Виталий Млечин: Ну и начинаем с главного, как всегда, сначала поговорим о делах военных. У нас в гостях Василий Дандыкин, капитан 1-го ранга запаса, военный эксперт. Василий Алексеевич, здравствуйте. Василий Дандыкин: Добрый вечер. Виталий Млечин: Василий Алексеевич, давайте сначала поговорим о ходе спецоперации. Вот сразу несколько новостей. Вооруженные силы Украины отказались от наступления, перешли к глухой обороне под Артемовском, об этом в своем Telegram-канале написал офицер Народной милиции Луганской Народной Республики Андрей Марочко. Также сообщение Минобороны России: российские военные уничтожили в районе Днепровского Херсонской области группу украинских диверсантов. Что происходит сейчас? Все-таки как-то погода влияет на активность действий? Василий Дандыкин: Конечно, безусловно, погода влияет, вот. Скажем так, формирования киевского режима застревают и в прямом, и в переносном смысле, техника вязнет, там чернозем, техника натовская, капризная достаточно, в отличие от, допустим, наших, это очевидно. И конечно, до холодов это большие неприятности для них. Ну а что касательно других вот подвижек, это то, что вот под Артемовском это знаковый момент, это значит, что те атаки, которые были, они производили в течение нескольких недель, еще начиная, по большому счету, с Изюма, затем это был Красный Лиман, затем были атаки на херсонском направлении, – это все стоило больших потерь и в технике, и в живой силе. И даже вот те пополнения, которые в основном-то идут за счет тербатов, они не восполняют особенно квалифицированных военных с учетом поставки наемников и т. д. И поэтому наши успешные действия именно под Артемовском, то, что уже в промзоне идут бои, там хорошо работают все наши ребята, и добровольцы, и, скажем, морпехи, и, конечно же, ЧВК «Вагнера», – это говорит о том, что они сейчас постараются все-таки эту линию фронта в Донбассе удержать, как они считают, до холодов, а может быть, какое-то затишье они предполагают, что будет. Ну а наша задача, естественно, не давать им такой возможности на этом направлении, потому что это стратегически важный пункт, Артемовск, где, в общем-то, открывается дорога непосредственно уже дальше на Славянск, на Краматорск, и, по большому счету, при успехе наших боевых действий мы выходим в тыл украинской группировки, которая находится на харьковском направлении. Вот такая сейчас непростая ситуация. Что касательно вот этого форсирования, то это какой-то у них сдвиг в головах сидит. Вот они недавно пытались высадиться на Кинбурнскую косу, которая, в общем-то, является занозой в тылу ВСУшников, это Николаевская область. И опять же десант, и опять же, в общем-то, он был уничтожен, частично был уничтожен, частично ушел. Это были десанты, соответственно, на остров Змеиный, мы знаем; потом десанты были в район Запорожской атомной станции, там большие потери, исчисляющиеся сотнями профессионалов, десятками профессионалов-спецназовцев. Вот они сейчас прощупывают, как это, с той стороны перейти на территорию, где наши сейчас, в общем-то, укрепились, на левом берегу, достаточно плотно, и ничего в принципе, по большому счету, у них не получится. Хотя заявления бравурные, мы знаем, звучат, но в основном это политики этим занимаются, что они уже едва ли не в декабре выйдут туда, в сторону Крыма, решат задачу по его, скажем так, как они оговорят, деоккупации, а Зеленский говорил, что он летом там будет купаться... Но я думаю, что это все такие чрезмерные потуги. Сейчас наша армия накапливает силы, крайне бережно относится к жизням наших бойцов, это однозначно. Вот именно в состоянии активной обороны, жесткой обороны, вязкие боевые действия идут, уничтожают формирования киевского режима, наемников, которые появляются все-таки все больше и больше, вот сообщение было, что американский ЧВК под названием «Моцарт» появился, а у нас есть ЧВК «Вагнер», теперь «музыканты» против «музыкантов», чья возьмет. Но, по большому счету, я что-то глубоко уверен, что наши возьмут верх в этом противостоянии. Мы видим в принципе, что сейчас вот такая ситуация. И вот в связи с тем, что они это понимают, прежде всего, видимо, руководство вот этих киевских формирований во главе с Залужным, они пускаются, по большому счету, во все тяжкие. Это было, и вот эти две ракеты, которые прилетели на территорию Польши, и, между прочим, сейчас