Оксана Галькевич: Итак, друзья, наша последняя тема – большая и, как всегда, очень дискуссионная. Как-то так получается, что у нас что ни тема, что ни вопрос, то общество всегда делится на какие-то две части – кто-то "за", а кто-то резко "против". Смотрите, в Национальный календарь профилактических прививок могут в нашей стране включить вакцины против ротавирусной инфекции и ветряной оспы. Об этом заявила не так давно министр здравоохранения России Вероника Скворцова. Вакцина от ротавирусных инфекций позволит существенно, как она считает, а она специалист, она медик, снизить уровень заболеваемости кишечными инфекциями среди детей, маленьких детей до трех лет. А также взрослых, у кого вдруг ослаблен иммунитет. Прививка от ветряной оспы станет профилактикой от врожденных патологий. Константин Чуриков: Мне вот нравится следующая формулировка. Я так понимаю, это пересказ слов Вероники Скворцовой, "уже через год после внедрения заболеваемости этими заболеваниями снизится на 70%, еще через год – на 90%". То есть уже вот такой точный, с ее точки зрения, прогноз. НУ и добавим, что сейчас в Национальном календаре прививок находится 12 инфекций. Собственно, обсудим, нужны прививки вообще или нет. Какие есть взгляды у вас и у наших гостей в студии. Оксана Галькевич: Вот, кстати, ровно как разделилось общественное мнение по этому вопросу – по вопросу вакцинации, в первую очередь, детей, вот точно так же эти позиции представлены сегодня в нашей студии. Наши гости: справа от меня Андрей Степанов, профессор кафедры педиатрии Российского национального исследовательского медицинского университета им. Пирогова, доктор медицинских наук. Здравствуйте, Андрей Алексеевич. Андрей Степанов: Здравствуйте. Константин Чуриков: И рядом с нами Татьяна Крылатова, научный сотрудник Центра психического здоровья, детский психиатр. Татьяна Александровна, здравствуйте. Татьяна Крылатова: Здравствуйте. Константин Чуриков: Ну, давайте начнем с легкого такого прения сторон – мнения "за" или "против". Нужны прививки или нет? Татьяна Александровна. Татьяна Крылатова: Вы знаете, сам посыл, мне кажется, ну это вот действительно тренд последних десятилетий, что все должны разделиться на "за" и "против". Для врачей вообще неприемлемая позиция, потому что врач не может быть "за" и "против", он должен быть "за" правду, "за" разум и "за" качество. Вот я бы так сказала. Константин Чуриков: Ну, скажем так, нужны ли они в обязательном порядке. Родитель обязан проконтролировать, чтобы ребенок получил вот эти прививки. Татьяна Крылатова: Значит, в отношении прививок очень много моментов, которые требуют очень тщательной подготовки, если мы уже приняли решение сделать эту прививку. Количество прививок и необходимость их – это отдельный вопрос, но для того чтобы принять решение, что я должен сделать прививку своему ребенку, надо провести очень тщательное исследование. И к этому должны быть готовы врачи, если они считают, что прививки нужны. Но позиция наша, я представляю определенный врачебный коллектив, что мы не можем отказаться на сегодняшний момент совсем от прививок, потому что медицина, к сожалению, достаточно еще незрела, для того чтобы сформировать какую-то концепцию, чтобы прививок не было. То есть сформировать концепцию лечения тех или иных инфекций достаточно эффективно. Поэтому остается вот эта идея, что прививки надо делать. Но, предположим, я своим внукам не делала прививки. Сделала одному – были осложнения, и двум другим не делала прививки. Константин Чуриков: Андрей Алексеевич, что скажете: с точки зрения медицины, вы, как педиатр, скажите, прививка должна быть обязательной? Андрей Степанов: Вы знаете, ну, я отношусь к другой группе врачей. Скажем так, я хочу сказать, что если ребенок здоров, если врач (заповедь медицины – не навреди), если ребенок способен к этому моменту воспринять вакцинацию, то прививки нужно делать. Единственное, что должна быть определенная корректировка по срокам вакцинации. Потому что когда в 3 месяца ребенку предлагают сделать сразу несколько вакцин, в том числе сюда относится и ротавирусная инфекция, которую сейчас собираются ввести в календарь, сюда относится и дифтерия, коклюш, столбняк, полиомиелит – здесь мы больше заботимся не о ребенке конкретно, а мы больше заботимся о популяции в целом. То есть для того чтобы как можно раньше прервать распространение этой инфекции. Но иммунитет ребенка – он развивается по своим законам. Можно сказать так, что, допустим, ребенок дозревает и полноценно совершенно готов к тому, чтобы ему ставили проводить вакцинацию – это к полугоду. Поэтому, если есть возможность, я опять-таки подчеркиваю, если есть возможность и эпидемиологическая, и возможность немножко подождать до полугода, лучше подождать. Если же это, допустим, многодетная семья или, упаси господи, это какой-то дом малютки, если это какой-то коллектив, где детей сразу много и разных возрастов, то, боюсь, здесь придется соблюдать уже график. Константин Чуриков: Ну, Андрей Алексеевич, смотрите. Я вот, как все еще молодой папа, не могу не спросить: но ведь мы, родители, мы зачастую мало или плохо разбираемся вообще в медицине, мы из другой области. И приводим ребенка в поликлинику, нам говорят: "Надо, папочка. Вот, значит, все – полгода, вернее, три месяца – пора, вот такая, такая прививка". В этом смысле, получается, роль медработника, лечащего врача-участкового – она такая, направляющая и руководящая: как нам скажут, так мы, собственно, и сделаем. Андрей Степанов: Абсолютно я с вами согласен, это дело не в том, чтобы решал молодой отец или молодая мама, когда и вообще что делать. Решать должен в любом случае медработник. И не просто медработник, а именно врач. И, желательно, врач, который знает вашего