Константин Чуриков: Ну а в ближайшие минуты мы свяжемся с Михаилом Зубом – тем самым человеком, который прорвался на пресс-конференцию Владимира Путина в качестве журналиста, под видом журналиста, хотя на самом деле он председатель совета директоров Мурманского рыбокомбината, и с президентом он говорил именно о проблемах рыбной отрасли. Вот сегодня свежие данные пришли: по итогам пресс-конференции, оказывается, большинство россиян именно на второе место поставили как раз-таки вопрос директора Мурманского рыбокомбината. Итак, собственно, о чем говорил Михаил Зуб? Оксана Галькевич: Михаил Зуб говорил о том, что рыба у нас чрезмерно дорогая. "У нас есть курятина, курятина стоит дешевле, чем рыба, и чего мы над людьми издеваемся?" – это буквально цитата из выступления человека. Еще он сказал, что… Он привел цены, на самом деле сколько что стоит. Камбала в Мурманске, например, стоит 180 рублей, в Москве 300, треска в Мурманске 230 рублей, в Москве 310, палтус 650 в Мурманске, в Москве 1 000 рублей, окунь в Мурманске 350, в Москве только 530, дешевле вы купить не сможете. Уважаемые друзья, мы хотим узнать. Вот здесь мы только Мурманск и Москву приводили, а сколько у вас на самом деле стоит рыба – палтус, окунь, треска? Что вы предпочитаете, можете указывать, можете не указывать, но напишите, сколько стоит, почем продают. Константин Чуриков: Ну а сейчас приветствуем в нашем эфире по телефону – к сожалению, в студию лично приехать не смог, потому что пробки в городе перед Новым годом… Оксана Галькевич: Потому что Москва. Константин Чуриков: Михаил Изяславович, добрый вечер, здравствуйте. Михаил Зуб: Добрый вечер. Константин Чуриков: Михаил Изяславович, вот для начала давайте зрителям покажем графику, а вас словами спросим, почему у нас год от года улов рыбы в России так растет, прямо такой рост прироста (может быть, кроме 2017 года), но в целом мы видим, что 4 года назад у нас 4.3 миллиона тонн было, сейчас уже 4.5, 4.7, то есть мы уверенно растем. Почему эту рыбу, которую у нас вылавливают, мы не видим на прилавках в достаточном количестве, ну и, конечно, ценники, которые мы видим, нас отпугивают? Михаил Зуб: Значит, эту проблему поднял Владимир Владимирович Путин на Госсовете, который состоялся 19 октября 2015 года. Он заявил, что 87% российского улова экспортируется и обеспечивает рабочие места других стран, там же остается прибавочная стоимость. На этот вопрос ответил Владимир Владимирович. То есть основная масса нашей рыбы уходит за границу. Соответственно, здесь остается маленькое количество, и за счет этого идет рост цен. Константин Чуриков: То есть нам такие остатки с условного японского, китайского стола? Оксана Галькевич: Причем не самого лучшего качества, я правильно понимаю? Не первого качества? Михаил Зуб: Нет, тут нельзя говорить о том, что не первого качества. Это качественная рыбопродукция. Но весь вопрос в другом, что маленькое количество рыбы на внутренний рынок создает увеличение цен. С другой стороны, мы на сегодняшний день видим ситуацию, которая реально существует. Если бы Владимиру Владимировичу дали истинные данные, сколько потребляет российский гражданин, я думаю, что ему было бы это не совсем приятно. То есть информация такая, что по данным Росстата, в 2015 году потребление 22 килограмма, а по реальным данным по количеству рыбы буквально всей (это озера, реки, моря и так далее), пришло 10.5 килограммов. Я пытался найти ответ на этот вопрос, обратился в Минэкономразвития, говорю: "Ребят, а как это вы считаете?.." Мне говорят: "Идите в Росстат". Пошел я в Росстат, а там мне говорят: "У нас есть внутренний приказ, девочка выходит к магазину и