Тамара Шорникова: Начинаем с важного, будем обсуждать главное с Госсовета вместе с Виктором Литовкиным, военным обозревателем ТАСС, полковником в отставке. Здравствуйте, Виктор Николаевич. Виктор Литовкин: Добрый вечер. Тамара Шорникова: Безусловно, это будет не единственная тема для нашего обсуждения, но она главная, начнем с нее. Итак, Владимир Путин провел заседание Государственного совета по вопросам реализации молодежной политики в современных условиях. Президент заявление о необходимости выстроить систему поддержки молодежи по всей стране. Он также рассказал о ключевой цели академического курса по основам государственности России. По словам президента, «в Сети много недостоверной информации, поэтому особенно большое значение приобретают знания, которые могут передать профессионалы». Давайте послушаем фрагмент выступления. Владимир Путин, президент РФ: Молодежь попала под шквал информационных атак и оказалась в весьма уязвимом положении. Это информационное противоборство, оно всегда имело место, но сейчас приобрело особо острый характер. Наша задача – дать молодым людям России прочную опору в виде достоверных знаний и с этой целью в т. ч. разработать и внедрить в учебные процессы отдельный академический курс, посвященный истории и основам российской государственности. Наша ключевая задача – обеспечить глубокую, содержательную преемственность поколений. Тогда та смелость, энергия, стремление к преобразованиям, которыми обладает молодежь, будут работать на Россию. Тамара Шорникова: Виктор Николаевич, если говорить о необходимой сегодня работе с молодежью, как обеспечить ту самую преемственность поколений? Что для этого нужно сделать? Виктор Литовкин: Ну, для этого надо, чтобы молодежь знала, откуда она взялась на этой земле, кто ее предки, чем отличались ее предки, какие у наших предков были традиции замечательные, как они жили, как они защищали свою Родину, свой собственный дом, как они воевали, как они были ответственны за состояние дел в этой стране... «в нашей стране» правильно говорить, а то «в этой стране» как-то уже набило оскомину, но вылетают эти слова... в нашей стране. Поэтому история нашей страны, ее традиции, ее быт, ее нравы, ее моральный облик, моральный облик наших героев, наших мужчин, женщин, литература наша, искусство наше – это все достояние, которое должно быть у каждого в сердце и в душе. Но это знания. Но я считаю, что знания без умения отстаивать свою позицию, без убежденности, без умения анализировать то, что происходит сегодня, они мертвы. Поэтому важно уметь дискутировать, уметь отстаивать свои позиции. Знаете, есть такая наука диалектика, философская наука, я не знаю, учат ли ее сейчас в университетах, в институтах, мои опросы показали, что все это пролетает мимо, никакого диалектического материализма сегодня не изучают, никто не знает, кто такой Гегель, Фейербах и т. д. и Кант, разве что только могилу Канта знают в Калининграде возле кафедрального собора. Но диалектика, законы диалектики должны люди знать. Они должны на основах этих законов диалектики уметь разговаривать с людьми, уметь убеждать, уметь отстаивать свое. Вот Владимир Владимирович говорил о многих фейках, которые сегодня звучат с экранов телевизоров, в интернете, по радио. Для того чтобы разобраться, фейк это или не фейк, надо уметь анализировать, надо уметь сопоставлять различную информацию и понимать, искать, откуда ноги растут у этих фейков. Надо понимать цель этих фейков, зачем они существуют, и понимать, что за каждым фейком стоят чьи-то интересы, и это интересы, безусловно, не в пользу нашей страны, не в пользу России. Вот мне хотелось бы, чтобы наша молодежь, чтобы в школах учили, в институтах учили, и вообще наши родители учили своих детей уметь отличать черное от белого и понимать, где правда, а где ложь. Вот это очень важно. И конечно, молодежь должна быть талантливой, должна быть дерзкой, надо стремиться к достижениям определенным. Тамара Шорникова: Виктор Николаевич, вот тут зрители наши начинают делиться своим мнением, присылают нам сообщения. Из Ростовской области: «Искажение мировой истории и отечественной, состояние мировой науки...», – даже расшифровал телезритель, тут не только сейчас какие-то фейки откровенные, но и странные и страшные идеи по поводу плоской Земли, вредные диеты. Телезритель считает, что нужно запретить развивать такие идеи в интернете, но как это сделать, конечно, большой вопрос. Вариант предлагает: «Все факты собрать, структурировать на одном платформе». Что-то подобное, наверное, можно найти сейчас, например, на портале «Объясняем.