Ольга Арсланова: Ну что же, от Владимира (Петр, уж извини) к международным отношениям перейдем. Дело в том, что получить американскому визу россиянам станет намного сложнее (наверное, вы уже об этом знаете): США приостановят процедуру выдачи неиммиграционных виз в Российской Федерации. Это произойдет уже с завтрашнего дня, с 23 августа. В Москве эта процедура возобновится 1 сентября. Петр Кузнецов: То есть сегодня последний в этом месяце день, когда россияне могут получить американскую визу. С самого утра в посольство США на Новинском бульваре в Москве приходят те, кому должны были выдать визу в ближайшие дни и у кого было назначено собеседование. Некоторые приехали из других городов, но в посольство уже никого не пускают: вход только для тех, кто записан на сегодня. Остальным собеседование должны будут перенести, но на какой срок, пока неизвестно. СЮЖЕТ Ольга Арсланова: Приостановление выдачи виз связано с решением российской стороны сократить численность сотрудников дипмиссии США в России. С начала осени собеседования на получение визы будут проводиться только в американском посольстве в Москве, а срок рассмотрения документов действительно вырастет. Давайте посмотрим на нашу графику, на наши данные поподробнее. Итак, выдача виз в США до 23 августа, то есть совсем еще недолго, осуществляется в генконсульствах в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге и Владивостоке. С завтрашнего дня – еще раз повторяем – все визы приостанавливают выдавать до 1 сентября, далее выдача виз будет осуществляться только в Москве. Тем, кто был предварительно записан на собеседование в этих городах, предложат перезаписаться в Москву на более позднюю дату. Уплаченный консульский сбор, о котором сейчас говорили герои нашего сюжета, будет действовать в течение года, и его не вернут (10 тысяч рублей), если человек откажется визу получать. Срок ожидания визы для граждан России вырастет: раньше этого ответа нужно было ждать в среднем 85 дней, а сейчас эксперты Российского союза туриндустрии предположили (это всего лишь предположение), что срок оформления растянется до полугода, возможно дольше. В ускоренном порядке визу будут выдавать лишь студентам, а также тем, кто едет в Штаты на лечение или по семейной необходимости. Петр Кузнецов: Ну что же, насколько это серьезная проблема… Ольга Арсланова: …лично для вас. Петр Кузнецов: …для обычных людей, и вообще как теперь будут развиваться российско-американские отношения? Все эти вопросы зададим Павлу Подлесному, руководителю Центра российско-американских отношений Института США и Канады РАН. Павел Терентьевич, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Павел Подлесный: Здравствуйте. Здравствуйте, дорогие телезрители. Ольга Арсланова: Скажите, пожалуйста, у нас в отношениях с Соединенными Штатами уже была какая-то похожая точка, когда в итоге могли пострадать обычные граждане? Павел Подлесный: Я хотел вам напомнить – и слушателям напомнить, телезрителям напомнить – что санкционная война, ограничительная война между Россией и Америкой началась с 2012 года. Она началась с того, что Соединенные Штаты Америки отменили известную уже поправку Джексона-Вэника, предоставлявшую России режим наибольшего благоприятствования в торговле впервые с 1974 года… Ольга Арсланова: Да – это поправка, которая действовала многие десятилетия. Павел Подлесный: С 1974 года. Это надо напомнить, чтобы наши телезрители, эксперты и государственные деятели не витали в облаках по поводу некоторых вещей, на которые пошла пошли и еще могут пойти Соединенные Штаты Америки. Но отменив поправку Джексона-Вэника, конгресс принял закон – акт Магнитского – который предусматривал введение санкцией персональных. Это было впервые – именно персональные, против тех лиц (судей, адвокатов), которые якобы не проявили должного уважения к американскому адвокату Магнитскому, который умер в нашем СИЗО и так далее. С этого началась наша ограничительная санкционная война. Значит, чем ответила Россия? Государственная Дума пришла в очень большое волнение и в