Марина Калинина: Здравствуйте! Я – Марина Калинина. Это рубрика «Промышленная политика». Как всегда по вторникам в это время мы рассказываем о российских предприятиях, которые производят совершенно разнообразную продукцию – это и маленькие предприятия, и средние, и большие, и очень крупные. Сегодня поговорим о производстве молока и молочной продукции на примере «Вакинского Агро». Посмотрим сюжет, как всегда, пообщаемся с вами, пообщаемся с гостями. Вы можете звонить в прямой эфир, задавать вопросы, писать сообщения. В общем, все как обычно. Сегодня у меня в студии наконец-то спустя год после всех этих скайпов и зумов Артем Белов, исполнительный директор «Союзмолоко». Здравствуйте, Артем Сергеевич. Артем Белов: Добрый день. Марина Калинина: И Сергей Турта, генеральный директор компании «Вакинское Агро». Здравствуйте, Сергей Александрович. Сергей Турта: Добрый день. Марина Калинина: Давайте посмотрим сюжет, который сделал мой коллега Денис Демешин, и потом будем общаться. СЮЖЕТ Марина Калинина: Вот такой получился сюжет о вашей компании. Сергей Александрович, ну бизнес такой непростой на самом деле. И длинный производственный цикл. И коровы – это все-таки живые существа, которые болеют. И корма надо завозить. Вообще какая специфика производства молока и молочной продукции в России? Как правильно выстроить технологию, чтобы все это работало? Сергей Турта: Вы знаете, я прошел в своей жизни очень многое. Начинал со слесаря локомотивного депо. Потом провел 22 года в Вооруженных силах, полковник запаса. Потом пошел в бизнес, был депутатом Московской городской думы 13 лет. Ну а потом, конечно, судьба мне подарила выбор такой – заняться сельским хозяйством. Это вызов уже в завершении моей жизни. Конечно, с очень большими, колоссальными трудами, но мне удалось создать команду, которую вы сегодня видели, создать бизнес, который работает, создать вертикаль, то есть: поле, ферма, завод, реализация. Полный цикл. Вертикаль, которая дает потребителю гарантию качества. Самое главное – качество. О чем вы сегодня и показывали в своем телерепортаже. Это самое главное. Главная сейчас задача и проблема – качество. Ну, цена и качество, естественно. При этом, конечно же, труд очень большой. Сельское хозяйство – это, наверное, самое трудное в жизни, что я встречал в своей жизни. Но это очень благородное и благодарное занятие. Если раньше говорили обо мне, что я депутат, бизнесмен, как-то с пренебрежением, то сейчас с уважением, с почитанием, с почетом. Я – крестьянин. Я кормлю народ. Я укрепляю продовольственную безопасность нашей страны. Это звучит гордо, как говорил в свое время Максим Горький. Но и в то же время я чувствую сам по себе удовлетворение от того, что я сделал. А это – самое главное. Марина Калинина: Артем Сергеевич, вот смотрите. У Сергея Александровича, у него такой замкнутый цикл А те компании, которые не имеют своих пастбищ, своих коров, правильно ли они выстраивают логистику, чтобы снизить себестоимость продукции, например? Насколько это сложно? Вот если в целом говорить. Артем Белов: Вы знаете, модели бизнеса могут быть разные. Есть такие модели, как выстраивает Сергей Александрович, вертикально интегрированные компании от поля до прилавка, которые заготавливают корма, выращивают животных, производят молоко, потом его перерабатывают, сами дистрибутируют и так далее. А есть модели, при которых компании занимаются, например, только производством молока, хорошего и качественного молока, а потом передают его на перерабатывающие заводы, которые не являются их собственностью. Также есть компании, которые имеют собственные перерабатывающие заводы, но не имеют собственных ферм. В принципе, и та, и другая, и третья модель могут быть успешными абсолютно. Здесь вопрос выбора акционеров, выбора собственников, выбора руководства компании, той стратегии, по которой компания будет развиваться. Но еще раз повторю, что и одна, и другая, и третья модель могут быть эффективными. При этом, если говорить в целом все-таки о ситуации на молочном рынке, мне кажется, что, действительно, молочная индустрия за последние 10–15 лет кардинально поменялась, претерпела кардинальные изменения. Вот вы не показывали… Марина Калинина: Какие? Артем Белов: Ну, вы знаете, это совершенно другая технологичная отрасль. Вы знаете, есть расхожее мнение о сельском хозяйстве, что это черная дыра, в