Виталий Млечин: МВД практически откажется от проверок бизнеса. Они сохранятся только в тех аспектах, которые напрямую затрагивают вопросы безопасности. Марианна Ожерельева: На совещании с правительством Владимир Путин заявил, что Россия должна ответить на внешнее давление максимальной свободой предпринимательства, а также поддержкой деловой инициативы. Президент попросил Кабмин, силовые ведомства и надзорные органы продолжать снимать неоправданные административные и регуляторные барьеры. Виталий Млечин: Ведь эти барьеры все-таки зачем-то вводились. Давайте разбираться, какие из них неоправданные, почему они появились. Если вы занимаетесь бизнесом, то тоже, пожалуйста, позвоните нам по номеру 8-800-222-00-14 или напишите нам на короткий номер 5445, своим мнением поделитесь относительно проверок, какие из них нужны, какие не нужны, и как облегчить жизнь бизнесу. Это тоже важно сейчас, потому что. Не потому, что мы за бизнес так переживаем, а потому что все связано. Если бизнесу будет плохо, то мы тоже без чего-то просто останемся. С нами на прямой связи Алексей Петропольский, руководитель Бюро по защите прав предпринимателей и инвесторов Московского отделения «ОПОРА РОССИИ». Алексей Игоревич, здравствуйте! Марианна Ожерельева: Алексей, здравствуйте! Алексей Петропольский: Добрый день! Марианна Ожерельева: В «Коммерсанте» вышла статья, где опросили предпринимателей. Они сказали, что те меры, которые сегодня есть, номинально, цифры, которые озвучиваются, это вообще недостаточно. Вы с этим согласны, что, может быть, не с того начали, не те объемы? Как надо помогать? Что делать теперь всем нам? Алексей Петропольский: Самое главное – это действовать здесь и сейчас. Все меры, которые приняты на сегодня, - это возможность каким-то образом взять денег по субсидированной ставке, получить какую-то рассрочку, для этого надо написать письмо, пойти с заявлением в банк, банк, несмотря на то, что государство ему субсидирует ставку, все равно с тебя как с коммерческой компании спросит поручителей, залоги попросит, и в конце откажет, потому что бизнес у тебя, как правило, проблемный, раз деньги нужны, и денег не даст. Все эти меры они популистические такие, потому что придумывают их чиновники, которые с бизнесом не знакомы, сами им никогда не занимались, и им лишь бы под козырек принять, что они что-то сделали. А меры, которые действительно нужны, - это быстро выдавать долгие деньги под дешевую ставку под 5, под 7%, без поручителей, без залогов, просто компаниям, которые давно на рынке и понимают, что делать. Отменить абсолютно все внеплановые проверки, потому что у нас отменили плановые, к которым бизнес готов всегда, а внеплановые они несут огромные издержки, поскольку, когда приезжают к тебе по заявлению, уже знают, что проверять, знают, как с тебя выбить деньги так, чтобы ты заплатил. И МВД, о котором говорят сейчас, да, действительно, проверяет каждый день сотни компаний, и грозит не то, что штрафами и закрытием бизнеса, а именно уголовной ответственностью, поскольку сейчас у правоохранительных органов полный карт-бланш по экономическим преступлениям сажать в тюрьмы предпринимателей и проверять их, где они хотят. Марианна Ожерельева: Алексей, вот Виталий же очень верно и метко подметил, когда мы подводили к этой теме, что для чего-то все эти барьеры, проверки, они же зачем-то вводились, они были. И вот у нас качели, когда бизнесу плохо, давайте все отменять, надеемся на какое-то хорошо в каком-то году, и что, проверки опять идут? Кошмарили, перестали кошмарить, опять закошмарили. Какая-то прямая, не извилистая линия может быть здесь во взаимодействии бизнеса и тех, кто около него? Алексей Петропольский: Дело в том, что кошмарили всегда. И в пандемию кошмарили, и сейчас кошмарят. И здесь нужно просто запретить правохранительным органом без прокуратуры и надзора со стороны общественности как-либо проверять бизнес. Поскольку все эти проверки