«Прививки никогда не были злом». Депутат Госдумы Татьяна Соломатина – о том, почему необходима вакцинация

Гости
Татьяна Соломатина
член комитета ГД РФ по охране здоровья

Жизнь без прививок. Необъективная информация подрывает доверие граждан. В Минздраве хотят запретить призывы к отказу от прививок. Врачи говорят, что из-за этого падает коллективный иммунитет, и мы снова становимся уязвимыми перед давно побежденными болезнями. Стоит ли наказывать за сомнительные советы?

Виталий Млечин: Нам пора начинать. Начинаем с темы дня, как всегда, но вначале напомним, как с нами связаться. У нас есть…

Тамара Шорникова: А сделать это можно разными способами.

Виталий Млечин: Именно. И мы прямо сейчас обо всех этих способах и расскажем. Нам можно позвонить по телефону: 8-800-222-00-14. Можно написать SMS-сообщение на короткий номер: 5445. Не забывайте, это бесплатно, поэтому не отказывайте себе в таком желании, пожалуйста. Также можете зайти на наш сайт в интернете: otr-online.ru. Во время прямого эфира там появляется кнопка «Прямой эфир + Чат»: нажимаете на нее – одновременно смотрите прямой эфир и рядом пишете сообщения в чате, общаетесь с нами. Ну и наши группы в социальных сетях прямо сейчас на ваших экранах.

Тамара Шорникова: Ну и сейчас – собственно о нашей теме дня, она серьезная. Минздрав предлагает наказывать за призывы к отказу от прививок в интернете и в СМИ. Запрет на распространение подобной информации и ответственность за публикации закрепят на законодательном уровне, законопроекты сейчас прорабатываются. Сайты, агитирующие против вакцинации, будут блокировать. Идею уже поддержал Роспотребнадзор.

Виталий Млечин: Давайте вначале – немного статистики. Сейчас в российском календаре 12 обязательных прививок: против гепатита B, дифтерии, коклюша, кори, краснухи, ну и так далее. Они сейчас появляются на ваших экранах. Тут и гемофильная инфекция, и пневмококковая инфекция, и, разумеется, грипп тоже в этом списке есть.

Тамара Шорникова: Минздрав хочет добавить в перечень прививки от оспы и от ротавирусной инфекции. Но когда это случится – пока неясно.

Свои календари прививок есть и в других странах мира. Например, в США обязательны 16 прививок, в том числе и против гепатита А, вируса папилломы человека, ротавирусной и менингококковой инфекций.

Виталий Млечин: Ну, надо сказать, что в Соединенных Штатах тоже достаточно жесткая сейчас идет дискуссия относительно того, насколько это все нужно. Президент Трамп, например, высказался против прививок.

А по данным Европейского центра профилактики и контроля заболеваний, лидером по числу прививок в Европе стала Чехия – там вакцинируют от 20 заболеваний, то есть практически в два раза больше, чем у нас.

Тамара Шорникова: И надо сказать, что в Европе и в США понятие обязательной вакцинации означает, что в случае неисполнения, скорее всего, последует какая-нибудь санкция. Например, во Франции тем, кто отказывается и не прививает детей, родителям, соответственно, грозит либо арест на срок до шести месяцев, либо штраф. В Германии этот штраф составляет внушительную сумму – 2,5 тысячи евро.

Виталий Млечин: Да, то есть серьезно, не просто так. У нас вакцинация – дело добровольное. Отказ от прививок эксперты называют одной из важных причин того, что некоторые заболевания снова пошли в наступление. По данным Роспотребнадзора, заболеваемость коклюшем за январь-октябрь 2018 года выросла более чем в два раза по сравнению с аналогичным периодом года прошлого, то есть предыдущего к 2018-му, то есть 2017-го. Уровень заболевших корью подскочил в прошлом году в шесть раз. То есть – шутки плохи с этими заболеваниями.

Тамара Шорникова: Ну, собственно, кто прививается, а кто – нет? Давайте выясним с помощью ваших звонков и совсем. Пишите и звоните нам. Объясняйте, вы за вакцинацию или против. Аргументируйте свое мнение. Всех будем выслушивать – в этом, собственно, и цель конструктивного разговора. И нужно ли, по-вашему, наказывать за отказ от прививок? Это уже наш SMS-опрос, его формулировку вы сейчас увидите на своих экранах. Здесь коротко – «да» или «нет», точно так же в формате SMS. В конце обсуждения этой темы подведем итоги.

Виталий Млечин: Да. И, разумеется, мы выслушаем нашу гостью – Татьяну Соломатину, депутата Госдумы, члена Комитета по охране здоровья и кандидата медицинских наук. Татьяна Васильевна, здравствуйте.

