Оксана Галькевич: Вы знаете, уважаемые зрители, сколько лет уже «ОТРажению», столько лет мы обсуждаем эту тему. Но все-таки 2021 год на фоне предыдущих лет, наших эфирных, он какой-то исключительный, потому что такого (ну не знаю, как сказать) галопирующего роста цен… Можно так сказать, Костя? Константин Чуриков: Ты уж прямо сейчас загнула! Оксана Галькевич: …по всем практически позициям за последние шесть лет не было. Ну а что, Костя? Растут. Константин Чуриков: Галопирующие – это 92-й, Оксана. Вот 92-й – это были галопирующие. Оксана Галькевич: Я говорю про шесть лет эфира нашего. Константин Чуриков: А, про шесть лет эфира? Оксана Галькевич: Про эфир «ОТРажения». Константин Чуриков: Ну да. Оксана Галькевич: Ты невнимательно меня слушаем. Константин Чуриков: В общем, ладно. Сейчас галопом по Европам пробежимся. На этой неделе, действительно, рост цен наблюдается. Официально прибавили следующие продукты. Помидоры – больше 10%. И это данные по Росстату. Оксана Галькевич: Это за последнюю неделю. Константин Чуриков: За последнюю неделю. Оксана Галькевич: Да. Константин Чуриков: Яйца – 3,5%. Картошка – почти 2%. И больше 1% – куры. Оксана Галькевич: Немного, но на процент с небольшим порадовала нас с вами морковь. Помните, она в начале лета стоила дороже, чем урожай… дороже, чем бананы. Тут, видимо, урожай новый подоспел, и она немножко подешевела. Константин Чуриков: Видимо, бананов стало меньше. Оксана Галькевич: Да. А что получается? Смотрите: яйца, картошка, макароны, подсолнечное масло… Кто следующий? То есть – что следующее? Звоните нам, пожалуйста. Константин Чуриков: Ну кто же тебе об этом скажет? Мы сейчас будем беседовать в эфире по поводу идеи Минпромторга снизить цены на продукты за счет прямых договоров между магазинами, то есть торговыми сетями, и производителями. Я прямо процитирую, было сказано: «Это позволит заметно снизить цены на продукты», – имеется в виду, что уже на полках магазинов. Оксана Галькевич: Друзья, пока этого не произошло, пока цены на продукты «заметно не снизились»… Константин Чуриков: Но мы уже предвкушаем. Оксана Галькевич: Уже предвкушаем. Расскажите, как вы себе соломки пытаетесь, что называется, подстелить? Может, у вас все антресоли макаронами, я не знаю, гречкой забиты, тушенкой, чем-то еще? Константин Чуриков: Главное – на солому не переходить. А сейчас у нас в эфире Георгий Остапкович, директор Центра конъюнктурных исследований Высшей школы экономики. Здравствуйте, Георгий Владимирович. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Георгий Владимирович. Георгий Остапкович: Здравствуйте, Оксана. Здравствуйте, Константин. Оксана Галькевич: Оцените идею Минпромторга. Георгий Остапкович: Вы знаете, к этой идее, конечно, надо подходить диалектически. Во-первых, это не какая-то абсолютная инновация. По прямым договорам работает масса торговых организаций с непосредственными производителями уже сейчас. У нас, например, мясо птицы торговые сети процентов на семьдесят пять поставляют по прямым договорам. Яйца тоже процентов на семьдесят идут по прямым договорам. Понимаете, сейчас, видимо, Минпромторг хочет это чуть ли не на законодательном уровне. То есть идея их понятна – они ищут механизмы, ищут инструменты, каким образом хоть как-то повлиять на вот этот… ну конечно, он не галопирующий рост, но достаточно акцентированный рост цен на продукты питания. В принципе, идея их понятна. Но здесь скрываются всякие подводные камни. Я не знаю, насколько это пойдет в плюс, насколько пойдет эта ситуация в минус. Понимаете? Сейчас торговля идет по электронным торгам, по тендерам. Понимаете? А нам предлагают, вернее, торговым сетям предлагают выйти на прямые договора – где-то от полугода до года. Но цены очень волатильные. Я могу договориться с предприятием… Константин, вы что-то спросить хотите? Я не понял. Оксана Галькевич: