Виталий Млечин: Программу утилизации автомобилей в России могут восстановить. Подготовить предложение по этому поводу поручил Владимир Путин на встрече с предпринимателями. Марианна Ожерельева: Первый вице-премьер России Андрей Белоусов также заявил, что программу необходимо возобновлять, но отметил: «Надо посмотреть, чтобы мы не повторяли тех ошибок, которые уже были сделаны ранее, и чтобы у нас хватило мощности, прежде всего, по разделению этих ресурсов». Также Белоусов добавил, что сейчас российский и мировой автопром находится в такой ситуации, что ограничения находятся со стороны именно производства, а не со стороны спроса. Виталий Млечин: Насколько важна утилизация автомобилей для нашей страны? И когда можно рассчитывать на ее восстановление? Будем обсуждать прямо сейчас. Если вы поучаствовали или планируете поучаствовать, хотели бы сдать старую машину в утиль, соответственно, получить какую-то скидку на новый автомобиль, если у вас есть такой опыт, пожалуйста, поделитесь: 8-800-222-00-14 – бесплатный телефон прямого эфира, 5445 – бесплатный номер для ваших SMS-сообщений. С нами на связи автомобильный журналист Александр Гусаров. Александр Виленович, здравствуйте. Марианна Ожерельева: Александр, здравствуйте. Александр Гусаров: Добрый день, добрый день. Виталий Млечин: Скажите, пожалуйста, вот сейчас нам говорят о том, что, в общем, программа-то была успешная по утилизации, надо ее возвращать, а мы, честно говоря, даже не особо заметили, когда она была прекращена, это как-то так тихо очень произошло... Марианна Ожерельева: В чем ее успех-то еще? Виталий Млечин: Ну нет, просто вроде как с помпой тогда объявили, что вот мы сейчас будем это делать, сдавайте машину, получайте скидку на новую, а оказывается, что она в какой-то момент прекратилась. А почему это произошло? Марианна Ожерельева: Какие ошибки были? Александр Гусаров: Ну, на самом деле она была в 2014–2015-х гг. Государство, кстати, очень хорошо на этом заработало: потратив 30 миллиардов, с каждого рубля, по утверждениям того же господина Кобенко, который присутствовал на встрече с президентом, он сказал, что государство получило на каждый потраченный рубль 1,5 рубля налогов. Виталий Млечин: Неплохо. Марианна Ожерельева: Неплохо, да. Александр Гусаров: Согласитесь, хорошая прибыль. Было реализовано 600 тысяч автомобилей. Но вот у меня сразу возникает вопрос. Вы понимаете, 50 тысяч рублей, которые тогда давались людям за утилизацию своих ржавых корыт, ну извините, так оно и есть, собственно говоря. Но цены с 2014 года у нас повысились от 58 до 100% на каждый автомобиль. Что такое сегодня 50 тысяч? Вы даже мобильный телефон в принципе, ну я имею в виду новый, не купите на эти деньги. И если раньше тот же Duster стоил, ну я вот сейчас специально даже открою цены, в 2014 году, ну можно «Ниву» взять, у нее 60% повышение произошло, с 400 тысяч она стоит сейчас 800 с лишним тысяч рублей. Виталий Млечин: Ну да, это отечественный автомобиль, который вроде мы не за доллары покупаем где-то за границей. Александр Гусаров: В том-то и дело. Ну, там тоже есть комплектующие, которые приходят из-за рубежа, еще что-то, это нормально, повышение. Но сам факт того, что 50 тысяч рублей, на сегодняшний момент они ничего не решают, никакой проблемы... Марианна Ожерельева: А сколько надо? Вот сколько утиль должен стоить? Александр Гусаров: Я даже не знаю. Сейчас, вы понимаете, когда в автосалонах учитывали... Вообще тогда был спрос, они пытались стимулировать спрос, тогда он был низкий, и это было оправданно. Сейчас спрос превышает предложение, автомобилей нет. В Европе, предположим, вплоть до того, что дилеры там распродают тестовые автомобили, которые обычно стояли в автосалонах, на которых можно было поездить, их тоже нет. И сейчас вы посмотрите, что творится с ценами. Ведь дилер, он же отталкивается от спроса: спрос огромный – я могу продавать тот же Solaris за 2,5 миллиона рублей и получать удовольствие от этого, это 100%-я накрутка на ту цену даже, которую рекомендует производитель. Что решат эти 50 тысяч? Даже 100 тысяч ничего не решат. Они не решат проблему отсутствия чипов, они не решат какие-то другие проблемы. Ну вот, собственно, для меня загадочно это, очень популизм напоминает, извините, конечно. Марианна Ожерельева: А вот поясните, можно здесь как-то ранжировать? Вы сказали про корыто – а любое корыто принимается вообще в этот утиль? То есть какое-то рейтингование необходимо здесь? Может быть, от этого уже ценник там либо