Иван Князев: Ну а сейчас у нас вот какая тема. Российским полицейским дадут больше полномочий, правительство внесло в Госдуму соответствующий законопроект. Тамара Шорникова: В частности, стражам правопорядка предлагается дать право вскрывать автомобили, оцеплять жилые здания. Новый законопроект направлен в первую очередь на усиление прав и законных интересов граждан, а также на совершенствование практической деятельности сотрудников МВД. Иван Князев: Что бы это ни значило, да? Тамара Шорникова: Да-да-да, так в документе написано, что называется. Иван Князев: В общем, как это все будет работать на практике, выясним вместе с нашими экспертами. Будем выяснять, действительно ли милиционерам не хватает полномочий и не будут ли... Тамара Шорникова: Милиционеры... Иван Князев: Полиция, полиция. Тамара Шорникова: Какое слово из прошлого! Иван Князев: Прекрасное, прекрасное слово. Полицейским не хватает полномочий? И не будет ли все-таки больше случаев их злоупотреблений? Тамара Шорникова: Да. Пишите и звоните нам, что вы думаете. Вас вот такие новости тревожат, или считаете, что правильно, нужно дать больше полномочий, чтобы, так сказать, порядок жестче соблюдался? Будем обсуждать эти инициативы с нашими экспертами. Первым с нами на связь выходит Михаил Пашкин, председатель Московского межрегионального профсоюза полиции и Росгвардии. Иван Князев: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Да, здравствуйте. Михаил Пашкин: Добрый день. Иван Князев: Скажите, пожалуйста, Михаил Петрович, вот там достаточно много таких серьезных моментов, которые вызывают очень много вопросов. Первый из них, наверное, стрельба: там есть, вот четко прописано, когда можно ее применять. Вот, в частности, не только когда нарушитель пытается прикоснуться к огнестрельному оружию, но и если тот попытается совершить «иные действия, дающие основания расценивать их как угрозу нападения». Весьма размыто получается. Что это? Тамара Шорникова: Я бы сказала, что раньше было четко прописано, а сейчас становится не очень понятно. Иван Князев: Да. Раньше потянулся за пистолетом – все, можно по нему открывать огонь, а сейчас вот это вот какие «иные действия, дающие основания расценивать»? Михаил Пашкин: Дело в том, что в 23-й статье закона «О полиции» сказано, что если действия гражданина угрожают жизни и здоровью либо сотрудника полиции, либо других граждан, то сотрудник полиции имеет право применять оружие. Там есть разграничение по беременным, в отношении людей, когда там в общественном месте это все находится, но основная причина вот такая, если жизни и здоровью либо полицейского, либо остальных граждан угрожает опасность. Поэтому здесь вот эта норма никак ни усиливает, ни умаляет, а просто... Честно говоря, мне кажется, даже она немножко лишняя, потому что в любом случае действия полицейского будет оценивать Следственный комитет и прокуратура. Тамара Шорникова: Но подождите, все-таки психика у всех разная, понимаете, вот человек пошел, например, на полицейского, он угрожает его, например, жизни и безопасности? Не знаю, агрессивно выглядит... Михаил Пашкин: Ну смотря с чем он пошел. Если он пошел с дубиной или с ножом, естественно, угрожает. Но ведь сотрудники полиции должны раз в неделю проходить боевую и физическую подготовку, 2 часа на нее выделяется. Кстати... Иван Князев: Это боевую, чтобы стрелять метко, а физическую... Там психиатр есть в этом разделе? Михаил Пашкин: Психиатр... Психиатра там нет. Иван Князев: Раз в 2 недели, чтобы, когда на него кто-то пошел, чтобы он по-разному это, нормально воспринимал. Михаил Пашкин: Ну вы поймите, вот если бы еще законодатели там дописали, что все действия сотрудников полиции должны документироваться либо аудио-, либо видеосъемкой, вот как сейчас сотрудники ГАИ, например, в Москве, у них у всех видеорегистратор, в конце смены он должен сдавать этот аудио- или видеофайл в дежурную часть, тогда вообще вопросов не будет, правильно он применил оружие, неправильно, с чем на него пошли, хватали ли его за руки, за лацканы пиджака и так далее. То есть нужно было бы вот эту норму добавить, как я сказал, вот такой нормой, но, к сожалению, у нас половинчатые всегда принимаются такого плана решения, и сотрудники на свой страх и риск сами закупают аудио- или видеорегистраторы и носят их с собой, для