ребенка, по крайней мере, с рождения. И тогда он сможет оценить все возможные риски. А прививки безопасны, я еще раз хочу это подчеркнуть, но лишь в том случае, если соблюдаются определенные условия. То есть ребенок дообследован, мы уверены, что ребенок здоров. Или же у ребенка есть хронические состояния, которые не могут обостриться в период вакцинации, потому что мы знаем, что дети с хронической патологией, с заболеваниями сердца, можно перечислять долго, они нуждаются в дополнительной защите в том числе. Потому что все возможные инфекции, которые они могут переносить, они будут переносить тяжелее, и исходы этих хронических заболеваний на фоне того же самого коклюша, они могут быть очень даже плачевными. Оксана Галькевич: Андрей Алексеевич, но, может быть, тогда неким компромиссом в этой ситуации было бы вакцинирование при необходимости помещения ребенка в некий коллектив. Мы не говорим сейчас о доме малютки, многие родители декретный отпуск проводят все три года, может быть, даже дольше проводят дома с ребенком. И только спустя эти три-четыре года ребенок попадает в детский сад, может быть, тогда эти три-четыре года подождать, пока иммунитет у него окрепнет. Может быть, даже не полгода. А потом уже решать для себя вопрос. Ты идешь в детский сад – вакцинируешь или не вакцинируешь своего ребенка. Андрей Степанов: Ну, к сожалению, ждать трех-четырех лет – это уже слишком поздно. Оксана Галькевич: Не всегда возможно? Андрей Степанов: Это невозможно, это слишком поздно, потому что ребенок социализируется, то есть начинает так или иначе общаться с коллективом гораздо раньше. Если мы до трех месяцев, действительно, можем, по крайней мере, не ходить в какие-то густонаселенные толпы, мы можем соблюсти так, что ребенок не будет общаться с другими детьми… А, предположим, у того же самого полугодовалого ребенка есть старший брат и сестра, которые ходят опять-таки в вышеозначенные какие-то детские учреждения, поэтому здесь нужно решать все, безусловно, индивидуально, но весь календарь он придуман, в первую очередь, для того, чтобы популяцию оградить и как можно раньше пресечь циркуляцию этих инфекций внутри всего человечества. Поэтому вот разработан календарь, которому следовало бы, по крайней мере, применение искать в реальной жизни. Константин Чуриков: Давайте спросим наших зрителей: вы "за" или "против" вакцинации? Голосование мы сейчас уже запускаем. 3443, вначале буквы ОТР, принимаются ваши ответы "за" или "против", ну и, конечно, будем рады звонкам от неравнодушных, как мы говорим, зрителей. 8 800 222 00 14. Вот смотрите, уже много сообщений. Ну, например, Влад из Москвы пишет: "Есть два великих изобретения – смартфоны и прививки. Смартфоны боготворят, а прививки, - здесь написано, - хают. Люди перестали мыслить и превращаются в первобытных". Вот, с другой стороны, пишут нам без подписи: "Я исключительно "за" отечественную вакцинацию". Вот, наверное, к вам вопрос: а у нас сейчас вообще вакцинация, она вообще какая? Кто решает – отечественным препаратом, не отечественным все это делается? Андрей Степанов: Ну, теоретически в поликлиниках по месту жительства должны предоставлять полный спектр вакцинации и полный спектр прививок, и вакцину у нас, в основном, представлены там отечественные. Есть несколько вакцин, которые импортного производства, но, скажем, импортного происхождения, но, тем не менее, они производятся на территории Российской Федерации все, в основном. Ну, те вакцины, которые против ротавирусной инфекции, против ветрянки, которые собираются ввести, мне неизвестно, чтобы их производили на территории Российской Федерации. Но решать должны, безусловно, финансовые возможности родителей. То есть всегда есть альтернатива: если родитель может доплатить определенную сумму, для того чтобы производилась вакцинация не отечественная, он может это сделать, это его право. Оксана Галькевич: Татьяна Александровна… Татьяна Крылатова: Простите, я ремарку. Это недопустимо, чтобы одни имели возможность получить какую-то хорошую вакцину якобы, другие – плохую. Андрей Степанов: Простите, мы не говорим, хорошую или плохую. Вопрос так не ставился. Отечественная не плохая. Татьяна Крылатова: Тем не менее, мы имеем такие ремарки, которые немножко смущают, это первое. Потом, что касается… Вот вы озвучили очень большой календарь прививок. Действительно, среди них есть ну, может быть, корь какая-то серьезная болезнь или на ранних стадиях коклюш, когда ребенок только родился. По крайней мере, в дискуссии всегда это звучит. Оксана Галькевич: Противотуберкулезная есть, если я не ошибаюсь. Ставятся первыми. Татьяна Крылатова: По поводу туберкулеза поговорим. Остальные инфекции они переживаемы, и дети очень неплохо их переживают, надо сказать, что в нашем опыте те дети, которые были привиты, также заболевают, иногда более тяжело теми же инфекциями. Мы, врачи детские, мы с этим сталкиваемся постоянно. Андрей Степанов: Простите, а ваш опыт – вы конкретней скажете, что именно? Ваш личный опыт или это какие-то наблюдения глобальные? Татьяна Крылатова: Это личный опыт, я психиатр вообще детский. Андрей Степанов: А ваш опыт наблюдения за вакцинированными детьми? Вы занимаетесь как психиатр? Татьяна Крылатова: Это мой личный опыт, это опыт моих знакомых, моих школьников. Андрей Степанов: Простите, Татьяна Александровна, я хотел бы расставить акценты: вы, как психиатр, отслеживаете за вакцинированными детьми, кто тяжелее болеет… Татьяна Крылатова: В отношении статистики у нас, к сожалению, она практически не существует. Андрей Степанов: Ну, вы сказали ваш опыт. Татьяна Крылатова: Позвольте мне сказать. Я ничего еще не сказала. Андрей Степанов: Пожалуйста. Я уточняю. Татьяна Крылатова: Так что мы имеем ситуацию с детскими