Иван Князев: В эфире «ОТРажение», мы продолжаем. В студии Марина Калинина... Марина Калинина: ...и Иван Князев. Иван Князев: Жадность, огромные прибыли, отсутствие заботы о своем потребителе у производителей и продавцов – так объяснили в правительстве рост цен на продукты в России. И с этим собираются что-то делать. Наши производители гонятся за экспортными ценами, а продукты в мире дорожают, причем не первый месяц, ну а если быть точнее, уже 11 месяцев. В ООН зафиксировали 30%-е удорожание продуктов питания, здесь сахар, масло, мясо, молочные продукты, крупы. На фоне сокращения общемировых поставок и высокого спроса цена на кукурузу, например, выросла почти на 70%, на пшеницу 17%, сахар подорожал на 60%, туда же молочные продукты, на четверть, и так далее, и так далее. Данные на ваших экранах. Марина Калинина: Ну и мы, в общем-то, не отстаем. Морковь, картофель, капуста, лук, куриное мясо – вся динамика подорожания тоже на ваших экранах. Вопрос, что с этим делать дальше, почему в мире продовольствие стабильно дорожает, как нам быть в связи с этим, сможем ли сдержать цены. Поговорим об этом с экспертами. Ну и расскажите нам, что вы покупаете, по каким ценам или что уже не покупаете, в чем себе вынуждены отказывать. А может, мы просто стали много есть, просто покупаем более дешевые продукты, а получается, что суммы растут? Иван Князев: Да, много гадости всякой на прилавках у нас появилось, мы все это благополучно потребляем, вот, и, может быть, из-за этого в том числе цены растут. Представим наших экспертов. Дмитрий Орехов, управляющий директор рейтингового агентства «Национальные кредитные рейтинги», – здравствуйте, Дмитрий Владимирович. Дмитрий Орехов: Здравствуйте. Марина Калинина: Здравствуйте. Иван Князев: И Вячеслав Чеглов, профессор базовой кафедры торговой политики РЭУ имени Г. В. Плеханова, доктор экономических наук, – Вячеслав Петрович, приветствуем вас. Вячеслав Чеглов: Добрый день. Иван Князев: Смотрите, уважаемые гости, большинство экспертов говорят, что рост цен на продовольствие – это уже такая мировая тенденция, с этим уже ничего нельзя поделать, вот только причины называют разные. Одна из первых – это все-таки пандемия коронавируса. Тут как бы разобраться, почему, почему она является этой причиной и что послужило. Как вы считаете? Дмитрий Орехов: Да, вы знаете, пандемия, конечно же, сыграла свою негативную роль для того, чтобы иметь ту ситуацию, которую мы сейчас имеем... Иван Князев: Я просто к тому, что (уточню, прошу прощения) пандемия – это просто такое широкое понятие, широкое явление. Что конкретно? Марина Калинина: Мы привыкли вообще все сейчас сваливать на пандемию: кризис производства, подорожание всего чего только можно. А вообще, в принципе где суть-то кроется, в чем, в чем причина? Дмитрий Орехов: Самое основное, на что повлияла пандемия, – это как раз логистические цепочки, то есть поставки от производителей до потребителей, особенно в тех регионах, в которых нет собственного того или иного вида продуктов, страдают оттого, что были закрыты границы, как нам известно, были перебои именно с тем, что некоторые грузы слишком долго находились на таможне, для того чтобы попасть в страну назначения, и другие причины, которые связаны в первую очередь именно с цепочкой поставки от производителя до потребителя. Конечно же, также, к сожалению, негативным фактором появились в этом году дополнительно, в прошедшем 2020 году, неурожаи, засухи, по некоторым культурам это тоже повлияло очень сильно. И пандемия повлияла на то, что некоторые страны поставили заградительные барьеры с точки зрения обеспечения собственных граждан и экспортные поставки прекратились на некотором уровне, для того чтобы как раз обеспечить внутреннюю безопасность. Иван Князев: То есть они обеспечили свою продуктовую безопасность. Дмитрий Орехов: Да. Марина Калинина: То есть сокращение экспортных поставок тоже внесло свою толику... Дмитрий Орехов: Однозначно. Марина Калинина: ...