ответ на это приняла закон Димы Яковлева, в соответствии с которым запрещалось усыновление российских детей американскими гражданами, как говорится, onceandforall. Это вот начало. Потом все было тихо и спокойно до 2014 года, до известных событий, связанных с возвращением Крыма, когда администрация Обамы приняла решение ввести серьезные санкции против России в связи с Крымом, а потом и в связи с событиями на Украине. Но вот таких ограничительных мер, касающихся посольских работников и так далее, не было – это было только в начале правления администрации Буша-младшего, когда были высланы 50 российских дипломатов из Вашингтона, потом какие-то еще были меры. Но события сентября 2001 года поломали вот это желание администрации Буша-младшего дальше продолжать жесткую линию в отношении России, и у нас с середины… У нас с осени 2001 года с Бушем начались контакты и попытки наладить отношения. Петр Кузнецов: Павел Терентьевич, вот нам говорят, что вот так вот США решили усложнить жизнь с этими визами простым гражданам. Действительно ли это серьезная проблема? Нам уже начинают писать, что не видят никакой трагедии. Много ли простых граждан – мы сейчас не берем ни дипломатов, ни журналистов, ни даже студентов, которые едут по обмену… Ольга Арсланова: …туристов. Петр Кузнецов: Действительно ли так много граждан летает в США? Павел Подлесный: Я согласен с тем, что это, конечно, не трагедия. Но что здесь надо иметь в виду? Во-первых, американцы могли отреагировать более серьезно, чем они отреагировали. Они пока ввели ограничения на визы и все перевели в Москву. Петр Кузнецов: Я извиняюсь, но они эти действия привязали к ограничениям по своему дипломатическому корпусу, потому что очень многих выслали. Павел Подлесный: Я вам об этом и говорю. А что выслали? Извините меня, что касается вот этого превышения, что у них, значит, здесь было больше дипломатов, чем у нас там – это не было проблемой в отношениях по одной простой причине, что нет строгих правил таких, чтобы у вас было столько и у нас столько дипломатов. Это зависит от ситуации с каждым государством. Мы на это не обращали внимания долго. Я не знаю, почему, это вопрос не ко мне. А вот когда мы почти через 7 месяцев отреагировали наконец на санкции, принятые администрацией Обамы в декабре 2016 года… Что мы сделали, все знают: мы уравняли, сократили число посольских работников американцев и отказали им в использовании известных складов. Это решение, на мой взгляд, было слишком запоздалое. Почему оно было слишком запоздалое? Вот если бы… В политике и в дипломатии всегда надо стараться делать все вовремя – не раньше и не позже. Вот если бы тогда, в декабре мы на шаги Обамы немедленно отреагировали вот этими действиями, которые мы приняли через 7 месяцев, возможно, не было бы и нынешних катавасий. Так вопрос был бы как бы закрыт, все. Но руководство государства объявило, что оно надеялось, рассчитывало на улучшение отношений с Соединенными Штатами Америки, решило проявить осторожность, взвешенность и так далее. Наверное, это правильно, хотя я как эксперт, как частный человек с этим не согласен по той простой причине, что не было ни у кого, подчеркиваю, кто занимается профессионально Америкой либо на государственном, либо на экспертном уровне, никаких оснований чего-то ждать позитивного, тем более в каких-то больших масштабах, от администрации. Мы с вами встречались примерно после выборов, и вы меня терзали тогда и говорили, что я слишком скептически отношусь к возможности улучшения отношений при Трампе… Ольга Арсланова: …но вы оказались правы. Павел Подлесный: …но теперь вы можете судить о качестве моей экспертизы. Петр Кузнецов: Как вы считаете, те граждане… Павел Подлесный: Теперь насчет трудностей… Петр Кузнецов: А потом к гражданам вернемся, ладно? Павел Подлесный: Вы знаете, 100 тысяч туристов в прошлом году наших побывали в Соединенных Штатах Америки. Петр Кузнецов: Сколько? 