болезнями, которые испокон века были… И допрививочный период, от этого дети умирали крайне редко. Были другие ситуации: тяжелые инфекции такие, как оспа, которая была купирована. А в дальнейшем таких заметных, серьезных инфекций, кроме полиомиелита, который тоже очень своеобразное заболевание, и заболевает там только одна сотая людей, детишек, которые попадают в очаг в принципе. От прививок существует достаточно много осложнений. По полиомиелиту, который опять сейчас, как ни странно, начинают прививать живой вакциной, что недопустимо. Я хочу сказать, как психиатр, о тех осложнениях, с которыми мы сталкиваемся. У нас есть прививочный календарь, у нас проводят прививки, они не отслеживают осложнения или отслеживают их крайне редко. Константин Чуриков: Это какие осложнения вы сейчас? Татьяна Крылатова: Для психиатра это, прежде всего, ранний детский аутизм, который вырос в разы за последние 10-15 лет. Мы – практики, здесь вы со мной спорить не можете, потому что это моя каждодневная практика. Андрей Степанов: Нет, я даю вам договорить, я потом свои аргументы расскажу. Татьяна Крылатова: Тяжелейшие ситуации, которые не трактуются. Мало того, я, готовясь к эфиру, посмотрела, какие же фиксируются осложнения, какие выявляются как те, которые потом рассматриваются, и даже больные могут обратиться за какой-то юридической помощью. О психиатрии вообще ничего не сказано, ничего. То есть там существует неврология какая-то, существуют другие – остит и так далее, нашей патологии нет. И, естественно, сроки осложнений там от нескольких дней до какого-то, 30 дней. Значит, наши осложнения формируются гораздо позже. То есть мы до полугода видим разворачивание серьезных нарушений в психике после прививок, особенно АКДС. Вот поразительно, но эта прививка, последняя прививка в полтора года она становится для детей специфическим психоневрологическим статусом буквально фатальным – после этого дети разваливаются. И мы видим… Константин Чуриков: А как это проявляется? Татьяна Крылатова: Как это проявляется? Значит, ребенок… Андрей Степанов: Да, интересно, как разваливаются дети. Татьяна Крылатова: Поначалу становится возбудимым, затем он начинает терять сон, начинает терять аппетит, дальше появляются аутистические расстройства специфические. Я думаю, доктор знает, так или иначе он все-таки сталкивался с этими проблемами. Ребенок утрачивает речь, если она была. До полутора лет в принципе это нормально, нормальная речь появляется. И дальше буквально ребенок становится совершенно непохожим на себя. Это проблема очень тяжелая. Константин Чуриков: Давайте выслушаем Андрея Алексеевича. Оксана Галькевич: Я просто хочу уточнить по детскому аутизму: это статистика только по России или это общемировая статистика, потому что мы не одни. Вот так вот массово. Есть страны, которые обязательно вакцинируют: вы не попадете никогда ни в детский сад, ни в школу, если у вас не выполнен календарь прививок, если вы не следуете плану. Это только наша такая ситуация особая? Татьяна Крылатова: Ну, в разных странах по-разному. В Японии, например, вообще только с двух лет начинают прививать. Оксана Галькевич: Я просто хочу понять эту взаимосвязь, как вакцинирование влияет на этот процент детского аутизма? Андрей Степанов: Вы разрешите? Татьяна Крылатова: Позвольте, да, скажет доктор. Андрей Степанов: Да, дело в том, что такой статистики просто-таки нет. По сути дела, еще 10 лет назад уважаемый английский журнал Lancet перестал принимать к рассмотрению статьи, которые связывают вакцинацию… А они любили связывать корь, паротит, краснуха и, как следствие, аутизм. Мы с вами знаем, что аутизм – это заболевание совершенно неоднозначное, а на сегодняшний день аутизм – это как всеобъемлющий термин, куда сваливают все нераспознанные состояния. Аутизмом называют все что угодно, начиная от каких-то шизотипических состояний, заканчивая уже зарождающейся шизофренией и так далее. То есть это массовое, массовое. Когда аутизм – синдром такой-то, десять, сотни синдромов, которые относят к аутизму. В общем, никто не может сформулировать, как ведет себя это заболевание. Вот ветрянка – с ней все ясно. Симптомы – раз, два, три, четыре, пять, шесть, и все понятно. Константин Чуриков: Все видно, заметно. Андрей Степанов: Да, по аутизму разбивается на сотни, сотни подразделов, и все это называется аутизмом. Так вот, собственно, я к тому, что доказано, что взаимосвязи вакцинации против кори, краснухи и паротита и аутизма совершенно нет никакой. И уже ни страховые компании за рубежом, ни журналы совершенно не принимают никаких выкладок, и умствований, и фантазий на тему того, что хоть как-то можно связать вакцинацию и аутизм. Константин Чуриков: То есть с научной медицинской точки зрения вопрос, в принципе, закрыт. Андрей Степанов: Вопрос закрыт, остаются только личные наблюдения, когда кому-то что-то кажется. Я уже, по-моему, на одной с вами из встреч рассказывал последовательность, как оно все происходит. Ребенок не дообследован, предположим. Константин Чуриков: Да. Ребенок не дообследован. Его решают прививать, то есть в три месяца, или в шесть месяцев, или даже к году заподозрить аутизм достаточно сложно, потому что ребенок еще никак не социализируется. А на сегодняшний день аутизм многие рассматривают не как заболевание как таковое, а как состояние, состояние ну, по крайней мере, еще без каких-то доказанных патофизиологических действий в организме, то есть нарушение на каком уровне это происходит, никто не может дать ответ. Может, ведутся исследования, есть какие-то предположения, есть теории, но однозначного ответа еще никто не может дать. Так вот, недообследованного ребенка прививают. Он бы и так ушел в аутизм, то есть он аутист, эти нарушения идут с