Ольга Арсланова: Программа «ОТРажение», сегодня мы обсуждаем пресс-конференцию Владимира Путина. Об экономике поговорили, о медицине, много проблем сегодня обсуждалось. И вот сейчас на лентах информагентств сообщение о том, что главы разных регионов уже взяли под контроль обращения жителей вот этих регионов к президенту и решают все, на что президенту жители пожаловались. Но оказывается, что очень часто какая-то проблема на региональном, а то и на муниципальном уровне не решается годами, пока не обращаются к президенту, мы это знает по предыдущим вот таким линиям, так вот у нас в стране почему-то повелось. Александр Денисов: Да, все проблемы сходятся в регионах, и те же самые медицинские, и прочие. Поэтому поговорим о качестве региональных элит, о проблемах, почему это не решается, почему обязательно нужно прозвониться на пресс-конференцию президента, чтобы все зашевелилось, задвигалось. Мы поговорим с нашими экспертами. У нас на связи... Ольга Арсланова: Да, у нас сейчас гендиректор Института региональных проблем на связи, Дмитрий Журавлев. Александр Денисов: Дмитрий Журавлев. Ольга Арсланова: Это человек, который знает и о региональных элитах, и о зарплатах в регионах, об управлении федерального центра регионами, просто все. Дмитрий Анатольевич, рады вас приветствовать. Александр Денисов: Здравствуйте. Дмитрий Журавлев: Я тоже рад вас обоих видеть. Ольга Арсланова: Дмитрий Анатольевич, вы, наверное, тоже внимательно следили за пресс-конференцией. По вашим ощущениям, о проблемах регионов, конкретно разница в уровне жизни между регионами и федеральном центром, от удаленности регионов и поэтому невозможности разобраться в чем-то, достаточно было сегодня сказано? Дмитрий Журавлев: Нет, думаю, что недостаточно. Но это же во многом определялось вопросами, это не проблема президента, это проблема вопросов. Потому что люди пытались говорить о проблеме как таковой и не говорили «проблема» и «регион»: говорили о бедности, о пенсиях, но это не привязывалось к конкретной региональной развертке. Поэтому, конечно, здесь много можно чего было сказать хотя бы из того, что мы с вами неоднократно обсуждали, тот же разрыв между регионами и федеральным центром, разница в налоговой системе и так далее. Александр Денисов: Дмитрий Анатольевич, а с другой стороны, вот эти все вопросы актуальные про медицину и прочее – это ведь и есть в первую очередь вопрос к регионам, как ни крути, это... Вы помните фразу, Дмитрий Песков сказал «в семье не без урода» про рейтинг чиновников, был опрос, доверяете не доверяете, кто-то не доверяет, его спросили: вот смотрите, вам никто не доверяет (ну не ему, какой-то части чиновников), он сказал: «Ну, в семье не без урода». Эту же фразу повторил сегодня президент, там одного вице-губернатора Рязанской области к званию Героя России наградить, потому что вытаскивал из-под снарядов рвущихся с полигона жителей, а другой вот, Терехов, точнее житель, пожаловался на некоего чиновника Волосова в Ленинградской области, что ли, он говорит: «Это вам Путин обещал, пусть вам Путин и делает», – он тогда сказал, что в семье не без урода. Вот о качестве элит как раз вопрос заходил все-таки. Дмитрий Журавлев: Ну, в данном случае даже вопрос был вот в этих двух случаях не о качестве элит, а о том, что для представителей региональных элит значимо. Качество элит – это тоже важный вопрос, но он рядом. Что значимо? Вот вы говорили в анонсе, что почему обязательно надо до президента дозвониться, чтобы что-то решить, а между тем так и надо, потому что чиновник не боится людей, чиновник боится вышестоящего чиновника, который его может уволить. Поскольку президент в конечном счете может уволить любого чиновника, то его они и боятся. Ольга Арсланова: А население ничего с ним сделать-то, в общем, не может. Дмитрий Журавлев: Ничего сделать не может, поэтому нечего его и бояться: «Вот тебе Путин обещал, и иди ты отсюда... к Путину, пусть он тебе помогает». Да, вот в чем проблема. Проблема чиновничьего хамства – это проблема абсолютной уверенности среднего чиновника, совершенно правильно было сказано и на пресс-конференции, и у вас, что люди разные, что ему никто кроме вышестоящего начальника не страшен. И