Татьяна Соломатина: Добрый день.

Тамара Шорникова: Вот смотрите, мы только начали анонсировать эту тему – и буквально сразу посыпались эсэмэски, и примерно одного содержания. Татарстан: «Прививки – зло». Ростовская область: «Вакцина против гриппа – обманка. Не прививался и не буду». И таких SMS много-много, и они первым делом посыпались.

Как вы думаете, в чем причина? Действительно ли в такой активности этой позиции сейчас, в ее распространенности?

Татьяна Соломатина: Я могу сказать, что у нас очень активные люди, которые как раз живут в этих сайтах и, по-моему, даже не выходят оттуда.

Тамара Шорникова: Вы имеете в виду антипрививочников?

Татьяна Соломатина: Антипрививочники, да. Я думаю, что это прямо целая какая-то кампания, которая в последние три года, вот мне так кажется, она более активизировалась. И я могу понять Минздрав и Росздравнадзор…

Тамара Шорникова: Роспотребнадзор.

Татьяна Соломатина: …и Роспотребнадзор – относительно того, что была такая инициатива, что будет разрабатываться или разрабатывается такой законопроект.

Откровенно вам скажу… Вот давайте сейчас не как врач, а как просто человек, смотрящий со стороны, расскажу, что происходит. У меня есть знакомая семья, папа в этой семье врач, а мама шестой год сидит дома, домохозяйка. У них трое детей… двое детей. Значит, один ребенок полностью привит, которому шесть лет. И три года мальчику, который вообще ни к чему не привит.

Что происходит? Я пыталась выяснить, потому что они мне не безразличны. Я говорю: «Почему не прививают ребенка младшего?» Мама сидит в интернете, и она входит в это сообщество. И для меня это вообще очень непонятно, потому что даже человек, имеющий медицинское образование, не может на нее повлиять, потому что это такая обработка идет в социальных сетях людей, которые некомпетентные, может быть, с точки зрения медицинской, что даже в такой ситуации мы ничего не можем сделать.

Почему сегодня вопрос стоит именно так? Потому что мы вернулись как минимум на несколько десятилетий назад относительно тех заболеваний, от которых несколько веков назад умирали целые города, поселения и даже страны. И поэтому прививки никогда не были злом. Прививки привели к тому, что мы полностью избавились от оспы. У нас не было заболеваемости туберкулезом, как это было раньше.

У нас есть календарь прививок. И я очень рада тому, что он сейчас расширяется. У нас есть все вакцины, которые сегодня прошли все клинические испытания и не вызывают той реакции, которую они не должны вызвать, кроме того, что… Эти осложнения могут быть, безусловно. Каждый организм индивидуален, и поэтому здесь должна быть настороженность, прежде всего врача, относительно того, кому делается эта прививка.

И я вам могу сказать, что в том коллективе, в котором я работала (а я работала в медицинском учреждении), у нас была почти стопроцентная привитость наших сотрудников, потому что мы точно знали… И только те, кто имеет противопоказания к прививкам – там безусловно, даже говорить не нужно. Но если 75% людей привито, то та группа, которая не может прививаться по каким-то медицинским показаниям, она тоже является защищенной. Вот эти вещи, которые сегодня, наверное, никто не отрицает.

Я вспоминаю годы, когда от гриппа было ну просто повальное заболевание. В этом году в моем городе, который я представляю, в нашей области мы привили более 66% населения, и особенно группы риски – это врачи, то есть это медицинские работники, это школы, это детские сады. И нет такой эпидемии, которая могла бы быть, если бы мы не сделали такой рывок в этом году.

Виталий Млечин: Татьяна Васильевна, вы сказали, что некая кампания идет. Хотелось бы понять, а что это за кампания? И самое главное – зачем она кому-то понадобилась? Есть ли какие-то идеи по этому поводу?

Татьяна Соломатина: Вы знаете, безусловно, есть какие-то риски, когда мы ставим прививку либо ставим ее не вовремя. Я сама в этом году прививалась от гриппа. В связи с тем, что у меня нет такого промежутка времени, когда я не летаю, конечно, я после самолета на второй день пошла и говорю: «Мне нужно сделать прививку от гриппа». Я заболела на второй день. Но я заболела в очень легкой степени. Я понимала, что это реакция не на прививку даже, а, наверное, я где-то во время перелета цепанула инфекцию, плюс еще прививка. И я знала, что это пройдет, но пройдет в такой сглаженной форме. Но я точно знаю, к чему приводит сегодня грипп в том варианте, когда человек не имеет вот такой иммунологической защиты.