самого рождения, но вот сделали прививку и, конечно, на что свалить? Конечно, на то, что сделали прививку – ребенок стал аутистом. В медицине, еще раз повторю, это моя любимая выкладка, что после этого – это не значит, что вследствие этого. Это основной постулат, поэтому валить можно на все что угодно, но если мы не уверены, что ребенок не пострадал в родах, допустим, ребенок перенес выраженную гипоксию, то есть нехватку кислорода, он уходит в ДЦП, у него все проявления этого, ну, соответственно, если сделали прививку, то конечно же, виновата прививка и ничто более. Константин Чуриков: Давайте сейчас послушаем быстренько звонок зрителя, уже ждет порядка 15 минут. Сергей из Липецкой области на телефоне находится. Сергей, здравствуйте. Сергей: Здравствуйте. Константин Чуриков: Ну, вы что скажете нам? Сергей: Я вот слышу, что, вроде, прививка не виновата, а вот я сейчас хочу привести пример, я считаю, что виновата. Мне 68, я прививки все принимал, которые были в то время, слава богу, было все нормально. Но вот моему внуку сделали прививку от коклюша, самую первую, во сколько она делается, в три месяца. Сейчас ему пять лет, и этот коклюш проклятый, он уже извел и родителей, и дедов, а самое главное – жалко так внука. Он взахлеб всю дорогу, это кашель такой страшный. Андрей Степанов: Сергей, хотелось бы уточнить: вы простите, пожалуйста, опять-таки для того, чтобы расставить все точки над i. В три месяца сделали прививку, сейчас ему пять лет, когда он начал кашлять? Сергей: Прям ему сделали перед Новым годом прививку, и сразу вот после прививки, я сейчас не помню точно, сразу загремел в больницу с матерью. И с того времени потом… Начали оформлять садик: день сходит – все, месяц дома, день сходит… Андрей Степанов: Сергей, к сожалению, та же самая история, та же самая проблема, что вы сейчас не совсем точно связываете, которые произошли. Ребенок, который ходит в детский сад, он, по сути дела, особенно если он стал рано ходить в детский сад, цикл хождения приблизительно такой и есть: три дня сходит – две недели дома. Это с коклюшем, который был в вакцине, совершенно никак не связано. То, что ребенок загремел в больницу после прививки, это тоже никак не связано по той причине, что еще даже не успел развиться иммунитет поствакцинальный, во-вторых, вопрос – с чем ребенок загремел, как вы говорите, в больницу. Это может быть бронхит вирусного происхождения, осложненный бронхит, поэтому, вы простите меня, но опять-таки не могу найти никакой взаимосвязи с тем, что ребенку сделали прививку и все пять лет он кашляет. Это не может быть, потому что этого не может быть никогда. Константин Чуриков: Так, Татьяна Александровна, вы хотели сказать. Татьяна Крылатова: Да, вы знаете что. Во-первых, дети привитые, конечно, болеют гораздо чаще – это наблюдение и… Андрей Степанов: Ваше. Татьяна Александровна, простите, если вы говорите про наблюдения, пожалуйста, статистические выкладки. Ваше личное наблюдение как психиатра… Татьяна Крылатова: Я не могу с вами. Мы вступаем в неконструктивный диалог. Я прошу все-таки конструктивного диалога, я вас не перебивала, когда вы рассуждали по поводу психиатрии, очень длительно. Андрей Степанов: Пожалуйста, пожалуйста, хорошо. Татьяна Крылатова: Я хочу представить себя и представить свою группу. Значит, мы, психиатры раннего детского возраста, наблюдаем детей с 0. С 83-го года у нас существует отдел, который занимается… Мы шизофренологи… Серьезно этими вопросами. Владеем ими достаточно хорошо. Сегодня мы договорились так, что мы с вами здесь очно будем беседовать, но еще включим профессора Козловскую, ведущего специалиста в этой области. Константин Чуриков: Через пару минут мы это сделаем, мы скажем. Татьяна Крылатова: Поэтому ваши рассуждения по поводу нашей профессии они неглубоки. Константин Чуриков: Вы хотели прокомментировать звонок. Татьяна Крылатова: В отношении звонка я могу сказать только то, что, действительно, дети начинают болеть больше, и в том числе коклюшем. Вы все время меня обижаете, говорите, что мы без статистики, но вы знаете что? Истина она в нашей практике, не в статистике. Вот что касается вот этого разговора, что были проведены на Западе исследования и все, уже вопрос можно закрыть. Это закрыть нашу медицину. Мы не делаем ничего лично, как россияне, по поводу исследования тех процессов, которые у нас возникают в плане всяких осложнений, у нас нет своей статистики. Оксана Галькевич: Татьяна Александровна, но вот эта прививка АКДС – о ней ведь речь – она сколько лет уже делается? Простите, если фиксируется, так скажем, рост заболеваемости или фиксируются многочисленные случаи заболевания коклюшем после того, как дети были привиты. Это в одном регионе, там, в другом, третьем, четвертом, пятом, десятом – и это фиксируется на протяжении многих лет. Константин Чуриков: Это должно быть явление какое-то большое. Оксана Галькевич: Но медики ведь люди – это специалисты, они ведь это как-то фиксируют, они ведь делают выводы из этого всего. Как это все уходит от внимания специалистов? Татьяна Крылатова: Но это ведь не коклюш как таковой. Это некое изменение иммунитета. Дело в том, что чем больше мы делаем прививок, тем больше мы нагружаем иммунитет. Далеко не всегда мы получаем устойчивый иммунитет к той или иной инфекции, поэтому возникают повторные заболевания, в том числе коклюшем, что раньше, кстати, была казуистика, а сейчас это есть. Оксана Галькевич: Медицина не в курсе? Андрей Алексеевич, медицина не в курсе, что повторные заболевания коклюшем после вакцинации? Массово происходит, оказывается. Андрей Степанов: Я вам могу… Более того, что как раз когда обрушилась советская система здравоохранения, в перестроечное время, тогда тоже все бросили прививать, и