Виталий Млечин: Ну и, как и обещали, как всегда, начинаем с главного, сначала поговорим о делах военных. На прямой связи с нами Александр Михайлов, руководитель Бюро военно-политического анализа. Александр Евгеньевич, здравствуйте. Тамара Шорникова: Здравствуйте. Александр Михайлов: Добрый вечер, коллеги, здравствуйте. Виталий Млечин: Александр Евгеньевич, давайте сначала разберемся, как идет спецоперация, потому что в Минобороны заявили, что начинается контратака в ДНР, контрнаступление. Что сейчас самое важное, на чем сосредоточены силы? Александр Михайлов: В целом, да, мы слышим заявления оборонного ведомства о переходе нашей группировки к более активным действиям в западном направлении линии фронта, т. е. прежде всего это донецкое направление, это вот завершение штурма Марьинки и других населенных пунктов. Это укрепление вообще линии обороны начиная, что называется, от той самой линии Херсона, которая сейчас укреплена наиболее сильно в южной части линии фронта, и, собственно, вдоль до самого харьковского направления сейчас ведутся активные боевые действия. Судя по тем данным, которые озвучивают и наше оборонное ведомство, и военные корреспонденты, официально работающие на местах, в целом наблюдается позитивная динамика продвижения нашей группировки. И вот те решения военно-технического характера, которые сейчас в т. ч. влияют и на тактику, поведение нашей группировки, и собственно на выбор целей как для наших ВКС, так и для наших новых БПЛА, для наших управляемых боеприпасов и т. д., то есть вот этот список расширяется. И даже реакция, которую мы наблюдаем сейчас в т. ч. и в СМИ противника, и в его социальных сетях, в этом секторе говорит о том, что есть, повышенные были ожидания от ВСУ в плане захода в Херсон. Украинской стороне казалось, что вот сейчас произойдет что-то такое, за этим последуют какие-то следующие победы, освобождение территорий, а оказывается, вот эта группировка войск, которую совершила Россия, освободив территорию для захода украинской армии, никаких дальнейших мер по продвижению не случилось – наоборот, линия фронта начала двигаться в западном направлении. И видимо, во-первых, это часть общего замысла большой кампании, о которой мы не можем не говорить, можем только предполагать его направление. Но то, что вот этот курс на освобождение прежде всего Донецкой Народной Республики и на обеспечение полной безопасности уже граждан ЛНР, в направлении которых тоже периодически бывают вылазки ДРГ и какие-то попытки обстрелов, – вот в этом направлении сейчас концентрируются наиболее такие наступательные, решительные действия, опять же, ориентируясь по тем заявлениям, которые делают официальные представители Минобороны России. Тамара Шорникова: В МАГАТЭ заявили о повреждениях в системе охлаждения Запорожской АЭС, в результате этого произошла нерадиоактивная утечка. Правда, продолжают говорить о том, что ничего не угрожает атомной электростанции... Виталий Млечин: Да, вот угрозы ядерной безопасности не увидели в МАГАТЭ... Тамара Шорникова: Хотя с нашей стороны постоянно звучит такая серьезная тревожность, боимся осуществления какой-то катастрофы. Что может повлиять на ситуацию в этой зоне сейчас? Александр Михайлов: Вы знаете, к сожалению прежде всего для жителей Восточной Европы, главное ответственное лицо за ситуацию в атомной сфере, т. е. от международного сообщества, Рафаэль Гросси, глава МАГАТЭ, он не спешит указывать причину, реальную причину этой сложившейся ситуации, т. е. украинские подразделения, которые намеренно ведут обстрел, в т. ч. с участием в этом процессе британских и вообще американских кураторов, в т. ч. при участии военно-технических средств коллективного Запада. То есть это преднамеренное действие и бить тревогу должны прямо сейчас не мы прежде всего, а главы восточноевропейских государств, которые становятся, так же как, конечно, и мы, и прежде всего Украина, заложником этой безумной политики команды Зеленского, которая согласна на любую провокацию, даже РХБЗ-характера, лишь бы, знаете, закрепить свою позицию на международной политической арене, лишь бы уберечь себя от возмездия жителей Донбасса и вообще территорий, над которыми поиздевалась за эти 8 лет украинская армия. То есть здесь, на мой взгляд, проблема еще в том, что господин Гросси мечтает сместить с поста главы ООН, генсека ООН Гутерриша. Гутерриш – слабая фигура, вообще в рейтинге мировых политиков занимает 80-е, 82-е место, абсолютно ни на что не влияющая, что опять же делает очень слабой весь