Петр Кузнецов: Мы стали опаснее: Генпрокуратура зафиксировала рост преступности сразу в 50 российских регионах. Наибольший прирост выявлен в Москве, в Санкт-Петербурге и Новосибирской области. Общее количество преступлений увеличилось почти на 1,5% по сравнению с прошлогодними данными. Основная масса преступлений, то есть 80%, совершается в городах и поселках городского типа. Елена Медовникова: А вот снизилась преступность в Воронежской области, Северной Осетии и Тюменской области. Всего в результате различных преступлений за 11 месяцев этого года более 20 тысяч человек погибли и почти 33 тысячи пострадали, вот такая статистика у нас. Петр Кузнецов: Что происходит в вашем регионе? Что отмечаете вы? Уже вашу собственную статистику расскажите по итогам 11 месяцев. Напомним, речь идет об отчете Генпрокуратуры. Юрий Жданов, президент Всероссийской полицейской ассоциации, с нами на связи. Юрий Николаевич, здравствуйте. Елена Медовникова: Здравствуйте, Юрий Николаевич. Юрий Жданов: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Нашел высказывание бывшего генпрокурора Скуратова, который когда-то сказал, пару лет назад, что «учет преступлений, статистика – это больное место нашей правоохранительной системы». Неслучайно в свое время решили передать ее учет прокуратуре, и она долго не могла наладить этот процесс. Так вот вопрос: а зачем эти рейтинги публикует Генпрокуратура, вот то, что мы сейчас обсуждаем, посмотрели на картах? Для чего? Юрий Жданов: Вы знаете, я вижу положительную тенденцию в тех цифрах, которые вы приводите по росту преступности. Проблема в том, что наши правоохранительные органы под давлением нового генерального прокурора, министра внутренних дел стали работать чуть лучше: больше стали регистрировать преступления, больше стали влиять на все сигналы и заявления граждан. Поэтому не надо бояться вот этих цифр, статистика в данном случае вещь лукавая. Петр Кузнецов: Ага. Речь не о растущей преступности, а о том, что полиция скорее стала лучше работать, да, активнее принимать заявления, не знаю, выезжать на места? Юрий Жданов: Здесь и та и другая проблема. Но в основном этот рост обеспечен именно качеством, улучшением работы полиции и прокуратуры. И еще хочу сказать, что почти вся преступность сейчас переходит в «цифру», и это очень важно. Вы послушайте только один пример: 100 тысяч звонков от мошенников в день совершается нашим гражданам в России... Елена Медовникова: Да, это абсолютно отдельная тема, действительно. Юрий Жданов: Да. И уличная преступность снижается, а ущерб увеличивается, он более четко выявляется. Плюс еще достаточно преступлений совершается даже из-за решетки, когда люди, находясь в исправительно-трудовых учреждениях, наносят удар тем, кто находится за решеткой, разводя их на те или иные действия... Петр Кузнецов: Ага. И наверное, пандемия этому поспособствовала, когда так или иначе, хочешь не хочешь, многие из нас в онлайн перешли. Елена Медовникова: Но если не говорить об онлайн, Юрий Николаевич, все-таки многие действительно говорят о том, что пандемия как-то спровоцировала рост преступности, что даже те гастарбайтеры, которые остались здесь без работы и не смогли уехать, в общем-то, проявили крайнюю агрессию. Юрий Жданов: Безусловно, люди остались без средств к существованию и возможности покинуть территорию Российской Федерации, это тоже повлияло на цифры роста преступности. Но я утверждаю, что слаженная работа правоохранительных органов в последнее время привела к тому, что мы стали больше регистрировать и больше реагировать на жалобы и замечания граждан. Петр Кузнецов: Спасибо. Юрий Жданов, президент Всероссийской полицейской ассоциации. Речь о регионах, еще раз напомню, 50 регионов, там рост отмечен. Поэтому мы сейчас подключаем Дмитрия Журавлева, генерального директора