в то, что подорожала продукция внутри страны? Дмитрий Орехов: Да, вот однозначно. Смотрите, как ситуация с вакцинами, очень похожая история, когда некоторые страны-производители в первую очередь обеспечивают себя, что логично в принципе, хотя они могли бы помочь другим странам, но они говорят «нет». Марина Калинина: Но мы вот как-то, мне кажется, наоборот поступаем. Дмитрий Орехов: Ну, Россия в этом плане, да, выделяется в положительную сторону. Ну вот... Иван Князев: Вячеслав Петрович, смотрите, нарушение логистических цепочек – это ведь процесс такой, временный, сейчас они вроде как восстановились. Вячеслав Чеглов: Ну, сказать, что они полностью восстановились, наверное, еще рано, поскольку как бы это процесс такой достаточно затянутый, вот. Но я бы не сказал, что только логистика влияет на то, что происходит с ценами, динамика цен. Иван Князев: А что еще? Марина Калинина: Давайте покопаемся в этом. Вячеслав Чеглов: Давайте покопаемся. Во-первых, я бы не сказал вообще, что проблема настолько вот катастрофическая, как объявляется. Дело в том, что если мы возьмем цены потребительского рынка Германии, например, то мы увидим с вами, что за последний период, за год где-то, с конца прошлого года где-то на 2% поднялись цены, на 2%. Перед этим правительство Германии спасало свое население под угрозой пандемии. Мы все знаем про локдаун в Германии, в европейских странах, но мало кто знает о том, что правительство Германии пошло на радикальные меры, оно снизило НДС на 3%. Соответственно, снизились цены во всех магазинах, вот в Aldi, в Lidl стояли транспаранты, что цены снижены на 3% в соответствии с решением правительства. И дальше получается такая система, что в том году цены в Германии, например, на продовольствие снизились, в этом году НДС вернули на свое исходное состояние, и цены поднялись, и вернулись они к началу 2019 года. Иван Князев: Ну, это логично. Вячеслав Чеглов: То есть такого резкого скачка никакого не произошло на внутреннем рынке Германии. Иван Князев: Ну, Германия – это хорошо, нас больше интересует такая общемировая тенденция, потому что каким образом это с нами-то связано? Вячеслав Чеглов: Очень просто. Иван Князев: Мы гонимся, например, в экспорте той же пшеницы как раз-таки за общемировыми ценами... Вячеслав Чеглов: Дело в том, что... Иван Князев: ...из-за этого у нас они внутри растут. Вот это вот как бы взаимосвязь проследить и понять, что с этим делать. Вячеслав Чеглов: Да. Вот тот индекс, что вы назвали, он хорош, он показывает динамику экспортных цен. Тут мы сталкиваемся с тем, что наш производитель коммерсант, и если он видит, что цена на международном рынке для него предпочтительнее, чем внутренние цены, отпускные, где он зажат достаточно диапазоном, установленном сетями, то он идет на внешний рынок, вот. На внешнем рынке действительно на цены влияет очень многое: и неурожай где-то, и где-то голод и так далее... Иван Князев: Но здесь приводят даже птичий грипп, который ударил по аграрному сектору Европы, африканская чума свиней в Китае... Вячеслав Чеглов: Ну, птичий грипп каждый год где-то ударяет, только в разной степени. Иван Князев: Ага. Вячеслав Чеглов: Он и у нас в стране гостит периодически. Иван Князев: Ну то есть тоже это одна из причин все-таки? Вячеслав Чеглов: Да, конечно. Эти цены внешние, цены внешнего рынка. Иван Князев: Просто хочется понять, это причина временная или постоянная все-таки будет. Вячеслав Чеглов: Вот этот рост, который произошел с индексом? Иван Князев: Да. Вячеслав Чеглов: Он во многом все-таки отыгрывает те потери, которые произошли в период пандемии, вот. То есть производители многих стран не только на неурожай ориентируются, но и на то, что дорожает упаковка, дорожает та же логистика, о которой мы говорили. Пройдет время, возможно, логистика вернется назад, вот этот канал открыли, хорошо, это значит экономия, Суэцкий канал. Иван Князев: Просто сколько времени понадобится на то, чтобы отыграть это все. Марина Калинина: Давайте подключим к нашему разговору наших телезрителей, потому что много звонков. Дорогие наши телезрители, звоните, рассказывайте, заметили ли вы повышение цен за последние несколько месяцев? На сколько, на что? Может быть, вам пришлось от каких-то документов вообще отказаться, вы их перестали покупать? Антонина из Воронежа у нас на связи. Антонина, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Значит, звоню из города Воронежа, Центральное Черноземье. Прихожу в магазин вчера, представляете, свекла красная 71 рубль. Иван Князев: Ага. Зритель: Это вообще... И яйца... Картофель 46 рублей 50 копеек, не дешевле. Морковь то же самое, 50 рублей. Центр Черноземья. Марина Калинина: Ага. Зритель: Уж не говоря, конечно, яйца, ну все продукты подорожали, я не знаю. Марина Калинина: А подорожали на сколько, вот если сравнивать за какой-то период? Зритель: Ну как на сколько? Если в прошлом году, например, картофель стоил где-то 20 рублей, ну 22, сейчас 45–50. Марина Калинина: Так, ага. Ну в 2 раза. Зритель: На 100%. Ну а свекла вообще, я не знаю, она стоила 15 рублей, по-моему, а 