Работы не хватает на всех

Гости
Елена Яхонтова
профессор Высшей школы корпоративного управления РАНХиГС, доктор социологических наук
Владимир Карачаровский
кандидат экономических наук, доцент департамента прикладной экономики НИУ ВШЭ
Владимир Строев
доктор экономических наук, профессор Московского городского педагогического университета
Александр Ветерков
заместитель генерального директора сервиса «Работа.ру»

Оксана Галькевич: Ну а теперь главная тема нашего эфира, большая тема. Безработица, оказывается, для россиян теперь страшнее бедности. Вы знаете, новые опросы социологов показывают, что в списке проблем, которые пугают россиян более всего, неизменным остается только рост цен, это место №1. А вот по второй позиции недавно произошли изменения: прежде это была бедность, а теперь страх потери работы. Ну, возможно, потому, что в сознании людей остаться без работы – это даже не просто стать беднее означает, а впасть в нищету.

Константин Чуриков: Да, есть этому, конечно же, логическое, такое логичное объяснение. С началом пандемии, коронакризиса число безработных у нас резко выросло, а вот количество вакансий сократилось, во всяком случае где они, эти вакансии. В этом году впервые, потеряв место, люди пошли на биржу труда, тоже есть этому объяснение, конечно, то, что были подняты пособия по безработице. Ну вот прежде регистрироваться там никто не спешил, а вот сейчас за полгода число официально учтенных безработных выросло почти в 5 раз.

Оксана Галькевич: Ну, как ты правильно сказал, просто потому, что там никто прежде никакой помощи особо и не ждал ни в поиске работы, ни, простите, в финансовом плане, пособия были мизерные. А вот с началом пандемии они существенно выросли, заметно по крайней мере. Сейчас уволенный с 1 марта человек может претендовать на МРОТ, то есть на 12 130 рублей. Но я, наверное, подчеркну все-таки, что претендовать может, потому что многие нам говорят, рассказывают в прямом эфире, что получить этот самый МРОТ, такое пособие в таком размере, сложнее, чем на него претендовать.

Константин Чуриков: Да, потому что это максимальное пособие, а есть минимальное, вот прежде было 1,5 тысячи, теперь 4,5. По решению президента это все продлится до 1 октября, то есть еще 2,5 недели, если не примут какое-то еще другое решение. Кстати, в качестве мер поддержки государство называет также дополнительные выплаты на детей разных возрастов. Чиновники говорят, что это тоже беспрецедентный пакет.

Оксана Галькевич: Ну и обошелся он, я так понимаю, в беспрецедентную сумму, 130 миллиардов рублей. Бо́льшая часть уже потрачена, а надо бы еще. И как минимум еще 30 миллиардов рублей обещают на эти нужды выделить. Ну, наладит ли вот такое вот вливание денег ситуацию на рынке труда, вот в чем вопрос. Позвоните нам, пожалуйста, и расскажите, уважаемые зрители, как у вас с работой, как у вас на рынке труда в вашем регионе, там, где вы живете. Поделитесь опытом, как вы ищете работу, удается ли ее найти, просто вот расскажите обо всем этом.

Константин Чуриков: И какую.

Оксана Галькевич: Да, зарплаты какие.

Константин Чуриков: А в студии у нас сегодня Елена Яхонтова, профессор Высшей школы корпоративного управления РАНХиГС, доктор социологических наук. Здравствуйте, Елена Сергеевна.

Елена Яхонтова: Здравствуйте.

Константин Чуриков: И Владимир Строев, доктор экономических наук, профессор Московского городского педагогического университета. Добрый вечер, Владимир Витальевич.

Владимир Строев: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Уважаемые гости, ну вот тут палка о двух концах. С одной стороны, раньше в таком объеме люди не вставали на биржу труда, с одной стороны, не было коронакризиса, с другой стороны, не было все-таки вот таких пособий, как сейчас. Как вы видите эту ситуацию как профессионалы? Это потому, что государство доложило денег, или это просто все факторы слились воедино? Как вы считаете?

Елена Яхонтова: Ну конечно, здесь действие нескольких факторов. Безусловно, первый – это то, что есть ради чего пойти, чтобы зарегистрироваться, потому что деньги стали более-менее существенными.

Оксана Галькевич: Выйти из тени, можно сказать?

Елена Яхонтова: Абсолютно точно, это раз. Во-вторых, ведь вы правильно сказали, что это пособие может получить не любой безработный, а только тот, который вот буквально недавно потерял эту работу, поэтому это люди, которые вот, собственно, еще активны, еще у них есть надежда. А люди, которые давно без работы, не могут попасть под эту вот программу действий, соответственно, они остаются у разбитого корыта.

Оксана Галькевич: Вы знаете, у меня вопрос. Мы когда смотрим эти цифры, называем их в эфире, у меня всегда возникает вопрос. Вот эти 130 миллиардов, выделенные не только как пакет помощи, не только на пособия, но и еще на что-то именно в связи с тем, что безработица в стране растет, на что вот конкретно, на какие меры экономического плана эти деньги идут? Ну вот чисто механически я не очень понимаю. Пособия выплачивать – это я понимаю, а еще на что? Может быть, вы нам расскажете, Владимир Витальевич?

Владимир Строев: Нет, то, что вы называли, те цифры, которые вы называли, там еще, действительно, 35 миллиардов вроде бы должны быть выделены, в итоге 165...

Оксана Галькевич: Да, а на что, на что?

Владимир Строев: Нет, в первую очередь здесь-то разговор идет по выплатам все-таки в первую очередь людям.

Оксана Галькевич: Это исключительно социальная помощь, пособия?

Владимир Строев: Да, при том что, как я понимаю, еще регионы могут сами оказывать дополнительную какую-то помощь кроме вот этой суммы.

Просто дело в том, что я бы не стал тут, наверное, концентрироваться на этих деньгах. Дело опять же в том, что в мире все страны сейчас выделяют деньги, не надо думать, что это только у нас происходит, где-то больше, где-то меньше, потому что ну это неординарная ситуация, ее никогда не было, и вдруг вот, что называется, весь мир в нее попал, поэтому каждая страна в зависимости от того, как она социально ориентирована, пытается поддержать тех, кто оказался в такой ситуации.

Я бы вот хотел вернуться немножко к теме не самих средств, потому что это действительно временная мера, это нужно в данный момент поддержать людей, которые оказались в ситуации, а в принципе вот вы правильно говорите по поводу тех людей, которые потеряли работу в этот период, с марта начиная и включая, собственно, до сих пор, не все шли на биржу труда, и вот сейчас цифры стали расти только.

То есть вообще, мне кажется, тут еще дело, может быть, Елена Сергеевна согласится, может нет, в нашей определенной психологии, во-первых. То есть не каждый человек, потеряв работу или временно ее потеряв... Ведь все думали, что пройдет сейчас неделя, две, три, может быть месяц и все восстановится, была такая изначальная психологическая уверенность. И поэтому, соответственно...

Елена Яхонтова: Стыдно.

Владимир Строев: Да, может быть так, да.