международный институт ООН. Поэтому Рафаэль Гросси – это первая персона, которая сейчас внутри самой организации признается главным претендентом на пост [главы] ООН, и поэтому он не хочет сейчас портить отношения с коллективным Западом, прекрасно понимая, что сидеть ему придется в Нью-Йорке, что ориентироваться ему придется прежде всего на позицию коллективного Запада. Поэтому давайте признаем, что глава МАГАТЭ – это агент США, пусть не открытый агент, но все-таки косвенный, и он все равно будет выполнять волю, которую проводит коллективный Запад, к сожалению, опять же говорю, для европейских государств, которые не могут переломить сами ситуацию, а рот раскрывать им на международной арене пока Вашингтон не разрешает. Тамара Шорникова: Важное событие: сегодня Владимир Путин принял участие по видеосвязи в торжественной церемонии спуска на воду атомного ледокола «Якутия» на крупнейшей верфи ,Балтийском заводе в Петербурге. Давайте посмотрим сначала, как это было. Владимир Путин, президент РФ: Сегодня у нас сразу два ярких события, значимых для отечественного судостроения и нашего ледокольного флота, да, собственно говоря, для всей страны, потому что это решение двух очень важных, комплексных задач, причем не просто двух больших комплексных задач, а находящихся в решаемых в рамках большого проекта. На новом универсальном атомном ледоколе «Урал» будет поднят государственный флаг России. Еще один мощный современный атомный ледокол «Якутия» готов к спуску на воду со стапелей Балтийского завода в Санкт-Петербурге. Я от души вас поздравляю всех с этим событием. Алексей Рахманов, генеральный директор АО «Объединенная судостроительная корпорация»: Уважаемый Владимир Владимирович, третий серийный универсальный атомный ледокол «Якутия», заводской номер 05709, проекта 22220 к спуску готов. Акт готовности подписан, спусковая команда на местах, спусковое устройство проверено. Прошу разрешения на спуск. Владимир Путин: Спуск разрешаю, приступайте. Алексей Рахманов: Капитану завода осмотреть акватории. Начальнику стапельного цеха осмотреть спусковое устройство. Задержник резать! Голос за кадром: Ледокол «Якутия» в длину более 170 метров и в высоту 55 метров, это приблизительно 18-этажный дом. Водоизмещение ледокола – 33,5 тысячи тонн. Он оснащен атомной установкой российского производства. Мощность ледокола – 60 МВт. Он способен проходить льды толщиной до 3 метров. На чистой воде он может развивать скорость до 22 узлов, т. е. до 40 километров в час. Тамара Шорникова: Ну и всего по проекту будет создано пять кораблей. Президент подчеркнул: все сроки по вводу их в строй должны быть неукоснительно соблюдены. Давайте послушаем фрагмент. Владимир Путин: По планам, ледокол «Урал» приступит к выполнению задач уже в декабре текущего года, а ледокол «Якутия» должен быть передан флоту в конце 2024 года. Сдача еще одного ледокола этой же серии, «Чукотка», намечена на 2026 год. А кроме того, в 2027 году на судоверфи «Звезда» на Дальнем Востоке должно завершиться строительство сверхмощного атомного ледокола «Россия». Это действительно сверхмощный ледокол, примеров в мире этому нет. Тамара Шорникова: Александр Евгеньевич, наверняка тоже следили за этим мероприятием, давайте его обсудим. Александр Михайлов: Ну, это очень значимое мероприятие. Во-первых, в свете того, что мы возлагаем очень большие надежды, в т. ч. экономического характера, на Северный морской путь, и очередной значимый элемент нашей арктической группировки, нашего ледокольного флота. Надо сказать, что это новейшие ледоколы, атомные ледоколы, которые спроектированы, построены уже в новой России, потому что, конечно, Советский Союз был первопроходцем в этой области, первый атомный ледокол построил Советский Союз. Впрочем, мало кто из других государств вообще замахивался на освоение Арктики либо Антарктики собственным ледокольным флотом. Напомню, что даже у американцев, да, которые имеют один из мощнейших военных флотов в мире, при этом практически отсутствует ледокольный флот, он у них дизельный, он у них буквально представлен несколькими единицами ледоколов. То есть сейчас уже где-то с конца 2010-х гг. американцы забили тревогу, что они опоздали от России, что Россия уже с 2000-х гг. строит новейшие атомные ледоколы. И у нас ледокольный флот исчисляется десятками, если не ошибаюсь, около 40 судов, а на Западе никто не может похвастаться, даже в рамках целого НАТО, такими мощностями, такими возможностями. Но это опять же говорит, что к 2030 году … определенная