Марина Калинина: Здравствуйте! Я – Марина Калинина. Это рубрика «Промышленная политика». Как всегда по вторникам в это время, в 14:30 по Москве, мы рассказываем о российских предприятиях, показываем о них сюжеты, рассказываем и показываем продукцию, которую они делают, показываем людей, которые работают на этих предприятиях. И вот сегодня не исключение. Сегодня поговорим о производстве сельхозтехники. Тем более что сейчас осень, время сбора урожая. Как живут сейчас эти предприятия? Как чувствуют себя фермеры? Какой спрос? Каковы продажи? Какие проблемы? Какие достижения? Вот обо всем об этом будем сегодня говорить. В качестве примера будет предприятие «Колнаг» – оно как раз и производит сельхозтехнику, оно находится в Коломне. Мы туда съездили и сняли сюжет. Сначала я представлю своих сегодняшних собеседников – это Сергей Туболев, генеральный директор компании «Колнаг», и Роман Некрасов, директор Департамента растениеводства, механизации, химизации и защиты растений Минсельхоза России. Здравствуйте. Роман Некрасов: Здравствуйте. Марина Калинина: Давайте посмотрим сюжет, а потом поговорим. СЮЖЕТ Марина Калинина: Из сюжета видно, что люди действительно на заводе болеют за свое дело, очень переживают, с душой относятся. Сергей Семенович, состояние рынка сельхозпродукции сейчас, в частности картофеля, для выращивания и уборки которого вы производите эту технику, каково? Вообще какова ситуация на этом рынке на сегодняшний день? Сергей Туболев: Ну, мы готовы производить, мы производим технику. К сожалению, ситуация на рынке такова, что сельхозтоваропроизводители, в частности в этом году и в прошлом, практически не приобретают новую технику. Просто появился рынок б/у техники. Хозяйства исчезают, хозяйства появляются. В целом объемы картошки как-то выращиваются. Но в части сбыта техники, которую мы производим, к сожалению, здесь ничего хорошего сказать нельзя. Марина Калинина: Роман Владимирович, вообще направление деятельности сейчас Минсельхоза, вот такая целевая направленность какова? Там же Минпромторгу отошла часть функций, которые раньше тоже была у Минсельхоза, да? И как Минсельхоз со своей стороны может регулировать состояние рынка, чтобы всем было более или менее хорошо? Роман Некрасов: Уважаемые коллеги, прежде всего мне хотелось бы отметить, что задача Министерства сельского хозяйства Российской Федерации – формировать спрос на сельскохозяйственную технику. И для этого мы оказываем комплекс мер государственной поддержки для сельхозтоваропроизводителей страны. В последние годы мы решаем достаточно амбициозные задачи по выполнению индикаторов Государственной программы развития сельского хозяйства, по выполнению индикаторов национального проекта «Экспорт продукции АПК». И, конечно, их достижение возможно только при условии коренной технической модернизации агропромышленного производства. Что сегодня делает Минсельхоз России для того, чтобы сформировался рык сельскохозяйственной техники? Конечно, это использование инструментария государственной поддержки. Мы предоставляем льготный лизинг. Мы предоставляем льготные инвестиционные кредиты. Мы стимулируем производство отдельных видов сельскохозяйственной продукции, в том числе и картофеля. За последний год мы видим, что у нас положительная тенденция развития, спрос на продукцию машиностроения возрастает. Допустим, если сравнивать с уровнем прошлого года, то на 4 сентября 2020 года у нас на 1 тысячу больше приобретено тракторов, у нас на 530 больше приобретено зерноуборочных комбайнов и на 3 200 больше приобретено другой сельскохозяйственной техники. Под эти цели мы выделили 45 миллиардов рублей льготных кредитов. И на 13,6 миллиарда рублей (в два раза выше уровня прошлого года) было предоставлено больше средств в рамках программы льготного лизинга, которую реализует Росагролизинг. Поэтому спрос мы формируем. Все предприятия машиностроения находятся в свободном рынке, в условиях конкуренции. И здесь аграрии голосуют рублем за соотношение цена/качество и сервис по любой машине. Вот как-то так. Марина Калинина: Сергей Семенович, вам есть что сказать. Вы так внимательно слушали! По-моему, вы как-то… У вас небольшое предприятие. Ну, 90 человек – это все-таки не крупный холдинг, не крупное производство. Сергей Туболев: Ну, мы маленькое предприятие. Недавно мы отнеслись официально к разделу малых предприятий. Роман Владимирович очень хорошо сказал. Мы действительно пользуемся всеми мерами поддержки, которые оказывает государство. Мы с 2013 года участвуем в программе 1432. Мы очень тесно сотрудничаем с Росагролизингом. Мы работаем по программе КППК, которая существует. У нас идет экспорт. Мы везде