рф». Как по-вашему, как действовать, как противопоставлять вот те самые знания, которые должны стать опорой, недостоверной информации? Виктор Литовкин: Я вот уже сказал – потому что надо изучать историю, надо изучать литературу нашу, надо... Вы правы, надо создавать в интернете, конечно, какую-то платформу, на которой... Поскольку сегодня молодежь очень часто пользуется интернетом, компьютером, надо создавать свои. Есть Википедия, очень интересный ресурс, который я постоянно хожу, я вижу там какие-то вещи, которые не соответствуют действительности. Но надо создавать свою Википедию, российскую, с российскими данными, с российскими фактами, историческими фактами, фактами сегодняшнего дня. Я не знаю как. Я слышал, что такую пытаются создать, называют ее чуть ли не «Знание»... Но я не думаю, что «Знание» – это самое лучшее название... Но не важно, важно не название, важно насыщение этой платформы теми фактами, теми событиями, которые молодежь должна знать. И опять же я считаю, что запрещать ничего не надо. Ну, конечно, можно запрещать пропаганду ЛГБТ, порнографии и пр., пр., это, может быть, и правильно. Но запрещать фейки не надо – надо учить разбираться в этих фейках. Потому что, вы знаете, когда мы все мажем одной краской или существует одна позиция, моя и всех других неправильная, человек не умеет анализировать, не умеет сопоставлять, не умеет приходить к своим выводам. Я вот помню, вы-то девушка молодая, вы этого не помните, не знаете, а у нас в Советском Союзе была только одна правда, коммунистическая, и больше ничего, запрещали «Голос Америки» и т. д. Поэтому, когда это все прорвалось в нашу страну, вся коммунистическая идеология мгновенно рухнула, потому что у нас не было способности ей противостоять. Никто не воспитывал это, не объяснял, где правда, где неправда, и с этим было связано очень много и трагедий людских, и то, что сегодня отражается на сегодняшней молодежи, что она неустойчивая, совершает антиобщественные поступки. Я не говорю про хулиганство и т. д., а просто, когда люди бегут из страны после объявления частичной мобилизации, это ведь тоже следствие того, что мы не умеем понимать, что для страны, что для тебя лично главное: собираешься ли ты жить в этой стране, воспитывать детей, рожать детей, создавать семью, трудиться на благо своей семьи, а значит, и на благо своей страны, или ты хочешь связать свою жизнь где-то с островом Бали или где-нибудь на Мальдивах, если ты там кому-то нужен? Об этом всем надо говорить, и об этом надо вслух говорить, в открытую, об этом надо спорить и убеждать людей, чтобы они любили свою Родину. А любить свою Родину без знаний о нашей Родине, без путешествий по нашей Родине, без любования, извините за такое слово, красотами нашей родной страны – это невозможно. Тамара Шорникова: Поговорим завтра в расширенном формате, так же, как сегодня было такое расширенное заседание, о стратегиях в деле воспитания молодежи, посвятим этому темы, выпуски нашей программы. Сейчас к другим темам. Сергей Шойгу побывал в зоне специальной военной операции, обсудил вместе с командованием снаряжение и условия, в которых находятся военные. Много уделялось внимания как раз оснащению военных и на недавнем Госсовете. Как вам кажется, удалось ли решить все проблемы с оснащением военнослужащих? Виктор Литовкин: Ну, если бы все проблемы были решены, то не надо было бы проводить коллегию Министерства обороны и обсуждать этот вопрос на коллегии и Шойгу не ездил бы сегодня в войска и не смотрел бы, как обстоят в реальности дела. Я думаю, что проблемы все не решены, они должны решаться, как раз вот в процессе боевых действий выясняются эти проблемы, выпячиваются эти проблемы, и поэтому на них надо обратить внимание. Я хочу напомнить вам, я не уверен, что вы внимательно слушали выступление Владимира Владимировича Путина и Сергея Шойгу вчера, просто мне как профессиональному военному обозревателю, военному журналисту это было крайне необходимо. И я обратил внимание, что Владимир Владимирович Путин как раз об этом говорил, об оснащении нашего солдата на передовой, в окопах всеми необходимыми видами обеспечения для лучшего ведения боевых действий, для лучшего владения оружием. Он говорил о том, что нам нужны не только средства разведки, устойчивой связи, радиоэлектронной борьбы и много-много чего другого... Тамара Шорникова: ...