Константин Чуриков: Ну, можно сказать, что это уже наша постоянная рубрика, во всяком случае ставшая постоянной, – «Простые вопросы в сложное время», потому что продолжаются обращения к нам на SMS-портал, на сайт по поводу частичной мобилизации. И вместе с Народным фронтом отвечаем на все вопросы, которые у вас возникают. Прежде чем приступим к очередному сеансу ответов… Марина Калинина: Вот из последних, прямо цифры: 54 тысячи обращений поступило от жителей только Московской области по вопросам частичной мобилизации. Это с 21 сентября. Вот такая информация. Константин Чуриков: Вот сейчас информация для наших зрителей в некоторых регионах. По заявлениям глав субъектов и военкомов, уже 18 субъектов федерации выполнили план по частичной мобилизации – это Адыгея, Бурятия, Крым, Тыва, Хакасия, Чечня, Якутия, Севастополь, Архангельская область, Белгородская, Брянская, Владимирская, Ивановская, Пензенская (специально называю все), Ростовская, Забайкальский край, Камчатка и Пермский край. Хотя, как нам пояснял в предыдущем часе военный эксперт, может статься, что это лишь частичное выполнение частичного плана по частичной мобилизации. Сейчас у нас на связи Борис Подольный, заместитель руководителя исполкома Народного фронта. Здравствуйте, Борис. Сейчас нам включат звук – и мы вас услышим. Марина Калинина: Что-то у вас со звуком. Борис Подольный: Добрый день, коллеги. Константин Чуриков: Борис, прежде всего хочется отследить с вашей помощью динамику обращений. Их столько же? Их становится больше/меньше? Насколько действительно людей продолжает волновать эта тема? Борис Подольный: Я бы сказал, что есть небольшой спад. Он связан в первую очередь с тем, что появилось довольно большое количество разъяснений, прямых линий – и 122, и Минобороны, и так далее. То есть мы видим… Ну и люди начали, скажем так, сами уже понимать более или менее ситуацию, поэтому я бы сказал, что спад в 10–15% мы сейчас наблюдаем по количеству обращений ежедневных. Константин Чуриков: Ну, это означает, что и спад определенной тревожности, как это мы можем все-таки понимать? Люди привыкают к любой новой для себя ситуации. Борис Подольный: Ну, в целом да. Но, как правило, психологи говорят, что это занимает две-три недели. Константин Чуриков: Ну да. Борис Подольный: Три недели пока еще не прошло. Марина Калинина: Борис, а с какими вопросами чаще обращаются люди? Борис Подольный: Первый тип запросов – это просто консультация: «А скажите, попадаю ли я под критерии/не попадаю ли я под критерии?» Второй тип запросов – он уже более конкретный. Люди полагают, что они не попадают под некие критерии, и спрашивают, какие документы они должны предоставить, справки, куда обратиться по тем или иным поводам. Ну и третий тип обращений, касающийся мобилизации, – это обращения, когда люди считают, что их права уже нарушены, и просят с этим вопросом разобраться. Ну, есть еще… Марина Калинина: Ну, нарушены в каком плане? Борис Подольный: Ну, они считают, что они… Человек пришел, предоставил все документы, на основании которых он мобилизации не подлежит, но эти документы так или иначе были проигнорированы. Константин Чуриков: Нам сейчас звонит Марина из Архангельской области. Марина, здравствуйте. Ваш вопрос? Зритель: Здравствуйте. Я хотела бы узнать. Вот у нас Архангельская область, читала в Интернете, что мы вроде бы как выполнили план мобилизации. Но при этом у нас все равно ребят еще забирают, приходят повестки, еще будут отправления. Почему так, если план выполнили? Константин Чуриков: Это именно повестки с вещами? Или повестки для уточнения каких-то данных? Марина Калинина: Ну да, просто прийти. Зритель: Нет, у нас с вещами еще. Ну как? Сейчас они решили… Первый раз у нас было, что с вещами сразу приходили. А сейчас… Вот только недавно смотрела интервью нашего мэра города. Приходят сначала для уточнения, а потом уже с вещами. И маленькими группами будут забирать. Константин Чуриков: Да, спасибо, Марина. Борис? Борис Подольный: Спасибо. Посмотрим на ситуацию повнимательнее, возьмем на контроль. Но в целом, в моем представлении, если у вас уже выполнено на сегодняшний день мобилизационное задание, то ребят должны… Там может быть какая ситуация? Ребята являлись уже в военкомат, их учли в качестве выполненных по мобзаданию и дали время на то, чтобы собраться, дела какие-то закрыть и так далее, поэтому сейчас их добирают. Вполне возможная ситуация. В остальном, если мобзадание выполнено, то, видимо, уже ребят не должны дергать. Я хотел сказать о еще одном типе обращений, которые нас сейчас прямо сильно удивляют, – это обращения добровольцев, которых отказались по той или иной причине мобилизовать. То есть люди зачастую с военным опытом либо просто с каким-то жизненным опытом, считающие для себя возможным и вообще считающие своим долгом пойти и защищать свою страну. И на сегодняшний день им отказывают. Например, пример – Рязань. Говорят: «Слушай, у тебя военно-учетная специальность – водитель-механик, а мы водителей-механиков уже набрали. Соответственно, тебя мобилизовывать не будем». Марина Калинина: Вот конкретный вопрос… Борис Подольный: Вот эта ситуация, конечно, выглядит очень странно. Марина Калинина: Да. Конкретный вопрос от нашего телезрителя на эту же тему, из Московской области: «Хочу пойти добровольно, но срочную службу не служил. Как мне поступить?» Борис Подольный: Обратитесь в исполком Народного фронта в Московской области. Там у нас чудесный руководитель Юлия Белехова. Она всю информацию у вас запросит и, соответственно, передаст нам, а мы вручную этот вопрос решим. Константин Чуриков: Борис, и как мы всегда говорим: все жалобы содержательные, которые к нам поступают, мы тоже хотели бы вам продолжать передавать для оперативного решения. Вот сейчас только что из Москвы эсэмэска: «Добрый день, ОТР! Моего сына призывают по частичной мобилизации на 5 октября. Он рядовой, ему 35 лет. И он не имеет боевого опыта». Вот что касается этих критериев, которые официально были представлены. Есть ли здесь признаки нарушения, как вы думаете? Борис Подольный: Здесь надо смотреть. У нас речь идет о том, что… Если вы вспомните прямую речь, то речь шла о приоритетном порядке привлечения тех, кто имеет боевой опыт. Тем не менее, с этим можно работать. И зачастую, в зависимости от степени исполнения мобзадания