Он всегда хочет что-то спросить. Константин Чуриков: Я просто хочу быть точным в своих формулировках. Речь идет о заявлении министра промышленности и торговли. Георгий Остапкович: Евтухова, да. Константин Чуриков: Да, Виктор Евтухов. Значит, в интервью «Известиям» он сказал: «Министерство прорабатывает возможность законодательного закрепления перехода к прямым договорам. Эта мера позволит заметно снизить конечную цену продуктов в магазинах», – добавил Евтухов. Заметно. Это возможно? Георгий Остапкович: Я не знаю, что в понятии Евтухова обозначает «заметно». Но еще раз говорю: вполне возможно, что такой маневр даст позитивный эффект. Но договорные цены – на год, а цен – сезонные. На электронных торгах они и снижаются, и повышаются, там мобильность цен. А если я иду в прямые договора, то я ставлю какую-то фьючерсную сделку на год, на полгода, и я уже эти цены не меняю. И я как розничная торговля обязан покупать по этим ценам. А может быть, они упадут в это время? А может быть, для производителя это не выгодно, потому что они повысятся? Начнется, извините меня, склока и ругань между производителями и торговлей. Но, в принципе, я считаю, что на 70% это позитивный маневр, а на 30% – негативный. Есть свои плюсы, есть свои минусы. Нужно запустить эту систему, а остановить ее всегда можно. Ну давайте попробуем. Не знаю, нужно… Оксана Галькевич: А мы пробовали когда-нибудь такую систему? У нас подобного опыта нет, получается? Георгий Остапкович: Как? У нас работают по прямым договорам. Понимаете, тут вопрос по продуктам. Если они не подвержены сезонным колебаниям, то там понятно. Условно, бананы или лимоны стоят одну цену. А когда у вас морковь, помидоры сезонные, то и цена меняется. И здесь уже длинный договор как бы не работает. Вернее, он работает, но в пользу кого-то. Константин Чуриков: Вы сказали: «Я не знаю, что такое «заметно снизить цену на продукцию». Георгий Остапкович: Я тоже не знаю. Константин Чуриков: Вот «заметно» – это, мне кажется, когда, например, звонит в «Отражение» – кто у нас сейчас будет? – Нина из Саратовской области и говорит: «Ой, здравствуйте, родненькие! Морковь, помидоры, яйца – все подешевело! Спасибо! Люблю! Чао!» А сейчас послушаем, что Нина скажет. Нина, здравствуйте. Оксана Галькевич: Это не Нина. Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Нет, Нина. Да, здравствуйте. Константин Чуриков: Это Нина. Здравствуйте, да. Зритель: Вот у меня вопрос такой. Скажите, если сейчас, в сезон заготовок, картофель такой дорогой, то зимой какой он будет? Константин Чуриков: Погадаем на картофель. Георгий Владимирович? Оксана Галькевич: А сколько у вас картофель в Саратовской области стоит, Нина? Зритель: От 37 до 52. Константин Чуриков: Нина, а вы помните, чтобы на какие-нибудь продукты в последнее время цены падали? Зритель: Нет, ну обычно как-то они падают, например, весной и в сезон заготовок. Это что вообще? Оксана Галькевич: Это вообще, да. Константин Чуриков: А теперь всегда будут падать. Сейчас посмотрим, что нам скажет эксперт. Оксана Галькевич: Спасибо, Нина. Константин Чуриков: Георгий Владимирович? Георгий Остапкович: Константин, летом упали цены на все продукты сельскохозяйственные. Это я вам отвечаю за Нину. Понимаете? Но это, конечно, по данным Росстата. Константин Чуриков: Я знаю, я же тоже хожу в магазин. Оксана Галькевич: Слушайте, я вам только хотела сказать: ой, ладно, Георгий Владимирович, а то мы с вами летом не встречались в этой студии, чтобы обсудить, как все вообще дорожает, а? Я не знаю, что там Росстат… Георгий Остапкович: Оксана, нет, все-таки традиционно на полтора месяца, на 42 дня, но цена падает. Оксана Галькевич: Георгий Владимирович, у нас даже с вами тема была летом, вот на духу помню, была: лето, сезон, все должно дешеветь, а оно… Константин Чуриков: Оксану не проведешь, понимаете, она сердцем все