в этом смысле вот этот рязанский пример очень показателен, потому что человек пошел спасать других не потому, что он решил с помощью этого стать губернатором или укрепить свое положение, а он просто хотел спасти жизнь людям. Да, он действовал не как чиновник, а как человек, вот это главное у них различие между двумя чиновниками, один был человеком, а другой чиновником, оба по статусу чиновники, но вот... А что касается качества региональных элит, понимаете, региональные элиты маленькие, просто количественно маленькие, а когда количественно маленький, то связи выстраиваются настолько крепкие, потому что близкие, настолько мало сложных переплетений и все друг с другом, что создается некие, знаете, как заросли тропического кустарника, через которые не пробьешься. Малочисленность во многом определяет качество, потому что выясняется, что свойство́ важнее профессионализма, объективно важнее, подчеркиваю, мы сейчас не о том, какие люди бывают, плохие или хорошие. И в результате очень много, бог с ними, региональных, местных чиновников, которые не очень эффективны, вежливо говоря, но зато очень в хороших отношениях со всеми остальными чиновниками. Александр Денисов: Дмитрий Анатольевич, а вот да, вы говорите про непроходимые джунгли, мы уже тут достаточно, так сказать, деревьев в лесу насчитали в этих джунглях: то вот пример, кстати, с той же самой Рязанской областью, где вице-губернатор, видите, герой, а там, оказывается, препаратов не хватает, чтобы людям, на дому которые сидят, ковидные, их лечить, а в запасе у них 40 тысяч упаковок, оказывается, и почему-то не выдают. Вот Росздравнадзор отчитался, выдали 3 тысячи, а у них еще 40 осталось, тоже загадка, в чем дело. Дмитрий Журавлев: Там нет никакой загадки. Это великий принцип чиновничьего управления, причем сам бывший чиновник, не хочу никого ругать, это именно принцип: давайте повременим, авось и давать не придется. Это с Ивана Грозного, это не сейчас началось, это всегда было. Давайте ресурс не тратить, а вдруг обойдется и так. Помните, как у Гоголя, «а нам с Францем Ивановичем», им дорогих лекарств давать не надо. Александр Денисов: И сами выздоровеют. Дмитрий Журавлев: Сами или выживут, или помрут, тем более что Франц Иванович по-русски не понимает. Вот в этом суть чиновничьего восприятия... Александр Денисов: Как мухи выздоравливают, Дмитрий Анатольевич, там он дальше говорил. Дмитрий Журавлев: Понимаете, вот то же самое с этими... Чиновник же был Пенсионного фонда, вот который нахамил, да, в Ленинградской области. Вы думаете... Это же не его деньги, которые он не дал, они государственные, но он все равно не дал по принципу: авось, если не дашь, то и сэкономишь, да? Это он не дал человеку то, что он обязан был ему дать, здесь не идет речь о том, что надо идти навстречу, что он дополнительно выделяет... Ольга Арсланова: Дмитрий Анатольевич, прошу прощения, а он вот эти деньги не дал, сэкономил – они куда потом пойдут? Дмитрий Журавлев: Вот это хороший вопрос. Это в разных случаях по-разному. Ольга Арсланова: То есть экономия же на пользу должна пойти. Дмитрий Журавлев: Нет-нет-нет, необязательно. У нас в том-то и дело, эта российская экономия очень часто бывает дешевле закопать, чем использовать: вот я спрячу, закопаю, как белочка, что там с этим потом будет... Недавно, знаете, нашли какой-то склад, полный автомобилей, который какое-то ведомство как раз «прикопало», они там уже сгнили, заржавели, но оно стояло на складе, а сотрудники ведомства ходили пешком. Это вот это логика даже не клерка, а вот, знаете, чиновника российского приказа какого-нибудь XVI века: вот у меня есть амбар, в амбаре все лежит, я на ключ закрыл, значит, никому не дам. Ольга Арсланова: Добро лежит мое. Дмитрий Журавлев: Да, есть и коррупция, конечно же, она есть. Но чтобы что-то коррумпировать, оно же должно быть, да? Нельзя украсть то, чего нет, а значит, это нужно сначала вам не дать, потому что если вам все раздать... Я в вашем эфире как-то это упоминал, есть гениальная фраза нашего великого барда и ученого Городницкого, чем отличается начальник от завхоза: вот у меня 20 рабочих, он был начальником геологической партии, и 20 пар сапог; если я всем