часть работ, завершающих работ по созданию Северного морского пути, и, насколько я помню, к 2035 году реализуется вся программа... То есть мы должны полностью подготовить эту транспортную артерию к прохождению через нее сотен крупных большегрузов, сухогрузов, танкеров и других крупных надводных кораблей, которые должны будут проходить пространство между Тихим и, допустим, Атлантическим океаном в северные моря, т. е. Арктики, расстояние в 2–2,5 раза короче по времени, чем обходным путем, который работает сейчас через Индийский океан, окружая Африку и т. д. То есть это прорыв по сути, и от работы нашего ледокольного флота будет зависеть работа самой артерии, т. е. это расчищение артерии, это возможность прохождения разного типа судов. Ну и опять же, мы же одновременно с этим укрепляем и безопасность арктических рубежей, т. е. там сформирована крупная группировка. Во-первых, сам Северный флот сейчас является отдельным военным округом, там размещены военная авиация, системы ПВО, ПРО и т. д. У нас северная граница для нас традиционно наиболее близка к средствам поражения США, поэтому мы внимательно следим за Северным полюсом, вообще все, что может с той стороны лететь в сторону России, поэтому для нас это стратегически важный сегмент нашей государственной границы. Ну и опять же шлейф, перспективные разработки подводных природных ресурсов, которые имеются в Арктике и которые будут десятилетиями еще работать на нашу экономику, – все это составные части большой работы во славу нашей экономики прежде всего, т. е. работает на подъем нашей страны. Тамара Шорникова: Да. И коротко, из выступления генерального директора госкорпорации «Росатом» Алексея Лихачева, вот немного цифр по поводу как раз Северного морского пути. В этом году грузооборот по Северному морскому пути ожидается в районе 34 миллионов тонн, это на 2 миллиона тонн выше планового задания соответствующего федерального проекта. И к 2035 году перевозки по Северному морскому пути превысят 200 миллионов тонн. Общий макроэкономический эффект превысит 33 триллиона рублей, это, соответственно, большие налоговые поступления, свыше 13 триллионов рублей. Это все вот из выступления гендиректора «Росатома». Виталий Млечин: Такое ощущение может сложиться, что в принципе Арктика вот тоже сейчас выходит на передний план, именно противостояние России и многих других стран. Как вы считаете, этот ледокольный флот внесет тоже свой вклад? Александр Михайлов: Ну конечно, это престиж России, я считаю. Тем более, знаете, эту тему очень умело обходят западные СМИ. Они вообще стараются больше говорить, что касается присутствия России в Арктике, об экологических проблемах Арктики, о каких-то военных угрозах в сторону жителей Северной Европы и т. д. То есть им важно, собственно, создать хотя бы информационные условия, для того чтобы вытеснять нас из арктического пространства. Я более чем уверен, что США и ключевые страны Европы, они все-таки предполагают со временем нарастить свою ледокольную группировку, на это в Штатах уже выделены большие ресурсы, и они будут строить свои ледоколы, безусловно, и они будут пытаться догнать Россию, причем догнать в рамках арктических стран НАТО, а не только США, т. е. с использованием ресурсов Канады, Дании, Британии и т. д. Тем более, на мой взгляд, это часть большой игры против Китая, потому что замкнуть Россию, ее выходы в Арктику и возможность переброски миллионов тонн грузов из Южно-Китайского моря, вообще, в целом из Азиатско-Тихоокеанского региона, в сторону Европы и Северной Америки – это очень большая такая... Это вот такая, знаете, экономически еще одна пощечина Западу, как в свое время остановился «Северный поток – 2». Поэтому, безусловно, они будут прилагать все усилия, чтобы сорвать нам наши планы. Но там строятся новые порты, там строятся плавучие атомные электростанции, вообще там «Росатом» показывает все свои возможности, тем более что у нас самая высокотехнологичная атомная структура в мире, «Росатом», она наиболее обеспечена внешними заказами, она производит наибольший ассортимент продукции атомной энергетики, поэтому здесь у нас пальма первенства. Но ее, конечно же, американцы будут пытаться отнять правдами не правдами, и мы еще увидим, я думаю, и подкупленных экологов Greenpeace, всевозможных организаций, и, возможно, в ходе столкновения против Китая, которое американцы планируют на 2024–2025-е гг., наверно, будут и нам ставить палки в колеса... Надо готовиться к этим вариантам и сценариям, при этом надо строить