Тамара Шорникова: Ну а сейчас сходу зададим вам парочку вопросов, чтобы вы уже начали размышлять и набирать наш телефонный номер. Где и кем вы планируете работать после 50? В вашем регионе можно куда-то устроиться в зрелом возрасте? Кем, на какую зарплату? Хотим поговорить вместе с вами о переобучении предпенсионеров. Государство предлагает разные программы, чтобы помочь пожилым найти работу, выделяет деньги, но насколько эффективно это работает? Иван Князев: Тут Следственный комитет выяснил, что как минимум госденьги не всегда идут на дело. По версии следствия, Московский политехнический институт получил от государства деньги за обучение предпенсионеров, 3,6 миллиона рублей, учить должны были на машиниста холодильного оборудования, но никакого обучения не было. Это, как говорят источники, возможно, не единственный случай. Если вы проходили программу переобучения, расскажите, как это было, смогли ли потом найти работу. Тамара Шорникова: Да. Приглашаем вас к разговору и приглашаем к разговору наших экспертов. Первой на связь выходит Валентина Митрофанова, кандидат экономических наук, юрист, директор «Института профессионального кадровика». Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Валентина Васильевна. Валентина Митрофанова: Добрый вечер. Тамара Шорникова: Ну, вообще, конечно, машинист холодильного оборудования тоже так звучит, вот. Мы попросим сейчас показать еще графику по другим специальностям, которые предлагаются для переобучения, там достаточно внушительный список, мы попробуем сейчас его в процессе разговора посмотреть. Иван Князев: Ну вот, для примера, 3D-моделирование для компьютерных игр для предпенсионеров, так вот неплохо. Веб-дизайн, графический дизайн, промышленный дизайн, инженерный дизайн. Администрирование отеля, видеопроизводство... Тамара Шорникова: Виноделие! Иван Князев: Да. Тамара Шорникова: Между прочим, добыча нефти и газа. Там даже, по-моему, что-то с авиа есть, да? Монтаж и эксплуатация газового оборудования и... Иван Князев: ...обслуживание авиатехники. Тамара Шорникова: Авиатехники, да. Вот любопытно, да, если, например, человек педагогом работал... Иван Князев: Еще есть выпечка осетинских пирогов. Ну, достаточно интересный такой набор профессий, Валентина Васильевна. Тамара Шорникова: Но насколько он сопряжен с жизнью? Насколько он реален? Или это просто такое... Иван Князев: С потолка? Тамара Шорникова: ...способ занять время у человека, рассказать ему что-то интересное о том же виноделии? Валентина Митрофанова: Ну, здесь, конечно, существует побольше, связанная с тем, что не так сложно государству, наверное, переобучить человека, неважно, предпенсионер он, пенсионер или какого-то более молодого возраста, сколько проблема дальнейшего трудоустройства. То есть мы говорим о том, что очень сильно сейчас меняется рынок труда, связанный с изменением технологий, который требует новых знаний, новых умений. Поэтому очень важно, чтобы мы четко понимали вот эту траекторию: есть человек, у него есть образование, есть какой-то опыт, на что его нужно переобучить, чтобы он был трудоустроен. То есть важно держать в фокусе итоговую задачу, а итоговая задача – это поиск работы. Поэтому здесь, наверное, очень важно именно говорить о проценте трудоустройства людей, которые получили эту профессию. Например, там одна из профессий – это визажист или дизайнер IT-программ. Вот сколько у нас предпенсионеров, прошедших по национальной программе обучения, реально пошли и стали работать визажистами или вот дизайнерами IT-программ, сколько этих людей? Иван Князев: Ну, если визажистами ладно, там еще можно понять, теоретически можно трудоустроиться, а вот дизайнер IT-программ, здесь такой интересный момент, там, как правило, специалисты все, ну все их знают, тут не приходят случайные люди. А как найти вот эту вот связь, чтобы переобучение успевало за рынками, за вакансиями, за потребностью? Валентина Митрофанова: Я думаю, что здесь тоже абсолютно ответ очевиден, и у государства даже есть эти инструменты, другой вопрос, что они сейчас, наверное, в том способе, как они реализуются, не дают необходимого результата. То есть только конечный работодатель может сказать, кто ему нужен и с какими конкретно квалификационными знаниями и умениями ему нужен. Поэтому при отлаживании прозрачной связи, при целевом обучении, когда будет четко понятно, что вот этому работодателю нужно 100 человек, которые работают визажистами, и будет понятно, что именно этот работодатель участвует определенным образом в обучении этих людей и он готов их взять, то тогда, конечно, этот результат