Петр Кузнецов: У чиновников отберут незадекларированные доходы – именно такой механизм, новый механизм предложил Минюст. Изъять денежные суммы будет возможно теперь в том случае, если госслужащий не сможет вот так же, как и с имуществом, доказать законность получения этих денег. Инициативу Минюста уже поддержал, кстати, председатель Госдумы Вячеслав Володин. Тамара Шорникова: Не подготовились к программе, чтобы было конфетти, чтобы эту новость анонсировать. Давайте посмотрим, что сейчас, какова процедура. Сейчас Генпрокуратура имеет право обращать в доход государства недвижимость, машины и ценные бумаги чиновников, если опять же нет подтверждения законности их покупки, а их стоимость превышает официальный доход семьи госслужащего за предыдущие 3 года. Петр Кузнецов: Генпрокурор Юрий Чайка сообщил, что за последние 3 года прокуроры направили несколько десятков исков об обращении в доход государства имущества чиновников на общую сумму 25 миллиардов рублей. Удовлетворены иски, смотрите, только на 11,5 миллиардов. Тамара Шорникова: Давайте обсудим эту тему вместе с вами и с нашим экспертом – Виктор Анатольевич Костромин у нас в студии, председатель организации «Центр противодействия коррупции в органах государственной власти». Звоните, пишите, рассказывайте, например, о том, на ваш взгляд, если все-таки инициатива будет реализована, куда нужно направить конфискованные деньги, на что их потратить? Варианты разные уже приходят в виде SMS, звоните и рассказывайте свое мнение в нашем прямом эфире. Петр Кузнецов: Виктор Анатольевич, ну мы очень много в этой студии говорили о том, как важно не только поймать коррупционера, посадить, а еще и вернуть все то, что он нажил не очень законным путем. Виктор Костромин: Ну да. Петр Кузнецов: Мы узнали, ну и без этого давно известно, что сейчас можно изымать имущество. Насколько эффективно работает этот инструмент? Виктор Костромин: Ну судя по тому, что… Петр Кузнецов: Пора ли конфетти нам все-таки, или еще рановато? Виктор Костромин: Ну я немножко просто хотел бы пояснить, перед тем как ответить. Во-первых, это согласно нацплану, это не инициатива Минюста, это было поручение, в нацплане оно стоит, Генпрокуратуры и Правительства Российской Федерации, расширить список имущества, которое подлежит в доход государства в случае, если будет не доказана законность его приобретения. До этого не было такой формы, как банковские счета. Петр Кузнецов: Не было. Виктор Костромин: Да. Петр Кузнецов: Это выглядит на самом деле как технический момент, которым просто дополняют вот это законодательство, делают его цельным. Виктор Костромин: Ну в принципе да, дополняют, это дополняет, расширяет. Также там есть такая вещь, как предметы роскоши, тоже под эту вещь попадает. И сегодня до 1 февраля по сути должны отчитаться и выпустить такой законопроект. Было как? Проверили, допустим, чиновника, нашли что-то, движимое, недвижимое имущество... Петр Кузнецов: Ну да, лишний автомобиль. Виктор Костромин: …можно реализовать, а вот у него на банковском счету, допустим, какие-то миллионы лежат. Ну что можно было? – да, его уволили через суд, но деньги остались. А сегодня такая процедура уже для него будет невозможна. Петр Кузнецов: Можете пояснить, Тамара задала нашей аудитории, телезрителям основной такой вопрос по этой теме, как вы думаете, что сделать с деньгами, которые у коррупционера изымают. А что делают с недвижимостью, с автомобилями, которые изымаются в доход государства? Вот конкретно куда они идут, кто ездит на этом автомобиле, кто живет в доме? Виктор Костромин: Во-первых, сначала есть решение суда, после этого это реализуется. Как правило, реализуется через фонд имущества. Он поступает в Росимущество, после этого идет реализация через торги… Петр Кузнецов: …через аукционы. Виктор Костромин: Да, через аукционы, после этого идет реализация. И соответственно дальше уже денежные средства поступают в бюджет. Тамара Шорникова: Очень много SMS о том, что все прекрасно знают, что у нас чиновники одни из самых малообеспеченных, если судить по их официальным декларациям. Кто и как будет проверять их родственников? Еще напоминают о том, что (это такая известная информация была) после ужесточения мер кратно увеличилось количество разводов в администрациях разных уровней, чтобы не