«но в т. ч. и современная аптечка, чтобы каждая мелочь была учтена». Мы, журналисты, тоже внимательно следим за такими важными событиями, безусловно. Виктор Литовкин: Вы извините, я не хотел вас обидеть никак. Я просто хотел сказать, что для меня это профессиональная обязанность, а для вас, может быть, не очень профессиональная, именно военные вопросы, да. В общем, я хочу сказать, что Владимир Владимирович вчера говорил о том, что надо включать солдата в сетецентрическую систему боя, что каждый солдат должен владеть возможностью управлять беспилотниками, получать с беспилотников информацию, делиться этой информацией с соседом справа, слева, за спиной и впереди тебя, чтобы он был включен в систему моя, понимаете, в сетецентрическую систему, чтобы это управлялось на едином уровне и все были включены в эту систему. Вот это очень важно. Министр обороны сегодня поехал смотреть, как это сделано на фронте, и есть ли такая единая система управления тактическим звеном, о которой много-много лет говорилось у нас на всех уровнях, военных я имею в виду в первую очередь, и как она внедряется в реальную практику, как она помогает одерживать победу на поле боя. Это очень важно. Тамара Шорникова: Так как действительно вы погружены в процессы и наверняка у вас больше как раз профессиональной, практической информации, какие бы вы проблемы обозначили вот сейчас? Что нужно решать, кого подключать? Президент говорил о том, что с финансированием все в порядке, но какие цепочки поставок, какую логистику, какую коммуникацию нужно наладить, чтобы деньги пришли куда надо и, соответственно, куда надо пришли определенные вещи? Виктор Литовкин: Ну вот куда надо деньги направлять, это, во-первых, надо избавиться от аукционов, тех тендеров, которые у нас проводятся, когда заранее какое-то предприятие, которое не имеет ничего, своей базы, оно закладывает низкую цену и на эту низкую цену выдают гособоронзаказ, а потом это же предприятие, которое такую цену заложило, ищет партнеров, которые за него это сделают, понимаете. Надо, чтобы монополия в производстве боевой техники, она не вредна, она важна, потому что именно монополист, специалист, узкий специалист, который может сделать ту или иную технику, он должен этим заниматься, а не какой-то сторонний, не пришей кобыле хвост, извините за выражение, который выигрывает тендеры. Это убирать надо вот эти прослойки этих людей, которые наживаются на гособоронзаказе. Гособоронзаказ должен немедленно выполняться, в три смены, тем более когда идет специальная военная операция на Украине, потому что за гособоронзаказом стоят жизни наших солдат, их здоровье и победа в бою. Это очень важно. Вы тут показываете беспилотники – у нас сколько беспилотников на каждой выставке, а на фронте их нет. Почему нет? Потому что да, боролись за то, какой беспилотник лучше, какой заказывать, а серийный запуск беспилотников не обеспечили, только сейчас начали чесаться, где же наши беспилотники. Поэтому вот разговор о том, что нам поставят, беспилотники, кто нам даст беспилотники и т. д. Поздно заниматься этим делом, когда жареный петух клюнул, хотя надо этим делом заниматься постоянно, а не только в крайнем случае. Поэтому вот поездка Шойгу на линию соприкосновения очень важна в этом отношении, чтобы он своими глазами убедился в том, что есть, а не в том, что ему докладывают некоторые начальники. Поэтому для меня очень важно, чтобы солдат был обеспечен и закрытой связью, мобильной, устойчивой, и чтобы ее, эту связь, никто не мог перехватить; чтобы у него были приборы наблюдения, приборы прицеливания; чтобы у него был компьютер, на котором он знал, где находится противник и чем занимается противник. А это невозможно сделать без беспилотника, который будет наблюдать за противником и передавать эту информацию на компьютер солдата или сержанта, младшего лейтенанта, командира взвода и командира роты, чтобы они были все вместе и друг друга поддерживали, чтобы была связь между мотострелками и танкистами, танкистами и вертолетчиками, вертолетчиками и артиллеристами и т. д. Чтобы действовали люди на фронте комплексно, а не в отдельности, отдельно мотострелки, отдельно танкисты и т. д., разрозненное чтобы действие было, если между ними нет плотного управления и устойчивой связи. Вот это очень важно, на мой взгляд. Тамара Шорникова: Да. Из выступления министра обороны Сергея Шойгу на коллегии профильного ведомства: предлагается поэтапно увеличить возраст призыва с 18 до 21 года, а предельный возраст повысить до 30 лет. Как вы объясняете такое решение? Виктор Литовкин: Ну, я уже 2 дня подряд это решение [объясняю]. Я не