71 – это вообще мыслимо? Морковь то же самое, ну это элементарное, чтобы сготовить хотя бы первое. Марина Калинина: Ага. Зритель: Не говоря уже про мясо. Естественно, вообще все дорого, все дорого! Пенсии мизерные, я пенсионерка... Иван Князев: Да, Антонина, поняли, поняли вас. Спасибо вам большое. Марина Калинина: Да, спасибо. А вот, казалось бы, Черноземье, такой плодородный край, и, в общем-то, там-то что дорожает-то, почему? С чего вдруг? Иван Князев: Причем самое интересное, что на фоне общемировой такой тенденции неурожая, африканской чумы свиней, птичьего гриппа и так далее, но наше-то сельское хозяйство... Марина Калинина: Давайте вот в Россию-матушку вернемся. Иван Князев: ...достаточно хорошо чувствовало себя последние 2 года, у нас рекордные урожаи по пшенице, по свекле тоже все, по-моему, прекрасно. И вот, казалось бы, здесь у нас почему такое удорожание? Опять же все-таки из-за гонки за экспортом? Дмитрий Орехов: Ну, помимо экспорта я бы еще добавил, что было озвучено нашим правительством, – все хотят заработать, ну на самом деле. Рыночная экономика, все-таки мы не забываем, что уже сейчас не плановая экономика, все работают исходя из принципа зарабатывания денег, зарабатывания прибыли. Конечно же, здесь государство должно вмешиваться в каких-то ситуациях, на наш взгляд, и сдерживать какой-то рост, который неконтролируемо происходит уже... Марина Калинина: Так давайте разберемся, у нас все-таки рынок регулирует, или у нас государство регулирует цены. Дмитрий Орехов: Смотрите, получается, что я за ту точку зрения, когда преимущественно все-таки рынок сам должен расставить свои... Иван Князев: Но пока рынок так расставляет, что наши телезрители в каждом звонке жалуются на то, что все дорожает. Марина Калинина: Нет, ну вот скажите, что должно быть. Рынок? Дмитрий Орехов: Да, на мой взгляд... Марина Калинина: Мы же все говорим, что у нас рынок, рынок сам отрегулирует. С другой стороны, мы говорим, почему государство не сдерживает цены, государство начинает сдерживать цены, тут же говорят производители, что хорошо, вы сдерживаете цены, но мы все равно их потом поднимем, потому что мы не можем продавать по этим ценам, потому что нам это невыгодно. Дмитрий Орехов: Да, вот смотрите, Марина, что можно предложить в этой ситуации, по крайней мере как бы можно было регулировать, государству вмешиваться, но при этом вмешиваться не до такой степени, чтобы сильно ущемлять производителей и торговые сети? Например, создание интервенционного фонда, интервенции. Сейчас это работает на зерновом рынке, но можно это распространить на другие рынки, для того чтобы регулировать вот эти вот скачки, когда слишком сильно предложение увеличивается или когда оно слишком сокращается. Иван Князев: Интервенция – она как выглядит? Дмитрий Орехов: Ну то есть смотрите, когда слишком много предложений какого-то продукта, государство в этот фонд выкупает излишек, а когда наоборот, его слишком мало, то государство из этого фонда добавляет предложение, для того чтобы регулировать цену, ее уравновесить. Иван Князев: Ага, понятно. Дмитрий Орехов: Следующей мерой, ну она достаточно очевидная, правда, требует достаточно серьезной проработки, – это адресная помощь продуктами питания малоимущим гражданам. Здесь была бы как раз решена проблема того, что в большей степени страдают те слои населения, пенсионеры наши традиционно, к сожалению, и те слои населения, у которых доходы меньше среднего уровня. Что еще можно было бы дополнительно предложить? Это, конечно, например, обязать торговые сети (ну, это частично регулирование, но опять-таки не закрытие всех вентилей возможных) какое-то количество товара по необходимым, регулируемым государством ценам продавать, а остальную продукцию оставлять уже на откуп спроса и предложения по сути. Иван Князев: Ага. Давайте еще одного эксперта... Марина Калинина: ...