и так далее, военкоматы идут навстречу. Константин Чуриков: Давайте еще вопросы. Марина Калинина: Еще вопросы от наших телезрителей. Константин Чуриков: И звонок потом. Марина Калинина: Из Москвы Светлана. Здравствуйте. Зритель: Добрый день, здравствуйте. Во-первых, я хочу поблагодарить ОТР. Это единственная программа, которая на сегодняшний день откликается, принимает эсэмэски и телефоны. Я вам очень благодарна! Значит, у меня беда личного характера какая? Мой сын хотел идти добровольцем еще летом. Хотел, чтобы в качестве врача его призвали. Ну, сейчас его призвали уже как бы при частичной мобилизации. Он является доктором, травматологом-ортопедом, причем оперирующий, может оперировать, но в Савеловском военкомате его призывают в качестве мотострелка-фельдшера, причем даже после выступления президента. Сегодня мы перезванивали снова в Савеловский военкомат и спросили: «Изменилось ли что-то или нет?» Ответ был следующего характера: «Никакого указа со стороны президента не было подписано. Как призывали, так и будем призывать. Все». И 6-го числа отправка. Константин Чуриков: Так, Светлана, оставляйте, пожалуйста, во-первых, нам свои координаты. Борис, как можете прокомментировать? Борис Подольный: Могу прокомментировать, что это форменное безобразие. Была прямая речь Верховного главнокомандующего по этому поводу. Передайте эту информацию нам. Марина Калинина: Кстати, Владимир Путин как раз про мотострелковые отряды и говорил. Константин Чуриков: Да-да-да. Марина Калинина: Что представителей медицинских профессий с многолетним опытом и в госпиталях, и в больницах призывают в мотострелковые отряды. Борис Подольный: Совершенно верно, да. Мы встречали такие истории. Ну, это совершенно вопиющий идиотизм, особенно с учетом того, что у человека специальность – травматолог-ортопед. Предельно востребованная специальность сейчас в условиях госпиталей, в условиях ведения боевых действий. Я попрошу Светлану оставить коллегам тогда контактные координаты. Мы вручную с Савеловским военкоматом постараемся провести разъяснительную работу. Константин Чуриков: Знаете, еще много вопросов, Борис, по поводу того, а возвращают ли на самом деле с этих учений тех, кого призвали незаконно. Костромская область, Курская и ряд других регионов просто спрашивают: частые ли это случаи? Борис Подольный: Достаточно частные. Причем по мере того, как ситуация и правовая, и организационная выправляется, эти случаи мы видим все чаще. Двенадцать регионов России уже активно возвращают ребят из частей. Десять регионов, скажем так, дополнительно, в которых мы вообще не видели нарушений по этим вопросам. В целом, да, ребят возвращают, и возвращают довольно активно. Но сильно зависит от выполнения, насколько я понимаю, регионом мобилизационных заданий и от качества работы мобилизационной комиссии региона. Марина Калинина: Борис, может быть, банальный вопрос. Может быть, прежде чем отправлять человека в учебный центр, а потом возвращать, признавая свои ошибки, может быть, как-то на месте эту ситуацию решить, предотвратив это все, весь этот процесс туда-сюда? Ведь это же стресс в любом случае для человека. Борис Подольный: Коллеги, да, я думаю, что мы увидели уже первую волну снятия отвечающих за эту работу чиновников. И у меня есть ощущение, что эта волна будет не последней. Конечно, лучше организовывать работу сразу и хорошо. И многие военкоматы, в том числе региональные, они действительно игнорируют совершенно очевидные вещи. Для понимания: один из военкоматов призвал человека, который пришел со справкой, что он состоит на учете в психоневрологическом диспансере с диагнозом «шизофрения», и отправили в часть. Константин Чуриков: Без комментариев. А давайте сейчас послушаем звонок – Любовь из Воронежа. Любовь, здравствуйте. Зритель: Добрый день. Я от имени соседки, она после инсульта, не может говорить. Ей 86 лет. С полутора лет она воспитывала внука, но юридически не подтверждено, что она является мамой, бабушкой и так далее. И вот забрали внука, ему 29 лет. А тут еще отец его, жив и здоров, но у него тазобедренный сустав, ходит на костылях. В итоге они остались… Юридически без группы он. И в итоге, понимаете, бабушке 86 лет, которая была в роли матери, и отец, но еще не подтверждена у него группа инвалидности, он на костылях с тазобедренным. Вот как быть? Короче, остались два инвалида. 86 лет бабушке. Константин Чуриков: А кормильца забрали. Спасибо, Любовь, спасибо за вопрос. Оставляйте свои координаты также. Борис Подольный: Да, оставляйте. И вы можете обратиться в региональный исполком, воронежский. Надо сказать, что у нас воронежский исполком на сегодняшний день лидирует по количеству обращений в сутки – там до тысячи обращений поступает в сутки. Но ребята достаточно эффективно работают, многих удается вернуть. Константин Чуриков: И еще, вы знаете, очень много вопросов по поводу отсутствия военного билета. Вот такая эсэмэска: «Семь лет назад не дали военный билет, сказали, что я уклонист, хотя приходил отмечаться вовремя. Как быть? Не светит ли уголовное дело?» Борис Подольный: Не готов ответить. Нужно влезать в конкретную ситуацию. Я не очень понимаю, что значит «не выдали военный билет», если человек приходил отмечаться. Ну, довольно странная история. Иногда бывает, что военкоматы, к сожалению, в ходе переездов или еще чего-то теряют дела призывников. Да, такие случаи бывают. Но здесь нужно идти медленным путем, восстанавливать документы. Они у вас в любом случае есть. В школе вы, наверное, были в военкомате, потом вы приходили в военкомат, может быть, после вуза или при устройстве на работу. Ну, муторный процесс оформления документации. Константин Чуриков: Да, хорошо. Спасибо вам большое. Марина Калинина: Спасибо. Константин Чуриков: Спасибо, Борис. Борис Подольный, заместитель руководителя исполкома Народного фронта. Все эсэмэски, которые приходят, все ваши обращения передаем Народному фронту. Сейчас у нас есть возможность поговорить с Александром Михайловым – это руководитель Бюро военно-политического анализа. Здравствуйте, Александр Евгеньевич. Александр Михайлов: Добрый день, коллеги, здравствуйте. Марина Калинина: Здравствуйте. Константин Чуриков: Александр Евгеньевич, ну что, работа над ошибками идет прямо такая добрая и активная. Означает ли это, что, в общем, через некоторое