Виталий Млечин: Как всегда, мы начинаем с главных событий, и вначале о делах военных. На прямой связи с нами военный эксперт, директор Музея войск ПВО Юрий Кнутов. Юрий Альбертович, здравствуйте. Юрий Кнутов: Здравствуйте. Виталий Млечин: Юрий Альбертович, сразу несколько таких сообщений пришло из зоны спецоперации. Российские войска в Херсонской области отразили атаки Вооруженных сил Украины по всем направлениям, об этом заявил замглавы администрации Кирилл Стремоусов. Юрий Альбертович, что сейчас происходит в Херсоне? Юрий Кнутов: Вообще, это наиболее ключевое направление, в котором разворачиваются самые тяжелые боевые действия. Украина сосредоточила там, по разным данным, до 50 тысяч человек. Есть десантные катера, тоже порядка 20, т. е. на тот случай, если они попытаются спуститься по Днепру и выйти в тыл нашим войскам. То есть, в общем-то, подготовка к наступлению действительно идет активная. Это связано еще с саммитом G20, который начнется на следующей неделе. Не успели взять Херсон, соответственно, к выборам 8 ноября, голосованию 8 ноября в Соединенных Штатах Америки, попытаются сейчас сделать это непосредственно к началу саммита, для того чтобы Запад мог там себя чувствовать, может быть, более устойчиво и американцы могли диктовать именно свой подход к мировому устройству, фактически оставлять, сохранять однополярную тенденцию в развитии мира, что, собственно говоря, большинство стран не устраивает. Поэтому для нас, конечно, основная задача сейчас – сдерживать Херсон, я не знаю, правомерно ли здесь будет «любой ценой», но во всяком случае свидетельств того, что мы собираемся отводить войска, свидетельств того, что как-то мы готовимся к отходу, пока таких не наблюдается. Те люди, которые непосредственно находятся в районе ведения боевых действий, заявляют о том, что наша армия делает все, чтобы удержать позиции, это с одной стороны. А с другой стороны, еще плюс какой? Погода меняется, начала действовать наша авиация, а раз действует наша авиация, у нас появляется возможность достаточно активно препятствовать продвижению сил противника. Местность там более-менее благоприятная, для того чтобы наносить удары с воздуха. Плюс к этому, беспилотную авиацию можно задействовать. Так что все-таки битва за Херсон – это действительно ключевая битва. Киев ставит на нее все, для того чтобы попытаться потом, если даже под давлением Вашингтона они выступят с инициативой проведения мирных переговоров, то это будут переговоры с позиции силы. Нам это невыгодно, потому что мы прекрасно знаем условия, которые будет выдвигать Зеленский, эти условия заранее неприемлемы, начинать даже речь о том, что можно проводить переговоры при таких условиях, в общем-то, сопоставимо с капитуляцией. Виталий Млечин: Юрий Альбертович, а как вы считаете, когда станет понятно все-таки, в чью сторону склоняется чаша весов именно на херсонском направлении? Юрий Кнутов: Вы знаете, все-таки должна начаться операция наступательная украинская. Если мы в течение 2–3-х недель сумеем разгромить противника, значит, будет ясно, что противник потерпел поражение, а если он потерпел поражение, то в данном случае, даже если мы все-таки согласимся на переговоры, у нас совсем другое положение будет и совсем по-другому мы можем себя вести за столом общения с той делегацией, которую пришлет киевский режим. Хотя я, честно говоря, не сторонник переговоров вот на данном этапе по одной простой причине: Минск-1 помним, Минск-2 помним, договоренности в Стамбуле, связанные с отводом наших войск из Киевской и Сумской областей, помним – везде нас обманули и, собственно говоря, использовали эту ситуацию лишь для того, чтобы перегруппировать украинские войска, перебросить дополнительные вооружения, силы и т. д. Поэтому пока не будет нанесен решительный разгром группировки, либо есть второй путь, я сторонник этого второго пути. Первое – когда мы держим