100 тысяч? Павел Подлесный: Да. Я не могу сказать, что это много по сравнению с Турцией, Болгарией, Испанией и так далее. Поэтому, значит, трудности будут, конечно, для тех, кто живет в других городах. Хотя из того, что вы привели, получение американской неиммиграционной визы всегда было непростым делом: всегда были затяжки, приходилось долго ждать. Сейчас придется ждать больше. Я думаю, что для определенной части наших обычных людей, которые захотят поехать в качестве туристов и так далее, этот вопрос практически может быть закрытым. Петр Кузнецов: Вот как раз про них вопрос: как вы считаете, те люди, которые лишились визы, которые уже оформляют и в какие-то нужные сроки не могут полететь в США, сейчас обвиняют во всем американцев или понимают, что американцы вынуждены были пойти на такие меры в связи с сокращением дипломатического корпуса, нехваткой сотрудников? Павел Подлесный: Мы с вами не можем проникнуть в головы 100 тысяч людей, которые ездили или которые могут поехать, но, как говорят американцы, itdepends. Это зависит от человека: один считает, что да, так сложились обстоятельства, придется это принять как реальность; второй будет ворчать и обвинять, я не знаю, российскую или американскую сторону в зависимости от предпочтений. Вы знаете, что министр иностранных дел России, характеризуя эти акции, сказал о том, что это стремление в духе Обамы как-то возбудить некоторую часть нашего населения, породить у них недовольство против руководства страны и так далее. Петр Кузнецов: Я про это и спрашивал. Павел Подлесный: Вы знаете, я к этому отношусь с известной улыбкой, потому что 50 тысяч, 30 тысяч даже если и не будут довольны этим, это не повлияет ни на внутреннюю политику России, ни на то, что у нас тут происходит. То есть каждый будет переживать по-своему. Ольга Арсланова: Вы занимаетесь этой проблематикой, наверняка вы привыкли спокойно и часто летать в Соединенные Штаты Америки. У вас какие эмоции вызывает, что сейчас придется ждать полгода, год, и еще неизвестно, что получится. Павел Подлесный: Так так было всегда, только раньше вы могли ждать 3 месяца, полгода, а сейчас будете ждать год с таким же элементом неизвестности. Ольга Арсланова: И, скорее всего, могут еще и отказать. Павел Подлесный: Конечно, могут отказать – это типично американская практика, типично американский подход: что хочу, то ворочу. Ничего здесь принципиально нового в американском подходе нет. Другое дело, что они могли пойти дальше сейчас же: они могли не только эти ограничения ввести, но они могли что еще сделать в ответ на наши контракции? Во-первых, они могли закрыть одно из консульств в Америке, так? Ольга Арсланова: То есть симметричный ответ. Павел Подлесный: Это был бы их ответ более масштабный, более жесткий. Но они на это не пошли. Я так понимаю, что Трампу надо было и Государственному департаменту отметиться, проявить, значит, жесткость, дать какую-то реакцию, но не по максимуму. Могут ли они сделать вот эти две вещи – закрыть какое-то наше консульство в Америке и ограничить наших дипломатов в передвижении – я на этот вопрос ответить не могу: могут сделать, а могут не сделать. Это будет зависеть от общего хода наших отношений. Петр Кузнецов: Вот и мнение наших телезрителей, как говорят в Интернете, "подъехало". "Вот и хорошо, будут отдыхать, работать, лечиться и так далее в России, вкладываться в развитие России", – Владимирская область. "У меня кредитный долг, я невыездная, мне без разницы", – Республика Татарстан. "До Москвы не доехать, не говоря уж об Америке", – Санкт-Петербург. Ольга Арсланова: И, конечно, о каком патриотизме можно говорить? – "нечего там делать, зачем уезжать за океан"? Павел Подлесный: Вы знаете, к этим реакциям отдельных людей надо отнестись совершенно нормально. У каждого свое мнение. Кто-то не может поехать, кто-то не хочет поехать, кто-то не любит Америку, кто-то хочет куда-то поехать. Так человек считает и ради бога, пусть считает. Но если человек действительно захочет и если он имеет финансовые возможности, он будет пробиваться в той ситуации, которая сложилась сейчас. А если ничего такого экстраординарного, никакого нового обострения в наших отношениях