Константин Чуриков: И может быть, еще не каждый человек просто верит, что на этой бирже труда, в этих центрах занятости ему помогут, предложат работу, которая соответствует опыту, квалификации.

Елена Яхонтова: Ну вот это вот как раз второй вопрос, самый главный. Зачем эта биржа труда вообще существует? Она существует, чтобы помочь человеку найти работу, переквалифицировать его, найти работу. Сейчас мы с вами говорим исключительно о том, что поддержать немножко... Ведь фактически что это такое? Это напряжение достигает критической точки и открывается небольшой клапан, чтобы выпустить пар. Проблема не решается, работу эти люди не найдут, потому что в ближайшее время, по прогнозам, еще 2 миллиона могут до конца года потерять эту работу, вот проблема в чем.

Оксана Галькевич: На фоне всех этих перспектив, на фоне того, что эти деньги в основном идут на пособия, мы знаем о том, что еще и задача поставлена, все-таки президент сказал: «Вы знаете, меня не устраивает этот процент 6,3%, меня это совсем не устраивает, почти 5 миллионов безработных. Давайте-ка к концу следующего года...»

Елена Яхонтова: Пять миллионов будет по прогнозам пессимистическим к концу года, пока только 3 с копейками.

Владимир Строев: Шесть процентов, да.

Константин Чуриков: Четыре и семь миллиона сейчас, по данным на август.

Елена Яхонтова: А, на август.

Оксана Галькевич: Почти 5 миллионов, да. Поставлена задача к концу следующего года все-таки сократить это число безработных...

Елена Яхонтова: Значит, у нас с опережением даже идет безработица.

Оксана Галькевич: Так вот, собственно, я поэтому и спрашиваю: если есть такая задача, то какие шаги предпринимаются, что можно сделать? Деньги какие-то вливаются, на что они идут? Не совсем понятно.

Владимир Строев: Ну мне кажется, здесь действительно ответов прямых может быть пока нет на самом деле, потому что все ждут восстановления экономики. Когда оно начнется, оно где-то по миру, может, и началось, и у нас некоторые отрасли, мы знаем, стали потихоньку восстанавливаться, люди опять выходят на работу. Конечно, получили преимущество, так сказать, в данной ситуации те, кто работали на государство, в больших корпорациях с государственным участием и так далее. То есть это те люди, кто, даже находясь в период пандемии на удаленке, благополучно получал заработную плату, так или иначе был, соответственно, защищен, скажем так.

Оксана Галькевич: Ага.

Константин Чуриков: Давайте послушаем наших зрителей. Анастасия из Тамбова, видимо, свою какую-то историю хочет рассказать. Анастасия, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Зритель: Да, здравствуйте. Наконец-то дождалась.

Во-первых, я смотрю вашу передачу все время, никак не удавалось дозвониться. Хочу сказать, что я уже третий месяц ищу работу себе. Значит, 27 марта мой работодатель попросил меня написать по собственному желанию. Конечно, запугивал, ну я испугалась и написала по собственному желанию.

Оксана Галькевич: А где работали, Анастасия? Расскажите, где работали, чем занимались.

Зритель: Ой, я работала, где только ни работала. Это был «Росгосстрах» 7 лет, работала в сфере, я экономист по профессии, получала такую профессию, я работала в Сбербанке, я работала в «ВТБ 24», я работала, когда 223-й закон только выпустили, на заводе...

Оксана Галькевич: Я имею в виду последнее место работы, откуда вы уходили так сложно.

Зритель: Последнее место работы, тут немножко неоднозначно, я работала в управляющих компаниях на полставки, так как я не смогла сидеть дома просто спокойно, и получилось так, что я председатель совета дома. Это тоже проблема, потому что я получаю денежки за свою работу и не могу выйти на биржу труда, официально не могу, я не получаю, а как председатель совета дома я получаю 10 тысяч, сами понимаете, это не деньги. У меня двое детей, я двоих детей не могу прокормить.

А сейчас не могу найти себе работу. Раньше я могла, в ближайшие прямо 2 недели я спокойно могла себе найти работу, сейчас нет, уже 3-й месяц идет и ничего.

Константин Чуриков: Анастасия, а где и как вы ищете работу?

Зритель: Я вообще задействую все возможности. Это газеты, это интернет, это знакомства и так далее. Насколько я поняла, первое, то, что я пошла на большие предприятия, это на заводы, наши тамбовские заводы, значит, перед вот этим как раз 27 марта людей сократили, уволили, а потом начали, когда пандемия немножко сошла на нет, подавать объявления, но набирали своих опять же, которых уволили. Ну это я так выяснила, так мне сказали. Поэтому никак не получается, вот я уже кучу собеседований, кучу всего, зарплаты очень маленькие, 18–20 тысяч. Я уже готова даже и на это, но я и этого найти не могу просто, и я такая здесь не одна.

Константин Чуриков: Анастасия, я сейчас попрошу режиссеров показать мой компьютер. Пока вы все это рассказывали, я открыл наш государственный главный сайт поисковой, значит, trudvsem.ru, значит, вбил туда Тамбовскую область. Смотрите, ну, я вам не предлагаю работать сварщиком, но вот менеджер в торговле, такая вилка, знаете, от 40 до 150 тысяч рублей, если не врут.

Зритель: Замечательно.

Константин Чуриков: Значит, торговый представитель какой-то, значит, компании, которая оздоравливает всех подземной морской водой, от 50 до 90 тысяч. (Откуда в Тамбове подземная морская вода, пока не знаю.) В принципе да, я хочу подтвердить, я просто отсортировал это по самым высоким зарплатам, можно сделать по-другому, и мы увидим вот эти вот как раз цифры, 20–25, 12 тысяч и так далее. Вы вот сайтом этим конкретно пользовались?

Зритель: Всеми сайтами пользовались, и этим в том числе. Но это на самом деле неправда, потому что, когда вам пишут, что вас рост ждет, если вы хотите вырасти, если вы хотите что-то там, как-то себя проявить, это значит, вы будете работать без зарплаты и вас могут уволить. Есть такие объявления... Вот эти вот объявления, когда от и до, такие большие разбросы цифр, значит, вы ничего там не заработаете.

Константин Чуриков: Значит, лохотрон, да.

Оксана Галькевич: На каких-нибудь...

Константин Чуриков: Понятно, да. Спасибо, Анастасия.

Давайте еще сразу звонок.

Оксана Галькевич: Следом, да, Москва, Алина. Здравствуйте, Алина.

Зритель: Алло?

Оксана Галькевич: Алло.

Константин Чуриков: Здравствуйте.

Зритель: Да, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте. Говорите, пожалуйста.

Зритель: Меня зовут Алина, я из города Москва.

Значит, была проблема такая, что работала на работе, и потом получилось так, что организация поменяла свое местонахождение и мне до нее уже надо было добираться не 20 минут, а почти 2 часа, и мне, соответственно, пришлось уволиться. Естественно, конечно же, я пошла на биржу труда, но без всякой какой-то надежды, что мне там что-то предложат. Потому что по опыту других моих коллег там никто ничего не предлагает, а то, что предлагают, это, знаете, какие-то такие смешные, я бы сказала, вакансии и с оплатой труда, и, конечно же, которые не соответствуют совершенно никакой квалификации.