все-таки оборону, активную оборону, я об этом еще раз хочу сказать, я до этого уже рассказывал об этом. То есть мы держим оборону и периодически переходим в контрнаступление, за счет контратак наносим ощутимый ущерб украинским войскам. А самое главное – это все-таки экономика, вывести из строя экономику. Уже 50% трансформаторных мощностей выведено, 50% электроэнергии фактически не поступает в энергосистему Украины. Надо доводить эту цифру до 70%, тогда, я думаю, народ Украины заставит киевский режим заканчивать эту войну и садиться за стол переговоров. Виталий Млечин: А вот как раз Владимир Зеленский на встрече с постпредом США при ООН Линдой Томас-Гринфилд заявил о необходимости безотлагательно создать воздушный щит над Украиной. Это же вот явно как раз об этом идет речь. А это вообще возможно? Что для этого требуется? Юрий Кнутов: Вообще, они уже начали создавать. Здесь под воздушным щитом можно понимать две вещи. Это вроде бы как бы бесполетная зона, которую создает НАТО, но НАТО на это пока не пойдет, и это очень хорошо, потому что это будет означать Третью мировую войну. А второй вариант – это поставки зенитно-ракетных комплексов, в частности, комплексы NASAMS уже прибыли, уже заступили на боевое дежурство, уже пару дней они выполняли боевые задачи, как заявляет киевский режим. Но мы должны с вами понимать, что там боевые расчеты в основном украинские, но в качестве советников на 100% присутствуют, вероятнее всего, норвежские военные, а может быть, и американские, т. е. без этих инструкторов, конечно, эти комплексы использовать нельзя, а это уже говорит вообще-то об открытом вмешательстве блока НАТО в характер ведения боевых действий. С помощью NASAMS можно прикрыть какие-то объекты, и то частично. Я пока еще не готов говорить об эффективности этих систем, они нигде и никогда не воевали, поэтому если наши комплексы воевали в разных странах и мы можем говорить, что что-то получалось хорошо, что-то не очень, мы доработали, стало лучше и т. д., то NASAMS нигде не применялись, поэтому вести речь о том, что это очень хорошая система, я бы не стал. То, что поставляет Франция, Crotale, например, то, что поставляют немцы и т. д., – это 70-е гг. прошлого века, т. е. это системы морально и физически устаревшие. Даже если их привести в какое-то терпимое состояние, толку от них будет немного. А вот из всего, что сейчас идет на Украину, более-менее NASAMS нормальная система, IRIS-T немецкая. Но IRIS-T намного слабее, чем NASAMS, NASAMS все-таки предназначен для отражения массированного удара крылатыми ракетами и массированного удара беспилотниками. Но там есть слабые места, как всегда, это радиолокационные станции, и тот вариант, который передали американцы Украине, подвижный, т. е. непосредственно пусковая установка не находится на грузовике и с грузовика нельзя производить пуск ракеты, а надо сгружать ее, устанавливать, горизонтировать и т. д., а потом производить, открывать огонь. На развертывание уходит 15 минут, 15 минут – это очень много: мы можем обнаружить и уничтожить эту позицию, и этим надо будет пользоваться. Если последняя модификация пойдет, там уже с грузовика возможно ведение огня, т. е. непосредственно с машины с транспортной. В общем, посмотрим. Мы в свое время, помните... Виталий Млечин: Так, сложности у нас со связью возникли, к большому сожалению. Сейчас восстановим, естественно. Тамара Шорникова: Да, но нет сложности, для того чтобы вы нам написали или позвонили в прямой эфир. Приходят сообщения из разных регионов. Татарстан: «Насчет переговоров с Киевом хотелось бы уточнить, насколько они возможны и кто может принять в них участие». Виталий Млечин: Мы обязательно об этом поговорим чуть-чуть позже, буквально через пару минут, обязательно о переговорах, само собой. Тамара Шорникова: Да. И вот, кстати, такая ремарка о переговорах: генсек НАТО Йенс Столтенберг признал, что