время мы увидим совсем, так сказать, другое качество работы военкоматов, вообще этой системы? Александр Михайлов: Ну, по понятным причинам сама система военных комиссариатов столкнулась с большой для себя неожиданностью. Десятилетиями велась работа в режиме: призвать личный состав на срочную службу, вернуть обратно со срочной службы, обеспечить контроль за ветеранскими социальными группами, за офицерами запаса. То есть учет – это одно. Контроль, учет, периодически какие-то мобучения, периодические сборы, которые не всегда и не везде проводятся аккуратно и вовремя. Опять же, очень важно здесь участие губернаторского корпуса всегда было, есть и будет, насколько губернаторы на местах, что называется, влияют на работу военкоматов и взаимодействуют с облвоенкоматами как по вопросам призыва, так и работы с ветеранскими организациями, так и работы с гражданами, которые имеют боевой опыт, то есть более молодые ветераны более молодых военных конфликтов. Это все ложится на плечи местных администраций. Вообще это их сектор ответственности. Потому что одно дело, когда проводят День призывника, знаете, с оркестром, с раздачей каких-то пирогов, с ветеранами, все это красиво смотрится. А когда происходит необходимость поднять, что называется, мобрезерв и обеспечить его прибытие на сборный пункт, со всем выполнением всех предписаний, то здесь, как всегда, возникают подводные камни. И вот тот же самый процесс, по сути, по собранию этих документов на наших резервистов, на наш мобрезерв. Понятное дело, что очень многие люди приходили со срочной службы в статусе, ну, в званиях рядовых, в сержантских званиях, с воинско-учетными специальностями сугубо армейского характера. Потом они, по сути, получали высшее образование, распределялись, возможно, в какие-то силовые ведомства или на государственную службу, получали дополнительные знания и возможности. Вот сейчас говорили с коллегой о фактах, когда врачей высокой категории «забривают» чуть ли не на солдатские должности. Понятно, что это никому не нравится. Но надо тоже понять… Понимаете, у нас мобилизации не было со времен Великой Отечественной войны. Вот давайте вспомним, когда у нас вообще подобные меры на государственном уровне проводились. Марина Калинина: Ну, в 41-м году. Александр Михайлов: Они проводились еще при Сталине, при Сталине. Понимаете? Прошло 80 лет. Вот мы сейчас наблюдаем огрехи системы, которая за эти десятилетия не то что не была готова, но, согласитесь, в каком-то смысле для самой системы военных комиссариатов это была большая неожиданность, на мой взгляд, потому что ближайшие полгода, которые проходили в ходе спецоперации, не был настолько явным тот факт, что нам предстоит мобилизация, даже частичного характера, но не на добровольной основе. Потому что до этого велась мобилизация более общественного характера, то есть создавались добровольческие подразделения на базе регионов, краев и республик Российской Федерации, но сама система оргмобработы не была задействована в полном своем масштабе. Я думаю, что эти две недели, которые прошли с начала мобилизационных действий, то есть уже, в принципе, навели хотя бы… то есть уже сформировалась некая вертикаль, управленческая вертикаль и одновременно сложилась система общественного контроля. То есть мы уже видим целый ряд известных общественных деятелей. Маргарита Симоньян и ряд других известных у нас общественников, они сейчас занимаются сбором информации по этому поводу. Ваша передача постоянно на прямой связи, обратную связь с населением имеет. Опять же, Народный фронт подключается. Политические партии создают свои горячие линии. То есть, в принципе, мы наблюдаем систему общественной поддержки этой работы. Опять же, я очень надеюсь, допустим, что сейчас, возможно, будет рассмотрен законопроект коммунистов по поводу того, чтобы отправлять в войска мобилизованных мужчин… чтобы не отправляли мобилизованных детей, у которых от трех детей и выше, потому что сейчас не отправляют, если от четырех детей и выше. Вот стоит вопрос, возможно, чтобы трое детей… Константин Чуриков: Ну конечно, да. У нас же многодетная семья – это семья, в которой есть хотя бы трое детей. Александр Евгеньевич, очень хороший вопрос на портале, спрашивают: «В нашей стране много добровольцев. Молодцы! А почему у них не спрашивают, кем они хотят пойти? Если врач – флаг ему в руки». Это правда. Мне кажется, это же очень важно. Извините, что я сравниваю военные времена и обычные, но когда мы устраиваемся на работу, то это же важно – кем мы хотим быть, кем мы себя видим, в чем мы профессионалы. Как это учитывать сейчас? Марина Калинина: И что мы можем делать действительно хорошо. Александр Михайлов: Да нет, вы знаете, я думаю, что… Я говорю, какие-то вопиющие случаи есть, но вообще у нас добровольцы, которые поступают в подразделения… Очень многое зависит от самого характера подразделения, куда они попадают, то есть тот набор военных задач, которые они решают. Опять же, у нас есть подразделения, допустим, казачьего характера, по национальному признаку, по территориальному признаку формируются. Здесь, опять же говорю, очень многое зависит от главы региона, насколько он погружен в формирование этих подразделений. И я думаю, что все-таки, знаете, на местах уже сами боевые действия характеризуются тем, что люди пригождаются в нужных сферах и в нужных местах. Понимаете, огрехи системы были, есть и будут всегда. Я говорю еще раз: мы слишком долго не занимались этими вопросами. Константин Чуриков: Ну да. Александр Михайлов: Обратите внимание на тот же самый Израиль, который воюет десятилетиями, который постоянно находится в режиме боевой готовности, где каждый гражданин этого государства прекрасно знает свое приписное место, свою воинско-учетную специальность, где находится его оружие и куда в случае мобилизации ему бежать, в какой квадрат выдвигаться. Возможно, что мы недоработали за последние 30 лет, потому что с разрушением Советского Союза, на мой взгляд, практически полностью прекратилась работа гражданской обороны, то есть работа с населением. Вот спросите сами у себя, где у вас находится ваш противогаз сейчас. У вас наверняка его нет дома. И вы даже не знаете, куда бежать за ним в случае какой-то газовой атаки. Правильно? Советские граждане были более погруженными в этот вопрос. Они представляли, где