советовался с министром обороны, он не разъяснял этого, но я так понимаю это. Во-первых, здесь есть два таких важнейших пункта, по которым надо это делать. Первый пункт: к 18 годам не все успевают закончить учебу в школе, в техникуме, я уж не говорю про институт, поэтому всегда возникает проблема: его надо призывать, а он еще госэкзамен не сдал, и начинается нервотрепка, всякие разные скандалы между военкоматами и призывниками, их родителями и т. д. и т. п. Дайте человеку спокойно закончить институт, закончить училище, закончить техникум, закончить школу, поработать немножко, пусть потом он в армию придет и будет специалистом готовым. Вторая сторона вопроса. У нас, к сожалению, в 18 лет молодые люди, особенно в крупных городах, слишком инфантильны. Они выросли в очень теплых условиях: горячая вода, холодная вода, теплая одежда, крыша над головой, автомобиль под боком, автобусы, метро и т. д. и т. п. Они понятия не имеют, что такое трудности. А армия, к сожалению, это трудно, это трудности: это поле, это холод, это дождь, это грязь, это снег, это мороз, ну и т. д. и т. п., и начинают раскисать. Для того чтобы люди приходили в армию более подготовленные, социально ответственные, взрослые, надо отодвигать этот возраст. Я понимаю, что и в 21 год не все парни мужчинами становятся, девушки об этом знают лучше меня, тем не менее надо отодвигать этот призывной возраст, чтобы человек хоть чуть-чуть «огражданился», так скажем, чтобы он стал как бы взрослым более-менее. Армии нужны именно такие. Тем более что сейчас есть возможность призывнику с первого дня призыва заключать контракт и переходить на службу по контракту, вместо 2 тысяч рублей, которые он получает в месяц сегодня, призывник, он будет получать 20 тысяч. Его сразу же направят в учебный центр, где он полгода будет проходить подготовку. Он станет специалистом в определенной профессии военной, если он тем более перед этим закончил техникум по этой же, родственной профессии, или институт. Он потом, может, год прослужил, через год он может жить на квартире, Министерство обороны будет ему доплачивать под наем жилья. Он может жениться, он может вступить в ипотечную накопительную систему, которая есть в Министерстве обороны, где государство будет платить ему, накапливать деньги на покупку квартиры, ну и многие другие льготы, которые есть. Тем более что армия у нас будет увеличена, как вы помните, до 1,5 миллионов человек, у нас будут новые дивизии созданы, новое военное училище будет в Донецке создано, будет дивизия в Херсоне, дивизия будет в Запорожье и т. д. В общем, армия будет укрепляться. Я не буду говорить про количество кораблей, количество подводных лодок и т. д. и т. п., это все могут прочитать, на сайте Министерства обороны подробно изложены и выступление министра обороны, и выступление президента, все это есть. Но я хочу сказать главное, что коллегия Министерства обороны показала, что и президент, и Администрация президента, и руководство Вооруженных сил – они заботятся о модернизации армии, об укреплении армии, а значит, и укреплении нашего общества, повышении безопасности нашего общества. То, что в Министерстве обороны на этой расширенной коллегии говорили о внимании к простому солдату, о том, чтобы защитить солдата на войне и чтобы сделать его победителем, чтобы он вернулся домой к своим родным и близким здоровым, сильным и возмужавшим. Тамара Шорникова: Спасибо! Виктор Литовкин, военный обозреватель ТАСС, полковник в отставке, был с нами на связи. Подключаем к разговору Андрея Бакланова, это заместитель председателя Ассоциации российских дипломатов, профессор Высшей школы экономики. Здравствуйте, Андрей Глебович. Андрей Бакланов: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Хочется обсудить визиты международные, которые произошли вот буквально накануне. Сначала Владимир Зеленский в Вашингтоне. По итогам встречи вышло сообщение: Белый дом выделит Украине почти 2 миллиарда долларов в качестве военной помощи. В этот пакет в т. ч. войдет зенитно-ракетный комплекс Patriot. Как вы оценили этот визит? Есть мнение, что, в общем-то, утвердили прежние договоренности, принципиально нового чего-то услышано не было, даже вот в Кремле посетовали, что не прозвучали, например, слова о побуждении к миру. Как вы оценили этот визит? Андрей Бакланов: Я думаю, что визит прошел по минимуму. Конечно, Зеленский, судя по его заявлениям, он хотел бы больше получить, но отмерили столько, сколько уже заранее было американцами согласовано. Система Patriot неплохая, но