как раз тогда мы видели и вспышки коклюша, причем коклюша не в стертом течении, когда можно догадаться о том, что ребенок перенес коклюш, лишь только тогда, когда взяли специфические исследования, специфические анализы. Ну, там, затяжной кашель, да, но не то, что ребенок кашляет репризами и полгода. Тогда появилась вспышка дифтерии – тот самый дифтерит, как вот в "Железном горле" у Булгакова, как, собственно, у Чехова доктор Дымов отсасывал дифтеритные пленки из горла, от чего, собственно, и почил в бозе. Вот тогда мы видели эти вспышки. Константин Чуриков: Это было в ту пору, когда мы верили, что Кашпировский и Чумак помогают. Андрей Степанов: Да, да. Заряженной водой тоже все бросились прививаться, и вот тогда мы видели совершенно полноценную дифтерию, тогда мы видели коклюш. Про то, что дети чаще болеют после прививок, я позволю себе не согласиться. Константин Чуриков: Мы сейчас прервемся буквально на несколько минут, обещайте, что будете внимательно смотреть вместе с нами выпуск новостей, который подготовила Ксения Сакурова, а то мало ли что будет… Оксана Галькевич: У нас еще телезрительница из Московской области, она на телефоне дожидается. Вот попросим Наталью не уходить. Ну, а мы, друзья, возвращаемся в эту студию и продолжаем обсуждение вопроса, который уже вызвал довольно такие бурные эмоции в нашей студии. У нас в гостях… Мы говорим о вакцинации, о прививках детей. Дело в том, что Национальный календарь профилактических прививок в скором времени может быть пополнен также вакциной против ротавирусной инфекции и ветряной оспы. Константин Чуриков: Сообщение от зрительницы, подумал, не жена ли написала. Нет, вроде, не ее телефон. "Очень интересная тема, не могу оторваться от эфира, ребенок спит на руках, ужин не готов. Надеюсь, муж простит". Оксана Галькевич: Главное, чтобы ребенок был вакцинирован или как? Мы вот пытаемся разобраться. Константин Чуриков: Сейчас узнаем. Оксана Галькевич: У нас в студии Андрей Алексеевич Степанов, профессор кафедры педиатрии Российского национального исследовательского медицинского университета им. Пирогова, доктор медицинских наук. И Татьяна Александровна Крылатова, научный сотрудник Центра психического здоровья, детский психиатр. Два звонка, нас дожидаются телезрители на телефоне. Давайте послушаем сначала Наталью из Московской области. Константин Чуриков: Наталья, добрый вечер. Оксана Галькевич: Спасибо за ожидание. Наталья: Добрый вечер. Да, и вам тоже спасибо, очень полезная информация для нас. Подскажите, пожалуйста, вот хочу услышать мнение специалистов. У меня буквально 13 числа ребеночку два года исполнилось, у нас до сих пор не сделана прививка из роддома БЦЖ. До сих пор у нас был медотвод, потом мы лежали в больнице, антибиотик кололи, тоже нельзя было 2 недели делать, потом то сопли, то чихает ребенок, то я не могу в больницу попасть (я сейчас временно живу на даче в Московской области). Поэтому то в больнице санитарный день, то муж работает, а делают только по четвергам прививки. Вот то мы уезжаем к родителям в деревню. Все удивляются, но нам уже 2 года, у нас не сделана БЦЖ. И я хотела бы услышать, что мне, ждать удачного момента, как я смогу попасть к своему педиатру и сделать прививку, или же внепланово где-то платно ее сделать. Константин Чуриков: Вопрос понятен. Андрей Алексеевич, и для начала: БЦЖ – это что? Оксана Галькевич: БЦЖ – это противотуберкулезная, я правильно понимаю? Делается в первые дни жизни, в первые часы даже. Андрей Степанов: Все правильно. Расшифровывается как бацилла Кальмета-Жерена. После того как, соответственно, по авторам и первооткрывателю. Вам, Наталья, в первую очередь, нужно не только подгадывать, когда вы сделаете БЦЖ… И, скорее всего, вам сделают БЦЖ уже в ослабленном виде, так называемую БЦЖ-м, вам нужно сначала уже пройти туберкулино-диагностику, то есть убедиться, что ваш ребенок нигде не контактировал еще с туберкулезом. И только на протяжении двух недель после так называемой реакции Манту вы можете сделать эту вакцину. Поэтому вам нужно подгадывать приезд с дачи, чтобы вас отвез муж и все остальные ваши семейные проблемы, в первую очередь, под реакцию Манту, а потом БЦЖ-м. Удачи вам. Константин Чуриков: И сразу давайте послушаем Юлию из Санкт-Петербурга. Тоже есть, видимо, вопрос. Юлия, здравствуйте. Юлия: Здравствуйте. Я бы хотела вопрос задать первый педиатру, вернее, врачу, который говорит о том, что перед вакцинацией ребенка необходимо обследовать. Можно поконкретней, что он имеет в виду, кроме анализа мочи и крови – это я понимаю. Что еще необходимо обследовать? Это первое. Второе – я "за" прививки, но я стараюсь вакцинировать своего ребенка импортными вакцинами. Константин Чуриков: Почему? Юлия: Почему? Я объясню: здесь поднимали вопрос АКДС, дело в том, что многие переживают, что существует какая-то реакция на эту вакцину. Я из тех же, поэтому я для себя решила минимизировать риски с помощью импортной вакцины, и плюс к этому я имею возможность ее приобрести. Она не стоит больших денег. Это второе. И третье. У меня есть подруга, у которой ребенок не вакцинирован никакой вакциной, даже нет БЦЖ. Так вот этот ребенок постоянно болеет, постоянно лежит в больнице, и у него есть диагноз "аутизм". Это все. Оксана Галькевич: Юлия, спасибо. Вот звонок из Петербурга, я тоже рожала своих детей в Петербурге, и вот я не знаю… Петербург и туберкулез, я когда об этом слышу, мне кажется… Андрей Степанов: Вспоминается Достоевский. Оксана Галькевич: Да, да. Вспоминалось много чего из нашей литературы, и мне как-то с этим тревожно, честно говоря, я бы все-таки сделала эту важную прививку. Андрей Степанов: Как нашу слушательницу звали? Оксана Галькевич: Юлия звали. Она спрашивала, что обследовать. Константин