Виталий Млечин: Правительство разработало два законопроекта об обязательном введении QR-кодов в общественных местах и транспорте. Документы готовятся к внесению в Госдуму. Вступление в силу будет зависеть от сроков рассмотрения и готовности регионов. Ксения Сакурова: Первый законопроект предполагает переходный период до 1 февраля. Для прохода в общественное место вместо QR-кодов можно будет предъявлять отрицательный ПЦР-тест, но после 1 февраля такая возможность останется только у тех, кто получил медотвод от прививки. Мера будет действовать до 22 июня. Виталий Млечин: Второй документ касается междугородних и международных поездок, даты который установит Правительство. Обязательные QR-коды введут в самолетах и поездах. Предполагается, что проверка этих самых кодов будет проводиться при продаже билетов. Ну а те, кто купил билет, но не смог воспользоваться из-за отсутствия QR-кода, получат возможность сдать его и вернуть полную сумму в течение 30 дней. Ксения Сакурова: Получается, без повсеместного введения QR-кодов мы уже вроде как обойтись и не можем. Так ли это? Давайте разбираться вместе с вами. Пожалуйста, пишите, звоните, что вы думаете на эту тему. Виталий Млечин: 8-800-222-00-14 – бесплатный телефон прямого эфира, и бесплатный телефон для ваших СМС-сообщений – 5445. Система QR-кодов – что вы об этом думаете? Ну и собственно говоря, как вы к этому относитесь, есть ли у вас QR-код, возникли ли какие-нибудь трудности при его получении? Если вы сделали прививку, а с QR-кодом какие сложности возникли, тоже обязательно нам об этом расскажите. С нами на прямой связи депутат Госдумы Евгений Федоров. Евгений Алексеевич, здравствуйте. Евгений Федоров: Здравствуйте. Ксения Сакурова: Здравствуйте. Виталий Млечин: Евгений Алексеевич, ну получается, что все уже, практически решенное дело, введение QR-кодов на федеральном уровне? Евгений Федоров: Ну я думаю, мы с вами должны понимать, что эта эпидемия в том виде, как с ней осуществляется борьба, конечно. Потому что, допустим, в Китае другая методика борьбы, карантинная, и там ни одного больного нет. Так вот в том виде, как она есть, эта рекомендация ВОЗ на много-много лет. Соответственно, это вдолгую нам надо перестраивать всю нашу жизнь так, чтобы обеспечить безопасность людей, здоровье, и соответственно, общественные места надо постепенно обеспечивать более высоким уровнем безопасности в плане здоровья и сохранения жизни, чем, так сказать, «личные места». И исходя из этого долгая политика государства на много лет - постепенно ограничивать попадание в общественные места потенциально больных людей и потенциально тех, кто может заразить. Ксения Сакурова: Евгений Алексеевич, получается, что на много лет для нас теперь, помимо паспорта, некий документ о вакцинации, не важно в каком виде, станет тоже документом, который мы все время с собой где-то должны будем носить. И вы говорите на «много лет», то есть не до конца пандемии, а вообще теперь это на всю жизнь? Евгений Федоров: Потому что сменить методику можно в любой момент, как в том же Китае, на карантинную. Не случайно Владимир Владимирович так около карантинной бухты недавно, в Севастополе, разговаривал. Но вот в том виде, как сейчас есть, это на 5, может быть, даже на 10 лет. Вообще на неизвестно какой срок, потому что самой по себе нет борьбы с эпидемией. Есть ограничения ее распространения, но это не есть борьба. То есть никто не ставит задачу, чтобы она прекратилась, соответственно, она навсегда, пока задача не поменяется. А если она навсегда, то необязательно, понимаете, нужны эти коды только тем, кто пользуется общественными местами. А эти общественные места тоже имеют определенную категорию. Кто-то пользуется, а кто-то в деревне и ими не пользуется, они ему вообще не нужны. Ну если ты ими пользуешься... Кроме того, сейчас современные технологии, я уверен, через полгодика-годик они позволят, грубо говоря, использовать лицо. Вы знаете, есть такие технологии. То есть человечество придумало уже современные методы, которые позволяют не носить с собой эти бумажки и даже смартфон или что-то еще. Но по сути, мы же говорим о содержательной части, а не о технической. Речь идет о том, что в общественное пространство потенциально заразные люди не должны попадать. Виталий Млечин: Евгений Алексеевич, скажите, пожалуйста, можно вас попросить в свое право повернуться, а то получается, что вы смотрите не на нас. Вот, так гораздо лучше. Ксения Сакурова: Спасибо большое! Виталий Млечин: Спасибо большое! Давай ты спрашивай. Ксения Сакурова: По поводу всяких технологий: вот мы сейчас сталкиваемся с тем, что постоянно у нас какие-то данные утекают, мы только что об этом говорили. Ну бог с ним, с какими-то