Оксана Галькевич: Так. Масло, гречка, сахар, макароны, тут рост цен мы уже пережили с вами. Что еще осталось у нас в списке продуктов часто покупаемых? Мясные, естественно, продукты, конечно же, это колбаса, сосиски, например. И вот тут, судя по всему, рост цен у нас с вами, уважаемые зрители, еще впереди. Константин Чуриков: Да, по крайней мере мясопереработчики настаивают, что пришло время им прибавить ну минимум 10–15%, и говорят, что это все потому, что цены на сырье растут. Вот, мол, в феврале 1 килограмм тушки бройлера первой категории стоил 87,92 рубля, а сегодня уже все 130, а то и больше. Свинина на кости стоила 119 рублей за кило, а сейчас уже больше 130 рублей. Оксана Галькевич: Тоже, да. Но, правда, у нас есть Минсельхоз, который не совсем согласен с этими аргументами, они у него свои. По информации министерства, цены существенно не изменились ни на куриное мясо, ни на свинину, поэтому причин для подорожания сосисок и колбас нет никаких. Вы знаете, история, судя по всему, вот этого противостояния, битвы аргументов только начала закручиваться. Как вы думаете, уважаемые зрители, чья возьмет верх, министерство потребует держать цены, или все-таки производители добьются удорожания готовой продукции? А, делаем ставки? Константин Чуриков: Я хочу все-таки напомнить, что речь идет не об авокадо, понимаете, не о сливе, я не знаю... Оксана Галькевич: Не о киви, не о папайе. Константин Чуриков: Да, а все-таки о народном продукте, колбаса в нашей стране – это больше, чем колбаса, и, мне кажется, сейчас, наверное, я так думаю, не самое время для повышения цен. Оксана Галькевич: У нас даже лучшая рыба – это колбаса, говорят, да. Константин Чуриков: Да. У нас сейчас на связи Юрий Ковалев, генеральный директор Национального союза свиноводов России. Юрий Иванович, здравствуйте. Юрий Ковалев: Да, добрый день, добрый вечер уже. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Константин Чуриков: Юрий Иванович, мы не очень поняли логику Минсельхоза. Значит, в официальном пресс-релизе даже есть такая очень интересная организация, я даже не знал, что такая вот имеется вообще, ФГБУ «Центр Агроаналитики» Минсельхоза. И вот это ФГБУ сказало, что вообще предпосылки для роста стоимости колбасы отсутствуют. Значит, по данным Минсельхоза, вот свинина, мы сейчас показали, была 149 в 2018 году, стала 151 рубль. Совсем другая информация вот как раз у переработчиков мяса. Рассудите, пожалуйста, кто прав, кто виноват. Юрий Ковалев: Я полностью согласен с мнением Минсельхоза и как раз вот этой организации, которая занимается анализом рынков, подводит, на длительных периодах отслеживает все эти тенденции. Скажу коротко: никаких фундаментальных причин для изменения цен на мясо, а соответственно, и на мясные продукты, я подчеркиваю, фундаментальных причин нет, и постараюсь это очень сильно аргументировать. Константин Чуриков: Так. Юрий Ковалев: Как правило, цена зависит от двух факторов, спрос и предложение. Так вот то, что касается предложения, у нас на сегодняшний день, например на примере свинины я могу сказать, уже последние 5 лет у нас производство выросло на 40%, хотя за 10 лет вообще в 2 раза выросло. Мы практически полностью, мы еще в 2019 году вышли на 100%-ю самообеспеченность, и при этом продолжается прирост. Для понимания скажу, что в 2020 году прирост производства вырос на 9%, это огромная цифра, вы знаете, как 2020 год сложно складывался для всех отраслей, поэтому у нас, у производителей, на самом деле большая такая опасность, риск обрушения цен из-за пресыщения рынка. И поэтому за последние 5 лет в рознице цены остаются примерно на одном и том же уровне, даже не растут несмотря на инфляцию, в том числе продовольственную инфляцию, а с учетом промоакций, скидок свинина дешевеет. У нас на сегодняшний день самая дешевая свинина, можно сказать, в мире, в Европе, если переводить в валютные эквиваленты и сравнивать ее. Поэтому у нас последние 5 лет интенсивно растет потребление свинины, только в прошлом году еще на 5%, и сейчас потребление свинины находится на историческом, за последние 30 лет на самых высоких уровнях. Поэтому еще раз говорю, самое главное, что определяет цену, – это предложение; у нас сегодня предложение превышает спрос. Но есть нюансы. Вот вы там приводили цифры, действительно, оптовые цены всегда находятся в колебаниях, потому что на оптовые цены влияет все: погода, шашлычный сезон, пост, какие-то мероприятия, которые могут проходить, например, допустим, этим летом люди не уехали в отпуска... Оксана Галькевич: Ну да. Юрий Ковалев: ...