декларировать, соответственно, доходы своих родственников, на которые многое записано. Вот как это будет работать в действительности? Петр Кузнецов: И мы догадываемся, что разводы в большинстве своем не связаны с тем, что любовь прошла… Тамара Шорникова: Охладели чувства. Петр Кузнецов: Она-то остается. Виктор Костромин: Есть и такая проблема. Во-первых, за это отвечают уже созданные органы уже 6-й год как: это органы по профилактике и предупреждению коррупции, они на различных уровнях, везде присутствуют, это в их обязанности вменен контроль за доходами, расходами и их соответствием. Соответственно, сегодня даже в принципе расширился круг, но в части конфликта интересов; в части доходы пока контролируются именно супруг и несовершеннолетних детей. Но при разводе там на самом деле видно, если проверка будет искать, в какое время человек развелся и по каким мотивам. Но судебная практика пока в данном случае не устоялась: если человек развелся, он тоже же имеет право… Тамара Шорникова: А как это сейчас проверяют? Есть какая-то определенная форма и регламент у чиновников? Виктор Костромин: Конечно, да, существует определенная форма, регламент; дальше появляются… Это могут проверить и по информации, которая пришла и от граждан, от общественных объединений; проверка самого подразделения, когда у них возникает подозрение, что человек, чиновник слукавил, соответственно возникает механизм проверочных мероприятий. И вот после этого уже вступают в силу запросы в различные банки, соответственно в Росреестр, в Роснедвижимость, то есть запросы, которые показывают, что на человека оформлено. Петр Кузнецов: Ставрополье на линии, Владимир, у него есть ответ на вопрос, куда отправлять деньги, которые забрали у коррупционера. Здравствуйте, Владимир, слушаем вас. Зритель: Здравствуйте. Я хотел бы сказать, что деньги, которые забирают у коррупционеров, а коррупция у нас, вот предыдущий был эксперт, правильно говорил, она пронизывает наше общество снизу доверху, до самых низов. Поэтому эти деньги, правильно вот написано, на лечение детей, на благотворительные цели. Все то, что, допустим, по уголовным делам проходит, вот недавно было 9 миллиардов забрали, так до конца не смогли определить, откуда они взялись у бывшего сотрудника внутренних дел. Поэтому вот когда мы смотрим, показывают «помогите ребенку, пришлите 50 рублей», посылают люди, последствие отдают, 50–100 рублей на лечение ребенка, и когда миллиарды воруют и потом обратно же в это государство, в эту круговую систему, чтобы их потом опять разворовали… Петр Кузнецов: Владимир, ну вы верно же сказали, что коррупция проникла во все сферы. Вы же понимаете, что даже, увы, в благотворительности есть коррупция. Зритель: Возможно. Поэтому в этом плане даже как-то не очень хочется посылать свои деньги куда-то, потому что я не знаю, куда они дойдут, этому ребенку или не дойдут. Но вот эти деньги, которые собираются забирать, то, что не задекларировали, это на благотворительные цели отправлять, чтобы был фонд, который не пронизан коррупцией, ну есть такие фонды, допустим, детский фонд или еще какой-то – вот туда деньги отправлять, я думаю, это один из самых оптимальных вариантов. Петр Кузнецов: Понятно, да, спасибо, Владимир. Виктор Анатольевич? Виктор Костромин: Ну вроде бы есть же какая-то инициатива в Пенсионный фонд отправлять данные средства. Петр Кузнецов: А, Пенсионный фонд. Скажите, пожалуйста, 20-я Конвенция ООН против коррупции, которую Россия не ратифицировала, которая как раз называется «Незаконное обогащение», мы ее не ратифицировали, но при этом мы можем изымать деньги? Как одно другому не противоречит? Виктор Костромин: Но при этом на самом деле у нас идет конфискация имущества, у нас правовая система не позволяет в данном случае это сделать. Мы конфисковываем имущество сегодня и денежные средства, то есть по сути идет конфискация, только не всего имущества, имущества всей семьи, а именно тех средств, я имею в виду в гражданско-правовом и так же в уголовном судопроизводстве. Петр Кузнецов: Но почему мы не можем пользоваться термином «незаконное обогащение» при этом просто? Виктор Костромин: Здесь есть незаконное обогащение. Но незаконное обогащение – это уже в уголовном судопроизводстве, а здесь все-таки гражданско-правовые отношения, человек-чиновник обязан был под