видит. Георгий Остапкович: Ну, Оксана, я читаю сводки Росстата, там показывают недельную инфляцию. Она идет в минусе практически на все продукты питания, кроме критического импорта: киви, лимоны, еще что-то. Но суть не в этом. Конечно, я согласен и с Ниной… Оксана Галькевич: Киви, лимоны? Конечно. Ах! Георгий Остапкович: …и в первую очередь с вами. Идет резкая тенденция к повышению цен. У нас, к сожалению, 40% в нашем повышении цен – это импортная инфляция. Это форс-мажорный ковидный год. Ну, уладится, наверное, эта ситуация. Сколько нам еще с ковидом под руку ходить? Ну, год-полтора. Ну, два. Все дорожает. Вы посмотрите: металлы, стройматериалы, медь, золото даже дорожает… Константин Чуриков: Газ в мире, да? Уголь, нефть. Георгий Остапкович: Да. Оксана Галькевич: Георгий Владимирович, вы говорите, что киви и лимоны. Из киви и лимона, знаете ли, не сваришь борща. Мы с вами «борщевой набор» в сезон обсуждали. Вот! Я вспомнила. Георгий Остапкович: Я в качестве примера. Константин Чуриков: Ты не готовила борщ с бананами? Этим летом многие готовили с бананами. Оксана Галькевич: Я борщ готовлю, Костя, фирменный. Позови как-нибудь. Константин Чуриков: Сейчас давайте послушаем Владимира из Москвы. Владимир, здравствуйте. Оксана Галькевич: Бразильский рецепт какой-то, да? Банановый борщ? Константин Чуриков: В России был такой рецепт. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Владимир. Зритель: Добрый день вам, добрый день. Оксана Галькевич: Добрый. Говорите, пожалуйста. Зритель: Я хотел высказать свою точку зрения о росте цен. Борьба с ростом цен бессмысленная и бесполезная, так как цены будут расти до мировых цен, ибо мы торгуем продуктами за рубежом. Цены, естественно, подравниваются под мировые. Борьба с ценами может быть только одним путем – ввести налог на прибыль всех предприятий. Не на зарплату работников, там, олигархов, а на прибыль предприятий, как сделано во всех странах с развитой экономикой: США, Англия и другие страны. Прибыль должна быть – 10%, максимум. Константин Чуриков: Ограничение. Зритель: Да. Как была в Советском Союзе. Все остальное должно идти на инвестиции. Константин Чуриков: Налог на сверхприбыль? Да, Владимир? Зритель: Да. Сверхприбыль должна быть установлена – 10%. Или 15%, максимум. Константин Чуриков: Кстати говоря, многие вообще высказывают такое мнение. Вот есть такие экономисты, которые, как Владимир из Москвы, говорят. Оксана Галькевич: Георгий Владимирович, как вы считаете? Вот этих зерноводов, зерноведов, рыбоедов, которые нас не кормят тем, чем надо, а за границу все, – может, их действительно, как этих нефтяников, обложить налогом? Георгий Остапкович: Ну, даже не нефтяников. Это сейчас, Оксана, металлургов обложили. Оксана Галькевич: Металлургов, да. Георгий Остапкович: Потому что у них появился так называемый рентный доход – не за счет каких-то их инновационных действий и управленческих структур, а за счет ценовой конъюнктуры рынка. Ну, если, действительно, конъюнктура рынка, условно, на какой-то сельхозпродукт будет расти в 3–4 раза, ну наверное, можно на этот товар наложить какой-то дополнительный налог. Константин Чуриков: Так? Георгий Остапкович: Но вы поймите, что нет такого, что мы тут все производим и все продаем за границу. Это не так просто. Попасть на экспортный рынок торговых товаров – это крайне сложно! Там забито все на 2–3 года вперед. Вы думаете, что я позвонил в Грецию или в Германию и сказал: «Слушай, у меня тут кукурузы на 5 килограмм больше. Быстренько купи у меня ее»? Да нет. Там все уже давно размечено, и никто у вас покупать не будет. Константин Чуриков: Я вернусь все-таки к тому, о чем говорил сейчас Владимир из Москвы, к социальной ответственности крупного добывающего бизнеса. «Газпром» в свое время – ну, видимо, его все-таки «попросили», – когда у нас не было стадионов, спорт нуждался