того чтобы обезопасить и себя, и граждан от различных действий нехороших. Иван Князев: От различных нюансов. А что касается вот этого права вскрывать чужие автомобили, оно насколько актуально? Как часто в этом есть необходимость? Михаил Пашкин: Ну, вот буквально недавно, ну как, год назад и раньше, и вот недавно появлялись видео, когда сотрудник ГАИ не может пьяного вытащить из машины и начинает разбивать стекло, а потом этот пьяный предъявляет к нему иск. А здесь, если будет все снято на видеорегистратор, человек не открывает машину, вдруг в ней находятся, я не знаю, наркотики, оружие или пьяный, которого остановили, – ну как его вытащить из этой машины? На эвакуатор грузить нельзя, потому что с человеком нельзя машину поднимать. Поэтому вот это я считаю абсолютно верным решением... Тамара Шорникова: Да. Михаил Петрович, смотрите, нам просто сразу пишут уже телезрители, что у нас пьяным водитель считается после прохождения медосвидетельствования. Вот как определить, он пьяный не пьяный? Ну, может быть, странно ведет себя. Михаил Пашкин: Если он не остановился на требование сотрудника ГАИ и помчался со скоростью 140 километров в час от него, как у нас было недавно в Домодедово, с центра Москвы практически его гнали 40 минут сотрудники ГАИ, потом его пристрелили, так сказать, 5 раз по нему стреляли, но суть не в этом. То есть видно, что человек неадекватен, либо он пьяный, либо наркотики в нем, и не открывает, – значит, что-то у него не так, поэтому откроют, повезут его на исследование, на экспертизу, и вопросов нет. Причем это должны снимать под видео, сотрудники ГАИ снимают это либо на свои телефоны, либо на видеорегистратор, который на них есть. Тамара Шорникова: Хорошо. Для полноты картины (у нас просто времени мало, простите) какие еще могут быть поводы, для того чтобы вскрыть машину? Все-таки частная собственность. Михаил Пашкин: Ну, например, поступило сообщение, что в данной машине, то есть либо агентурное сообщение, либо гражданин какой-то позвонил, который не анонимный товарищ именно, сказал, что в этой машине перевозятся наркотики или оружие хранится. Сотрудники ГАИ или полиция пришли, вскрыли машину... Причем сейчас машину можно вскрыть не ломая, ни стекла не выбивая, ничего, а специальными техническими средствами, как это делают угонщики, например. Посмотрели, ничего нет, закрыли, извинились и все. Иван Князев: Михаил Петрович, самое интересное... Михаил Пашкин: Если будут какие-то повреждения машины, то... Иван Князев: Михаил Петрович, смотрите, самое интересное, что они могут вскрыть эту машину и потом оповестить хозяина, то есть необязательно, чтобы хозяин этого автомобиля присутствовал рядом, вот, и найти там... Михаил Пашкин: С понятыми, под видео. Иван Князев: Да, с понятыми или, как вы говорите, либо найти там, либо не найти. Поэтому вот опять же резонный вопрос из Астраханской области, не будут ли злоупотреблять. Михаил Пашкин: Дело в том, что у нас всегда и везде злоупотребляли и будут злоупотреблять, это люди такие… Иван Князев: Просто меньше поводов, может быть, было, а сейчас больше поводов. Михаил Пашкин: …и поэтому из-за этого не разрешать вот такие вещи делать, я считаю, неразумно. Просто, если будет установлено злоупотребление, сотрудника могут просто посадить, вот и все. Иван Князев: А может, тогда все-таки четче механизмы прописывать, когда что можно делать, когда нельзя? Михаил Пашкин: Вот именно, прописывать механизм, что это делать под видео, вместе с понятыми вскрывать эту машину, вот и все. Но почему-то это не прописали наши депутаты, о чем и речь. Иван Князев: Вот поэтому мы вопросы и задаем. Тамара Шорникова: Хорошо, вскрыли машину, агентурные данные не подтвердились, а кто ущерб возместит? Михаил Пашкин: Если ущерб был, то будет возмещать орган внутренних дел. То есть гражданин... Они же обязаны, сотрудники, в 24 часа хозяина известить об этом, и он говорит, что вот у него сломано или разбито стекло или еще что-то, подает иск на орган внутренних дел, и тот обязан возместить, вот и все. Тамара Шорникова: Два телефонных звонка давайте послушаем. Иван Князев: Наталья из Ленинградской области нам дозвонилась. Наталья, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Слушаем. Зритель: Значит, я проживаю в Ленинградской области, Гатчинский район, деревня Белогорка, Институтская, 