была хорошая погода, это вызвало резкий спрос... Но в среднем... Поэтому нужно смотреть на оптовые цены не день к дню, а за какой-то продолжительный период, ну хотя бы квартал, полгода. Так вот я вам привожу официальные данные о том, что последние 5 лет практически оптовые цены на свинину снижаются. В 2019 году это были самые низкие за последние 3 года, а в 2020 году цены остались на уровне 2019-го. По прогнозу на этот год, у нас цены в худшем случае останутся на уровне 2020-го, а так мы ожидаем снижение на 3–4%, это если говорить на длительном периоде. Оксана Галькевич: Так если вы согласны с аргументами, что, собственно, нет оснований для поднятия цен, для роста цен, тогда откуда все эти разговоры со стороны, я так понимаю, ваших коллег, правильно? Юрий Ковалев: Нет, это не совсем наши коллеги... Оксана Галькевич: Ну, смежная, так скажем, сфера, да-да. Юрий Ковалев: Да, ну естественно, это наши смежники. Константин Чуриков: Партнеры. Оксана Галькевич: Партнеры. Юрий Ковалев: И их тоже можно понять. Почему? Потому что они действительно находятся под давлением, с одной стороны, есть давление со стороны спроса, он не очень большой, потому что есть предел покупательской способности, есть сетевой ретейл, у которого очень сильные рыночные позиции, они не дают. А с другой стороны, есть действительно составляющие, которые давят на себестоимость, мясо – одна из них, но я сказал, что здесь нет фундаментальных причин, но речь может идти о каких-то 2–5%. Вы вот говорили сегодня о том, сравнивали с маслом, сахаром, там речь шла о десятках процентов. Оксана Галькевич: Ага. Юрий Ковалев: И поэтому там были вынуждены вводить какой-то элемент регулирования. Здесь идет обычная рыночная борьба различных сегментов отраслей. Оксана Галькевич: Но так это же нормально, Юрий Иванович, это всегда борьба сдержек и противовесов, правда? Юрий Ковалев: Абсолютно, абсолютно, это абсолютно нормально. И поэтому то, что сейчас это вынесено на этом всем, вы правильно сказали, на вот этой волне этих обсуждений вынесен еще и этот вопрос, ну это просто какая-то такая попытка на моменте, может быть, удастся продавить или сети, или производителей. Я думаю, что мы найдем компромисс, но я еще раз говорю, фундаментальных причин нет, у нас перепроизводство мяса, если так говорить, вещи называть своими именами. Оксана Галькевич: А вы снижайте цены, мы съедим, съедим свинину, вы не переживайте. Константин Чуриков: Юрий Иванович, скажите, пожалуйста, вот, значит, участники рынка, например коммерческий директор «АПФ «Наша Житница» (бренд «Стейковка») заявил, что, собственно, единственный способ производителей сохранить маржу – это вот как раз перенести повышение цен для розницы. А какая вообще сейчас маржа у мясопереработки? Может быть, у вас есть какие-то цифры и данные? Юрий Ковалев: Я не назову сейчас точно, но я половину своей профессиональной жизни провел, связана она именно с мясопереработкой, и я могу действительно подтвердить, что в мясопереработке маржа находится на таком достаточно низком уровне относительно, ну это в пределах 10%, и поэтому они весьма чувствительны к каким-либо колебаниям или спроса, или предложения. Константин Чуриков: Юрий Иванович, но я параллельно читаю, что, например, чистая прибыль одного очень крупного (не буду его называть специально, чтобы не давать повод для исков) производителя мяса у нас в России выросла более чем в 2 раза в прошлом году. Юрий Ковалев: Безусловно, я примерно представляю, что вы берете публичные компании, которые глубоко диверсифицированы. И в прошлом году основную дополнительную прибыль получили эти компании на росте стоимости зерна как раз. Почему? Потому что они все занимаются растениеводческим бизнесом в рамках своего холдинга, поэтому здесь все вполне закономерно. Константин Чуриков: Так, то есть у них есть некая, ну так, в кавычках скажем, своя нефть, на которой они могут спокойно зарабатывать? Юрий Ковалев: В том числе да, так строится бизнес, диверсифицируется, уходит в разные ниши, потому что в отдельные периоды