контроль поставить, но не поставил, за это ему увольнение либо там есть категория различных наказаний вплоть до увольнения, но плюс при этом еще и конфискация. Петр Кузнецов: Вот то, что Минюст предлагает, – это все-таки как раз борьба с деньгами в коробках, миллиардами в коробках, да, которые находят у чиновника. А вот что же у нас с борьбой с низовой коррупцией, бытовой? Виктор Костромин: Нет, не совсем, это не борьба с миллиардами в коробках, потому что это уже уголовное преступление, доказать... Все-таки будет интересно сейчас, каким образом Генпрокуратура будет отстаивать в уголовном порядке эти коробки, их конфисковали, ну если они не принадлежат этому чиновнику, предположим, потому что у них один и тот же достаточно своеобразный… А вот что касается низовой коррупции, вы спросили, есть ли у них деньги на это? Вы знаете, низовая коррупция, конечно, можно говорить о том, что мы… Просто при обострении экономической ситуации сегодня и при минимизации тех доходов, которые сегодня существуют, мониторинг показывает, что в более богатых регионах возрастает верхняя коррупция, низовая меньше, а в более депрессивных регионах, соответственно, уровень именно бытовой коррупции внизу увеличивается. И в данном случае, конечно, не нужно ничего давать никому, вопрос другой – какие механизмы у граждан получить бесплатно те услуги, которые им обязаны предоставить служащие. Петр Кузнецов: А вот основное зло – оно в коррупции, которая наверху, или в низовой коррупции? Вот на примере медицины, когда мы говорим о проблемах медицины, связанных с коррупцией, больше этих проблем и больше вреда приносят, например, медицине коррупция сверху или коррупция снизу? Виктор Костромин: В медицине коррупция сверху – это где? На уровне главврача? Я не думаю, там совершенно по-другому выстроен механизм. Если мы говорим о нянечках каких-то, здесь вопрос уже о зарплатах… Петр Кузнецов: О взятках врачу. Виктор Костромин: Вы знаете, вот это две таких категории очень… Она самая страшная категория, когда человек готов все отдать, когда, допустим, это его здоровье или здоровье его близких. И вот здесь, конечно, контроль… Здесь нет контроля именно над врачами, только контроль со стороны главного врача должен быть. Это вещь часто встречающаяся, к сожалению. Но здесь лежат, скорее всего, и вопросы экономических взаимоотношений, как это работает, какой зарплатный механизм у врачей. Мы же разделяем частные клиники, где ты уже заплатил за услугу, а в государственной клинике или в больнице ты лечишься по своему полису, при этом покупаешь себе дополнительные услуги. По сути ты оплачиваешь врачу то, что он должен сделать бесплатно. Но я считаю, что эти вещи должны пресекаться. Петр Кузнецов: Иными словами, коррупцию надо сверху душить или снизу? Виктор Костромин: Ее со всех сторон сегодня душат на самом деле. Тамара Шорникова: Давайте послушаем мнение Ларисы из Московской области. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Наконец-то до вас дозвонилась. Тамара Шорникова: Спасибо, что дождались. Зритель: Мое мнение такое, что вот эти деньги конфискованные, незаконным путем нажитые нужно отдавать в Пенсионный фонд. Вот нам повысили пенсионный возраст, а сил-то уже нет работать. Я вот уже 1,5 года не работаю, а инвалидность не дают. И муж тоже вот, 57 лет, с трудом ходит на работу, думал, в 60 уйдет, а теперь вот 64 года. А дома с удовольствием бы, очень хотелось бы, чтобы отдавали их замки многодетным семьям и семьям, которые усыновляют помногу детей. Петр Кузнецов: Спасибо, Лариса. Виктор Анатольевич, мы уже упомянули Пенсионный фонд. Наивный вопрос: а такая схема возможна, которая сейчас… Виктор Костромин: Чтобы деньги передать в Пенсионный фонд? Честно говоря, это решение правительства должно быть. По сути да, а куда их еще? Тамара Шорникова: Ну как раз Пенсионный фонд – это одна из лидирующих версий в наших SMS. Виктор Костромин: Ну потому что нельзя никому обидеть, здесь есть тоже, есть и больные люди, есть у нас и люди многодетные. Думаю, что Пенсионный фонд – это наиболее разумная вещь. Тамара Шорникова: Еще варианты. Москва и область предлагают передавать деньги от продажи конфискованных автомобилей (почему-то именно автомобилей) МЧС на покупку пожарных машин в регионы. Петр Кузнецов: Можно сразу сами автомобили передавать. Тамара