Константин Чуриков: Ну посмешите нас этими вакансиями. Кто вы по образованию и что вам предлагали?

Зритель: Я по образованию бухгалтер, мне предлагали вакансию, знаете, такие какие-то... Например, экономист, у меня нет такого ни опыта работы, ни образования, к чему мне эта должность? Ни к чему.

Потом я, например, была очень удивлена, почему мне ни разу не предложили работу в той же самой структуре, как «Мои документы», где сидят сотрудники, которые там эту же работу и предлагают. Хотя если вы откроете, то там эти вакансии у них есть открытые, работать в тех же самых «Моих документах», где вот девушки стоят при входе, чеки выдают, либо консультировать людей, которые к ним приходят, но ни разу предложено не было.

И я, естественно, конечно, встала на биржу почему? Потому что давали там какое-то смешное пособие, затем я с этой справкой пошла в местный свой ЖЭК, где мне дали пособие на квартплату платежей, и, конечно же, шел у меня стаж. И работу я нашла... способом, сама уже непосредственно через интернет на всем нам известных ресурсах.

Константин Чуриков: Какую работу на каком ресурсе? Расскажите.

Зритель: Работу я нашла себе бухгалтером, на hh.ru я себе нашла работу...

Константин Чуриков: HeadHunter, ага.

Зритель: Вот, и достаточно... Но искала тоже опять-таки..., потому что у всех есть какие-то свои определенные требования, правила, заработные платы и все остальное. И у меня, например, до сих пор возникает вопрос, а для чего вообще эта служба нужна, я не вижу никакой в ней абсолютно пользы, понимаете? Мы туда просто приходим, ну не знаю, унижаешься, для меня это было унижение, я вот так вот скажу.

Константин Чуриков: Спасибо, Алина, за ваш звонок.

Оксана Галькевич: Ну, работа по крайней мере нашлась, потому что вот нам тут некоторые зрители пишут, что вообще откуда в Москве могут быть безработные, это самый большой (ну, справедливо, действительно) рынок труда в нашей стране.

Константин Чуриков: Вопрос такой. Да, Алина из Москвы, а что делать людям на тех, как говорится, территориях, где работы, собственно, и до пандемии не было? Вот им куда стучаться, им как быть? Или всем в Москву?

Елена Яхонтова: Да вы знаете, здесь ведь проблема-то как... Вот мы начали-то с вопроса, какие факторы влияют. Один только фактор, пандемия, до этого у нас было все замечательно? Ничего подобного.

Оксана Галькевич: Нет, далеко не.

Елена Яхонтова: Да, у нас экономический кризис начался задолго до пандемии, а пандемия стала уже, знаете, как вишенка на торте, последняя капля, которая привела в движение и стала уж совсем сильно лихорадить, и реально это ударил по людям очень здорово. Но до этого обнищание было, до этого экономический спад происходил, до этого предприниматели разорялись, а вот это все просто добивает, соответственно. Поэтому да, реально, если экономической активности нет, если предпринимательство не развивается, рынки стагнируют или даже сокращаются, количество рабочих мест сокращается. Другое дело, что по всей стране или только в одном регионе, в регионах, предположим, возьмем... Ну ладно, не буду называть, чтобы обидно не было другим. Мобильность населения, где она высокая, собрал чемодан и поехал работать, вот те же самые таджики, да?

Оксана Галькевич: Елена Сергеевна, но понимаете, дело в том, что у нас ведь работа зачастую для человека является таким неким стратегическим выбором, согласитесь. Мы заканчиваем школу, мы делаем выбор в пользу какого-то образования, образовательного пути...

Елена Яхонтова: Абсолютно точно, абсолютно.

Оксана Галькевич: Образование получили, пошли дальше работать, и там уже, получив образование и работу, в течение жизни ну сложно достаточно, простите, и место жизни менять, и новую работу там как-то переквалифицироваться, это стратегический выбор. Вот правильный человек выбор сделал, окей, он более-менее вписался, нет?

Елена Яхонтова: Нет, это, вы знаете, вот эта вот стратегия хорошо работала в середине прошлого века.

Владимир Строев: Ошибочная, да.

Елена Яхонтова: В середине прошлого века. К концу XX века она уже начала сдавать сбои. И если вы знаете, по опыту своих семей знаете, что человек получал одно образование, а карьеру фактически делал другую, но тогда образование позволяло человеку, оно давало такие системные знания и его выпускал, что он мог потом самостоятельно с помощью коллег на работе получить и фактически сделать себя специалистом. Сейчас стратегия совершенно другая. Мы живем в какой экономике? Экономика знаний, логично? Вот оно. И получается, что да, экономика знаний, с одной стороны, которая требует таких мультикомпетенций, глубокие познания в одной сфере, но при всем при том еще в смежных областях ты должен очень хорошо понимать и знать..., что не знают другие люди.

Оксана Галькевич: Подождите, это тогда отметает людей простого труда, я правильно понимаю?

Елена Яхонтова: А вот нет.

Оксана Галькевич: Нет?

Елена Яхонтова: Потому что простой труд тоже нужен, вот это, знаете, так вот... Есть такая классификация, что рынок труда состоит из трех групп, категорий персонала. Это люди правила, это вот простые люди, у которых, как говорится, на работу принимают только руки-ноги, дают поручение, делай, фактически принимать решение, бери больше, бросай дальше.

Константин Чуриков: Так.

Елена Яхонтова: Малоквалифицированный труд работяг. Люди-навыки – это люди, которые в принципе техническую, такую рутинную работу выполняют, здесь очень большая категория, весь фактически офисный планктон и так далее...

Константин Чуриков: Да.

Елена Яхонтова: Но им приходится принимать решения в рамках должностных полномочий. Это тоже не современная экономика.

Константин Чуриков: Ну да.

Елена Яхонтова: Но у нас вот таких очень много вакансий. И соответственно, люди знаний, профессии, которые требуют знаний. Что это такое? Это компетенции, это человек, который принимает решения в течение дня многократно, и, вкладывая в работу, он вкладывает не только руки, но свой ум и сердце.

Константин Чуриков: Ну, условные начальники, у которых при этом, что не всегда встречается, есть знания.

Вопрос: а что делать с центрами занятости в этот сложный для родины и для людей момент? SMS, Ставрополье: «Сноха стоит на бирже, платят 12 тысяч плюс 3 тысячи на несовершеннолетнюю дочку. Ничего не предлагают». Если центр занятости становится таким условным собесом, то как...

Оксана Галькевич: Неэффективным инструментом.

Константин Чуриков: Да. Как с ним как бы разобраться? Потому что людям нужна работа.

Владимир Строев: Ну, наверное, не к нам вопрос с Еленой Сергеевной, мы немножко из другого сообщества, не можем решать, что делать с центром занятости...

Елена Яхонтова: Это вопрос..., мы только можем переучить.