дам, то я завхоз, а если я дам 19, но я выберу, кому не давать, то я начальник. Вот в этой логике очень часто административное управление на местах и осуществляется. Ольга Арсланова: По поводу управления на местах. Вот губернатор Мурманской области Чибис заявил, что в Кольской ЦРБ медики получают все положенные выплаты, им выплатили более 177 миллионов рублей, быть такого не может, заявил он, что чего-то там недополучили, хотя была информация от волонтера кол-центра о том, что медработникам там все-таки за коронавирус недоплатили. Вот вы кому больше верите, медикам, которые... Может, они неправильно посчитали? Или губернатору? Дмитрий Журавлев: Вы будете смеяться – обоим. Сейчас объясню. Ольга Арсланова: Объясните. Дмитрий Журавлев: У меня племянница врач, поэтому я эти песни еще в тот первый приход коронавируса слышал. Все очень просто. Деньги выделены и больнице, скорее всего, перечислены, с вероятностью 99,9%; если не перечислены тогда, то перечислены вот за последние 3 часа. Проблема в том, что потом руководители больниц точно так же по логике чиновника с ключом начинают выдумывать механизм оформления. Мы не будем платить... Помните, как вот в первый, там просто была надбавка в объеме, по-моему, 200 тысяч, врать не буду, сколько, но какая-то вот врачам. Но они стали рассчитывать, что 200 тысяч – это за полные смены с коронавирусом. Поскольку половину времени вы проводите не в красной зоне, то вам надо платить только 100, это вот блестящий пример. То есть деньги поступают, после чего выписывается специальная формула, как их начислять, после которой врач получает не все, а часть, но абсолютно легально по формуле, как положено. Формулу эту придумывают сами руководители. Путин же в прошлый раз и сказал: кто вам дал право эти формулы выдумывать? Вам сказано вот столько, значит, должно быть вот столько. Ну и на сколько, на 3 месяца этого хватило, этого окрика, да? Я думаю, что сейчас то же самое, что губернаторы-то перечислят, тем более что, скорее всего, перечислило вообще казначейство, то есть федеральный орган. А потом там началась история по распределению этих денег. У нас же главная функция управления – это распределение. Главное не сделать что-то, не создать, а поделить; вот тот, кто делит, тот самый главный, да? Вот они и делят как умеют. Причем опять же совершенно необязательно это делается ради того, чтобы украсть, и такое может быть, но необязательно. Главное поделить, посчитать так, чтобы больше денег осталось. Ведь эти деньги потом уйдут в премии, а премии уже руководство будет назначать само какие оно считает нужным. Александр Денисов: Дмитрий Анатольевич, вот поражаемся неэффективности, загадочности решений. А вот эта интрига, я уж, конечно, задавал вопрос, но, правда, экономистам, не политологам, интрига со следующим сроком держит в тонусе чиновничий аппарат, чтобы не расслаблялись окончательно? Вот не уходит, может быть, еще и останется, тогда тем более вам привет будет? Дмитрий Журавлев: Нет-нет-нет. У нас не Америка, у нас процесс увольнения не будет затягиваться на полгода чиновника, потому что потом надо с Конгрессом согласовать, потом надо еще чего-то, еще чего-то... У нас и уходящий президент всех, кого считает нужным, может спокойно поувольнять. И совсем не факт, что новый президент, да, он новый, он может в принципе тех взять обратно, логика хромой утки такая, зачем слушать этого президента, все равно меня будет назначать следующий, – не будет, потому что у следующего президента свой человек на это место есть и ты ему там совершенно не нужен. И наш чиновник неглупый, он это прекрасно понимает. Поэтому дело... Влияние президента зависит не от того, остался ему год до конца срока или пять лет, понимаете? Оно у нас и так безгранично, царь, как известно, всемогущ, потому что монарх. У нас Конституция 1993 года, которую президент в этот раз упоминал, она и была Конституцией абсолютной монархии с ограниченным сроком царствования. Другой вопрос, что как раз Путин-то ее упростил и уменьшил монархическую составляющую, правда, вот здесь ничего не скажешь. Александр Денисов: Я-то просто думал, что это сигнал для элиты именно, потому что избиратель-то, что, собственно, с ним