Виталий Млечин: Начинаем, как всегда, с главного, сперва о делах военных. На прямой связи с нами Дмитрий Дрозденко, главный редактор интернет-портала «Арсенал Отечества». Дмитрий Витальевич, здравствуйте. Дмитрий Дрозденко: Добрый день. Виталий Млечин: Дмитрий Витальевич, много новостей, достаточно быстро они приходят. Давайте, наверное, о самом важном в самом начале: обсуждают все, конечно, поставки западных танков на Украину. Вот ждут, что сегодня в Германии объявят о согласии поставить танки, вроде Соединенные Штаты готовы, даже Швеция высказалась, что она готова поставить свои танки на Украину. Но непонятно сколько и непонятно когда. Как вы считаете, сколько, когда и как это может повлиять? Дмитрий Дрозденко: Ну, первыми, наверное, готовы поставить поляки, как только Германия как владелец сертификата, выданного Польше, этот сертификат в конечном итоге даст разрешение на их дальнейший реэкспорт, назовем так. В принципе остальные страны, включая ту же, кстати, Швецию, которая является эксплуатантом этой техники, тоже в принципе может это дело поставить. Также к этому делу хотят присоединиться и Нидерланды, выкупая танки у кого-то, и другие страны. В принципе это, наверное, наиболее быстрая поставка, которая возможна. Что касается американцев, то там достаточно противоречивая информация, потому что проскочила мысль, что это будут не танки со складов, а законтрактованные танки. То есть Пентагон их закупит у производителя, а вот сколько производитель будет их делать и в какой степени готовности какое количество машин у него есть... То есть в любом случае это не вот прямо сейчас... Тамара Шорникова: Дмитрий Витальевич, как раз по американским танкам Abrams Reuters пишет, что как раз месяцы и годы могут занять такие поставки. А в чем сложность, почему американские танки Америка хочет закупать у каких-то сторонних стран даже? Для чего такой сложный механизм? Дмитрий Дрозденко: Нет, закупать у производителей. Но тут, понимаете, все это сводится к политическим играм, серьезным политическим играм. Америка не хочет поставлять свое, она хочет, чтобы свое поставляла Европа. Поставит... Допустим, Польша вымыла практически все запасы советского оружия, которые у нее были, сейчас будет вымываться оружие, которое они получали в рамках перевооружения когда-то от той же Германии. Кто им будет поставлять новые танки? Угадаю с трех раз, даже с одного, – это будет Америка, она будет поставлять Abrams. Сама Америка поставлять особо ничего не хочет, хотя и тут тоже возможны различные политические игры. То есть очень часто, как мы видели, бывало такое, что идет только разговор, что мы можем поставить еще что-то, и, когда они говорят: «Хорошо, мы начнем поставку», – а оказывается, вооружения уже на фронте. Мы прекрасно знаем, что 2-я бригада 1-й кавалерийской дивизии США еще, по-моему, в начале января разгружалась в портах Нидерландов, а это почти 1 300 единиц бронетехники, т. е. там БМП, БТР, Stryker и Abrams в том числе. Поэтому может быть все, если честно, т. е. тут предсказывать что-либо достаточно сложно. Виталий Млечин: Еще важная новость: российский фрегат «Адмирал Горшков» во время дальнего похода в Атлантическом океане отработал процедуру запуска гиперзвуковой ракеты «Циркон», об этом рассказали в Минобороны. Скажите, пожалуйста, это какая-то рутинная вещь, или это своего рода предупреждение западным партнерам? Дмитрий Дрозденко: Да нет, конечно же, это рутинная вещь, это обычная боевая работа, потому что корабль находится в боевом походе, он следует на учения, которые будут проводиться совместно с кораблями Китайской Народной Республики, с кораблями Южно-Африканской Республики, то есть... Тем более пуск электронный. Если бы эта ракета, конечно, летела в сторону, не знаю, побережья США и упала в 100-мильной зоне, тогда да, это было бы предупреждение. А электронный пуск – это просто отработка фактически действий как на тренажере, т. е. проверка готовности экипажа. Тамара Шорникова: Но при этом обращали внимание журналисты, возможно, напрасно