вверх, либо вниз шел? Александр Гусаров: Они определяли, т. е. неважно, машина на ходу, доставили ее на эвакуаторе или она приехала сама... Марианна Ожерельева: А что важно? Просто машина старая? Александр Гусаров: Да, т. е. как бы это автомобиль, который вроде как уже подпадает под... Ну вот то, что у вас показывают, они были и в лучшем состоянии, которые люди сдавали, и в совсем ужасном состоянии. Это было... Я еще раз говорю, что это было в то время, в 2014 году, оно реально подхлестнуло спрос, 600 тысяч автомобилей – это очень много, согласитесь, продано именно по программе утилизации. Сейчас в автосалонах машин нет, на стоянках машин нет, либо они на тех же заводах стоят недоукомплектованные, их нельзя продавать. Соответственно, я не знаю, что даст... Даже если мне сейчас дадут 100 тысяч, 300 тысяч рублей, это не решит проблемы. Марианна Ожерельева: Так а зачем она вам старая? Она же занимает место условно, она же тоже требует чего-то. Проще, может быть, сдать за эти 50? Александр Гусаров: Ну, как бы просто так... Понимаете, проблема же в том, что я же должен купить другой автомобиль, т. е. фактически это обмен происходит определенный. А просто так приехать и сказать: «Вот, берите мой автомобиль, который не ездит уже порядка 15 лет», – мне за это никто деньги не даст, я должен что-то купить. Марианна Ожерельева: Тут же еще важна проблема той самой мощности. Мы говорим про ту вилку, которая случилась, что вот хотели как лучше, а получилось немножко в другом направлении. Здесь что за эти годы, если программа завершила свою работу в 2016 году, то сегодня, в 2022-м, у нас появилось много мощностей, скажем так, куда можно все эти старушечки автомобильные привезти и их утилизировать правильным способом? Они где, все эти мощности? Александр Гусаров: Марианна, вы знаете, они всегда были, собственно говоря... Марианна Ожерельева: Вот говорят, что их не хватало, как-то вот не хватило на ту программу. Александр Гусаров: Не знаю. Они считают, что какие-то были ошибки допущены... Может быть, там... Я не видел там каких-то ошибок. Я увидел результат конечный: государство заработало деньги, а люди получили автомобили – вот, пожалуйста, все есть, все готово, все, для чего задумывалась эта программа тогда, она была реализована. Что она даст на сегодняшний момент, я не понимаю. Может быть, стоит дождаться каких-то решений Минпромторга, с какими предложениями, с чем они выйдут, ведь им только поручили, и они обязались это сделать, вот я читаю сейчас новости: «Дайте поручение Минпромторгу, они подготовят какие-то предложения». Вот когда будут готовы предложения, тогда можно будет уже говорить о какой-то конкретике. Сейчас в принципе... Марианна Ожерельева: Давайте звонок послушаем. Виталий Млечин: Да, послушаем Константина из Ростова-на-Дону. Константин, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Марианна Ожерельева: Добрый день. Зритель: Я вообще как бы, честно сказать, я против вот этой программы именно государственной. Виталий Млечин: Почему? Зритель: Надо начать с того, что в принципе любая машина – это ресурс, это металл, цветмет и остальное, то, что покупают вообще-то производители. Значит, лучше бы это так – организовали бы какие-либо фирмы, которые принимали бы, платили бы деньги людям, а человек уже решал, что он будет покупать на эти деньги. А то получается так: государство на эту модель дает скидку, а на другую не дает. И потом, если, допустим, условно говоря, годичная машина, она уже 25% минус стоит новой, человек может ее купить, у него нет средств купить полностью сразу новую. Почему так не сделать? Марианна Ожерельева: Да, спасибо. Зритель: А у нас это получается какой-то обман. Виталий Млечин: Спасибо. Марианна Ожерельева: Вот действительно, можно как-то подыграть здесь, чтобы и волки, и овцы были целы? Александр Гусаров: Ну, это все зависит от ученых господ из Минпромторга, я еще раз повторюсь. Но в принципе я соглашусь со зрителем в том, что... Ведь был список определенный автомобилей, т. е. мы вот с вами идем сдаем нашу старую машину ржавую, которая не ездит, и, например, мы не можем купить, ну я не знаю, какую-то модель, но на какую-то эта скидка распространялась. То есть это тоже был такой некий перекос, без меня меня женили, без меня решили, какую машину я должен купить. Люди иногда просто покупали от безвыходности, что вот им дают эту скидку, это были деньги, хорошие деньги... Ну сами понимаете, когда автомобиль стоит 300 тысяч, 50 тысяч рублей на него – это