Иван Князев: Сейчас, как и обещали вам, вновь возвращаемся к ценам на продукты, уже посмотрим на них в глобальном масштабе и проанализируем, что нам всем с этим делать. Стоимость продовольствия в прошлом году в среднем возросла почти на 30%, это подсчитали в ООН, прирост оказался самым значительным за последние годы. Повышение цен затронуло вообще все группы сельхозпродукции, не только зерно, масло. На ваших экранах, что и на сколько подорожало в мире за последний год. Не обошло это явление, конечно же, и нашу страну. У нас есть данные Росстата, но вы и сами нам можете рассказать, собственно, сегодня уже это и делали, что и как подорожало в магазинах. Потому что у официальной статистики рост на непродовольственные товары около 9%, на продукты чуть больше 10%, но есть ощущение, что реальная картина несколько отличается. Тамара Шорникова: Да. Подорожание продуктов уже факт: по прогнозам, цены на них будут расти и в этом году. Вопрос, что с этим делать, механизмы сдерживания работают не всегда, многие их критикуют. Что поможет еще, обсудим с нашими экспертами. Вы тоже звоните в прямой эфир. Иван Князев: Николай Лычев у нас на связи, главный редактор отраслевого портала Agrotrend.ru. Николай Александрович, здравствуйте. Николай Лычев: Здравствуйте, коллеги, здравствуйте, уважаемые телезрители. Иван Князев: Николай Александрович, ну, честно говоря, не хотелось бы опять мусолить вот эти причины, которые привели к подорожанию продуктов, потому что в принципе все они нам известны, это стандартные пандемия, нарушение логистических цепочек, подорожала упаковка, удобрения и даже климат. Хотелось бы понять все-таки, что будет дальше, что будет в этом году, на сколько будут дорожать еще. Николай Лычев: К сожалению, в этом году будет то же самое, что и было в прошлом. Этот тренд достаточно среднесрочный, о котором вы сейчас правильно сказали, Иван, который вот разогнался, этот «Титаник» так быстро не остановится хотя бы уже потому, что пандемия COVID до сих пор не преодолена. Мы все рассчитывали в 2020 году, что за 1,5 года справимся, но вот, судя по всему, эта вся история с нами как минимум до 2023 года. Поэтому, конечно, все страны, не государство, хотя и государственные органы, и частные операторы, они все закладываются на эти риски, которых до конца не чувствуют. Помните, когда был финансовый кризис, все говорили, что некое дно, когда мы его достигнем, а сейчас мы даже не знаем, что такое дно. А раз так, то все те факторы, которые вы перечислили, продолжат действовать и дешевого продовольствия ждать нам, к сожалению, не приходится. Тамара Шорникова: На сколько и какие группы товаров все-таки? Какие прогнозы можем сделать? Николай Лычев: Прогнозов делать не хочу, потому что сам этого не знаю и этого не знает никто, слишком много факторов здесь работают. Но я бы продолжил вот эту логическую цепочку с прошлого года. Давайте я сейчас вот вам приведу для освежения ситуации, вы привели Росстат, я еще приведу данные ЦБ. Не буду утомлять ваших зрителей цифрами, но что у нас получается? По январю – ноябрю сейчас у меня есть данные Центрального банка, который тоже считает в том числе продовольственную инфляцию, как и в целом по стране, вот у нас есть топ-8 товаров, которые подорожали в наибольшей степени за прошлый год с января по ноябрь 2021-го завершившегося года, и это овощи и фрукты, яйцо, молочные продукты, мясные продукты и мясо, рыба и рыбопродукты, зерновые продукты (мука, хлеб, макарошки, вот это все дело) и мебель, стройматериалы и авто. Вот как раз первые шесть позиций занимают именно продовольственные товары, вот они как раз основные. Я думаю, как раз вот здесь так все и будет развиваться и мы не будем ждать дефляции какой-то, а, наоборот, продолжения роста цен. Вопрос в том, каким будет темп этого роста цен и, самое главное, как на этот рост, потенциальный рост, объективный рост будут реагировать наши операторы рынка, т. е. производители продукции, пищевой ретейл, торговые сети и наши власти-регуляторы, прежде всего ФАС и Министерство промышленности и торговли. Мы знаем, что... Тамара Шорникова: А как они могут отреагировать? Вот сегодня (простите, что перебиваю) как раз новость появилась от ретейлеров, что, мол, не будут увеличивать выше 10% свою наценку на социально значимые товары крупные торговые сети. Как еще могут отреагировать? Есть ли такой диапазон... Иван Князев: Люфт. Тамара Шорникова: ...