Чуриков: И первый вопрос был, да, перед прививкой обследование какое? Андрей Степанов: Юлия, в первую очередь, вы должны показать своего ребенка грамотному педиатру, который расставит акценты. Зачастую большинству детей каких-то углубленных изучений иммунного статуса не нужно, достаточно, если посмотрит грамотный врач, если в неврологическом статусе к ребенку тоже никаких вопросов, я думаю, что тем более вы выбрали действительно удачный вариант с вакцинацией против дифтерии, столбняка и коклюша импортными вакцинами. Здесь хочу сразу оговориться, что в наших вакцинах есть такой нюанс, как цельноклеточный коклюшный компонент, который как раз и вызывает большинство неприятных, ну я бы не назвал это даже осложнений – реакций. Смертельных и пожизненных тоже зачастую реакций никаких нет. Но за счет того, что расщепленный коклюш в импортных аналогах содержится, она переносится детьми легче. Константин Чуриков: По поводу импортных, не импортных уже сказали. Оксана Галькевич: Цельный и расщепленный. Константин Чуриков: А вот то, что без вакцинации ребенок был, в том числе аутизм. Андрей Степанов: Ну, я хочу сказать, что это никак не связано с вакцинацией, еще раз подчеркнуть, и наша слушательница, и зрительница она совершенно права. Татьяна Крылатова: Я все же еще попрошу компетентных людей включить и обсудить этот вопрос. Константин Чуриков: У нас есть компетентные люди, нет, секундочку, те, кого вы называете компетентными. Мы сейчас поприветствуем в эфире. Татьяна Крылатова: Ну, к сожалению, мы и есть компетентные, потому что мы психиатры. Я очень с большим уважением отношусь к педиатрам, поэтому я хотела бы, чтобы существенно был обсужден этот вопрос, в том числе по подготовке к проведению прививок с нашей позиции. Константин Чуриков: Я понимаю, что у вас есть ваша коллега. Татьяна Крылатова: Это не коллега, это мой руководитель, профессор, ведущий психиатр раннего детского возраста. Константин Чуриков: Хорошо, давайте послушаем. У нас сейчас на связи Галина Козловская. Галина Вячеславовна, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Галина Вячеславовна. Галина Козловская: Здравствуйте, коллеги. Оксана Галькевич: Ну, вы наблюдали, наверное, за нашими баталиями словесными. Что есть вам добавить? Галина Козловская: Эмоций очень много, а существа мало. Ну, замечательный мой коллега-педиатр, который так уверенно говорит о психиатрии. Я бы не стала с его позиции так уверенно рассуждать о том вопросе, который не является его профессией. Константин Чуриков: Ну, давайте по существу. Галина Козловская: Начнем с того, что детский аутизм – это совершенно конкретное психическое заболевание, вовсе не куча-мала, куда свалены всякие непонятные состояния. И еще одно замечание: количество рано или поздно перерастает в качество. Такое количество аутизма, которое сейчас распространяется в странах цивилизованных, то есть нашего белого населения – Америки, Англии, Европы и нашей страны – так велико, что должно всех настораживать и, так сказать, требовать выяснения, в чем причина, как говорят в Соединенных Штатах, эпидемии аутизма. Эпидемии. Это вовсе не свалка какая-то, это серьезнейшее инвалидизирующее заболевание, которое наблюдается сейчас очень много. И если оно раньше было всего 4-5 случаев на 100 тысяч населения или 10 тысяч детского населения, сейчас это выросло до 30-50 случаев. Константин Чуриков: А раньше – когда это было, вот вы эти данные. Галина Козловская: Раньше – это было в 40-е года, когда был описан этот синдром. Оксана Галькевич: Галина Вячеславовна, и причина одна основная – это массовая вакцинация в этих странах? Галина Козловская: Нет, нет. Ни в коем случае так говорить нельзя. Аутизм может возникнуть и без всякой вакцинации, но вакцинации сами по себе – это очень серьезная иммунологическая операция, которая проводится над человеком. И тот, который изобрел эту вакцинацию, Дженнер говорил, что в раннем возрасте лучше не проводить эту вакцинацию. Более того, даже нужно смотреть на то, какое состояние у ребенка, например, не снижен ли у него вес, не уменьшено ли у него количество жирового слоя – тогда отложить вакцинацию. Это говорил человек, который ввел это замечательное изобретение, что из себя представляет вакцинация. Это замечательно. Константин Чуриков: Галина Вячеславовна, просто чтобы мне для себя разобраться: вы говорите, с одной стороны, аутизм необязательно связан с вакцинацией, с другой стороны… Галина Козловская: Нет, не обязательно. Но с другой стороны, еще раз повторяю вам, что вакцинация – это серьезнейший стресс для иммунной системы, иммунная система теснейшим образом связана с нервной системой, психической системой. Константин Чуриков: Вот теперь вас понял. Галина Козловская: И там, где у детей имеются какие-то противопоказания для отводов, надо быть крайне осторожным, крайне. Были раньше отводы от прививок, и для этого были определенные показатели. Вдруг сейчас от них совершенно стали отказываться. Константин Чуриков: Галина Вячеславовна, но вы практически то же самое говорите, что вот Андрей Алексеевич, когда он утверждал, что перед любой прививкой нужно тщательно обследовать ребеночка в любом случае. Галина Козловская: Тщательно – это не значит, что проверить у него анализ крови и мочи. Ну, например, родовая травма, которую никто не отменял, и раньше давали возможность подождать с прививками, или какая-то ослабленность, или какое-то перенесенное состояние неожиданное, стресс какой-то у ребенка, даже стресс у матери, если у нее депрессия и так далее. Это тоже может сказаться на состоянии психическом ребенка – надо подождать с вакцинацией. Почему нужна такая агрессия со стороны вакцинальной, так сказать, технологии, почему надо делать через каждый месяц прививки