солидная скидка. Виталий Млечин: Да, вполне. Александр Гусаров: Сейчас они даже... Я, скорее всего, не подозреваю, как они... Вот еще раз я повторюсь, что спрос превышает предложение. Почему дилеры позволяют себе вести себя подобным образом? – потому что машин нет. Соответственно, даже если они сейчас определят какой-то список, что тоже будет глупостью, наверное, хотя они, неоднократно было на этой встрече сказано, что главное – не повторить тех ошибок, которые были. Видимо, будет распространяться эта скидка на все, буквально все автомобили, которые есть, я так думаю, и хотелось бы так думать. Но будут ли эти автомобили в наличии, первый вопрос, за сколько они будут продаваться, второй вопрос, и сколько мне будут давать за мой автомобиль, который я хочу утилизировать, это третий вопрос. Я повторяюсь, тут действительно пока мы вот можем рассуждать и говорить о чем угодно... Виталий Млечин: Да, понятно. Давайте послушаем Андрея еще из Карелии. Андрей, здравствуйте. Марианна Ожерельева: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Виталий Млечин: Вы в эфире, говорите, пожалуйста. Зритель: Ну, я участвовал в утилизации чуть пораньше, не в 2014–2015-х гг., а в 2010 году, когда у нас стартовала эта программа. И по тем временам я сдавал Opel свой старый, менял, выбор был большой, никто меня не ограничивал, мне просто повезло, я тогда Skoda Fabia, в базовой комплектации я брал, цена была 399 тысяч, и Skoda еще от себя давала 50 тысяч скидку, так что я получил 100 тысяч на машину стоимостью 400 тысяч. По тем временам было шикарно. Виталий Млечин: Да-а, это действительно очень здорово. Марианна Ожерельева: Это да. Виталий Млечин: То есть у вас такой позитивный опыт. А вот сейчас, если бы эту программу возродили, вы бы ею воспользовались сейчас? Зритель: ...я купил вот этот Opel, он стоил тогда 60 с рук, а забрали его за 50, так что практически, можно сказать, за что купил, за то продал. Марианна Ожерельева: А сейчас бы вы в утиль сдали свое авто или нет? Вот при нынешних условиях? Зритель: Я пытался в прошлом году поменять машину, правда, там не совсем утильная, но факт в том, что была машина заказана, через 2 месяца ожидания у дилера Volkswagen мне сказали, позвонили, что «машины не будет даже за 1 миллион 700 тысяч, приезжайте, будем расторгать договор». Марианна Ожерельева: Спасибо. Виталий Млечин: Понятно, спасибо большое. Марианна Ожерельева: Александр, про «машины не будет» последнее уже. Все-таки мы же говорим, что физически их нет, а спрос есть. Если возвращаться к предыдущим двум годам, говоря, что люди копили деньги, может быть отложенный спрос, потом будут покупать, в прогнозе (очень коротко) – машины в ближайшее время в салонах российских появятся или нет? Александр Гусаров: Нет. Марианна Ожерельева: Все-таки не стоит ожидать в ближайшие даже полгода, 8 месяцев? Александр Гусаров: Я вам сейчас приведу пример, это, конечно, дорогой автомобиль, но мне рассказали про новый внедорожник Toyota: человек заказал его в автосалоне в лоб, сейчас у нас 2022 год, у него дата получения, дата поставки 2024 год. Виталий Млечин: Ха-ха. Александр Гусаров: И автомобиль стоит, на почти 40% он заплатил дороже, чем рекомендованная цена, т. е. с учетом того, что она будет повышаться, 10 миллионов рублей человек заплатил за эту машину. Виталий Млечин: Понятно. Александр Гусаров: Как бы вот все, и машины нет. Я уже говорил, будучи у вас в эфире, что я подозреваю, что ситуация с микрочипами и вообще вот эта кризисная ситуация... Дай бог, чтобы она решилась к концу этого года, и вот тогда можно будет о чем-то разговаривать. Виталий Млечин: Понятно. Александр Гусаров: Потому что, к сожалению, на сегодняшний момент производители не потому, что они такие подлые и нехорошие, но как бы у них просто нет комплектующих, для того чтобы собирать автомобили. Я знаю, что даже BMW продает иногда машины, у которых не работает, предположим, индукционная зарядка для телефона, потому что нет чипа, который этим ведает. Ну вот, собственно... Марианна Ожерельева: Такие времена сложились, да. Александр Гусаров: К сожалению, да. Виталий Млечин: Понятно. Спасибо. Марианна Ожерельева: Спасибо, спасибо. Александр Гусаров: Спасибо вам! Хорошего дня! Марианна Ожерельева: Вам тоже. Александр Гусаров, автомобильный журналист. Спасибо. Виталий Млечин: Из Кемеровской области: «Наш сосед сам собрал, покрасил «Жигули» в зеленый цвет и ездит уже 7 лет и кредиты не берет», – так тоже можно. Марианна Ожерельева: Так тоже бывает.