Владимир Строев: Но вы совета спрашивали. Правильно, я хотел дополнить, к чему вела Елена Сергеевна, я с ней согласен: это время сейчас очень удачное время для обучения и для переквалификации любой, и во всем мире сейчас это происходит, это не только у нас, во всех странах люди пытаются...

Оксана Галькевич: Уважаемые гости, я думаю, что мы с вами согласны, и наши зрители, наверное, тоже с вами согласны в теории. А на практике нам пишет Ленинградская область, например, и другие зрители сейчас сидят перед телевизором и говорят: «Ну какое переобучение? На бирже труда на меня смотрят как на врага народа. Я безработный, мне 60 лет». Никому не нужен такой, понимаете, безработный на переобучение и на дальнейшее трудоустройство. Да он и сам-то, может быть, какую-то неуверенность чувствует, вообще смогу не смогу, потяну не потяну, возьмут не возьмут, мне 60 лет.

Елена Яхонтова: Вот это как раз то, что я хотела договорить, но, наверное, сбилась, прошу прощения. Дело в том, что по идее, в идеале экономика знаний, должна увеличиваться доля людей вот этих знаний. Но парадокс-то нашей страны в том, что у нас-то таких людей..., рынок не очень емкий, только порядка 17%, поэтому мы очень здорово отстаем от развитых стран и поэтому мы никак не можем справиться с кризисными явлениями в экономике. Поэтому люди, которые по большому счету устарели, им легче найти работу, я имею в виду устарели не в плане возраста, а в плане своих компетенций: убери амбиции и будь готов взять метлу.

Владимир Строев: Нет, коллеги, тут еще важный вопрос. Вот вы правильно сказали, как человеку, поступающему в учебное заведение, разобраться, что будет через 5–6 лет.

Елена Яхонтова: Да.

Владимир Строев: Невозможно сейчас разобраться, и никто вам не может сказать, мы в экспертном сообществе это часто обсуждаем. И вот девушка звонила, бухгалтер – наверное, она в курсе, к сожалению для этой специальности, что, в общем-то, не секрет, вы тоже, наверное, может быть, в своих передачах это обсуждали, что эта специальность...

Елена Яхонтова: ...умирающая.

Владимир Строев: ...вымирающая, да, в ближайшие 5–10 лет в разы просто сократится количество...

Константин Чуриков: Но вы говорите...

Владимир Строев: ...в связи с внедрением различных технологий и так далее.

Константин Чуриков: Да. Владимир Витальевич, вы говорите, что никто в стране не знает, кто потребуется завтра. Подождите, но у нас есть в стране люди, которые вот уверены были, что нам нужно и мы создадим 25 миллионов высокопроизводительных рабочих мест. Значит, кто-то все-таки в государстве знает, кто нужен нашей экономике.

Оксана Галькевич: Кто нужен государству.

Владимир Строев: Нет, это немножко не так. Я не сказал, что никто не знает, я сказал, что в принципе при поступлении это угадать сложно.

Константин Чуриков: А, в этом смысле, чисто по-человечески, да?

Владимир Строев: По-человечески угадать сложно. Но нужно настраиваться сейчас... То есть сейчас нет такой практики, Елена Сергеевна про это тоже сказала, что это середина прошлого века, нет практики, что поступил, отучился и все, теперь...

Елена Яхонтова: Абсолютно точно.

Владимир Строев: То есть это теперь образование на протяжении всей жизни, оно в переводе так с английского звучит. То есть всю жизнь, до 60 и после, нужно учиться. К сожалению, я хочу сказать, что Москва в отличие от других регионов много уже для этого сделала. Существует так называемый «Серебряный университет» в Москве, где обучаются, судя по названию...

Оксана Галькевич: Да, но Москва – это только... Это, конечно, 10% населения, но не вся страна.

Владимир Строев: Но это эксперимент очень удачный, там за 60 люди переобучаются.

Оксана Галькевич: Владимир Витальевич...

Владимир Строев: Их очень много.

Елена Яхонтова: Реально, реально, вы правы, вот то, что беспокоит россиян. Мы опять о своих академических вещах, о том, что перспективы, а реальность...

Оксана Галькевич: А давайте о пенсионной реформе, которая наложилась на эту историю. На рынок вышли люди предпенсионного раньше возраста, понимаете...

Елена Яхонтова: Абсолютно точно, абсолютно точно, да.

Оксана Галькевич: А теперь они еще до пенсии, давай паши и паши, и вот как хочешь ты себе... А это люди, между прочим, как раз того возраста, которые в середине прошлого века, во второй половине получали вот эту парадигму и входили в жизнь вот с такими представлениями.

Елена Яхонтова: Да.

Оксана Галькевич: Мы их сейчас должны как, как роботов пересобрать, системный блок им где-то поменять?

Елена Яхонтова: Рабочих мест меньше, чем выпускников учебных заведений. Экономика такая у нас, что ну реально всем работы не хватает.

Константин Чуриков: Слушайте, ну это, может быть, еще потому, что учебные заведения тоже часть экономики, понимаете? Эти платные, значит, студенты, которые за деньги учатся и думают, что им там дальше будет чем намазана дальнейшая карьера...

Давайте сейчас послушаем наших зрителей. Геннадий, Санкт-Петербург. Здравствуйте, Геннадий.

Оксана Галькевич: Здравствуйте, Геннадий.

Константин Чуриков: Что вы нам расскажете?

Зритель: Здравствуйте, добрый вечер.

Константин Чуриков: Добрый.

Зритель: Я 10-й месяц ищу работу, мне 58 лет.

Оксана Галькевич: Десятый месяц.

Зритель: Свежо предание, вы только что об этом говорили. По большому счету, мы в этом возрасте никому не нужны. У меня хорошая квалификация...

Константин Чуриков: Какая?

Зритель: У меня 5-й разряд слесаря, 5-й разряд..., и вообще я много чего могу чисто как нормальный русский мужик.

Оксана Галькевич: Ага.

Зритель: И собственно говоря, при собеседованиях вопросы задают, нормальные задают вопросы, все отвечаю, все вроде бы гладко. Потом говорят: «Мы вам позвоним», – и на этом все кончается.

Константин Чуриков: Геннадий, ваше подозрение, с чем это связано? С возрастом, что он так не нравится работодателю, или с чем?

Зритель: Скорее всего, потому что я как бы внешним видом никого не напугал, по-русски говорю отчетливо... Ну, что еще можно сказать?

Константин Чуриков: Вот это их как раз, может быть, и испугало, да.

Елена Яхонтова: Да.

Зритель: Ну...

Константин Чуриков: Геннадий, давайте мы сейчас подключим к нашей беседе, вы пока на линии оставайтесь, пожалуйста, Александра Юрьевича Ветеркова, это заместитель генерального директора сервиса «Работа.ру». Александр Юрьевич, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Александр Ветерков: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Мы, конечно, слышали, Александр Юрьевич, что у нас существует возрастная дискриминация, у нас тоже есть друзья, которые об этом рассказывают. Но смотрите, мужик с руками, слесарь, как он сам говорит, и какие-то еще собеседования устраивают, какие-то вопросы, «мы вам перезвоним»...