И, безусловно, я думаю, это связано как раз с тем, что… Я очень много слышала… Мы недавно проводили, у нас был День аутистов. И мне так часто говорят родители о том, что… Ну, никто же не знает, почему аутизм возникает. До сегодняшнего дня есть ряд каких-то теорий, версий и так далее, но никто на сто процентов не говорит. «Вот я привил ребенка – и сразу аутизм». Мы прививаем ребенка, когда он рождается в родильном доме. И уже когда у него определяют это заболевание, проходит определенный промежуток времени. Почему? Человек должен себе, наверное, объяснить, для себя сказать: «Кто виноват? Почему со мной это произошло?» Это одна из причин.

Вторая причина, когда прививки делаются, но при этом никто… Наверное, есть люди, которые не всегда конкретно говорят: есть аллергическая реакция, нет аллергической реакции, на что аллергическая реакция, а особенно у детей. Здесь обязательно должен разрешение дать врач, который ведет этого ребенка, наблюдает его изо дня в день до года. И любая инфекция, какое-то нарушение сна, стула, кашель, насморк, недомогание ребенка… Все должно быть согласовано только с лечащим врачом. Ни одного ребенка прививать без консультации врача нельзя.

Виталий Млечин: То есть, в общем, вывод надо сделать, как мне кажется, очень простой, да? То есть прививки в целом – это благо, но, разумеется, в первую очередь надо следить просто за здоровьем своего ребенка и в случае каких-то любых сомнений все-таки проконсультироваться сначала со специалистом, а потом уже принимать то или иное решение.

Татьяна Соломатина: Безусловно, безусловно, да. А потом принимается решение. Причем всегда это решение принимается вместе с врачом. Никогда ни родитель не может принять решения, ни врач не может сегодня принять решения, нужно ли нам вакцинировать. Да, он должен в обязательном порядке сказать родителю: «Мы хотим провакцинировать. Согласны вы или не согласны? Есть у ребенка какие-то изменения в состоянии здоровья на сегодняшний день или нет?»

Мы же сегодня можем прививать любого человека, имеющего хронические заболевания, но которые находятся в стадии ремиссии. Если это обострение какого-то любого заболевания – это является прямым противопоказанием к вакцинации.

Тамара Шорникова: Давайте послушаем телефонный звонок, Николай из Саратова к нам дозвонился, узнаем мнение телезрителя. Николай, здравствуйте.

Виталий Млечин: Здравствуйте, Николай.

Зритель: Добрый день. Так хочется много сказать! Вот почему государство всегда ставит вопрос ребром – запрещать и наказывать? Да, я буду делать прививки, допустим. Но почему сразу идет наказание? Почему государство сначала не говорит: «Родители, вот мы вас предлагаем сделать прививку. Но, не дай бог, если с вашим ребенком случится какое-то несчастье…» Я имею в виду – со здоровым ребенком, который был до этого здоров. И вдруг… А таких случаев миллион, ну, чуть поменьше миллиона, часто случается. Пусть государство берет на себя ответственность за изуродованного ребенка, за искалеченного ребенка.

Виталий Млечин: А вы о какой ответственности говорите? Что государство должно сделать, по-вашему?

Зритель: Государство, по-моему, должно сделать… Если после прививки здоровый ребенок получил инвалидность или же получил какое-то побочное действие, эффект, то все лечение и уход за ребенком ложится на плечи родителей. Как правило, наше государство, если вдруг что-то случилось, несчастье, то государство отстраняется.

Татьяна Соломатина: А как оно может отстраняться?

Зритель: Всеми методами, любыми методами, но оно не хочет помочь семье, в которой по вине государства ребенок получил увечья.

Виталий Млечин: Николай, а у вас есть какой-то конкретный пример, или вы абстрактно сейчас говорите?

Зритель: Есть. Пожалуйста, конкретный пример…

Виталий Млечин: Давайте, расскажите, конечно.

Зритель: Мне 70 лет. Я за свою жизнь никакой прививки не сделал. Я ходил иногда мокрый, с мокрыми ногами в школу. За всю жизнь я не помню, чтобы у нас школа закрывалась на карантин. И никаких прививок не было, абсолютно никаких. И в моем классе…

Тамара Шорникова: Николай, простите, что перебиваем, времени просто мало. Это другой прекрасный пример. Слава богу, что у вас хороший иммунитет, но это действительно не правило.

Татьяна Соломатина: Я бы хотела еще здесь добавить. Надо разделить вопрос, который задал Николай, на две части.