вот в новостях было сообщение, что Patriot будут им поставлять... На самом деле батарея Patriot стояла недалеко от того места, где упали эти ракеты, и она не сработала, а это знаковая, скажем, техника Соединенных Штатов Америки, которую они по всему миру рекламируют, поставляют. Она уже не первый раз вот так вот, скажем так, пропускает цели, это было и в Саудовской Аравии, когда хуситы примитивными ракетами поразили объекты. Вот сейчас эти две ракеты они в принципе не засекли. Виталий Млечин: Но это вина самой системы Patriot или людей, которые управляют ею? Василий Дандыкин: Это вина и тех и других. В принципе, заложенные характеристики, они сейчас проявляют себя. Почему, может быть, они не хотят поставлять на Украину? – чтобы не опозориться еще в большей степени, поэтому поставляют те системы или среднего радиуса действия, или устаревшие типа HAWK, ближнего радиуса действия французы поставляют. Они хотят, конечно, «дайте нам Patriot, дайте нам еще, еще, еще». И конечно же, вот эти жуткие, буквально вот страшные обстрелы Запорожской атомной электростанции, которые сейчас бьют с той стороны Днепра, и водохранилище со стороны Никополя, бьют снарядами натовского калибра. И уже мы заявили, что может произойти, в общем-то, нечто непоправимое, сравнимое, наверно, и с Чернобылем, и т. д. И вот это показатель того, что там, в общем-то, уже, по большому счету, желание дойти до того, чтобы втянуть все-таки НАТО в войну, переходит все разумные пределы. Ведь именно на территории Украины произошла эта трагедия еще в советское время, многие живы и знают, что это такое, это коснулось регионов всех, и Белоруссии тогда, и российских регионов, и, конечно же, Украины. И теперь вот это происходит, бьют целенаправленно по хранилищам отходов ядерного топлива, бьют по реакторам. В общем-то, ситуация очень тревожная в этом направлении. Тамара Шорникова: Если говорить о перспективах и о расстановке сил, вот The Washington Post пишет: США и страны Европы столкнулись с вызовом из-за истощения запасов оружия для отправки на Украину. Если верить автору издания, он пообщался с источником, это представитель одной из стран – членов НАТО, и многие вооружения уже переданы, «западным странам приходится копаться глубже в своих запасах», цитирует газета источник. Периодически такие статьи появляются, однако регулярно, с такой же периодичностью мы читаем и новости об отправке новой партии оружия и т. д., кажется, что запасы вполне себе еще внушительные. Василий Дандыкин: Вы знаете, это происходит на самом деле, вроде бы как сегодня это хорошо или завтра, а потом реализуется такой, в общем-то, обрыв. Вот мы уже знаем, уже говорят, что те снаряды, которые HIMARS стреляют, они уже производства 2020 года. Это значит, что на подходе 2021-й и 2022-й. То есть тот расход этих HIMARS, которые, в общем-то, представляют наибольшую угрозу, именно этими снарядами, управляемыми, допустим, из космоса, стреляют по мирным объектам, желая, в общем, панику создать в наших новых регионах, это четыре региона, конечно, и в т. ч. они летят, к сожалению, на наше приграничье, это Белгородчина, это Курская область, Брянщина. Так вот снаряды эти, достаточно длительный процесс их производства, и производство в США не успевает за расходом, то, что потребляет Украина. Они уже закупали снаряды, вот 100 тысяч снарядов, в Южной Корее, это для гаубиц, калибр одинаковый, 155 миллиметров, расход большой. Но я хочу сказать, что несмотря на то, что нам никто, по большому счету, не помогает, наш ВПК справляется, расход снарядов у нас в дуэлях в артиллерийских, насколько известно, специалисты говорят, превосходит расход Украины, скажем так, в 2–3 раза. Это говорит о том, что все вооружения Варшавского договора, все то оружие, с которым начиналась специальная военная операция, которое было у Украины, и снаряды, и в основном техника, она практически утилизирована, она, в общем-то, подходит к концу, все, что у них было. И сейчас пошла разносортица, т. е. наши снаряды, допустим, калибра нашего, не подходят к натовскому калибру, у нас 152 миллиметра, там 155. И все это дело, могут быть снаряды, но нет орудий; могут быть орудия, но нет снарядов. И вот то, что происходят прежде всего обстрелы Донецка, других городов, в т. ч. наших приграничных территорий, старых территорий, – это говорит о том, что все, что