12. Надо мной живет в квартире многодетная семья, Даминова Екатерина. Буквально 11 мая случилась такая история. Она получает деньги как мать-одиночка, помощь от государства; получив деньги, она всегда устраивает всякие неприятные вещи, попойки и все прочее. Тамара Шорникова: Ага. Зритель: В квартире был остановлен ребенок, 2 года 6 месяцев, ребенок плакал. Соседи стучали, кричали, пытались как-то выяснить, есть кто внутри в квартире взрослый или нет, никто не отвечал. В 19:10 пришли с улицы – во время карантина, это вот 11 мая, недавно – двое грязных старших детей, 11 лет и 6 лет, тоже в квартиру попасть не могли. Стали звонить в милицию, стали звонить дежурному по Гатчинскому району, чтобы как-то оказать помощь, потому что в прошлом году эта многодетная мать Даминова Екатерина родила ребенка, ребенок умер после рождения, и соседи вынуждены были его сами хоронить, потому что она находилась долго в больнице областной... Тамара Шорникова: Наталья, чем закончилось дело? Зритель: Милиция не могла открыть дверь, не могла, потому что она может открыть дверь только по суду, а если вызывать МЧС, то я как соседка должна была написать заявление, что ребенку угрожает дома опасность, только тогда... Михаил Пашкин: Нет, вы неправы, сразу вам скажу. Тамара Шорникова: Давайте разъясним. Михаил Пашкин: Полиция имеет право открыть дверь, если за дверью, значит, человеку какому-то плохо или там совершается преступление. Когда там ребенок один и плачет и никто не открывает дверь, полное право имеют, это просто почему-то сотрудники полиции испугались, это уже конкретно вина этих сотрудников полиции. Иван Князев: Да, здесь явное оставление в опасности ребенка, мало ли, что там. Михаил Пашкин: Они должны были вызвать МЧС... Да, оставление в опасности, и нужно обращаться в опеку, чтобы ее лишать родительских прав, вот это правильный путь. Иван Князев: Ага. Тамара Шорникова: Что касается оцепления зданий, поясните вот этот момент, когда, в каких случаях. Михаил Пашкин: Ну, здесь все очень просто. Допустим, произошло возгорание в каком-то доме, приехали пожарные, людей всех нужно выселить, и они должны... (Извините, немножко простыл.) И когда люди будут, например, выходить, чтобы они не вынесли чужого имущества или еще что-то, может, там поджигатель в это время присутствует, или там теракт совершен какой-то, нужно всех досмотреть, переписать, посмотреть, что они несут в сумках, то есть это нормальная практика совершенно, здесь... Оцепление и сейчас в принципе выставляется. Поэтому здесь никаких нарушений прав граждан – наоборот, граждане должны благодарить, что полиция выясняет, кто же там на самом деле выходит из их дома, кто чужой, кто не чужой, кто прописан, кто не прописан, что здесь делал ты, откуда, с какой квартиры и так далее. Тамара Шорникова: А общественные мероприятия, например, протестные акции тоже можно оцепить и долго досматривать людей? Михаил Пашкин: Подождите, протестные акции у нас и так все оцепляется, люди через рамки проходят, смотрят, как говорится, что у них в сумочках лежит, чтобы не было там ни холодного оружия, ни такого. То есть это в Москве, например, так все проходит, никаких проблем тоже нет. Иван Князев: Ну да, это уже другая история. Михаил Пашкин: На улице полицейские, чтобы... Иван Князев: Да, спасибо, Михаил Петрович. Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Михаил Пашкин был с нами на связи, председатель Московского межрегионального профсоюза полиции и Росгвардии. Сейчас два звонка у нас. Москва на связи, Карина. Здравствуйте, Карина. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Да, слушаем вас. Зритель: Я категорически против вот этих нововведений, потому что, по-моему, все нормальные люди, здравомыслящие прекрасно понимают, что начинают завинчивать гайки и что это развяжет руки именно полиции, и полиция будет карательным органом, это все понятно. Как ему там чего вздумается, этому полицейскому в голове, какая-то угроза ему покажется, и он будет стрелять, бить, лупить и так далее. В общем, как полицию переименовали, вот была милиция народная, рабоче-крестьянская, она охраняла трудовой народ, а полиция охраняет олигархию, вот и все. Тамара Шорникова: А у вас были какие-то инциденты личные неприятные, из-за чего сложилось такое мнение? Зритель: Личные нет, но то, что я вижу и на протестных акциях, и на митингах, все прекрасно ясно и понятно. Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Ну, кстати, мы вообще спросили у жителей разных городов, у наших телезрителей, вот больше прав для полицейских – это хорошо или плохо, вы поддерживаете их? Давайте посмотрим, что отвечали. ОПРОС Тамара Шорникова: Да, вот так отвечали наши телезрители. Есть SMS. Иван Князев: Тюменская область пишет: «Сто раз обращались за помощью в полицию, не помогли ни разу, только все исковеркали в свою пользу». Владимирская область: «Нас всех перестреляют, как афроамериканцев в Америке», – ну вот так толерантно... Тамара Шорникова: Переводил сейчас, да, на русский? Иван Князев: Да-да-да. Тамара Шорникова: Ивановская область, тут тоже много претензий... Нет, это читать не буду, непечатная лексика просто. Давайте послушаем Евгения Харламова, адвоката, начальника криминальной милиции РОВД Москвы в 2002–2004-х гг. Здравствуйте. Евгений Харламов: Здравствуйте. Иван Князев: Евгений Викторович, ну вот смотрите, сейчас кого ни спроси в принципе, на улице ты опрос проводишь или вот то, что нам телезрители пишут, у всех людей сомнение, когда речь идет о том, чтобы дать больше полномочий сотрудникам полиции, Росгвардии. И вот, например, опять же что касается этой же истории с досмотром: понимаете, иногда просто, когда полицейский что-то делает, его спрашиваешь, на каком основании он это делает, он даже сам не может объяснить ту или иную норму закона. Вот в связи с этим вопрос, как у нас вообще... ? Мы больше полномочий даем, а мы сотрудников лучше готовить будем? Евгений Харламов: Вы знаете, вы здесь задали такие два разных вектора вопроса: первый, с одной стороны, да, надо вводить или не нужно вводить расширение, и второй, как это будет исполняться, вы совершенно правильно акцентировали на этом внимание. То, что я вам скажу как бывший начальник криминальной милиции, как оперативник, который, собственно, с ППС начинал свою трудовую деятельность, что расширять нужно, это надо было сделать уже давно. Потому что, скажу вам честно, порой при применении либо использовании табельного оружия двадцать раз подумаешь, а как это потом может обернуться против тебя, каким образом это все могут расценить. Бывали такие приграничные ситуации, когда надо было применять оружие, но... лучше не буду, двадцать раз подумаю. В итоге в отношении кого-то не применил или использовал табельное оружие, этот преступник совершал какое-то тяжкое либо особо тяжкое преступление. Безусловно, это надо. Второй вопрос, как это будет на практике, как будет правоприменение. Понимаете, в любой структуре, в любой сфере, ФСБ, Следственный комитет, прокуратура, полиция, везде есть, бывают недочеты, ну не без этого, в любой сфере это было, есть, будет. Но увязывать это, знаете, нововведение, расширение полномочий и так, как это будет применяться на практике, это нельзя. Почему? Потому что от этого будут страдать простые люди, например, которые будут ждать оперативной помощи. Вот здесь вот говорили, ну как это так, проводить досмотр машины на основе какого-то агентурного сообщения либо телефонного звонка от некоего жителя. Я вам, наверное, не открою никакой тайны, что около 50–60% из всех преступлений, которые совершаются, раскрываются благодаря именно вот таким звонкам и сообщениям, потому что без граждан полиция в принципе не может работать, граждане – это первые помощники в раскрытии тех или иных преступлений. Тамара Шорникова: Давайте вместе, не отключайтесь, пожалуйста, послушаем телефонный звонок. Александр, Саратов. Зритель: Да, можно говорить? Тамара Шорникова: Да. Иван Князев: Да, здравствуйте, Александр. Зритель: Здравствуйте. Значит, я за расширение полномочий. Почему? Потому что я вам скажу, я проработал 25 лет, начинал с патрульно-постовой службы, и полицейскому совершенно, так сказать, нет необходимости к кому-то привязываться, прицепляться, тихо-спокойненько он все равно зарплату свою получит, вот. А вы ему по рукам бьете, что этого не нужно, этого не нужно... Вы у полицейского спрашиваете, какие у него основания, – да у него основание может быть просто подозрение, что что-то он везет, что-то он несет, что-то он сделал. Поэтому необходимо... То есть не надо спрашивать его, как вот адвокат говорит, какие основания, или кто-то