Виталий Млечин: Начинаем, как всегда, с главного. Сначала – о делах военных. На прямой связи с нами Василий Дандыкин, капитан 1-го ранга запаса, военный эксперт. Василий Алексеевич, здравствуйте. Тамара Шорникова: Здравствуйте. Василий Дандыкин: Добрый день. Виталий Млечин: Василий Алексеевич, все новые и новые сведения приходят относительно западных танков, которые собираются поставить на Украину. Вот Польша пообещала 60 танков РТ-91 передать, помимо ранее обещанных 14 танков Leopard. Но ТАСС напоминает, что до этого Варшава уже передавала Киеву более 200 танков Т-72. Предыдущие кончились уже, получается? Василий Дандыкин: По большому счету, сейчас с танками у ВСУ явная проблема. Как вы заметили, в сводках Министерства обороны нашего попадаются уничтоженные танки редко – ну, одна-две единицы. Это не потому, что наши вертолетчики или танкисты работают плохо, они работают хорошо, просто танков стало гораздо меньше. Поэтому все требования Зеленского и компании: «Дайте, дайте больше танков». Ну, поляки вот решили… Это у них свои танки на базе Т-72. Решили подкинуть им еще и это. Ну, так сказать, вот такая помощь. Виталий Млечин: А что касается западных танков: американских, немецких и французских. Про Abrams приходит много сообщений. Заявили в Соединенных Штатах, что снабжение американских танков Abrams станет большой проблемой для украинской армии – в первую очередь потому, что они потребляют авиационное топливо. Скажите, пожалуйста, а зачем такие танки, которые так сложно обслуживать, что их только американцы могут обслужить, получается? Василий Дандыкин: Ну, это американские фишки, у них все достаточно сложно. И комплексы Patriot непростые в работе. Мы скоро убедимся, что это все-таки позволит нам легче их уничтожать. Ну и танки тоже на авиационном топливе другие преимущества имеют: скоростные характеристики, электронная начинка. Но то, что они стали говорить, французы стали говорить, что тоже сложно обслуживать, там не такие условия – это говорит о том, что они попросту, наверное, опасаются, что эти танки будут гореть от действия наших противотанкистов и в воздухе, и на земле. И потом, на мой взгляд, почему поляки еще свои танки дают? Американцы сказали, что они где-то по хорошей погоде их запустят, может быть, в конце мая – тогда, когда там уже будут Leopard, английские Challenger. Может быть, французы, если они сподобятся. Поляки вот сделают. Когда все это дело, особенноLeopard, будет гореть, тогда, может, американцы даже и не станут Abrams поставлять, потому что это репутационное дело. Это возможность… Если зачистят эти «танковые конюшни» в Европе, значит, тогда Abrams могут поставить, соответственно, их коллегам по НАТО. Ну, может, за исключением Франции. Германия точно останется, потому что у Германии и так этих танков там – кот наплакал. Вот идут у них, в «натовской семейке», по-моему, какие-то определенные разногласия. Виталий Млечин: Ну да. Потому что появилось много сообщений, суть которых сводится к тому, что танки хрупкие. А вот еще в Пентагоне заявили, что у США на данный момент нет на складах обещанных Украине танков Abrams, их поставка Киеву займет месяцы. То есть не говорит ли это о том, что не горят желанием поставлять? Василий Дандыкин: Да-да-да. Во-первых, танк – не девушка, которую на свидание приглашают. Он должен быть приличной боевой машиной и желательно, в общем-то, готовой к самым серьезным испытаниям. Почему наши Т-34 – лучшие танки? Ну, они в своей простоте и надежности победили напичканные, достаточно сложные технологичные машины Третьего рейха: «Тигры», «Пантеры» и так далее. Они, может быть, конечно, какие-то минусы имели, но и выпускать их было легче. То же самое относится и к этой «кошке» – к Leopard. Там есть тоже свои закавычки. А что касается Abrams, то ведь американцы не поставят самые современные и навороченные танки. Они, в общем-то, поставят танки с облегченными характеристиками, с точки зрения электроники и так далее. Ну, я думаю, они опасаются, что все это так или иначе попадет в наши руки в качестве трофеев. Тамара Шорникова: Василий Алексеевич, в нынешних условиях, когда активно используются беспилотные летательные аппараты, когда