созданы только для одного, чтобы выбивать взятки с бизнеса. Сегодня мэр Москвы Сергей Собянин сказал, что «если отменить только в Москве проверки всех книжек, сертификатов, рабочих мест и прочую бюрократическую историю, которая для бизнеса второстепенна, а для чиновников первостепенна, чтобы было что проверять, то только Москва сэкономит полтора триллиона рублей». Бизнес сэкономит полтора триллиона рублей на штрафы. Представьте, сколько еще помимо штрафов взяток уходило, чтобы бизнес просто не закрывали. Марианна Ожерельева: Подождите, может быть, по делу штрафовали? Алексей, так уж огульно, может быть, и были те, кто виноваты? Потому что телезрители пишут, качество продуктов может быть тогда быть нарушено. Условно бизнесмен решил что-то производить, и вот давайте ему свободное поле, проверять не будем, пусть года два молоко поставляет без каких-либо стандартов. Это же тоже неразумно? Виталий Млечин: Алексей задумался над твоим вопросом. Марианна Ожерельева: Алексей? Мы вас не слышим. Вот теперь слышим. Алексей Петропольский: Сейчас слышно. Смотрите. Бизнес он так устроен, что он сам себя переварит. Если у тебя плохая продукция, ее просто не будет никто покупать. Если у тебя в ресторане антисанитария, то к тебе просто никто не будет ходить. Сейчас потребитель очень щепетилен, а твоя репутация дороже всего. Все проверки чиновников в 90% случаях тем, что дается контакт специалиста, который за «взятку», а именно официальный платеж, делает тебе документы, на которые закрывает глаза чиновник. И это повсеместно. И все эти проверки в основном заканчиваются тем, что находится посредник, который решает вопрос между чиновником и бизнесом. Никаких реальных там покупок и реальной сертификации бизнеса фактически не производится. Производится просто такая кормовая база для огромного аппарата чиновников. Марианна Ожерельева: Сообщение от телезрителя, Ленинградская область: «Не надо наш бизнес проверять и контролировать, он и так чуть дышит, а времена сейчас непростые». И в противовес сообщение из Волгоградской области: «Бизнес обнаглеет совсем без проверок». Алексей Петропольский: Не обнаглеет, я вам точно говорю. Потому что то, о чем мы говорим, в подавляющем большинстве случаев – это сфера услуг. А сфера услуг, она очень сильно влияет на то, будут у тебя вторично покупать или нет. Выдержать сейчас в сегодняшней конкуренции, если ты делаешь плохой товар, плохую услугу, невозможно. А чиновник – он лишь как болезнь, которая паразитирует на теле бизнеса. От нее надо избавляться в кратчайшие сроки здесь и сейчас. Марианна Ожерельева: Ну, хорошо, смотрите, бизнес – это частная история. Бизнес сам зарабатывает, берет кредиты в банках. И пандемия, и нынешняя ситуация показывают, что все-таки бизнесу необходима в какие-то моменты вот эта рука государства, а точнее говоря, помощь, да, финансовая. Сейчас правительство занимается выделением триллиона рублей и так далее, разных объемов денежных средств, разной поддержки. Но уж если тебе эту поддержку дали, ты же должен нести некую ответственность. То есть получается и поддержку дать, и освободить от проверок, то есть, сделать абсолютную свободу. Так работает? И должно работать? Алексей Петропольский: Конечно, работает. И должно работать. Но, я пока что ни денег не видел, ни в пандемию, ни сейчас. А ослабление по проверкам – вот это как раз не работает. Марианна Ожерельева: Но подождите, в пандемию было же ослабление все-таки. Ту же пищевую. Алексей Петропольский: Ну вы что. Как проверяли, так и проверяют. Рестораны – 30% закрылись, торговые сети – процентов 15-20 закрылись. Если мы берем отдельно фуд-корты в торговых центрах, 80% вообще обанкротились. И говорить там о какой-то помощи. Да, крупным предприятиям помогли, крупным работодателям и системообразующим предприятиям. Марианна Ожерельева: Экспортерам. Алексей Петропольский: Да, и экспортерам. Но они и так были аффилированы с государством, понятно, что