искали какой-то скрытый смысл, мол, как раз расстояние вот этого пусть даже потенциального пуска как-то соответствовало тому расстоянию, ну плюс-минус, на которое «Адмирал Горшков» подошел, собственно, к нашим западным партнерам, к границам страны. Дмитрий Дрозденко: Почему «партнерам»? К нашим западным врагам. Они нас называют врагом, считаю, что и их надо называть врагами, а не партнерами, хватит уже заниматься вот этой риторикой. Может быть, тут и искать какие-то скрытые смыслы, но, повторюсь, отработка вот таких электронных пусков – это тренировка, т. е. то, чем должен заниматься экипаж в процессе своей боевой подготовки. Виталий Млечин: «Бойцы ЧВК «Вагнер» и других подразделений ведут бои в Артемовске. Бои уже где-то на окраинах, а где-то в кварталах, которые совсем недавно удерживались противником», – так сказал глава ДНР Пушилин. Можно ли понять, что сейчас происходит, насколько успешно продвигаются российские войска, сколько еще времени понадобится? Дмитрий Дрозденко: Ну, поймите, вот то, что сейчас происходит на линии соприкосновения, и в районе Запорожья вдоль Каховского водохранилища, и в Артемовске, в общем-то, да, это боестолкновения, жестокие боестолкновения, где гибнет огромное количество людей. Но с точки зрения стратегической в принципе это локальные бои местного значения. ЧВК «Вагнер» – они молодцы, герои, в принципе выполняют реально тяжелейшую задачу с помощью своих штурмовых групп, своей особой тактики, которую уже украинцы начали расписывать как что-то невероятное. Они их вытесняют шаг за шагом, т. е. идет продвижение вперед. Но надо понимать, что и далее по всей территории каждый город – это крепость, т. е. просто вот такими локальными боями кампания, конечно, выиграна не будет, нужны стратегические действия более мощные, скажем так. Во всяком случае Запад этими поставками танков и дальнейшими поставками вооружений, а он пойдет и дальше, после танков будут и ракеты ATACMS, и, может быть, дело дойдет и до истребителей... То есть мы видим, что когда-то, когда поставлялись Javelin, говорилось так, что они будут охранять только типа Западную Украину, на Восточную не попадут. Ну хорошо, потом попали на линию соприкосновения, потом туда поехали уже серьезные комплексы, гаубицы, сейчас едут танки... Мы понимаем, что маховик, эскалация этого конфликта раскручивается все дальше и дальше. Потому что задача Соединенных Штатов, да, нанести нам стратегическое поражение, чтобы на какое-то время про нас забыть, нанести стратегическое поражение Евросоюзу... Хотя тут палка о двух концах: убивая экономику и силу Евросоюза, США, в общем-то, косвенно вредят и самим собой, убивая …, это уже вторая точка мнения, которая появляется в американских финансовых кругах, что «не переборщили ли мы с вымыванием экономики Европы». Тамара Шорникова: Советник главы офиса Владимира Зеленского Михаил Подоляк заявил, что в Киеве рассматривают возможность ударов по российским городам, он говорил о Москве и Екатеринбурге. Как специалисты такие высказывания оценивают? Есть ли сейчас такая технологическая возможность? Стратегически может ли пойти на это Украина? Дмитрий Дрозденко: Украина может пойти на что угодно. Украина совершала террористические акты на нашей территории. Я просто напомню, уже многие про это забыли, про взрыв машины, где погибла Дарья Дугина, журналист, молодая девушка, которой 30 нет, и многое-многое другое, т. е. конкретно то, что попадает под описание терроризма. Поэтому удивляться тому, что они что-то сделают, не нужно. Америка как их главный патрон считает так, что Украина имеет право делать вот все что хочет. Если раньше они говорили «ни в крайнем случае не бейте по русской территории», но бьют по нашей территории. Ответа не получаем. Зеленский принимает президента Финляндии у себя с цветами, шампанским, как я понимаю, спокойно во дворце своем. То есть многие такие факторы, которые говорят о том, что они будут идти дальше. Технически возможность наносить такие удары у них уже в принципе есть, т. е. есть