Александр Ветерков: Нет, ну собеседования, понятно, устраивают, для того чтобы проверить квалификацию, у слесаря, у токаря я тоже, думаю, спрашивают о том, умеет ли он определенным образом вытачивать деталь либо тому подобное. Но безусловно, возрастные проблемы у возрастных людей есть, работодатели хотя официально об этом не заявляют, все-таки рассматривают их с большим трудом и только когда не могут найти... Но при этом я могу сейчас сказать, что производственных вакансий вследствие пандемии и уехавшего большого количества мигрантов, которые работали на производственных профессиях, россиян не хватает.

Константин Чуриков: Так.

Александр Ветерков: Правда, здесь очень сильно зависит от разных регионов. Вот, например, в Сибири сейчас активно ищут на предприятия производственные россиян и не могут найти. Но понятно, что человек в 58 лет вряд ли поедет работать либо вахтовым методом, либо на постоянную жизнь, хотя там устраивают прекрасные условия перелокации, оплачивают переезд, проживание работодатели, и таких достаточно много. Но на это готовы больше люди возраста 25–35 лет, для того чтобы заново начать свою жизнь в каком-либо другом регионе.

Оксана Галькевич: Нет, Александр Юрьевич, во-первых, человека надо, наверное, спросить, готов не готов, если хороший специалист, то почему нет.

И тут, знаете, мы только что говорили о том, что люди у нас входят, вступают в новую жизнь с какой-то парадигмой прошлого века, середины прошлого века. А я вот подумала – работодатели в принципе готовы работать на некоем потоке? Может быть, и работодатель тоже ищет себе человека раз и навсегда, а у него текучка, текучка да текучка, и вот он, понимаете, ругается, звонит нам, пишет, что он людей не может найти, что люди постоянно уходят. Ну вот извините, вот такая вот новая ситуация, уже, простите, люди не устраиваются после школы на завод и не работают до самой пенсии. Такая проблема есть?

Александр Ветерков: Работодатели до этого начинают дозревать. То есть мы видим, есть работодатели достаточно прогрессивные, которые людей учат, берут, обучают, говорят о том, что у них постоянная текучка, они переходят на работу на другие предприятия с небольшим ростом заработной платы. Но они к этому готовы, если они готовы выравнять зарплату либо дать выше рынка, готовы брать, учить и образовывать. Очень много предприятий готовы к вахтовому методу, предоставляя условия труда.

Но при этом сейчас мы столкнулись, что очень большое количество обращений от работодателей, которые живут в старой парадигме и которые «выкачали» свой регион практически целиком. Например, в Ивановской области классических швей или мотористок ищут, найти не могут, а Ивановская область для многих других городов является донором, и те же самые швеи уезжают из Ивановской области в Москву, отрабатывают вахтовым методом и получают доход в 2–2,5 раза больше, чем в своем регионе, вот.

И здесь работодатели, конечно, дозреют до того, что нужно менять технологии работы и быть готовыми к тому, что людей не только учить, но и то, что у них будет постоянная текучка, надо принимать, обучать, смиряться с тем, что люди уходят. Но тем не менее вот мы говорим о том, что очень часто все-таки рабочих мест не хватает, людей не берут, при этом точно так же мы от работодателей честно слышим о том, что «мы не можем найти себе сотрудников».

Константин Чуриков: Александр Юрьевич...

Александр Ветерков: То есть каждый 2-й работодатель жалуется на то, что он не может... Может быть, на те условия, которые дает, хотя условия вроде бы нормальные...

Оксана Галькевич: Как бы уже их встретить, этих людей-то, работодателей и работников.

Константин Чуриков: Александр Юрьевич, я вот о чем подумал. Вот Геннадий не один такой, кто, видимо, по возрастным каким-то параметрам все время не подходит. Может быть, сервису «Работа.ру» создать тоже такую, знаете, дополнительную помету, галочку, типа «Подходит для людей серебряного возраста» (идиотское выражение, но...), в общем, для 50+, 60+?

Александр Ветерков: Мы на самом деле запустили такой проект, имеет смысл, наверное, о нем более подробно рассказывать, где помечаем и вытаскиваем вакансии для людей в возрасте, точно так же, как есть отдельный проект, связанный с поиском работы военными или молодыми специалистами. Ну то есть у каждого, безусловно, свои проблемы, поэтому да, мы движемся в сторону того, чтобы предложить разные варианты поиска в том числе для людей в возрасте.

Константин Чуриков: Да, спасибо.

Оксана Галькевич: А то у нас, понимаете, какая-то ситуация, работодатель с работником встретиться не может, государство запускает пенсионную реформу, тут, в общем, тоже как-то получается, что не договорились с рынком труда. Спасибо.

Константин Чуриков: Спасибо. Александр Ветерков, заместитель генерального директора сервиса «Работа.ру».

А нам все звонят и звонят, понятно, тема важная. Елена, Краснодар, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте, Елена.

Зритель: Здравствуйте.

Хочу сказать также о том, что ощущаю проблему очень глобально, начиная от возраста 53 лет я вижу, как я и мои друзья, у них возникают сложности. Рабочие места, совершенно согласна со спикером Еленой, сокращаются, это очевидно, предприятия закрываются, мое в том числе, оно ликвидировалось, оно ушло просто с рынка, потому что было нерентабельно. Очень много приходит из наших союзных республик, Узбекистан, Татарстан, они... То есть если даже говорить о критериях, что два высших образования, специалист...

Оксана Галькевич: Нет, ну Татарстан – это, вообще-то, Россия, Елена, давайте тогда хотя бы на равных условиях будем рассуждать с соотечественниками. Узбекистан – это другая страна, Татарстан – это...

Зритель: Да, хорошо.

Елена Яхонтова: Таджикистан, оговорилась просто.

Константин Чуриков: Да-да.

Оксана Галькевич: Таджикистан.

Зритель: Да-да, Таджикистан, прошу прощения.

Поэтому речь именно о том, что рабочих мест мало, и даже если говорить о том, что убрал свое эго и пошел взял метлу, то на тебя смотрят и говорят, что ты, наверное, в этом возрасте уже обладаешь каким-то блоком болезней, ты будешь менее работоспособен. Тебе на это дают намек, и ты уже с этим потом остаешься.

Оксана Галькевич: Елена, а что за предприятие, какая сфера хотя бы деятельности? Вы говорите, ушло с рынка из-за нерентабельности.

Зритель: Это сфера строительных материалов.

Оксана Галькевич: Да?

Зритель: И я как специалист руководитель отдела персонала была.

Оксана Галькевич: Ага, вы хантер, хедхантер, получается?

Зритель: Хедхантер, да.

Оксана Галькевич: А-а-а.

Зритель: Я прекрасно тогда работала с «Работой.ру», знаю все эти...

Оксана Галькевич: Так вы же сапожник, как же без сапог-то?