времени какие-то ниши могут проваливаться, вот как, видимо, сейчас ожидают мясопереработчики, что они могут провалиться. Но я еще раз подчеркиваю, на длительном периоде этого не произойдет. Почему? – потому что цены не будут вырастать. Оксана Галькевич: Ага. Юрий Иванович, вы знаете, почему нас в принципе обеспокоила эта новость, это сообщение на лентах информационных агентств, что могут подорожать колбаса и сосиски? Не только потому, что это народный продукт, а потому, что вот вы сказали, что спрос на ваш товар, на сырье для мясопроизводителей, на свинину, куриное мясо, он очень такой переменный, он зависит от сезона, от многих факторов, как вы сказали. Но цены у нас, вот как мы привыкли, к сожалению, они не такие переменные, они если уж выросли, то дальше они ни в сезон, ни еще что-то, как-то не откатываются. Вот из-за этого, собственно говоря, переживают люди. Юрий Ковалев: Я с вами абсолютно согласен, и это как раз аргумент в пользу того, что нельзя ставить вопрос, что, если оптовые цены вдруг выросли, нужно немедленно повышать розничные цены. Потому что, когда тот же год назад у нас I квартал всегда, традиционно провальный в оптовых ценах, потому что люди потратились на Новый год, впереди предстоит пост, люди хотят меньше есть, спрос падает, цены обваливаются. Но никого еще... При этом цены действительно не снижались, и те же мясоперерабатывающие предприятия не обращаются в эти моменты в сети с предложением, что давайте снизим цены, это вот как раз... Поэтому нужно спокойно относиться к колебаниям оптовых цен, главное – это розничные цены и среднесложившиеся оптовые цены. Вот если среднесложившиеся оптовые цены за полгода, за год поднимаются, то есть выше к аналогичным периодам, причем на существенные проценты, вот это уже, так сказать, нехорошая тенденция. Но я подчеркиваю, что и в птице, и в свинине у нас цены последние 5 лет как минимум не повышаются, а скорее снижаются, «скорее» я имею в виду, сложно посчитать, когда даются вот эти промоакции и так далее. Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: да, спасибо большое. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Юрий Ковалев, гендиректор Национального союза свиноводов России. Я смотрю на портал, у меня нет ощущения, что наши люди хотят меньше есть, наоборот, больше. Москва: «Где вы видели свинину по 150 рублей? Чистый обман!» – мы приводили в пример оптовые цены, по данным Минсельхоза России. Оксана Галькевич: Ну да, в рознице они выше, и вот как нам сейчас сказал наш собеседник, там с ретейлом вопросы, как снижать или не снижать и почему это делать или не делать. У нас будет эксперт из этой области, зададим этот вопрос. Константин Чуриков: Я между тем насторожился бы, потому что вот нам пишет Кемерово, что «куры были 114 рублей, а стали 145 за килограмм», вот такая информация. Пенза: «За неделю цена на курицу выросла на 10 рублей», – так что, может быть, все-таки есть под собой почва для сомнений... Оксана Галькевич: Краснодарский край пишет, что «вот вы как раз колбасу будете обсуждать, а я как раз ее наелась». Курская область: «А колбаса ли это?» – очень много, кстати, жалоб на качество продуктов. «Не знаю, из чего ее делают, колбаса никакая», – Кировская область пишет. Я даже не знаю, слово «фуфло лепят» можно произносить... Я уже произнесла, так зритель наш написал, да. Константин Чуриков: Уже произнесла, да. Давайте сейчас послушаем, кстати, звонок, Любовь Анатольевна из Волгограда. Оксана Галькевич: И вот опять Краснодарский край тоже недоволен. Зритель: Алло. Константин Чуриков: Здравствуйте, Любовь Анатольевна. Оксана Галькевич: Да, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Люблю вашу передачу, смотрю каждый день утром и вечером. Ну вот у меня внучка купила, Волгоградский мясокомбинат у нас производит сосиски, называются «Обеденные». Но она не знала, ребенок, и купила по 72 рубля. Вы знаете, кот не ест, собаки не едят. Зачем выпускать такое? Я не понимаю этого, я не понимаю этого! Колбасу производят, называется «Семейная», в ней около 3 килограмм, она стоит 200 с лишним рублей, палка вытягивает на 400 рублей – кому они ее делают? Я не понимаю этого того. Константин Чуриков: Ну, как следует из названия, для всей семьи, чтобы вся семья потравилась, да? Оксана Галькевич: Каждый скинулся, да? Зритель: Для всей семьи, да. Но понимаете, ну вот мы пенсионеры, нас двое, неужели я эту палку куплю колбасы? Я ее сколько буду есть? Она ничего так, еще более-менее на вкус, вкусная, там и чеснок, и все. Но, в общем... Оксана Галькевич: То есть то, что подороже, есть можно, да? И кот ваш тоже ест? Зритель: ...