выходит из машины. Я вижу, как пляшут вокруг машин гаишники, стыдоба берет. Господи, он сидит там, как царь-батюшка какой-то, в салоне, а они пляшут вокруг него: «Выйди, пожалуйста, выйди, пожалуйста». Я бы хотел видеть, когда при СССР не вышел бы он из машины. Только расширить полномочия. Иван Князев: Да, Александр, спасибо, услышали вас, спасибо вам большое. Тамара Шорникова: Спасибо, да. Евгений Викторович, вот разные мнения, прямо разделились, полярные, споры уже в нашем чате, конечно, пишут разное. Например, Республика Саха: «Необходимо даже обязать применять силу и оружие, молодежь обнаглела от безнаказанности». И Чувашия спорит: «Зайдут без хозяев в квартиру или вскроют машину, подкинут что-либо, получат звездочки на погоны». Иван Князев: Ну вот, кстати, по поводу «подкинут», вот эта вот история с досмотром и, как сказал наш телезритель, с подозрением – это действительно прямо сейчас актуально? Если подозревают, что человек у кого-то что-то украл, подозревают его, и тут сейчас допускается прямо обыск, досмотр и все что угодно? Тамара Шорникова: Где гарантия, что после этого досмотра ты не станешь фигурантом уголовного дела? Иван Князев: Да. Евгений Харламов: Слушайте, вы знаете... Иван Князев: Просто одного подозрения достаточно либо нет? Евгений Харламов: Давайте от простого: вот мне, ведущим, соведущим кто-то будет подкидывать наркотики? Вообще зачем это кому-то нужно? Я согласен, бывают огрехи, бывают, подкидывают, не без этого; те, кто подкидывают, их привлекают к уголовной ответственности. Но, чтобы вы понимали, если будет проводиться досмотр либо осмотр автомобильного средства, это все делается под видеофиксацию, это закон, это в уголовно-процессуальном законодательстве прописано. Если отсутствуют понятые, но закон такое допускает, бывает, что ночное время суток, безлюдное место, а осматривать нужно, досматривать нужно, например, там оружие, взрывчатка либо наркотики, то применение видеофиксации обязательно, это закон. Если этого не будет... Иван Князев: И видеофиксация в тех же случаях, когда досматривают граждан обычных на улице, я правильно понимаю? Евгений Харламов: Если нет понятых, то видеофиксация обязательна. Да и потом сам сотрудник полиции на самом деле из чувства даже самосохранения всегда будет фиксировать свои действия, это первое. Второе. Вот здесь говорили, нужно ли расширять по поводу применения табельного оружия. Я вам скажу просто маленький пример из своей практики. Когда я задерживал преступника в 2004 году, вы не зря там указали, я был начальником криминальной милиции в 2002–2004-х гг., после этого я стал инвалидом, после ранения. А почему? Потому что я бежал за этим преступником, у него был пистолет при себе, я не мог применить свое табельное оружие, потому что он реально мне не угрожал. Но вот тогда, когда я смог, уже было поздно. Вот сейчас, вот сейчас таких вещей быть не должно, потому что, если у сотрудника полиции будет маломальское подозрение, что в отношении него будет применена сила физическая либо какое-то оружие, он должен незамедлительно на опережение сработать, потому что, если он не сработает в этот раз, пострадают простые люди, мы с вами. Иван Князев: Ну, с такими-то случаями как раз-таки более-менее все понятно, какой у вас был. Давайте еще один телефонный звонок выслушаем. Александр из Самары к нам дозвонился. Александр? Зритель: Добрый день. Иван Князев: Добрый. Зритель: Я не согласен, что им надо расширять полномочия, так как у них и так их достаточно. Как говорится, прав тот, у кого больше прав. Тамара Шорникова: Почему? Можете как-то расширить, аргументировать, что вас тревожит? Доводы «за» мы услышали, почему вы против? По телефону говорите с нами, пожалуйста, телевизор отключите на время. Зритель: Алло? Тамара Шорникова: Да-да, алло. Зритель: Да, слушаю. Иван Князев: Слушаем вас, говорите. Зритель: Я вопрос не услышал, простите. Тамара Шорникова: Хорошо, Александр, ладно, очень мало времени, к сожалению. Мнение зафиксировали, да. Если говорить еще вот об одном моменте, о том, что сотрудникам полиции теперь можно будет заранее не представляться до каких-то действий, а уже после них, разъясните, как это работает. Иван Князев: О чем речь идет? Евгений Харламов: Ну, вы знаете, получаешь когда оперативную информацию, ты приезжаешь, например, на место