альянс не стремится добиться прекращения огня на Украине на российских условиях, поскольку, по его словам, это «послало бы сигнал о том, что применение силы ведет к достижению политических целей». В связи с этим хочется понять, если такая жесткая установка, насколько тогда серьезно можно относиться к призывам начать все-таки вести переговоры из разных стран, если очевидно, что такой цели пока никто не преследует. Будем это все выяснять вместе с экспертом. Виталий Млечин: Да, потому что регулярно появляются сообщения о том, что та или иная страна высказалась за то, что переговоры все-таки необходимы, но пока, как видите, по крайней мере таких открытых переговоров явно не ведется. Юрий Кнутов возвращается в прямой эфир по телефону. Юрий Альбертович, слышите ли вы нас? Юрий Кнутов: Да, слышу. Виталий Млечин: Замечательно. Юрий Альбертович, вот скажите, пожалуйста, заместитель министра обороны США по политическим делам Колин Кол заявил, что проведение крупномасштабных операций будет осложнено на Украине в ближайшие зимние месяцы погодными условиями, соответственно, интенсивность спецоперации снизится. Как вы считаете, можно согласиться с такой оценкой? Юрий Кнутов: Ну, вообще это классическая ситуация, когда осенью и весной из-за дождей, из-за распутицы продвижение войск осложнено, использование техники осложнено: машины вязнут, людям достаточно тяжело передвигаться по бездорожью, даже танки иногда, в общем-то, тоже застревают. Кстати, на мой взгляд, с этим и связано нежелание Германии и США поставлять Abrams и Leopard, потому что это очень тяжелые танки весом 66–67 тонн, они не способны продвигаться по бездорожью вообще. Если наши Т-72-е еще как-то могут, то американские танки нет. Поэтому в этих условиях, конечно, больше будет вестись позиционная война, и, собственно говоря, мы ее наблюдаем, это с одной стороны. А с другой стороны, хотя еще раз хочу сказать, битва за Херсон будет сейчас ключевым событием, мы, конечно, должны внимательно следить за тем, что происходит как раз на этом направлении. А вот если мы будем вести речь по той операции, которая ведется параллельно, а параллельно у нас ведется очень серьезная операция, мы практически выводим из строя энергоструктуру, энергетические мощности Украины, даже по словам Зеленского это почти 50%, я думаю, что если эта операция будет продолжена и мы доведем до 70%, то, в общем-то, Украине просто придется садиться за стол переговоров, потому что другого выхода не будет, это с одной стороны. А с другой стороны, результаты выборов сейчас в Соединенных Штатах Америки в Конгресс, плюс европейцы в состоянии также здраво оценить эти результаты, сделать соответствующие выводы. Они могут привести к тому, что помощь Украине начнет сокращаться, военная помощь, и на основании этого усилится давление на киевский режим, чтобы они меняли тон, соответственно, искали реальные компромиссы и садились за стол переговоров для заключения мира. Вот такая перспектива также вполне реальна. Но для этого мы должны достаточно успешно провести вот эту вторую часть операции по фактически выводу из строя оставшихся трансформаторных подстанций на территории Украины, что имеет вообще-то ключевое значение. Это с чем еще связано? Подобного рода энергетические объекты в состоянии делать лишь предприятия, находящиеся либо на территории Украины, либо России, т. е. европейцы в данном случае помочь им не могут, я имею в виду киевскому режиму. Так что мы можем здесь достаточно серьезно воздействовать на ситуацию в стране в целом, а это, в общем, сопоставимо с достаточно серьезными успехами на фронте. При этом мы экономим солдатские жизни, мы экономим определенные ресурсы военные, а значит, в целом бюджетные средства, но добиваемся тех целей вот таким, скажем, асимметричным способом, которых раньше добивались только за счет чисто военной победы. Поэтому я полагаю, что если мы