подключим. Николай Лычев с нами на связи, главный редактор отраслевого портала Agrotrend.ru. Николай Александрович, здравствуйте. Николай Лычев: Здравствуйте, коллеги. Иван Князев: Николай Александрович, смотрите, вот если оттолкнуться от вчерашнего заявления премьер-министра Мишустина, что жадность производителей и торговых сетей, плюс мы сейчас сказали, в принципе это и так было понятно, что производство сельхозпродукции у нас было достаточным в последние год-два, – получается, у нас есть возможность, да, куда вот так вот отыграть в связи с тем, чтобы сами производители и торговые сети не потеряли сильно в своей выручке, в прибыли? Николай Лычев: Ну смотрите, я, во-первых, не понял, что такое жадность, это в принципе абсолютно не экономическая категория, так же как «справедливость – несправедливость», «много – мало» и так далее, поэтому давайте не будем комментировать слова премьера, лучше спросим его, что он вообще имел в виду. Иван Князев: Ну, я думаю, обычному человеку это вполне себе очевидно. Николай Лычев: Ну да, да, наверное. Мне лично это совсем не очевидно... Иван Князев: Необоснованное завышение цен, большие прибыли. Николай Лычев: Вот смотрите, никакого необоснованного завышения цен Федеральная антимонопольная служба, которая за это отвечает при поддержке Генеральной прокуратуры и некоторых других ведомств, не выявила. Ни одного факта картельного сговора также не выявлено за весь текущий год, и ни одного факта несправедливого завышения цен на те же пресловутые сахар и масло в нашей стране не доказано. Они росли, как сказали сейчас ваши эксперты, вслед за мировыми ценами. Что касается, вот вы сказали, можно ли прекратить инфляцию издержек бизнеса, это и торговых сетей, и производителей, я так понял, что вы об этом спрашивали, – ну да, да, конечно, можно, если контролировать по цепочке, так сказать, весь процесс. Я не очень понимаю в торговых сетях, вот, я больше эксперт по сельхозпроизводству... Марина Калинина: Давайте про сельское хозяйство поговорим. Вот мы взращивали-взращивали сельское хозяйство, говорили, что вот закрытие границ и все остальное, вот эти санкции, они привели к тому, что сельское хозяйство у нас росло, росло какими-то немыслимыми темпами, и этот год 2021-й начался с ограничений экспорта. Это как можно объяснить? Николай Лычев: Это можно объяснить тем, что было принято политическое решение временно частично ограничить экспорт отдельных товарных позиций для снижения ценового давления на внутреннем рынке, вот и все. Это делается не только в России. Вопрос, как это было сделано, понимаете, что были демотивированы сельхозпроизводители, и мы скоро не увидим никаких рекордов урожаев, если так дальше пойдет. Но в моменте, да, вот это стратегически, а тактически решение было принято в принципе, так скажем, понятное решение для нашего основного народонаселения, для которого, конечно, очень важны цены даже на социальные продукты. Но я могу привести один маленький пример, я очень люблю приводить его, когда меня приглашают в такие эфиры. Возьмем подсолнечное масло, цены на которое регулируются, вы помните, сколько в опте, сколько на полке. Так вот, покупая масло подсолнечное по регулируемым ценам, одно домохозяйство, внимание, не один человек, а одно домохозяйство, которое в России состоит в среднем, по-моему, из 3 человек, экономит в месяц 50 рублей. Внимание, вопрос: нужно ли было ставить, так сказать, неизвестно куда весь рынок подсолнечного масла и масличных, включая сельхозпроизводителей. Оно того стоит, скажите, пожалуйста? Мы много масла выпиваем? Вот понимаете, поэтому как это делается, к этому большие вопросы. Но почему это делается, мне хорошо понятно. Иван Князев: Ну смотрите, раз у нас есть такой хороший экспорт и есть возможности для экспорта, то у нас, наверное, все-таки в стране избыток продукции, в том числе сельскохозяйственной, и дефицита быть не должно. Тогда, по логике, почему тогда растут цены? Тогда действительно разумным выглядит ограничение экспорта. Николай Лычев: Никакого дефицита быть не должно. Пожалуйста, коллеги и дорогие телезрители, забудьте про это слово. Последний голод в России был в 1946 году, поэтому это просто политические разговоры и демагогия. Иван Князев: Об этом и речь, что дефицита-то сейчас нет, у нас много продукции, об этом-то и речь, и тогда разумным выглядит ограничение экспорта. Николай Лычев: Ограничение экспорта выглядит разумным при двух условиях. Первое – оно разумно в количественном отношении, чтобы мы слишком много в стране не оставили, потому что мы демотивируем сельхозпроизводство и производство продовольствия, это будет невыгодно. И второе – это должны быть временные меры, так же как сейчас временные ценовые соглашения на сахар и подсолнечное масло. Иван Князев: Что у нас с ценами будет дальше, Николай Александрович, на внутреннем рынке? Николай Лычев: Ой, вы говорите, когда эксперта спрашивают про цены, он сразу начинает нервно почесываться, у него кончики рук дрожат, потому что, вы понимаете, если мы сейчас будем называть уровни цен, с кем я дальше после этого буду разговаривать. Ну, это вроде и в шутку, и всерьез. Поэтому позвольте, я не буду называть