мы там вообще не берем никакие колбасные изделия, потому что есть ничего невыносимо. Еще. Колбаса сырокопченая, покупала сыну постоянно, вроде бы нравилась. В последний раз палку купила, есть нельзя, … соль. А сейчас если ее подорожает, что мы будем со своими пенсиями 9 тысяч делать, что покупать, что есть? Сегодня была в «Покупочке», зашла, на куры посмотрела, посмотрела на филе, посмотрела на крылья, все вот это – все подорожало. Вот неделю назад куры были 112, сегодня уже 124. Константин Чуриков: Вот так. Зритель: Представляете, что? Константин Чуриков: Как интересно, слушайте. Надо отдельно изучать на самом деле этот вопрос, вот Минсельхоз так старательно убеждает, что повода для беспокойства нет, а вот может статься, что он как раз и есть. Любовь Анатольевна, спасибо большое. Оксана Галькевич: Ну, Минсельхоз следит все-таки за оптовыми ценами, за взаимоотношениями производителей... Константин Чуриков: Ты знаешь, Оксана, у нас несколько месяцев назад так все внимательно, до того, как Владимир Владимирович сказал «это вам не шуточки, тут цены растут», так внимательно все следили за сахаром, за подсолнечным маслом... Сейчас у нас на связи Андрей Карпов, председатель правления Ассоциации экспертов рынка ритейла. Андрей Николаевич, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Андрей Карпов: Здравствуйте. Константин Чуриков: Андрей Николаевич, вот нам сейчас зрительница позвонила, Любовь Анатольевна из Волгограда, и другие зрители сказали, что на курятину стали расти цены. Вы наблюдаете такое? Андрей Карпов: Ну, в целом, да, наблюдается в отдельных регионах, в отдельных торговых сетях небольшой рост на мясную продукцию, на свинину, на курятину... Константин Чуриков: Так, а «небольшой», ну с начала года, например, это сколько примерно? Андрей Карпов: Ну, в районе 5–7%. Константин Чуриков: Ага, 5–7% с начала года – это курятина, свинина или и то и другое? Оксана Галькевич: Ну, может быть, это какие-то сезонные изменения? Андрей Карпов: Это и свинина, и курятина. Константин Чуриков: Так, хорошо. Ваша точка зрения... Оксана Галькевич: Андрей Николаевич, может быть, это какие-то сезонные... ? Андрей Карпов: Не совсем сезонное. Было принятие изменения цен в начале года у ряда компаний. Оксана Галькевич: Но это то есть такие цены, которые уже назад не откатятся, ничего здесь не изменится, они останутся на прежнем уровне, да? То есть тут нет какого-то комплекса факторов? Андрей Карпов: Ну почему? Если будут предпосылки по снижению цен, то, соответственно, цены откатятся. Тут же надо все-таки отметить, мы привыкаем иногда к достаточно низким ценам, низкие цены на курятину, на свинину все-таки были обеспечены тем, что мы по свинине в 2019 году достигли 100%-го объема собственного производства, по курятине лет 10 или даже 15 мы уже производим свыше 100%. Поэтому колебание на эту категорию всегда было достаточно низкое. Сейчас есть определенные предпосылки, и ряд производителей действительно пытаются поднять стоимость производимой продукции. Константин Чуриков: Андрей Николаевич, а как это вообще действует во взаимосвязи производителя и магазина? Вот они просят поднять закупочные цены, и что дальше? Андрей Карпов: Смотрите, магазины, конечно же, не заинтересованы в том, чтобы поднимать цены, все мониторят друг друга, смотрят за поведением и за ценами в других магазинах. Соответственно, поставщики направляют соответствующие запросы, соответствующий категорийный менеджер, который отвечает за данную категорию, он оценивает, значит, какие есть еще запросы по данным видам продукции. Если буквально единичные случаи по запросу, по изменению цен, то, соответственно, им идет отказ; если бо́льшая часть поставщиков просит изменить цены, значит, действительно, в общем-то, предпосылки к этому есть. Тем более категорийный менеджер, в общем-то, понимает сложившуюся конъюнктуру на рынке и, в общем-то, может ее предвидеть. Просто сети тоже не спешат поднимать цены, потому что, опять же говорю, они