находится склад, где выдают ОЗК, где выдают противогазы, аптечки, потому что проводилась работа с населением. Константин Чуриков: Мероприятия по гражданской обороне, все это у нас было, конечно. Александр Михайлов: Да. И эти мероприятия необходимо восстанавливать в полном порядке. Каждый россиянин должен знать, где бомбоубежище. Он должен знать, где находится его противогаз, его защитный костюм в случае какого-то отравления. Тем более граждане, которые проживают на приграничных с Украиной территориях. Константин Чуриков: Да. Александр Михайлов: Либо на территориях, освобожденных уже от контроля Киева, которые сейчас… Сегодня и завтра ратифицируются документы по вливанию этих территорий в состав Российской Федерации. Константин Чуриков: Александр Евгеньевич, у нас еще много вопросов. Давайте дадим возможность людям их задать. Марина Калинина: Давайте наших зрителей послушаем. Любовь… Константин Чуриков: Нет, Ольга. Марина Калинина: Ольга из Санкт-Петербурга. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Скажите, пожалуйста… Я обращаюсь по поводу своего сына-срочника, который сейчас на данный момент, как вы понимаете, проходит срочную службу. Ситуация такая. Сын в свое время не сдал экзамены и был в срочном порядке призван на срочную службу. У меня вопрос следующего характера. Подскажите, пожалуйста. Ребенок в ноябре подлежит демобилизации. Можем ли мы воспользоваться отсрочкой по учебе хотя бы для того, чтобы получить то же среднее специальное образование, потому что у нас его нет вообще? Константин Чуриков: Да, спасибо за вопрос. Марина Калинина: Спасибо. Константин Чуриков: Александр Евгеньевич? Александр Михайлов: Я думаю, что обращаться в любом случае с этим вопросом нужно. Правда, мы слышали не так давно о том, что находящиеся на срочной службе могут (пока теоретически) по прохождению срочной службы мобилизоваться для участия в военной спецоперации. Пока я лично слышал только в качестве заявлений по возможности такого. Я думаю, что очень многое будет понятно по итогам первой волны мобилизации, отправки в военные подразделения и собственно по дальнейшим военным действиям, потому что кто-то считает, что потребуется и вторая, и третья волна мобилизации. Кто-то считает, что возможно, что ограничатся первой волной, и этого хватит, чтобы решить основные задачи, поставленные Верховным главнокомандующим. То есть я думаю, что очень многое будет зависеть от течения, от хода самих военных действий. Опять же говорю, если есть у бойца возможность дополучить свое образование, что называется, которое по какой-то причине не было дополучено, я думаю, обращаться по этому поводу нужно, подавать соответствующие документы и решать этот вопрос. Константин Чуриков: Ольга, а давайте мы сделаем так. Я обращаюсь сейчас к Ольге, которая звонила. Мы также ваше обращение передадим в Народный фронт и проследим за этой ситуацией. Александр Евгеньевич, у нас еще есть возможность помочь Татьяне из Подмосковья. Давайте ее послушаем. Татьяна, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Это Подольск, Московская область. У меня вопрос конкретный. Скажите, пожалуйста… Призывают до 35 лет. Если человеку 41 год, то правомерно его призывают? Константин Чуриков: Смотря на кого его призывают. Марина Калинина: Да, какое звание. Зритель: Нет-нет-нет, он рядовой, он рядовой. Константин Чуриков: Так, рядовой. Все понятно, спасибо. Александр Евгеньевич? Александр Михайлов: Насколько мы понимаем, наверное, нет, потому что мы знаем, что у нас в первой волне мобилизации (а мы говорим о первой волне) рядовой и сержантский состав, прапорщики – до 35 лет. Поэтому я думаю, что здесь какая-то, возможно, ошибка самого отдела военкомата. Ну, опять же говорю, вот сейчас очень многие вопросы решаются там, прямо на месте, на территории военного комиссариата. Почему? Потому что десятилетиями накапливались данные, которые не обновлялись. Причем люди, которые попадают под мобилизацию, ну извините меня, они могли служить еще 30 лет тому назад срочную службу, и 20 лет назад, и 15 лет назад. За это время сменилось очень многое в их жизни, в том числе повысился образовательный уровень. Мы сталкиваемся с тем, что люди, которые получили воинские здания, уже даже старших офицеров, допустим, в правоохранительных органах, в органах внутренней службы, потом по мобилизации оказываются рядовыми и сержантами, то есть призываются. Это, конечно, тоже абсолютно неправильный подход. Но, говорю, сейчас проще всего выливать ушата критики на головы военных комиссаров, но давайте еще раз просто согласимся с тем фактом, что наша страна десятилетиями не вела подобную работу. Если еще до 91-го года хотя бы системно велась работа по прохождению сборов военнослужащих запаса, по проведению более глубоких медицинских исследований среди призывного контингента, более серьезно работала система по выявлению уклонистов, все это было, но, к сожалению, в 90-х годах мы потеряли вертикаль управления – и не только в Москве, но и на местах, и в территориальных органах власти. И военкоматы здесь не исключение. Поэтому я считаю, что все-таки надо дать немножко больше времени военкомам, чтобы разобраться со своими хозяйствами. Подразделениям, куда прибывают призывники, вернее, мобилизованные граждане, проводить дополнительный контроль этого континента – как медицинский, так и по вопросам каких-то возникающих проблем, потому что очень часто бывает, говорю, что просто нет документации на людей, и они попадают в том статусе или в том ранге, в котором они были по факту демобилизации из срочной службы. Это, конечно, прореха в нашей системе, но сейчас, что называется, на местах закрываются эти проблемы. Мы видим, какое количество людей возвращается. Сегодня, по-моему, Дегтярев из Хабаровска докладывал, что почти половина мобилизованных граждан вернулась домой. Почему? Потому что военкомат так сработал, что пришлось снимать облвоенкома. Сейчас он отправлен в отставку, насколько я понял. Константин Чуриков: И перенаправлен в Магадан. Марина Калинина: В Магадан, да. Александр Михайлов: То есть сказать, что государство ничего не делает – такого нельзя сказать. Просто я сам наблюдаю с утра и до вечера, читаю и Telegram-источники, смотрю новостные программы. Конечно, система пытается, что называется, встряхнуть этот сон десятилетний и начать