Виталий Млечин: Доходы российского бюджета от экспорта энергоресурсов в этом году могут вырасти почти на 70%, или на 50 миллиардов долларов, по сравнению с прошлым годом. Заслуга в этом высоких цен на нефть и газ. Такой прогноз сделали специалисты рейтингового агентства Fitch. Ксения Сакурова: Это гораздо выше прогнозов. В начале года ожидалось, что средняя цена нефти составит 45 долларов за баррель, а экспортная цена на газ – 200 долларов за тысячу кубометров. При этом сейчас нефть Brent торгуется в районе 84 долларов, то есть вдвое дороже, а газ и вовсе вырос в 5 раз, тысяча кубов сейчас стоит больше 1 тысячи долларов. Виталий Млечин: Звучит это все очень здорово, но на что пойдут эти деньги? Давайте разбираться. На прямой связи с нашей студией Сергей Пикин, директор Фонда энергетического развития. Здравствуйте. Ксения Сакурова: Здравствуйте. Сергей Пикин: Здравствуйте. Виталий Млечин: Звучит очень здорово, Россия получит 50 миллиардов долларов. Но если все-таки немножко в подробностях разобраться, кто именно получит эти деньги, куда они пойдут? Сергей Пикин: Ну, мы не 50 миллиардов получим, а дополнительные 50 миллиардов. Виталий Млечин: Еще лучше. Сергей Пикин: Всего от экспорта нефти и газа мы получаем где-то больше 120, где-то 125 миллиардов долларов, это такие оценки на текущий момент. Поэтому, конечно, доходы от нефти и газа – это бо́льшая часть, это серьезное наполнение для бюджета. Сейчас в общем бюджете эти доходы, наверное, по итогам года займут около 40%, я думаю. То есть в прошлом году это была меньшая величина из-за того, что цены снизились, но сейчас из-за этой величины мы, наверное, выйдем на цифру выше 40%. Поэтому, конечно, все дополнительные доходы, которые приходят, это профицит бюджета, профицит бюджета – это возможность тратить на какие-то цели, не учтенные ранее, либо спокойно финансировать то, что было ранее учтено, от социальных расходов до военных, до расходов, связанных с развитием. И самое главное, что уже сейчас доходы, сформированные ранее, уже составили приличную величину от валового внутреннего продукта, то есть у нас уже есть сформированные фонды на всякий случай, Фонд национального благосостояния, и он позволяет, в общем, смотреть в будущее с большим оптимизмом даже в случае очередной просадки цен на энергоносители. Ксения Сакурова: Сергей Сергеевич, а кто будет в будущее с оптимизмом смотреть, скажем так, среднестатистический россиянин или топ-менеджеры энергетической компании? Тут вот эти 50 миллиардов в наш бюджет или в бюджет госкорпораций пойдут? Сергей Пикин: Ну, на самом деле бо́льшая часть доходов, которые получают нефтяные компании, они идут в том или ином виде в виде налогов, в виде налога на добычу полезных ископаемых или налога на прибыль. И даже топ-менеджеры, которые получают высокую зарплату, они же тоже платят налоги в социальные, в пенсионные фонды, подоходный налог повышенный. Поэтому все это налоги, а налоги – это формирование всех статей затрат: и бюджетники, и военные, и пенсии, и все социальные расходы, от дорог до больниц и школ. Поэтому здесь мы напрямую заинтересованы в этих доходах, без этих доходов просто не было бы социального развития дальнейшего. Виталий Млечин: А бюджет, насколько он гибкий? То есть вот сейчас мы понимаем, что мы получим дополнительный доход. Мы сразу, ну в смысле не мы, естественно, а те, кто за это отвечают в правительстве, смогут сразу распределить эти деньги на что-то нужное? Или они сначала отправятся в резерв какой-то и позже будут распределены? Сергей Пикин: Вы правы: сначала нефть, которая стоит выше 43 долларов, она в соответствии с правилом бюджетным должна уходить в Фонд национального благосостояния. Только уже из этого фонда на текущий момент сейчас рассматривается несколько, ну множество уже