есть, они прежде всего тратят именно по мирным объектам именно для того, чтобы посеять панику и, скажем так, создать определенные условия или недовольство специальной военной операцией. Мы это видим каждый день. Наши стараются, естественно, контрбатарейная борьба идет, и гаубицы эти «777» уничтожаются, вот недавно дивизион был накрыт американских гаубиц. И конечно же, понимание этого у натовцев есть, это каждый день, как они считают, потому что это работает, пожалуй, против них, против киевского режима и против тех, кто его поддерживает, потому что изначально ведь они сами считали, что у нас ракет хватит, скажем так, на месяц-два. По сути дела, мы сейчас видим, что ракет воздушного, наземного, морского базирования, в т. ч. и с беспилотниками, так ситуация управляется, хватает, и мы сейчас практически вывели, по их же словам, 50% энергоструктуры критической на Украине. Это очень важный момент тоже, потому что это влияет и на логистику украинских формирований, и на транспортные передвижения, и на все остальное. Ну и самое главное, вот эта вот ситуация должна убедить и население такой страны, что те восторги по поводу диверсий на Крымском мосту, те восторги, что вот страдает Донбасс и они об этом не знали, они чреваты. Они сейчас сами ощущают, что это такое, что из себя представляет тот режим, который, в общем-то, сейчас существует. Это жуткая, конечно, страшная расправа над нашими военнопленными, которую, как бы там ни крутились, а заметили в ООН, я так понимаю, что сделают вывод наши бойцы, что в принципе в плен, если есть патроны и все остальное, сдаваться не стоит, это очевидные вещи. Это из разряда, наверно, того, как действовали всякие разные зондеркоманды и прочие эсэсовские части во время Великой Отечественной войны, вот они повторяют один к одному. Это то, чем занимались конкретно бандеровцы, когда к ним попадали в плен красноармейцы и во время войны, и после войны. Вот мы видим это страшное дело. И поэтому я думаю, что, конечно же, и сейчас боевые действия крайне ожесточенный характер имеют. Я еще хочу сказать, и погода такая вязкая, и они вязкий характер... Но мое убеждение есть такое, что у нас боевая устойчивость заметно выросла, впереди все-таки, как бы они ни говорили, предстоящая зима – это будет наша зима. Тамара Шорникова: Давайте подключим еще одного эксперта к разговору. Виталий Млечин: Да, совершенно верно. С нами на прямой связи Кирилл Коктыш, член совета Ассоциации политических экспертов и консультантов, доцент кафедры политической теории МГИМО. Кирилл Евгеньевич, здравствуйте. Кирилл Коктыш: Да, здравствуйте. Виталий Млечин: Кирилл Евгеньевич, Йенс Столтенберг сделал заявление очередное, сказал, что НАТО должна предоставлять военную поддержку Украине ради приемлемых условий для нее на переговорах с Россией. То есть как бы переговоры должны быть, но сначала надо, так сказать, позицию переговорную подготовить. Вот как вы считаете, а уже понятны вот эти приемлемые условия для НАТО? Кирилл Коктыш: Ну, для НАТО приемлемое условие одно – это поражение России, поэтому здесь нужно понимать, что при любом перемирии или мирном договоре условия будут априори для нас неприемлемы, к этому нужно быть готовым. Более того, если посмотреть на то, что сделали с общественным мнением Украины, с украинцами, т. е. как их перепрограммировали... Ведь, по сути, это языческий культ смерти, т. е. посмотрите, как они встречают пленных, как они становятся на колени вдоль дорог, т. е., по сути... Ведь когда говорят «Героям слава!», это про мертвых героев, т. е. ради Украины, ради вот этого идола, ради вот этого культа надо умирать, ради него не надо жить. И в этом плане, конечно, этим объясняется и терпимость Украины к весьма высоким потерям, люди просто это не осознают, им не дают возможности из этого даже вырваться, из этой пропаганды. То есть представьте, когда на Украине, например, вы набираете телефонный звонок в Россию, вам говорят: «Вы звоните в страну-агрессор, подумайте, нужен ли вам звонок». Когда звонит украинец на другой украинский телефон, ему говорят, например: «Номер занят, подождите. Возможно, ровно этот звонок приближает нашу победу». То есть это повсеместное, повседневное программирование, и оно достаточно сильное. То есть единственное, что удар по энергетической инфраструктуре, которая, соответственно, кроме прочего, понятно, ослабит