не произойдет, то нельзя исключать, что, может быть, через какое-то время вот это все потихоньку начнет отменяться со стороны Соединенных Штатов Америки. Это тут случай, если не произойдет новых осложнений в наших отношениях. Ольга Арсланова: Вот по вашим прогнозам, насколько велики наши шансы, как говорят экономисты, зафиксироваться именно здесь? Потому что мы понимаем, что уже, наверное, несколько начала спадать вот эта антироссийская риторика в Соединенных Штатах Америки, связанная с хакерами: доказательств вроде бы нам не предоставили, нельзя же постоянно топтаться на этом. То есть есть ли шанс, что на этом все закончится в обозримом будущем? Павел Подлесный: Господь с вами, с хакерами там… Ольга Арсланова: Еще что-то будет? Ольга Арсланова: Но после хакеров, простите, уже был принят один из самых суровых законов американским конгрессом почти единогласно о введении новых санкции – вернее, о предоставлении права президенту Соединенных Штатов Америки вводить санкции во многих сферах, включая энергетическую, и против нас, и против своих союзников и партнеров в Европе. Причем этот закон будет действовать как минимум 5 лет и президент при всех его немалых полномочиях не может ничего отменить без согласия конгресса. Но, правда, он может и не предпринимать каких-то санкций, закон это ему позволяет. Поэтому когда все там в Вашингтоне отдохнут, возвратятся в сентябре в Белый дом, в Конгресс, в министерство, тогда начнется реализация этого закона. И тогда мы посмотрим, что из этого закона Трамп будет против нас принимать, вводить эти санкции или не будет, против европейцев будет вводить или не будет. А это не гарантирует спокойствия в наших отношениях, скорее наоборот. Петр Кузнецов: Если мы говорим именно об американском обществе, там какие настроения? Ольга Арсланова: У простых людей. Петр Кузнецов: Как они относятся к русским? Насколько напряженным остается американское настроение? Павел Подлесный: Американское общественное мнение: примерно половина (или 47%) считает, что с Россией надо иметь нормальные отношения. Но я хотел бы сказать, что американскому общественному мнению – может быть, вы к этому отнесетесь настороженно – сейчас не до России, не до отношений с ней. У американского правящего класса, элиты сейчас очень много своих внутренних проблем, которыми они вынуждены будут заниматься. Наконец, последнее. Да, общественное мнение Америки временами может существенно и даже серьезно влиять на внешнюю политику, но это очень редко и только в критической ситуации типа, скажем, войны во Вьетнаме, когда это многие годы назад требовали прекратить. В каких-то других ситуациях… Петр Кузнецов: А запуски КНДР? Павел Подлесный: Запуски КНДР, я думаю, их больше держит в напряжении, чем то, что происходит в нашем богом хранимом государстве. Ольга Арсланова: У нас звонок из Удмуртии – Наталья на связи. Добрый вечер, Наталья. Петр Кузнецов: Наталья, вы были в Америке когда-нибудь? Зритель: Я в Америке не была, я была только в странах Варшавского договора. Ольга Арсланова: Так. Зритель: Я считаю, что, конечно, плохо это, что отменили. Но, опять же, с другой стороны это хорошо. Нам санкции объявили, и что? – у нас заводы начали с колен подниматься, сельское хозяйство вздохнуло поглубже, свои помидоры, томаты и огурцы. Конечно, обидно за тех, кто там живет (у меня, например, родственники там живут); я переживаю, что в этом году не сможем поехать. Наверное, в следующем, потому что это долго не продлится: они поймут, что они без русских не проживут. Ольга Арсланова: Понятно. Вопрос прагматических интересов: насколько это бьет по Соединенным Штатам и по нам. Павел Подлесный: Давайте сделаем так. Санкции, которые американцы приняли против нашей страны начиная с 2014 года и по сегодняшний день… Не надо заниматься шапкозакидательством: они нанесли немалый урон экономике России. Другое дело, что не только России – особенно пострадали европейские страны, которые под их нажимом ввели санкции против России. Но я согласен со слушательницей, что всякое давление на Россию