в загадки играть, избиратель пойдет и проголосует, скорее всего, учитывая колоссальный рейтинг и прочее, вряд ли с избирателем играет в прятки президент. Я воспринимал, что это сигнал, наоборот... Дмитрий Журавлев: Я думаю... То, что я сейчас скажу, это мое мнение, конечно, я с Путиным кофе не пил, к сожалению. Я считаю, что это сигнал самому себе. Я не уверен, что Владимир Владимирович Путин сильно хочет быть еще один срок президентом. Ольга Арсланова: Ага. Дмитрий Журавлев: Но ситуация в стране может потребовать его сохранения на следующий срок. Вы знаете его речь в Госдуме после вот этого избрания? Очень интересный текст. Там почти прямым текстом сказано, что «все мне это надоело и не хочу я больше». Но вот он уже который год снова у власти. Если его убедят, что без него система не выдержит, он останется на следующий срок; если нет, я уверен, что он как умный человек может и не захотеть остаться. Понимаете, это тяжелая работа, если ее честно делать. Большим начальником легко быть, если ничего не делать, а как только начинаешь что-то делать, дел хватает навсегда, то есть рабочий день 25 часов. Поэтому это сигнал элите в том смысле, что, ребята, имейте в виду, что могу и уйти... Я же вам рассказывал свой принцип пластинки, помните? Александр Денисов: Расскажите. Ольга Арсланова: Давайте еще раз. Дмитрий Журавлев: Принцип пластинки очень простой. С этой пластинки... Вот крутится пластинка, помните, виниловая? Ольга Арсланова: Да, да. Дмитрий Журавлев: В центре пластинки фигурки не падают, во-первых некуда, во-вторых, скорость маленькая, а на краях падают, потому что есть куда падать и скорость большая. Александр Денисов: И центробежная, да, там увеличивается. Дмитрий Журавлев: Вот представьте себе, что дырку в пластинке в другом месте сделали, и те, кто были в центре, окажутся на периферии. Сохранение Путина в качестве президента, кроме того что это гарантия того, что вот это самое понижение качества элит не будет скачкообразным, – это с другой стороны еще и гарантия для чиновников, что они останутся не вообще во власти, а именно в той ее части, в которой они находятся, и для них это принципиально важно. Ольга Арсланова: Если только как-то там не проштрафятся вдруг. Дмитрий Журавлев: Ну, это другой вопрос, да. Если они проштрафятся, я вас уверяю, следующий президент их тоже на работу не возьмет. Ольга Арсланова: О работе чиновников в регионах, о проблемах региональных мы говорим и ждем ваших звонков. У нас на связи Ростов-на-Дону. Ирина, добрый вечер. Зритель: Здравствуйте. Ростов-на-Дону, меня зовут Ирина. Я хотела бы сказать, что, действительно, ситуация такая, что ни один вопрос практически местные органы власти не решают, пока не обратишься напрямую. Вот пример с нашим домом, Университетский 15. Значит, мы записали видеообращение к президенту, после этого только наш дом признали аварийным. Мы отправляли его туда в Москву, все сделали как положено. Значит, теперь ситуация такая. Дом признали аварийным, но звоним в администрацию, нам говорят: «Не раньше чем через... лет будет решен ваш вопрос, либо компенсация, либо другое жилье вы получите». Сейчас опять обратились туда же, к президенту, и вот ждем. Наверное, пинка нужно очередного получить. Александр Денисов: Ну отлично, значит, система работает. Дмитрий Анатольевич, смотрите, пишут, все, и даже необязательно, чтобы вопрос был задан, это все формируется в папочку, даже президент и не читает, а потом эту папку отдают губернатору, все. Дмитрий Журавлев: Очень много лет назад участвовал в формировании такой папки, и ее копия того времени даже у меня есть. И там мышь не проскочит, там каждое обращение фиксируется, дается количественная оценка, вот по этой проблеме 20 обращений, по этой 200. Это все очень серьезно, это специальный аппарат работает над этими вопросами. Действительно... Путин же сказал после конференции: не волнуйтесь, ничего не пропадет, ничего не пропадет. Но понимаете, есть же проблема, к сожалению, банальная, но от этого не менее острая: ну не хватит Владимира Владимировича на каждый аварийный дом. Александр Денисов: Но вы же сами сказали про аппарат, Дмитрий Анатольевич, аппарата хватит. Ольга Арсланова: Нет, ну