новые ледоколы, надо создавать полностью развитую инфраструктуру Северного морского пути, надо расширять присутствие россиян там, т. е. там уже строятся новые населенные пункты, которые, по сути, будут обслуживать элементы этой артерии. Так что работы очень много для тысяч людей, и дай бог, чтобы все получилось. Виталий Млечин: Спасибо, спасибо вам большое! Александр Михайлов, руководитель Бюро военно-политического анализа, был с нами на прямой связи. А теперь поговорим с дипломатом. Андрей Бакланов, заместитель председателя Ассоциации российских дипломатов, профессор Высшей школы экономики, присоединяется к нам. Андрей Глебович, здравствуйте. Тамара Шорникова: Здравствуйте. Андрей Бакланов: Здравствуйте. Виталий Млечин: Андрей Глебович, такая новость пришла: Еврокомиссия может в течение нескольких дней разработать директиву, которая позволит конфисковывать замороженные в ЕС российские активы. Об этом пишут СМИ европейские со ссылкой на еврокомиссара по вопросам юстиции Дидье Рейндерса. Вот как вы считаете, это такой информационный удар, или действительно может быть все-таки принято такое решение? Андрей Бакланов: Это как раз они друг друга как-то подбадривают, потому что в принципе решение очень такое серьезное, неоднозначное с точки зрения внутреннего такого мнения, потому что такая воровская манера, воровской характер такого решения совершенно очевидны. Поэтому они сейчас всякими методами выбирают, так сказать, критическую такую точку, чтобы в психологическом плане как-то все-таки пойти на подобного рода замалчиваемую акцию и эти деньги утащить уже окончательно. Но до конца они, по-моему, не определились, вот сейчас идет такой процесс, процесс взаимного, что ли, подбадривания тех, кто вот собирается это сделать. Виталий Млечин: А все-таки еще хотелось бы понять, как это могло бы выглядеть. Потому что, скажем, если Евросоюз, вот общие структуры Европейского союза, которые в Брюсселе находятся, примут вот такое решение, но ведь деньги-то физически хранятся в банках стран, которые входят в Европейский союз. То есть это какое-то должно быть решение, обязательное для всех стран, которые входят в ЕС, или каждая страна будет сама решать, как вы считаете? Андрей Бакланов: Я думаю, что зонтично могут принять … незаконное решение на уровне ЕС, но чисто в практическом плане реализация, конечно, должна быть обусловлена элементами национального законодательства, которое должно разрешать банковским структурам или другим структурам околобанковским вот эту задачу выполнить. То есть каждому государству все-таки придется замазаться в этой очень сомнительной афере. Виталий Млечин: Ага. Хорошо. Тут вот еще Дмитрий Песков заявил «РИА Новости», что Владимиру Путину перед саммитом «двадцатки» не передавали каких-либо проектов мирного соглашения с Украиной. А как вы считаете, откуда вообще появляются такие слухи? Это кто-то выдает желаемое за действительное? Андрей Бакланов: Вы имеете в виду о мирных переговорах, о мирном соглашении? Виталий Млечин: Ну да, о том, что вот какие-то документы кому-то передаются, что как-то ведется какая-то работа по подготовке... Тамара Шорникова: Проработка этих переговоров. Андрей Бакланов: Да, такая параллельная жизнь есть, идет элемент такого прощупывания возможной реакции нашей. Но, помимо всего прочего, сейчас многие на Западе исходят из того, что в военном отношении может ситуация зайти в такой тупик патовый, если в течение двух месяцев ближайших не будет нашего решительного такого, окончательного, можно сказать, наступления. И в случае патовой ситуации военной почти неизбежно встанет вопрос о каких-то временных договоренностях для решения гуманитарных и прочих вопросов. Вот говоря о мирных переговорах, я думаю, что в первую очередь имеется в виду подобного рода подготовка к тому, что, вот гипотетически, многие считают на Западе, может иметь место в обозримом будущем, в течение 2–3 месяцев ближайших. Виталий Млечин: А как дипломат объясните, пожалуйста, как эта работа все-таки ведется? Ведь понятно, что сейчас, похоже, таких контактов между Россией и европейскими странами, Соединенными Штатами практически нет, но тем не менее посольства-то все-таки продолжают работу, т. е. ну хоть какой-то обмен между дипломатами сейчас происходит, обмен мнениями? Андрей Бакланов: Ну, во-первых, у нас не прекращаются, есть каналы связи. Я только вот сегодня получил приглашение от коллег американских провести по Ближнему Востоку, поучаствовать в переговорном процессе. Но, вы знаете, это