записывает, а сколько рыбы вы съедаете". Это даже представить невозможно. Константин Чуриков: То есть верят на слово этой девочке из Росстата, человеку? Михаил Зуб: Конечно. То есть реально в 2015 году потребление на душу населения 10.5 килограммов, я это заявляю с полной уверенностью и с полной ответственностью за свои слова, и пусть подает на меня в суд Росстат. Не 22 килограмма, а 10.5. Оксана Галькевич: В 2 раза меньше, да. Михаил Изяславович, вот такой вопрос. Скажите, пожалуйста, вот рыба – нерка, треска, минтай – это такой же очень важный природный ресурс в нашей стране, как нефть, алмазы, газ, никель? Сказать, что государство не занимается развитием отрасли, нельзя: квоты распределяются, улов растет год от года. Почему, простите, все-таки большая часть уходит за границу, заграничному потребителю, почему наша рыба, наш ресурс не нам продается по доступной цене? Михаил Зуб: Потому что у нас люди в исполнительной власти не слышат нашего президента. Я сегодня был в Администрации Президента, у нас было совещание, непосредственно был там Илья Васильевич Шестаков, был замначальника Экспертного управления… Константин Чуриков: То есть глава Росрыболовства был. Михаил Зуб: Да, у нас сегодня было промежуточное совещание. И мы должны сейчас бить в колокола, что требования президента, Госсовета 19 октября 2015 года всеми игнорируется. Я сегодня пытался говорить относительно количества несоответствий закону, несоответствий постановлений. Квоту поддерживали… Оксана Галькевич: Подождите, объясните все-таки, я хочу понять. Вот рынок работает, это давно уже рыночная сфера деятельности, там работают предприниматели, которые должны какую-то прибыль получать. То есть невыгодно совершенно на внутренний рынок работать? Михаил Зуб: Смотрите, что происходит. На сегодняшний день у нас нет культуры потребления рыбы, это во-первых. Второе: российский гражданин не понимает, что такое треска, что это продукт, который чистит внутренние органы, что это очень ценный продукт, этот продукт ценится и имеет огромную ценность в мире. Еще фактор: у нас всего трески на Северном бассейне (вместе российской и норвежской) порядка 1 миллиона тонн, это квота, а потребность мира порядка 8 миллионов тонн. То есть мировая потребность на треску… Только одни Португалия, Испания, Италия – это для них национальный продукт. Оксана Галькевич: Слушайте, а может быть, дело не в культуре потребления рыбы, а в потребительском спросе, в возможностях, так скажем, финансовых? Константин Чуриков: В нехватке качественной, хорошей, доступной рыбы? Оксана Галькевич: Да, денег нет у людей, чтобы покупать дорогую рыбу? Михаил Зуб: Ну если я бизнесмен, я имею эту квоту, я знаю, что у меня покупают рыбу, условно, по 4 доллара, то зачем я буду продавать ее дешевле? – я буду продавать по 4 доллара. С другой стороны, государство почему не делает заградительную систему в виде поднятия таможенной пошлины, в виде налога на пользователя ресурса…То есть почему оно не делает, я не знаю. Константин Чуриков: Михаил Изяславович, а как вы объясните такой парадокс, что если вот брать, скажем так, статистику по самому вылову, какую конкретно рыбу добывают у нас и в каком количестве, то на первом месте мы видим минтай. Вот мне кажется, что люди-то нечасто у нас в стране как-то стремятся потребить минтая. Зачем мы минтая так много ловим? Михаил Зуб: Во-первых, мы ловим исходя из тех возможностей, которые дают у нас моря и океаны. То есть технологически происходит следующее. Ученые определяют ОДУ – определение допустимых уловов (например, мурманский институт и норвежский). Когда они принимают это решение, затем вторым этапом проходит смешанная