного понимания либерализма, а в смысле научного, – это то, что богатство происходит от производства, и деньги всегда надо вкладывать так, чтобы они давали новые деньги. Вот я опасаюсь, что логика человека, который всегда на госслужбе так или иначе занимался налогами и сборами, заключается в том, что надо как можно больше собирать и со всех, причем желательно поменьше с богатых. А это не логика, как эти деньги эффективно вкладывать, как организовывать прорывы. То, что... Понимаете, ведь даже в налоговых вещах, да, он все хорошо наладил, но всякие инициативы по тому, чтобы собирать с каждого маленького прибытка отдельного маленького человека свой налог, даже если он где-то выполнил подспудную работу и перевел SMS, не знаю, 2 тысячи рублей, чтобы взять с него 13%, – вот это такая логика, на мой взгляд, вызывающая брезгливость. Потому что в неких сферах это делать не надо, надо собирать системные налоги там, где это нужно делать. И здесь еще какой очень важный момент? В современных государствах, в частности тех, которые мы можем отнести к западной системе, миру капитализма и так далее, налоги не основной источник поступления, основной источник поступления – это все-таки государственная экономика, которая иногда там больше, чем у нас, даже в Соединенных Штатах. А налоги – это сфера не столько пополнения казны, сколько сфера регулирования того, что должно быть людям выгодно производить и что невыгодно производить, чтобы не производили невыгодного для страны в целом социальной, производили то, что не только экономически, но и социально нужно. Эта функция налоговой службы у нас задействована очень мало. Кстати, в вашей справке вы не упомянули, во-первых, о его работе в 1990-е гг. и с 2008-го по 2010-е гг. в международных структурах. Ольга Арсланова: Это важно, да? Сергей Черняховский: На мой взгляд, это вызывает вопросы и некий диссонанс с задачами государственного суверенитета России, полного восстановления, потому что... Ольга Арсланова: Но это были 1990-е гг. Сергей Черняховский: Это, конечно, были 1990-е гг., но тем не менее это было и с 2008-го по 2010-е гг. И второе: вообще-то говоря, на госслужбу он пришел при Кириенко, это не самое удачное правительство. Правда, потом он остался и при Примакове заместителем министра тоже по налогам и сборам. Поэтому это вызывает определенный скепсис сейчас, потому что действия... Сама структура налоговая не ориентирована на восходящее развитие, она ориентирована на фиксацию: узнать, у кого сколько есть, чтобы правильно платили. Я не уверен, что это, как, кстати, и задача, чтобы стало поменьше воровства, которая сама по себе важна, что это самая важная вещь при осуществлении прорыва, потому что в конечном счете у нас воровали Меньшиков с Потемкиным, но только они как-то все отработали. Петр Кузнецов: Вы так много, кстати, про сборы налогов говорите, как будто бы задача нового правительства – это собрать побольше. Там совершенно другие масштабные задачи. Сергей Черняховский: А я не знаю, какая будет задача. Я просто опасаюсь, что человек с ментальностью этого типа... Петр Кузнецов: Вот давайте поговорим о том, что же... А, вы про ментальность больше. Сергей Черняховский: ...будет так и понимать задачи правительства. Петр Кузнецов: Очень важно понимать все-таки, не знаю, насколько это очень важно, давайте сначала определимся, что в принципе зависит от нового состава правительства вообще. То есть решают ли здесь конкретные персоны? И попробуем предположить, кто составит кабинет. Константин Калачев: Начнем с того, что в этом и проблема, что мы обсуждаем личность премьера, но не можем обсудить программу правительства, потому что ее как таковой нет. Я думаю, что программа будет преемственная по отношению к предыдущему правительству и изменения будут не самыми серьезными. Наверное, уйдет в отставку министр здравоохранения, столько претензий