она все-таки принадлежит к вчерашнему дню. И вот в Саудовской Аравии она себя уже в современных условиях военных действий зарекомендовала слабо, и они потихоньку начали оттуда уходить с этими своими Patriot, потому что они просто боятся, что при новых атаках несостоятельность систем Patriot будет еще более очевидной, это угроза вообще военно-промышленному комплексу и реноме. Поэтому американцы сейчас будут вообще усиливать внимание к альтернативным системам, более таким эффективным, но до этого пройдет какое-то определенное время. Два миллиарда – это немного в принципе, выдерживается определенный, так сказать, темп снабжения нынешних правителей в Киеве. Я думаю, что не очень довольный вернулся Зеленский, но он помимо улыбок и каких-то заверений получил не так много. Но нам все равно расслабляться не надо, потому что в целом подключение американцев в таких прямых формах к конфликту – это процесс, он начался и продолжается, и нам надо делать соответствующие выводы, в т. ч. и с точки зрения того, как воспринимается ход нашей военной операции за рубежом нашими партнерами. Нам надо быстрее как-то закончить выполнение той задачи, которая была поставлена с самого начала, – защита мирного населения. Когда утром последние известия во всем мире начинаются с той или иной интерпретации, что произошло в результате ударов по городам, которые входят теперь уже как субъекты Российской Федерации, это не дело. Они должны начинаться с другого – с того, как мы отпрофилактировали подобного рода удары и разрушили ракетно-артиллерийские установки псевдоукраинских сил, которые там. Поэтому я думаю, что сейчас надо, для того чтобы нам иметь более мощные переговорные, политические позиции, нам надо более жестко действовать на поле. Тамара Шорникова: Из встречи Владимира Зеленского с Байденом президент США заявил, что «Владимир Зеленский открыт для достижения мира». Многие считали это как какой-то сигнал внешнему миру. Вы так это воспринимаете? Или это такая дежурная фраза, потому что западные политики обязаны напоминать о том, что они якобы хотят мира и всячески способствуют его появлению? Андрей Бакланов: Я думаю, конечно, это элемент такой обычной, общепринятой на Западе политической демагогии, потому что все прекрасно понимают, что вот при той ситуации, которая в настоящее время создалась, в общем-то, основы для ведения переговорного серьезного процесса просто нет, потому что все будет упираться в самый важный вопрос, территориальный вопрос, а обе стороны диаметрально противоположно смотрят на то, как он должен быть разрешен. Поэтому помимо гуманитарных вопросов переговоры вряд ли на данный момент возможны. Ну а что касается работы с общественностью в мирном плане, от этого никуда не денешься, это будет продолжаться и дальше. Но это такой демагогический заход. Тамара Шорникова: Кажется, что ускорился или как минимум интенсифицировался переговорный процесс за закрытыми дверями. Владимир Зеленский поговорил с Джозефом Байденом в Вашингтоне, Дмитрий Медведев поговорил с Си Цзиньпином в Пекине, Владимир Путин сегодня переговорил с Нетаньяху. Конец года богат на такого рода события. И у каждой встречи есть такое ореол каких-то посланий, которые передают друг другу лидеры стран. Как вам кажется, с чем связан такой активный процесс переговоров? Андрей Бакланов: Вы знаете, в уставе общевойсковом у нас есть характеристика современного общевойскового боя, где сказано, что очень быстро меняется обстановка, но командира ничто не освобождает от принятия правильного решения несмотря на вот эту обстановку. Мне кажется, что все командиры политические в настоящее время подстраховываются, стараются получить как можно более четкое и ясное представление о намерениях сторон, ну и, может быть, побольше знания того, что реально происходит на месте. Поэтому, действительно, мы замечаем, что увеличилось количество контактов. Но, конечно, хорошо было бы, если бы увеличение этих контактов привело к решению каких-то хотя бы гуманитарных вопросов, связанных с конфликтом. Но пока, к сожалению, количество не переходит в качество. Будем рассчитывать, что это впереди. Тамара Шорникова: Перед визитом Дмитрия Медведева в Китай много шло разговоров о том, что якобы лидер КНР имеет какие-то рычаги воздействия на Владимира Путина, в частности, может как-то рекомендовать, каким образом вести себя на Украине, например. В частности, Эммануэль Макрон, президент Франции, говорил о том, что лидер КНР передал, в свою очередь, какое-то послание для президента. На чем