Зритель: Вот, вот. Поэтому я не могу остаться равнодушной к этой теме, и я понимаю сейчас, что происходит и что меня ожидает, мои сейчас перспективы моего поиска, насколько они печальны, к сожалению. Я уже рассматриваю и такие... И обучение, конечно, обучение, в том числе у топовых, таких ведущих, как Пономаренко, это все платно.

Константин Чуриков: Конечно.

Зритель: Это, конечно, повышает мою квалификацию, и куда я с ней иду? И на какую зарплату? Я уже не говорю о том, что это многостаночный вариант, который предлагается. Но самое обидное, что, когда видят возраст, они предполагают низкую твою работоспособность, хотя есть категории, вот меня поддержат коллеги, иксы, зэды... Мы востребованы, но очень мало предприятий, очень мало.

Оксана Галькевич: Но у вас-то, наоборот, ваш возраст, как говорится, мои года – мои богатства.

Константин Чуриков: О-го-го, да.

Оксана Галькевич: Да, потому что это как раз тот самый опыт работы с людьми, когда так вот смотришь на человека и сразу понимаешь, он не он, подходит не подходит.

Константин Чуриков: Да, Елена, спасибо большое за ваш звонок.

Уважаемые гости, раз обнаружилась вот такая, прямо встает в полный рост возрастная проблема, хотя понятно, нас смотрят в том числе люди старшего возраста, что с этим сегодня реально можно сделать? Смотрите, маразм в чем? Маразм в том, что в вакансиях, например, нельзя указывать возраст, это противоречит закону, да?

Оксана Галькевич: Но его все равно вычисляют.

Константин Чуриков: Может быть, его надо указывать? Вот что не так у нас устроено, что люди, многие из которых, вот им повысили пенсионный возраст и они не могут себе несмотря ни на какие «Серебряные университеты», которые существуют только, в общем, в черте Московской кольцевой, найти себе применение?

Елена Яхонтова: Ну вы знаете, я бы вот не стала так зауживать эту тему, говорить только о возрастных категориях людей, которые не могут найти работу.

Константин Чуриков: Это одна из проблем, да, которая...

Елена Яхонтова: Потому что это касается буквально всех.

Константин Чуриков: Да.

Елена Яхонтова: Люди юные начинают, они еще, собственно, образование не получили, но в силу определенных обстоятельств хотели бы начать активную жизнь и зарабатывать себе хотя бы на кино – у них проблемы. Ребятки, которые заканчивают колледжи, они вообще попали в категорию, которая... Даже у нас есть термин уже…, люди без образования и без работы, с клеймом. Выпускники вузов, большинство получают профессии, которые не востребованы, не нужны на рынке труда, особенно там еще культивируют ожидания завышенные. Люди, которым от 30 до 45, что вы думаете, у них хорошие возможности? Если они теряют работу, они ее получают быстро? Нет. Ну и возрастные то же самое, конечно.

Оксана Галькевич: Елена Сергеевна, вы понимаете...

Елена Яхонтова: Поэтому здесь проблема, это тришкин кафтан: даешь одному, тут же не хватает другому. Здесь надо смотреть шире, смотреть на экономику. Но я хотела обратить ваше внимание, знаете, так вот еще чуть-чуть прибавить или оптимизма, или пессимизма.

Оксана Галькевич: Чего-нибудь, перчику давайте.

Елена Яхонтова: Перчику, да. А перчик заключается в том, что вот эта шагреневая кожа, которой мы называем рынок труда, еще больше сокращается благодаря чему? Благодаря действиям в том числе и правительства по созданию высокотехнологичных рабочих мест. Цифровизация, знаем такое словечко модное, да?

Оксана Галькевич: Знаем.

Константин Чуриков: Слыхали.

Елена Яхонтова: Вот, да, абсолютно точно, модернизация производства, цифровизация, автоматизация. К чему приведет? Концепция или стратегия «ноль людей», производство будет без людей, вот и все.

Владимир Строев: Ликвидация...

Константин Чуриков: Елена Сергеевна...

Елена Яхонтова: Поэтому это только начало процесса.

Оксана Галькевич: Нет, ну управлять-то этим цифровым процессом все равно кто-то должен, обрабатывать... ?

Елена Яхонтова: Я вас умоляю, там, где было 10 тысяч, останется 10.

Оксана Галькевич: Ой, Елена Сергеевна, слушайте, у нас цифровизация на марше уже давно, но как не придешь в МФЦ, где все цифровизовано, у них все в компьютере есть, но ты заполни, пожалуйста, еще в пяти экземплярах...

Елена Яхонтова: ...это Москва, и опять про бюрократа, про вот этих вот людей, которые офисный планктон. А я-то, собственно, опять же о будущем, о перспективах, нужно гордиться страной.

Константин Чуриков: Есть небольшое утешение... Исторически так получилось, что с этими «-ациями», приватизация, модернизация, нам как-то исторически не везло, на это, собственно, и вся надежда.

Владимир Витальевич и Елена Сергеевна, вот такие цифры. Значит, это официальная информация по Кабардино-Балкарии, вот сообщает ТАСС. В Кабардино-Балкарской Республике, по данным местных властей, на 10 сентября безработными признали 63 тысячи человек, тогда как в предыдущие годы официальная статистика безработных не превысила 7–7,5 тысяч, то есть почти в 10 раз. Вот эти точки на карте, где особенно напряженно и особенно тяжело, – это какие регионы, кроме Кабардино-Балкарии?

Владимир Строев: Я думаю, что это почти во всех регионах сейчас похожая ситуация, ну кроме регионов-лидеров, где большие мегаполисы.

Елена Яхонтова: Дотационные.

Владимир Строев: Конечно, дотационные регионы все находятся в таком состоянии. И знаете, еще вот к этому что хочу сказать? То, что мы упускаем, наши слушатели звонят как раз, про это жалуются, по этому поводу, – то, что в период пандемии многие работодатели очень так лихо сориентировались и поняли, что на многих вещах экономить. До этого просто руки не доходили, ну и в принципе и мысли не доходили до автоматизации какой-то, до какого-то секвестирования, до мыслей таких, что часть людей может вообще не ходить на работу и так далее. Представляете, какая экономия в итоге? Ну люди же умеют считать, если это серьезные работодатели, они...

Ну вот там рассказывали про заводы, про какие-то большие офисные центры компаний, они сориентировались, безусловно, что многих людей можно вывести с предприятия или вывести из офиса домой и они будут работать. Мало того, их можно заменить, выбрав из вот этой огромной армии теперь безработных, но квалифицированных людей, брать людей, соответственно, с более высокой квалификацией или в принципе с такой же, но они будут стоить дешевле.

Константин Чуриков: Или особо приближенных, как говорится, к императору.

Владимир Строев: Как угодно. И представляете, это экономия и на офисах, и на всех остальных расходах. Те, кто сориентировался, те сориентировались, и вот звонки, несколько звонков именно это и подтверждают, что люди оказались, причем с нормальной квалификацией, с опытом и так далее, не у дел, потому что работодатель тоже ориентируется. Это я к цифровой экономике, то есть она нас ведет... Как бы, с одной стороны, мы двигаемся вроде в верном направлении, но, с другой стороны, проблема людей, безусловно, нарастает.