Института региональных проблем. Дмитрий Анатольевич, приветствуем. Елена Медовникова: Здравствуйте. Дмитрий Журавлев: Добрый день. Петр Кузнецов: Скажите, а влияет ли на криминогенную обстановку экономическая стабильность или нестабильность региона? Дмитрий Журавлев: Конечно, влияет. Но заметьте, что первую строчку в этом рейтинге занимает Петербург, который никак нельзя назвать совсем уж отсталым с экономической точки зрения. Петр Кузнецов: Ага. Дмитрий Журавлев: Дело в том, что тяжелее всего людям как раз в больших городах, потому что в большом городе, так скажем, не проживешь на приусадебном участке, их там нет, поместиться им там негде. Я, естественно, упрощаю, все несколько сложнее, но вот как-то жить самим по себе, забыв об окружающем мире, в большом городе практически невозможно, и поэтому Петербург первый. Москва богаче, Москва может себя организовать лучше, ей просто это удобнее сделать. Петербург чуть меньше Москвы, но значительно беднее, в результате социально-экономическая ситуация такая, что да, и гастарбайтеры, и не только гастарбайтеры, это местное небогатое население, которое в условиях COVID стало еще более небогатым, да? Кто-то выбирает способ решения, ища третью, пятую, восьмую работу, так ее еще найти надо, потому что очень много закрыто, а кто-то просто ищет решение здесь и сейчас. Вы заметьте, что коллега передо мной выступал, он говорил, что увеличилось число регистрируемых преступлений. Но ведь растет-то, как я понимаю, количество тяжких, а количество не тяжких как раз уменьшается, а у нас ведь тяжкие всегда регистрировались. Петр Кузнецов: Да, здесь уж не скрыть, да, справедливо. Дмитрий Журавлев: Тяжкие преступления. Ну что делать, как бы палочная система срабатывала, сколько о ней и предыдущий министр, и действующий министр МВД говорит, а куда от нее деваться, система контроля-то нужна, вот эта палочная система реализуется. Поэтому дело не только и не столько в регистрации, дело именно в том, что появились люди, у которых вообще-то особо выбора в жизни нет. Конечно, всегда... Необязательно быть убийцей, можно быть трижды дворником, но представьте себе эмоциональное состояние человека... Ведь здесь плохо не только то, что людям плохо жить, дело в том, что у них появляется ощущение, что лучше они жить не будут. Вот это вот ощущение, что лучше не будет, создает Раскольниковых в массовом масштабе. Не таких интеллектуальных, как у Достоевского, который там что-то себе выдумал, а просто человек, который не знает, куда деваться, на этом эмоционально ненавидит окружающий его мир и конкретных людей в частности. Появляется психологическая база для преступления, кроме социальной есть еще психологическая. Еще раз повторю, очень характерно, что первым стал Петербург. Елена Медовникова: А что значит психологическая, Дмитрий Анатольевич? Дмитрий Журавлев: Да? Елена Медовникова: Вы говорите, психологическая база. Это именно ощущение того, что жизнь лучше не будет? Ведь по последним данным, даже несколько увеличивается статистика по преступлениям, по мелким кражам, которые совершают пенсионеры. Дмитрий Журавлев: Ну а пенсионеры, смотрите, ведь у нас даже кто-то из больших людей сказал: «Не надо надеяться на государственную пенсию». Вы представьте себе, не дай бог, конечно, ну то есть дай бог, чтобы это случилось как можно позже, вы выйдете на пенсию, наверное, мы с вами не будем заниматься мелкими кражами, мы другими люди, но нам будет непросто. А представьте себе среднего человека. Он всю жизнь жил, он что-то там работал, он получает пенсию и понимает, что дело не в том, что он не может экономить, дело в том, что экономь не экономь, концы не сходятся. И здесь для какой-то части населения нормально ощущение, «Когда от многого берешь немножко, Это не грабеж, а дележка», это же стихотворение