общем, такая не самый интересный и привлекательный сектор экономики. На самом деле сельское хозяйство современное – это очень технологичная отрасль, это отрасль, которая требует высоких компетенций, высокого уровня знаний, где работают действительно очень ответственные и серьезные люди, серьезные инвесторы, которые развивают, прежде всего с точки зрения технологий, данный сектор. И это позволяет производить качественные продукты, качественные, безопасные. Поверьте мне, качество продуктов, например, за последние годы выросло кратно, в том числе в молоке. И это во многом результат того, что сельское хозяйство и молочная индустрия в частности прошли этот путь серьезной модернизации, серьезных изменений. Марина Калинина: У нас есть уже звонок, из Саратовской области Александр нам дозвонился. Александр, здравствуйте. Зритель: Добрый день. У меня вопрос к этим товарищам-производителям. А чье оборудование на линии – отечественное или импортное? Сергей Турта: Вопрос ко мне? Марина Калинина: А? Сергей Турта: Вопрос ко мне? Марина Калинина: Ну, к вам, да, конечно. Сергей Турта: Там несколько линий стоит, на молокозаводе. Есть отечественная, ленинградская, «Таурас-Феникс». А последняя линия, которую вы видели, по розливу молока – это итальянская технология. Но практически все оборудование, а особенно танки, приемка вся, все трубы, кондиционирование – это отечественное производство. Во-первых, это дешевле. Во-вторых, это надежнее в получении, а в большинстве – и в исполнении. Марина Калинина: А насколько вообще в принципе наши компании российские могут производить это оборудование, конкурировать и по ценам, и по качеству? Сергей Турта: Смотря в чем. С доильным оборудованием у нас очень трудно, сейчас его практически нет. Доильное оборудование – я имею в виду роботы, «параллель», «карусель», именно такие сложные. У нас практически только заграничные. Делают белорусы, если я не ошибаюсь. По молочным заводам. Все больше и больше наши заводы набираются опыта, все больше и больше, особенно по творогу, по сметане, по таким простым продуктам, по сквашиванию, по танкам. Это делаем мы. Делаем хорошо, делаем качественно. Мы выбираем, как и многие производители, только наше оборудование. Если оборудование очень сложное, требует тонкости, особенно в рецептуре, вот такие вещи, то тогда это оборудование импортное. Ну, это и польское, это и сербское, у нас и итальянское, чешское, французское, германское. Марина Калинина: Артем Сергеевич, вот смотрите. Тут полный цикл: и корову надо накормить, и корма завезти, и они болеют, как я уже говорила, и подоить, и, чтобы это молоко не скисло, быстро его там как-то упаковать и отправить заказчикам. Но есть же компании, которые делают просто из порошка, из сухого молока. Это же, наверное, проще. Вот как тут конкуренция? Она, наверное, не очень честная? Артем Белов: Во-первых, вы знает, первое – это очень расхожий миф про порошок. Что такое порошок? Марина Калинина: Ну расскажите. Артем Белов: Нет, просто такого понятия «порошок» нет, из которого делается молоко. Есть сухое молоко, сухое обезжиренное молоко, сухое цельное молоко. Что это такое? Это, условно говоря, молоко, из которого была извлечена жидкая фракция, и у нас остался концентрат жиров и белков. Теоретически этот продукт действительно в дальнейшем может использоваться в производстве молочных продуктов. Причем часть из этих продуктов может быть действительно восстановленным молоком либо молочным напитком. Большая ли доля такого продукта на рынке? На самом деле очень небольшая. Прежде всего этот продукт продается там, где отсутствует доступ к молоку от коров. Ну, например, у нас есть районы Крайнего Севера, у нас есть Дальний Восток, та же самая Якутия. Там действительно сложности логистики, туда практически невозможно доставить сырое молоко, и там действительно активно используется восстановленное молоко и молочный напиток. Также подобные сухие продукты, например, могут использоваться при производстве йогуртов совершенно официально, например, при производстве высокобелковых йогуртов, для того чтобы повысить там уровень содержания белка. Например, молоко, которое мы получаем от коровы, там уровень белка составляет, наверное (Сергей Александрович не даст мне соврать), условно говоря, от 3 до 3,3–3,4% в среднем. Соответственно, когда мы употребляем высокобелковый йогурт, понятно, что в этот