какие-то конкретные показатели, я лишь скажу о том, что, понимаете, никто не отменял и мировую инфляцию, и внутрироссийскую инфляцию, это объективный факт, вопрос, какая она, где она и на какие продукты. Но постепенно цены на продукты будут, конечно, подрастать, вот, это первое. И второе, мне кажется, это важно и интересно будет вашим телезрителям, что, слушайте, за все платит потребитель, это такой простой закон экономики. Любой производитель, все производители, я даже знаю как, переложат то, что они недополучат на рафинированном растительном масле и сахаре-песке, в другие продукты, где рафинированное масло, в соевое масло, в оливковое масло, понимаете, в масляные миксы, в кусковой сахар и так далее. Найдут куда переложить, поэтому в принципе сдержать цены невозможно. Нам грозит опережающий компенсационный рост цен после отмены всех этих соглашений, вот чего я больше всего боюсь, вот чего больше всего должны бояться наши покупатели, наши телезрители. Марина Калинина: Ну вот напугали, вот зачем вы так? Иван Князев: Спасибо. Николай Лычев, главный редактор отраслевого портала Agrotrend.ru. У нас очередь из звонков. Марина Калинина: У нас много звонков. Виктор из Забайкальского края звонит. Виктор, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Такой вопрос. Говорят, что началось всего 10 месяцев назад поднятие цен, у нас оно началось еще в 2018 году. Приехал производитель закупить зерно, тонна стоила 8 тысяч. В марте 2019-го приезжаю, он уже говорит, что 16 тысяч. Я говорю: так что, это свежий урожай у вас уже зимой? – «нет, у нас здесь перекупщики скупают все». И перекупщики на оптовых базах тогда поставили это все, эту цену. И как, за это никто никого не наказывает, ничего. Вот даже хозяин магазина пришел, его не знали в лицо, ему продали дешевое масло по дорогой цене, продавцы даже цены поднимают помимо хозяина. И наказания никакого, ни контроля, ничего нет, они и ползут все, эти цены. Как же быть тогда? Марина Калинина: Вот не знаю, как быть, сейчас у экспертов спросим. Иван Князев: Спасибо вам, Виктор. Марина Калинина: Давайте Светлану еще послушаем из Татарстана. Светлана, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Ну, продукция, конечно, очень сильно дорожает, особенно вот эти... Даже репчатый лук, пойдешь, подорожал вообще в 2 раза, невозможно, постоянно... Зарплата вообще не растет. Пенсия, конечно, пенсия маленькая, пенсионерка, но как-то я еще там, и сил, может, поменьше надо, а вот я семьи не представляю, как выживают с детьми, ипотека у всех, зарплата не растет совершенно. По-моему, в течение 5 лет у меня у детей зарплата совсем не выросла, а все дорожает. Вообще жить невозможно просто, кошмар, конечно. Иван Князев: Ой, да, Светлана, спасибо, спасибо вам. Марина Калинина: Спасибо за ваш звонок. Иван Князев: Вячеслав Петрович, вот смотрите, мало того, что людям, обычно гражданам уже тяжело как-то в такой ситуации, прямо скажем, выживать при росте цен. Более того, предыдущий эксперт сказал, что тенденция сохранится. И еще вдобавок она не только сохранится, даже после всех вот этих ограничительных мер производители и вообще все, кто с этим связан, попробуют отыграться потом, да, назад, то есть опять цены скакнут. И вот тогда вопрос, что же все-таки действительно нас ожидает-то. Вячеслав Чеглов: Ну смотрите, значит, что можно сказать? Во-первых, то, что цены скакнут, они действительно должны скакнуть. Почему? Потому что производитель должен отыграть свои потери по всей цепочке. Иван Князев: Ага, и он это сделает, скорее всего. Вячеслав Чеглов: И он хочет это сделать, и он должен это сделать, потому что он коммерсант, вот. Другое дело, что его сейчас сдерживает правительство вот этими постановлениями, договоренностями. Обещают некоторые компенсации, вот, но компенсации все не покрывают, естественно, он теряет. Он ждет, когда кончится компенсационный период. Ну, я предполагаю, что это где-то до сентября дотянут, потому что там выборы, вот. Иван Князев: Ага. Вячеслав Чеглов: После этого следующие выборы не скоро... Иван Князев: Компенсация кончится? Вячеслав Чеглов: Ну, должны закончиться, потому что бюджет не резиновый, вот. В этом случае скачок определенный должен быть. Но у правительства есть отлаженный механизм очень хороший, о котором никто обычно не думает, – это торговые сети, крупные торговые сети. Их создали, они есть, они покрывают всю страну, и они позволяют несколько скомпенсировать вот этот удар. То есть они ставят некий заслон перед поставщиками, начинаются как бы