имеет и свои плюсы в том смысле, что те проблемы, которые годами, десятилетиями не решались, приходится решать. Так обеспечивается продовольственная безопасность, так производятся какие-то технологии и так далее. Но я всегда считал и считаю: это не порядок, когда мы должны вставать с колен под давлением санкций. Мы – самостоятельное, развитое государство, мы должны были давно сделать какие-то вещи, чтобы нам не зависеть, как мы зависели, скажем, от той же Украины, а теперь мы 2 или 3 года вынуждены восстановить, понести огромные затраты. То же самое и от некоторых европейских стран. Наконец, тезис, что Россия встала или встает с колен, в моем понимании требует уточнения. Вот когда Россия модернизирует экономику и построит современную экономику, когда она станет высокоразвитой технологической державой, вот тогда можно смело сказать, что она не только встала с колен, но и встала на ноги. Пока этого нет. Так что хорошо, что мы уже встали с колен, но не надо здесь заниматься преувеличением этих вещей. А то, что в условиях давления, санкций приходилось и Советскому Союзу, и России какие-то вещи делать – трубы производить и так далее – это хорошо. Но я еще раз говорю: мы себя считаем самодостаточной страной – прекрасно, так вот и надо делать во всех и вовремя, чтобы так и было на деле, чтобы мы не зависели от турецких помидоров, чтобы мы не обсуждали на самом высоком уровне (будем осенью обсуждать), чтобы они опять пошли к нам сюда потоком. Петр Кузнецов: Скажите, долгожданная встреча лидеров состоялась. Она как-то повлияла на двусторонние отношения? Изменила? Павел Подлесный: Никак она не повлияла на двусторонние отношения, потому что события, последовавшие за этим, как-то… Петр Кузнецов: Потому что одной встречей мало что решить здесь? Петр Кузнецов: Господи боже мой! Для того чтобы решить проблемы в наших отношениях, нужно много встреч на разных уровнях: на уровне министров, министерств, глав государств, правительств и так далее. У нас в принципе есть с Америкой повестка дня, над которой можно было бы работать – ядерный терроризм, ограничение гонки вооружений, мир и доверие, поиск какого-то более прочного урегулирования, в Афганистане действовать по мере сил так, чтобы поток оттуда не хлынул в Центральную Азию; проблема Северной Кореи; киберпроблемы. Это все проблемы, которые стоят на повестке дня, их надо обсуждать и по мере сил искать решение. А что у нас? Что у нас после саммита хорошего? Познакомились – прекрасно, познакомились два лидера, хорошо, что не прониклись друг к другу антипатией, хорошо, что у них осталась память об этом. Но Трамп же сразу после возвращения сделал шаг назад в кибервопросах. И что мы позитивного после встречи имеем в наших отношениях? Первое: у нас наладилось хотя бы ограниченное взаимодействие в Сирии. Дальше мы приступили к двустороннему диалогу по Украине. Вы же знаете, были идеи присоединить Америку к "нормандской четверке", сделать еще… Это все не подходит для Америки. И то, что первая встреча минская состоялась представителей президентов, и что она произошла без участия наших украинских соседей – это плюс в том смысле, что мы будем эту проблему обсуждать, ее придется обсуждать. Другое дело, что найти какие-то решения, компромиссы будут, мягко говоря, чрезвычайно трудно, а может быть, и невозможно. Теперь мы должны подумать: а что нам делать с остающимися договорами в области armscontrol? С договором по ракетам малой и средней дальности? – что нам, порушить его?  Дальше: в 2020 году истечет договор СРВ-3 по ограничению и сокращению стратегического вооружения. Что нам с ним делать? – продлевать его или вести дело к новым ограничениям, так? Петр Кузнецов: Давайте, Павел Терентьевич, в 2020 году здесь встретимся и обсудим. Павел Подлесный: У вас такие шансы есть, а вот что касается меня, я бы такое обязательство не взял. Петр Кузнецов: Не волнуйтесь. Павел Подлесный, руководитель Центра российско-американских отношений Института США и Канады РАН. Спасибо вам. Ольга Арсланова: Спасибо. Павел Подлесный: Пожалуйста.