ребенку первого года жизни? Почему нельзя подождать, когда сформируется настоящий иммунологический ответ, ведь еще незрелая психика, незрелая нервная система, в том числе иммунная. Константин Чуриков: Мы вас поняли, спасибо. Это была Галина Козловская, детский психиатр. Собственно, вот как раз последний вопрос прозвучал, собственно, вам он и был задан. Оксана Галькевич: Андрей Алексеевич, но там тоже не было противоречий. Вы сказали о том, что… Андрей Степанов: Я абсолютно согласен с коллегой, и в общем-то отнюдь не покушаюсь на психиатрическую сферу с точки зрения педиатра. Ну, психиатрам и психологам, наверное, проще рассуждать о вакцинации и опыте в этом, потому что, наверное, они больше этим занимаются. Но тем не менее, хочу сказать, что по большому счету не вижу никаких противоречий. Я уже сказал и про невропатолога, о неврологическом обследовании ребенка. Если ребенок пострадал, совершенно никто не отменяет отводы от профилактических прививок, ни у кого нет цели уколоть ребенка ровно в три месяца, и вот, если честно, я абсолютно могу подписаться под каждым словом доктора. Но, извините, пожалуйста, одна ремарка. В 40-х годах, наверное, настолько модным диагнозом "аутизм" не был, поэтому, наверное, сейчас диагностика усилилась за счет этого, а не потому что его очень сильно возросло. Татьяна Крылатова: Мы не определяем даже статистикой – определяем тем потоком детей, которые у нас идут. Мы работаем в психиатрии – я вот 30 лет, Галина Вячеславовна уже гораздо больше работает – и поток больных был и тогда, и сейчас он совершенно по-другому выглядит. Теперь в отношении обследования невропатолога – это недостаточно. Мы все-таки не сидим просто так в своих институтах. Мы сформировали несколько инструментов, которые дают возможность как-то определить вот эту предрасположенность к осложнениям, касающимся аутизма. Это нейроиммунные тесты, которые сформированы в нашем институте, это опросники для мам раннего возраста, которые так или иначе реактивность детей отражают, если они проводятся педиатром либо невропатологом, мы можем здесь делать какие-то выводы. Если мы имеем душевнобольных в семье или какие-то заболевания неясного плана – это тоже группа риска, которая должна быть учтена при проведении профилактических прививок. Это очень важные вещи, потому что это осложнение оно настолько тяжелое, что никакие картины, никакие визуалы, никакие фильмы про человека дождя или про какого-то Антона не перекрывают той беды, которая приходит в семью, когда появляется душевнобольной ребенок. Константин Чуриков: У нас есть сообщение от зрителя. Пишет: "Абсолютно поддерживают звонившего человека: это безумие! Ребенку с неокрепшим иммунитетом в первый год предписано невероятное количество прививок. У меня трое детей, ни одной прививки им не сделал – болеют в разы реже своих сверстников, которые делают эти прививки". А вот действительно вопрос, а почему так часто? Андрей Степанов: Дело в том, что когда вводится первый раз вакцина, предположим, мы вакцинируем ребенка от дифтерии, столбняка и коклюша. Иммунный ответ, то есть специфическая реакция организма, идет как бы с нулевой фазы, при первом введении она поднимается вверх, и иммунный ответ ребенка на эти инфекции находятся на определенной точке А. После чего она начинает постепенно снижаться. Второй вакцинацией мы как бы подхватываем этот падающий иммунитет, уже снижение идет более полого. И, наконец, третий раз, когда мы делаем снова через 45 дней, а 45 дней – это между месяцем и двумя – нужно вновь сделать эту вакцинацию, мы предполагаем, что ревакцинация, которая происходит через год от последнего введения, этот иммунитет будет достаточно стоек. Ну, и хотелось бы тогда, конечно, поинтересоваться, можно ли тогда вообще кого-нибудь привить, если нужно учитывать даже стресс у мамы. Константин Чуриков: Стресс, мне кажется, у любой мамы. Андрей Степанов: Я боюсь, что у любого жителя мегаполиса, который все время пребывает в стрессе, это в общем вещь очень сложная. Может быть, на курортах тогда производить вакцинацию, когда все в отдохнувшем состоянии? Оксана Галькевич: Пишет Ольга, 36 лет, говорит, что болела краснухой. Ольга, которая в 36 лет болела краснухой, пишет, что еле осталась жива. Еще телезритель пишет, что доигрались в свое время с корью – болезнь поднялась, прививать обязательно нужно. Знаете, два таких сообщения, они такие смежные. Один человек нам пишет: "Спор, получается, физика и лирика. Приглашенный психиатр, допустим, готов нести ответственность, если ребенок вдруг умрет, не получив своевременную прививку?". И в то же время другой телезритель пишет, а педиатры готовы ли взять и понести ответственность, если вдруг ребенок пострадает или получит какой-то ущерб здоровью в результате прививки. Вопрос ответственности. Татьяна Крылатова: Ну, вопрос ответственности существует, когда ребенок действительно подготовлен к прививке, сформирована нормальная карта, где учтены все факторы, и ты осуществляешь прививку, по крайней мере, с какой-то гарантией. Хотя бывают ситуации, когда учесть все факторы невозможно, и так или иначе все равно осложнения возникают. Поэтому говорить так, таким образом, действительно, у нас достаточно много уже сформировано такой, к сожалению, негласной статистики по поводу аутизма, она у нас не проходит, к сожалению, по информационному полю медицинскому, очень блокируется. Потому что, действительно, очень сложный вопрос. Константин Чуриков: Блокируется кем? Татьяна Крылатова: Сейчас я объясняю. Мы не можем, например, напечатать… Оксана Галькевич: Татьяна Александра, нам со стороны кажется, что мы обсуждаем чисто научные вопросы, есть некая профессиональное компетентное сообщество, что же тут может блокироваться? Татьяна