продолжим ту операцию, которая сейчас ведется в отношении непосредственно объектов энергетики, военного управления, военной инфраструктуры, то, в общем, у нас есть достаточно неплохие перспективы где-то в январе месяце, наверное, может быть, к концу января – в начале февраля принудить киевский режим сесть за стол переговоров и быть достаточно сговорчивым. Тамара Шорникова: Юрий Альбертович, ну вот пока с обеих сторон, и с российской стороны, и с украинской, достаточно жесткие требования к переговорному процессу, которые говорят о том, что каждая сторона хочет полного соблюдения собственных интересов. Вот недавно Владимир Зеленский сказал свои условия, когда он сядет за стол переговоров: это полное восстановление территориальной целостности, возмещение всех потерь, которые понесла Украина в ходе спецоперации. Кажется, что сейчас, безусловно, невозможно сесть за стол переговоров на таких позициях. При этом пару минут назад я говорила о высказывании генсека НАТО Йенса Столтенберга. Очевидно, что альянс не позволит Украине вести переговоры на российских условиях, по крайней мере это не укладывается уже в интересы НАТО. Кажется, что ситуация может зайти в тупик. Как вы видите себе будущее? Юрий Кнутов: Я с вами согласен. Но давайте посмотрим последнюю информацию, самую последнюю. Действительно, Зеленский выдвинул пять условий, но после этого был разговор с Салливаном Зеленского, и он про эти пять условий забыл и уже речь пошла лишь о двух условиях, и, собственно говоря, они тоже достаточно для нас неприемлемые. И сейчас Вашингтон давит на Зеленского с такой целью, чтобы он все-таки если выдвигал какие-то требования, то эти требования были адекватные и понятные, собственно говоря, нам и обсуждаемые нами, это с одной стороны. С другой стороны, ситуация в европейских странах накаляется и в Соединенных Штатах Америки накаляется. Я, конечно, больших иллюзий не строю в связи с тем, что республиканцы могут занять ключевые места в Конгрессе. Почему? Потому что значительная часть республиканцев также поддерживала программу по оказанию военной помощи киевскому режиму, так что многие проекты могут сохраниться. Но все-таки я думаю, что часть помощи будет направлена на внутренние нужды Соединенных Штатов Америки и в таких размерах, как сейчас, до этого получал киевский режим оружие и боеприпасы из Вашингтона, такой масштабной помощи уже не будет, это с одной стороны. С другой стороны, европейцы уже выходят на улицы, мы видим уже забастовки в Греции, в других странах. Я думаю, что в ближайшее время подключатся Франция, Германия и т. д. Европа потихонечку начинает осознавать вред вот такой бездумной, безрассудной помощи, соответственно, по мере наступления зимы это осознание будет усиливаться. И в этих условиях появляется все-таки во всяком случае надежда на то, что здравый смысл победит. Потому что в свое время уже в истории бывали похожие события, в истории нашей страны, это вот 1918-й, 1921 год, поход Антанты, поход белогвардейцев на Москву, попытка, соответственно, уничтожить советскую Россию. Собственно говоря, выступления рабочего класса в основном привели к тому, что эти походы все завершились ничем и потом, в общем-то, белое движение потерпело крах. Тамара Шорникова: Юрий Альбертович, простите, я перебью, я все-таки уточню свой вопрос. Условно, военная обстановка, допустим, складывается таким образом, что у Украины не остается вариантов, кроме как сесть за стол переговоров и выполнить все российские условия. Но НАТО, Евросоюзу, допустим, американцам не нравится такой расклад событий, раз за разом они говорят: «Не должно быть переговоров на российских условиях». В этой ситуации могут ли поменять зарубежные политики свое мнение, потому что так сложились обстоятельства и другого варианта нет? Или мы можем быть свидетелями какого-то жуткого развития событий, применения какого-то другого вооружения? Что вы