будет. Сейчас, к сожалению, очень часто это обучение проходит просто в трубу, потому что люди дальше не находят своего работодателя. Иван Князев: Ну, схема здесь такая, я так понимаю, государство говорит: так, надо переобучать пенсионеров, надо на это выделить деньги. Кому выделим? Так, выделим Московскому политеху 3,6 миллиона рублей, на кого-то там чего-то где-то будут обучать. Те вообще говорят: да ладно, ничего вообще, никого не будем обучать, деньги потрачены, и никто нигде не трудоустроен и не переучен. А не проще ли было бы, может быть, работодателю вот эти деньги направить, специалистов ему каких-то предоставить, чтобы он сам? «Вот мне нужно 10 дизайнеров, давайте вы ко мне придете, у нас же на этой же площади их научат и я же их потом трудоустрою», – это возможно? Валентина Митрофанова: Согласна, это, конечно, была бы мера, я считаю, гораздо более действенная. Причем один из интересных вариантов – это, например, вариант, который в некоторых европейских странах применяется, это льготное налогообложение для работодателя, который обучает своих специалистов. То есть компании необходимо подтвердить, сколько людей она обучает, дает им дополнительные навыки, и тогда у нее нет уплаты определенного налога на поднятие профуровня. Если он никого не обучает, это его полностью право, но тогда он должен выделить определенную сумму своего бюджета, которая дальше идет в государство и целевым образом направляется на обучение людей для каких-то других производств. Поэтому тут, конечно, необходимо выстраивать тесную связь именно с работодателем, скорее субсидировать, поощрять именно его на то, чтобы он обучал людей, брал к себе на обучение, на рабочем месте обучал своих сотрудников. Потому что мы же не учитываем с вами то, что мы говорим про сегодняшних людей, которые находятся в квалификационной яме, но мы не говорим о том, сколько людей находятся на подходе к этой квалификационной яме, которые могли бы в нее не попасть через год-два, если мы сейчас уже начнем их переобучение. Тамара Шорникова: Да. Много SMS, вот буквально парочку перед звонком. Много скепсиса. Москва: «Все это переобучение – фикция, отмыв бюджета. Никто из обучаемых работу не нашел». Очень жесткое такое сообщение из Челябинской области: «Переучивать пожилых – выбрасывать деньги», – а вот объясните почему, пришлите SMS или позвоните к нам в эфир, как сделал уже Александр из Москвы. Иван Князев: Здравствуйте, Александр. Зритель: Здравствуйте. Я профессиональный актер, работал в Театре сатиры много лет, более 30 лет. Но вот перед пенсией, когда мне исполнилось 50 лет, я ушел из театра, так сложились обстоятельства, вот иногда снимаюсь в сериалах... Но это не главное. Главное, что я овладел абсолютно компьютером, более того, я профессионально рисую, сменил профессию, стал членом Союза художников. Иван Князев: Ага. Зритель: Но много лет я работал в книжной графике, а сейчас я даже делаю, ну как, я делаю литье из бронзы, латунь и так далее. Я очень много что умею делать, у меня были профессиональные выставки живописные, графика, владею компьютером. Но все это сейчас замыкается размерами моей квартиры, то есть все, что я делаю, я делаю на пенсию, потому что выйти на рынок абсолютно практически невозможно, ни на рынок графики, ни на рынок компьютерной графики, ни даже на заказ, могу делать любые скульптуры и так далее, и так далее. И при всех этих возможностях... Иван Князев: А почему, почему сложности? Не берут на работу, не берут работы, не делают заказы? Что говорят? Зритель: Да-да-да, этого нет. Причем люди, которые в этом хоть что-то понимают, у них нет денег, а те, у кого есть деньги, они покупают всякий кич, то, что там набросают и так далее. Иван Князев: Ну понятно. Зритель: Вот получается вот такая невостребованность при всем при этом. Тамара Шорникова: Да, понятно, спасибо вам за ваш звонок. Иван Князев: Спасибо. Тамара Шорникова: Валентина Васильевна, вот, может быть, действительно как-то лучше, не знаю, деньги давать на какое-то свое дело, а не переобучать? Валентина Митрофанова: Давать на свое дело, у государства тоже есть такие проекты, когда оно помогает молодым предпринимателям, слово «молодые» здесь исходит из того, что человек только начинает свой бизнес, неважно, сколько лет человеку. Но начало предпринимательства, даже если мы говорим, что человек делает это осознанно, вся статистика мировая это подтверждает, 90% предпринимателей закрываются в первый год. То есть здесь необходимы определенные предпринимательские качества, которые нельзя получить на курсе предпринимательства, то есть пойти и