люфт для снижения наценок у производителей, у поставщиков, у продавцов? Есть ли, куда двигаться? Николай Лычев: Вы правы, они как раз вот так и отреагировали. Это очень хорошая, здоровая реакция, потому что все, что сейчас остается делать, – это совместными усилиями сдерживать темпы роста цен. Не сами цены, ну нельзя их остановить, они будут в любом случае... Помните, что в Казахстане было? Ну вот газ они опять в 2 раза снизили – подождите, пройдет полгода, власть укрепится, опять станет не 60, а 120 тенге за галлон. То же самое и здесь с продовольствием. Поэтому все, что сейчас можно делать, – это совместными усилиями сдерживать темпы роста этих цен, чтобы конечному потребителю было не так больно. Иван Князев: Но вот это вот закрепление наценки в 10% – это, мне кажется, не очень такой сильный инструмент. Несильно он сдержит рост цен? Николай Лычев: Нет, не сильно, нет, не сильно, но это, скорее всего, психологически такой позитивный сигнал, что будут сдерживать, не дадут опустеть полкам, не дадут расти слишком сильно базовым продуктам. Кстати, там это серьезная штука, там порядка 220–250 товарных позиций, вот если мы имеем в виду по конкретному ценнику. Это в принципе неплохо. Там есть практически все, что я сейчас перечислил, за исключением рыбы, каких-то премиальных видов мяса и фруктов, например, а так все есть. Так что... Иван Князев: А про... Да, прошу прощения, а производителям как помочь? Николай Лычев: А им и так хорошо помогают. А чего им помогать? Им и так хорошо помогают. Производители имеют все, что в принципе необходимо. Но надо знать одну вещь, я вот как обезьяна у вас в эфире ее повторяю уже больше года подряд с тех пор, как у нас прижали сахар и растительное рафинированное масло на полке. Я говорю, что, ребята, если вот мы регулируем сельхозпроизводителей и производителей продовольствия по этой полке, по этой цепочке, которая у нас пищевая есть, на полке, то давайте регулировать и все входящие ресурсы, от которых зависит себестоимость. Удобрения – 30% в себестоимости условной тонны пшеницы. Иван Князев: Вот. Николай Лычев: Почему они подорожали в 2 раза за последнее время? Потому что газ в Европе подорожал? А в России он не подорожал. Это что за безобразие? Вот пусть ФАС с этим разберется, пусть ФАС к удобреньщикам придет и спросит их, почему они так повышают цены, понимаете. Раз жмут сельхозпроизводителей, давайте смотреть всю цепочку до конца: и удобрения, и семена, и технику, и все остальное... Иван Князев: А что, что еще есть в этой цепочке? Николай Лычев: А я вам объясняю: семена, удобрения, сельхозтехника, транспорт, логистика, горюче-смазочные материалы. Пусть к «Роснефти», к «Лукойлу» придут и спросят, а что у них так все дорожает-то вообще. Может быть, как-то там их тоже порегулировать, а почему одних нас регулируют? Пусть их тоже регулируют, и тогда мы будем все в одной лодке и будем регулировать свою себестоимость, наценку, маржу и все остальное. Вот тогда будет более-менее предсказуемая ситуация в экономике, раз уж мы пошли по этому пути. Иван Князев: Вот это уже более-менее понятно, да. Николай Лычев: Но еще лучше ничего не регулировать, ни к чему хорошему это не приведет, и Казахстан начала января – яркий тому пример. Я не провожу прямых аналогий, но ничего хорошего в этом не вижу тоже. Еще раз повторяю в десятый раз и у вас в эфире, и на других каналах тоже говорю: надо поддерживать потребителя, адресная продовольственная помощь населению в любых формах. Не надо говорить слово «карточки», пусть это будут талоны, пластиковые карты или что-то еще, как это делается в экономически развитых странах. Оставьте производителей сельхозпродукции в покое, не изымайте у них дополнительную прибыль пошлинами, квотами и административным давлением, и они будут зарабатывать хорошо, и население будет поддержано. Адресная продовольственная помощь – вот это главное, что сейчас нужно делать. Тамара Шорникова: Спасибо. Николай Лычев, главный редактор отраслевого портала Agrotrend.ru. Давайте слушать телефонные звонки, много их. Валентина, Тамбов. Зритель: Алло? Здравствуйте. Тамара Шорникова: Да, Валентина, слушаем. Зритель: Вы знаете, я из города Тамбова, как вам передала. У нас, во-первых, сахар 50 рублей, «рожки» также от 50 и выше, хлеб тоже подорожал. Как жить? Пенсия 10 тысяч, вот у меня 10, у некоторых даже меньше, ну пусть больше. Как это все прожить можно на 10 тысяч? И растет, и растет, и растет. Это продукты, самые необходимые продукты растут каждый день в магазинах. Тамара Шорникова: Да, спасибо за звонок. Иван Князев: Да, спасибо. Ну вот хороший мостик как раз-таки получается к нашему следующему