фейковыми списками тех, кто купил или не купил сертификат, но у нас даже с «Госуслуг» утекают данные. Если сейчас будет создана какая-то система, в которой каждый человек будет иметь или не иметь какое-то право доступа куда-то, насколько она будет защищена? Насколько сейчас, да те же «Госуслуги», готовы к тому, чтобы эти данные по-настоящему защищать? И чтобы не было сбоев. Евгений Федоров: Да, такая проблема есть, но это проблема всегда сопровождает человечество. Напоминаю вам, что первые бумажные деньги, которые лежали долгое время в музее в Европе, потом вдруг поменяли свою табличку, и теперь они первые поддельные бумажные деньги, которые лежат в музее Европы. Я имею в виду конкретный случай. Так что это сопровождает человечество всегда: эти подделки, фальсификации. В данном случае - попытки украсть базы данных. Надо это совершенствовать, повышать степень защиты. Это обязательная вещь - давать определенные дополнительные механизмы, типа страхования за Государственный счет от возможных ущербов, связанных с утечками. И это все и есть предмет законодательства, с которым мы будем разбираться, и этот закон, конечно, если он будет приниматься – я еще пока не говорю, что он будет приниматься, но если будет – то, естественно, его будет сопровождать огромный пакет технического обеспечения. Ксения Сакурова: То есть, подождите, это еще не решенный момент? То есть, получается, что это пока еще под вопросом? Евгений Федоров: Ну конечно, пока Госдума не начала рассмотрение и не приняла решение в первом чтении, то, естественно, еще это пока под вопросом, еще обсуждается. Мы с вами в обсуждении как раз и участвуем. Но проблему-то решать надо. Вот если кто-то предложит другие варианты защиты здоровья людей и их жизни до того, как этот закон будет рассматриваться в Госдуме, с удовольствием мы будем использовать другие варианты. Виталий Млечин: Спасибо! Ксения Сакурова: Спасибо большое! Евгений Федоров, депутат Государственной Думы, был с нами на связи. К нам присоединяется Дмитрий Журавлев, научный руководитель Института региональных проблем. Добрый день! Виталий Млечин: Дмитрий Анатольевич, здравствуйте. Дмитрий Журавлев: Добрый день, коллеги, рад вас видеть! Виталий Млечин: Мы вас тоже, спасибо большое! Дмитрий Анатольевич, скажите, пожалуйста, все-таки как это скажется, введение этих QR-кодов, как вы только что слышали, это долгосрочная мера? То есть не только на полгода, может быть, на год, может быть, даже больше? Как это изменит вообще нашу жизнь? То есть теперь всем придется в той или иной степени этим пользоваться? Дмитрий Журавлев: Ну вы знаете, как правильно сказал мой предшественник за вашим столом, наверное, в деревне «Жвачкино» где-нибудь, никто не будет этим пользоваться за ненадобностью. А в больших городах да, пока ковид с нами, скорее всего, это будет оставаться с нами. Другой вопрос, что и ковид тоже меняется. Вполне возможно, что в какой-то момент он станет совсем другим, и тогда не потребуется. Вот от гриппа же мы QR-коды не вводим, а грипп, собственно, шел той же дорогой, что и ковид, но, в любом случае, это будет не завтра, понимаете? Поэтому, наверное, да, это надолго. Ксения Сакурова: Ну вот по поводу деревни: деревня деревне рознь, кроме того, люди очень по-разному живут, кто-то регулярно ездит в большой город на работу, если эта деревня пользуется общественным транспортом. Получается, такому человеку будет нужен QR-код, и видимо, какая-то система должна будет существовать на этом самом транспорте. У нас регионы вообще готовы к повсеместному внедрению? У нас есть на это деньги? Дмитрий Журавлев: Есть целый ряд вопросов в действительности. Вопрос первый: «Есть ли деньги у человека на тот смартфон, на который этот QR-код надо ставить?» Если в Москве, в Питере, в Нижнем Новгороде, в Казани, то вопроса нет. А вообще первая по числу смартфонов на душу населения у нас Якутия, даже не Москва. Но есть регионы, где люди живут значительно беднее, а смартфоны примерно стоят везде одинаково. И если для нас с вами цена смартфона – это, в общем, не большая проблема, то для жителей какой-то глубокой провинции это большая проблема. Здесь, наверное, нужно думать о какой-то системе помощи тем, кто не может эти смартфоны купить, если мы заинтересованы в тотальном использовании QR-кодов. Потому что, если у тебя нет техники, ты все равно не сможешь его использовать. Виталий Млечин: А как вы считаете, почему вообще именно с QR-кодов решили начинать, почему именно такая система? Ведь можно было бы и бумажные сертификаты. Также есть разные варианты вроде карточек, таких как мы используем, например, для проездных билетов магнитных, они не требуют никаких дополнительных устройств. Дмитрий Журавлев: Они требуют механизм выпуска, а QR-коды сразу попадают на наш смартфон, и это, что называется, пока наша с вами головная боль, а не головная боль государственного служащего. Я думаю, что начать решили, потому что более-менее успешно попробовали. Всегда хочется тиражировать успешную технологию, а не менее успешную. Хотя подделать можно все, но внутренне, психологически люди привыкли к тому, что бумажки подделать легче. Поэтому это не соответствует действительно, но нам так кажется. Но возникает и другой вопрос: а проверять мы как будем? Вот вы правильно сказали: человек из маленького города едет в большой город на междугороднем автобусе. Вот есть город Балашиха под Москвой, где полнаселения каждый день выезжает, полнаселения каждый день въезжает. Ну хорошо, это опять же Подмосковье. А вот как это будут проверять специалисты где-нибудь в более глубокой провинции? У них-то оборудование для проверки где возьмется? Ксения Сакурова: Опять же, есть там почтовые отделения, есть, я не знаю, здания администрации тех же поселковых, есть поселковые магазины – это все общественные места. Деревня деревней, но там есть куда ходить и куда по закону, видимо, будет ограничен вход для тех, у кого нет QR-кода. Дмитрий Журавлев: А кто ограничивать-то будет? Милиционер, один на несколько деревень? Продавца, который будет ограничивать доступ к себе покупателей, я не представить себе не могу, такое существо нереальное, в жизни не встречается. То есть в низах инфраструктуры просто не хватит для введения QR-кодов, но это не значит, что их не надо вводить. Тут как с бумажками: бумажки тоже кто-то проверять должен, их тоже проверять будет некому в низовой части. Но в маленькой деревне есть надежда, что вот этот союз соседей сам догадается, что лишний раз себе проблемы создавать не надо, а в большом городе это непростая задача... В большом городе будет много людей, которые будут это контролировать, потому что если это можно обойти, то это не надо вводить. Вот в Москве, смотрите, не так долго держались эти QR-коды, когда Москва их вводила. Вот была острая фаза – ввели, кончилась острая фаза... Фактически они есть у нас у каждого, но от нас уже их не требуют. Ксения Сакурова: При этом, Дмитрий Анатольевич, там, где они до сих пор существуют, например, музеи в Москве, чтобы пойти в театр, нужен QR-код. Наши коллеги жалуются, что даже там есть проблемы: люди приходят с абсолютно нормальными QR-кодами, полученными официальным путем, но что-то не считывается, то ли устройство там барахлит, то ли что. Ну бог с ним, с музеем, в музей сегодня не сходил, пришел завтра. А если тебе в самолет? А если тебе в командировку? А если у тебя какие-то на самом деле неотложные дела? Вот ведь где вопросы. Дмитрий Журавлев: Более того, знаете, у меня был день пешей прогулки в период QR-кодов, потому что ни одно кафе не работало, и QR-код мне присвоили не очень сразу. И вот это был день перипатетики, когда мы гуляли с огромным количеством людей – потому что мне по работе нужно встречаться людьми и с ними разговаривать – вот где была веселуха. Я представляю себе, если бы самолет. Именно поэтому я же и говорю про Москву: она еще более-менее гибко старается использовать систему запретов. А чем дальше от Москвы, тем жестче запреты. А жесткие запреты... Вот вам действительно лететь, а у них машина сбилась, и в приложении не читает ваш QR-код, и что вы будете делать? Здесь очень важно именно если мы вводим эту систему – я не имею в виду правовую сторону, о которой говорил депутат – то мы должны еще и технологическую сторону отработать. Столица, она отработает, ну еще в 2-3 ключевых городах, уверен, будут. А дальше? Это вопрос помощи регионам. Так это не пойдет. Виталий Млечин: Понятно, спасибо большое, Дмитрий Анатольевич! Дмитрий Журавлев, научный руководитель Института региональных проблем, был с нами на прямой связи. Ксения Сакурова: О проблемах люди пишут. Рязанская область: «Прививки сделали, телефон... Простите, на пенсию не разбежишься». В общем, смартфон себе позволить не могут. Еще одно сообщение: «Госуслуги – плохой сайт, слишком сложный, и много раз подводил в важных делах». И Краснодарский край: «Сделала прививку, есть бумажка из поликлиники, а вот QR-код получить не получается, не могу зайти в личный кабинет. Была 3 раза в МФЦ – бесполезно». Виталий Млечин: Да, это печально, но есть более серьезные проблемы, на самом деле. Белгородская область: «В Старом Осколе по выходным дням прививки не делают, оптимизация». Пермский край: «Записалась на вакцинацию, ждать месяц». И Татарстан: «Ходил на вакцинацию – очередь 50 человек. 2 часа стояло, 2 скамейки, 2 очереди: одна к терапевту, потом только на вакцинацию. Это совсем не безопасно».