интернет, ослабит покрытие телевидением, и хоть немного люди начнут думать, хоть немножко начнут включаться мозги. Потому что так, до этого, вот просто так ни на что Украина не согласится, те условия, которые будут предлагаться, они будут априори неприемлемыми. А мы исходим из того, что мы разговариваем с государством Украиной, а это уже не государство, уже это объединение, которое, в общем-то, всерьез, т. е. не является, в этом плане не обладает уже признаками государства, поэтому оно легко может совершать суицид, а мы себе суицид позволить не можем, поэтому здесь этим и должна определяться наша стратегия в отношении дальнейших действий на Украине. Надо исходить из того, что переговоры если будут, вот те, которые предлагаются сейчас, это переговоры не на наших условиях, за наш счет, и те условия, которые будут выдвигаться, они в любом случае будут для нас абсолютно неприемлемыми. Тамара Шорникова: Если говорить об отношениях, важных для нас, с Турцией, как-то могут они измениться после сегодняшних высказываний Эрдогана? Он обвинил Россию в невыполнении антитеррористических обязательств в Сирии и этим, собственно, объяснил свои удары по северу Сирии, которые нанесла Турция. Вот цитата: «Несмотря на наши неоднократные предупреждения, Россия, на которой лежит ответственность за очистку от террористов Северного Ирака и Сирии в соответствии с нашими сочинскими соглашениями 2019 года, Москва не выполнила и отказывается выполнять свой долг. Так, мы нанесли удары и ликвидировали 12 гнезд террористов», – пояснил господин Эрдоган. Что-то эти заявления значат в свете именно развития наших отношений? Кирилл Коктыш: Да нет, конечно. Эрдоган нанес удар по курдским территориям. У него был выбор: наносить удар по территориям, которые контролируются США, либо по территориям, которые контролирует Россия. Мы его пропускаем, он, естественно, выбрал как более безопасный вариант нанести удар по курдским территориям, где у него есть право свободного пролета. То есть здесь вот это заявление – это скорее объяснение того, почему, собственно говоря, он бомбил курдов не тех, которые на американской зоне ответственности. А так Эрдоган чистый оппортунист, он всегда оппортунистом был, оппортунистом и будет. Он сейчас входит, понятно, в предвыборную кампанию, и ровно в этом контексте следует рассматривать все заявления, т. е. это совершенно не те события и не то развитие, которое может, скажем, осложнить наши отношения с Эрдоганом. Они все равно строятся не на совпадении стратегических целей, стратегические цели разные, – они строятся на совпадении целей тактических. Василий Дандыкин: Абсолютно. Кирилл Коктыш: И вот такой баланс мы и дальше будем вполне успешно искать. Тамара Шорникова: Но смотрите, разумеется, сейчас все называют атаку на север Сирии со стороны Турции ответом на теракт в Стамбуле, и в принципе этой причины было бы достаточно в официальной риторике, необязательно было добавлять вот этот пассаж про Россию. Кирилл Коктыш: Ну, очевидно, что Эрдоган бомбил там, где было светлее, т. е. искал под фонарем, а не там, куда на самом деле вели, скажем, корни вот этого теракта, который случай в Стамбуле на улице Истикляль. То есть здесь, в общем-то, ничего более серьезного, кроме очень понятной риторики по объяснению, почему он ударил туда, а не в другое место, я здесь пока не вижу, потому что, очевидно, есть свидетельства, что все-таки истоки теракта были не там, где он бомбил. Виталий Млечин: Василий Алексеевич? Василий Дандыкин: Я думаю, это чисто, действительно, вот коллега говорит, чисто такое политическое явление. Эрдоган ведь сейчас показывает, выборы впереди, что он вполне себе самостоятельный политик: он может сотрудничать с Украиной, он может критиковать Россию, он может критиковать Америку, он может критиковать в принципе кого угодно, я уж не говорю... И это чисто практический восточный замес. Мы исходим из того, что у нас есть нормальные торговые отношения, что у нас есть экономические отношения, что все-таки, конечно, с одной части, конечно, пролив закрыт для нас, наши корабли не могут, но и натовские корабли не могут зайти. Поэтому надо воспринимать то, что есть. У нас всегда с Турцией были непростые отношения, это уж начиная от времен Потемкина, иже и потом, до Ушакова, и сейчас то же самое, это так. Это связано, конечно же, с