Оксана Галькевич: У нас еще несколько звонков. Посмотрим, какие проблемы нарастают в Челябинске у нашей зрительницы Ольги, а может быть, у нее нет проблем. Ольга, здравствуйте, слушаем вас.

Зритель: Алло, здравствуйте.

Константин Чуриков: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Зритель: Вы знаете, я хотела вот эту проблему осветить со стороны работодателя. Вот я работаю региональным менеджером по персоналу, могу сказать компанию, компания «Пятерочка».

Оксана Галькевич: Ага.

Зритель: И вот мне сейчас странно слышать то, что людям сложно найти работу, что сложно найти работу руками, потому что я столкнулась, мои коллеги, с обратной ситуацией, что у нас очень снизился поток людей, желающих работать. Причем... Вот меня здесь спрашивали до этого по телефону – абсолютно официальная зарплата, полный соцпакет для категорий людей разного возраста, готовы работать мы и с молодежью…

Причем для молодежи... Конечно, человек, который только закончил вуз или колледж, ему не предложат работу специалиста, ему предложат начать с самой простой должности, с продавца, но перед ним открываются большие перспективы карьерного роста, пожалуйста...

Константин Чуриков: Какие?

Зритель: Ну смотрите, разные. Во-первых, это может быть работа в магазине, это может быть работа руководящая, то есть дальше администратор, директор магазина. Это может быть работа в функции, то есть это в зависимости от образования. Если этот человек маркетолог, он может развиваться в этом направлении; если он бухгалтер, он может развиваться в этом направлении, потому что внутренних кандидатов рассматривают в первую очередь.

Константин Чуриков: Ольга, подождите, я уже почти маркетолог, я хочу и в «Пятерочку», и в остальные магазины. А в принципе вот человеку среднего возраста, который в Челябинске живет, вот сегодня он маркетолог, какая ему зарплата в «Пятерочке» светит?

Зритель: Ну вот давайте так, если мы говорим про работу руками, вот человек, который ищет работу, в «Пятерочке» он может зарабатывать как продавец 25 тысяч рублей.

Константин Чуриков: Так. А если, скажем так...

Оксана Галькевич: То есть это практически без квалификации, да?

Константин Чуриков: Это для начала как бы, для разбега, да?

Зритель: Это работа без квалификации, совершенно верно, и чтобы на нее устроиться, не нужно обладать специальными знаниями, умениями – пожалуйста, это работа, которой может научиться каждый.

Константин Чуриков: Так. А если какое-то еще образование есть и не продавец, то это сколько?

Зритель: Еще раз, если что?

Константин Чуриков: Если еще есть какое-то образование, человек уже как бы не начинающий, не продавец, то кем он может быть и сколько зарабатывать?

Зритель: Ну например, если у человека есть опыт руководящей работы какой-то, он может работать в магазине администратором, и тогда уже речь о руководителе смены...

Константин Чуриков: Так, и зарабатывать он будет сколько?

Зритель: Он будет зарабатывать 30 тысяч рублей.

Константин Чуриков: Можно сейчас на секундочку, пожалуйста, мой компьютер показать? Это сайт с лозунгом trudvsem.ru. Вы говорите 25 тысяч, вы говорите 30, 37? Я просто смотрю, тут есть такой параметр, видно вам, не видно, «Средняя заработная плата в Челябинской области», внимание, 46 300 рублей. То есть это все равно меньше средней по области.

Зритель: Ну, когда мы измеряем среднюю заработную плату, мы понимаем, что кто-то там ест капусту, а кто-то ест мясо...

Константин Чуриков: Ну да, а вместе голубцы.

Оксана Галькевич: А мы голубцы.

Зритель: Да-да. И если мы говорим про работу с такой минимальной квалификацией, вот это работа с минимальной квалификацией.

Константин Чуриков: Да.

Зритель: Люди говорят, что они не могут ее найти, им не хватает рабочих мест на производстве, еще где-то, а я, например, столкнулась с тем, что людей нет, то есть... Вот про взять метлу, на самом деле говорят, что готовы, – нет, не готовы.

Константин Чуриков: Не готовы.

Зритель: Люди готовы получать пособие, но...

Константин Чуриков: Понятно, спасибо большое.

Оксана Галькевич: Спасибо.

Константин Чуриков: Я просто прокомментирую, нам уже из других регионов пишут...

Оксана Галькевич: Давай, и есть звонок еще.

Константин Чуриков: Какая-то, видимо, золотая «Пятерочка», потому что в Ростове пишут: «Ничего подобного, в регионах от 10 тысяч».

Оксана Галькевич: В Самаре 15 тысяч в «Пятерочке», пишут.

Константин Чуриков: Пятнадцать в Самаре, да.

Оксана Галькевич: Давайте сразу Краснодарский край выслушаем, посмотрим, какая там ситуация. Елена, здравствуйте.

Константин Чуриков: Здравствуйте. Елена?

Оксана Галькевич: Елена?

Зритель: Нижний Новгород.

Константин Чуриков: Не совсем Елена. Извините, пожалуйста.

Оксана Галькевич: И совсем не Елена. Здравствуйте, Сергей из Нижнего Новгорода.

Константин Чуриков: Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте, очень рад, что к вам дозвонился.

Вот я только что послушал женщину, которая рассказывала по поводу «Пятерочки». Но почему-то она не рассказывает о режиме работы, почему у них там текучка постоянная, почему у них там, как они недостача сотрудников и так далее, все такие вытекающие последствия.

Но я в принципе не об этом. Я вот также слушал... сейчас ваш репортаж по телевизору. Вот мне 40 лет, и меня уже неохотно хотят принимать на работу. Вот я сейчас, на данный момент тоже временно не рабочий, также я потерял в апреле работу, встал в центр занятости, где мне также ничего особо не нашли, я также...

Оксана Галькевич: Специальность ваша, образование, сфера деятельности какая?

Зритель: Да-да-да, пожалуйста. Мое образование среднее профессиональное, тракторист-машинист широкого профиля, слесарь по ремонту автомобилей плюс водитель категории BCD. По поводу объявлений, что вот в газете и в интернете, на Avito, я вам хочу пояснить тоже следующее, пускай люди знают, что здесь большинство агенты, которые требуют прийти на собеседование, оставляем мы свои паспортные данные, и больше к нам...

Константин Чуриков: Только ради этого, да?

Зритель: Да, только и всего. И хуже всего, я пытался, у нас есть в Нижнем Новгороде легендарный завод «ГАЗ», я пытался туда устроиться. Я пришел, там много кабинетов, которые от лица работодателя объявляют, что они работодатели, и на самом деле они какие-то частные конторы...

Константин Чуриков: Понятно, жулики и мошенники, понятно, спасибо.

Зритель: Ну, я не буду так говорить, что жулики и мошенники, но...

Оксана Галькевич: ...но что-то не то, короче.

Константин Чуриков: Если интересуют только паспортные данные, то, возможно, это просто мошенники.

Оксана Галькевич: Нет-нет-нет, о другом говорил наш зритель.