работать эффективно. Константин Чуриков: Александр Евгеньевич… Александр Михайлов: Вы знаете, у нас всегда так в стране: пока, что называется, гром не грянет, мы не перекрестимся. Вот гром сейчас грянул, начали активно креститься. Константин Чуриков: Ну да. Иногда важна не только ошибка, но и реакция на ошибку. Спасибо вам большое. Марина Калинина: Спасибо. Константин Чуриков: Александр Евгеньевич, спасибо. Александр Михайлов, руководитель Бюро военно-политического анализа. Что еще надо сейчас, мне кажется, на чем еще важно остановиться? Это, конечно, на экипировке, потому что как только приходит уже повестка с вещами и возникает рекомендация приобрести за свой счет амуницию, люди сталкиваются с определенными расходами. Марина Калинина: И вот тут интересный момент: на 10–20% выросли и спрос, и, соответственно, цены на спальные мешки, термобелье, обувь, медикаменты, ну, на ряд медикаментов и другие товары. Об этом говорят данные маркетплейсов и других представителей рынка, с которыми ознакомились «Известия». Константин Чуриков: Вот сейчас вы видите, как подорожали и комплекты флисового белья, шерстяного. Что надо брать с собой мобилизованным? Это на сайте «Объясняем.рф» разъясняется. Опять-таки, многие военные люди тоже об этом сейчас пишут в разных Telegram-каналах. Ну понятно, предметы личной гигиены, термобелье, химическую грелку рекомендуют взять, фонарик, подшлемник, перчатки тактические, походное сиденье, мультитул, батарейки. Ну, это еще, кстати говоря, список такой, может быть, даже и не самый полный. Сейчас у нас есть возможность побеседовать с Валерием Алексеевым – это руководитель Бюро расследований Народного фронта. Валерий, здравствуйте. Валерий Алексеев: Здравствуйте. Константин Чуриков: Смотрите. Мне кажется, надо посмотреть на эту ситуацию с двух сторон. Одна сторона – чисто коммерческая. Почему магазины разного рода, которые сейчас, кстати, проверяет ФАС, повысили цены? Но, мне кажется, гораздо интереснее и правильнее спросить: а почему этого не оказалось в наличии при частичной мобилизации? Марина Калинина: Ну да. Почему это нужно покупать? Валерий Алексеев: Ну смотрите, давайте начну с последнего вопроса. Я не военный эксперт и буду говорить не военным языком, так скажем, по тому, о чем мы общаемся со знакомыми, в том числе и призываемыми. Ну понятно, батарейки (вот то, что вы, соответственно, перечисляли), специальные тактические перчатки, какие-то специальные флисовые подшлемники, термобелье… Безусловно, в армии выдаются свои уставные комплекты. Безусловно, есть премиум-сегмент так называемый – те же самые, так скажем, изделия, но повышенного качества, из каких-то уникальных материалов, облегченные, такие-сякие, пятые-десятые. Там многообразие огромное. Многие люди занимались тактическими видами спорта и так далее, где представлены такие марки. И, естественно, военные эксперты абсолютно логично рекомендуют: если есть такая возможность, вы можете купить себе дополнительно. И перечисляют список того, что можно купить дополнительно. В принципе, на «Авито» продаются даже бронетранспортеры. Конечно, в армию не возьмет вместе с бронетранспортером, но, в общем, здесь для человека, особенно с большим бюджетом, ограничений просто никаких. Есть скрытые, незаметные бронежилеты повышенной легкости, причем максимального класса защиты, которые применяются телохранителями каких-то особо значимых так называемых персон. Соответственно, по этим позициям… то есть по основным позициям уставное оборудование и основная форма – все обеспечено. Это вопрос в том, чтобы дополнительно что-то закупить. Некоторые люди идут на это, да, приходят в магазины и закупают. Это видно в Москве. Мы прошлись ногами очень много магазинов, и для ФАС мы готовили свой обзор информации. Мы видим, как росли цены. На наш взгляд, то, что вы сейчас приводили – это цифры по росту заниженные. Я вам могу сказать, что по многим позициям цены выросли на 50, 100, 150% и больше. Причем это как раз на прошлой неделе началось, даже независимо уже от конкретного региона, на интернет-площадках они пошли в рост, причем рост где-то в два раза. Константин Чуриков: Валерий, а что с этим можно сделать? У нас, как говорится, либо частичная мобилизация, либо капитализм. Все вместе как-то не живет, мне кажется. Нет? Валерий Алексеев: Ну, мне кажется, для капитализма сейчас места нет и не должно быть. Это сейчас будет проверять прокуратура, потому что там, помимо погони за прибылью, даже в погоне за прибылью есть ограничения, есть ступоры. Да, Федеральная антимонопольная служба для того и нужна, чтобы тех, у кого крышу сорвало и он включил по ценам максимальный рост, на ровном месте, на фоне повышенного спроса, чтобы это останавливали. К счастью, как бы ни плохо это казалось, к счастью, мы прошли пандемию, где подобные процессы были. Система государственная уже понимает, что это такое, когда резкий рост спроса на отдельные товары, которых, в принципе, в наличии, например, не хватает; понимает, как разделять эти случаи, когда рост цен вызван объективными вопросами, то есть ты производил вчера сто комплектов неважно чего, батареек, а завтра у тебя спрос на тысячу комплектов. Тебе нужно срочно купить оборудование, которое тебе продадут по завышенной цене. Тебе срочно нужно доставить расходные материалы. Да, в таком случае рост в определенном смысле обоснован. Но есть случаи, когда склады затарены, и, соответственно, люди наживаются впрямую на мобилизованных и на добровольцах, просто умножают цену на два. Марина Калинина: Ну, так же было всегда: растет спрос – растет предложение – растут цены. Это закономерная последовательность, которая… Константин Чуриков: Ничего личного и ничего святого, just business. Валерий Алексеев: Смотрите, just business – это вообще не про Россию, но на самом деле и не про мир. Международная практика есть насчет регулирования цен. Нет таких стран, в которых прямо все спущено, и все делают все, что хотят. Нет, есть антимонопольная служба, антимонопольные органы и законодательство в разных странах, которые запрещают. Например, запрещено устанавливать, если ты контролируешь больше 20% рынка, запрещено устанавливать цену, по которой нужно перепродавать твой товар. Это просто запрещено. Запрещено таким людям устанавливать – ну, тем, кто контролирует рынок – минимальные отпускные