обсуждение таких тем традиционных. То, о чем вы спрашиваете, насколько я понимаю, сейчас в ткань реального переговорного процесса не входит. Это все разговоры вокруг да около. Ни на уровне посольств, ни на уровне официальных представителей, ни на уровне экспертов высокого уровня пока реально какие-то документальные вещи как проекты пока не обсуждаются. Идет вот такое взаимное прощупывание, но не более чем. Тамара Шорникова: А как вы считаете... Мы привыкли, что действительно по дипломатическим каналам приходят сообщения о как минимум возможности таких переговоров. Но появляются новости, вот буквально недавно, что в Турции встречались, например, главы разведок нашей и американской, якобы вопрос урегулирования конфликта на Украине не обсуждался, но в кулуарах говорят, а что, если не это, обсуждать сейчас. Как вы считаете, по каким каналам действительно сейчас могут идти переговоры? Откуда стоит ждать новостей и каких-то прорывных решений? Это бизнес-структуры, это главы разведок, это обсуждение по телефону, когда созваниваются главы государств? Андрей Бакланов: Я думаю, что интерес по-настоящему и перспективу в нынешней создавшейся ситуации представляют такие реальные политико-дипломатические переговоры, которые велись бы по традиционным каналам связи, официальным каналам связи, т. е. посольства, министерства иностранных дел. Остальные прощупывания могут иметь место, но, вы знаете, сейчас настолько далеко ушел процесс размежевания и военные действия настолько далеко ушли, что преодолеть вот это все и выйти на какие-то мирные договоренности можно только такими тяжеловесными, традиционными политико-дипломатическими путями. Но пока мы подобного рода не видим. Что касается предложений, что там обсуждали лидеры разведок, вы знаете, совершенно пишут несерьезные вещи, потому что об этом... Уж профессионалы-то, они, конечно, что называется, государственную военную тайну держат и не будут рассказывать, они вряд ли будут походить в этом плане на тех легковесных политиков, о которых мы неоднократно и недавно с вами говорили. Виталий Млечин: Еще одна новость: обсуждается достаточно активно в Европе очередной пакет санкций, уже девятый вроде по счету. Кто-то выступает за то, чтобы его ввести одновременно с потолком на российскую нефть с 5 декабря; кто-то говорит, что это только осложнит ситуацию, а девятый пакет санкций еще не готов... А как вы считаете, вообще еще осталась какая-то сфера, которую еще дополнительно можно санкциями обложить? Андрей Бакланов: Ну, то, что просматривалось и анализировалось, когда вся эта затея начиналась, в принципе это уже в значительной мере исчерпано, но могут быть дополнительные санкции по всем направлениям практически: финансовое направление, экономическое направление, политическое направление. Так что еще этот вопрос не закрыт. Но другое дело, что нет эффективности этих санкций, а есть, так сказать, обратная негативная реакция для самих создателей вот этого механизма санкционного. Поэтому такой деликатный момент все ближе и ближе, когда могут альтернативные силы политические вступить в более такое определенное сражение из собственных, конечно, интересов, не из-за того, что они с симпатией относятся, для того чтобы поставить под вопрос вообще целесообразность проведения подобного рода линии с учетом того, что она вредит прежде всего тем, кто это все инициирует. Тамара Шорникова: Важная такая точка, конечно же, сейчас на политической карте – Турция, Ирак, Сирия. В рамках операции «Коготь-меч» на севере Ирака и Сирии Турция может использовать танки и артиллерию. Это откроет новый наземный этап боевых действий. Президент республики Реджеп Тайип Эрдоган заявил, что власти Турции обсудят вопрос расширения операции. Россия неоднократно говорила о том, что выступает против как раз наземной части этой операции. Каким вы видите развитие наших отношений? Пока Россия и Турция достаточно успешно работают и в плане каких-то экономических договоренностей. Может ли это как-то повлиять и ухудшить наши отношения? Андрей Бакланов: Планы турецкого такого очередного наступления, более значительного военного такого, что ли, оккупационного режима турецкого на севере, это было в мае-июне. Параллельно Соединенные Штаты Америки и мы, и на экспертных переговорах мы об этом говорили, хотя никаких обязательств у нас не было, мы договорились, что будем с двух сторон поддавливать на Турцию, потому что ни Соединенным Штатам Америки, ни нам невыгодно подобного рода развитие ситуации по разным совершенно