мониторят, смотрят поведение других компаний, потому что они понимают: кто первый поднимет цены, покупатели уйдут из этого магазина, уйдут туда, где цены более низкие. Поэтому сети тянут до последнего момента под предлогом уже, под угрозой прекращения поставок данного товара, когда все поставщики уже требуют изменения цен, как правило, происходит какое-то изменение цен, которое устраивает бо́льшую часть поставщиков. Оксана Галькевич: Вот интересно, Андрей Николаевич, вы сейчас рассказываете о том, что сети следят за тем, у кого какая ценовая политика, и я подумала, что это, конечно, важный показатель, но насколько они прямые? Может быть, они косвенные в некотором смысле, потому что, может быть, нужно следить не за ценовой политикой в соседних магазинах, а за доходами населения, за кошельками потребителей, которые приходят к этим полкам? Андрей Карпов: Ну смотрите, если следить только за кошельками потребителей, то будет ситуация, о которой вам сказала зрительница, когда купили дешевые сосиски и их в итоге отказалась есть собака и, значит, кошка. Поэтому тут нужно все-таки какой-то определенный баланс соблюсти, чтобы и продукт, в общем-то, был, наверное, качественный, не просто безопасный, который съесть-то можно, но, в общем-то, полезности в этом никакой нет, а чтобы в нем, в общем-то, присутствовали те ингредиенты, которые должны быть. Оксана Галькевич: Чтобы в колбасе было мясо. Андрей Карпов: Поэтому надо, наверное, следить за экономикой, за экономикой надо следить, чтобы у нас с экономикой... Оксана Галькевич: Да. Константин Чуриков: Да. Андрей Николаевич, Ирина из Брянска хочет с вами пообщаться и с нами, надеюсь, тоже. Здравствуйте, Ирина. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Ирина. Зритель: Добрый вечер. Константин Чуриков: Добрый. Зритель: Очень люблю вашу передачу, спасибо за темы, которые вы поднимаете в вашей передаче. Вот хочу немножко поговорить на тему сегодняшнюю «Производителей колбасит». И человеку, кто вот сейчас эксперт, хотелось бы ответить. Он говорит о повышении цен на курятину 5%. Я вам свой пример приведу. Вчера в магазине «Магнит» у нас курятина стоила 125 рублей, сегодня эта же курятина, тушка, стоит 154 рубля. Какие 5%? Константин Чуриков: Так, это очень интересно. Вот вы прямо говорите «вчера и сегодня» – это не фигура речи? Или вы имеете в виду на прошлой неделе... ? Зритель: Нет-нет-нет, это конкретно вот после работы я захожу в магазин, покупаю практически каждый день, «Пятерочка», «Магнит». Константин Чуриков: Тот же самый магазин, та же самая курятина? Зритель: Тот же самый магазин, та же самая тушка курятины, вчера она стоила 126, сегодня 154, это по поводу роста цен. Значит, по поводу увеличения цены на колбасы. Хотелось бы нам, потребителям, понимать, какой процент мяса содержится в этих колбасах, а он там, похоже, очень минимальный. И то, что производится огромное количество и огромный ассортимент колбас, не говорит об их качестве. И вот женщина предыдущая говорила, что сосиски не стала есть собака, – полностью согласна. И на мой взгляд, то, что государство ушло от ценообразования, никто не следит, которые расходы закладываются в цены на колбасы, может быть, там космическая связь закладывается. Я вам приведу пример. У нас «Перекресток» есть магазин, есть магазин «Линия». Так вот мясо, свинина без костей, можно купить от 230 до практически 300 рублей килограмм. Возникает вопрос: почему стоит колбаса 500, 600, 700? Сколько килограммов мяса идет в эту колбасу, если там просто мяса нет? Константин Чуриков: Можно сейчас, секундочку... Оксана Галькевич: Подождите, но цена, наверное, образуется не только от цены килограмма мяса, Ирина, вы же понимаете, там сложный процесс... Зритель: Полностью, полностью с вами согласна, полностью я с вами согласна. Но те колбасные изделия, которые на сегодня реализуются в торговых сетях в том числе нашего города, их трудно назвать мясными изделиями. Это что-то вообще просто с одним названием «колбасное изделие». Константин Чуриков: Ирина, можно я сейчас ненадолго... Зритель: Это не та колбаса из Советского Союза. Константин Чуриков: ...