Давайте еще одного собеседника подключим по удаленной связи – Владимир Карачаровский, кандидат экономических наук, доцент Департамента прикладной экономики Высшей школы экономики. Владимир Владимирович, здравствуйте.

Владимир Карачаровский: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Владимир Владимирович, вот мы как-то не понимаем, каким макаром до конца следующего года каждый 4-й в России все-таки из нынешних безработных найдет работу, если как-то... Мы не нашли пока вакансий мечты ни для наших зрителей, ни для себя.

Владимир Карачаровский: Ну, никто не сомневается в том, что вот эта установка выполнена не будет. Мы несколько раз проходили вот эти циклы относительно взрывного роста безработицы. Это цикл, когда экономика сталкивается с неким шоком, в данном случае макроэкономическим. Этот цикл пройдет сам по себе, но просто он пройдет, может быть, через 1,5–2 года, когда экономика вернется к прежней структуре. Понятно, что...

Что касается, найдет ли каждый 4-й работу, давайте немножко разделим. Вот мы говорим о том, что у нас растет безработица, – давайте поймем, что вот эта цифра, о которой мы сейчас говорим, вот эти 6,4%, 6,5%, значительная часть из этого есть так называемая фрикционная безработица. Ну вот проводится исследование, и в данный отрезок времени человек ищет работу. Он не зарегистрирован, скорее всего, в службе занятости и не нуждается в этом, просто вот эти 10 дней, 30 дней он ищет работу. Поэтому это не тот сегмент рабочей силы, который находится под угрозой. Выросла вот эта... То есть это просто безработный в силу того, что ему нужно некоторое время передохнуть и найти работу, молодежь так себя ведет очень часто...

Оксана Галькевич: Владимир Владимирович, давайте вот с точки зрения государства, у нас роль государства в экономике велика, государство нам ставит задачи, каждый 4-й к концу следующего года из нынешних безработных должен работу найти. Что государство, соответственно, должно тогда делать? Какие шаги предпринимать? Одними пособиями сыт не будешь и проблему не решишь.

Владимир Карачаровский: Нет, мы забываем все время, мы все время пытаемся рассуждать, как будто мы в плановой социалистической экономике живем. Вот государство...

Оксана Галькевич: Нет, ну может быть, оно условия какие-то должно создать. Подождите, я ничего такого не сказала, «заметьте, не я это произнесла».

Владимир Карачаровский: Я понял. Нет, значит, смотрите, можно говорить в терминах перспектив, как должна быть изменена экономическая политика, для того чтобы преодолеть безработицу и чтобы повысить зарплаты, это обратная сторона, так сказать, безработицы. У нас была безработица низкая, но никто не был доволен заработными платами. Это мы вернемся к тому же разговору о том, что нам нужно развивать собственную промышленность.

И кстати говоря, вот мы, здесь вы говорили о категории работников 45+, старших возрастов. Понимаете, почему они не могут найти работу? Потому что у нас экономика презентационная. Вот если бы у нас экономика шла по линии развития промышленности, я не думаю, что у нас не было бы потребности в токарях высокого разряда, в слесарях, понимаете, в инженерах. А ведь люди старших возрастов являются носителями именно этих компетенций...

Константин Чуриков: Можно уточнить, Владимир Владимирович? Презентационная экономика – это значит презентуем ее на каком-то форуме? Щеки надуваем, говорим, что у нас низкий госдолг?

Владимир Карачаровский: Это означает, это я имел в виду, что где выиграет молодежь? Ну вот кто... Мы говорим все время, что в пандемию пострадала сервисная экономика, в основном сфера услуг, – ну что это значит? Нужен менеджер торгового зала, ну конечно, нужно, чтобы там девушка была 25 лет, конечно, у нее купят смартфон быстрее, чем у 48-летнего мужчины. Это презентационная экономика, девушка быстрее продаст.

Где нужна молодежь? – там, где нужно на одного работника свалить, значит, функционал четырех уволенных работников. Он тоже не знает своих прав, он будет выслуживаться, потому что ему кажется, что впереди у него вся жизнь, поэтому такой работник более манипулирован. Вот в этом смысл, вот в такой экономике, конечно, проигрывает старшее поколение несмотря на то, что оно является носителем высочайшего человеческого капитала, который сейчас не востребован.

Константин Чуриков: Да... Спасибо, спасибо вам большое.

Оксана Галькевич: Да, спасибо.

Константин Чуриков: Владимир Карачаровский, доцент Департамента прикладной экономики Высшей школы экономики, кандидат экономических наук. Я, правда, в последний раз ребенку покупал телефон не у девушки, юноша мне прекрасно все объяснил, все функции...

Оксана Галькевич: Я, кстати, хотела сказать, что я бы у мальчика, молодого человека тоже быстрее бы купила телефон... Переходим к опросу.

Константин Чуриков: «Какая она, работа мечты?» – спросили в это сложное время наши корреспонденты калининградцев, саратовцев и жителей Якутска.

ОПРОС

Константин Чуриков: Может быть, вот проблема-то кроется и в некоторых ответах? «Выйти из рабочего класса, туда повыше забраться и поменьше контактировать с людьми».

Оксана Галькевич: Обратите внимание, слушайте, ведь мы говорим в основном о наемном труде, никто практически, ну вот кроме последнего персонажа, что-то про свое, никто... Мы об этом не говорим, о том, что почему люди не пытаются что-то свое создавать, как-то ориентироваться, искать свои ниши?

Елена Яхонтова: А они получили очень хорошую прививку.

Оксана Галькевич: Да? Какую?

Елена Яхонтова: По окружению посмотрите, кто пытался – они что, очень счастливы?

Константин Чуриков: Владимир Витальевич?

Владимир Строев: И пострадал именно малый бизнес в этой пандемии.

Елена Яхонтова: И средний, кто выбился, и его уже нет тоже.

Владимир Строев: Малый прямо сильно пострадал.

Константин Чуриков: Хочешь стать бедным сегодня – иди в малый бизнес?

Елена Яхонтова: Да, логично.

Владимир Строев: Логично, потому что тяжелее всего.

Оксана Галькевич: Бери на себя ответственность, получается так.

Елена Яхонтова: Да. А вы знаете, я вот хотела обратить внимание, работа мечта, если посмотреть на будущее, порекомендовать: господа, кто раньше читал братьев Стругацких, возьмите «Атлас новых профессий», почитайте, вы получите потрясающее удовольствие.

Оксана Галькевич: А, вот так вот. Все-таки книги по-прежнему источник знаний, друзья.

Константин Чуриков: И так все написано.

Оксана Галькевич: И классическая литература.

Владимир Строев: Конечно.

Константин Чуриков: Спасибо.

Оксана Галькевич: Спасибо.

Константин Чуриков: Елена Яхонтова, профессор Высшей школы корпоративного управления РАНХиГС, доктор социологических наук, Владимир Строев, доктор экономических наук, профессор Московского городского педагогического университета. Говорили о работе и безработице, с работой действительно все непросто.

Почему безработица растёт, а специалисты по подбору персонала жалуются на нехватку кадров?