Мария Карпова: С нами на связи Александр Федорович, психотерапевт. Александр Михайлович, здравствуйте! Александр Федорович: Здравствуйте! Доброе утро! Мария Карпова: Александр Михайлович, ну, с одной стороны, мы же ведь действительно не сами выбираем себе имя. Может быть, это нормально, если оно нам не нравится, и мы хотим его поменять? Александр Федорович: Знаете, мы в этой жизни вообще мало что выбираем себе сами. Мария Карпова: Но мы мало что можем изменить... Александр Федорович: И родителей, и вероисповедание, и имена, и так далее. И мне кажется, что здесь нужно чуточку серьезнее относиться к этому вопросу, потому что мы знаем, есть настолько вычурные и настолько странные названия, что было вынуждено руководство страны вообще принять решение о том, какие имена допустимы, а какие нет. Поэтому мне кажется, что здесь мы немножечко как-то вот превышаем саму по себе идею и, в принципе, предрекаем человеку ту или иную судьбу, заставляем его верить в то или иное. И я думаю, что здесь нужно чуть-чуть серьезнее относиться к вопросу. А если говорить о том, что может ли человек имя поменять, то это скорее речь идет о повторной презентации, да? Сначала ему дают одно имя, и его родители презентуют этому миру. А потом человек хочет себе выбрать что-то другое, уже сообразное своему восприятию, своей собственной идее, своей собственной презентации планете или там какому-то микросообществу. Поэтому мне кажется, что вполне допустимы имена; я бы разделил так: есть имена, которые внутренние (внутри семьи), это в принципе в некоторых народностях существует такое. Есть имена, которые внешние, с которыми человек выходит в большой мир. Мария Карпова: Но не кажется ли вам, что это какое-то бегство от проблем, что «вот, я сейчас поменяю имя, моя жизнь наладится, все кардинально поменяется?» Ведь на самом деле от имени, если так вдуматься, ведь ничего не зависит. Александр Федорович: Есть много разных мнений на этот счет. И тогда я в ваших словах слышу некое противоречие. Если от имени ничего не зависит, то почему тогда это бегство? А если это бегство, то почему бы человеку тогда от этого не бежать как-то? Мне кажется, что сама по себе идея некого созвучия такого приятного на слух вполне себе допустима. Хотя некоторые, конечно, именам придают особое значение. Петр Кузнецов: Александр Михайлович, мы вместе с вами посмотрели детский опрос. И на самом деле удивительно, что довольно-таки привычные нам, стандартные такие, хорошие, добрые имена звучали. Никаких, я извиняюсь, ни Милан. Нет, ничего против мы не имеем, конечно, вот эти все Лилии, новые эти модные имена. А как вам кажется? Точнее даже не кажется, по вашим наблюдениям, вот этот вот уход от стандартов в плане имен, когда происходит? Я уверен, что ребенка через 10 лет спроси – совсем другие имена у него уже будут. Фильмы это, что? Чем это навеивается? Александр Федорович: Вот все, все спикеры, которые выступили в интервью, они ведь говорили не об именах, они говорили о конкретных лицах. Петр Кузнецов: Ага. Александр Федорович: Они говорили о родственниках, они говорили о друзьях. Что для меня, например, означает, что по большому счету не очень значимо, какое имя у человека. Гораздо более значимо то, какие он черты несет характерологические, особенности темперамента, его коммуникативные способности. Петр Кузнецов: Да, то есть они представляли конкретного человека. Да, понятно. Спасибо за объяснение. Мария Карпова: Спасибо большое, Александр Михайлович! Александр Федорович был с нами на связи, психотерапевт. Итоги опроса: «да» – 85% сказали, что им нравится их имя. Здорово! Мне тоже нравится мое имя. Тебе тоже нравится? Петр Кузнецов: Как бы вас ни звали, оставайтесь с нами. Мне нравится, конечно. Оставайтесь с нами, потому что мы уже через секунду с вами во втором часе, Миланы, Зои, Федоры и Александры, конечно.