стать предпринимателем невозможно, наверное, так же, как вот рассказывает Александр, нельзя пойти на курсы и вдруг сейчас мне стать актером или вдруг сейчас мне стать дизайнером, то есть для этого должны быть определенные личные характеристики. Поэтому давать всем деньги на открытие собственного бизнеса – это точно будет не вариант, это будут, наверное, гораздо более потерянные деньги, чем переобучение. То есть вопрос только в том, что переобучение должно быть целевым, то есть... Тамара Шорникова: Понятно, спасибо. Иван Князев: Спасибо. Валентина Митрофанова, юрист, директор «Института профессионального кадровика», была с нами на связи. Вот что пишут нам наши телезрители. «Какая глупость под конец жизни пойти учиться! Молодежи негде работать», – так считает наш телезритель из Ставрополя. Тамара Шорникова: Самарская область: «Компьютер хорош, когда зрение еще имеется, а после 55 мало кто без очков читать сможет, эта сфера малодоступна, мешки таскать тем более». Коми: «Переобучение прошла, устроиться невозможно. Город маленький, работы нет», – Воркута, пишет нам телезритель. И звонок, Сергей, Воронеж. Иван Князев: Здравствуйте, Сергей. Зритель: Здравствуйте. Я в прошлом году обратился в Новой Усмани на службу занятости, живу в глухом селе. Раньше был сельскохозяйственный техникум, я бы рад бы даже обучиться на тракториста, потому что стоит у нас в Рождественской Хаве 50 тракторов и 5 только трактористов. Потому что в области вообще нет ни одного училища, ни одного техникума, который готовит трактористов, это первое. Второе. Ну что вот, предлагают на курсы руководителя отдела кадров? Ну все разбомблено у нас в Рождественской Хаве, все подчистую, сельсовет, почта, Сбербанк, больше ничего – какой начальник отдела кадров? Вы знаете, честно я вам скажу, очень много красивых слов наш Путин говорит, а вот с борьбой с безработицей палец о палец не ударяет. Тамара Шорникова: Спасибо вам, Сергей, за ваше высказывание. Иван Князев: Спасибо. Тамара Шорникова: Вам 45, 50, 60? Что с работой? Пытаетесь ли ее найти? Что вам говорят, какие варианты предлагают? Звоните-пишите. Иван Князев: Да. Ну вот интересный дисбаланс получается, трактористы нужны, а предлагают на начальника отделов кадров научить. Ольга Аникеева у нас сейчас на связи, социолог, доцент Российского государственного социального университета. Здравствуйте, Ольга Александровна. Ольга Аникеева: Добрый день, зрители! Добрый день, Тамара и Иван! Иван Князев: Ну вот каждая вторая, наверное, SMS, когда люди нам пишут, что предлагают ну совершенно не то, где можно потом найти работу. Вот какой-то дикий дисбаланс у нас получается. Тамара Шорникова: Как состыковать? Иван Князев: Ну это опять тот же вопрос, да. Ольга Аникеева: Совершенно верно. Я бы продолжила тему, которую начала Валентина Васильевна. Дело в том, что у нас страшное несогласование вот этих планов. Когда пишут телезрители, что нужны печники, нужны трактористы, а обучают, не знаю, на виноделов, вот эта заявка, которая поступает организациям, которые обеспечивают дополнительное профессиональное образование, она, извините, взята с потолка. Начнем с того, что работодатели далеко не всегда четко могут определить, какие работники им нужны, с какими компетенциями, это, кстати, касается и молодых. Когда молодые приходят устраиваться на работу, им говорят, что нет опыта, а компетенций каких им не хватает? Вот это бывает не совсем понятно. В крупных фирмах дело поставлено иначе. Мне недавно довелось познакомиться с системой обучения в «Газпроме», ну «Газпром» такая фирма, конечно, особенная, но там уделяют внимание и подготовке молодежи, и подготовке предпенсионеров задолго до того, как они попадают под эту тему. Но там совершенно четко, там понятно, какие работы есть, каких работников нужно будет обучить, где будет какое-то продвижение по кадрам, там понятно. В других крупных организациях, Сбербанк (или «Сбер» нынешний), «РЖД», значит, тоже есть такие возможности. А вот средние предприятия и мелкие, они не могут сформулировать, кто им нужен, они не могут написать заявку, соответственно, невозможно составить хоть какой-нибудь прогноз. А ведь у нас же прогноз есть, мы знаем, где у нас будут стройки, тоже как бы не очень надежное планирование, иногда за полгода слетает запланированная стройка, но тем не менее какое-то предположение есть, где у нас будет стройка, где у нас будет открываться торговый центр, где будут больницы, поликлиники, детские сады и школы. Есть какое-то предвидение в том, какие кадры понадобятся. И не надо учиться на какие-то абстрактные должности, нам нужно учиться по заявкам рынка труда, а вот этой заявки у нас нет, и государство пока их не отслеживает. Реорганизация служб занятости, которая предполагается в ближайшее время, должна заняться этим вплотную, но это тоже займет какое-то время, это тоже не будет прямо с сегодня на завтра. Тамара Шорникова: Ага. Ну а вот этот вот единый госреестр вакансий, например, он подразумевает... ? Вот вся эта работа как раз в направлении того, чтобы понять, кто нам нужен, мы когда к ней подойдем, когда увидим результаты? Ольга Аникеева: Какие-то шаги делаются, да. И вот этот вот сайт, который «Работа.