переговоры: производители выдвигают новую закупочную цену, сети начинают оспаривать, требовать снижения, сдерживают, вот. И вот на этом немножко идет эта компенсация. Иван Князев: Но это же не может длиться бесконечно, и торговым сетям невыгодно снижать свою маржинальность, и производителям. Вячеслав Чеглов: Почему? Это будет длиться бесконечно, но цены будут потихоньку расти. Я вам просто приведу простой пример –вспомните, как наш рубль падал. И если вы вспомните, как росли цены продуктов питания, вы увидите, что происходило. Иван Князев: То есть сначала резкий скачок, потом немножко отыграл назад... ? Вячеслав Чеглов: Скачок резкий, но торговые сети сдерживали рост цен, они шли достаточно плавно, не резким скачком. В автономных магазинах это сделать нельзя, то есть там я пришел, грубо говоря, к производителю закупать товар, я один, я для него неинтересен, и он мне самую большую цену поставит. Иван Князев: Но они просто позакрываются рано или поздно, потому что народу будет не на что покупать... Вячеслав Чеглов: Если придет X5 наш любимый... Что? Иван Князев: Просто несетевые магазины в таком случае просто закроются, если они будут держать... Вячеслав Чеглов: А это происходит и так, и постепенно вымываются все автономные магазины, это вопрос уже решенный давным-давно. У нас будет то, что происходит в Европе. Марина Калинина: А хорошо ли то, что у нас вот такая, можно сказать, практически монополия вот этих вот сетей, их там раз-два-три, и, в общем-то, они по всей стране держат вот этот вот рынок продовольствия? Вячеслав Чеглов: Ну, не совсем это монополия, неправильно вы сказали. Марина Калинина: Хорошо, олигополия и так далее. Вячеслав Чеглов: Это разные термины. Марина Калинина: Хорошо. Вячеслав Чеглов: Вот я как работавший в торговых сетях... Иван Князев: Как тогда это назвать, что их не так много и они держат цены? Марина Калинина: Хорошо, что то, что крупные и что не дает прорваться конкуренции какой-то, потому что если бы были, наоборот, какие-то маленькие магазины, они могли бы между собой по ценам-то конкурировать. Иван Князев: И не пришлось бы государству вмешиваться. Марина Калинина: И человек мог бы выбирать, куда ему пойти, в магазин А, или в магазин B, или в магазин C. Вячеслав Чеглов: Смотрите, секундочку. Можно я как бы отвечу на этот вопрос? Иван Князев: Вячеслав Петрович, давайте. Вячеслав Чеглов: Потому что я все-таки в торговле не первый день, работал в торговых сетях и немножко разбираюсь в этом вопросе. Во-первых, есть мировой опыт, который говорит, что в той же Германии, я ее как бы упоминаю, потому что она мне близка, есть 6–7 торговых сетей, которые заняты в продуктах питания, и там очень жесткая конкуренция. Есть механизмы, те же самые промоакции, с которыми мы знакомы, как все это происходит. Поэтому сказать, что не будет конкуренции, – это неправда, конкуренция будет, и будет жесткой, вот. Другое дело, когда исчезает малый производитель, а формируются только крупные холдинги, вот здесь ситуация другая. Дело в том, что крупный холдинг не заинтересован в конкретном покупателе, он заинтересован продать как можно дороже, и конкуренция здесь как бы уже уменьшается. Вот если крупные холдинги, да еще транснациональные, вот тогда ситуация немножко выходит из-под контроля. А если мы с вами возьмем молочную продукцию знаменитую, то мы увидим, что «Вимм-Билль-Данн» – это уже иностранная компания, «Юнимилк» – это иностранная компания, а иностранным собственникам наши проблемы малоинтересны. Иван Князев: Не интересны. Вячеслав Чеглов: Им нужен выигрыш. Марина Калинина: Дмитрий Владимирович, вы как считаете? Дмитрий Орехов: Ну, я вот по поводу темы концентрации высокой. Действительно, я соглашусь с коллегой, с точки зрения нашей сейчас ситуации на топ-5 сетей приходится порядка 40%, 37%, и в Европе, в западных странах развитых концентрация еще больше раза в 2. То есть в среднем вот эти вот крупнейшие 5–7 сетей держат по сути, по большому счету весь рынок, поэтому во всех стратегиях наших опять-таки крупнейших компаний сетевых розничных по росту доли на рынке. Это неизбежная история, и я думаю, что, вот здесь я полностью согласен с коллегой, будет дальше только больше доля вот этих вот крупнейших сетей. Плохо ли это для потребителя? Ну, конкуренция однозначно сохранится хотя бы между ними. Конечно же, будут все меньше и меньше у нас оставаться вот эти вот магазины, которые монобрендовые, не торгующие разными марками. Для покупателя однозначно рекомендация, совет, я уже говорил об этом не раз