Пробка в Суэцком канале

Гости
Дмитрий Адамидов
независимый аналитик в сфере транспорта

Петр Кузнецов: Из-за пробки в Суэцком канале начались, как и предсказывали, перебои поставок. Эксперты предупредили, что инцидент на одном из крупнейших морских торговых путей может привести даже к нехватке туалетной бумаги.

Оксана Галькевич: Ну, да, вот так вот из-за коллапса…

Петр Кузнецов: Т. е. облажались в прямом смысле этого слова.

Оксана Галькевич: Петя, без подробностей. Из-за коллапса в канале срываются сроки поставок самых разных товаров. В очереди из судов есть, кстати, и танкеры из нашей страны. Ранее Brent уже подскочила в цене из-за опасений срыва поставок.

Петр Кузнецов: Сухогруз (огромный контейнеровоз, точнее) Evergreen грузоподъемностью более 200 тыс. т (это весь хлеб, выпекаемый в Подмосковье за полгода)…

Оксана Галькевич: Так чтобы понятно было вам.

Петр Кузнецов: …так вот, он сел на мель два дня назад, почти три, и полностью перекрыл коридор. Компания, которая владеет судном, зафрахтовавшая это судно, объяснила случившееся погодными условиями. Теперь говорят, что вышел из строя двигатель. В общем, все это выясняется.

Оксана Галькевич: Да. В любом случае сухогруз сейчас пытаются как-то вызволить, откопать его. В операции уже задействованы 8 буксиров, экскаватор и бульдозер. Если этот контейнеровоз не сумеют поставить вдоль берега, то придется разгружать. А разгрузка может занять уже не часы и не дни, а недели.

Петр Кузнецов: И это кажется серьезно. Насколько все-таки серьезно? Дмитрий Адамидов, экономист, расскажет. Здравствуйте, Дмитрий Юрьевич.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Дмитрий Адамидов: Здравствуйте.

Петр Кузнецов: С экономической точки зрения, Дмитрий Юрьевич: была пандемия, и простой был дольше из-за этого, да? И вот сейчас в таких масштабах – ну, небольшая задержка в Суэцком канале. Может быть, это лишь такой маленький эпизод в череде этих событий? Насколько он на самом деле с экономической точки зрения, точнее, с точки зрения последствий экономических, существенный?

Дмитрий Адамидов: Он действительно не так существен, как пандемия. Но дело в том, что Суэцкий канал это такой медийно очень емкий сюжет, и страхи по поводу его перекрытия из года в год повторяются. И поэтому – вот это случилось, и медиа с удовольствием об этом пишут, трейдеры с удовольствием на этом спекулируют. Реально простой такого сухогруза, который там застрял, это где-то $25 тыс. в день. Соответственно, если там застряла даже тысяча судов, так или иначе не поступивших, это, конечно, миллионы долларов, но не миллиарды, не триллионы. Т. е. это неприятность, но достаточно локальная.

Более того, им еще остается маршрут все-таки объездной. Но другое дело, что, конечно, никто не хочет тратить дополнительные деньги. Все ждут, что все-таки проблему решат в течение недели полторы, тогда в этом смысла нет, легче подождать.

Петр Кузнецов: Понятно.

Оксана Галькевич: Объездной маршрут – это вы имеете в виду какой маршрут? Потому что тут заговорили уже о преимуществах нашего Северного пути.

Дмитрий Адамидов: Нет, вокруг Африки там. До Северного пути далековато все-таки, если обратно им плыть. Ну, это где-то три недели. Но дело в том, что если вам нужно все-таки в Константинополь и, допустим, в Черное море в конечном итоге, то, конечно, легче подождать.

Петр Кузнецов: На нефти это сказалось на первых порах в первый день. А отразится ли в итоге как-то, опять-таки глобально, на стоимости нефти? Или через Суэцкий канал, опять же, не так много нефти проходит?

Дмитрий Адамидов: На нефти, вообще говоря, на котировках очень много чего сказывается, и не всегда это вообще относится к самой нефти. Потому что там основные игроки это банки, а банки любят на любой новости устроить какие-то игры. На самом деле нефть падала с 19 марта очень здорово: с $68, по-моему, она начала падать, до $60. И как раз, как ни странно, вот эта авария остановила падение такое резкое. Сейчас пока консолидируемся, в общем, в районе $62-63. Я думаю, что на самом деле какие-то спекуляции, каких-то спекулянтов, может быть, это дело отвратило, но это, как сказать, не разворот никакой, мы где-то там и останемся, я думаю, на нынешних уровнях.