по здравоохранению; силовой блок, скорее всего, останется. По поводу финансово-экономического блока тоже есть вопросы. То есть проблема же в том, что мы получили пока кота в мешке, не человека с программой действий, который ее озвучит, не человека с командой, которую он приведет, а кота в мешке. Я абсолютно уверен, что все-таки во многом отставку Медведева подготовили доклады Кудрина, и Путина беспокоит эффективность использования каждого бюджетного рубля, поэтому проблема воровства тоже будет решаться, само собой разумеется. Но абсолютно согласен с коллегой, что есть как бы серьезные вопросы приоритетов. То есть если приоритет – это развитие производства, если приоритет – экономический рост, это одна история; если перераспределение, всем сестрам по серьгам в соответствии с посланием, это другая история. И я как раз скептик и думаю, что никакого прорыва не будет, он даже и не планируется. Понимаете, у нашего президента логика простая: дайте нам еще 20 лет покоя внешнего и внутреннего, и вы не узнаете Россию. Двадцать лет мы уже ждали, но нам предстоит подождать еще лет 20. Но есть возможность каких-то серьезных системных изменений, которые просто не соответствуют самой логике, которой живет наша власть. И очевидно совершенно, что никаких принципиальных перемен ждать не приходится. Да, перемены определенные будут, может быть, положительные перемены будут в части цифровизации, в которую президент так поверил, но это лишь инструмент, собственно говоря. Ольга Арсланова: Константин, скажите, вот в этой перестановке, в этих переменах какую роль сыграло отношение россиян к Медведеву? Можно ли сказать, что президент понимал, что многие круги элиты и населения разочарованы тем, что делало правительство, а это значит, что следующее правительство будет лучше работать? Константин Калачев: Да, я вчера еще это комментировал и сейчас, знаете, готов отозвать назад свои комментарии, потому что да, действительно, когда возникла тема российского прорыва, я считаю, что зря, напрасно совершенно советники президента подбросили ему тему прорыва, потому что прорыва очевидным образом не будет. Но когда возникла тема российского прорыва, критики говорили что? Никак не вяжется тема прорыва и правительство Медведева, ну вот не сходятся две вещи, прорыв и это правительство, то есть Медведев не ассоциировался, не мог ассоциироваться с экономическим ростом. Но некоторые коллеги считают, что с экономическим ростом не ассоциируется сам президент. И, безусловно, да, можно было вывести Медведева из-под удара, можно на него, в конце концов, повесить пенсионную реформу. Медведев – человек президента, он остается в обойме, и я думаю, что он будет еще... Он уже востребован, он будет еще востребован, и он остается, кстати, председателем партии «Единая Россия». Но для экспансии социального оптимизма нужны перемены, в том числе кадровые. Знаете, как говорил Наполеон, главный принцип кадровой политики – не давать человеку встать с его должности. То есть рано или поздно нужно было ротацию такую провести, особенно если речь идет о трансфере власти. Однако я вот… Может быть, с точки зрения организованности, дисциплины Мишустин будет отличаться от Медведева, работоспособности, но с точки зрения подходов вряд ли там будут какие-то принципиальные различия. Сергей Черняховский: Кстати, с точки зрения экспансии социального оптимизма надо было назначать кого-то из популярных и успешных министров, скажем, Шойгу, и в плане организации и дисциплины было бы все достаточно хорошо. Константин Калачев: Да. Сергей Черняховский: Но в этом отношении мне бы как минимум... Петр Кузнецов: Константин Эдуардович просто сказал, что прослеживались бы тогда амбиции. Константин Калачев: Да-да. Сергей Черняховский: А-а-а. Ну, вы понимаете, да не прослеживались бы тогда амбиции, потому что... В силу там тоже определенных вещей. Петр