в поддержке, он же начал строить стадионы, он даже это рекламировать начал. Может быть, и металлургов попросить: «Металлурги, купите россиянам моркови, купите россиянам картошки, – что там у нас дорожает? – помидоров». Оксана Галькевич: Слушайте, ну хотя бы, смотрите, пшеница, например. Это тоже наш такой сейчас ресурс, который мы прекрасно выращиваем и продаем за границу. Газ мы продаем за границу по одной цене, а внутренние цены на рынке держим на определенном уровне. Почему, например, с ценами на пшеницу, на муку, на хлеб нельзя так же поступать? С рыбой опять же. Слушайте, ну? Георгий Остапкович: Оксана, мы с вами тоже говорили на эту тему. Вы предлагаете нерыночный метод, то есть вы хотите перейти на регулирование цен. Если будет регулирование цен где-то на полгода… Оксана Галькевич: Я рыбы хочу, Георгий Владимирович! Георгий Остапкович: Я понимаю. Ну, поверьте мне, что вот таким маневром у вас рыба вообще уйдет, уплывет в Японию, в Корею, бог знает куда. И начнется вот этот слоган, который у нас в конце распада СССР был, «не больше двух в руки». Понимаете? И мы будем вот так торговать, если мы будем регулировать цены. Мы страна с рыночной экономикой. И это не мы себя позиционируем, а нас весь мир признал. А рынок работает совершенно по другим механизмам. Не надо его переделывать в Госплан, в Госснаб и в Госкомцен. Понимаете? Это только ухудшит ситуацию. Ну, это мое оценочное мнение. Константин Чуриков: Георгий Владимирович, когда «не больше двух в одни руки», я помню, мы с дедушкой ходили, Царствие небесное. Значит, мы с ним это все покупали, а потом дедушка у меня надевал берет, очки. Я где-то в стороночку прятался. И второй раз покупали. Оксана Галькевич: Вы уходили дворами от преследования? Георгий Остапкович: Вас не побили, нет? Константин Чуриков: Нет-нет, купили. Георгий Остапкович: Ну слава богу! Константин Чуриков: Нам сейчас звонит Антонина из Калининграда. Здравствуйте, Антонина. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Антонина. Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: В какой хорошей семье ты вырос, Константин! Константин Чуриков: Говорите, пожалуйста. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Алло. Здравствуйте. Алло. Здравствуйте. Я только что пришла из магазина, начала раздеваться, даже сижу раздетая. Хочу сказать о впечатлениях. Я на прошлой неделе была в своем магазине. Сейчас я зашла просто купить молока. Оксана Галькевич: Так? И? Зритель: Вы знаете, меня поразило то, что я взяла пакет молока и прошлась мимо этих рядов, где овощи, фрукты. На прошлой неделе у нас, например, сливы вот эти черные стоили 69. И народ так брал, брал их! И я тоже много купила. А сейчас… Вот я буквально зашла домой. А сейчас, смотрю, уже эти сливы, которые 69 стоили, – 139. Оксана Галькевич: Ого! Зритель: Бананы стоили 69, а сейчас – 89. Оксана Галькевич: Ничего себе! Зритель: И это то, что мне на глаза попалось. Константин Чуриков: А слива-то наша или какая-то другая? Зритель: Что? Константин Чуриков: Слива отечественная, российская? Зритель: Я не знаю, какая слива, но я на прошлой неделе ее покупала за 69. Константин Чуриков: Слушайте… Зритель: А сейчас я смотрю – 139. То же самое – бананы. То же самое – виноград. Вы знаете, это просто то, что я увидела. И знаете что? Я тут знакомого встретила, говорю: «Ужас! Я так удивилась». А он говорит: «Ты знаешь, просто выборы прошли…» Оксана Галькевич: Вот так вот, да? И все? Зритель: Да. Константин Чуриков: Спасибо, Антонина, за ваш звонок. Оксана Галькевич: Вот так. Знаете, Георгий Владимирович, рынок рынком, а у нас вон какие механизмы – нерыночные. Константин Чуриков: Секундочку! Я хочу отметить, смотрите. Вот Антонина – типичный зритель ОТР. Что она делает? Она пришла из магазина, и она сразу, не успев раздеться, она сразу включает телевизор и звонит в программу «ОТРажение». Спасибо вам. Оксана Галькевич: Правильно! И вообще зрители наши правильно делают. Не выключайте даже телевизор. Константин Чуриков: Георгий Владимирович, что скажете? Георгий Остапкович: Ну что я вам скажу? Подорожание идет. Подорожает все в этом году. Понимаете? Но как-то странно – 69 и 139 – в два раза почти подорожание. Ну, есть у меня, как говорится, некоторые сомнения по поводу такой возгонки. А нельзя перейти улицу, пойти в другой магазин и купить ну не за 69, а за 82, но не за 139? Константин Чуриков: Антонина спешила к эфиру программы «ОТРажение». Георгий Остапкович: Я понимаю. Оксана Галькевич: Подождите, Георгий Владимирович, а может, нет у Антонины в районе двух магазинов друг напротив друга? Такое бывает, кстати. Георгий Остапкович: Если нет в районе двух магазинов… Да, Оксана, мы с вами говорили, что если стоит в радиусе 2 километров один магазин, то он может ставить любые цены. Но если стоит три магазина, то на 5% цена слетает. Если стоит пять магазинов, то цена слетает на 10%. Это давно исследовано еще поляками. А вот дальше она не слетает, потому что это уже ниже рентабельности, это не выгодно магазину. Конкуренция, конкуренция и еще раз конкуренция на розничном рынке. Конечно, у нас сети поглотили 40% розничной торговли, вот они и диктуют. Они поглощают сейчас сами себя: «Магнит» этого поглощает, «Пятерочка… В общем, видите, какой процесс идет, понимаете? Константин Чуриков: Видим, наблюдаем, считаем свои копейки. Спасибо, спасибо большое, Георгий Владимирович. Оксана Галькевич: Пошли варить мы с Константином борщ из киви, лимона и банана. Константин Чуриков: Давайте будем наблюдать за ценами. Через неделю встретимся и промониторим. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Георгий Остапкович, директор Центра конъюнктурных исследований Высшей школы экономики. И сразу выводим в эфир Сергея Балаева – первый зам. председателя Московского крестьянского союза, владелец фермерского хозяйства «ЭкоДеревушка». Сергей Валерьевич, здравствуйте. Сергей Балаев: Добрый день. Оксана Галькевич: То есть человек, который непосредственно выращивает продукты на земле, да? Сергей Балаев: Меня слышно. Оксана Галькевич: Да, слышно прекрасно. Константин Чуриков: Слышно отлично! Сергей Валерьевич, вот эта идея Минпромторга, чтобы торговые сети договорились напрямую с поставщиками… Оксана Галькевич: С вами, например. Константин Чуриков: Да. А торговым сетям оно надо? Я почему спрашиваю? Торговые сети – это у нас кто? Откуда они? Кому они принадлежат? Продолжайте. Сергей Балаев: Ну смотрите, давайте. Если мы говорим про торговые сети… Я здесь краем глаза и уха услышал, в общем-то, что у нас, если три магазина рядом, то должны быть конкурентные цены. Ну, это неправда. Потому что хоть пятьдесят три магазина рядом, а если владелец один, но названия разные, то цены будут одинаковые. И торговые сети не могут делать в десяти магазинах одну цену, а в двадцати – другую. Они делают в своем общем комплексе. А теперь что касается того, нужно ли это торговым сетям или нужно, и нужно ли это производителям. Я не могу понять, почему Минпромторг решил убрать цепочку логистов. Логисты – это не те люди, которые делают сумасшедшие наценки, это не те люди, которые зарабатывают. Зачастую производитель не может сам стать логистом, так же как и сети. Например, вы сейчас называете «Магнит» или еще какую-то другую сеть. Они не могут заниматься тем, чтобы осуществлять доставку от сельхозпроизводителя до конечного потребления. Поэтому появляются такие люди, как логисты. Они работают на небольшом проценте и никому не мешают абсолютно. И всех это устраивает. Здесь речь совсем о другом. Вот вы сейчас говорили: «Посмотрим, какие цены будут через две недели». Вы лучше посмотрите, какие цены будут в феврале. Объясняю еще раз, как устроена вся цепочка, на мой взгляд. Константин