Я тоже против наказаний. Я считаю, что государство сегодня, ну мягко сказать, отстало в плане, я бы сказала, информированности населения. Это то, чем мы прежде всего должны заниматься. У нас сегодня совершенно недостаточно, на мой взгляд, работают центры медицинской профилактики. Напечатали какие-то инструкции, брошюрочки – раздали. С людьми надо разговаривать. Нужно разговаривать с каждым пациентом. Нужно разговаривать с родителями. Нужно обязательно делать программы целевые. И вот только тогда… Ну, мы же русские: у нас же пока не клюнет, мы же не перекрестимся. И я считаю, что, да, здесь упущение есть. И в этом он прав.

Наказание должно быть, но не в той степени, когда человека наказывают… Я думаю, что в западных странах эти наказания сделали не от хорошей жизни, поверьте мне, потому что лечить сегодня эпидемию гораздо дороже, гораздо сложнее, любого заболевшего сегодня лучить очень сложно.

Вот мы сегодня говорим о кори. А что произошло? У нас часть населения есть, вообще в связи с такой миграцией населения по стране и за рубеж… Ну не было такой эпидемии кори, какая случилась в этом году. Потому что у нас есть соседние страны, которые не прививаются, у нас заезжают мигранты, которых мы смотрим не на все те инфекции, от которых нужно было бы защищать, хотя сегодня есть номенклатура, надо следить за этим. Потому что справку человек может получить, ну, где угодно и как угодно (и это ни для кого не секрет), для того же мигранта, который заехал на нашу территорию.

Мы летаем с вами летом в одни страны, зимой – в другие страны, и привозим оттуда. Привозим столько инфекций, которые… экзотических инфекций. У нас сейчас есть такие инфекции, о которых, может быть, когда-то, когда нас учили, читали только в книжках.

Тамара Шорникова: А вы считаете, что активная работа по информированию граждан поможет переубедить людей, которые сейчас считают: «Да лучше отвести к больному ребенку, чтобы ребенок переболел страшной болезнью и никогда уже больше с ней сталкивается»? Такие же даже примеры есть в интернете.

Татьяна Соломатина: Вы знаете, откровенно вам скажу: то, что произошло за последние несколько лет… Вот я вам наглядный пример сказала. Как можно поменять мозг мамы до такой степени, что она даже папу, который врач, убедила в том, что она не будет прививать второго ребенка? Вот как это? Значит, работает.

На любую агрессию должно быть противостояние. И это противостояние должно быть, наверное, не только в наказании, запрете и так далее. Мы должны людям доносить ту информацию, которой они должны владеть. Нужно разъяснять буквально по каждому поводу, что произойдет, если вы не привьете от этого, что будет, если не привиться от этого. Мы сегодня точно знаем, что если привито 75% (ну, где-то около этой цифры) населения организованно, эпидемии там никогда не будет.

Тамара Шорникова: Мы можем говорить о статистике именно осложнений каких-то? Потому что часто родители говорят: «Зачем мне страховаться от какого-то полиомиелита? Вполне возможно, никогда в жизни мой ребенок не встретится с зараженным ребенком».

Татьяна Соломатина: Пусть он придет и посмотрит на этих детей, которые сегодня есть, которые больны этим полиомиелитом.

Тамара Шорникова: Но эта встреча может состояться, а может и не состояться. А осложнение точно может быть, потому что ты уже делаешь, ты совершаешь действие, ты делаешь прививку.

Татьяна Соломатина: Прививки всегда делаются убитой вакциной… то есть убитым микробом, который вызывает то или иное заболевание. Это никогда не живая вакцина. Ну, как это сказать? Ее воздействие только на то, когда ты ее вводишь, чтобы в организме начали вырабатываться антитела. Это никогда не бывает вот та инфекция, которая гуляет где-то. Ее тушат. Она, конечно, в какой-то степени живая, для того чтобы был ответ организма. Я просто говорю для тех людей, которые нас смотрят.

Тамара Шорникова: Но мы можем какие-то цифры привести по осложнениям? Это десятая доля процента, сотая?

Татьяна Соломатина: В каждой инструкции к каждой вакцине есть определенные виды осложнений, которые могут быть. Это может быть реакция не белок, потому что, как правило, вакцина – это белковый препарат. И если у ребенка или у любого человека есть реакция на белок, то этого делать точно не нужно. Если у человека есть… И мы же делаем вакцину как? Мы сначала делаем пробу, осматриваем и только потом ставим вакцину.

Виталий Млечин: Давайте случай из жизни сейчас прямо услышим, Елена из Самары до нас дозвонилась. Елена, здравствуйте, мы слушаем вас.

Зритель: Здравствуйте. Небольшая вводная. Я сама являюсь государственной служащей, мама двоих маленьких детей – три года и полгода. Я своим детям делаю все вакцины по календарю и все платные вакцины. Но я к чему это говорю? Чтобы вы понимали степень моей объективности в данной проблематике.