нашего детства. И вот человек, который не понимает, как ему жить, но понимает, что рядом живут люди лучше, он может и так отреагировать, да? Другой вопрос... Я, конечно, удивлен тем, что наши пенсионеры умеют это делать, это, кстати, профессия, карманные кражи – одна из самых сложных уголовных профессий; мы с вами не сможем не только психологически, мы еще просто делать этого не умеем. Наши пенсионеры, оказывается, настолько профессиональны, что и это могут. Петр Кузнецов: Дмитрий Анатольевич, напоследок. Мы с вами сейчас поставили под сомнение то, что, скорее всего, речь идет о выявляемости преступлений, потому что растет число тяжких преступлений, количество их. Новый рейтинг тем не менее опубликован. Как с ним работают? Он будет принят во внимание особенно теми регионами, в которых не очень все хорошо? Дмитрий Журавлев: Вы знаете, я, конечно, могу высказать только свое мнение, я не губернатор: оно, скорее всего, будет принято во внимание федеральной властью, после чего губернаторы... Кто-то... Петр Кузнецов: При составлении рейтинга губернаторов, вы к этому? Дмитрий Журавлев: ...на это реагировать из губернаторов, а кто-то, поскольку дураков среди губернаторов, в общем, не водится, будет понимать, что это вопрос его собственной судьбы. Я не беру Петербург, это специфический город, у него специфическая политическая и кадровая политика, но во всех остальных регионах, я думаю, эта ситуация очень повлияет на оценку работы губернатора. Может быть, не прямым, «ах, у тебя много, уволим тебя», но то, что вопрос будет поставлен, что, дорогой, давай, решай проблему, я в этом абсолютно уверен. Другой вопрос, как это решать. Еще раз, мы же с вами пришли к одному: преступлений становится больше не потому, что люди стали хуже, а потому что жить стало хуже и нет ощущения завтрашнего дня. Петр Кузнецов: Петербург у нас как раз на связи, Сергей оттуда, наш телезритель. Сергей? Елена Медовникова: Да, мы вас слушаем, здравствуйте. Зритель: Да, здравствуйте. Петр Кузнецов: Каково вам в таком особо опасном... ? Зритель: Я хотел бы сказать по теме, что у нас преступлений гораздо больше, гораздо. Петр Кузнецов: Чем заявлено в рейтинге, да? Елена Медовникова: Гораздо больше, чем в рейтинге? Зритель: Я скажу почему, приведу даже несколько примеров. Торговый центр..., это было где-то неделю назад, у меня сын работает в магазине. Один покупатель несколько вещей..., на выходе его остановили. Он достал пистолет и стал угрожать, на что была вызвана полиция. Вы знаете, какой ответ был? – «решите вопрос сами, нам некогда». Это первое. И второе. Там, где я проживаю, у нас просто соседи часто пьют и очень дебоширят, маленький ребенок... Несколько раз вызывали полицию. Полиция приезжает, они не к ним идут, они идут ко мне и говорят: «У них уже тихо. А вы случайно не выпили, что нас вызываете в 2 часа ночи?» Елена Медовникова: Понятно. Петр Кузнецов: Понятно, Сергей. Елена Медовникова: То есть находят причины... Петр Кузнецов: Дмитрий Анатольевич, и вряд ли это вот картинка характерна, переданная нашим телезрителем из Петербурга, исключительно для Северной столицы. Дмитрий Журавлев: Нет, Северная столица всегда, и при советской власти, и сейчас, отличалась скорее более высоким культурным уровнем собственной полиции, ну милиции в советское время. Потому что вы знаете, да, что Ленинград был единственным городом, куда лимитчиков не брали в милицию, понимаете? И скорее это был позитивный пример. И вот если так там, представляете, как в остальных местах? Елена Медовникова: Да, это как раз к вопросу о доверии полиции. Петр Кузнецов: Спасибо, спасибо. Елена Медовникова: Спасибо. Петр Кузнецов: Дмитрий Журавлев, генеральный директор Института региональных проблем. Еще об одной проблеме, характерной для всех регионов, поговорим с оставшееся время.