на вашей передаче: конечно же, сетевые магазины предлагают более интересные варианты по цене. Если мы приходим в магазин, который не сетевой, конечно же, там все дороже гораздо стоит. Поэтому в текущей ситуации, когда доходы не растут, но цены только вверх, нужно смотреть за ценами, следить за скидками действительно, за акциями. Марина Калинина: Давайте Татьяну послушаем из Владимирской области, что она думает по поводу цен. Татьяна, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я звоню вам на передачу из Владимирской области, Гусь-Хрустального района, и тоже хочу... Я из сельской местности, хочу сказать тоже про цены на продукты. Вот у нас в поселке очень много продуктовых магазинов, и вот мы, пенсионеры, я пенсионерка, у меня пенсия 10 359, вот мы и ходим из магазина в магазин, высматриваем, где на 2 рубля, на 3 рубля поменьше цены на масло... Я весь пост постилась, после поста перед Пасхой пошла купить на праздничный стол мясо. Иван Князев: Ага. Зритель: Месяц назад мясо стоило, например, 200 рублей, 220 рублей за килограмм, стало стоить 270 рублей мясо. Марина Калинина: Ага. Зритель: Ну это куда годится? Так же и масло, яйца 100 рублей, 120 рублей за десяток. И конфеты... И вот выбираешь самые-самые дешевые. Ну что, когда это все кончится, ну? Ну как-то надо все-таки регулировать цены, ну? Или какие-то магазины делать специальные для малообеспеченных. Марина Калинина: Да, понятна ваша точка зрения. Иван Князев: Спасибо. Кстати, вот телезрители пишут, прошу прощения, Марина из Нижегородской области, что оставьте тогда одни магазины, которые дискаунтеры так называемые, не будем сейчас названия их называть. Почему они-то могут продавать по низким ценам, а остальные нет? Дмитрий Орехов: Сейчас этот формат очень набирает популярность. Иван Князев: Да-да-да. Дмитрий Орехов: Однозначно, потому что цены там самые дешевые. Иван Князев: А за счет чего, вопрос. Вячеслав Чеглов: Давайте опять я поясню, поскольку я этим занимался непосредственно. Значит, ситуация такая. Существует механизм, по которому производитель отпускает товар по разным ценам. Цены устанавливаются в зависимости от закупаемого объема. Когда в «Магните» 16 тысяч магазинов, объем закупки выше, чем в обычной сети, в обычном магазине, в разы. Соответственно, я получаю самую дешевую цену на данный товар. Иван Князев: Ага. Вячеслав Чеглов: Вот эту разницу, которую я получаю, я использую на то, чтобы прирастить сеть, то есть что-то открыть еще, на то, чтобы выплатить инвесторам, и на то, чтобы дать покупателю, чтобы приманить его к себе, говоря простым языком. Я могу снизить свою цену по сравнению с любым магазином, что расположен рядом. Поэтому когда, скажем, город Магнитогорск, где когда-то я работал, где была сеть, которой я занимался, пришел «Магнит», то через какое-то время они обложили наши магазины, снизили цены за счет своего объема закупки и все, и региональная сеть от продуктов питания практически отказалась. Поэтому это механизм, который отработан, он за рубежом отработан, а мы заимствуем все технологии оттуда, вот. Мы убираем оптового посредника, закупаем непосредственно, X5 сейчас закупают овощи и фрукты часто прямыми поставками и сами импортируют это дело. Марина Калинина: Давайте Ярославль послушаем, Валерий на связи. Валерий, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я жду ваших разговоров, которые слушаю, полчаса. Марина Калинина: Так. Зритель: И хочу вам задать следующий вопрос. Марина Калинина: Давайте. Зритель: Рост цен прямо пропорционален росту мусорных свалок просроченных продуктов. Кто будет отвечать за нереализованные продукты, непокупаемые людьми за низкую зарплату? Я хотел бы, чтобы профессора, академики обязательно пошли на свалку мусорную и занимались переработкой просроченных продуктов. А ваши разговоры – это все пустая болтовня, вы меня извините, на мусорной свалке всех вас. Марина Калинина: Ха-ха. Иван Князев: Ха-ха. Вячеслав Чеглов: Ну, если ответить данному... Марина Калинина: Ответьте. Иван Князев: Я не очень понял связь, но... Вячеслав Чеглов: Я хочу сказать, что я копался в мусоре своими руками и не стеснялся это делать в присутствии коллектива, поэтому направлять на свалку меня не надо. Иван Князев: Ладно, Вячеслав Петрович, давайте мы простим нашего телезрителя за излишнюю эмоциональность... Вячеслав Чеглов: Да, эмоциональность – она хороша... Иван Князев: Все-таки вернемся к разговору. Послушаем сейчас Светлану из Липецкой области. Светлана, здравствуйте. Зритель: Я звоню вот из Липецкой