им помогли. Мы-то с вами говорим о малом и среднем бизнесе. Его бросили на произвол судьбы, и огромное количество компаний закрылось, обанкротилось, и фактически сегодня не существует. Сейчас просто из тех, кто остался, если им сейчас не помочь. А помощь какая должна быть? Не то, что надо кому-то просто дать денег, нужно просто перестать проверять и дать возможность не налоговых не каникул, а вообще освобождения. Потому что все эти отсрочки, это отсрочки от смерти. Потому что будет дальше? Никто не знает, и выплатить деньги накопившиеся никто не сможет. Марианна Ожерельева: Спасибо вам большое. Виталий Млечин: Спасибо большое! Алексей Петропольский, руководитель Бюро по защите прав предпринимателей и инвесторов Московского отделения «ОПОРА РОССИИ». А вот вам история предпринимателя из Кемерово, который не побоялся открыть свой бизнес. Два года назад у ДигранаКалайджана начались проблемы с финансами, он был управляющим в ресторане, который в связи с ковидными ограничениями начал работать только в режиме доставки. Доходы упали, нужно было что-то придумывать срочно. Так появилась кулинарная студия «Артишок». Предприниматель: Было не тяжело, было страшно. Страшно выйти из зоны комфорта, страшно было вообще представить, что это, как. Потому что раньше я занимался бизнесом, но немножко другим. Вел мероприятия, организовывал, такого формата. Но это не полное свободное плавание. А здесь нужно было выйти и начать с нуля. А денег нет. Марианна Ожерельева: Вначале Дигран хотел записывать в своей кулинарной студии контент для видеоблога, но затем отказался от этой идеи. И стал проводить мастер-классы. Запустить новый бизнес помогли друзья и государство. Местные власти дали безвозмездную ссуду в 300 тысяч рублей, а близкие предоставили скидку на мебель. Кроме того, у предпринимателя сейчас льготное налоговое обложение, всего 3%, и в планах запустить свою линейку продуктов питания. Хочется понять, все ли у всех так хорошо, как у ДигранаКалайджана. Виталий Млечин: Да, но ссуда в 300 тысяч рублей – это хорошо, но деньги для бизнеса не очень большие. Если на них можно что-то открыть, это хорошо, но не факт, скажем так. Сейчас узнаем у специалиста. Игорь Строганов с нами на прямой связи, кандидат экономических наук, доцент кафедры предпринимательства и логистики РЭУ имени Плеханова. Здравствуйте! Марианна Ожерельева: Игорь, здравствуйте! Виталий Млечин: А скажите, пожалуйста, вот ссуда в 300 тысяч рублей, пусть и беспроцентная, - это большое подспорье для малого бизнеса? Игорь Строганов:Ну, я бы сказал, что это минимальное, конечно, подспорье, потому что триста тысяч в нашем мире, даже в регионах, это, конечно, деньги очень небольшие, они помогут оплатить какие-то минимальные вещи, скажем, аренду на первый месяц, если это регионы. В Москве это даже не оплатит аренду на первый месяц. Но хотя бы какие-то деньги. Правда, здесь другой вопрос. Вопрос – эти ссуды и кредиты беспроцентные на какие-то виды бизнеса – так на все ли? Потому что, человек получил, я так понимаю, на развитие пищевого бизнеса. А пищевой бизнес, в принципе, практически, никто особо не поддерживает, потому что он не входит в число системообразующих. Марианна Ожерельева: Игорь, хочется понять еще, тут у нас много дискуссий относительно того, что все-таки это бизнес, независимая структура, почему сейчас, когда так тяжело, просит помощи? Как вы считаете, кто кому должен и в какие времена помогать? И почему мы выделяем строго там малый, средний бизнес? Это тоже же занятость людей, это тоже развитие региона. Пусть даже ногтевой салон, сервис, но это тоже возможность одним предоставить услугу, а другим ее взять. Игорь Строганов: Здесь опять-таки сложная системная задача, связанная с тем, что, во-первых, у нас капиталистическая формация. В капитализме у нас предпринимательство, как известно, достаточно самостоятельно. Эта самостоятельная деятельность на свой страх и риск