В не очень близком окружении недавно был случай: женщина прививала в муниципальной поликлинике, вернее, делала ревакцинацию полиомиелита своему ребенку, и ребенок заболел полиомиелитом. Она два года обивала пороги всех медучреждений, ездила в Москву в министерство. Поствакцинальный полиомиелит ей поставили только в Израиле, диагноз. Только после этого наша отечественная медицина повернулась к ней лицом, и реабилитацию ребенку стали делать бесплатно. То есть внутри страны, в своем Отечестве она этого доказать сама не смогла. Это отношение государства. И это именно та система, которая педалируется на этих сайтах, где сидят все эти мамочки.

Виталий Млечин: Так альтернатива-то какая, Елена? Вот скажите, какая альтернатива этим прививкам?

Зритель: Это то, о чем говорил Николай из Саратова: государство обязано на себя взять всю полноту ответственности за эти случаи. Тогда это не будет предметом педалирования антивакцинальщиков. Понимаете? А государство всячески устраняется, у него не хватает денег, оно не желает заниматься этой проблемой. И естественно, что вы ждете в ответ? Мамы, конечно, перестрахуются. И ведущая правильно сказала… Ревакцинация полиомиелита, кстати, производится живой вакциной, а не инактивированной.

И вторая ситуация – это то, что было с нами в этом году. Наша семья каждый год прививается от гриппа, все члены семьи, за исключением маленького, полугодовалого. В этом году муж заболел гриппом, и уже пятый месяц мы все беспрестанно болеем. Муж – пятый месяц подряд, он не может до конца реабилитироваться. Мы все вчетвером – по кругу. Кто нам возместит неудачную вакцину? Министерство готово на себя взять эту роль? Вот я теперь, будучи приверженцем вакцин, серьезно задумаюсь над тем, а стоит ли действительно их делать. То, что мы пережили в этом году, какой материальный ущерб мы понесли – это просто ни с чем несопоставимо. Может быть, это вообще была какая-то диверсия? Я не знаю.

Виталий Млечин: Понятно, спасибо, спасибо вам.

Татьяна Соломатина: А можно спросить?

Виталий Млечин: Конечно.

Татьяна Соломатина: Можно ли спросить как раз у нашего корреспондента…

Виталий Млечин: У нашей зрительницы Елены.

Татьяна Соломатина: У нашего зрителя, да. Скажите, пожалуйста, а вы всей семьей заболели после вакцинации?

Зритель: Да.

Татьяна Соломатина: После вакцинации. А вы в своей поликлинике сказали о том, что это произошло? И надо бы посмотреть номер вакцины, которой вы прививались, и тогда написать в Роспотребнадзор как раз заявление, чтобы проверили, что это за вакцина такая.

Зритель: Ну, это бельгийская, по-моему… да, бельгийская или французская вакцина была. А что проверять?

Татьяна Соломатина: А прививались вы в государственном лечебном учреждении, вас там прививали?

Зритель: Нет, в частной клинике мы прививались.

Татьяна Соломатина: Вот здесь вопрос.

Виталий Млечин: А вот это ключевой момент. Елена, если вы прививались в частной клинике, то почему государство-то должно нести за это ответственность, если это было ваше решение?

Татьяна Соломатина: Государство должно нести ответственность всегда за пациента, который… за любого человека, за любого гражданина, где бы он ни получил то или иное осложнение, это сто процентов. Но вот то, что вы сказали, что вы прививались какой-то бельгийской вакциной в какой-то частной клинике… Я бы на вашем месте сейчас написала заявление как минимум, чтобы выяснить, какая это была вакцина, какой номер (потому что в вашей карточке все есть, номер каждой ампулы стоит), чтобы посмотрели, откуда она пришла, и проверили ее вообще легитимность.

Тамара Шорникова: Ну, это как минимум может обезопасить других людей.

Татьяна Соломатина: Конечно, конечно.

Тамара Шорникова: Давайте посмотрим видеоматериал. Попытались найти защитников…

Татьяна Соломатина: И противников?

Тамара Шорникова: …и противников вакцинации. Послушаем собственно аргументы, а после обсудим. Смотрим.

СЮЖЕТ

Виталий Млечин: Вот мы увидели две разные точки зрения, добавим еще одну. В минувшие выходные в Москве прошел митинг против вакцинации детей, выступили участники движения «Родительский отпор». Они говорят, что прививка не дает гарантии, что ребенок не заболеет, а многие недовольны составом вакцин, говорят, что там много вредных веществ. Ну, есть и те, кто считают, что прививки нужны, но не всем, а сейчас якобы приходится делать много лишних.