работает авиация, насколько танки – весомый аргумент на поле боя? Это по-прежнему может какой-то решающий фактор сыграть? Или все-таки уже нет? Василий Дандыкин: События специальной военной операции показали, что по-прежнему и артиллерия – бог войны, самоходная артиллерия. Надо учитывать, что на Украину поставляют не только танки, но и самоходки. Это очень важный момент. Причем все страны, там порядка где-то 180 самоходок будет. И, конечно же, это танки. Показательно, что это действительно главная сила сухопутных войск на поле боя. Тем более что танки сейчас не просто разворачиваются в линию или ромбом, как у немцев во время Великой Отечественной войны, а сейчас танки могут из закрытых позиций стрелять. Это непременная поддержка наших штурмовых подразделений, они мобильные, у них большие возможности. Что касается, допустим, наших танков, то они не просто стреляют снарядами, они еще могут и ПТУР стрелять. Что, кстати, не могут сделать вот те танки, которые будут поставлять Украине. То есть танк показывает, что это верный союзник пехоты на поле боя, это главная ударная сила. Это очевидно так. Поэтому и просят они: «Дайте, дайте, дайте нам больше танков». Тамара Шорникова: Производитель самолетов F-16 высказался следующим образом: он готов нарастить поставки истребителей в третьи страны, которые затем готовы будут поставить истребители Украине. При этом в Америке, в Пентагоне по-прежнему официально говорят, что им пока нечего сказать относительно поставок F-16 на Украину. То есть официальные ведомства с осторожностью высказываются. Но вот такой обходной маневр может в итоге привести к тому, что все-таки истребители появятся на Украине? Василий Дандыкин: Мы только что слушали новости: Анналена Бербок сказал, что Европа воет. Оговорка по Фрейду, да? Виталий Млечин: Да. А в МИДе сказали, что нет. Василий Дандыкин: Да. Дело в том, что авиацией гораздо сложнее. Во-первых, F-16 – они разные. Есть «4++», есть более ранние модификации. Но, опять же, если аэродромы украинские, то это чревато, потому что аэродромы под ударами находятся. Сейчас единицы этих самолетов сбивают – ну, максимум два-три, которые они используют. Ну, наши Су-25 советского производства. Когда появятся они, во-первых, кто будет ими управлять? Это раз. Украина с пилотами испытывает, я так думаю, трудности. Наши самолеты «4++» – это прежде всего Су-35. У нас уже есть летчики-асы, которые сбили более десяти вертолетов и самолетов. И они могут на удаленном расстоянии ракетами за несколько десятков километров, в общем-то, уничтожать. Вопрос такой. А если они будут базироваться, извините, на аэродромах стран НАТО, то это уже другая тема. Это значит, что непосредственное участие стран НАТО. И тут никаких отговорок не может быть. Поэтому с самолетами все будет гораздо сложнее, хотя не хотелось бы. Тем более что Украина сейчас же в раж вошла, она уже требует теперь не просто F-16, а и Tornado, и Eurofighter, и F-35, самолеты 5-го поколения, и шведские Gripen. Ну, короче, полный спектр вооружений. У них запросы, хотели очень большие сейчас. Виталий Млечин: Давайте поговорим о ходе спецоперации. Донецк опять обстреляли, судя по информации. Но при этом глава ДНР заявил, что взятие российскими войсками Угледара может в корне поменять расклад сил на линии соприкосновения. Что сейчас происходит? Василий Дандыкин: Ну, дело в том, что это вымещение злости за вчерашние наши удары, мне кажется, по инфраструктуре Украины. Вчера были нанесены удары по инфраструктуре. И они, как правило, после этих ударов начинают злость свою бесовскую на мирных жителях вымещать. Это более 300 реактивных снарядов и ствольной артиллерии. Я надеюсь, что в скором времени у них эти возможность исчезнет – с учетом того, что на всей линии Донецкого направления, этой Донецкой дуги идут бои. Бои идут и в сторону Северска, бои идут и в Марьинке, соответственно, в Артемовске. И, конечно же, Угледар – это южный фас. В общем-то, через него поставляются боеприпасы и снабжение Авдеевки, известного укрепрайона Украины, откуда и идут основные обстрелы. Ну и там рядом Запорожская область, где наши тоже встречные бои ведут сейчас, изучают противника. То есть это