так же тоже вечно нельзя, согласитесь, Дмитрий Анатольевич. Ну то есть хорошо, что... Александр Денисов: Вечно правильно, мы все дома рано или поздно отремонтируем с помощью конференций. Ольга Арсланова: Боюсь, что поздно. Дмитрий Журавлев: Нет, дома у нас крепкие, жить в них тяжело иногда... Ольга Арсланова: Разве что это, да, утешает. И народ терпеливый, Дмитрий Анатольевич, вот эта комбинация... Дмитрий Журавлев: Нет, народ у нас просто великий, я ни минуты не шучу. Вы понимаете, люди, которые живут в этих аварийных страшных домах, нам с вами еще звонят и говорят даже литературным языком. Ольга Арсланова: Да. Дмитрий Журавлев: В общем, это серьезно. Ольга Арсланова: Несмотря на то, что у некоторых с этим бывают сложности, как сегодня господин Шнуров сказал на пресс-конференции. Дмитрий Журавлев: Ну, по некоторым случаям говорит литературным языком, хоть я и не люблю Шнурова, но в этом вопросе я его понимаю. Нет, мы великий народ. Мне один немецкий чиновник в 1990-е гг. сказал, приехал с нами на переговоры: «Вы великая страна. Если бы Германия управлялась так, как Россия, ее бы уже не было». Ольга Арсланова: Ха-ха-ха! Александр Денисов: Ха-ха-ха! Дмитрий Анатольевич, вот и думай, вы похвалили... Дмитрий Анатольевич... Ольга Арсланова: Парадоксально. Александр Денисов: Да-да, интересный, конечно, момент. Еще один вопрос, раз уж заговорили про тяжеловесов, про политиков. Президента спросили про партии-тяжеловесы, мол, нужно ли что-то там с ними. Вопрос такой, честно говоря, хронический для пресс-конференций. На самой первой пресс-конференции в 2001 году президента спросили, не маловато ли у нас партий, и он сказал: «Нам не нужна демократическая вакханалия, зачем нам 350? Вон, в США две, у нас четыре и хватит, будем с этими работать», – помните? Дмитрий Журавлев: В США 20. Александр Денисов: В США? Ну там демократы и республиканцы, мы привыкли, что у них две правят там, да-да. Дмитрий Журавлев: Даже одно время было три крупнейшие партии, то есть вот было трехпартийное, но там одна партия вокруг лидера собралась, лидер умер, их опять стало две. Ольга Арсланова: Но их хоть и две, но они прямо конкурируют друг с другом очень активно, а у нас как-то не так, кажется. Дмитрий Журавлев: Слушайте, я недавно говорил в другой аудитории: вот попробуйте в Германии отличить две конкурирующие партии друг от друга. Это практически невозможно. Ольга Арсланова: Они там в нюансах, да. Дмитрий Журавлев: Они только... отличаются. Александр Денисов: Дмитрий Анатольевич, «Альтернативу для Германии» можно отличить, они правого толка. Дмитрий Журавлев: Поэтому она и появилась, «Альтернатива», не потому, что она правая, а потому, что людям уже надоела эта одна партия в двух цветах, им захотелось голосовать за что угодно, только не за них. Собственно, Макрон так же появился и Трамп, да? А у нас, понимаете... Я понимаю эту интригу. Вот сейчас у нас бьются за участие в думских выборах за победу, не за победу, за места в Думе, две новые партии, и понятно, что интересно особенно политически активному населению, есть у этих партий шанс или нет. Александр Денисов: Вы имеете в виду Захара Прилепина? А еще кого? Дмитрий Журавлев: «Новые люди». Александр Денисов: «Новые люди», да. Ольга Арсланова: А у них есть шанс, Дмитрий Анатольевич, как вы считаете? Дмитрий Журавлев: Нет, ну шанс у них есть, вопрос, на сколько мест, понимаете? Ольга Арсланова: На одно или на два, да. Дмитрий Журавлев: У нас партия «Родина», например, представлена одним депутатом, моим однофамильцем, можно и так. Для новой партии это все равно победа... Александр Денисов: А, партию «За правду» вы имеете в виду, «За правду» и «Новые люди», вот их две, да? Дмитрий Журавлев: Да. Вопрос в том, как это, изменит ли это как-то политическую систему, станет ли она более динамичной, более активной, сколько людей... Понимаете, ведь новые партии возникают по многим причинам, но в том числе и по тем, что партии... Вот в Америке не было долго проблем в отношениях между этими партиями, и встал вопрос: а кого вы, ребят, представляете? Не потому, что некого, а потому, что две партии представляют весь спектр позиций разных людей. Вот так и у нас, у нас 4 партии