цены. И это в России действует. Но, к примеру, разрешено устанавливать максимальные цены на свою продукцию, если ты контролируешь рынок, то есть, условно говоря, ставить верхнюю планку. И такая практика в России есть, она применялась. В этом плане… Константин Чуриков: Давайте срочно эту методу введем. Валерий, у нас есть звонок от Марины из Орловской области, давайте поможем. Кажется, по вашей части. Марина, здравствуйте. Зритель: Добрый день. Константин Чуриков: Добрый. Зритель: У меня, можно сказать, три вопроса. Первый вопрос: в десять часов сегодня позвонили, в девять завтра явиться в военкомат. Сын живет в области, в областном городе, в Орле. Реально собраться ребенку, чтобы по магазинам… Нигде ничего нет. Жгутов нигде нет, не говоря уже о дорогом обмундировании. Хорошо, у нас есть эти деньги на рекомендованный список, что надо с собой взять. Но я знаю людей, у которых нет этих денег. Это примерно 30 тысяч. Для нашего района это большие деньги. И третий вопрос. Мой сын порядочный, он сразу сказал: «Я скрываться никуда не буду, я пойду». Получился он один из села, а остальные все замолчали, спрятались неизвестно куда. И что им будет за это? Вот такие вопросы. Константин Чуриков: Хорошо, Марина, спасибо большое. Валерий, по части цен, наверное, вы сможете точно ответить. Валерий Алексеев: Да, по части цен я могу сказать. Соответственно, если дефицит… Там была речь о дефиците на жгуты. Сейчас Минздрав… Ну, правда, не про жгуты, конечно, а в основном про лекарственные средства. У них есть система мониторинга доступности. Там не было особых проблем. Возможно, действительно, в связи с ростом, с взлетом цен… Если, я так понимаю, Орловская область, причем это деревня, то это аптека, в которую отдельными машинами доставляется, достаточно сложная логистика. Там вопрос жгутов – это вопрос времени и поставки. Ну, у нас сигналов о том, что жгуты закончились, нет. И это то медицинское изделие, которое… Марина Калинина: Ну, теперь есть. Валерий Алексеев: Теперь есть, да. Мы теперь зададим вопросы. За этим ведут контроль Минпромторг и Росздравнадзор. Я даже видел недавно, там есть большая информационная система, где видно, как различные в основном лекарства «ходят» по России, что на складе есть, чего нет, какие-то дополнительные мощности нужны. И при необходимости это включается. Я не пытаюсь сейчас никого успокоить, чтобы вы правильно понимали. Здесь, безусловно, кризис в отдельной аптеке сто процентов может быть, когда пришли и… Ну, на моих глазах приходили в военные магазины и скупали по 20–30 комплектов обмундирования. Понятно, что на следующий день 20–30 комплектов туда же не привезешь. Константин Чуриков: Вы знаете, очень хороший вопрос, Валерий, напоследок. Спрашивают зрители: «А куда можно принести носки и прочее для мобилизованных?» Может быть, можно через военкомат передать? Кстати… Марина Калинина: Может быть, есть пункты какие-то? Константин Чуриков: Знаете, как народную взаимопомощь эту наладить? Валерий Алексеев: Я, так скажем, не могу вам дать точный рецепт, стопроцентный, как это будет. Я знаю, что определенная работа ведется в исполкомах Народного фронта, в том числе в рамках проекта «Все победы!». Есть волонтерские центры, практически в каждом регионе, которые сейчас работают по вопросам и мобилизации, и по вопросам помощи фронту. Соответственно, я думаю, что в каждом регионе это легко можно найти либо спросить в исполкоме Народного фронта, куда в этом плане двинуться. Константин Чуриков: Спасибо, спасибо. Валерий Алексеев: Вопрос важный… Простите, одно замечание сделаю. Вопрос важный в том, чтобы приносили именно то, что нужно. Я, к сожалению, вынужден просить об этом, потому что и в рамках пандемии, и в рамках специальной военной операции мы часто сталкиваемся с тем, что приносят все от чистого сердца. Это прекрасно, но есть то, что в максимальной потребности находится. И лучше сконцентрироваться на этом, чтобы те центры, которые распределяют дальше… Марина Калинина: Хорошо. Тогда это узнать? Буквально кратко, два слова. Валерий Алексеев: Буквально кратко. Обратитесь в региональные исполкомы Народного фронта либо в добровольческие организации, которые работают в регионе. Марина Калинина: Понятно. Валерий Алексеев: Они подскажут. Там тоже есть рекомендованные списки того, что нужно в первую очередь. И это поможет… Марина Калинина: Спасибо. Константин Чуриков: Валерий, большое вам спасибо. Валерий Алексеев, руководитель Бюро расследований Народного фронта. У нас просто, можно сказать, кипит SMS-портал. Приморье: «Барыг к ответу!» Нижний Новгород: «Нажива за счет мобилизованных – большой грех». Ну и так далее, и так далее. Много вопросов, кстати говоря, по поводу работы на время частичной мобилизации. И на эти вопросы, я думаю, сейчас ответит Иван Соловьев, заслуженный юрист России. Иван Николаевич, здравствуйте. Иван Соловьев: Добрый день. Константин Чуриков: Иван Николаевич, сразу по вашей части вопрос из Москвы: «Подскажите, пожалуйста, законность увольнения человека с работы, если его призвали по мобилизации». Иван Соловьев: Ну, увольнять его – незаконно. Вы знаете, я предлагаю сейчас нашим зрителям рассказать буквально очень коротко те новеллы, которые в третьем чтении у нас приняли Государственная Дума. Это уже стало законом. Я думаю, очень быстро Совет Федерации это примет и президент подпишет. Константин Чуриков: Так? Иван Соловьев: Эти новеллы будут действовать с 21 сентября, чтобы все понимали, то есть это не с момента подписания президентом, а распространит свое действие ранее – то есть с того момента, когда был издан указ президента о мобилизации. И там, в этом законе, абсолютно четко обозначены три категории работников: это мобилизованные работники, это контрактники и это добровольцы. То есть никто не выпадет из-под действия этого закона, потому что очень много было вопросов по добровольцам. Если человек пришел сам, то почему он оказывается в худшей ситуации, чем мобилизованный? Поэтому все три категории будут прописаны. Что это за новеллы? Один блок новелл касается конкретно трудовых прав. Например, нельзя будет увольнять работника, если у него супруг или супруга являются мобилизованными. Мы это прекрасно знаем. Соответственно, при сокращении. Понятно, да? То есть если сокращение, то этот человек должен остаться на работе. Также