связана с систематическим получением прибыли, а соответственно, раз самостоятельная, раз с систематическим получением прибыли, вроде как, вот вы и работаете, вы и получаете прибыль. Это вообще про бизнес в целом. Это первый момент. Второй момент, мы все-таки с вами делим все отрасли на крупные, средние и малые не только по количеству занятых, не только по годовому доходу, не только по влиянию, но и, скажем так, по тому, насколько они участвуют в экономике России. И, понятно, что, скажем, упомянутый вами ногтевой салон, он занимает, скажем, порядка десятка человек, хотя, скорее, он будет делать это в серую и не всегда все налоги платить, просто по практике нашего бизнеса. И он действительно, если какие-то, скажем, ну если платит налоги, то платит. Но крупный бизнес в первую очередь - это то, что образует систему. Это дороги, это инфраструктура, это строительство, это машиностроение, это переработка полезных ископаемых, это строительство, в конце концов, домов, в которых мы живем и так далее. То есть, здесь момент такой, что все-таки крупный бизнес для государства принципиально важнее, нужнее, и если он выживет, это будет очень правильно, если не выживет, будет плохо. Именно поэтому государство все свои силы в основном направляет на крупный бизнес. Это очевидно. Но при этом я хочу вам сказать, что государство прикладывает много усилий и для малого, и для среднего бизнеса, и для сверхмалого тем более. И много лет существует нацпроекты по малому предпринимательству, в рамках которого и проверки сокращаются, скажем, микропредприятия проверяются не больше 15 часов в год, малые предприятия – 50 часов в год, раньше было намного больше. До конца 2022 года действуют надзорные каникулы, то есть, пример кроме рискоориентированных методов, то есть, это пожарная инспекция, это трудовая инспекция и, по-моему, сан-эпид тоже, соответственно, никто проверять не будет, если нет никаких сигналов о нарушении. То есть, бизнес не проверяется, кроме как пожарными и трудовой инспекцией, и то, трудовая инспекция, насколько я знаю, ну она так, не очень сильно активно в этом деле участвует. Налоговые, кстати, проверки, это не административные проверки, они в этом не участвуют, то есть налоги проверяются всегда. Но я вам хочу сказать, что так как у нас по некоторым оценкам до 30% малого бизнеса в принципе налоги не платит до сих пор, то, в общем-то, проверять эту часть стоит совершенно четко. Марианна Ожерельева: До нас дозвонилась Наталья из Севастополя, здравствуйте, мы вас слушаем. Зритель: Здравствуйте! Я вас приветствую из Крыма, из Севастополя. Очень больная тема, в том числе для Севастополя. Есть такой закон, который в принципе должны соблюдать, в том числе предприниматели. Это закон о защите прав потребителя. То есть, закон защиты прав потребителя в сфере услуг и торговли. На сегодняшний день цены на продукты в супермаркете, на рынке, вчерашняя цена овощного набора – капуста самая дешевая цена 100 рублей, лук 85, картошка 85. Марианна Ожерельева: Наталья, мы тоже видим ценники. Вопрос в чем? Действительно все подорожало. Вопрос какой? Зритель: Вопрос такой. Не зря же наверное продумывали эту схему. В плане того, что если отпустить в условиях капитализма, я с вами согласна, с уважаемым экспертом, что в условиях капитализма контроль над получением сверхприбыли любыми путями, читаем Карла Маркса. Виталий Млечин: Понятно. Спасибо! Марианна Ожерельева: Спасибо! Игорь пишет нам: «Проверки в бизнесе ничего не меняют, только коррупционная составляющая увеличивается». И еще: «Почему бизнес боится проверок?», - пишут нам из Саратова. – «Если все законно? Или они оплачивают проверки?» И вот до вас из «ОПОРЫ РОССИИ» нам тоже говорили, что почему боятся, может быть, все и хорошо, с пожарной составляющей и так далее, но какое-то такое есть вымогательство. Вы говорите, сам бизнес виноват, значит, 30% налоги не платит. А как сделать так, чтобы всем было хорошо