тем, что у нее свои планы, а планы какие? Остаться у власти опять. Тамара Шорникова: Ну и коротко еще про Турцию. Грозится начать уже наземную операцию опять же Эрдоган после воздушных ударов, а мы неоднократно заявляли, что выступаем против такой спецоперации. Каким здесь видите развитие отношений, если она все-таки состоится? Кирилл Коктыш: Ну, во-первых, она вряд ли состоится, вернее, она скорее состоится, но в каком-то символическом, усеченном варианте, когда... У Эрдогана та ситуация, когда нужно что-то сделать, но при этом поменять баланс сил особой возможности нет. Поэтому это будет какое-то символическое действо, которое не осложнит отношения, но опять же по разумению Эрдогана не осложнит отношения. Ну и Эрдоган прекрасно понимает, что мы сейчас не в том положении, чтобы всерьез ссориться: Турция, в общем-то, нам нужна опять же в качестве самостоятельной страны, в качестве той страны, которая показывает Евросоюзу его место, в качестве той страны, которая показывает, что выход из НАТО есть и что НАТО не может, в общем-то, США не могут однозначно и монопольно управлять организацией НАТО, что Турция использует те процедуры... То есть в этом плане нам гораздо выгоднее на сегодня самостоятельность Эрдогана. Правда, завтра это, конечно, может выйти боком. Но вот это вот, то, что он сейчас обретает самостоятельность за счет Евросоюза, который его не пускал, что он заставляет, до сих пор заставляет замечательно Швецию и Финляндию целовать туфлю султана, т. е., в общем-то, пока они не вышлют тех, кого Турция полагает террористами, они в НАТО не вступят. То есть нас это вполне устраивает и одно компенсирует другое. Другой вопрос, что опять же мы здесь играем, если говорить так, на ... : мы не задаем здесь игру, мы здесь просто исходим из того, во что можно сыграть, и априори здесь имеем, в общем-то, хорошие, но не козырные карты. Тамара Шорникова: Ну и, конечно же, последняя новость: действующий президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев победил на внеочередных выборах, он набрал больше 80% голосов, это предварительные данные, которые опубликовала ЦИК. Ваше мнение, как будут развиваться наши отношения, какие перспективы в сотрудничестве есть с этим нашим ближайшим соседом? Кирилл Коктыш: Ну, с Казахстаном отношения вполне структурированы, они понятны, т. е. есть две державы, есть Россия, есть Китай, и Центральная Азия понимает, что, в общем-то, эти две державы заинтересованы в стабильности, заинтересованы в сохранении сегодняшней геополитической ориентации, заинтересованы, собственно говоря, в умеренной, весьма умеренной роли Запада в центральноазиатских странах. И кроме всего прочего, центральноазиатские страны понимают, что исламизм, если он придет, он точно будет им враждебен и точно будет к ним беспощаден. Поэтому можно сказать, что, балансируя, в общем-то, за счет России, где-то балансируя за счет Китая, центральноазиатские страны прекрасно понимают, что пределы этому балансированию очень понятные есть, они структурированы опять же той ситуацией, потому что исламизм есть в разной степени, но во всех центральноазиатских странах, Казахстан здесь не исключение. Поэтому Казахстан будет делать вполне предсказуемый выбор. Опять же напомню, что Токаев победил именно как компромиссная фигура, т. е. его указ об ограничении сроков, об ограничении возможности переизбираться и т. д. лишний раз демонстрирует, что, в общем-то, Токаев – это продукт пока договоренности казахстанских элит гораздо в большей степени, нежели лидер. А вот к концу срока, если он, например, изменит Конституцию, а Конституция в Казахстане меняется достаточно легко, и продлит свои полномочия, то тогда можно будет говорить, что он вырос в лидера, который уже задает игру, который уже не балансирует. Но опять же для этого пока, об этом сегодня еще пока рано судить. Виталий Млечин: Спасибо вам большое за ваш анализ, за ваш прогноз! Кирилл Коктыш, член совета Ассоциации политических экспертов и консультантов, доцент кафедры политической теории МГИМО, был с нами на прямой связи. Василий Алексеевич, вот еще, конечно, хотелось бы [поговорить] про то, что европейские коллеги делают. Власти Германии проведут полномасштабную военно-оборонительную и оперативную подготовку на случай прямого столкновения с Россией, об этом пишет журнал Spiegel со ссылкой на конфиденциальный