Чуриков: Давайте. Сергей Балаев: Так как… Меня слышно сейчас? Константин Чуриков: Да-да, отлично. Сергей Балаев: Так как все сети у нас, практически все сети принадлежат иностранным инвесторам, там, где владельцы сидят за границей, им важно развивать своего сельхозпроизводителя. Значит, они устанавливают те цены и те наценки, чтобы зарабатывать, чтобы зарабатывать очень много и открывать в большом количестве эти магазины. За два месяца они их окупают, даже если нет очередей. А вот производителю они установили специальную цену, чтобы производитель мог окупить зарплаты, окупить электроэнергию, налоги и совсем чуть-чуть зарабатывать. Вот это «чуть-чуть» не дает развиваться производителю. Он не может строить много овощехранилищ. Он не может закупать себе хорошую сельхозтехнику. Чем это выгодно для иностранных сетей? Чтобы нам не говорили о том, что не важно, чьи сети. Вот смотрите. Я думаю, что сейчас за границей фермеры уже знают, сколько они начнут поставлять продукции в России. Потому что как только в феврале закончится продукция у наших сельхозпроизводителей в своих ангарах, потому что они не смогли увеличить объемы, они не смогли построить, у них нет больших заработков, – сразу же разрешат иностранцам продавать морковку, свеклу, все что угодно на просторы нашей страны. И уже эти компании по хорошей цене будут выкупать для фермеров-иностранцев. Они тогда заработают, построят у себя где-нибудь в Голландии овощехранилища, а мы опять будем в прокате. Вы посмотрите, на какой технике работаем мы, и посмотрите, на какой технике работают иностранцы. Оксана Галькевич: Сергей Валерьевич, смотрите. Ну, вы говорите: «Дождитесь февраля». То есть получается, что в феврале продукция европейских производителей поступает в наши сети. И до какого момента это происходит? Вы ведь тоже до февраля торгуете своей продукцией в этих самых сетях. То получается примерно то же самое. Сергей Балаев: Она закончится, она закончится. Оксана Галькевич: Она закончится, понятно. Про продолжительности вы все лето, всю осень и до февраля (там два месяца зимы) торгуете своей продукцией. Иностранцы, условно говоря, по вашей схеме, включаются только в феврале, до начала лета. Ну хорошо. То есть они зарабатывают, вы зарабатываете. Сергей Балаев: Нет, ну как мы зарабатываем? Во-первых, сейчас производитель… Я только начинал фразу и объяснял, что такие закупочные цены у производителя, что он еле существует. Зарабатывают по любой из этих схем только иностранные владельцы сетей. Вот именно они зарабатывают всегда – и летом, и зимой, и в феврале, и в июне. Константин Чуриков: Раскройте мысль, пожалуйста, Сергей Валерьевич. А почему так получилось? Что, мы не можем придумать, я не знаю, бренд магазина, я не знаю, прилавки поставить, выстроить какую-то цепочку? Мы даже не можем придумать магазин? Сергей Балаев: Вы просто молодец! Вот вы правильно сейчас говорите. И я сейчас вам объясню, что бы я хотел сделать. Вот удивительно, но я бы хотел, чтобы государство в это вмешалось. Вот я как частник хочу, чтобы в это вмешалось государство. Если вы сейчас пойдете и посмотрите фермерские отделы в больших сетях, то на полках вы увидите йогурт Danone и «Вимм-Билль-Данн». Это наши фермеры. И они ничего не нарушают. Они открыли кафехашек и через кафехашки «прогоняют» продукцию крупнейших заводов. Все! Константин Чуриков: А кафекашки – это что такое? Сергей Балаев: Ну, крестьянское (фермерское) хозяйство. Ну, ипэшки, ИП. Константин Чуриков: А, понял. Сергей Балаев: Хорошо. Вот если сейчас… Вот что бы нам говорили, государство – великолепный управленец. И попробуй поспорить с государством. Так вот, если бы, например, как с зеленым горошком в Болгарии или где-то, если был бы создан какой-то холдинг, который закупает и с помощью государства заводит всю эту продукцию по честной цене – по честной цене для