российско-норвежская комиссия, которая определяет, какое количество этого улова будет Россия вылавливать, какое Норвегия. А дальше начинается процесс исполнения. То же самое происходит на Дальнем Востоке. То есть вопрос касается не того, сколько мы должны выловить. Да, мы должны вылавливать больше. СССР вылавливал порядка 11 миллионов тонн. 11 миллионов тонн – это не 4.5. Оксана Галькевич: Но это все-таки СССР, не РСФСР – так было бы, наверное, корректнее сравнивать. Михаил Зуб: Но у нас моря-то базовые остались, у нас в основном приход рыбы с Севера и Дальнего Востока. Константин Чуриков: Михаил Изяславович, мы не будем пересказывать ваше выступление перед президентом просто потому, что, к сожалению, времени мало, хотя вы говорили о важных вещах, о переработке, о том, кто на берегу, какая инфраструктура, как выстроить логистическую цепочку и так далее. Мне вот интересно, вы очень часто, таким рефреном повторяете то, что какие-то враги президенту подсунули не те цифры. А вот давайте сорвем маски – кто эти люди? Кто президента так обманывает, а по сути и всю страну, которая лишена рыбы? Как вы думаете? Михаил Зуб: Я считаю, что, во-первых, вышедший федеральный закон, постановление правительства не соответствует главной идеологии президента. Мы об этом пытались докричаться с момента выхода этих бумаг. Константин Чуриков: Так, закон кто написал? Где его написали? Михаил Зуб: Закон №349 от непосредственно 04.07.2016 года. Константин Чуриков: Но закон же не сам написался, я просто к этому веду, его же кто-то написал. Михаил Зуб: Нет, есть армия людей, надо просто разобраться, кто его готовил. Ведь смотрите, как у нас получается? В классическом менеджменте есть четыре блока: цель, система задач, оргсоответствие и система целостности. Президент поставил цель, он озвучил цель, что рыбная отрасль назначена для обеспечения населения качественной и доступной рыбопродукцией, это первое. А дальше уже идет система задач, в нее входит правительство, Минсельхоз, Росрыболовство и так далее. Так вот улов, исполнение системы задач диаметрально противоположно требованию президента выпустить пакет документов. Документы не соответствуют требованиям президента. Константин Чуриков: Михаил Изяславович, давайте о более простом и понятном. Я прочитал и узнал, что вот предприятие, которое вы представляете – Мурманский рыбозавод – то ли на грани банкротства, то ли банкрот. Вот расскажите, каким образом предприятие было доведено до такого состояния? Как так получилось? Чем занимался ваш рыбокомбинат, конкретно какая была цепочка? Михаил Зуб: Мурманский рыбокомбинат работал на норвежском сырье. Он выступал на норвежских аукционах, выигрывал их, борясь вместе с фабриками Норвегии, так у него не было сырья. После того, как он выиграл этот аукцион, это сырье иностранного государства, он фрахтовал иностранные суда. Эти иностранные суда поставляли охлажденную живую рыбу, и Мурманский рыбокомбинат выстроил технологию по работе с живой охлажденной рыбой. Константин Чуриков: При отсутствии продовольственных санкций со стороны России, правильно? Михаил Зуб: Конечно. То есть мы работали месяц в году, но так как мы имели рентабельность порядка 400%... Кстати, мы из 19 отраслей были признаны лучшими, мы показали рост товарооборота в 50 раз. Константин Чуриков: Я правильно понимаю, что все закончилось в 2014 году с введением вот этих продовольственных санкций? Михаил Зуб: Совершенно верно. 