действительно такой знаковый город, укрепрайон, потому что за него и дерутся ВСУ, наемники (там всякой твари по паре), они дерутся отчаянно. Наши сейчас на окраинах. Самая главная задача, на мой взгляд, – это бороться с теми, у кого в руках ПТУР, Javelin и прочее. Они там на крышах, говорят, сидят. Это, естественно, борьба со снайперами. Нужно защищать наших танкистов, потому что они в основном страдают от этого огня. И, как правило, штурмовые группы работают, идут вперед. Я думаю, что все получится, должно все получиться. Действительно, взлом этого южного направления, южного фланга значительно облегчит усилия везде – и в центре, и вокруг Донецка в том числе, и дальше туда, ближе к северу. Ну и дальше, дальше, дальше – Краматорск и Славянск. В общем-то, освобождение Донбасса – это главная цель, как мы говорили, второго этапа специальной военной операции. Виталий Млечин: Спасибо вам большое. Василий Дандыкин, капитан 1-го ранга запаса, военный эксперт, был с нами на прямой связи. Сейчас поговорим с дипломатом. Андрей Бакланов к нам присоединяется, заместитель председателя Ассоциации российских дипломатов, профессор Высшей школы экономики. Андрей Глебович, здравствуйте. Андрей Бакланов: Здравствуйте. Виталий Млечин: Андрей Глебович, Виктория Нуланд, зам. госсекретаря США, заявила, что Вашингтон готов рассмотреть смягчение санкций в отношении России при условии вывода войск с территории Украины. В Москве уже отреагировали. Первый зам. главы Международного комитета Совета Федерации заявил, что эти слова недопустимые, вызывают удивление и раздражение. Вот тут сразу несколько вопросов возникает. Ну, первый и, наверное, самый важный: свидетельствуют ли эти слова о реальной готовности Вашингтона к каким-то переговорам или нет? Андрей Бакланов: Вы знаете, здесь, конечно, какое-то политическое маневрирование со стороны американцев есть, они прощупывают почву, они изучают обстановку, они заинтересованы в диалоге, в том числе по другим направлениям. Только что, вчера мы получили приглашение на февраль месяц, на переговоры по ближневосточной тематике в Швейцарии. То есть какая-то жизнь происходит. Но это не меняет самого главного. Все эти разговоры что-то им дают дополнительно и так далее, но они не меняют главного. По-прежнему, судя по той информации, которая у нас есть, американцы абсолютно твердо настроены дожимать нас в силовом плане. Все остальные вещи они должны каким-то образом, что ли, разжав нашу позицию, создавать какие-то дополнительные параллельные иллюзии и так далее. Поэтому нам надо крайне осторожно относиться ко всем этим каким-то псевдомиротворческим инициативам, за ними все равно проглядывает главное. А главное в американской политике и позиции заключается в том, чтобы избавиться от нас как великой державы. Тамара Шорникова: Если мы поговорим сейчас о результатах южноафриканского турне главы российского МИДа Сергея Лаврова, то как бы вы их оценили? Какие из визитов, какие из встреч для вас кажутся самыми важными? Андрей Бакланов: Визит министра дополняет очень интенсивную работу, которая сейчас ведется нашим внешнеполитическим органом (Министерством иностранных дел), посольствами, торгово-экономическими представителями по всесторонней подготовке саммита, который будет в конце июля месяца в Санкт-Петербурге. Помимо этого, уже совсем близко, в марте, состоится встреча парламентариев России и африканских стран. Конечно, мы хотели бы, чтобы представлены были африканские страны должным образом и чтобы результативность была. В особенности обращают внимание на необходимость проработки конкретных экономических, ориентированных на будущее проектов. И сейчас мы очень много в этом направлении делаем. Я абсолютно уверен, что африканское направление будет одним из самых главных для нас в ближайшие годы при любой политической раскладке. Тамара Шорникова: Если говорить о перспективах сотрудничества с разными странами этого региона, то что мы можем дать им, а что – они нам? Андрей Бакланов: Ну, все сейчас говорят о торговле. Называется действительно такая цифра – мы к 20 миллиардам подходим. Это хорошо. Но не менее важно для нас вернуться к масштабному сотрудничеству