высокобелковый йогурт добавлено сухое обезжиренное молоко для того, чтобы белок был более высокого уровня. А более высокий уровень белка – это полезно для организма. Белок – строительный материал организма и так далее. Поэтому вот это расхожее мнение «порошковое молоко» – оно как минимум такое не очень политкорректное, наверное, по отношению как к производителям готовой продукции, так и к производителям сухого молока. Еще раз повторюсь, что это такое же молоко, но просто, условно говоря, из которого убрана была вот эта влажная фракция, жидкая фракция. И этот продукт потом, в принципе, используется в производстве достаточно большого количества молочных продуктов. Марина Калинина: Еще звонок – из Кирова Сергей. Здравствуйте. Зритель: Доброе утро… добрый день. У меня вопрос к Сергею Александровичу. Сергей Александрович, я брал молоко разного качества, разной цены. Как вы говорите, что цена и качество. Хорошего молока дешевле 80 рублей за литр я не видел. Пробовал брать молоко за 45 рублей, пытался делать из него простоквашу. Но, как вы понимаете, ничего не получается. Это молоко не киснет днями. А если и киснет, то получается несъедобная смесь, горьковатая. Что это за молоко такое? Подскажите как специалист. Сергей Турта: Ну, я не знаю, что вы брали. Я знаю, что делаем мы. Наша отпуская цена в торговые сети – 53 рубля за литр. Что делают потом сети, насколько накручивают – это уже их проблемы. Такие сети, допустим, как «Пятерочка» или «Магнит», они делают минимальную наценку на это молоко. Другие сети – побольше. Но, в принципе, у нас в торговых сетях наше молоко стоит от 62 до 69 рублей за бутылку молока. Остальное молоко… Ну, Артем Сергеевич уже говорил. По-разному можно использовать сухое молоко. Можно его использовать для приготовления йогуртов, это полезно и нужно. А можно его использовать для удешевления продукции, то есть разбавлять его. Я не согласен, что это тоже молоко. Молоко – это то, что выходит из вымени коровы. А мы разбавляем сухую смесь водой, грубо говоря, из крана, только очищая ее. Такое это или не такое молоко? Это другой вопрос уже. Оценивает потребитель. Но, на мой взгляд, это не такое молоко, это не то. Поэтому здесь надо смотреть. Надо иметь представление о бренде, о фирме, которая продает это молоко, и изучать уже. Есть дешевые марки молока, бренды молока дешевые. Наше молоко, допустим, мое молоко – оно не такое уж и дорогое, оно в среднем ценовом сегменте, но его употребляют все. Допустим, в Рязанской области, где находится наше предприятие, абсолютно все руководство области употребляет такое вакинское молоко. Марина Калинина: Хорошо выглядят они? Сергей Турта: Да, прекрасно. В Москве многие руководители… Я поставляю, приезжают за моим молоком специально, чтобы его… Уже подсаживаются, грубо говоря, на это молоко. И даже дети. Вот у меня дочь ездила в Сочи с внуком, он пил там молоко. Приезжает: «Нет, наше молоко лучше всех, я буду пить только наше молоко». Марина Калинина: Артем Сергеевич, очень много вопросов о качестве молока. Почему возникают эти вопросы? Ну просто вал сообщений! Что качество плохое. Что это долгоиграющее молоко, как люди его называют, его вообще пить невозможно, оно не киснет никогда. Артем Белов: Ну, вы знаете, здесь на вкус и цвет товарищей нет. Я, например, и моя семья, мы очень много потребляем молоко. Помимо молочных продуктов, мы пьем очень много просто молока. У меня в холодильнике всегда есть молоко короткого срока хранения и молоко долгоиграющее. Я честно могу сказать (но это мое субъективное мнение), что я не вижу на самом деле большой разницы между молоком короткого срока и долгоиграющим молоком. Я прекрасно понимаю, с чем связаны сроки хранения. Сроки хранения связаны прежде всего с температурной обработкой, которую проходит молоко и упаковка, в которую потом этот продукт упаковывается. Действительно, температурная обработка, если мы делаем историю щадящую с молоком, например, как Сергей Александрович, молоко хранится, условно говоря, 10–12 дней, то оно проходит температурную обработку щадящую (наверное, 60–70 градусов), проходит процедуру пастеризации. Если мы говорим, например, о продуктах со сроком годности полгода, то история идет о том, что это продукты, которые проходят, например, пастеризацию при температуре 130–140 градусов. Соответственно, там сохраняется значительная доля полезных