Шорникова: Да, собственно. Амурская область предлагает помогать детям, пенсионерам и увеличивать зарплаты по минималке, все это со строгой отчетностью. Башкортостан на безработных предлагает потратиться. Такие ответы есть у нас в виде SMS, есть же они у нас и в видеоформате: давайте посмотрим ответы на вопрос, если инициатива пройдет, то на что нужно тратить конфискованные деньги? Вот что отвечали на улицах наших городов. ОПРОС Тамара Шорникова: При этом наши телезрители переживают, что может быть ответное решение: в отместку чиновники примут закон о подтверждении расходов граждан, как в советские времена, – купил машину безработный, объясни, на какие доходы, иначе конфискация. Виктор Костромин: Нет, в данном случае это налоговая отсматривает, по крайней мере западный опыт. А вот здесь интересно, посмотрите. Сегодня же деньги, я до конца не знаю, но они, скорее всего, идут в федеральный бюджет, это же новая практика нарабатывается, хотя ей уже почти 3-й год идет. А вот если сделать, на регионах оставлять эти деньги, соответственно, может быть, повнимательнее главы регионов и те подразделения посмотрят на эту часть и будут конфисковать, тем самым пополняя свои бюджеты, региональные и муниципальные. Ну это я так, в качестве предложения. А по большому счету все-таки нужно отделить граждан и тех людей, которые находятся и обладают властными полномочиями на различных уровнях, которые использовать могут свои полномочия в целях личного обогащения, обогащения третьих лиц. Поэтому я бы здесь не смешивал. Петр Кузнецов: Виктор Анатольевич, вот вы сказали, что сейчас вопрос о том, откуда начинать, где душить коррупцию, сверху или снизу, вы сказали, что сейчас ее душат отовсюду, с разных сторон. С чем связана активность в плане борьбы с коррупцией сейчас? Потому что самой проблеме миллионы лет, мне кажется, даже динозавры были коррупционерами, там тоже можно было найти что-то. Корни в СССР, наверное, стоит искать, их можно найти, потому что в СССР тоже коррупция была. Но именно сейчас, спустя десятки лет, только сейчас мы находим какие-то методики и планы по борьбе с коррупцией. Виктор Костромин: Я думаю, что не только сейчас. Во-первых, должна быть законодательная база по большому счету. Она же намного шире, чем просто взятка, взятка была и при Советском Союзе. Она появилась у нас, грубо говоря, с 2008 года, рамочный закон, а после этого он стал насыщаться. То есть дальше… Это же не только наша проблема, соответственно есть международные обязательства нашей страны. Согласно им, мы так же внедряем в свое законодательство данные практики. А что касается у нас… Ну по большому счету что? Это очень назревшая проблема, потому что она видна даже простому человеку. Петр Кузнецов: То есть как будто бы мы прямо сейчас, только сейчас признаем проблему, понимаете? Виктор Костромин: Ну я думаю, что впечатление такое складывается, что очень много публичной сегодня борьбы с коррупцией. Тамара Шорникова: Да, очень большая рекламная кампания. Петр Кузнецов: Это верно. Виктор Костромин: Это не то что рекламная, это просто показывают, как органы борются, именно борются с коррупцией. Вопрос другой: с моей точки зрения, борьба обязательно должна вестись и активно, но государство должно работать на профилактику и предупреждение. Вот для этого законодательство сегодня выстроилось. Да, возможно, оно неполностью еще работает; да, возможно, на местах существуют проблемы, они существуют реального характера, потому что и ветвь этой вот власти, контроля достаточно молодая, еще и механизмы сложные реально. Мы с вами видим по законодательству, как оно насыщается. Но все равно вопрос в нашем отношении. Когда это касается нас, мы как-то нормально, спокойно к этому относимся, если вдруг нам что-то нужно. Но если касается другого, мы говорим «ай-яй-яй». Поэтому здесь все-таки идет… Нам самим нужно перебарывать это. Ну а государство должно полностью минимизировать и сделать доступными все свои услуги, вот это задача. Тамара Шорникова: Да, спасибо большое. Обсуждали новые возможные варианты борьбы с коррупционерами. У нас в студии был Виктор Анатольевич Костромин, председатель организации «Центр противодействия коррупции в органах государственной власти». Это были темы дневного выпуска программы «Отражение». Вот что будем обсуждать сегодня вечером.