экономическому, технико-экономическому, для того чтобы наша промышленность имела надежного такого потребителя, как это было в советский период времени. Я думаю, что нам нужно продумать вопрос о воссоздании соответствующего органа, который бы централизованно этим занимался. Ну, какой-то аналог Госкомитета по внешнеэкономическим связям. Это надо обязательно делать, и на африканском направлении в первую очередь. Я уверен, что в дополнение хорошему темпу наращивания наших торговых связей придет и технико-экономическое содействие, поставки нашего комплектного оборудования для строительства очень важных для африканской экономики объектов. Ну и такие вещи, например, как освоение водных ресурсов, решение проблематики опустынивания и так далее. Целый ряд проблем, где у нас есть хорошие научные и научно-практические позиции, мы можем с африканскими странами и арабскими странами Севера Африки хорошо взаимодействовать. Сейчас закладывается основа для такого масштабного сотрудничества. Тамара Шорникова: Еще одно направление сотрудничества – военное. В феврале 2023 года в районе побережья Южно-Африканской Республики пройдет ряд совместных учений с участием МВФ России, Военно-морских сил ЮАР и моряков Народно-освободительной армии Китая. В ЮАР уже прокомментировали, что это такие рядовые, запланированные мероприятия. Но анонс вызвал такую достаточно бурную реакцию на Западе. Как вам кажется, все-таки это рядовая история или это сигнал о каком-то более тесном контакте с этими странами, о каких-то возможных перспективах именно в этом направлении? Андрей Бакланов: Тут два взаимосвязанных, но разных аспекта. Первый заключается в том, что мы наращиваем наши усилия на рынке вооружений, и у нас неплохо получается, у нас очень хорошие заделы на будущее. Наша техника – отличная. А сейчас, с учетом военного опыта в Сирии и на территории Украины, мы еще большими темпами улучшаем нашу технику. И мы по многим направлениям, я думаю, «вырвемся в дамки» очень заметно. Но есть еще и другое направление, из-за чего так внимательно анализируют всякого рода маневры, которые проводятся на морских пространствах. Мы как сообщество наций вот-вот подойдем к ситуации, когда можно будет заниматься добычей полезных ископаемых на глубоководных, что ли, пространствах. И тогда пойдет, наверное, такая борьба за океаническое пространство. И к этому, в принципе, все начали готовиться: и Соединенные Штаты, и мы, и Китайская Народная Республика. Пока этого еще нет, но вот-вот начнется. Поэтому все ожидают, что с чего-то это начнется, это соперничество, и с чего-то начнется практическое освоение этих океанических пространств, где приблизительно 38–42% еще осталось всего того, что можно добыть на Земле. Виталий Млечин: Как вы считаете, получится ли единую валюту создать странам БРИКС, например, и потом чтобы еще кто-то к ним присоединился? Андрей Бакланов: Валюту? Виталий Млечин: Да. Андрей Бакланов: Я думаю, что вряд ли. Я думаю, что вряд ли. До этого еще очень далеко. Сейчас речь идет о двух моментах. По-прежнему (это и точка зрения китайцев) можно каким-то образом все-таки усовершенствовать и модифицировать нынешнюю систему финансово-экономических связей, подправить западные страны, поставить их на место. Пока еще такая надежда есть, но, может, это и иллюзия. И второе – это постепенное строительство альтернативных финансово-экономических инструментов. Это сложная вещь. Мы пробовали это сделать в 80-е годы – не получилось у международного сообщества, у развивающихся стран, у тогдашнего Советского Союза. То есть здесь предыстория настораживает. Знаете, здесь какими-то простыми решениями сложно эту проблему решить. Требуется, по-видимому, глубокая и научная, и научно-практическая проработка, и тем более логистическая, что уже касается конкретных валютных дел. Быстро здесь какого-то окончательного результата очень трудно добиться. Это длительный процесс. Виталий Млечин: Спасибо вам большое за ваш комментарий. Андрей Бакланов, заместитель председателя Ассоциации российских дипломатов, профессор Высшей школы экономики, был с нами на прямой связи. Обсудили самые важные и актуальные новости. Сейчас прервемся всего на минутку и вернемся в эту студию.