участвуем. Но, к сожалению, ситуация со сбытом техники такова, что те тысячи единиц техники, о которых говорит Роман Владимирович, – это не про картофель. Это зерно, это может быть все что угодно, но только не картофель. Мы единственное предприятие в России, которое выращивает… ой, производит полный комплект техники для картофеля. В этом году единицы техники только мы смогли продать, к сожалению. Поэтому хотелось бы, конечно, чтобы… Хотя мы и в свободном рынке, но если предприятие закроется, то вообще в России не будет ни одного предприятия, производящего технику. Здесь нужны все-таки какие-то меры поддержки немножко другие. Марина Калинина: А что вам нужно? Вот какие меры поддержки нужны вам как производителям? Сергей Туболев: Понимаете, если ситуация сложилась на рынке такая, что ну нет сбыта техники (а мы достаточно малое и мобильное предприятие), мы можем начать выпускать другую технику, мы можем куда-то переориентироваться. Но мы все-таки имеем отношение к сельскому хозяйству, и хотелось бы заниматься именно сельскохозяйственным машиностроением. И здесь помощь нужна от Минсельхоза. Они же в основном заказчики и идеологи той техники, которую нужно производить. Поэтому все-таки, конечно, нужны рекомендации от Минсельхоза: «Если, ребята, у вас тяжелые времена, если у вас проблемы с рынком…» У нас хорошая техника, нам грех жаловаться, крестьяне нас любят, но спроса нет. Ну ситуация на рынке такая. Ну не стоит картошка тех денег, которые затрачиваются на ее выращивание. Поэтому нам нужны рекомендации, куда двинуться, чем заняться. Это тоже очень важно. Потому что на разработку новой техники несколько лет надо. То есть представляете, насколько заранее. У нас сегодня плохо. И если мы только сейчас начнем заниматься, то… Мы стараемся, конечно, этим заниматься, но пусть нам хоть кто-нибудь подскажет – куда. Есть академическая наука, есть Минсельхоз, есть специалисты. Я не говорю о поддержке Минпромторга и так далее. Хотя в идеологическом плане нам очень нужна эта поддержка. Марина Калинина: Роман Владимирович, вот нужна поддержка производителям, чтобы заполнить мощности, потому что завод работает не в полную мощность. А люди хотят работать, не хотят распускать коллектив, не хотят никого увольнять, сохранить рабочие места. Как быть? Роман Некрасов: Вообще это очень похвально, особенно в условиях пандемии, когда предприятие понимает, что от его будущего зависит ситуация работников и их семей, которые сегодня на нем работают. Но мне хотелось бы в своем ответе выделить как бы два основных момента. Момент первый. Мы понимаем, что сегодня рынок картофеля России, объем производства – где-то 7 миллионов тонн в организованном секторе. Это сельскохозяйственные организации, крестьянские (фермерские) хозяйства. Соответственно… Марина Калинина: Чтобы понимать, Роман Владимирович, 7 миллионов тонн – это много или мало для страны? Роман Некрасов: Нет, 7 миллионов – это как раз оптимальное соотношение, которое, с одной стороны, позволяет нам полностью обеспечивать себя этим продуктом. Это раз. И второй момент: этот уровень позволяет нам не перегружать рынок и держать нормальный уровень доходности для тех хозяйств, которые занимаются картофелем. Потому что перепроизводство тоже ничего хорошего не несет за собой. Мы тогда сразу видим перекос в доходности, которая сокращается, и картофелеводы в том числе уменьшают свои инвестиционные программы, сокращая приобретение техники. Поэтому вот тот уровень, который я назвал – 7 миллионов тонн в организованном секторе, – это оптимальный уровень, который сегодня регулирует доходность наших сельхозтоваропроизводителей и позволяет, с одной стороны, полностью накормить страну вторым хлебом, а с другой стороны, дает возможность аграриям заработать на таком виде бизнеса, как производство картофеля. То, что касается ориентиров. Мы сегодня понимаем, что ориентир в картофельном бизнесе – это конкуренция с иностранными машинами, которые уже были в употреблении. Сегодня наши аграрии, когда сопоставляют между собой российскую и иностранную технику… Вот то, что делает Сергей Семенович и его коллектив, заслуживает всяческого уважения. Но сегодня мы ждем более активной политики, прежде всего в части технического сервиса. Мы ждем более активной политики в части ценовой гибкости, чтобы наши аграрии имели возможность приобретать отечественные машины дешевле. Но мы здесь тоже понимаем, что у завода есть точка безубыточности, у завода есть определенный уровень рентабельности. И тоже завод не может работать себе в убыток. А если мы говорим о других направлениях, кроме картофеля, то здесь, конечно, мы отмечаем потребность Российской Федерации в таких видах техники, как техника для садоводства. Мы понимаем, что нам нужна техника для ввода земли в оборот. У нас сегодня разработана очень амбициозная программа, и сегодня наш министр Дмитрий Николаевич Патрушев на особый контроль взял ситуацию с неиспользуемыми землями в Российской Федерации. 