предполагаемого, что совершится сейчас преступление на этом месте, вот ты приезжаешь. Вот надо задерживать оперативно тех людей, в отношении которых поступила оперативная информация, – ну как тут успеть представиться? Когда начинаешь представляться, особенно когда берешь сбытчиков, это я вот рассуждаю как бывший опер, либо тех, кто при себе имеет оружие, не успеешь представиться, они уже все скидывают из карманов и убегают. А вы знаете, если одного догнать, это полбеды, а если их трое, четверо, а если там стоят, извините за тавтологию, на шухере, смотрят за окружающей обстановкой? Вы знаете, это очень проблемно задержать вот такую вот компанию из 4–6 человек. Поэтому здесь в первую очередь, на первом месте оперативность, вы понимаете, внезапность, а уж потом вот эти все представления, потому что тот, кто совершает преступление, ему вот эти вот представления не нужны. Поэтому я считаю, что в каждой конкретной ситуации сотрудник полиции сам должен принимать решение, представиться ему либо нет. Если сотрудник ГАИ, извините, останавливает автотранспортное средство, тут проблем нет представиться и попросить водительское удостоверение. А если оперативник задерживает предполагаемых преступников, о каком представлении здесь может идти речь? Иван Князев: Ну здесь да, вот в этих ситуациях более-менее все ясно, Евгений Викторович, мы просто уже поднимали этот вопрос. Вот я так понимаю, что вы считаете, что все в принципе нужно отдавать на усмотрение сотрудника полиции, а мы пытались спросить у эксперта, не нужно ли, наоборот, все четко прописать и понятно, где какой случай? Или это невозможно, потому что случаи бывают совершенно разные, их много и все не пропишешь? Евгений Харламов: Вы знаете, на самом деле, как в гражданском праве: если это не прописано в гражданском законодательстве, надо, грубо говоря, разбирать ситуации по аналогии. Здесь, если можно так выразиться, все случаи не пропишешь, но есть одно, что сотрудник полиции исходит из чувства законности своих действий. Если он видит, что реальная угроза гражданам имеет место быть, он должен предпринимать адекватные шаги по задержанию этого преступника, вот и все, что мы должны видеть как простые граждане. Как это будет правоприменяться, уже вопрос кадровой политики, психолога и психиатра. Иван Князев: Спасибо, спасибо, Евгений Викторович. Остается только надеяться, что чувство законности у наших полицейских будет на высоком уровне. Тамара Шорникова: Да. Выслушали эксперта, выслушаем, еще успеем принять звонок от телезрителя. Наталья, Нижний Новгород, здравствуйте. Зритель: Да, здравствуйте. Вы знаете, я со своей стороны вот смотрю передачу и очень против. Потому что даже вот ваши, так сказать, оппоненты, которые находятся в телевидении, Евгений говорит, что да, надо, чтобы все люди адекватно оценивали ситуацию, но вот Александр, допустим, из Саратова, я прямо слышу реальное его недовольство, что кто-то сидит в машине... Понимаете, то есть как будто у человека не было власти, а сейчас, о да, «теперь мы всех их порвем», всех, кто сидят в машине. Вот явно чувствуется, что человек, так сказать, только будет отыгрываться на нас, на простых жителях. Иван Князев: Такому только дай, да, как говорится. Зритель: Да. Соответственно, я со своей стороны как простой человек... Сейчас можно открывать машину, открыли машину, они там что-то у меня проверили, да? И, как вот было правильно замечено, в течение суток они должны меня оповестить. А я пришла, допустим, из магазина, от мамы, от папы, машина открыта, что-то похищено, я даже представления не буду иметь, что это, так сказать, поорудовали наши органы. Мне куда звонить, просто писать заявление или что? Иван Князев: Нет-нет-нет, Наталья, сразу немножко вас поправлю, там такие моменты тоже прописаны. Зритель: Так. Иван Князев: Сотрудник полиции не должен будет отходить от вашей машины, пока... Зритель: ...хозяин машины не пришел, да? Тамара Шорникова: Ее безопасность они должны будут защищать. Иван Князев: Да, пока хозяин машины не вернется, пока вы не убедитесь, что с ней все в порядке. Зритель: Понятно. Иван Князев: Спасибо вам. Тамара Шорникова: Но мнение понятно ваше, да. Спасибо вам за ваш звонок. Ну а мы скоро перейдем к следующей теме, к рубрике «Один дома». Иван Князев: Да, скоро продолжим, оставайтесь с нами.