СЮЖЕТ

Тамара Шорникова: Активисты движения «Родительский отпор» подготовили петицию и намерены собрать 100 тысяч подписей против принудительной вакцинации.

Виталий Млечин: Ну, принудительной и сейчас не существует.

Тамара Шорникова: Ну, тем не менее.

Татьяна Соломатина: Она существует, но непринудительная, а всегда с согласия родителей. Никто никогда насильно никого прививать не будет. К сожалению, наверное, вот это так. С одной стороны – к сожалению. С другой стороны, надо чтобы все-таки родители были подготовлены к тому, что прививки необходимы.

Вот представляете, если сейчас мы возьмем и всем все отменим? Эпидемия нам гарантирована. И даже те, кто сегодня не прививаются и говорят: «Мои дети – здоровые», – они просто сегодня находятся в той прослойке, где нет эпидемиологической ситуации. Вот и все.

Виталий Млечин: А вот смотрите, два важных аспекта. Кто-то говорит, что в составе много вредных веществ. А есть те, кто считают, что много лишних прививок. Мы в сюжете тоже видели, что, скажем, отец ребенка изучил много литературы и говорит, что не все прививки нужны. Может быть, это так?

Татьяна Соломатина: У нас еще буквально несколько лет назад было не 15, поверьте мне, а 7 прививок в обязательном порядке, а все остальное родители делали либо по мере необходимости, либо по эпидемиологическим показаниям, либо еще что-то. Но весь мир сегодня пришел к тому, что вот эти 15 – они необходимы, и необходимы для того, чтобы защитить наш социум от инфекционной заболеваемости. И действительно, если…

Ну, от гриппа же мы тоже не всегда прививались, хотя прививки от гриппа всегда были. Вспомните, какова была буквально несколько лет назад заболеваемость гриппом, какова была смертность. Вспомните 2009 год, когда у нас был так называемый свиной грипп H1N1, и когда у нас там вообще не было никакой иммунизации относительно этого вирусного заболевания. Мы теряли женщин беременных. По сути дела, если она заболевала – почти стопроцентная была летальность. И как от этого защититься сегодня? У женщины беременной всегда снижен иммунитет. Рядом будет ходить больной человек – с ним, может быть, ничего не случится, а с этой беременной женщиной и с этим ребенком, которого она вынашивает, обязательно что-то произойдет.

Тамара Шорникова: Давайте послушаем телефонные звонки. Василий, здравствуйте.

Виталий Млечин: Здравствуйте, Василий.

Зритель: Здравствуйте.

Тамара Шорникова: Екатеринбург на связи.

Зритель: Здравствуйте, здравствуйте. У меня вот такой вопрос. У меня сегодня дочь пошла насчет школы узнать в школьную комиссию…

Виталий Млечин: На самом интересном месте! Василий, перезвоните, пожалуйста, все-таки услышим ваш вопрос и ответим на него. А пока – Калининград. Наталья, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Тамара Шорникова: Слушаем вас.

Зритель: Да, здравствуйте. Я хотела возразить немножко вашему представителю, которая говорила об интернет-сообществе. Ну, это полная глупость, честно говоря.

Виталий Млечин: Что именно?

Зритель: Ну, о том, что те, кто против прививок – это люди, которые в интернет-сообществах активно участвуют. А другая часть, значит, не участвуют. Это полная глупость. Я тоже против прививок, хотя в социальных сетях не сижу, не нахожусь. Наша семья никогда не прививалась. Моим детям 24 года и 15 лет. Мы раньше жили в Сибири, теперь в Калининграде живем. От гриппа никогда не прививались. А в последнее время я выяснила, что у моего ребенка аллергия, очень сильно проявляющаяся, на реакцию Манту. Это я выяснила сама. Хотя нас все время, почти каждый год заставляли прививаться, и мы всегда отказывались. Нам угрожали…

Тамара Шорникова: А что за реакция?

Зритель: Разбухала рука очень активно, краснела. То есть реакция – разбабахивало руку.

Тамара Шорникова: Вы консультировались по этому поводу с врачом, как-то обсуждали? Может быть, действительно заменить вакцину?

Зритель: Потом это все я стала делать. Я просто хотела сказать, что организм настолько индивидуальный, но никто и никогда не делает никаких проб, не делает никаких анализов. И родители очень беспечно подходят к прививкам: надо – пошли и укололи. Но ведь на самом деле организм индивидуальный, и нельзя так, для статистики, к этому относиться.