думаете на этот счет? Юрий Кнутов: Я с вами согласен, что, в общем-то, НАТО вполне в состоянии, Вашингтон и Брюссель, надавить на киевский режим, и даже при желании киевского режима подписать мир на условиях России НАТО может заставить воевать Украину до последнего солдата. Но мне кажется все-таки, что здравый смысл не должен привести к тому, что кризис перерастет в Третью мировую войну. Я в это не верю. Я все-таки сторонник того, что вот эта вот усталость от войны, она уже начинает ощущаться на Западе. Более того, Запад ведь на что сделал ставку? Была сделана ставка на то, что Россия после введения санкций, практически экономика России рухнет, у нас здесь начнется кризис и уже к власти придет проамериканское правительство. Это все не произошло, все произошло как раз наоборот: происходит консолидация, перевод экономики фактически на военные рельсы, и мы готовимся, в общем-то, к достаточно серьезной, затяжной кампании, которая будет основана на том, что наша экономика будет находиться в условиях войны на истощение, вот мы к чему сейчас готовимся, к войне на истощение в прямом смысле этого слова. Я думаю, что Запад к этому не готов. Американцы – да, поэтому очень много будет зависеть от того, какая политика будет проводиться Вашингтоном. Но в том случае, если мы все-таки вот сейчас выстоим, если финансовые потери будут достаточно серьезные и в Евросоюзе, и в Соединенных Штатах Америки и это не найдет поддержки среди избирателей, а это однозначно не найдет, я думаю, что всех наших условий, конечно, киевский режим не выполнит, но на условиях компромисса мирное соглашение может быть заключено, именно компромисса и с нашей стороны, и со стороны киевского режима. Виталий Млечин: Спасибо, спасибо вам большое за ваш комментарий! Юрий Кнутов, военный эксперт, директор Музея войск ПВО, был с нами на прямой связи. Говорили о делах военных. Теперь поговорим с заместителем председателя Ассоциации российских дипломатов, профессором Высшей школы экономики Андреем Баклановым. Андрей Глебович, здравствуйте. Андрей Бакланов: Здравствуйте. Виталий Млечин: Андрей Глебович, давайте начнем с визита секретаря Совета безопасности Николая Патрушева в Иран. Он там проводит сейчас российско-иранские консультации по безопасности. Как вы считаете, что обсуждается? Андрей Бакланов: Ну, на таком уровне и такая фигура, как Патрушев, он обсуждать будет всю совокупность наших отношений. Потому что, по большому счету, они все замыкаются на то, что называется национальной безопасностью, просто Патрушев является не только должностным лицом, но и одним из таких международно признанных специалистов, который умеет глядеть далеко и предпринимать вовремя меры все необходимые. Поэтому, я думаю, весь комплекс существующих проблем и у нас, и у Ирана будет обсуждаться в ходе этих переговоров. Виталий Млечин: А как сейчас можно охарактеризовать отношения России и Ирана? Просто такое ощущение, что действительно они все плотнее и плотнее становятся. Андрей Бакланов: Ну, во-первых, это дружеские отношения. Во-вторых, вот та формулировка, которая иногда бывает такой достаточно дежурной, «стратегическое партнерство», вот в отношении Ирана это действующая, ежедневно действующая характеристика того, что мы делаем, – это вот стратегически согласовываем свою линию по вопросам, от которых зависит наша национальная безопасность, финансово-экономическая устойчивость нашей страны. Виталий Млечин: А какие? Может быть, назовете парочку таких важнейших вопросов? И еще хотелось бы понять, кто больше выигрывает от этого сотрудничества, кому сотрудничество нужнее, России или Ирану. Андрей Бакланов: Ну, при нынешней ситуации, я думаю, это действительно взаимовыгодное сотрудничество. Иран раньше начал находиться в таком санкционном сложном положении, мы подтянулись и переросли даже Иран по количеству санкций в настоящее время. Поэтому первая проблема, которая