Ольга Арсланова: Мы продолжаем. Сейчас к главным темам этого дня. Мы слишком хорошо, видимо, живем. Петр Кузнецов: Но это правда. Ольга Арсланова: Но дело в том, что Минтруд предложил снизить прожиточный минимум, уважаемые россияне. Петр Кузнецов: Спасибо. В министерстве это объяснили просто: продукты в России подешевели. Все. Ольга Арсланова: Давайте посмотрим, на чем основано такое заявление. Итак. Снижение цен в Минтруде назвали сезонным. Видимо, ожидаемым. Например, стали дешевле картофель, морковь, капуста. А сахар вообще потерял в цене более чем 15%. Петр Кузнецов: Они же летом дешевеют обычно. Если о сезонности речь идет. Ну, да. Ольга Арсланова: Накопили много. К зиме еще дешевле стали. Соответственно, вот это все, все что подешевело, составляет значительную часть потребительской корзины. А значит, и прожиточный минимум нужно снижать. А на сколько – давайте посмотрим. Речь идет о снижении примерно на 4%, чуть меньше чем на 4%. Это данные по IV кварталу 2019 года, когда прожиточный минимум составил в среднем 10 600 руб. Правда, стоит сказать, что в последнее время некоторые продукты все-таки подорожали, например, говядина и молоко. Но об этом в Минтруде пока ничего не сказали. И, судя по всему, на прожиточный минимум это тоже пока повлиять не может. Петр Кузнецов: И так мы еще узнали, может быть некоторые, может быть большинство, узнали, что коррекция происходит плюс-минус регулярно. Ольга Арсланова: Да. И по кварталам каждого года. Петр Кузнецов: Абсолютно. И как будто бы мы это не замечаем, а просто акцентируем внимание и свое, и аудитории на том, что прожиточный минимум хотят снизить. Вот давайте об этом поговорим. Ольга Арсланова: Это новая инициатива нового Минтруда. Наверное, первая самая громкая. Давайте как раз ее обсудим. Петр Кузнецов: Или поэтому мы на нее обратили внимание. Давайте разбираться. Иван Родионов. Это профессор департамента финансов Высшей школы экономики. Иван Иванович, здравствуйте. Иван Родионов: Добрый день. Ольга Арсланова: Честно говоря, выглядит не очень. И, судя по комментариям в социальных сетях, россияне возмущены тем, что прожиточный минимум снижают при очевидном, скажем так, если не снижении, но по крайней мере отсутствии роста доходов у россиян. Иван Родионов: Здесь просто неуклюжее такое как бы действие. И на самом деле надо отдавать себе отчет, что для любого чиновника главное – это не реакция населения. (Это как бы задача политическая, а чиновник – технический специалист.) А главное, чтобы инструкции, которые есть, чтобы они выполнялись. Вот инструкций как бы две. Иногда устанавливают прожиточный минимум на следующий год по результатам II квартала предыдущего года, а иногда он сдвигается каждый квартал. Вот сейчас речь идет, когда говорит об этом снижении, речь идет о IV квартале прошлого года, который опять сделан на основе III квартала. III квартал, вы знаете, это традиционно летний, когда овощи дешевеют… Петр Кузнецов: А, теперь понятно. Иван Родионов: Просто техническая такая как бы проблема. На самом деле при этой методике никто ее не заметит. Потому что это минимум на один квартал. На следующий квартал он снова вырастет. Петр Кузнецов: Просто косметическая мера, да. И ничего с понижением не изменится, даже если… Иван Родионов: Это говорит о том, что в министерстве на самом деле не работает совсем служба, которая этим должна заниматься. Вот то, что называется опять пиар, public relations. Петр Кузнецов: Подача информации правильная. Иван Родионов: Отношения с обществом. Петр Кузнецов: Чтобы народ не пугать. Иван Родионов: Вот. Конечно, надо было это объяснить, надо сказать, что это временно, что это совсем как бы незаметно. Но, как правило, опять, чиновникам на это наплевать. И мы видим это на очень многих примерах, когда чиновники говорят не подумав. Вот это типичный случай, когда сказали не подумав. Ольга Арсланова: Иван Иванович, но все-таки от года к году прожиточный минимум в нашей стране растет? Это было бы просто логично. Учитывая, хоть и маленькую, но инфляцию. Иван Родионов: Ну, вы знаете, да. Во-первых, инфляция на самом деле совсем не та, на которую растет прожиточный минимум. Ольга Арсланова: Но сделаем вид, что мы верим, что она такая. Иван Родионов: Прожиточный минимум это усредненная инфляция по всем товарам и услугам. А мы покупаем не все, а то, что входит в потребительскую корзину. И плюс к тому, опять, обратите внимание, что президент сказал, что долю овощей и фруктов, мяса надо увеличивать. Т. е. на самом деле, если бы это сейчас было сталинское