Кузнецов: ага. Сергей Черняховский: С этой точки зрения, чего мы мне хотелось как минимум от нового состава правительства? Чтобы та группа политически эффективных министров, чтобы ушли финансисты нынешние, чтобы, не знаю как с социальными министрами, там в нынешних финансовых условиях им тоже непросто, по-разному к Скворцовой можно относиться, и чтобы остались те вот позитивные политические министры типа Шойгу, Мединского и так далее, которые действительно реально делают, решают свои задачи и с экономической точки зрения, и с собственно функциональной точки зрения. Константин Калачев: А я так думаю, что будет шанс на уход Топилина и Скворцовой. То есть, условно говоря, нужны какие-то... Ольга Арсланова: Как раз социальных министров. Константин Калачев: ...сакральные жертвы... Ольга Арсланова: Чтобы объяснить, почему так плохо? Константин Калачев: Сказать: «Если у нас не все хорошо с «социалкой», давайте мы поменяем человека, который занимается здравоохранением или, скажем, возглавляет Министерство труда и социальной защиты». Петр Кузнецов: Коротко, просто Любовь ждет сейчас. Что касается финансистов, это может быть кто-то также из службы налоговой, некоторые должности? Константин Калачев: Вы знаете, я не хотел гадать на кофейной гуще, я не уверен, что будут какие-то радикальные перемены в финансово-экономическом блоке, честно скажу. Ольга Арсланова: Ага. То есть в целом к нему претензий меньше, чем было к социальному? Константин Калачев: То есть деньги в стране есть... Ольга Арсланова: Я имею в виду у президента. Константин Калачев: На самом деле логика у президента следующая, она прослеживается в послании. Сергей Черняховский: У президента тоже много претензий. Константин Калачев: Нет, на самом деле логика в послании была следующая: в стране денег много, то есть у нас есть подушка безопасности финансовая и так далее, а они расходуются как-то не так. То есть на самом деле мы вкладываем, вкладываем, вкладываем, а где результат? Петр Кузнецов: Мы вчера нашли, на что их потратить, это большие суммы. Сергей Черняховский: Кстати, я хотел бы обратить внимание на выражение лица... Константин Калачев: ...министра. Сергей Черняховский: ...Силуанова, когда... Петр Кузнецов: Во время послания? Сергей Черняховский: ...Медведев говорил. Константин Калачев: Самое грустное его лицо было. Петр Кузнецов: А-а-а, когда Медведев уже объявлял, да, о своем решении? Константин Калачев: Да. Петр Кузнецов: Давайте послушаем Любовь, это Ульяновская область, по Медведеву. Здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Любовь, слушаем вас. Зритель: Здравствуйте. Поздравляю вас с наступающим Крещением и хочу вам сказать, что я бы хотела видеть на посту премьер-министра хозяйственника, например, мне нравится Александр Ткачев, который хорошо себя зарекомендовал, когда был министром сельского хозяйства. А на посту министра здравоохранения я бы хотела видеть Александра Мясникова, который ведет программу на втором канале. Потом мне хотелось бы, чтобы сказали добрые слова в адрес Медведева, ведь при нем был построен Крымский мост и еще некоторые события, важные вещи, которые отметила наша страна, вот. И хочу сказать, что вот мне прибавили пенсию на 100 рублей... Алло? Ольга Арсланова: Это хорошо, плохо? Зритель: Обратите, пожалуйста, внимание и на то, чтобы во время... Чтобы голосовали за каждого министра по отдельности, а не всем пакетом. Ольга Арсланова: Понятно. Зритель: Чтобы туда не вошли случайные люди. Сергей Черняховский: За них и не будут голосовать. Ольга Арсланова: Спасибо. Константин Калачев: Прекрасная логика: мне прибавили пенсию на 100 рублей, но я поддерживаю действующую власть и хочу сказать слова благодарности Медведеву. Ольга Арсланова: А потому что боятся, что хуже будет. Константин Калачев: С нашими людьми можно делать все что угодно, абсолютно все что угодно. Ольга Арсланова: Что будет с Дмитрием Анатольевичем Медведевым? Несуществующая должность ему... Константин Калачев: Почему? Вполне существующая, займется безопасностью... Ольга Арсланова: Сейчас создадут. Петр Кузнецов: Нет, должность, которая создается под него. Константин Калачев: ...