и западное оружие, есть, опять же, такие же БПЛА они сейчас дорабатывают, как вот наша «Герань-2», т. е. это вообще оружие, скажем так, пусть и локально, но нового типа. То есть возможности есть, или, если их нет, то они будут в ближайшее время. Виталий Млечин: Спасибо вам большое за ваш комментарий. Очень тревожно, конечно, то, что вы говорите... Дмитрий Дрозденко, главный редактор интернет-портала «Арсенал Отечества», был с нами на прямой связи. Естественно, будем следить за развитием событий и за ходом спецоперации. А сейчас поговорим с дипломатом. Заместитель председателя Ассоциации российских дипломатов, профессор Высшей школы экономики Андрей Бакланов к нам присоединяется. Андрей Глебович, здравствуйте. Андрей Бакланов: Здравствуйте. Виталий Млечин: Андрей Глебович, в МИД России заявили: «Власти США недвусмысленно дали понять, что намерены нанести России стратегическое поражение. Следует замечать реальность: рассуждения о «красных линиях» остались в прошлом». Вот скажите, пожалуйста, как дипломат – что это значит? Андрей Бакланов: Это значит, что Соединенные Штаты Америки продолжают реализовывать те стратегические доктрины и документы, которые они на высоком политическом уровне принимали последние годы. Они их пересматривали с точки зрения ужесточения. Некоторая там была специфика, связанная с тем, что две теперь опасности, как они считают, есть, Российская Федерация и Китайская Народная Республика. Но в том, что касается нас, общий ход мысли вот этих стратегических документов – это работа вплоть до уничтожения Российской Федерации как стратегического основного противника и опасности для Соединенных Штатов Америки. Они реализуют просто вот эту линию, направленную на уничтожение нас как своего главного противника. Виталий Млечин: Но это означает какой-то полный отход от дипломатических действий или нет? Как это можно трактовать? Андрей Бакланов: И силовое давление, и политическое давление, и экономическое давление, финансовое – это все составляющие одного и того же курса. Другое дело, как происходит определенная перегруппировка внутри этих курсов: усиливается военная составляющая, военное давление, но все остальные элементы давления, идеологическая, попытки воздействовать на наш внутренний фронт, политическое, давление санкционное – это все остается, это все звенья одного общего такого курса на поражение наше политическое и военное. Тамара Шорникова: Весной ожидаются выборы в Турции. Они раньше срока будут, планировалось, что проведут выборы в июне, но новая дата – 14 мая. Читала некоторые комментарии, в т. ч. турецких журналистов, увидела, как мне показалось, такое достаточно странное рассуждение, что если в Турции одержит победу довольно окрепшая оппозиция, это может как-то изменить, конечно же, баланс сил, и отношения российско-турецкие, и в т. ч. как-то повлияет на различные дипломатические варианты решения конфликта на Украине. Мне кажется сейчас, что у Эрдогана достаточно большой вес, или все-таки какие-то сюрпризы на этих выборах возможны? Если да, то как тогда действительно могут измениться отношения между нашими странами? Андрей Бакланов: Ну, вы знаете, мы концентрируем свое внимание в отношении Турции, в отношении Эрдогана на том, что нас с вами касается, поэтому у нас такое несколько гипертрофированное отношение по поводу того, насколько он мощная фигура. Действительно, во внешнеполитическом плане он ведет себя очень убедительно, активно, но что касается внутренней ситуации, экономической ситуации, то там другие совершенно оценки превалируют, и в принципе у оппозиции есть определенные шансы перехватить инициативу. Будет ли это касаться вот того курса внешнеполитического, который проводится? Я думаю, да. Вот, например, в Индии при перемене такой коренной составляющей высшего руководства нам всегда удавалось каким-то образом остаться в числе приоритетных партнеров. В отношении Турции такой уверенности нет, поэтому после... Вот если, например, не удастся победить Эрдогану в очередной раз, а шансы есть на