Оксана Галькевич: Ну и сейчас – как раз о природных пожарах. Вы знаете, мы обычно используем это словосочетание, когда говорим о Сибири (ну так сложилось, действительно), о наших лесных каких-то территориях. Но на этой неделе совершенно трагические события охватили иные края. Огонь сейчас бушует на более чем тысяче гектаров в Ростовской области. Беда в четырех районах случилась: Белокалитвинском, Тарасовском, Каменском и Красносулинском. В трех из них, как сообщают, уже на эту минуту пожар ликвидирован, Тарасовский только остается такой проблемной точкой. Экстренные службы региона сообщают, что опасности для населенных пунктов нет. Но до этого была информация о десятках пострадавших и, увы, двоих погибших. С рассветом к ликвидации возгорания в регионе приступила авиация: вертолеты Ми-8 со специальными устройствами и самолеты-амфибии Бе-200. За прошедшие сутки они сбросили уже в общей сложности почти 450 тонн воды. 130 единиц техники на земле задействовано. Тушение пожаров, естественно, осложняется сильным ветром, потому что вы представляете себе эти территории – они такие достаточно обширные, степные в основном. 64 строения огнем повреждены, в том числе 15 жилых домов. Константин Чуриков: Мы сейчас спросим, что на самом деле происходит, как это выглядит изнутри. У нас на связи местный житель – блогер, журналист Любовь Андреева. Любовь, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Любовь. Любовь Андреева: Здравствуйте. Константин Чуриков: Любовь, скажите, пожалуйста… Вот я вижу противоречивую информацию. Например, RT сообщает, что площадь лесных пожаров в Ростовской области – это уже тысяча гектаров. Соответственно, РБК ранее сообщал, что площадь в два раза меньше – получается, 500 гектаров. Кто прав? Любовь Андреева: К сожалению, такой информацией я не владею, так как место, где мы вчера работали – это наше Ковалевское поселение, которое находится в Красносулинском районе. Здесь площадь гораздо меньше, чем в масштабах всей Ростовской области. Могу сказать, что на территории, где мы вчера были, пожар ликвидирован, то есть открытого пламени нет, огня нет. Но все это продолжает дымиться и в любой момент может воспламениться снова, потому что сохраняется высокая скорость ветра, сохраняется жаркая погода и задымление такое продолжается. Оксана Галькевич: Ну, раз дымит – значит, все-таки где-то тлеет, где-то горит. Пожар еще не ликвидирован, получается. Любовь, скажите, а какие причины обсуждают люди? Ну действительно, вроде как сезон пожаров в этот момент уже на исходе, все, мы готовимся уже к совершенно другим темам и событиям. А тут вдруг пожар, и вдруг в Ростовской области. Любовь Андреева: Вообще версий существует сейчас две на данный момент. То есть это, конечно, неосторожное обращение с огнем, тем более в период высокой пожароопасности. У нас сохранялась в течение нескольких дней температура выше 35 градусов – что для сентября в принципе редкость. И также замыкание на железнодорожных путях. Но, честно говоря, эту версию от людей я не слышала. Это больше версия, которую официальные источники отрабатывают. А так обсуждают неосторожное обращение с огнем. Константин Чуриков: Еще раз. Значит, официальные источники отрабатывают версию возгорания на железнодорожных путях, да? Любовь Андреева: Да. Константин Чуриков: А что там загорелось? Любовь Андреева: Возможно, замыкание, искра. Ну, что-то загорелось. Константин Чуриков: Что-то случилось. Оксана Галькевич: Любовь, а неосторожное обращение… Может быть, я не знаю, такая распространенная история, опять же никогда не слышала в отношении Ростовской области или Кубани, но тем не менее. Может быть, пал травы? У вас таким не балуется местное население? Любовь Андреева: Вообще местное население прекрасно знает, чем это заканчивается. И конечно, сознательно жечь сухую растительность в такой период, я думаю, никто бы не стал. Но брошенный неправильно окурок вполне мог спровоцировать. Оксана Галькевич: А что горит, Любовь? Горят сельхозугодия или просто какой-то сухостой, я не знаю, в степи невозделанные земли? Хотя мне кажется, что у вас там сложно найти такие участки. Любовь Андреева: Вообще конкретно в том месте, где произошло возгорание, там степь, там нет каких-то культурных насаждений. То есть там горела сухая растительность. Изначально это был ландшафтный