7 августа 2014 года, когда было введено эмбарго, мы полностью остановили деятельность, потому что мы не можем работать, у нас технология выстроена по работе с живой охлажденной рыбой. А дальше, вы представляете, огромнейшее предприятие, площадь цехов 60 тысяч квадратных метров, 20 тысяч тонн разового хранения, находится практически с 5-го по 17-й причал, растянулись корпуса – его же надо содержать, есть затраты, а оно ничего не производит, потому что рыбы нет. Поэтому мы и подали в суд. Мы знали ситуацию, которая произойдет, но слава нашему коллективу, который самоотверженным трудом в течение 3.5 лет… Нас сначала называли Брестской крепостью, после этого нас начали называть блокадным Ленинградом… Константин Чуриков: Брестской крепостью, потому что с белорусами боролись, потому что у нас белорусы сейчас главные рыбопроизводители. Михаил Зуб: Нет-нет, нас просто так называли за терпимость наших людей. Мы прошли 30 комплексных проверок, мы прошли 30 судов, не считая рейдерских захватов, но люди стойко держат оборону. Это на вопрос, банкроты ли мы. Мы пока не банкроты, но да, мы находимся на грани банкротства, я этого не скрываю. Оксана Галькевич: Михаил Изяславович, вот вы на пресс-конференции, общаясь с президентом, такую хлесткую фразу сказали: "Рыба дороже курицы, а должна быть дешевле, что же мы над людьми издеваемся?" Давайте просто, уже завершая нашу беседу в прямом эфире, тезисно скажите. Вы сказали, что вы знаете, что нужно делать. Вот что нужно делать? Константин Чуриков: Коротко, если можно. Михаил Зуб: Давайте я вам тезисно скажу слова губернатора Сахалинской области Кожемяки, который озвучил свои слова на Госсовете 2015 года у Путина? Он конкретно сказал: "Средняя цена рыбы на Дальнем Востоке – 52 рубля. Я могу обеспечить доставку этой рыбы в Мурманск максимум плюс 15 рублей". Все, вот вам, пожалуйста, 52+15 – это будет цена в Мурманске. Транспортные расходы за доставку в Москву – максимум 5 рублей. Итого мы получили, что… Это сказал не Зуб, это сказал губернатор Сахалинской области, руководитель рабочей группы. Так вот 72 рубля эта рыба может стоить в Москве, средняя цена рыбы в Москве. Но я сказал 80, потому что я прибавил еще торговую наценку. Поэтому мы можем вывести население на 80 рублей по продаже рыбы, и она будет стоить дешевле курицы. Но так давайте работать, работать все вместе и исполнять волю президента. Константин Чуриков: Мы теперь можем сказать, Михаил Изяславович, поскольку вы уже с Администрацией Президента встречаетесь, президент обещал вас позвать на профильное совещание, что, в общем, от вас тоже теперь многое зависит. Спасибо. Это был Михаил Зуб, председатель совета директоров Мурманского рыбокомбината. Ну а пока все остается так, как есть. Я думаю, что многие сталкиваются с тем, что у кого-то какой-то там знакомый знакомого привозит, я не знаю, в Москву, куда-то там в другой регион партию какой-нибудь там рыбы, и кто хочет, скидывайтесь и покупайте. Оксана Галькевич: Меж тем рыбу не покупает даже очень богатый пенсионер из Москвы. Нам пишут, что в Твери стоит 185 рублей пикша, селедка 150, треска 240. В Нижегородской области мойва 180, окунь 300. Алтайский край – инвалид II группы пишет нам, что видит рыбу только по телевизору, и таких сообщений, уважаемые друзья, очень и очень много. Константин Чуриков: И еще несколько: "Невозможно купить консервы горбуши и сайры хорошего качества", – это Ярославская область. И Курганская область, но это уже из риторического: "Зачем содержать Росстат, если он постоянно выдает ложные данные?" Это мнение нашего зрителя. Оксана Галькевич: Самое удивительное, что очень много озерных регионов, как Карелия, например, речных и морских, где должна быть своя рыба, говорят, что там тоже это все совершенно недоступно. Друзья, не прощаемся с вами – впереди рубрика "Промышленная политика", вернемся к вам через несколько минут.