эксперту. У нас Владимир Карачаровский на связи, кандидат экономических наук, доцент Департамента прикладной экономики Высшей школы экономики. Здравствуйте, Владимир Владимирович. Владимир Карачаровский: Здравствуйте. Иван Князев: Ну вот наш предыдущий эксперт остановился на том, что не надо даже по цепочке вмешиваться во все эти процессы, а помогать потребителям надо. Но только ли это? Владимир Карачаровский: Нет, я не совсем согласен. Вот смотрите, коллега сказал о ситуации в Казахстане, но, на мой-то взгляд, как раз эта ситуация демонстрирует, что может произойти, если не обращать внимания на такой фактически неконтролируемый рост цен. То есть, понимаете, когда индекс цен производителей на картофель 40%, индекс цен производителей, на семена подсолнечника 70%, когда ключевые товары, не средняя инфляция продуктовая, а ключевые товары, сахар, масло, сахарный песок, масло, мясо кур, это инфляция 20, 30, 35%, то, я думаю, одной адресной помощью обойтись здесь нельзя, потому что такой рост цен затрагивает не только бедные слои населения, но и средний класс, по крайней мере его низовые сегменты. А когда у нас возникает нисходящая мобильность среднего класса, то возникают как раз очень серьезные основания для социальной дестабилизации в стране. И поэтому нужно, я здесь подчеркну, одной только помощью беднейшим слоям населения мы обойтись в данном случае не можем. Но, во-первых, на любую помощь, на любой расход государства будут ответно расти и цены. То есть суть ведь не в том, чтобы как бы наводнять экономику деньгами, но в том, чтобы перестроилась сама логика работы производителя и дистрибьютора, расширять спектр услуг, расширять производство, а не брать прибыль за счет ценовой премии, вот в чем дело. Поэтому... Но первое, я хотел бы сказать, что первое, что должно делать государство, и, честно говоря, я думаю, правительство это знает и в значительной степени уже сделало, т. е. нужно знать настроение крупнейших, во-первых, агропромышленных компаний, если мы говорим о продуктовой инфляции, и, конечно, дистрибьюторов. Вот в данном случае российская экономика, которую всегда критикуют за то, что это экономика госкорпораций, крупных холдинговых структур, значит, монополий и олигополий, – вот здесь как раз мы можем этот кризис совместно обуздать. Почему? Ну потому что, да, с одной стороны, может быть картельный сговор на рынке и цены дистрибьюторы или даже агрохолдинги могут держать очень высокими. Но, с другой стороны, ведь картельная договоренность картельного типа может быть и с государством, и мы знаем примеры, страны выходили из кризиса таким образом, когда в договоренность с крупнейшими игроками, а когда их немного, ну несколько десятков, и действительно по всей цепочке... Иван Князев: ...проще договариваться. Владимир Карачаровский: Да. Нет, их можно просто собрать в одном зале и договориться напрямую. И мне кажется, они к этой договоренности готовы. Ну, о чем договориться? Во-первых, о коридоре цен, причем по всей цепочке, я совершенно согласен, здесь должны участвовать не только вот, значит, те компании, у которых цены больше всего растут, дистрибьюторы и агрохолдинги, еще должны, конечно, участвовать и все смежники. То есть это должна быть такая базовая договоренность с основными крупными игроками всех отраслей. Это возможно, потому что их не так много, а значит, их координация возможна. И о чем, во-первых, договориться и почему они готовы договариваться? А договориться, во-первых, о коридоре цен и о некоей норме прибыли. Ну т. е., например, если на наценке прибыль растет сверх определенной нормы, она изымается в форме налога государству целиком. Это, кстати, в любом случае полезно. Вот любая, на мой взгляд, прибыль, которая не является следствием организационных или технологических инноваций, должна трактоваться как незаслуженное обогащение и в той или иной форме изыматься в пользу государства и перераспределяться на социальные цели. Если ваша прибыль связана с тем, что вы что-то новое внедрили или как-то по-новому стали, я не знаю, качество услуг резко увеличили, то тогда это одно дело. А если просто картофель немытый лежал, стоил, ну условно говоря, 20 рублей, а теперь стоит 100, то это не совсем обоснованное повышение цен, если только это не рост цен производителей. Здесь надо разбираться по всей цепочке, почему... Иван Князев: Спасибо. Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Спасибо. Владимир Карачаровский, доцент Департамента прикладной экономики Высшей школы экономики, был с нами на связи.