пожар, который очень быстро перебросился на строения, рядом стоящие. Константин Чуриков: Хорошо, Любовь, спасибо вам большое. Любовь Андреева, блогер, журналист… Оксана Галькевич: Подожди! Давай спросим про людей. Люди что? Люди же задыхаются. Людям же дышать там нечем. Что люди-то говорят? Я не знаю, воду им там подвозят? Как им помогают? Что говорят делать? «Закройте окна, форточки. Намочите тряпку, дышите через тряпочку». Ну что вообще? Как люди себя чувствуют? Любовь Андреева: На самом деле, когда мы вчера приехали, это были вторые сутки после пожара, большую часть людей забрали к себе родственники. То есть остались единицы на месте. Нам было даже сложно найти людей, с которыми можно было бы пообщаться. Один из местных жителей сказал, что когда все это произошло, он также участвовал активно в тушении пожара, но когда привезли полевую кухню, он пожаловался на то, что самих местных жителей никто, к сожалению, даже не покормил, не предложил ничего, может быть, к столу присоединиться. Хотя сотрудники спецслужб, которые там находились, кушали, ели. Конкретно такая жалоба была. А так в целом больше людей, конечно, сейчас беспокоит то, что они остались без жилья, без одежды, потому что многие не успели забрать даже документы из горящих домов. Они выбегали… Оксана Галькевич: Ужас какой! Любовь Андреева: То есть дома сгорели на их глазах за 15 минут. Оксана Галькевич: Ой, кошмар! Константин Чуриков: И наверняка большинство просто никак не страховало свое имущество. Да, спасибо большое. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Любовь Андреева, блогер, журналист. Я просто хочу скорее побеседовать с Олегом Лебедевым – это депутат Государственной Думы. Олег Александрович, здравствуйте, добрый день. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Константин Чуриков: Сразу вопрос к вам. Если все-таки маятник качнется в сторону того, что человеческий фактор, что это кто-то бросил спичку, окурок или пал травы какой-то осуществлял… Вот что нужно сделать с законами? Насколько они сегодня суровы, если это по человеческой вине происходит? Олег Лебедев: Добрый день. Как раз я и хотел начать с того, что в пакете внесенных законопроектов в Государственную Думу уже год как присутствует законопроект, который был внесен мною, по которому предлагается увеличить штраф, который предусмотрен статьей 8.32 КоАП, по ситуациям с неосторожным обращением с огнем в лесах. Сейчас это не больше… ну, от тысячи до 5 тысяч. Я предлагаю – до 10 тысяч. Почему? Потому что все лесное сообщество, все эксперты, все подтверждают, что 80% случаев пожаров, которые ежегодно мы видим… А они ежегодно наносят ущерб в 20 миллиардов рублей. Ежегодно горит до 30 тысяч… 30–32 тысячи лесных пожаров. Так вот, в основном причина – неосторожное обращение с огнем физических лиц, то есть граждан. Константин Чуриков: Олег Александрович… Оксана Галькевич: А лица устанавливаются? Прости, Костя. Лица-то эти устанавливаются? Ну, 32 тысячи пожаров. А лица установлены? 32 тысячи виновных найдены? Олег Лебедев: Безусловно, безусловно. Не везде и не всегда, но тем не менее очень много. Именно отсюда и статистика. Удается установить, что это сделали именно люди, которые… Одни пикники устраивали. Другие, скажем, просто как-то что-то… Ну, например, мы сейчас говорим о Ростовской области. Там есть еще вторая причина. Вот Ростовская, Волгоградская горит, Оренбургская, Башкирия, Якутия. У них еще дополнительно к неосторожному обращению с огнем была причина – переход огня с земель сельхозназначения на прилегающие территории. То есть там два фактора вместе соединились – и, к сожалению, вот такой эффект. У нас сегодня за сутки, например, я вам могу сказать, борются с огнем 1 630 человек по России, 355 единиц техники и 14 воздушных судов. Ликвидировано сейчас 32 пожара на площади 450 гектар, но еще остается ликвидировать 21 лесной пожар на площади 70 тысяч гектар. Поэтому надо действовать, но, конечно, не только запретами, а еще и просвещением. Вот хочу похвалить, в Рослесхозе продолжается прекрасный детский конкурс, он называется «Подрост». 