Крылатова: Потому что, действительно, появление… Делают много прививок, и я уже не первый раз в дискуссии говорят, что вот как вы докажете, что от этой прививки. Мы там заложили несколько инфекций. Инфекции по-разному ведут себя, они по-разному формируют иммунитет и так далее. Вы не докажете, нет линейных вещей, не все линейно в нашей жизни. Понимаете, это очень сложный вопрос, поэтому как бы вот – вы не совсем научны, вы не можете доказать, ну и так далее. Я думаю, что это невозможно нам принимать как последнее слово это. Надо работать. Не работают. Блокируются. Вот мы, психиатры, мы просто последние – онкологи и мы – это некая, так сказать, особая каста людей, которая сталкивается с тяжелейшими заболеваниями. Поэтому у нас такая очень сильная реакция, эмоциональная реакция. Константин Чуриков: Эмоциональная реакция, потому что… Татьяна Крылатова: И мы требуем, чтобы к этому отнеслись серьезно. Константин Чуриков: Мы все эмоционально реагируем, у всех есть дети, кто-то в роли докторов, кто-то в роли пациентов. И мы на эмоциях еще и потому, что бывают такие случаи. Нам сейчас на электронную почту написала Светлана, зрительница. "Здравствуйте, мой сын умер через 2 месяца после прививки гепатита Б. Ему было всего 4 месяца, диагноз – опухоль мозжечка". Андрей Алексеевич, конечно, негоже по каким-то таким сухим данным делать какие-то выводы, здесь прививка могла быть виновата? Андрей Степанов: Абсолютно нет. Как раз вот для такой возможности разговаривать на одном языке существует доказательная медицина. Когда есть статистические выкладки, а то я тоже могу рассказывать про своих знакомых, про соседей самые разные случаи из своей практики, но это не будет укладываться в одну клиническую картину. Я хочу сказать, пусть не статистика, но мы никто не будем отрицать, что за рубежом прекрасно умеют считать деньги. Они это делают гораздо лучше пока нас, но мы тоже к этому приближаемся. И если бы была хоть возможная, малейшая зацепка отсудить у медицинских работников в качестве компенсации за осложнения после прививки те или иные суммы, то все больницы, все компании, которые являются разработчиками вакцин, они бы уже сидели у Казанского вокзала на паперти с шапкой и собирали мелочь. Если такого не происходит, то следует предположить, что просто у адвокатов, которые просто теребят каждого пациента по выходу из больницы. Мол, давайте подадим в суд и что-нибудь выиграем. Хоть какая-то возможность – и они бы ей воспользовались. Если до сих пор этого не произошло, значит, все-таки можно предположить, что взаимосвязи доказуемой никакой нет. Константин Чуриков: Хороший вопрос на смс-портале: "Почему в поликлиниках не информируют родителей об осложнениях после прививок, утвержденных Правительством? Почему нет стендов?". Кстати, да. Делают прививку – приводишь ребенка и, соответственно, случайным образом в лучшем случае, если ты ответственный родитель, узнаешь, какой режим сегодня дня, завтра, послезавтра, на что обратить внимание. Часто вообще… Оксана Галькевич: Костя… Вот опять же из личного опыта, что называется. Всегда врач тебе говорит: сегодня не делайте то-то, завтра соблюдайте такой-то режим, постарайтесь вот здесь аккуратней, по крайней мере, так было у меня. Константин Чуриков: Я просто задавал вопросы, поэтому получил ответы. Татьяна Крылатова: Ну, в отношении того, что нет совсем каких-то юридических дел – это не совсем так. Достаточно много за границей, это в общем-то доступная информация, таких вопросов разрешается в пользу тех, кто обращается. Мы в данном случае говорим не всегда очень четко и точно с позиции того, что надо в какую-то сторону двигать. Вот это неправильно. Константин Чуриков: У нас ровно сейчас минута, чтобы принять звонок. Лариса из Перми дозвонилась. Лариса, здравствуйте. У вас полминуты. Лариса: Здравствуйте. Я по поводу прививок: вот если раньше делали прививки, у меня детям уже по 30 лет, нас предупреждали, да, о каких-то последствиях, нас предупреждали о температуре, насморк, ничего такого нет. То сейчас у меня внук – приходишь, допустим, делать прививку. Уже у меня дети боятся прививки внука, уже боюсь я за прививку, потому что у нас маленький насморк, но у нас график – значит, нам прививку ставят. И у нас, когда внук начал ходить, скажем так, нам поставили прививку, мы перестали. Может, это связано, не связано, там был насморк у нас. И потом вот сейчас новая прививка подходит, и мы боимся уже. Уже прошли не одну, не две, не три… Константин Чуриков: Люди боятся прививок, да. Лариса, спасибо. Время, к сожалению, нас все время торопит, поджимает. Сейчас мы вот давайте подведем итоги нашего смс-опроса. Мы спрашивали, вы за или против вакцинации. Смотрите, как разделились мнения: "за" выступили 42% наших зрителей, "против" - 58%. О чем это говорит? Андрей Степанов: Ни о чем. Татьяна Крылатова: Я думаю, что это говорит о том, что надо работать над этим вопросом очень профессионально, не отводить это какой-то доказательной медицине, которую доказать нельзя. Я вам объяснила, почему нельзя. Константин Чуриков: Благодарим наших гостей. У нас в студии были Татьяна Крылатова, научный сотрудник Центра психического здоровья, детский психиатр. Оксана Галькевич: И Андрей Степанов, профессор кафедры педиатрии Российского национального исследовательского медицинского университета им. Пирогова, доктор медицинских наук. Помирить, мне кажется, эти две позиции будет довольно сложно, но одну важную вещь, которую сказал Андрей Степанов, наш гость, доктор. Друзья, обследуйте ребенка, водите к врачу, пусть вам педиатр, специалист перед прививкой скажет. Татьяна Крылатова: В том числе по тем вопросам, о которых говорила я. Андрей Степанов: Абсолютно. Оксана Галькевич: Не болейте, будьте все здоровы.