документ бундесвера. То есть уже всерьез Германия рассматривает такую вероятность? Василий Дандыкин: Вы знаете, показательный момент: впервые за многие-многие годы, да вообще-то впервые, когда было внесена резолюция по обвинению в нацизме и фашизме, в т. ч. на Украине, ведь раньше «за» голосовала Германия всегда как страна, которая познала все, что связано с фашизмом, с Гитлером, а теперь она проголосовала «против». Китай проголосовал «за» обвинение, мы проголосовали, но вот Германия... И там вообще-то, судя по нынешнему руководству, скажем так, и Шольцу, и фрау, которая возглавляет Министерство иностранных дел, это, естественно, и Минобороны – они реально втягиваются в этот конфликт, который сейчас, специальная военная операция, и они поставляют технику, дают деньги, техника серьезная. Осталось только что ему сделать? Осталось поставить Leopard новой модификации, остальное уже в принципе, Gepard и средства противовоздушной обороны, которых даже нет у них на вооружении еще, пока не встали, вот IRIS, это, в общем-то, комплекс, который предстоит в боевых действиях испытать. Но вот, на мой взгляд, деньги, конечно, они там нашли, у них денег-то в силу того, что на нашем дешевом газе, да и на нефти, они там жирок-то поднакопили, 100 миллиардов евро на бундесвер и т. д., на то, чтобы опять превратить его в тот военный орган, который был у них во время, скажем так, существования Советского Союза, а реально это был в блоке НАТО после США бундесвер самой главной движущей силой, 500 тысяч человек было в бундесвере, вооружений, по всему. Но ситуация сейчас такова, что, конечно, вооружения где-то они могут сделать, а вот состояние, скажем так, немецкого общества, раздрай до сей поры, который идет между восточными и западными землями, который прошел по головам немцев все-таки более старшего поколения и среднего, которые знают, что такое фашизм и как связано... Я думаю, что это еще впереди будут определенные катаклизмы, и обязательно все-таки вспомнят не раз Ангелу Меркель и вернутся к тому, что она проводила, потому что это путь, который ведет Германию в никуда. Сейчас, тем более что вся политика, вот если посмотреть, и Америки, и Великобритании, направлена на то, чтобы вывести германскую экономику из ведущей экономики Европы. По сути дела, мы это наблюдаем, и вот эта вот судорожная поездка Шольца в Китай, где, в общем-то, они хотят завязать с ними отношения, и то, что сейчас предприятия из-за того, что газа нашего нет, они выходят в Америку... Это гораздо большее испытание для Германии, вот эти определенные экономические зачатки пропасти, чем вооружать эту немецкую армию. Я еще раз хочу сказать, что у них был прекрасный, скажем так, набор человеческого материала, можно назвать, который приходил к нам, который, кстати, оболваненный был нацистской пропагандой, который наши прадеды, наши предки ценой своей жизни, положили у нас, в т. ч. вот в сталинградских степях, мы отмечаем юбилей, и т. д. А восполнение тому, из чего они могут сделать этих эсэсовских и фашистских болванчиков, в нынешней Германии я не вижу. Это опять же ведь подвиг наших предков, то, что они сделали, он реально действует и сейчас. Германия, по большому счету, сейчас в таком положении находится, когда оторвана от России, которая, в общем-то, зиждилась на наших источниках, на наших ресурсах, углеводородах, ее благосостояние, и, с другой стороны, она никаким боком, никак не пристанет и к англосаксам. И это вообще трагедийный момент для большого народа. И всегда, вот история показывает: как только начинается соприкосновение, какие-то действия, сталкивание России, будь это Советский Союз, царская Россия или нынешняя, это беда для немецкого народа. Поэтому я, честно говоря, вот в такой самостоятельный, могучий бундесвер не верю. Тем более по факту сейчас это страна, где находятся базы США и не только США, где находится ядерное оружие чужой державы, она по факту находится в оккупации и политического какого-то такого самостоятельного ресурса не имеет. Виталий Млечин: Спасибо, спасибо вам большое! Василий Дандыкин, капитан 1-го ранга запаса, военный эксперт, был у нас в гостях. Обсудили самые важные новости из России и из-за рубежа. Сейчас прервемся буквально на минутку, и в этой студии появится Сергей Лесков, обозреватель «Общественного телевидения России». Оставайтесь с нами.