реформой правоохранительной системы. Ольга Арсланова: А дальше? Константин Калачев: На самом деле самое интересное, что будет с ним как с председателем партии «Единая Россия», вот это мне интереснее всего, потому что останется он до Единого дня голосования в 2020 году председателем или не останется, заменит ли его кто-нибудь, например Шойгу, или не заменит. Петр Кузнецов: А это важно почему? Константин Калачев: Почему? Потому что представим себе, Дмитрий Анатольевич Медведев остается председателем партии, что вообще свидетельствует о вере президента. Ольга Арсланова: Да. Константин Калачев: Партия в 2020 году, допустим, показывает результаты хуже, чем в предыдущем, что, кстати, вполне возможно, потому что в этот раз регионы посложнее, в прошлом году регионы были попроще для «Единой России». Тогда можно, у «Единой России» появляется возможность маневра: меняется председатель партии, все аплодируют, говорят об обновлении, как все здорово. Но что делать, если «Единая Россия» не только не упадет, а, наоборот, вырастет? Тогда Дмитрия Анатольевича надо награждать и выдвигать в президенты. Ольга Арсланова: А сейчас президент как относится к «Единой России»? Константин Калачев: Президент относится ко всему как к инструменту, к «Единой России» в том числе. Это инструмент президента. То есть, собственно говоря, инструментальный подход. Да, он отец-основатель, да, он понимает, что... Вспомните его выступление на съезде «Единой России», что там много не союзников, а попутчиков и нахлебников в конце концов. Но эта партия ему нужна, а этой партии в свою очередь и ему нужно конституционное большинство в 2021 году. Поэтому, кстати, сам Путин, наверное, и возглавит ее в списке. Сергей Черняховский: При этом надо сказать, что он с некоторых пор держит дублера, который может одномоментно заменить «Единую Россию», я имею в виду Народный фронт, который, собственно и создавался в тот момент, когда было неясно, насколько лояльной будет «Единая Россия». Ольга Арсланова: Это такая «запасная» «Единая Россия». Сергей Черняховский: Конечно. Константин Калачев: У него лицензии на выборы нет, у ОНФ. На самом деле может быть ситуация, когда разрешат создавать блоки и «Единую Россию» растворят в ОНФ и так далее. Сергей Черняховский: Это одномоментно делается, времени еще много; надо будет, будет сделано, или к чему-то... Это вопрос техники. Но я напомню, что это в мае, перед выборами, в мае 2011 года он создал ОНФ в тот момент, когда возникла ситуация, что, например, некоторых фигурантов «Единой России» депутаты «Единой России» снимали с ответственных должностей в Думе за поддержку Путина, такое тоже было по весне 2011 года. И в этот момент был создан ОНФ, когда было сказано, что, ребята, вообще-то народ со мной, я сейчас его призову, вот. Так что резервы здесь есть. В отношении того, останется ли Медведев председателем, это очень интересно, но по сложившейся практике у нас обычно стараются, как губернаторов, их накануне выборов меняют, не по итогам, а так, за полгодика, чтобы освоился и начал что-то делать, новое лицо было. Ольга Арсланова: А кроме этого что будет с Медведевым дальше? Сергей Черняховский: Я думаю, что в принципе с ним будет все хорошо, ничего плохого не будет, его под суд не отдадут, в ссылку не сошлют... Петр Кузнецов: Нет, вот должность заместителя вот сейчас возможная, сейчас мы пока говорим о возможной должности заместителя председателя Совета безопасности – что это за маневр? Что это за перевод? Сергей Черняховский: Ну, мне кажется, что это либо синекура, ну так чтобы почетный уход был... Ольга Арсланова: Все-таки бывший президент, совсем его куда-то... Сергей Черняховский: Ну да. Потом там определенные заслуги личностные у него есть, либо это некоторая... Рассматривались же варианты его перехода на главу Верховного суда, на руководителя «Газпрома», еще некоторые вещи были. Поскольку оперативно это решалось, судя по всему, это может быть некой такой резервной площадкой, как бы в резерве главного командования до тех пор, пока будет не подготовлена... Петр Кузнецов: То есть вы не согласны с тем, что эта должность даже сильнее, чем должность премьер-министра? Сергей Черняховский: Нет, конечно. Константин Калачев: Она не сильнее, но она этой должности он может получить новые задачи. Собственно, все зависит от тех задач, которые президент поставит. Пока они не определены. Ольга Арсланова: Ага. Может ли это быть подготовкой преемника в лице... ? Константин Калачев: На самом деле сейчас было сказано достаточно в общем виде про обороноспособность, силовые структуры. Когда будет конкретизация, тогда и надо будет обсуждать. Но очевидно совершенно, что с Медведевым точно ничего плохого не будет. И кстати, по поводу того, что он остался председателем партии, это как раз свидетельствует, что президент вполне удовлетворительно оценивает итоги его работы, просто понимает необходимость перемен. Потому что, если бы это была отставка с треском, тогда его бы сняли с партийных постов. Ольга Арсланова: И все-таки... Сергей Черняховский: А у нас президент никогда отставок с треском... Константин Калачев: Да, совершенно верно. Сергей Черняховский: Это Медведев делал отставки с треском. Константин Калачев: Поэтому... К чему все и привыкли. Казалось бы, может быть, когда-нибудь президент нас этим удивит, пока еще он нас этим не удивлял. Ольга Арсланова: Ну так все-таки преемником президента он может быть, Дмитрий Медведев? Константин Калачев: Слушайте, в нашей стране нельзя исключать ничего. Только что мы получили звонок, где пенсионерка, получившая добавку в 100 рублей, благодарит Дмитрия Анатольевича Медведева. Сергей Черняховский: Нет, она намекает, что мало. Ольга Арсланова: Да, мне тоже так показалось. Константин Калачев: Да-да, но благодарит за Крымский мост и так далее. Петр Кузнецов: Конечно. Константин Калачев: Так вот уходил он не с таким уж низким рейтингом. Да, высокий антирейтинг. Но я думаю, что у нас нельзя исключать ничего, в режиме ручного управления нельзя исключать ничего. Хотя в том числе, допустим, почему можно до сих пор еще рассматривать возможность? Потому что Дмитрий Анатольевич Медведев пользуется полным, безоговорочным доверием президента, потому что один раз уже побывал президентом и вернул кресло президента в целости и сохранности, не проявил амбиций, хотя его к этому подталкивали. Можно ли доверять другим людям? Знаете, с возрастом подозрительность и мнительность растут, а понятно, что новый президент должен быть человеком, который обеспечит преемственность курса, для которого Путин останется общенациональным лидером, Путин должен сохранить контроль. В этом смысле да, у Медведева есть недостатки, но главный его капитал – это доверие президента. Сергей Черняховский: Вы знаете, мне кажется, здесь речь идет не о доверии, а об определенной признательности и благодарности. Константин Калачев: И признательности, да. Сергей Черняховский: В этом отношении Путин очень корректен со многими, это, в частности, показывает и судьба Чубайса, которого где-то все-таки держат за некоторые определенные моменты, позиции, которые он занимал в определенных ситуациях. Но при этом я думаю, что одного опыта с Медведевым и с результатами в целом, я имею в виду не только кризис 2011–2012-х гг., а те провалы, в частности внешнеполитические, которые были, кровь в Ливии на руках Медведева, не будем забывать. Я думаю, что второй раз эксперимент делаться не будет. Константин Калачев: Я тоже