нельзя привлекать к работе в выходные дни супругу того человека, который мобилизован, если у них есть ребенок до 14 лет. Также в период приостановления трудового договора (а трудовой договор приостанавливается), соответственно, его срок засчитывается в трудовой стаж и в стаж работы по специальности, то есть трудовой стаж не останавливается у человека. Следующее, очень важно: для того чтобы приостановить трудовой договор, нужно заявление человека. К заявлению прикладывается копия повестки и копия контракта на прохождение службы. Но если человек уже мобилизован, то никакого заявления не нужно, это все будет сделано в автоматическом режиме. Далее, еще очень важный момент: на место мобилизованного человека можно будет принять работника по временному договору, то есть на время отсутствия. Есть такие основания. Также мобилизованному работнику необходимо выплатить заработную плату за весь отработанный период, другие положенные выплаты. Кроме того, сохранить гарантии, которые были до этого в трудовом договоре, например: добровольное медицинское страхование или оплата аренды жилья, которую осуществлял работодатель. Все эти гарантии должны сохраниться. Что еще очень важно? Когда мобилизованный человек вернется, приедет домой, он обязан предупредить своего работодателя о выходе на работу за три дня до этого момента. Ну, я думаю, это абсолютно понятно. Также еще норма: кто в течение трех месяцев не выйдет на работу, не вернется к своей должности, тот может быть уволен, соответственно. То есть три месяца есть у человека после демобилизации. Константин Чуриков: Иван Николаевич, вы знаете, это все очень нужно и правильно. Просто, вы знаете, сейчас возникают у многих опасения. Понятно, что нужно, во-первых, так сказать, дожить до демобилизации, но тем не менее возникают опасения, что вдруг, понимаете, не сдержат слово. В свое время, когда повысили пенсионный возраст, сказали: «Предпенсионеров увольнять нельзя», – тем не менее были разные случаи. То есть насколько здесь внимание власти к этой проблеме такое, знаете, серьезное? Иван Соловьев: Ну, вы знаете, после того, во-первых, когда очень своевременно президент поручил разбираться с каждым случаем незаконной мобилизации (а это очень важный посыл был сделан, сейчас немножко трезветь все все-таки начали), то также было сказано про необходимость соблюдения всех социальных гарантий, которые даются человеку. И, конечно, если вдруг будут какие-то нарушения… Ну, я думаю, действительно люди понимают, что у нас есть, во-первых, органы прокуратуры, куда необходимо будет направлять свои обращения, у нас есть трудовые инспекции, которые также должны встать на защиту людей. В конце концов, у нас есть суды. И я не думаю, что сейчас вот такой волюнтаризм со стороны работодателей начнется, что человек мобилизованный, а его кто-то уволит. Нет, нет, я думаю, такой практики не будет, потому что все-таки это немножко другая история – мобилизация. И запрос общества на справедливость в данном вопросе и на контроль за теми процессами, которые происходят, очень высокий, поэтому… Ну, работодатель же не хочет, чтобы у него, собственно говоря, и огромные штрафы, и прокурорские представления, и где-то гражданское общество его просто захейтило. Нет, нет, я не думаю, что трудовые права… Вот что-что, а трудовые права мобилизованных, добровольцев и контрактников, я уверен, что они будут соблюдаться. Константин Чуриков: Иван Николаевич, большое спасибо вам за ваши разъяснения. Марина Калинина: Спасибо. Константин Чуриков: Иван Соловьев, заслуженный юрист России. Ну, надо сказать, что сейчас вообще многие включились в помощь семьям мобилизованных. В частности, им будут помогать соцработники. В Кузбассе сотрудники соцзащиты уже получили списки из военкоматов и обзванивают родственников тех, кто отправляется в Донбасс. Марина Калинина: Вот смотрите. Сын Ольги Красновой на прошлой неделе получил повестку. Вот такая частная история. Сейчас он уже в учебном центре, там он проходит подготовку. В соцзащите Ольге предложили психологическую помощь, а также уточнили, какая именно поддержка ей нужна. Список таких мер сейчас формируют. Наталья Ефимова, заведующая отделением срочного социального обслуживания МБУ «Комплексный центр социального обслуживания населения Ленинского района г. Кемерово»: Если в семье имеются пожилые родственники, мы предлагаем услуги социального обслуживания на дому. Сейчас участились случаи мошенничества. Мы предупреждаем семьи, чтобы на контакт с такими людьми они не шли. Если имеются какие-то проблемы или вопросы, чтобы все они решались через социального работника, который за ними закреплен и осуществляет патронаж. Ольга Краснова, жительница Кемерова: Мне позвонили вечером, после того как мобилизовали сына, сразу же поступил звонок от соцзащиты. Сказали, что будут сопровождать и по всем вопросам обращаться только к ним. Поэтому пришла, обратилась. Тут же я узнала о выплате в размере 200 тысяч рублей от губернатора. Это хорошая помощь. Константин Чуриков: Разобраться бы с этими мошенниками. Кстати, мы даже знаем, что с ними можно делать, куда их можно отправить. А также соцработники стараются предупредить о тех мошенниках, которые звонят родственникам мобилизованных и предлагают погасить их кредиты. Доверять таким предложениям, конечно же, тоже не стоит. Марина Калинина: Начнем обсуждать эту тему с Павлом Медведевым – это финансовый омбудсмен Ассоциации российских банков. А вы звоните, рассказывайте свои истории, если вы столкнулись уже с таким мошенничеством. Ну и пишите, конечно же, сообщения, будем их зачитывать. Павел Алексеевич, здравствуйте. Павел Медведев: Здравствуйте. Константин Чуриков: Павел Алексеевич, что слышно по поводу, скажем так, активности банков поддержать все решения властей по поводу кредитных каникул, отсрочек и так далее? Идут ли на это по факту сейчас российские банки? Павел Медведев: Пока ничего не слышно. И, может быть, это хорошо. Пока нет жалоб. Я очень надеюсь, что их и не будет, потому что каникулы надо будет предоставлять по закону. Банки… Марина Калинина: Ну, может, просто еще мало времени прошло, поэтому пока и нет? Павел Медведев: Ну, мало времени прошло. Но есть опыт же предоставления каникул. То, что написано в законе, банки склонны выполнять, поэтому я надеюсь, что проблем не будет или