12 миллионов гектаров нам нужно вводить. Уровень, который мы себе ставим, – 1 миллион гектаров пахотных земель в год должно быть возвращено в сельхозоборот. И третье направление, о котором мне хотелось бы сказать, – это все, что касается техники для проведения мелиоративных работ. Это должна быть техника для известкования кислых почв. Это очень похоже не на картофельную технику (то, что выпускает завод), а это очень похоже на технику для кормления животных, потому что те же бункеры, те же емкости. То есть принцип работы во многом схож. Это техника для фосфоритования, гипсования и так далее. По этим позициям мы также очень серьезные объемы ввозим из-за рубежа. Поэтому вот такие направления мы, естественно, ежегодно актуализируем, направляем нашим коллегам в Минпромторг, которые непосредственно занимаются формированием промышленной политики Российской Федерации. И конечно, мы всегда рады видеть производителей нашей сельскохозяйственной техники на Всероссийских днях поля. Ну, в этом году из-за режима COVID он получился в онлайн-формате, но тем не менее мероприятие состоялось. Мы ради видеть производителей нашей техники на различных выставках, на презентациях и так далее, и так далее, для того чтобы максимально продвинуть интересы отечественных сельхозмашиностроителей и состыковать их с нуждами сельхозтоваропроизводителей. Марина Калинина: Но на выставки же тоже нужны деньги. Это тоже такое недешевое удовольствие. Вот с этим вы помогаете производителям? Роман Некрасов: Я могу сказать, что, вы знаете, непосредственно Министерство сельского хозяйства… Все-таки сфера нашей компетенции – это сельхозтоваропроизводители. Поэтому все вопросы участия в выставочных мероприятиях для организаций сельхозмашиностроения решаются другим федеральным органом исполнительной власти. Марина Калинина: Я поняла. Сергей Семенович, вы даже что-то записывали во время ответа Романа Владимировича. Сергей Туболев: Да, Марина, я с удовольствием выслушал. Для меня новый раздел – известкование. Мы раньше общались с Романом Владимировичем, и про садоводство мы знаем, мы этим занимаемся. Но более близко, конечно, эти новые веяния… Я благодарю Романа Владимировича за то, что он все-таки подсказывает нам и в рабочем порядке, и сегодня. Это даже интересно. По поводу участия в выставках – это дело каждого предприятия. Здесь никакой орган… Да, если мы хотим поехать за рубеж, то еще можно как-то на что-то рассчитывать. А в Российской Федерации это дело каждого предприятия. Дорогое удовольствие. Мы по мере сил участвуем в выставках. Ну, в этом году, к сожалению, все выставки обломились, поэтому не будет. В следующем году – естественно. Как может единственное предприятие в России по картошке не выставиться? Мы всегда выставляемся. Мы выставляемся и на «Агрофоруме», выставляемся и в Москве в «Крокусе». Ну, везде где только можно мы выставляемся. Марина Калинина: У нас есть звонок, из Владимирской области Дмитрий нам дозвонился. Дмитрий, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Марина Калинина: Слушаем вас. Зритель: Скажите, пожалуйста… Вот показывают сейчас сельхозтехнику. Все это хорошо, красиво. А есть у них свое конструкторское бюро и их разработки? Или это разработки импортные? Марина Калинина: Спасибо за вопрос. Сергей Семенович? Зритель: Есть и наши собственные разработки, и импортные. Вопрос экономической целесообразности и скорости ввода в эксплуатацию. У нас в компании достаточно сложные машины. Если мы начнем собственную разработку комбайна, то лет десять мы будем только готовиться, ловить ошибки, исправлять ситуацию и так далее. Поэтому мы заключили лицензионное соглашение с бельгийской компанией и получаем от нее самые новые технические решения и даже, если необходимо, помощь в комплектации. Свои разработки на менее сложную технику есть. У нас есть замечательный культиватор, гребнеобразователь пассивный для окучивания картофеля, который мы везде стараемся рекламировать. В определенных… в некоторых… во многих даже регионах он очень хорошо себя показывает, просто немножко недооценен. У нас есть разработки, которые мы делали вместе с Институтом овощеводства, культиватор для нанесения удобрений. Есть ряд и других разработок. Но это, конечно, не комбайны. Комбайн, сажалка – это сложно. Мы участвуем в их производстве. Да, мы участвуем, но нельзя сказать, что это наша собственная