40 тысяч детей по России собирают семена, изучают растения… Оксана Галькевич: Ну да, просвещение, конечно. Константин Чуриков: Экологическое просвещение. Олег Александрович, самое главное… Вот смотрите. Если это пикники, шашлыки – так людям надо просто создать отдельные зоны, где все культурно, все пожаробезопасно. Пожалуйста, идите, вот вам мангал. Сделали, поели – до свидания. Спасибо вам большое за исчерпывающую информацию. Олег Лебедев, депутат Государственной Думы Российской Федерации. Оксана Галькевич: Давайте звонок примем, у нас Валерий на связи, Валерий из Хакасии. Кстати, это регион, который страшные пожары пережил не сколько лет назад. Здравствуйте, Валерий. Зритель: Здравствуйте, здравствуйте еще раз. Константин Чуриков: Здравствуйте. Что у вас в Хакасии? Все тихо, спокойно? Зритель: У нас в Хакасии также горят леса. Вообще ужас! Оксана Галькевич: Сейчас? В данный момент? Зритель: Все это известно от Москвы до Дальнего Востока. У меня вопрос возник, никто не поднимает этот вопрос. Тушат брызгалками, вертолетами, даже Бе-200, этот прекрасный самолет. Но это все – мелочь. Почему не строятся пожарные дирижабли? Даже никто об этом не задумывается. Он может поднять ведь сотни тонн воды. Оксана Галькевич: Валерий, я думаю, что нам надо специалистов привлечь к обсуждению этого вопроса. Константин Чуриков: А у нас есть специалист. Оксана Галькевич: Как раз уесть у нас такой специалист. На связи координатор проектов по лесам высокой природоохранной ценности Всемирного фонда природы Константин Кобяков. Константин Чуриков: Константин Николаевич, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Константин Николаевич. Тезка, кстати. Константин Чуриков: Да, мой тезка. Я просто тоже Константин Николаевич. Константин Кобяков: Здравствуйте. Константин Чуриков: Вот наш зритель предлагает дирижабли пожарные использовать. Я даже не слышал, что такое бывает. Насколько рациональная эта идея? Константин Кобяков: Ну, в целом, конечно, опыт использования дирижаблей, вообще говоря, не только для тушения пожаров, он несколько был отрицательным, наверное, как многие помнят, поэтому от них в итоге отказались. Но тут в целом проблема в том, что… Ну да, у нас часто предполагается найти какое-то волшебное средство – те же Бе-200, еще что-нибудь, дирижабли, взрывы, которые позволяют как-то кардинально решить проблему лесных пожаров. Но проблема в том, что на самом деле такого волшебного средства мы не найдем. Оксана Галькевич: Константин Николаевич, с точки зрения того, как проходит сезон, более напряженный год или все-таки попроще в этот раз, именно с пожарами? Константин Кобяков: Практически такой же, как прошлый. Если у нас в прошлом году 16,5 миллиона гектар было пройдено огнем, то в этом году уже почти 15. То есть, может быть, мы не дойдем до площадей прошлого года, но он практически такой же тяжелый. И единственное, что в этом году меньше напряженность, потому что не затягивало сильно дымом крупные сибирские города, как в прошлом году случилось. Но по самим площадям пожаров лучше не стало. Константин Чуриков: Да, спасибо вам большое, Константин Николаевич. Константин Кобяков, координатор проектов по лесам высокой природоохранной ценности Всемирного фонда природы. Оксана Галькевич: У нас есть звонок. Константин Чуриков: Конечно, звонок. Здравствуйте, Иван из Краснодарского края. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Иван, у вас соседний регион. У вас там все спокойно в плане пожаров? Зритель: Да не совсем спокойно. В Анапе сгорел заповедник. Дело вот в чем. Мне 86-й год уже. В советское время такого бардака с пожарами не было. Нет пожаров и в Белоруссии, не слышно. Потому что лесников было больше, а их сократили. У нас в десять раз меньше лесников, чем в Белоруссии, на гектар. Это куда годится? Нужно убирать сухостой, а в лес не пускают, даже не разрешают собирать сухой лес, чтобы на топливо люди расходовали. Константин Чуриков: Только валежник, только если само свалилось, можно собирать. Ну, это отдельная работа. Как раз лесники, о которых вы говорите, должны этим заниматься. Оксана Галькевич: Поди докажи, что оно само свалилось. Зритель: Я вот езжу часто в Сургут. Когда я раньше ездил, в советское время, так там вдоль железной дороги даже опахано было, опахивали степи, деревни опахивали. Сейчас это не делается. Ну полное раздолбайство в стране и в сельском хозяйстве! Оксана Галькевич: Ну что же, спасибо, спасибо вам за ваш звонок. Константин Чуриков: Спасибо. Оксана Галькевич: Друзья, мы меняем тему, идем дальше.