думаю, что очень маловероятно, то есть шанс на самом деле один из миллиона. Сергей Черняховский: Ну да. Константин Калачев: Но я не стал бы говорить, что шанса нет. Сергей Черняховский: Нет, в этом отношении может быть все, конечно. Константин Калачев: И потом по поводу благодарности: благодарность не помешала президенту провести ревизию наследия первого президента, Бориса Николаевича Ельцина, потому что сейчас изменения в Конституцию – это уже будет окончание ревизии наследия первого президента, фактически перечеркнутого. Сергей Черняховский: Но отнесся он очень бережно... Константин Калачев: ...к семье. Сергей Черняховский: ...никого не трогали... Константин Калачев: Это да. Сергей Черняховский: Очень долго не трогали Конституцию, все обязательства он выполнил. В этом отношении одна из очень сильных и в то же время уязвимых сторон Владимира Владимировича – это порядочность и джентльменство. Он иногда сохраняет верность своему слову в ущерб своим интересам. Петр Кузнецов: Мы давно не трогали наших зрителей. Александр из Амурской области, здравствуйте, Александр. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Вы в эфире уже и можете говорить. Александр? Зритель: Да-да, я слышу вас. Петр Кузнецов: Пожалуйста, говорите. Зритель: Я надеюсь, что у Мишустина все получится. Петр Кузнецов: Мы тоже. Зритель: Раз у него получилось с такой запутанной системой, как налоговая, он разберется и здесь. Только надо, чтобы силовой человек в силовых структурах хороший возле него всегда был, потому что ему будут мешать. Ольга Арсланова: Кто будет мешать? Зритель: Эти люди, которые уйдут, все эти Кудрины, Орешкины... Петр Кузнецов: Будут мешать? Зритель: У них на Западе связи, они будут ему противиться. Ольга Арсланова: А, понятно, спасибо. Петр Кузнецов: «Силовой человек», можно я как раз уточню? «Силовой человек», зампредседателя Совета безопасности, как считается, это чуть ли не главный по силовикам теперь. Константин Калачев: Ну вообще Мишустин, кстати, человек, близкий Кудрину, так уж... И Сечину близкий, и Кудрину близкий. Вообще меня, конечно, радует... Что такое успех? – это идти от поражения к поражению, сохраняя энтузиазм. То есть у нас все воспринимается положительно, позитивно, люди знают о пользе позитивного мышления, люди знают о пользе оптимизма, и все надеются на перемены к лучшему. Хотелось бы, чтобы это сбылось, но я, например, настроен несколько более скептично и думаю, что хуже не будет, но... Ольга Арсланова: ...лучше тоже. Константин Калачев: ...ожидать какого-то прорыва точно не приходится. Ольга Арсланова: Константин, вот знаете, о чем хотелось бы поговорить? Об ограничениях функций президента, которые по сути анонсировал Владимир Путин, о том, что утверждать кандидатуру премьера будет Госдума, соответственно... Константин Калачев: А представлять президент, замечу. Ольга Арсланова: Все-таки, все-таки. Петр Кузнецов: Речь идет о некоем новом взаимодействии Госдумы и правительства. Ольга Арсланова: Да. Что это такое? Для чего это делается? И что нам с этого? Константин Калачев: Развитие институтов, расширение полномочий Госдумы – это дело хорошее, собственно говоря, это способствует бо́льшему балансу и создает ситуацию, в которой Госдума будет восприниматься как полноценный партнер правительства. Ольга Арсланова: Но это действительно демократизация, или это имитация демократизации? Константин Калачев: На самом деле называть это демократизацией я бы все-таки не стал. Сергей Черняховский: Слово очень страшное по итогам прошлого. Константин Калачев: Да, и кстати, слова «демократия» и «демократизация» Путин вообще как бы не произносил в послании, обходит. Ольга Арсланова: Но мы же по сути говорим. Константин Калачев: Но все это будет касаться уже следующего президента, собственно говоря... Ольга Арсланова: О том и речь. Константин Калачев: И потом понимаете, в