время, скорее всего у Минтруда были бы большие проблемы по линии органов, которые отвечают за невыполнение приказаний вождя. Но так произошло. Я думаю, что это быстро исправится, и следующий квартал мы увидим как бы нормально выросший опять прожиточный минимум. Но надо отдавать себе отчет, что он не вырастет на величину той инфляции, которую мы видим в магазинах. Он опять вырастет на искусственную величину, которую нам рапортует Госкомстат. Где суммируются опять цены потребительских товаров и промышленных. Но промышленность у нас почти не работает. А цены на вооружение как бы искусственные. Поэтому – да, вот такая странная инфляция. Она вроде бы есть, небольшая, а вроде бы каждый, кто ходит в магазин, видит, что это чистой воды туфта. Что 6-7% в год по потребительским товарам массового спроса мы видим каждый день. Петр Кузнецов: Может быть, как раз вся проблема-то начинается с модели этих всех экономистов? Т. е. МРОТ, прожиточный минимум и т. д. Т. е. они это рассчитывают, на реальности не проверяют, и мы вот такие косметические меры получаем, косметические модели. Декларативные абсолютно. Иван Родионов: Конечно. На самом деле первый прожиточный минимум считался с учетом мнения Института питания, там… Петр Кузнецов: Да-да-да. Иван Родионов: Сейчас это просто фактически объяснение того, что бюджет готов дать. Т. е. обратный счет. Вот мы готовы вам дать 10 с небольшим, вот придумайте, чем можно это набить. Поэтому это фикция чистой воды. И не надо говорить о том, что это минимальный потребительский бюджет. Это минимальная, вернее, максимальная помощь, которую готово дать государство людям. Петр Кузнецов: Спасибо вам большое за ваш комментарий, Иван Иванович. Ольга Арсланова: Спасибо за разъяснение. Петр Кузнецов: Иван Родионов с нами был на связи. Ольга Арсланова: Послушаем наших зрителей. Приветствуем Валерия. Здравствуйте, Валерий. Как вы эту новость восприняли сегодня? Зритель: Алло, здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Валерий, мы попытались с нашим экспертом успокоить население. Зритель: Я пытаюсь успокоиться, прежде чем что-то сказать. Но все важное я уже продумал, что сказать. Петр Кузнецов: Пожалуйста. Зритель: Мне очень хотелось бы посмотреть в глаза тем людям или тому человеку, который придумал снизить прожиточный минимум. Который и так был минимальнее минимума. И сказали, что подорожала, подешевела картошка, капуста и свекла. Но я бы очень хотел, чтобы этот человек попал в эту ситуацию с картошкой, капустой и свеклой. Не заглядывая в рыбные отделы, не заглядывая в мясные отделы и т. д. Ольга Арсланова: Валерий, простите, перебью. По информации Минтруда, курица, например, и свинина тоже подешевели. Но вы когда заходите в отдел, где это все продается, и овощи, вы видите, что цены снизились? Зритель: Те же цены. Я покупаю примерно в одной и той же сети: это сеть «Ашан» у нас, популярная довольно-таки. Цены на том же уровне, могу вас уверить. Каждую неделю, во всяком случае в неделю 2 раза хожу. Абсолютно одинаковые. Колбасы – раньше, как вам сказать, там за тысячу рублей колбасы, это вот в «Ашане», в котором как бы мы ходим, чтобы купить подешевле. Я пенсионер. И еще один вопрос. Вот всегда говорили за правительство Медведева (я отвлекаюсь, наверное). Ну, Медведев, правительство Медведева аннулировано. Что ждать, это я хочу услышать от господина, от товарища Лешкова. Что ждать теперь по налогам и сборам от нового правительства во главе с Мишустиным. Петр Кузнецов: Передадим. Но он нас смотрит наверняка. Он ОТР не выключает просто. Ольга Арсланова: Спасибо. Петр Кузнецов: Валерий, остается себя успокаивать тем, что по крайней мере в магазин вы приходите и цены остаются те же, а не выше становятся. Ольга Арсланова: Это смотря у кого. Петр Кузнецов: Хотя бы. Знаете, все относительно. Ольга Арсланова: Смотря в каких регионах. Петр Кузнецов: Наталья вот из какого региона? Ольга Арсланова: Очень многие зрители пишут… (Наталью сейчас спросим, она у нас в эфире.) …пишут, что, наоборот, все дорожает. И сезонные овощи тоже дорожают. Потому что есть какие-то абстрактные, в вакууме, овощи, цены на которые измеряет Минтруд. А есть реальное предложение на полке. Петр Кузнецов: И вот мы с Иваном Родионовым как раз проговорили этот очень важный момент, что модели рассчитываются, на реальности давно уже не проверяются. Просто есть деньги – вот придумайте, что на них можно сделать, какую модель составить, как понизить, что прибавить, где тут морковку посчитать, где картошку. Здравствуйте, Наталья. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Алло, здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Ну, и ваша реакция на сегодняшние новости с таким заголовком? Зритель: Вы знаете, а моя реакция на эту новость совершенно негативная. Вот. Я хочу сказать, что продукты все-таки дорожают. Вот. И молочные, и мясные… Петр Кузнецов: А что вы заметили из продуктов? Так, молочка… Зритель: …И очень прилично. Петр Кузнецов: А на сколько, вы прикинули? Сколько прибавила молочка за последнее время? Зритель: Где-то рублей, наверное, 15-20. Но это не предел. И говорят, что она еще повысится. Вот. Ну, я хочу сказать, что она и сейчас дорогая. Творог дорогой. Сыры дорогие. Мясо дорогое. Ольга Арсланова: А что-нибудь дешевеет, Наталья? Зритель: Рыба? Рыба тоже. Ну, сезоном появляется дешевый сахар. Петр Кузнецов: Сахар многие отмечают. Наталья, скажите пожалуйста, давайте свою модель сейчас, народную модель. Не экономическую выведем, а по-вашему. Сколько прожиточный минимум должен сейчас реально составлять в России? Конкретно вот в вашем регионе. Зритель: Конкретно в нашем регионе… Петр Кузнецов: Вот если бы за вами было такое право. Зритель: …я думаю, тысяч 20, даже, может быть, чуть и больше. Петр Кузнецов: 20 тыс. Что называется, да, пишите сумму любую. Ольга Арсланова: Т. е. это минимум, которого достаточно для того, чтобы… Зритель: Это минимум. Да, минимум. Ольга Арсланова: …чтобы не помереть. Петр Кузнецов: Но он как раз и называется так, поэтому… От 20. Ольга Арсланова: Да, спасибо вам большое. Спасибо, Наталья. Кстати, у нас еще есть немного времени, присылайте свои варианты, пожалуйста, на СМС-портал. Почитаем, что в разных регионах считают необходимым минимумом наши зрители. А сейчас мы приветствуем Александра Сафонова, профессора Финансового университета при правительстве. Александр Львович, здравствуйте. Александр Сафонов: Добрый день. Ольга Арсланова: Вот главный вопрос. Минимум, пусть и косметический, но он меняется. А как это повлияет на пособия различные, помощь, которые государство выплачивает людям? Ведь этот минимум нужен для расчета таких вещей. Александр Сафонов: А здесь прямая взаимосвязь. Дело в том, что по действующему законодательству все у нас привязано к прожиточному минимуму. Соответственно, если размер прожиточного минимума меняется, должны и пропорции соответствующие изменяться социальных пособий. И я вот не согласен с Иваном Ивановичем Родионовым, который говорил о том, что никто не заметит 400 руб., так сказать. Заметят. Заметят, как замечают, например, пенсионеры, когда у них в рамках деиндексации суммы бывают 50, 150 руб. Это очень болезненная реакция населения. И она понятно с чем связана. Люди до этого момента строили свои какие-то бюджетные планы на основе той суммы, которая им выплачивалась. А тут бабах – и минус 400 руб. у тебя из кармана вынули только потому, что вот такая методика. И вообще, в принципе к ней, конечно, очень много претензий. Вплоть до того, что, например, если мы ставим своей задачей постепенную борьбу с бедностью, – во всяком случае, тут нужно устранять, если уж сейчас не готовы кардинально пересматривать саму структуру потребительской корзины и методологию расчета, но по крайней мере устранить из практики такую ситуацию, когда именно вот эти квартальные перерасчеты, когда предполагает конъюнктура по отдельным группам товаров в расчеты и стоимость потребительской корзинки снижается, – вот принять изменения в законодательство о том, чтобы при этом прожиточный минимум в стоимостном формате не изменялся. Т. е. оставался, как минимум, на прежней позиции. Ольга Арсланова: Александр Львович, объясните. Вот сейчас, предположим, на эти 400 руб. снижается прожиточный минимум. Это что значит? Что социальные пособия автоматически снижаются на эти 400 руб.? Александр Сафонов: Ну конечно. Да. Ольга Арсланова: Ежемесячно до следующего пересчета? Александр Сафонов: До пересчета, да. Это раз… Ольга Арсланова: И это сколько примерно? На сколько времени? На несколько месяцев? Александр Сафонов: Слушайте, это может быть на несколько месяцев, да. Кому-то повезет, что службы не успеют пересчитать. Т. е. здесь ситуация-то совершенно разная. Но проблема-то ведь в первую очередь не в том, что кому повезет, а кому не повезет. Проблема более глобальная. Это означает, что те люди, которые придут за помощью к государству, вынуждены будут ориентироваться, или службы будут ориентироваться на более низкий прожиточный минимум. И мы с вами прекрасно понимаем, что 400 руб. это не та пороговая величина, которая может говорить