разработка, к сожалению, потому что это требует много лет. Марина Калинина: Вопрос, наверное, и к вам, Сергей Семенович, и Роману Владимировичу. Вот как происходит диалог между фермерами и производителями, диалог между Минсельхозом и фермерами, диалог между Минсельхозом и производителями? Что кому нужно? Как понять, что нужно фермеру на земле, чтобы это производили производители и это поддерживал Минсельхоз, развивал это направление? Вот как? Роман Некрасов: Ну, если позволите, я тогда, наверное, начну ответ на этот вопрос… Марина Калинина: Давайте. Роман Некрасов: …потому что у нас как бы верхнеуроневая информация по этому поводу скапливается. Мы два раза в год направляем запросы региональным органам управления АПК, для того чтобы они нам обозначили потребности в сельскохозяйственной технике. И региональные органы управления АПК уже непосредственно взаимодействуют с общественными организациями, такими как Ассоциация крестьянских (фермерских) хозяйств, различные региональные союзы сельхозтоваропроизводителей и так далее, и так далее, и аккумулируют информацию о потребности в основных видах сельскохозяйственной техники и базовых характеристиках этих машин и оборудования. Эту информацию мы обобщаем, потому что мы должны понимать, что, во-первых, нам включать в программу льготного лизинга и льготного кредитования. И конечно, мы делимся этой информацией с коллегами из Минпромторга, для того чтобы они понимали, какие есть перспективы. Мы собираем потребности не только на один год, мы собираем потребности, как правило, на среднесрочный период – это 3–5 лет. И исходя из этого, мы делимся этой информацией с коллегами из Министерства промышленности Российской Федерации, для того чтобы они тоже использовали ее для принятия каких-либо управленческих решений. Марина Калинина: Понятно. Сергей Семенович, а вы как с фермерами общаетесь? У нас буквально три минутки остается как раз. Сергей Туболев: Живое общение. Мы имеем коммерческую службу, имеем дилерскую сеть, имеем дополнительных агентов во многих регионах. Идет прямое общение с людьми, которые работают в поле. Марина Калинина: А им-то что нужно? Что они-то просят? Сергей Туболев: Каждый визит, каждая встреча – первый вопрос: «Что вам надо? Какие нужны сегодня? Какая модернизация?» Мы ведь не всегда продаем только то, что на складе есть. Мы же еще продаем ту технику, которую адаптируем. Сельхозтоваропроизводитель говорит: «Мне надо вот такую, но только не с такой опцией, а с немножко другой опцией». Мы идем навстречу и делаем. Это в коротком времени. А в большом времени мы получаем запросы. Каждую неделю у нас совещание, на котором коммерсанты докладывают: «Были в таких-то хозяйствах. Такие-то запросы, такие-то пожелания». Но, к сожалению, они не носят глобального или обобщающего характера. То есть это, как правило, региональные вопросы, частные. Вот здесь у Романа Владимировича ситуация получше, он на это смотрит шире, видит больше. Он выше сидит – ему виднее. Марина Калинина: И еще один вопрос – о людях, которые работают на предприятии. Очень многие говорили, что не хватает кадров именно для производства. Как вы решаете эту проблему, Сергей Семенович? Сергей Туболев: Мы имеем отношения, вернее, связи, мы имеем связи с местным институтом, мы имеем связи с местным машиностроительным колледжем, мы имеем связи… ну, имели раньше с ПТУ. Но, к сожалению… Коломна – это большой промышленный город. И то количество выпускников, которые получают путевку в жизнь, в городе, оно делится между глобальными игроками: между Конструкторским бюро машиностроения, между Коломенским тепловозостроительным заводом. А малые предприятия, типа нас, – там ничего не остается. Поэтому мы вынуждены брать и учить сами. То есть находим людей, которые готовы учиться, и доводим до получения профессии. Сейчас у нас проблема с токарями, сейчас у нас проблем с конструкторами, но тем не менее мы что-то делаем, людей находим, учим. Не так быстро, как хотелось бы, но что-то делаем. Марина Калинина: Ну а остается молодежь на заводе работать? Сергей Туболев: В принципе, у нас было много молодежи. Вот сейчас как-то так получилось, что у нас средний возраст вырос, а так мы всегда… Когда были удачные годы, как 2015 год, у нас средний возраст был меньше 40 лет. Марина Калинина: Ну что, спасибо огромное вам за эту беседу. Время пролетело незаметно, как всегда. Сергей Туболев, генеральный директор компании «Колнаг», и Роман Некрасов, директор Департамента растениеводства, механизации, химизации и защиты растений Минсельхоза России. Ну а прямо сейчас – производственные портреты работников завода «Колнаг». А я с вами прощаюсь до следующего вторника.