побуду голосом пресс-службы «Центра Агроаналитики» Минсельхоза? Вот прямо сегодня заявление по вашему как раз вопросу: «Мясо кур и свинина составляют значительную часть в стоимости колбасных изделий (видимо, и в них самих), но при этом ввиду текущих цен не влияют существенно на удорожание себестоимости производства колбасных изделий», – вот вам официальный ответ. Зритель: Вопрос, за счет чего повышение цены. Издержки увеличиваются? Константин Чуриков: Вот как раз пытаемся понять вместе с вами. Зритель: Может быть, нужно производителю обратить внимание на минимизацию своих издержек? Константин Чуриков: Хороший вопрос. Зритель: Может быть, не нужно Rolls-Rayce покупать? Константин Чуриков: Да, спасибо большое, Ирина, спасибо. Оксана Галькевич: Да. Мы сейчас ваш вопрос адресуем Андрею Николаевичу. Андрей Николаевич, за счет чего все-таки можно, так скажем, удержать цены на прежнем уровне? Может быть, где-то какие-то издержки подрезать, действительно, производителям? Андрей Карпов: Ну, я думаю, что все издержки, которые производители могли подрезать, чаще всего они уже подрезали, потому что в силу того, что на рынке присутствуют, в общем-то, наверное, даже можно сказать тысячи производителей различных колбасных изделий, то в принципе... Оксана Галькевич: А может быть, ретейл тоже где-то свои издержки... ? Вы ведь туда логистику, доставку, я не знаю, раскладывание по полкам, все это тоже как-то закладываете, печать ценничков. Андрей Карпов: Вы предлагаете логистику убрать? Тогда потребителю придется ездить непосредственно на мясной завод и покупать колбасу там. В общем-то, я думаю, что в целом по цепочке ценообразования оптимизация расходов произошла уже достаточно давно, потому что те, кто эту оптимизацию не провел, они, в общем-то, с рынка были вынуждены уйти. Мы слышали помимо банкротства различных в последнее время сахарных заводов, еще более раньше слышали как раз про колбасные заводы, колбасные предприятия исчезали, потому что раньше в регионах их было гораздо больше. Соответственно, это как раз связано с тем, что они не выдерживали конкуренцию перед какими-то гораздо более крупными холдингами. Константин Чуриков: Да, спасибо большое за участие в нашей программе. Андрей Карпов, председатель правления Ассоциации экспертов рынка ритейла. Звонки идут один за другим. Здравствуйте, вы в эфире, говорите, пожалуйста, Наталья из Белгорода. Зритель: Добрый вечер. Константин Чуриков: Добрый. Зритель: Вы знаете, вот слушаю вашу передачу и просто, просто поражаюсь. Ну, я, конечно, понимаю, что там у вас все такие умные люди выступают перед нами, но мировые цены никак меня не беспокоят. У меня зарплата 11 тысяч, я пришла в магазин, вот представляете, сегодня 6 сосисок стоят 250 рублей. Я уж не знаю, сколько там граммов, я сегодня не смотрела. Плюс колбаса копченая, пускай в ней полкило, она стоит 419 рублей, полкило, ну вы можете себе представить? Вот я не могу объяснить ребенку и сказать: «Я не могу тебе купить эту колбасу, потому что я не заработала тебе денег на эту колбасу». Мне стыдно. Константин Чуриков: Конечно. Зритель: Хотя я считаю, что я живу в России и я, не знаю, работаю, тружусь на ее благо, и я вообще должна хотя бы 300 граммов, но этой колбасы в месяц позволить себе купить. Константин Чуриков: Наталья, а кем вы работаете, за что вам платят, за какой труд 11 тысяч? Зритель: Я технический работник, я просто убираю, мою полы, гребу грязь, простите. Ну вот так у меня сложилась жизнь, что я работала на хорошей работе, зарабатывала хорошую зарплату, но у меня случилось так, что у меня заболел брат, мне пришлось за ним ухаживать и уйти с этой работы. А сейчас у меня старенькая мама, которой 88 лет, и я ее тоже не могу бросить, потому что мне нужен график с 8 до 17, а на другой работе, где я работала, 11-часовой рабочий день плюс 3 часа в дороге. И вот как, скажите пожалуйста, я должна жить? Мне стыдно, стыдно перед внуками, перед детьми, даже перед своей мамой бывает стыдно, что вот, понимаете, как-то мы живем... Не знаю, это все неправильно, и я не верю... Оксана Галькевич: Ну конечно, тяжело, когда приходится постоянно себе во всем отказывать. Наталья, скажите, ну а когда у вас была другая работа и другая зарплата, вы как-то вот на цены меньше обращали внимание, спокойнее все было, да, в этом смысле? Зритель: Конечно, конечно. Оксана Галькевич: Просто сейчас вам приходится каждую копейку, да, считать, поэтому любое... Зритель: Все правильно, а как? Если я получила 