представляют в действительности не 4 позиции, а 44. У нас внутри «Единой России» есть, были точнее, крылья, помните, левое, правое, было даже центральное крыло, оно, наверное... Ольга Арсланова: Но как-то, да, все равно ощущение сильного парламента не возникает. Дмитрий Журавлев: А сильный парламент возникает не потому, сколько там партий, и даже не потому, что какая-то партия там доминирует. Сильный парламент возникает, когда у парламента появляются полномочия, и в этом смысле, кстати, наша конституционная реформа, которую мы тоже как-то с вами обсуждали, – это шаг к усилению парламента очевидный. Ольга Арсланова: Понятно. Спасибо. Александр Денисов: Если уж даже министров будут назначать, не просто премьера. Ольга Арсланова: Да, спасибо вам, спасибо. Дмитрий Анатольевич Журавлев, гендиректор Института региональных проблем. Вот так вот мы от регионов и к Думе перешли постепенно... Продолжаем беседу. С нами на связи политолог Георгий Бовт. Георгий Георгиевич, здравствуйте. Георгий Бовт: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Что вам запомнилось сегодня на пресс-конференции? Было что-то для вас новое, неожиданное? Георгий Бовт: У-у-у, какие вопросы вы задаете. Неожиданного ничего не было, я вам отвечу стандартно, потому что пресс-конференция была организована хорошо, это было организованное спокойное мероприятие. Путин блестяще подготовился, его настоящий конек – это всякие индексации, пособия и прочие, значит, социальные выплаты, тут он разбирается, ночью его разбуди, и он вам расскажет, какие конкретно, с точностью до рубля, какие категории населения сколько получат пособия. Александр Денисов: Георгий Георгиевич, да, нам тоже пресс-конференция понравилась, прошла в здоровой обстановке, потому что журналисты, которые в Ново-Огарево сидели, 2 недели были на карантине в специальном отеле, в условиях, друг с другом не общались, так что обстановка была 100% здоровая. Георгий Бовт: Абсолютно здоровая атмосфера, да, и все вопросы были хорошо отработаны, скажем так. Поэтому... Ну это не такой жанр, который рассчитан на какие-то сенсации, поэтому что тут говорить про сенсации. Можно сказать то, о чем, например, президент не говорил, хотите? Ольга Арсланова: Да, очень хотим. Георгий Бовт: Ну, например, он не говорил о продаже винодельческого предприятия «Массандра»... Ольга Арсланова: Ага, так. Георгий Бовт: ...которое было приватизировано, и было много споров о том, что это произошло в интересах определенных людей совершенно за смешную цену. Этот вопрос можно было бы ему задать. Александр Денисов: Хотя, кстати, про приватизацию задавали вопрос, он был, он был. Георгий Бовт: Да, но про «Массандру» не спросили, не знаю, запретили ли спрашивать или не додумался никто, но мне странно, что представители Крыма не спросили про «Массандру». Ольга Арсланова: Может, просто слова не дали. Георгий Бовт: Другой вопрос, например, который ему не задали, – сегодня же состоялось решение об отстранении наших спортсменов от выступления под национальным флагом, кажется, до 2022 года. Александр Денисов: Да, но там почему-то про Дзюбу интересовался спортивный канал, честно говоря, большое недоумение. Георгий Бовт: Вот. Значит, как, чего делал Дзюба с каким своим органом, это спросили, а про всю нашу олимпийскую сборную и «РУСАДА» не спросили – ну не странно ли? Ольга Арсланова: За 4,5 часа. Георгий Бовт: За 4,5 часа, да. Вот эти два такие упущения. Третье такое полуупущение: мне показалось, что он очень мягко по сравнению с состоянием этой отрасли ответил про мусорную реформу. То есть, с одной стороны, все установки его абсолютно правильные, которые он дает, и раздельный сбор, и все остальное прочее, это все совершенно очевидно. Но с другой стороны, пару недель назад был снят министр профильный на фоне того, что мусорная реформа в провале, и вот это как-то можно было бы строже спросить с непосредственных виновников этого провала. Но Путин предпочел не обострять обстановку, она и так достаточно острая в ряде регионов, которые просто мусором завалены. Ольга Арсланова: Но вот то, что он сказал про мусорную реформу, прозвучало как то, что бо́льшая часть расходов на дальнейшую ее реализацию или полноценный