Я помню один случай, когда у меня ребенок был маленький, мы пришли на прививку, и я сказала, что буду отказываться от гриппа. Тогда медсестра мне сказала: «Мы позвоним в органы опеки на лишение родительских прав».

Татьяна Соломатина: Никто не имеет права…

Зритель: Я ей сказала: «Пожалуйста. Попробуйте это сделать». Ну, это же полная глупость! Поэтому на местах медики относятся к прививкам, как к статистике.

Виталий Млечин: Понятно.

Татьяна Соломатина: Это как раз то, о чем я говорила: сегодня нужно разговаривать с каждым пациентом, с каждым родителем. И это задача сегодня нашего медицинского сообщества, и вместе с вами, со средствами массовой информации. Это должны быть какие-то сайты и в интернете, потому что люди сегодня, по сути дела, не смотрят телевизионные передачи, они смотрят все это в интернете.

Тамара Шорникова: Нет, они смотрят телевизионные передачи, просто смотрят их уже не по телевизору, а в режиме онлайн.

Татьяна Соломатина: Не по телевизору, а именно в интернете. Поэтому, конечно, нужен диалог, нужен разговор. Нужно менять отношение врача к прививке, медсестры к прививке. Действительно, каждый индивидуален. И она права совершенно, наша зрительница права на сто процентов – у каждого организм разный. Но сегодня есть масса тех анализов, которые могут позволить посмотреть, каков иммунный статус, есть ли сегодня какой-то ответ на ту или иную инфекцию. Может быть, действительно не нужно прививать, и у него уже достаточно выработанных антител, где-то в контакте был с кем-то. Но люди же этого не знают.

Виталий Млечин: Вот! А врачи назначают эти исследования? Просто то, что сейчас сказала наша зрительница – это очень важный аспект: врачи относятся к этому, как к статистике.

Татьяна Соломатина: Как раз мы будем обсуждать, 11-го числа в Государственной Думе будет проходить круглый стол, и мы обязательно будем вносить свои предложения относительно того, что сегодня необходимо внести. Уж если готовится какой-то проект, законопроект на тему прививок, то в обязательном порядке там должно быть предусмотрено все. Если мама отказывается и говорит, что у него то-то, то-то, то-то, он был в контакте с кем-то… Прежде чем делать любому человеку прививку, можно сделать сегодня иммунологический анализ на наличие… в смысле, на состояние этого организма к тому или иному заболеванию.

Тамара Шорникова: За деньги или по полису?

Татьяна Соломатина: Сегодня за деньги ничего нельзя делать, по сути дела. У нас есть программа госгарантий. Вот нужно, чтобы все это вошло в программу государственных гарантий.

Тамара Шорникова: Удивительно, но очень многое сейчас мы за деньги и делаем, потому что не попадешь на прием к врачу, потому что не уверен в качестве и так далее.

Татьяна Соломатина: Да, это правда, это правда. Качество медицинской помощи во многом зависит от того, к какому доктору вы ходите, есть ли вообще этот доктор.

Вот я только что… Я вообще представляю северный наш регион – Томскую область. Я бываю часто в наших районных больницах. Что мы сделали сегодня? Что произошло? Мы село закрыли, по сути дела, почти на 100% вот на нашей территории врачами первичного звена. Когда я пришла в этот раз на региональной неделе в нашу самую большую городскую больницу, то там выяснилось, что на 16 участках на постоянной основе работают только три врача, а все остальные – это врачи, которые учатся либо в ординатуре, либо совместители. Вот это неправильно.

И поэтому, конечно, я считаю, что та задача, которая… нацпроект «Здравоохранение», который сегодня есть, обязан нас кадровый резерв… то есть кадровый дефицит сегодня убрать. У нас должен врач работать на то количество населения, которое ему положено обслуживать, и не больше. Совместительство должно быть – 1,2. То есть врач может работать на 1,2 ставки, и не более того. Это задача к 2024 году. Вопрос у меня большой: как мы это будем делать?

Тамара Шорникова: Вот это самое важное, да. Это тема очень большая и другого разговора. А сейчас послушаем Наталью из Тульской области. Наталья, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. У меня по вашей теме свои соображения. Нужно ли наказывать за отказ от прививок? Я считаю, что наказывать нельзя. Надо просто сделать так, чтобы эти прививки были безопасные. Я считаю, что… Вот я 54-го года рождения. Я прошла детский сад, школу – и нам везде делали прививки. Приезжали к нам врачи, медсестры и всем детям делали прививки – и в детском саду, и в школе, и в дальнейшем учебном заведении. Я что хочу сказать? Все прививки были… Не было такого случая, чтобы кто-то заболел.

Татьяна Соломатина: Осложнений не было.