веществ, но при этом появляются микроорганизмы, которые… Почему киснет молоко? Потому что есть определенные микроорганизмы. Поэтому молоко имеет более длительный срок хранения. Если упаковано в специальную упаковку, оно может храниться действительно до полугода. Оно содержит такие же белки, оно содержит жиры, оно содержит кальций – то есть те полезные моменты, за которые мы любим молоко. Поэтому здесь на самом деле я не буду ни на чем настаивать. Это выбор. Просто каждый должен знать, что такое продукт, который хранится, условно говоря, 7–10 дней, и продукт, который хранится несколько месяцев. Выбор за потребителем. Также, например, как вопрос относительно восстановленного молока. Я выступаю за то, если это молоко восстановленное, чтобы на нем было написано, что это восстановленное молоко, что это молочный напиток, чтобы потребитель, который приходит в магазин, знал, что он покупает. Если он покупает молоко, условно говоря, только пастеризованное и упакованное – это одна история, это молоко. И так это должно называться. Если это продукт, сделанный из сухого молока, то это восстановленное молоко, либо молочный напиток. И это тоже должно так называться. Поэтому я здесь выступаю за то, чтобы каждый потребитель понимал, какой продукт он потребляет. Еще раз говорю, мы в семье очень много потребляем и молока, и едим очень много молочных продуктов. Я, честно говоря, не согласен с тем, что у нас огромное количество некачественного молока. То есть я считаю, что… К молоку я вообще очень просто отношусь. У меня здесь нет предпочтений, например, с точки зрения брендов. Я покупаю тот продукт, который наиболее доступен, который проще стоит на полке в том магазине, в который я пришел. Это что касается молока. Есть немножко другой подход, например, к выбору тех же самых сыров, того же самого масла. Там есть, например, определенные предпочтения. Но молоко для меня – это абсолютно такой ходовой, расхожий товар, к которому я отношусь, как к товару… Либо ты пьешь стакан, либо мои дети пьют, либо добавляешь в кашу, либо еще что-то. Поэтому именно в части молока я так бы и подходил к данному продукту. Марина Калинина: Сергей Александрович, очень много сообщений по поводу того, что постоянно растут цены на молоко. Вообще как складывается себестоимость? Почему цена постоянно растет? Из-за чего? И как можно было бы все-таки как-то сдерживать, что ли, этот рост? Вот в чем проблема себестоимости? Зависимость от импорта, от кормов? Вот что? Объясните. Почему? Сергей Турта: Ну, себестоимость складывается очень просто. Если от поля до прилавка, то она складывается от стоимости кормов, которые мы сами заготавливаем, и от стоимости покупных кормов. Если стоимость своих кормов мы можем как-то регулировать, сжиматься, то стоимость покупных кормов мы регулировать не можем. Я приведу простой пример. Я заготавливаю в этом году 130 тысяч тонн собственных кормов. Вы представляете, что такое 130 тонн, если вагон – это 60 тонн. Если сравнивать стоимость килограмма моих кормов и килограмм покупных, то это соотношение 1 к 20, 1 к 30. То есть там регулировать я не могу, а они нужны, потому что надои высокие. У меня в среднем надой – 9,5, 10, 12, 13 тонн на корову. Естественно, корова в день теряет 20% веса и набирает 20% веса. Вымывание минералов происходит у коровы. Естественно, надо это компенсировать. Чем? Именно премиксами, витаминами. Это все – импортная составляющая. Естественно, это валюта. Резкий скачок валюты – резкий скачок во всем: в кормах, в запчастях, в приобретении техники. Все это вкладывается в себестоимость. Мы хотели бы, конечно, держаться на уровне, но не получается. Если у нас был год-два назад какой-то резерв, прибыль хорошая, то сейчас ее нет фактически. Второй вариант. Сети жестко держат цену, они говорят: «Вот только такая цена, и не больше. Больше нельзя повышать, иначе мы не принимаем тот товар». Третий вариант. Сети по какому пути пошли? Создают так называемые СТМ – собственные торговые марки. На самом деле это фикция. Собственная торговая марка – они считают, что это как будто для потребителя они сами сделали. На самом деле они заставляют производителя под собственной торговой маркой изготавливать продукт по цене, по которой им надо. Естественно, или из Белоруссии, или из окраин вынуждают производителя по низшей цене поставлять этот товар. И, естественно, со свистом его