запуск все-таки падет не на потребителя, а на предприятия. А после этого он рассказал еще о том, что экологические стандарты должны быть повышены, на предприятиях будут датчики, чтобы воздух не загрязняли, и так далее. Это что, какой-то сигнал предприятиям, что они мало вкладываются в экологию, мало делают, или это просто попытка нас утешить? Георгий Бовт: Ну, тут хотелось бы подробностей, потому что непонятно, какая часть на кого ляжет. Ольга Арсланова: Ага. Георгий Бовт: Ведь мусорные тарифы достаточно высоки для, скажем, регионов, для провинции они достаточно высоки, и вот люди, которые нас слушают, они скажут, что и 200, и 300, и 400 рублей в месяц за то, что у вас вывозят помойку и ничего не сортируется, – это немножко много. Александр Денисов: Георгий Георгиевич, знаете, вот тоже поделюсь с вами, чего мне не хватило, подробностей бы хотелось. Мы про регионы говорим в целом, речь зашла и про Донбасс. Ну, в каком-то смысле это тоже отчасти, но уже так регион под нашим... Ольга Арсланова: Подожди! Не торопись. Александр Денисов: ...протекторатом, да. Президента спросили, будем ли мы продолжать поддерживать, и меня вот фраза зацепила: да, будем продолжать поддерживать, как вот он раньше сказал, «не дадим, чтоб сожрали». Вот сейчас было продолжение линии, «не только по гуманитарным направлениям будем помогать и поддерживать». Вот это меня заинтересовало – а как еще и по каким направлениям? Очень интригующее начало. Вот вам как, не показалось? Георгий Бовт: Ну, а как их, действительно? Что, кинуть, что ли? Это было бы неправильно, поэтому поддерживать, к сожалению, надо. К сожалению, потому что ситуация-то не разрешается никак, вопреки Минским договоренностям никаких социальных там программ ни Украина не осуществляет, ни Европа не помогает, хотя об этом говорилось. А другое направление, ну ясно, ежу понятно, что это военторг, и по линии военторга мы тоже будем поддерживать, потому что мы не можем позволить себе, чтобы украинская армия разгромила вот те силы, которые Донбасс защищают, тут все кажется ясным. Ольга Арсланова: Ага. Александр Денисов: Какие-то изменения в связи с этим предвидятся в статусе Донбасса и прочем, или так вот в состоянии нестабильности это все и будет протекать? Георгий Бовт: Я думаю, что задача-максимум наша исходя из того, что Украина не хочет и не будет соблюдать Минские договоренности, выполнять их тоже, вернее выполнять не будет, это будет в стадии замороженного конфликта неопределенно долгое время. А Украина посмотрела на пример Азербайджана, который решил проблему Карабаха военным путем ну где-то на 70%, скажем так, она будет копить силы, с тем чтобы тоже решить донбасскую проблему военным путем, но уйдет у нее на это довольно много времени. Александр Денисов: А с другой стороны, Георгий Георгиевич, если она смотрит на пример Карабаха, то нельзя не обратить внимание, что Россия вошла во вкус экспортера мира, ну так вот обозначим, не мой термин, Сергей Александрович Караганов говорит, мы экспортеры мира. Вот если мы экспортеры мира, как мы можем экспортировать мир в Донбасс? Хорошо, вот мы вошли, навели порядок в Карабахе, может быть, мы и здесь что-то такое? Георгий Бовт: Ввод миротворцев происходит по согласию всех воюющих сторон. В данном случае эта ситуация немножко не подпадает под пример Карабаха, поскольку Киев пока не согласен... Ольга Арсланова: ...на введение российских миротворцев. Александр Денисов: Но одна сторона все-таки согласна и, возможно, попросит. Ольга Арсланова: Тогда это называется уже не мирной... Георгий Бовт: Одной стороны тут мало. Горячие головы призывают, так сказать, нести мир на штыках туда, но... Я никаких вариантов не исключаю, и на будущее, конечно, можно предвидеть и такое обострение донбасской ситуации, когда туда войдут российские войска, я бы не исключал полностью такой ситуации. Но мы все понимаем, что это такое, полноценный вооруженный конфликт с участием, может быть, косвенным или прямым стран НАТО. Ольга Арсланова: Георгий Георгиевич, все-таки от других стран СНГ и конфликтов к России хочется вернуться, своя рубашка ближе к телу. Одна из главных тем все-таки сегодня – это цены. Как вам показалось, вот эта история