основываются такие разговоры? Кто-то выдает желаемое за действительное? Андрей Бакланов: Ну, Макрон, мы с вами уже неоднократно говорили, это, в общем, такой болтун, это привычная фигура для нынешнего политического бомонда. Ну откуда он знает, что в голове у серьезного политического деятеля, который стоит во главе Китайской Народной Республики? Что ему, китайцы что-нибудь рассказывали или нет? Эти его собственные какие-то бесконечные политические, вроде бы звучащие серьезно заявления – это попытка его остаться в поле, остаться в политике, политическом ракурсе, что вот он тоже вроде бы что-то делает весомое и т. д., но не более чем. Я вот за долгий период времени, за эти месяцы по линии Макрона и целого ряда других политических деятелей Запада не видел ничего того, что можно было бы записать в реальный позитив преодоления той сложнейшей ситуации, которая сейчас воцарилась в мире и которая все ближе и ближе нас подводит к еще более такому опасному конфликту в Европе, а может быть, даже в мире в целом. Действия Макрона и подобных ему политических деятелей не ведут к разрешению вот этой сложнейшей ситуации, которая в настоящее время нам противостоит. Тамара Шорникова: Возвращаясь к такому активному переговорному процессу, я сейчас расскажу о таком мнении обывателя, который, возможно, в свою очередь как раз выдает желаемое за действительное. Кажется, что эти переговоры, которые вот сейчас участились и проходят активно на самом высоком уровне, могут означать, что близится какое-то важное событие или наметился какой-то определенный перелом, поэтому стороны сверяют свои позиции. Может такое быть, или это действительно просто желание держать руку на пульсе? Андрей Бакланов: Я думаю, больше всего это все-таки желание держать руку на пульсе. Потому что когда заговорили пушки, а они заговорили, то изменение ситуации, которое даст адекватный политико-дипломатический результат, это должно быть изменение соотношения сил заметное, понятное, я бы сказал, даже общепринятое, на поле боя. Пока этого не происходит. Сейчас речь идет об интерпретации намерений сторон, подготовке сторон и т. д. И это тоже очень серьезное дело, то, как готовятся, и что можно ожидать. Но пока сколь-либо весомых, заметных таких изменений, которые бы привели к новому переговорному процессу, пока этого нет. Тамара Шорникова: Понятно. Ну и о визите Дмитрия Медведева в Китай, через пару минут его подробно обсудим, сейчас хочется узнать ваше мнение. Услышали ли вы что-то новое? По-вашему, для чего был сейчас этот визит? Андрей Бакланов: Мне кажется, новое заключается в том, что контакты между нами и Китайской Народной Республикой приобретают все более явственную такую военно-политическую окраску, чего раньше никогда не было. Мы всегда подчеркивали, что мы к этому не идем. Но, по-видимому, развитие событий вокруг Китая, тайваньский вот этот сюжет, и развитие событий вокруг Российской Федерации, и натовский сюжет, и украинский сюжет, они подвигают объективно нас к тому, что интенсифицируется очень серьезный, очень значимый, глобальный по своему значению военно-политический диалог. И визит Медведева очень четко отразил эту очень значимую тенденцию, она существенно может влиять на очень многие факторы международной обстановки сейчас. Тамара Шорникова: Почему вам кажется, что именно в этом направлении сейчас идет развитие наших отношений? Потому что опять же из открытых источников становится понятно, что ничего нового сказано не было, Китай в очередной раз подтвердил, что он за мирное решение процесса, за политическое урегулирование. С чем связана ваша версия? Андрей Бакланов: Вы знаете, мне кажется, что все-таки формулировки и сама обстановка вот этой встречи все-таки показывает, что сближение между Пекином и Москвой продолжается. И важно, конечно, что здесь и наше стремление укрепить взаимодействие в различных сферах. Но в значительной мере я думаю, что это результат опасностей, которые нас явно совершенно подстерегают в международных делах, и эти опасности рождаются Соединенными Штатами Америки и их союзниками, в т. ч. союзниками на Азиатско-Тихоокеанском пространстве, Австралия и Новая Зеландия, они тоже науськивают вот эти вот определенные силы против Китая, ну и, естественно, то, что происходит у нас на Украине, вокруг нее во взаимоотношениях с НАТО. Тамара Шорникова: Спасибо! Андрей Бакланов, заместитель председателя Ассоциации российских дипломатов, профессор Высшей школы экономики. Про российско-китайские отношения через пару минут продолжим.