победу, но если он не сможет победить, то, конечно, нас может ожидать целый ряд сложных моментов и в торгово-экономическом плане, и во внешнеполитическом плане. Потому что пока силы альтернативные ведут себя не очень четко и определенно, и, придя к власти, они могут сформулировать новую и довольно неожиданную линию поведения, в т. ч. в том, что касается нас. Тамара Шорникова: Андрей Глебович, вот слоган, с которым сейчас выступает оппозиционная партия, достаточно простой для народа, я думаю, турецкого, «Делай не как Эрдоган». Безусловно, наверное, накопилось много претензий к турецкому президенту, и уровень инфляции зашкаливает в стране, и т. д., очень «интересные» методы экономические у турецкого президента. А вот «Делай не как Эрдоган» – это про экономику больше, или в политике тоже это актуально? Мы что-то знаем про какие-то взгляды турецкой оппозиции относительно украинского конфликта, относительно отношений с Россией? Андрей Бакланов: Ну, лозунг этот очень хорошо отражает, что у них за душой. У них «Делай не так, как Эрдоган» означает, что конкретной какой-то вразумительной, альтернативной платформы у них нет. Это просто люди, которые альтернативно рвутся к власти, для того чтобы быть первыми в стране, первыми перехватывать какие-то заказы, от государства идущие, и т. д. Это борьба за власть. Что касается концепций, они носят достаточно такой туманный характер, и реальной альтернативы внешнеполитической какой-то, связанной с тем, чтобы они могли как-то доказать, что именно такие вещи нужны, «мы такие-то будем инициативы делать», у них этого ничего нет. Поэтому мы приближаемся, вот если будут эти люди у власти, мы приближаемся к полосе определенной добавочной нестабильности и неизвестности на этом крайне волнительном для нас южном направлении. Тамара Шорникова: Последний вопрос про Турцию. Относительно какой-то такой свободы политической в Турции как там дела обстоят? Потому что с той же оппозицией, с журналистами, в частности, достаточно жестко обращался турецкий президент, многие оказались за решеткой. Вот сейчас насколько в принципе возможен приход к власти оппозиции? Андрей Бакланов: Ну, вы знаете, прямо скажем, что Турецкая Республика какими-то демократическими изысками особо не отличается. В принципе считается, что к ним особых, таких явных претензий с точки зрения электорального процесса не было. Но жесткость и такое при необходимости применение силовых методов – это то, что у них, конечно, бывало не раз и чего исключать нельзя и в этот раз. Виталий Млечин: В Кремле оценивают ситуацию в Европе и мире как напряженную и не видят путей ее разрядки, об этом заявил Дмитрий Песков: «Ситуация в целом действительно тревожная, надо трезво смотреть на происходящее. Пока происходящее не сулит каких-то элементов разрядки». Вот скажите, пожалуйста, такая оценка из Кремля означает, что дипломаты в принципе могут сейчас сложить руки и сидеть наблюдать, раз нет никаких предпосылок для улучшения? Или как-то надо создавать все-таки эти предпосылки, если это вообще возможно? Андрей Бакланов: Я думаю, что дипломаты должны усиливать свою активность. Они должны искать альтернативные, компенсационные такие возможности, для того чтобы мы убедительно выглядели в мире. Надо усиливать наши связи с теми странами, которые с западной линией не согласны, создавать определенные внешнеполитические, внешнеэкономические объединения на альтернативной основе. То есть работы, наоборот, прибавляется. Заблокированность в настоящее время западного такого вектора на какой-то период времени означает необходимость компенсации, повышенной дипломатической активности на других направлениях. Виталий Млечин: Спасибо вам большое за ваш комментарий! Андрей Бакланов, заместитель председателя Ассоциации российских дипломатов, профессор Высшей школы экономики, был с нами на прямой связи. Обсудили все самое важное, что происходит в России и в мире. Сейчас на минутку прервемся, а потом разберемся, что случилось с сервисами Apple и с некоторыми другими западными.