чем дело? Когда речь идет о сказанном в послании, там все нарисовано крупными мазками, детали не прорисованы. Вот давайте дождемся, когда будут прорисованы детали. А то, что парламент должен быть полноценным, или то, что нужно поднимать роль губернаторов, кто бы спорил. Хотя, знаете, некоторые вещи, которые звучали, взаимоисключающие: например, мы будем усиливать местное самоуправление, а с другой стороны встраивать его в систему публичной власти. Так что тогда будет с Европейской хартией местного самоуправления, которую Россия ратифицировала? То есть местное самоуправление у нас по Конституции отделено от госуправления, но мало ли, что написано в Конституции. В конце концов Конституция написана, что Россия федеративное государство, а мы по факту унитарное централизованное. Так что есть реальная практика, и давайте посмотрим, как там оно, что будет дальше. Конечно, вес Государственной Думы, вес Совета Федерации несколько возросли, и Путин, кстати, напомнил, что Совет Федерации создавался как палата регионов и это правильно, это хорошо, но что касается Госдумы, это же не только законодательный, представительный орган власти, депутаты избраны народом, и очень важно, чтобы они имели авторитет, а авторитет будет тогда, когда у них будут полномочия. И понятно, что ситуация, в которой правительство уважает Госдуму, способствует повышению качества законотворческой деятельности, и тогда министры будут приходить подготовленными, не будет «сырых» законопроектов, все это хорошо и правильно. Гладко было на бумаге, давайте посмотрим, как будет дальше. Ольга Арсланова: Да. Сергей Черняховский: Причем тут есть такой момент, который надо учитывать. Понимаете, все это касается ограничений полномочий президента, а не национального лидера. Константин Калачев: Да. Ольга Арсланова: Об этом и речь, конечно. Сергей Черняховский: Путина это ограничивать не будет, потому что ясно, что его любое обращение, тем более при нынешнем составе Государственной Думы, будет восприниматься как обращение... Вообще в современных партийных системах главная роль – это роль лидера правящей партии, который может быть главой государства или правительства, а может, в общем-то, и не быть. Возьмите, к примеру, Польшу, кто там главное лицо? – человек, который не является, Качиньский. Константин Калачев: Казахстан можно вспомнить даже. Сергей Черняховский: Ну да. Ольга Арсланова: Германию ту же. Сергей Черняховский: В этом отношении здесь есть определенные плюсы, определенные плюсы, когда все-таки власть опирается не только на закон, но и на моральный авторитет той или иной фигуры. И вот этот моральный авторитет в определенных ситуациях может выступать гарантией институциональных переходов. Обратите внимание, какую должность занимал Дэн Сяопин: с точки зрения формальной иерархии практически незначимую, зам премьера, правда, председатель военной комиссии ЦК КПК тоже, почему там многое он мог решать. Здесь есть определенные плюсы. Я думаю, что вот ограничения – это относительно другого президента. Ольга Арсланова: Спасибо. Петр Кузнецов: У нас 30 секунд, очень коротко по одному. Вот все так быстро, неожиданно происходит, а могут ли президентские выборы досрочными быть? Константин Калачев: Я бы ничего не исключал. Петр Кузнецов: Ага. Сергей Черняховский: Я не вижу таких перспектив и такой необходимости. Петр Кузнецов: Спасибо большое. Ольга Арсланова: Спасибо. Петр Кузнецов: Это наши эксперты, Константин Калачев, политолог, руководитель «Политической экспертной группы», и Сергей Черняховский, политолог, профессор кафедры истории и теории политики факультета политологии МГУ имени М. В. Ломоносова. Спасибо за ваш комментарий. Сергей Черняховский: Спасибо. Константин Калачев: Спасибо. Ольга Арсланова: Вечером продолжим говорить на эту тему. Сергей Черняховский: Что, нам оставаться? Ольга Арсланова: Нет, а мы останемся.