10 тысяч, я разве себе могу позволить такую колбасу? Нет, конечно. Оксана Галькевич: Да, спасибо, спасибо, Наталья. Константин Чуриков: Спасибо за ваш звонок. Все это очень грустно, и что с этим делать непонятно. У нас сейчас на связи Альберт Давлеев, президент консалтинговой компании «Агрифуд Стретеджис», кстати. Альберт Дамирович, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Альберт Дамирович? Альберт Давлеев: Добрый вечер. Константин Чуриков: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Ну вот, собственно говоря, доходы населения – это такой очень важный на самом деле критерий, очень важный фактор, который тоже должен, казалось бы, влиять на ценообразование. Как вы считаете, почему он ну так редко учитывается? На него вообще, в принципе мясопереработчики, производители, ретейлеры обращают пристальное внимание или нет? Альберт Давлеев: Вы знаете, не хочу быть очередной говорящей головой, которая вызовет гнев у нашей публики, у наших телезрителей уважаемых. Полностью разделяю их возмущение тем, что происходит в ценообразовании. Я не буду оправдывать повышение цен. Я, может быть, мог бы их объяснить как эксперт, но в данной ситуации, конечно, мне кажется, гораздо было бы более уместно обсудить другой аспект. Константин Чуриков: Так. Альберт Давлеев: Не стоимость или качество колбасы, а именно доступность этих продуктов для населения через возможность компенсации их экономических потерь, их доходов в результате экономических трудностей, переживаемых страной. Оксана Галькевич: Это вы что имеете в виду? Какие-то дополнительные пособия? Альберт Давлеев: А я имею в виду, например, компенсационные пакеты, которые... практически во всех странах мира людям, в частности связанным с потерями в результате эпидемии COVID. Оксана Галькевич: А, ну вот эти карточки продуктовые, да, я правильно понимаю, Альберт Дамирович? Альберт Давлеев: Нет, продуктовые карточки – это другая тема. Я говорю конкретно в нынешней ситуации, когда мы живем именно в обстановке, очень жестко зависящей от кризиса. Смотрите, на прошлой неделе ООН распространило информацию, да, это заявление генерального секретаря, о том, что весь мир вступил в самый сильный социально-экономический кризис за последние 90 лет. Константин Чуриков: Да. Альберт Давлеев: Опять же мы будем говорить: это мировая проблема, а я хочу есть колбасу доступную. Ничего подобного – если весь мир вступил, ты не можешь не быть частью этого мира. Константин Чуриков: Альберт Дамирович, если я ничего не путаю, ООН когда нас пугала... Альберт Давлеев: Разные страны по-разному решают эту проблему, именно поэтому они компенсируют потери именно от этого кризиса. А что касается продовольственных карточек, такую программу предлагают несколько профессиональных союзов производителей сельхозпродукции уже некоторые годы, и программа обсуждается несколько лет уже в Минсельхозе, и до сих пор она блокируется. Оксана Галькевич: Почему? Кем блокируется? По каким причинам, Альберт Дамирович? Альберт Давлеев: Это вопрос к Минсельхозу, к их пресс-службе, которая пока делится теми данными, которые вы себя комментируете. Константин Чуриков: Я можно спрошу? Альберт Дамирович, но ООН когда всех стала пугать голодом вселенским, ООН прежде всего имела в виду все-таки беднейшие страны нашей планеты. Мне кажется, мы достаточно богатая страна, нам по идее это не должно угрожать. Вот все-таки скажите, давайте теперь все-таки спустимся к реальной проблеме: в чем состоит проблема? Почему Минсельхоз считает, что цены на курятину, на свинину никак не меняются, а наши зрители пишут, что они меняются? Вот где здесь несостыковка? Альберт Давлеев: Послушайте, я не буду обсуждать высказывания Минсельхоза, это все-таки на их ответственности. Я как аналитик, работающий с конкретными компаниями, российскими и международными, дающий им стратегические рекомендации, пользуюсь несколькими источниками. И для меня, например, очень важным источником являются те люди, которые считают деньги. А кто у нас считает деньги лучше всех? – это банки. Оксана Галькевич: А, я думала, бабушки наши, пенсионеры, дедушки. Альберт Давлеев: Нет, подождите, я говорю, что те данные, которые учитываются бизнесом, о котором мы говорим, тот бизнес, который производит продукцию, которую покупают в конечном итоге