причинам, у нас одни причины принципиальные, у американцев конъюнктурные причины. Турки в значительной мере или в какой-то степени из-за этого фактора перенесли свое наступление, ... в том виде, в каком этот план виделся, его не состоялось. Но сейчас такое впечатление, что они постепенно возвращаются к идее более масштабного наступления там, что очень-очень плохо, мы против этого. Но, знаете, у Турции есть уже отработанный механизм аргументации, оправдания подобного рода действий: они указывают нам на якобы имеющиеся нападения на их гражданские, военные объекты со стороны курдов. Но что удивительно, понимаете, вот трансграничного нападения за длительный период времени, за несколько месяцев не было ни одного, а все нападения если и были, то они на территории Сирии. Поэтому простейшая ситуация туркам не защищать своих военных на севере …, просто уйти оттуда, и, значит, на них никто не будет нападать, ни сирийские какие-то партизаны возможные, ни представители национальных меньшинств. Но Турция продолжает изображать, что там очень может быть далекая национальная такая угроза, угроза значительная и что для предотвращения этой угрозы они должны продолжить свою оккупацию. В целом они потихоньку ведут дело к тому, чтобы на длительную перспективу добиться отторжения примерно 8 тысяч квадратных километров от территории Сирии в свою пользу. Есть и определенное псевдоисторическое обоснование и т. д. Наши позиции с Турцией, к сожалению, здесь расходятся. Нам бы не хотелось, чтобы между нами перебежала кошка такая довольно основательная вот в связи с ситуацией, которая создается в стране, в Сирии, члене Организации Объединенных Наций с 1945 года, между прочим, которого мы поддерживаем. Виталий Млечин: А еще пока не перебежала эта черная кошка? Потому что Эрдоган уже заявил, что Россия должна была бы обеспечивать безопасность, бороться с терроризмом, но не делает этого. Это такое заявление... Андрей Бакланов: Она выбежала, она сидит в створе ворот, думает, бежать дальше или повременить, как это было в мае-июне, или все-таки отойти. Но даже если они, например, сейчас по второму кругу не пойдут на крупномасштабное такое вторжение, они от своей затеи использовать ... для территориальных… Кстати, они это отрицают, но явно совершенно они к этому ведут дело. Они на севере Турции детей призывают, способствуют, чтобы они изучали, сирийцы, турецкий язык, это уже делается, там идет капитальное строительство. Районы отдельные Турции шефствуют над отдельными районами вот этих оккупированных земель. То есть это такое масштабное, продуманное, глубоко эшелонированное идет не то что вторжение, а освоение части сирийской территории, это есть. Тамара Шорникова: Объясните, пожалуйста, вот что как раз о наших отношениях с Турцией. Есть такая версия, что вот недавнее высказывание президента Турции относительно того, что мы как-то не так выполняли свои обязательства в Сирии и это послужило началом, в т. ч. таким спусковым крючком для начала операции, это заявление было сделано под давлением США, которым не нравится наше сближение с Турцией. Есть ли под этой версией какой-то фундамент, или это такая конспирология? Андрей Бакланов: Я думаю, нет, у этого предположения особого фундамента нет. Но есть другое – есть большое желание турецкого президента, который очень тонкий, очень расчетливый и умный политик, использовать такие достаточно продуманные аргументы новые, для того чтобы не мытьем так катаньем, но добиться вот своей цели. Здесь тоже вот явно просматривается использование каких-то нюансов турецкой стороной, для того чтобы найти такое какое-то объяснение своим действиям. Но это турецкая затея, я думаю, что Турция должна была бы подумать, может быть, все-таки пойти по пути укрепления связи со своими соседями. Такие периоды в политике Турции были, и, по-моему, они более благоприятны для самой даже безопасности и будущего Турции, чем вот конфронтация и создание таких условий, чтобы рядом располагались страны, которые, естественно, не будут забывать обиды и будут стремиться вернуть окончательно свои земли, которые им, в общем-то, они считают, что это их национальное достояние. Виталий Млечин: Спасибо вам большое! Андрей Бакланов, заместитель председателя Ассоциации российских дипломатов, профессор Высшей школы экономики, был с нами на прямой связи. Обсудили, как всегда, самое важное из того, что происходит в России и в мире. Сейчас прервемся буквально на минутку и поговорим о делах медицинских, есть что обсудить. Оставайтесь с нами.