существует, – это обмен опытом по противодействию вот этой санкционной политике Запада, вопросы устойчивости финансово-экономической системы, преодоление вот этого очень сложного периода, в котором и Иран, и Россия в настоящее время находятся. Но помимо этого есть и другие вопросы: скажем, согласование очень такое тонкое, сложное, неоднозначное на нашей линии в региональных проблемах, скажем, по Сирии, отношение к Турции, турецкая политика тоже такая многослойная, требует точечного согласования по каждому вопросу, по той же проблематике, связанной с Сирией, где и мы, и Иран имеем очень такие важные, чувствительные интересы. Так что здесь повестка дня очень сложная, большая, интересная и очень важная для наших стран. Тамара Шорникова: Еще об одном визите. Накануне Сергей Лавров, глава российского МИД, встретился с главой МИД Индии, и на этой встрече Сергей Лавров отметил, что интерес к БРИКС продолжает расти. Вот цитата, какие страны хотят вступить: «Это не только Алжир, Аргентина, Иран, на самом деле таких стран больше дюжины», – сказал Сергей Лавров. Вот перспективы развития этой организации? Почему такой активный интерес сейчас к ней проявляется, как вы думаете? Андрей Бакланов: Ну, вы знаете, это интерес и к самой организации, но важнее то, с чем это связано. Это связано с тем, что целый ряд стран, я бы сказал, такого Востока, условно говоря, будучи не удовлетворены ни ситуацией в Совете Безопасности, ни в Организации Объединенных Наций, видя, что там блокируются такие важные, неотложные решения, они ищут сейчас альтернативные возможности объединения тех стран, с которыми они согласны по стратегии действий, для того чтобы более устойчиво выглядеть и для того чтобы создавать коллективные формы взаимодействия и влияния на международную обстановку. То есть, понимаете, интерес к БРИКС, ШОС – это интерес не только к сотрудничеству с нами, но это и отражение назревшей потребности искать какие-то альтернативы тем международным формам, которые, к сожалению, перестали срабатывать так, как они должны были это делать, в частности Организация Объединенных Наций. Тамара Шорникова: А как вам кажется... Вот накануне также была новость, что Китай стал основным торговым партнером России, торговля России и Европы сократилась, а вот товарооборот России и Китая вырос на 23%. Мы хорошо торгуем с Китаем, мы обсуждаем перспективное сотрудничество с Ираном, с Индией. Это страны с крупными экономиками, как минимум Индия и Китай... Виталий Млечин: ...с колоссальным населением... Тамара Шорникова: ...это страны с колоссальным населением, и таких стран, которые с нами сотрудничают, все больше. Можно ли будет говорить о том, что количество наших союзников повлияет на то, что условно в Евросоюзе начнут отменять санкции или эти санкции уже просто не будут играть никакой роли? Можно ли, объединившись в такой огромный по количеству участников союз, поменять расклад игры серьезно в экономике, в политике в мире, объяснить, доказать, что установленные небольшой такой элитой, скажем так, правила больше не работают? Мы можем на это рассчитывать? Андрей Бакланов: Вы очень хорошо сформулировали вопрос, он настолько правильно сформулирован, что в значительной мере и содержит ответ. Тамара Шорникова: Но я могу ошибаться. Андрей Бакланов: Смотрите, если мы вот как экономика, как политическая структура, как социальная структура, как государство будем удерживать в нормальном, таком штатном режиме санкционные такие новшества, которые против нас идут, и если наши союзы с теми странами, с которыми складываются стратегические отношения, ну страны Востока, будут все более и более укрепляться и компенсационная функция их будет значительна, вот компенсация отсутствия нужных связей с традиционных партнерами в Европейском союзе, – вот эти все по совокупности явления могут привести к тому, что Запад, значительная часть западной