ру», и какие-то другие сайты, где собирается информация о том, кто нужен, но это совершенно параллельный мир. ДПО – это отдельная система, причем она очень часто завязана на то, собственно, кого мы можем подготовить. Допустим, какой-то университет или, не знаю, учебный центр, который готовит всех про все, он же не может сразу найти преподавателей под нужные курсы, это достаточно сложная задача, но находит кого находит. Вот мы можем научить, допустим, по гарденотерапии, очень хорошее занятие для предпенсионеров, или в саду работать, или домашние цветочки выращивать. Это может стать профессиональной работой? Ну, вряд ли. Можно, конечно, из этого вытащить какие-то возможности, не знаю, как-то разводить рассаду и продавать, но это на самом деле несерьезная занятость. Вот таких серьезных стычек между системой образования и рынком труда, особенно ДПО, у нас практически нет никаких. Тамара Шорникова: Хорошо. Иван Князев: Ольга Александровна... Тамара Шорникова: А что тогда делать? Или ты хотел спросить? Иван Князев: Нет, спрашивай. Тамара Шорникова: Что тогда делать вот тем самым, кто сейчас подходит к званию «предпенсионер», уже в поиске работы? Как ее найти? Ольга Аникеева: Ну, немножко, конечно, надо будет и самим поизучать рынок труда, поизучать спрос. Вот когда к вам обращаются люди, говорят, что у них нет работы, ваши дикторы сами открывают ноутбук и смотрят, где какие требуются слесари, значит, механики, инженеры, воспитатели, учителя, находят какие-то вакансии. К сожалению, у нас старшее поколение не приучено следить за рынком труда и выискивать какие-то вакансии, которые нужны. Иван Князев: Ольга Александровна, это с одной стороны. Некоторые все-таки даже научились искать вакансии, смотреть и так далее, так ведь не берут на работу. Вот мне хотелось узнать вот у вас как у социолога, как поменять вот это вот отношение к предпенсионерам, почему к ним так относятся, что просто даже не хотят брать, даже если уже переобучился и куда-то пытаешься устроиться? Ольга Аникеева: А вот это, знаете, очень интересная тема, потому что очень многие работодатели говорят, что как раз люди в предпенсионном возрасте – это замечательная кадровая такая тема, потому что у людей есть опыт, уже есть жизненный опыт, уже есть какие-то навыки. Если ему не хватает каких-то компетенций, можно, в конце концов, и доучить людей, это же... Каждый работодатель должен думать о том, чтобы квалификацию своих работников повышать, в этом нет ничего особенного. И кстати говоря, в этом плане надо работать с работодателями и вот этот имидж пожилого человека разрушать. Не нравится – ну что значит «не нравится»? Надо какие-то аргументы серьезные предъявлять, а часто не принимают просто потому, что не нравятся. Часто не принимают, потому что такие люди знают себе цену и могут возразить, когда руководитель принимает не очень грамотное решение. А часто не принимают просто потому, что не хочется, но это же тоже недопустимо, нужны какие-то определенные ограничения. То есть отказать, значит, работнику в работе, нужны какие-то серьезные аргументы. И вот здесь, в этом плане у нас очень много субъективного. Тамара Шорникова: Да. Буквально 15 секунд: штрафы для работодателей явно не работают, а стимулы помогут? Ольга Аникеева: Стимулы могут помочь, если... Вот говорила Валентина Васильевна, можно вводить такие налоговые льготы, если работодатель работает над повышением квалификации кадров в любой возрастной группе, это может оказаться полезным. И главное все-таки готовить и работников, и работодателей к очень активной позиции. Нам, к сожалению, сейчас не придется ездить верхом на каких-то сложившихся традициях. Тамара Шорникова: Да, понятно, спасибо. Ольга Аникеева, социолог, доцент РГСУ. Пытались определить, где и когда мы сможем получить работу, когда «повзрослеем» немного с Ваней, да, мягко говоря? Иван Князев: Да, и на что будем переучиваться, когда нас уже отсюда погонят. Тамара Шорникова: Да. Такие темы. Сейчас новости будут скоро.