бабушки, пенсионеры. Именно вот эти две категории лучше всех считают деньги, но одно дело одни считают копейки, другие считают миллиарды и миллионы. Так вот, если мы обратимся к данным за последние 2 недели от Центра отраслевой экспертизы «Россельхозбанка» – внимание, «Россельхозбанк», кто лучше них знает про себестоимость? Так вот я вам скажу, что, по их данным, цена на тушку бройлера средняя в период с 2016-го по 2020-е гг. на рубеже января и февраля составляла в среднем 101–102 рубля. Вот в этом году она составляет 130–132 рубля, у меня перед глазами их график. Оксана Галькевич: Ага. Альберт Давлеев: Да, это объективные данные, которые собирает банк, потому что он кредитует производителей, платит «живые» деньги, и эти производители эти «живые» деньги обязаны ему возвращать. Значит, есть другие позиции... Я абсолютно согласен с Юрием Ковалевым, со свининой у нас проблем, тьфу-тьфу-тьфу, нет, у нас действительно в этом году, я имею в виду в 2020 году и с переходом на 2021-й, по свинине очень серьезный) прирост. Но по мясу птицы, к сожалению, 3 или 4 года у нас объемов прироста нет, у нас стабилизировался рынок, а именно на производство колбас и дешевых сосисок идет очень большое количество мяса птицы, именно поэтому, в частности, это один из факторов удорожания колбас. Так вот почему со 101–102 рублей до 132 рублей выросла стоимость тушки, про которую как раз говорят ваши зрители? Это абсолютно реальная картина, я вам говорю про цены реализации с птицефабрик, 101 и 132, а представляете, как это будет в рознице? И то розница сдерживает, розница работает на обороте. Оксана Галькевич: Ну да, пока это до магазина дойдет, доедет, да, понятно. Константин Чуриков: Альберт Дамирович... Альберт Давлеев: На самом деле не такие большие расходы. Я вам скажу, что вот этот вот лаг, маржа магазина на курице минимальная, потому что это самый быстро реализуемый товар, а розница зарабатывает на обороте с квадратного метра площади, понимаете? Оксана Галькевич: То есть жадность здесь ни при чем, ни производителей жадность, ни ретейла? Ее здесь нет? Альберт Давлеев: Абсолютно, абсолютно точно. А вопрос, почему тогда 132. Так вот я вам скажу, что, опять же если обратиться к цифрам, не только в России, но, к примеру, в Бразилии, крупнейшем экспортере мяса птицы в мире, у которой самая низкая себестоимость в мире, ниже, чем у американцев, прирост себестоимости производства килограмма бройлера в 2020 году составил 39,8%, у них себестоимость производства выросла на 40%. Это у страны, где собственная кукуруза и соя. У нас соя все привозится из-за рубежа по двойной цене, а собственная пшеница вывозится за рубеж. Так вот что получается? Мировые цены на зерновые резко выросли в конце прошлого года, и в этом году тоже большой дефицит. Огромное количество сои пошло в Китай на восстановление их поголовья свиней после АЧС, и весь мир столкнулся с тем, что теперь у всех корма дорогие. А для нас еще огромное количество компонентов, которые мы привозим из-за рубежа в ценах валютных, еще дороже. Именно поэтому у нас вот это сочетание факторов и привело к тому, что у нас, с одной стороны, да, вроде как есть достаточное количество птицефабрик, которые вышли на хорошие объемы производства, а с другой стороны, курочка по зернышку клюют, это народная поговорка... Константин Чуриков: Да. Альберт Дамирович, вот коротко, если можно, ваш прогноз: колбаса подорожает? Альберт Давлеев: Я думаю, что, скорее всего, если свинина у нас сохранит тенденцию к снижению, то она стабилизируется. Если свинина не удержит те рубежи хороших цен, которые оно гарантировало в течение 20 года, то я не вижу причин на ближайшие 3–4 месяца, ну 2–3 месяца, удешевления мяса птицы. Потому что новый урожай, который придет к нам только в июне, скорее всего, только он сможет смягчить давление цен на корма. Константин Чуриков: Да, спасибо вам большое. Альберт Давлеев, президент консалтинговой компании «Агрифуд Стретеджис», то есть стратегия. Вот мы сейчас говорили о наших тактических боях за доступную колбасу, за доступные сосиски. Оксана Галькевич: Теперь вы слышите, что бывает, когда человеку перевод с английского пишут русскими буквами, «стретеджис». Константин Чуриков: «Стретеджис», так по-русски, да. Оксана Галькевич: Мы продолжаем, друзья, мы в прямом эфире.