элиты просто почувствует, что они что-то делают не то, что это не дает возможность осуществлять их жесткую такую линию … в отношении нас, а приводит просто к односторонним потерям. И тогда действительно, скорее всего, или поменяется лидерство за счет выборов или каких-то других передвижек, или просто они придут к выводу, что эта линия оказалась тупиковой и надо потихоньку искать какие-то обходные пути, для того чтобы перейти к другому виду взаимоотношений с нами. Причем, по большому счету, не в таком крупном масштабе, но такие явления ведь бывали и в прошлом: … обострение, а потом бывало то, что называлось тогда «детант» или «разрядка международной напряженности». То есть вот это вот развитие мира все-таки витками идет, просто вот такого витка, как сейчас, с точки зрения обострения в послевоенный период не было, действительно самая-самая такая сложная обстановка создалась, самая взрывоопасная. Но будем надеяться, что ее удастся преодолеть. Тамара Шорникова: Еще уточню. Все-таки, развивая этот вопрос, как вам кажется, вот такая дружба, которая сплачивает уже экономические отношения, которая сплачивает такое большое количество стран с большим населением, может ли это перевесить, и тогда, условно, и в других странах начнут говорить о том, что им не нравится, не знаю, потолок цен, который хотят ввести на энергоресурсы, им не нравится экономить электроэнергию, хотя вот она, бери не хочу? Соответственно, это заставит тех, кто эти правила устанавливал, отменить их или... Виталий Млечин: ...или хотя бы скорректировать. Тамара Шорникова: Или скорректировать, да. Или Евросоюз, Америка подумают: «Как-то нам не нравится эта восточная дружба (условно)», – и начнут вводить более жесткие санкции в отношении этих стран, чтобы они перестали с нами дружить (я уж прямо по-простому объясняю). Вот какой вектор развития ситуации кажется вам более реалистичным? Андрей Бакланов: Ну, сейчас какой вектор развития? Они настроены против нас и все более энергично работают с третьими странами, добиваясь от них если не 100%-й, то какой-то значительной лояльности в отношении санкционной практики. Получается это не очень важно. Во-первых, мы противодействуем. Но самое главное, что это не совпадает с интересами вот этих самих стран. Но если... Ваш вопрос можно так преобразовать: будет ли новая международная финансово-экономическая такая картина в мире в результате этих процессов? Я думаю, что до этого далеко, дойти до этого сложно. Пока все-таки наиболее устойчивые финансово-экономические институты находятся в зоне влияния западных стран, их влияние потихоньку тает, но это все не однодневные явления, они требуют от нас постоянных усилий, они требуют доказательства, что мы мощная держава и в военном отношении, и в политическом отношении, и в экономическом отношении. И сейчас весь мир присматривается очень внимательно, как мы себя ведем, насколько мы убедительны во всех наших ипостасях, где мы в настоящее время действуем, и в военной, и политической, и торгово-экономической. Но общий вектор, пожалуй, склоняется в сторону новых типов взаимоотношений, где мы находимся в эпицентре событий, где мы, в общем-то, даем основные импульсы. Запад, в общем-то, теряет в таком, что ли, историческом, стратегическом плане свои позиции. Но он умеет сопротивляться, у них кризисы были и в 1970-е гг., и в 1980-е гг., и в 1920-е гг., и надо сказать, что в прошлом им удавалось как-то преодолевать вот эти вот … либо за счет компромиссов, ну и за счет, конечно, мобилизации своих внутренних возможностей. Так что расслабляться ни в коем случае не надо и себя успокаивать чем-то – надо настраиваться на очень сложную, тяжелую работу в предстоящий период времени. Тамара Шорникова: Спасибо. Виталий Млечин: Спасибо вам большое за ваш комментарий! Андрей Бакланов, заместитель председателя Ассоциации российских дипломатов, профессор Высшей школы экономики.