о том, что человек не бедный. Очень правильно сказала слушательница, которая выступала, о том, что прожиточный минимум в принципе должен быть где-то на уровне 20 тыс. Если мы с вами посмотрим состояние рынка труда, то, как правило, минимальные как раз заработные платы, которые и характеризуют отношение населения… За более низкую заработную плату не очень готовы работать. Почему? Потому что 20 тыс. это вот то минимум миниморе, которым обеспечивают хоть какое-то существование. Ольга Арсланова: Но, Александр Львович, вот хорошо, предположим, правительство услышало нашу зрительницу и вас и сделало прожиточный минимум 20 тыс. Работодатели, особенно частники, сколько платили, столько и будут. Ну, нет у них возможности увеличить. Что, продукты от этого дешевле станут в магазинах? Что изменится от вообще пересмотра этого условного, очень формального признака? Александр Сафонов: Я с этим согласен, что он условный и формальный. Еще раз повторяю: он определяет, предопределяет критерий, по которому предоставляется либо не предоставляется социальная помощь широкой категории граждан. Это и дети, с семьями, это и пенсионеры, это и работники, которые получают минимальную заработную плату. Т. е. здесь огромный контингент людей к этому привязан. Ольга Арсланова: Т. е. какую-то помощь получат люди, получающие меньше 20 тыс., в таком случае? Александр Сафонов: Да, конечно, конечно. И все-таки надо говорить о следующем. Дело не в том, что у нас, там, денег не хватает. У нас их достаточно много. У нас профицит по прошлому году почти 2 трлн. руб. Это подход к модели построения экономики. Вот одна модель говорит о том, что давайте все деньги соберем у государства, в государстве, а потом будем принимать решение: этим дадим, этим не дадим. И в зависимости от этого будем стимулировать развитие то ли той части экономики, то ли этой. Это такое проходили в Советском Союзе. Из этого ничего хорошего не получилось. А вот когда, например, деньги при помощи той же самой социальной помощи, заработной платы приходят непосредственно к работнику или к лицам нуждающимся, они возвращаются в экономику. Но возвращение это более естественно. Люди приобретают именно те товары, которые им нужны. Соответственно, получают второе дыхание те отрасли, которые востребованы потребительским спросом. Т. е. тут возникает конкуренция, тут могут развиваться как раз малые предприятия, которые сейчас с трудом развиваются, потому что именно они в первую очередь ориентированы на низкий платежеспособный спрос. Поэтому здесь тоже есть свои жесточайшие закономерности и взаимосвязи. И относительно к тому, что прожиточный минимум, там, плюс 400, минус 400, ну это такая вот абстрактная категория, – я бы не стал. Это очень серьезный критерий эффективности нашей политики, нашей экономики. И это ориентир для тех же самых работодателей платить заработную плату, которая, как минимум, должна обеспечивать состояние человека, скажем так: действительно позволяет ему хоть как-то проживать, а не существовать. Петр Кузнецов: Александр Львович (извините, у нас просто, если можно, то коротко), возвращаясь к самой новости, к самому заголовку, который многих испугал. А есть ли крайняя необходимость? Зачем Минтруд пошел на этот пересмотр? Тем более, на фоне предложений президента буквально на прошлой неделе по пересмотру потребительской корзины, что она должна быть богаче, больше и ее только нужно дополнять, наоборот. Александр Сафонов: Инертность. Я бы одно тут слово назвал: инертность. Потому что есть действующие законы, есть действующие методики. И соответственно никто не смотрит, скажем так, как они будут в таких случаях, как сегодня мы рассматриваем, влиять на психологию людей. А это одна из важнейших составляющих комфортности проживания в стране. Когда люди получают очень много негатива, негативной информации, конечно, это к хорошему ничему не приводит. Петр Кузнецов: Спасибо вам за ваш комментарий. Ольга Арсланова: Спасибо. Петр Кузнецов: Александр Сафонов был с нами на связи. Мы обсудили с ним и с Иваном Родионовым, и с нашими телезрителями. Кстати, продолжайте нам присылать ваши версии, сколько должен быть на самом деле прожиточный минимум и сколько он должен составлять. И мы продолжаем. Переходим к другой теме. Сейчас поговорим о… Ольга Арсланова: 15 тыс. пишут, 20 тыс. В общем, меньше 15 тыс. никто. Петр Кузнецов: …о странном заявлении Министерства труда. Иван Иванович Родионов назвал его совсем неуместным, тем более сейчас. О еще одном неуместном заявлении – уже президента Украины – поговорим.