покупателя, по честной цене для сетей и по честной цене для производителя, – заводит эту продукцию, да хоть под одним именем, неважно, и там еще стоит у вас на упаковке знак качества и написано, что государство одобрило, то пускай попробуют какие-нибудь сети из Нидерландов отказать нашему государству в заходе в этот магазин. А вы попробуйте на месте фермера зайти туда. Да это вообще невозможно! Ну просто нереально! Мы о фермерах вообще не говорим. Их не пускают даже на сельхозрынки. Ну а почему бы не сделать нам такую систему, как, например, по субботам и воскресеньям нужно, чтобы «Пятерочка» закрылась в 6 часов вечера, к примеру? Потому что все маленькие магазины вокруг «Пятерочки» давно убиты. Мы таким образом дали бы возможность развиваться им. А потом бы сказали: «А вот по воскресеньям вообще не торгуйте, пускай мелкие магазины торгуют». Константин Чуриков: Ну, например. Сергей Валерьевич, успеем принять звонок с Алтая. Алтай у нас на проводе. Оксана Галькевич: Денис, Алтайский край. Здравствуйте, Денис. Константин Чуриков: Какая-то срочная новость у Дениса, по-моему. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте, да. Что у вас на Алтае? Зритель: У нас в Алтае вообще все хорошо. У нас единственное – поднялись цены на гречку и на муку. Остальное все как было, так и осталось. Константин Чуриков: А в остальном все хорошо. На муку поднялись цену – подумаешь! И на гречку. Оксана Галькевич: Гречка же у вас там и растет. Алтайская гречка – это же бренд. Зритель: Ну да, растет, но как бы цены растут с каждым днем. Константин Чуриков: Я когда слышу «гречка», у меня прямо сердце бьется. Оксана Галькевич: Вот так вот. Константин Чуриков: Давайте еще послушаем Викторию (Бурятия). Виктория, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Виктория. Константин Чуриков: Только коротко, если можно. Зритель: Здравствуйте. Зашла в магазин, хотела купить белый йогурт, обычный, который стоил 40 с чем-то рублей. Он сейчас стоит под 80 рублей. На вопрос «Откуда такая цена?» мне сказали: «Сейчас новые завозы, цены в два раза выше». С учетом… Константин Чуриков: Спасибо. Оксана Галькевич: Новый завоз. Константин Чуриков: Да, спасибо, Виктория. Поняли, как цены выросли и на йогурт. Сергей Валерьевич, у вас ровно минута. Что делать сейчас государству и Минпромторгу? Минута. Сергей Балаев: Государству нужно вмешиваться. И надо понимать, что это практически продовольственная безопасность страны. Мы не можем сделать так, чтобы наши производители и наши покупатели оставались без денег. Производители без денег. Покупатели без денег, потому что везде цена… Где остаток тех средств, которые остаются? Он остается в иностранных компаниях. Если мне будут говорить, что иностранные компании очень маленькую наценку делают… Ну, мы же поставляем. Вот иностранцы мою продукцию хотят брать с наценкой 25%. А наших я не могу уговорить на 85%. Ну не могу я их уговорить на 85%. И я сейчас говорю про мясную продукцию, я не говорю про морковку – там до 200–300% доходит. Когда государство поймет, вот оно возьмет накладные производителя и отпускные цены магазина. Ну пускай посмотрит! Константин Чуриков: Сергей Валерьевич, спасибо вам большое, спасибо. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Вас благодарят и наши зрители за ту правду, которую вы говорите. Сергей Балаев, первый зам. председателя Московского крестьянского союза, владелец фермерского хозяйства «ЭкоДеревушка». Мы сейчас уходим на новости, чтобы продолжить. Оксана Галькевич: После этого, друзья, мы будем говорить о пенсиях и подведем итоги нашего опроса «Реальные цифры». Расскажем, как отличается средняя по Росстату пенсия от средней по опросу ОТР. Константин Чуриков: Что-то ты как-то это нерадостно говоришь. Результаты плохие? Оксана Галькевич: Послушайте, послушайте. Будьте с нами, друзья, после эфира, присоединяйтесь.