и можно ли сейчас, то ли самое время? Игорь Строганов: Опять же. Ну здесь та самая ситуация, с одной стороны, у нас есть определенные законы, есть определенные правила и вроде как кто-то их соблюдает. С другой стороны, у нас есть практика. И действительно практика, я знаю, скажем, как в Москве из той же самой ресторанной отрасли приходят проверка одна, говорят одно, приходит вторая, говорит совершенно другое. Соответственно одну проверку мы реализуем то, что она сказала, соответственно, показываем результаты, второй мы кладем на руку. Это действительно достаточно частая практика в бизнесе, никуда от нее не денешься. Кроме ситуации выстраивания определенной модели бизнеса, в которой вот этот самый контроль еще и кем-то контролируется. Но опять же это грозит тем, что мы раздуваем чиновничьи штаты, раздуваем формат контролеров, и опять же кто контролирует контролеров. Вопрос в том, что здесь все хороши. И предприниматели очень склонны так или иначе обойти закон, и государственные чиновники зачастую у нас точно так же закон соблюдают только тогда, когда это выгодно и соответственно грозит определенными доходами. Ну и вот совершенно правильно дама сказала. Я не согласен с фразой «сверхприбыль». Например, как раз малый бизнес он всех прибылей в принципе не получает. Он выживающий. Сверхприбыли – это скорее крупные транснациональные корпорации, которые нам как раз и дают огромные товарообороты, и все возможные товары и услуги. Но проблема здесь глобальная и системная в том, что бизнес не очень сильно хочет жить по закону, а закон у нас зачастую либо слишком широкий, либо позволяет множественно варьировать, скажем так, параметры в рамках него. Либо контроль, как всегда, не очень сильно хорош. И возможно, начать надо с того, что бизнес платит налоги, бизнес соответствует определенным требованиям. Да, возможно, где-то будет хуже, тяжелее, но зато мы с вами будем жить чисто, хорошо и качественно. И государство продолжает усилия по очистке инфраструктуры бизнеса, а оно это делает последние лет десять-пятнадцать достаточно серьезно, достаточно регулярно. И если посмотреть на то, что происходит в инфраструктуре бизнеса с постоянным уменьшением возможности проверок, с увеличением разного рода льгот, с уменьшением отчетности для малого и микробизнеса и так далее, то в целом инфраструктура бизнеса стала намного более привлекательной, чем она была, там, условно, в десятые годы. Марианна Ожерельева: Последнее, буквально, из Тюменской области, если можно, коротко. «Говорить мы все молодцы, а где сахар?». К вопросу о бизнесе. Если бизнес так быстро подстраивается, если у бизнеса есть эти условия, и вы говорите, количество проверок снижается, и вроде бы как бы дышать может, хотя выживающий сегмент. Все-таки. Вот, случилась ситуация. Дефицит, скупили, ажиотажный спрос и так далее. Бизнес может под этот момент подстроиться или все-таки ему необходимо ручное управление государством, которое скажет пойди-принеси-надо-сюда-здесь? Игорь Строганов: А давайте я задам очень простой вопрос: если бизнесу нужно ручное управление государством, которое ему говорит, что делать, а тогда о каком независимом предпринимательстве мы говорим? Марианна Ожерельева: Логично. Игорь Строганов: Тогда давайте говорить про поступравление, про план, про плановую экономику. И тогда у нас с вами будет условно плановый госкапитализм. Марианна Ожерельева: И вопрос опять – будет ли сахар, согласитесь? И в условиях плановой экономики? Игорь Строганов: Буквально на прошлой неделе в Самарской области подали заявление на сети про то, что 67 тонн сахара там тормозятся. Марианна Ожерельева: Спасибо, Игорь! Спасибо! Виталий Млечин: Спасибо! Марианна Ожерельева: Игорь Строганов, доцент кафедры предпринимательства и логистики РЭУ имени Плеханова был с нами на связи. Говорили про. Виталий Млечин: Предпринимателей. Сейчас надо прерваться. Марианна Ожерельева: Опять к сахару вернулись, да?