Зритель: Ну, вдруг кто-то нечаянно помыл, хотя нельзя, предупреждают: «Три дня мыться нельзя». Ну, кто-то помыл – у кого-то что-то где-то воспалилось. Но чтобы такое было, чтобы инвалидность была – такого не было. И я считаю, что прививки, конечно, обязательно нужны. Ну посмотрите, пожалуйста, наши советские прививки. Они безопасные. Они надежные. Может быть, надо вернуть состав прививок тот, который был у нас в Советском Союзе?

И еще. Вы знаете, очень трудно попасть на прием к врачам, чтобы провериться, можно ли делать прививку, нельзя ли. Врачей не хватает, посокращали всех, ушли в частные клиники. Я считаю, что частные клиники надо закрывать, должно быть все государственное. И оплата труда врача должна быть высокая, чтобы он был с чувством достоинства, что он может помочь людям, и в то же время свою жизнь обеспечить. Но первое, самое первое – он должен помочь людям, не навредить.

Виталий Млечин: Понятно, спасибо.

Тамара Шорникова: Понятно, спасибо большое.

Виталий Млечин: Ну, если закрыть все частные клиники, то зарплата в государственных точно не вырастет от этого.

Тамара Шорникова: Очень много претензий именно к отечественным современным вакцинам. Почему?

Татьяна Соломатина: Во-первых, мы действительно очень долго их не выпускали… ну, выпускали, но не в том количестве, которое нам необходимо. Сейчас к любой вакцине такие требования для того, чтобы она вышла на рынок. И для этого сегодня в нашей Государственной Думе делается очень многое. Для того чтобы были сегодня заинтересованы заводы выпускать вакцину, для этого должны быть преференции государства. Мы должны дать госзаказ все-таки.

И я считаю, что вот те законы, законопроекты по лекарственному обеспечению… А у нас сейчас в Госдуме работает рабочая группа, которая будет готовить все законодательные акты, касающиеся того, чтобы на российском рынке были свои собственные вакцины (такие, какие они нужны) точно так же, как и лекарственные препараты, потому что мы не можем сегодня зависеть от импорта. Хотя на рынок российский поступают и все импортные вакцины. Пожалуйста, заказывайте.

Виталий Млечин: Вы только не запрещайте их, пожалуйста!

Татьяна Соломатина: Нет конечно.

Виталий Млечин: Спасибо большое! Давайте подведем итоги опроса. Мы спрашивали у вас: надо ли наказывать за отказ от прививок? И 71% наших зрителей считают, что нет, не нужно. Ну, наверное, все-таки дело не в наказании, а в повышении качества, доверия.

Татьяна Соломатина: Конечно. Я присоединяюсь к этому 71%. Я считаю, что наказание никогда еще не приводило к положительному результату. Во всяком случае, если человек не захочет, если он не понимает, он все равно сделает так, как он считает нужным. Наша задача – информировать население, доказывать и показывать, что мы вакцинируем вот такой-то вакциной, она безвредная, или там бывают осложнения, но 1 на 1 000, 1 на 100 тысяч, 1 на 10 тысяч населения и так далее. И это должно быть в открытом доступе. И это не должно быть так, как сегодня мы видели сюжет, когда мальчика привили, а он получил заболевание, и только доказали в Израиле. Это не хорошо для нашего здравоохранения.

И я считаю, что открытость нашей медицины… Я сама всю жизнь отработала, 40 лет в этом году будет, как я закончила медуниверситет, всегда работала только в здравоохранении. Я вам скажу, что перекосов у нас много. Мы пытаемся их решить сегодня – решить и на уровне Государственной Думы, и президент наш говорит об этом, и Министерство здравоохранения.

Я думаю, что эта инициатива о наказании, наверное, вызвана сегодня вот той ситуацией, которая возникла именно в этом году, особенно с корью, когда ну такое количество отказников, что до эпидемии недалеко. Вот когда мы получим что-то, какую-то эпидемиологически неприятную ситуацию – вот тогда те же люди спросят нас: «А что вы сделали? А надо было наказать». Давайте будем на грани того, чтобы это было и не наказание, но и так, чтобы у нас не было привитых меньше, чем положено по всем эпидемиологическим нормам.

Виталий Млечин: Спасибо вам большое. У нас в гостях была Татьяна Соломатина, депутат Государственной Думы, члена Комитета по охране здоровья, кандидат медицинских наук. Мы говорили о жизни без прививок. Это наша большая тема, поэтому вечером коллеги к ней обязательно вернутся. А мы вернемся в прямой эфир через пару минут. Пожалуйста, никуда не уходите.

В Минздраве хотят запретить призывы к отказу от прививок