с заморозкой цен на некоторые товары, вообще осведомленность президента, что вот, оказывается, у нас какое-то время уже цены растут, – это все способно успокоить россиян, которые вот наш, например, SMS-портал ежедневно обрывают и телефон с рассказами о том, как дорого продукты стоят сегодня. Георгий Бовт: На все продукты цены не снизятся, конечно, но по той группе продуктов, которые оговаривались, те самые макароны, еще какие-то товары первой необходимости, подсолнечное масло например, это вполне реально. У России был опыт снижения цен, регулирования цен в сторону снижения вполне рыночными методами. Я напомню, что в 2014 году был скачок цен на зерно тоже примерно по тем же причинам, что и сейчас, и введением экспортной пошлины на зерно вопреки крикам и стонам, значит, наших экспортеров, тогда, кстати говоря, эту ситуацию удалось привести в приемлемые рамки. Я думаю, что примерно то же самое сейчас будет сделано в отношении этого самого подсолнечного масла, еще ряда товаров, но не стоит ждать многого. Также договорятся с производителями и поставщиками о том, чтобы, в общем, и с ретейлерами тоже, чтобы они снизили какие-то наценки, это вполне возможно в рамках, значит, без этих всех страшных там карточек, возврата к советскому регулированию, дефициту и так далее. Тут не надо пугаться вот всех этих разговоров, ничего этого не будет. Все, в общем, те, кто в правительстве, они еще помнят советский дефицит, поэтому ничего этого не будет. Но и не надо ждать, что цены тут вам снизятся до каких-то смешных размеров. Ольга Арсланова: Ага. Александр Денисов: Да. Вот мы сегодня говорили с экономистами, и крайне вот скептически они оценивают итоги этого года. У вас по ощущениям все-таки определенный даже застой вот в данной ситуации – это все-таки определенный успех, а не провал? Все могло быть хуже и для бюджета, и с перспективами, и с безработицей, все-таки 6% – это не 30% и не 40%, как в США, хотя нам говорят, вот там смотрите, как прекрасно, и тем не менее... Ольга Арсланова: Но они откуда падают, Саш, ты тоже не забывай. Александр Денисов: ...и всякие «но» и так далее. Но все-таки для нашего уровня мы выбрались неплохо. Георгий Бовт: Ну, показатель безработицы для нас я не считаю, что такой яркий показатель экономического состояния, потому что у нас известно, что у нас есть скрытая безработица, у нас есть такое ужасное явление, как бедные работающие люди, то есть нищета тех, кто работает. Они работают на полную ставку, и они перебиваются на грани нищеты. Вот это явление не присуще развитым странам: все-таки человек, который имеет работу в развитой стране, не испытывает проблемы с тем, чтобы накормить семью, а у нас это есть. Ольга Арсланова: Еще такой вот момент. К сожалению, представитель нашего канала Оксана Галькевич была на пресс-конференции, но ей не дали задать вопрос, а он был как раз о пенсиях. Очень мало о пенсионерах говорили, о том, какие нищенские пенсии в нашей стране, о том, что нет внятной системы, понятной начисления пенсий для людей, которые всю жизнь отработали и почему-то потом получают 15 тысяч рублей. Георгий Бовт: Да, это есть проблема, и что тут скажешь? У нас слишком часто проводили пенсионные реформы, и до сих пор толком ничего не понятно и не провели. И та инициатива, которая была в 2018 году, исходила, в общем, формально от правительства, но с согласия президента, она не до конца реализована, потому что непонятно, что с накопительными пенсиями, их все время замораживают, новую систему так и не создали накопительных пенсий. В общем, повышение пенсионного возраста не дало существенных результатов в плане повышения самой пенсии. Работающие пенсионеры по-прежнему не получают индексаций, хотя в Конституцию внесли поправку о том, что пенсии будут индексироваться, и там ничего не сказано, что не будут индексироваться пенсии работающим пенсионерам, например. Ольга Арсланова: Да. Георгий Бовт: То есть это некоторая странность такая. Ольга Арсланова: Спасибо вам, спасибо, у нас время, к сожалению, закончилось, а вопросы, кстати говоря, остались. Георгий Бовт, политолог, был в эфире. Мы обсуждали сегодня пресс-конференцию Владимира Путина. Впереди новости, а мы прощаемся.