продают. Понимаете? Тоже это сказывается на себестоимости. Поэтому хотели бы, но не получается. Далее. Объективные причины есть. Сегодня апрель месяц, четыре месяца прошло, а мы субсидии по процентным ставкам, по кредитам еще не получили. А банкам мы должны платить. И мы их платим. Где мы берем? Из собственных средств или из заемных средств. Понимаете? То есть на самом деле настолько много… Та же маркировка. Вот Артем Сергеевич не сказал о маркировке. Затратная часть идет тут же. Понимаете? Логистика возрастает. Далее. Вот мы молокозавод показывали. На упаковочные материалы, на формы на 15, 20, 30% цены возросли. Поставщики уведомляют нас: «Или платите, или не отпускаем». И как нам быть здесь? Останавливаться? Мы не можем. Вот в чем проблема. И таких составляющих очень много, великое множество! Артем Сергеевич может их продолжать, я думаю, еще 15–20 минут. Марина Калинина: Артем Сергеевич, тем не менее как-то эта проблема решается, хотя бы постепенно? Вот что государство-то думает? Ведь они тоже должны… Мы же все говорим, что нам нужна поддержка сельского хозяйства, сельское хозяйство должно развиваться. С другой стороны, вот такие вопросы возникают. Артем Белов: Ну, наверное, если говорить о государстве, то все-таки вопрос не ко мне, а вопрос к государству. Но проблемы, которые обозначил Сергей Александрович, они очевидные. И вопрос того, что в прошлом году себестоимость в среднем сырого молока выросла на 18%, а цена, например, на ферме выросла всего на 3–4%. Себестоимость переработки выросла минимум на 7–8%, а на полке цена на молочную категорию выросла, например, на 3–3,5%. Это в 2,5 раза ниже, чем была средняя продовольственная инфляция. То есть молоко на самом деле является в каком-то смысле дефлятором ситуации. Потребитель от этого выигрывает (и это очевидно), потому что он получает более доступный социальный продукт. Но, к сожалению, производитель, который производит хороший и качественный продукт, он в этой ситуации… он действительно находится в очень непростой ситуации, потому что себестоимость растет по всем основным направлениям: и по кормам, и по электроэнергии, и по валютной корзине, и по премиксам, и по ветпрепаратам, и по племенному материалу. И это все не компенсируется ценой. Это такой риск, который формируется в отрасли, и носит такой долгосрочный характер. Здесь, конечно, эту ситуацию необходимо в том числе разруливать, в том числе благодаря дополнительным механизмам государственной поддержки. Это прежде всего компенсация на эти возрастающие затраты на фермах, потому что они очень сильно выросли. А особенно в части кормов прошлый год был, конечно, для производителей молока очень тяжелым. И пока эта ситуация сохраняется. Конечно, роль государства здесь должна быть более серьезная. Марина Калинина: Сергей Александрович, у нас буквально полторы минутку остаются. Расскажите про кадры. Где вы их берете? Есть ли проблема? Сергей Турта: Кадры? Сформировался костяк коллектива. Коллектив очень хороший. Средний возраст, как вы уже говорили, 35 лет. Берем местные кадры в основном, из аграрного университета Рязани. Они к нам уже привыкли, привязались. Мы о них заботимся: и выделяем жилье, и платим премии приличные. А самое главное – это интересная работа, интересный коллектив. У нас в коллективе очень много молодежи, очень много свадеб. Марина Калинина: Да что вы? Сергей Турта: Кто хочет найти себе мужа или жену – приезжайте к нам. У нас в год где-то 10–15 свадеб мы делаем. Естественно, делаем подарки молодоженам, делаем льготные кредиты, помогаем с жильем и во всем. Поэтому у нас коллектив сложился. Никто не уходит, все только приходят. Если один-два уходят в год, то потом они приходят. Мы иногда берем, иногда не берем, а берем других. Поэтому я очень рад, что лично я создал такой коллектив. Конечно, через трудности, через тернии к звездам мы пришли. Теперь самое главное – гореть, светить и помогать людям. Я выражаю сейчас из вашей телестудии благодарность своим работникам. Большое и громадное им спасибо! Тяжелейший труд! Это труд, который они совершают круглые сутки. Если вы можете отдыхать ночью, условно говоря, то они постоянно работают. Марина Калинина: Спасибо вам большое. Артем Белов, исполнительный директор «Союзмолоко», и Сергей Турта, генеральный директор компании «Вакинское Агро». Ну а прямо сейчас – производственные портреты этой компании.