области, поселок Лев Толстой, поселок городского типа, небольшой он у нас. Вроде бы тут у нас рядышком полно птицефабрик, должны быть вроде бы и яйца недорогие, и курятина, но все вот почти что так же, как в городе, у нас стоит. Все буквально подорожало за полмесяца примерно на 15–20%, то же самое мясо, те же самые яйца. Яйца стоят под 80 и за 80 рублей, сахар дешевый по категории желтых ценников 72 рубля, вот я вчера, на днях смотрела, и то это уже, как говорится, на грани просрочки. Ну, естественно, пенсионерка вперед меня высказывалась, что ходит из магазина в магазин, смотрит, где что подешевле, – действительно, так и есть, сейчас большинство так живут. И самое главное, что магазины хитрят в такие дни, когда они разрешают пенсионерам под скидочку покупать в понедельник и во вторник до 11 или до 13 часов по пенсионному удостоверению с 10%-й скидкой: они очень много товаров, уже те, которые больше всего пользуются спросом, они уже на них выставляют желтые ценники, чтобы уже на них не было пенсионной скидки, поэтому... И заметила я еще точно то, что, может быть, цена и не изменилась, но весовая категория убавилась. Иван Князев: Ну да. Зритель: Например, расфасовка сливочного масла или маргарина... Иван Князев: Та же история с крупами, та же история с яйцом... Марина Калинина: Светлана, а пришлось вам за последнее время вообще отказаться от покупки каких-то продуктов из-за того, что цены слишком высокие? Зритель: Да-да-да. Я, например, мясо уже вот, например, как свинину и говядину, я уже себе только позволяю немножко в виде фарша купить. Курица стоит у нас самая дешевая 139 рублей килограмм. Марина Калинина: Ого. Зритель: Эта вот курица я даже не знаю, на сколько вытянет. Я вот держу собачку, все время покупала субпродукты, вот полмесяца головы куриные стоили 50 рублей, сейчас они уже 70 стоят, я уже задумываюсь и не знаю, как, чем ее кормить, потому что сухой корм очень дорого покупать. Вот так вот мы и живем. Я имею пенсионное удостоверение, но я еще не пенсионерка, сейчас вот сижу на пособии по безработице, просто вот в будущем вам хочу предложить тему о начислениях пособий по безработице, потому что... Иван Князев: Да, спасибо вам, Светлана, за звонок. Марина Калинина: Но это отдельная тема, спасибо. Дмитрий Владимирович, давайте вернемся все-таки к речи Михаила Мишустина вчерашней. Он говорил о жадности и говорил, что есть инструменты у государства, которые могли бы, в общем-то, поумерить аппетиты тех людей, которые слишком хотят нажиться на обычных россиянах. Что это за инструменты? И вообще, как можно было бы вот эту жадность (я просто выражаюсь его словами) поумерить? Дмитрий Орехов: Ага. Да, Марина, смотрите, как я уже говорил, мне кажется, такая действительная мера, которая реально работает, – это вот, например, взять сахар тот же самый, вот поставьте вы полку, где будет сахар по цене 40 рублей, который, наверное, более-менее всех устраивает. Дальше покупатель имеет возможность выбора, если есть у него доходы соответствующие, он может пойти к полке соответствующей, где продается сахар, купить там другой марки продукцию за более высокую цену. То же самое ведь можно сделать по другим социально значимым товарам. Пожалуйста, вот условно тот угол, где продаются по понятным ценам товары первой необходимости, в других частях магазина вы можете купить по другим ценам, других марок товары этой же самой категории, тех же самых... Марина Калинина: Но смотрите, есть организация, которая называется ФАС, да. Вот всю эту цепочку если проследить от производителя до ретейлера, сколько там посредников? И куда бы ФАС мог внедриться, в какую часть этой цепочки, чтобы как-то цену все-таки немножко опустить? Дмитрий Орехов: Ну, по-хорошему моя точка зрения, можете с ней не согласиться, – это в идеале надо проследить, где кто столько зарабатывает, у кого какая маржинальность. Потому что, на мой взгляд, должна быть наибольшая маржинальность у производителя. У сетей как у посредников, они все равно на объеме зарабатывают, у них должна быть наименьшая маржинальность. К сожалению, у нас далеко не всегда так происходит. Иван Князев: Спасибо, понятно. Дмитрий Орехов, управляющий директор рейтингового агентства «Национальные кредитные рейтинги», был у нас в гостях, – спасибо вам большое. Марина Калинина: Спасибо. Дмитрий Орехов: Спасибо. Иван Князев: И Вячеслав Чеглов, профессор базовой кафедры торговой политики РЭУ имени Г. В. Плеханова, доктор экономических наук, – спасибо вам, уважаемые гости. Марина Калинина: Спасибо.