проектов, на которые эти деньги пойдут, условно какие-то новые дороги, новые проекты инфраструктурного характера, связанные с развитием страны. Вот оттуда будет распределение. Виталий Млечин: Но это будет распределение когда, уже в начале следующего года или через год? Какой горизонт планирования? Сергей Пикин: Сейчас рассматриваются те проекты, которые будут профинансированы из этого фонда. То есть фонд – это такая большая кубышка, где все аккумулировано. С точки зрения наполнения бюджета, сейчас в бюджете деньги есть, то есть все те цели, на которые деньги были заложены, они должны быть исполнены, деньги на это есть, не надо занимать деньги где-то, есть профицит бюджета. А вот дополнительные деньги получаемые будут находиться в этом фонде и через этот фонд будут инвестированы в новые проекты, новые проекты – новые рабочие места, дополнительный рост экономики, то есть, в общем, рост налогов в будущем так же. Ксения Сакурова: Сергей Сергеевич, ну вот при всем при том, что у нас вроде как есть такая сверхприбыль, прогнозы по развитию российской экономики на следующий год не настолько радужные, как хотелось бы предполагать, видя эти доходы. Почему это не связано напрямую? Почему это не связано напрямую с тем же ростом ВВП, например? Сергей Пикин: Ну, с ростом это, конечно, связано, и я думаю, что как раз увеличение инвестиций напрямую отразится на ВВП. Ну вот посмотрите, в этом году мы получили, конечно, высокие цены на нефть, но какой ценой? – сокращением объемов добычи нефти, то есть сразу снижение нефтяной отрасли. Да, в денежной составляющей, конечно, мы выиграли, безусловно. По газовой сфере мы могли бы запустить «Северный поток – 2», но пока не запустили, то есть новые объемы газа тоже не пришли и не были добыты, хотя опять-таки в этом году «Газпром», скорее всего, поставит какое-нибудь рекордное или близкое к рекордному значение газа в Европу. То есть вот эти все факторы сдерживают. Поэтому, конечно, доходы нас радуют с финансовой точки зрения, но если бы они еще подкреплялись физическим увеличением… В следующем году, кстати, мы выйдем снова на докризисный уровень по добыче нефти, это плюс роста валового внутреннего продукта, роста экономики. По газу «Северный поток – 2» в любом случае будет рано или поздно, в ближайшие несколько месяцев запущен, это, еще раз, новые объемы по прокачке газа в Европу, например, тоже рост экономики. Ну а экономическое ведомство всегда планирует достаточно консервативно бюджет, потому что ошибка дорогого стоит, лучше подстраховаться и что-то недопланировать, чем быть слишком оптимистичным. Виталий Млечин: Ну а правильно мы понимаем, что по-прежнему нефтегазовые доходы играют важнейшую роль в формировании бюджета? Сергей Пикин: Ну, некоторое время, где-то в начале 2010-х гг. еще, это была именно половина бюджета из нефтегазовых доходов. Потом произошло снижение, и вот в прошлый год был, наверное, исторический минимум с точки зрения влияния на бюджет, но не потому, что так вот другие отрасли выросли, а потому, что, во-первых, физические объемы добычи нефти упали, а во-вторых, цены упали резко на все энергоносители. В этом году, скорее всего, мы придем к цифре где-то около 40% от общих доходов бюджета. Виталий Млечин: Понятно. Спасибо вам большое. Ксения Сакурова: Да, спасибо большое. Виталий Млечин: Сергей Пикин, директор Фонда энергетического развития. Мы говорили о деньгах, вот выяснилось, что бюджет России получит дополнительные 50 миллиардов долларов от того, что нефть и газ подорожали. Понятно, что мы этих денег не увидим, но по крайней мере все-таки государство сможет их распределить на что-то полезное, на какие-то социальные нужды, новые национальные проекты. В общем, лишних денег у государства тоже не бывает. А сейчас про то, что явно не лишнее, – про дачи.