почти не будет. Все-таки небольшое количество ошибок, наверное, будет. Ну, прошлый опыт, мой прошлый опыт – положительный. Ошибок было мало. Константин Чуриков: Павел Алексеевич, есть банки, их контролирует Центробанк. Есть микрофинансовые организации, и вроде бы как Центробанк регулирует их деятельность, но они как-то болтаются сами по себе. Как сейчас проследить за этим таким, знаете, очень опасным направлением нашей сферы кредитования? Павел Медведев: Вы знаете, появились первые и в небольшом количестве пока (не знаю, будет ли такая тенденция) жалобы как раз на то, о чем вы сегодня говорили: микрофинансовые организации кредитуют тех людей, которых призывают и которые должны купить себе какие-то вещи, оказывается. Это ужас! 80 лет думали-думали и не придумали, как провести мобилизацию. Микрофинансовые организации всегда в накрутке. Ну, надо сказать, что и банки тоже накрутки накручивают при выдаче кредитов, но микрофинансовые организации делают это особенно частенько, особенно нагло. Вот появились жалобы на то, что наглость повысилась. Есть спрос, вот срочно нужны деньги. Один генерал и одновременно депутат Государственной Думы Андрей Гурулев недавно задал такой риторический вопрос: «Было полтора миллиона комплектов обмундирования, они куда-то исчезли». Вот та точка, которая способствует тому, что очень невыгодным образом развиваются экономические события для призванных. Ясно, что если есть большой дефицит чего-нибудь, то повышается спрос тех людей, которым это что-нибудь абсолютно необходимо. Константин Чуриков: Ну, будем надеяться, что ситуация изменится. Мы помним, что некоторое время тому назад президент уволил отвечавшего за тыловое обеспечение замминистра обороны, его звали и зовут Дмитрий Булгаков. Павел Медведев: Это не очень хорошая мысль: не надо алгоритмов никаких строить, не надо бороться с коррупцией, достаточно одного человека уволить – и все будет хорошо. Марина Калинина: Вот из Самарской области сообщение: «Уже не дают кредитные каникулы. Просят оплатить вперед за три месяца». Павел Медведев: Ну, пожалуйтесь мне… Константин Чуриков: А мы вам передадим тогда эти все координаты. Марина Калинина: Передадим. Павел Алексеевич… Павел Медведев: Только большая просьба: вы мне иногда передаете телефоны граждан, которые попали в трудное положение. По этим телефонам граждане никогда не отвечают, они всегда боятся, что какой-то мерзавец им звонит и что-то из них выбить хочет. Пожалуйста, если вы свой телефон передали журналистам, а они передали мне, пожалуйста, берите трубку! Константин Чуриков: Ну понятно. Марина Калинина: Да, спасибо. Константин Чуриков: У нас просто орудуют мошенники. Так, у нас еще вопросы есть. Марина Калинина: И еще куда можно написать свои жалобы напрямую вам, если не нам? Павел Медведев:Скатертный переулок, 20, строение 1, Медведеву Павлу Алексеевичу. Москва, Скатертный переулок, 20, строение 1, Медведеву Павлу Алексеевичу. Марина Калинина: Спасибо, Павел Алексеевич… Константин Чуриков: Нет-нет-нет, еще есть вопросы, у нас еще много вопросов. Марина Калинина: Нет, я вопрос хочу задать. Константин Чуриков: А-а-а! Я понял. Я думал, что ты уже все… Я понял. Марина Калинина: По поводу ипотеку. Ипотечные кредиты, которые сейчас, на сегодняшний момент, наверное, самые популярные, особенно как раз среди молодежи. Как с этой историей быть? Павел Медведев: Вы знаете, худшее, что можно придумать тогда, когда такая критическая ситуация, когда объявлена мобилизация, худшее, что можно придумать, – на коленке решать проблемы. Если есть то подразделение Министерства обороны, которое существует ровно для того, чтобы преодолевать вот такого рода трудности, уметь мобилизовать людей, уметь создать компьютерную систему учета граждан, уметь перерегистрировать их качества… Как один из сегодняшних выступавших говорил, что человек из армии ушел рядовым, а потом стал старшим лейтенантом. Вот это все должно быть сделано на регулярной основе. Если сейчас на коленке Медведев – кто у вас еще выступал? – Соловьев, каждый очень благородно будет стараться этим людям помочь, то получится, как в той самой басне, где в разные стороны субъекты тянули. Константин Чуриков: Павел Алексеевич, а можно вообще… Знаете, такой задел на будущее. Вот мы можем, когда все закончится и мы вернемся с победой, вообще победить эту порочную практику кредитов? Потому что эта вся ситуация обнажила наши очень большие проблемы, да? Семьи не просто закредитованы, а они не знают, как без кредитов жить. Павел Медведев: Не знаю. Вот за десять лет, которые кончаются в 2021 году (по 2022-му еще нет статистики), экономика Россия, даже в текущих долларах, просела почти на четверть. На самом деле больше, потому что доллар за это время обесценился. Вот очень трудно добиться того, чтобы у человека был достаточно средств тогда, когда падает экономика. Я имею в виду… Константин Чуриков: Так, у нас, к сожалению, пропала связь. Марина Калинина: Павел Алексеевич? Нет, есть. Константин Чуриков: Связь еще есть. Марина Калинина: Да. Павел Алексеевич, повторите, пожалуйста, что вы сказали. Павел Медведев: Я хотел бы… Константин Чуриков: Нет, связь все-таки пропала, Павел Алексеевич. К сожалению, со связью беда. Спасибо вам большое. Павел Медведев, финансовый омбудсмен Ассоциации российских банков. Так, у нас зрители вообще все, что мы сегодня проговаривали в течение последнего часа, комментируют. Москва… Марина Калинина: Да, сообщений много. В основном все сводится к тому, что нужно вообще закрыть вопрос с кредитами на какое-то время, простить ипотеку, опять же на какое-то время, понятно, но тем не менее нужно что-то делать, как-то эту историю контролировать. Константин Чуриков: Спрашивает Краснодарский край: «Где единовременные выплаты при мобилизации?» Кстати, в ряде регионов губернаторы, да, приняли такие указы о том, что положены эти единовременные выплаты. Москва нам пишет: «К сожалению, у нас такая традиция – искусственный дефицит». Ну, это про амуницию, про экипировку, о которой мы говорили. Продолжим и вечером обсуждать эти проблемы, связанные с частичной мобилизацией, отвечать на эти простые вопросы в сложное время. Спасибо всем, кто нас смотрит. Марина Калинина: Да. А вы готовьте свои вопросы, потому что будут у нас эксперты и в студии тоже, так что можно вживую будет с ними пообщаться.