Оксана Галькевич: Дмитрий Юрьевич, вот вы говорите, что Северный морской путь далековато и вообще как бы не в ту сторону. Но тем не менее, эксперты, ваши коллеги, ведут разговоры о том, что вот сейчас, в данный момент, когда Суэцкий канал испытывает такие трудности, как раз конкурентные преимущества нашего Северного морского пути налицо, и нужно использовать эту ситуацию. Как вы считаете, как мы можем ее использовать? И насколько долговременно, так скажем, можно здесь работать?

Дмитрий Адамидов: Мы успеем, если говорить о сроках, в которые, допустим, будет ликвидироваться эта проблема, – ну, парочку контейнеровозов, наверное, мы успеем провезти. Дело в том, что с СМП есть проблемы инфраструктуры: просто она не готова. И на самом деле в нынешних-то, вот сейчас именно, здесь и сейчас, ледовая обстановка может там … во льдах гораздо серьезнее, вместе с ледоколами. И здесь просто чтобы СМП был реальный конкурент южному маршруту, нужны, во-первых, очень сильные вложения в инфраструктуру. Это порты, это ледоколы, это, вообще говоря, люди, потому что проводка это такая тоже специфика, чтобы опять же не было, как в фильме «Волга-Волга» (вы помните, на мель сажал регулярно там лоцман всех). А дальше вопрос вот в чем. Товарооборот между Европой и Восточной Азией 7 млрд. Северный морской путь может забрать наиболее дорогие и наиболее скоропортящиеся грузы – это 2% от всего пути. Соответственно, ну, это неплохо, но чтобы Северный морской путь развивался, нужен все-таки внутренний спрос. Мы должны сами там что-то делать, и как добавление – это нормально. А, так сказать, отправить еще один контейнеровоз и, ну не то чтобы потерять, мы там будем за ним следить по треку, как он едет, но это шоу опять. У нас такое было шоу в принципе: транссибирская отправка, за 7 дней действительно он доехал до Финляндии.

Оксана Галькевич: Дмитрий Юрьевич, вот еще по Суэцкому каналу. Там ведь дублер был несколько лет назад построен. Но почему вот сейчас, когда произошла эта история с сухогрузом, не используется в полной мере дублер?

Дмитрий Адамидов: Но это как раз к вопросу о том, как он был построен, наверное. Я просто в строительстве не участвовал, поэтому просто боюсь тут какие-то предположения делать. Но скорее всего, все-таки дублер был не для всех. И, возможно, он просто не готов оперативно это расшить. Потому что, может быть, мелкие суда проходят или, там, какие-то более, скажем, скромные кораблики. Но если там скопилось вот таких еще 5-6 штук, то они просто все перегородили и к дублеру не подобраться.

Петр Кузнецов: Дмитрий Юрьевич, народ уже так засуетился, запаниковал, а кто-то предполагает… уточняет эти вопросы: «Что, бензин опять подорожает?» «Так что там с туалетной бумагой?» – интересуются из Пензенской области, – «запасаться или нет?» Очень коротко. Даже если мы предположим максимально худший сценарий (это то, что его будут, вручную, не вручную, но в общем разгружать, не получится его развернуть и вывести, всех пропустить), на чем это скажется?

Дмитрий Адамидов: Это скажется на стоимости фрахта. Как раз вот те суда, которые у нас застряли, строго говоря, их придется проводить вокруг Африки, еще как-то. Может быть, разгружать их и сделать какую-то более сложную доставку. Т. е. это удорожание стоимости фрахта, и я думаю, что…

Петр Кузнецов: Так. Но на конечном потребителе, а уж тем более россиянине, это никак не скажется, верно?

Оксана Галькевич: Ну, доставка-то дороже обойдется.

Дмитрий Адамидов: С одной стороны, да. А с другой стороны, все могут попытаться на этом сыграть. Потому что милое дело – поднять цены на туалетную бумагу ввиду, там, катастрофы в Суэцком канале. Запросто могут воспользоваться.

Петр Кузнецов: Да, дальше объяснять не надо. Спасибо большое.

Оксана Галькевич: Спасибо.

Петр Кузнецов: Дмитрий Адамидов, экономист. «Готовый сценарий для Голливуда», – пишет Архангельская область. Посмотрим.

Оксана Галькевич: Будем следить.