Ольга Арсланова: Итак, мы продолжаем. В течение года о проблемах с мусором, со свалками, с мусоросжигательными заводами у нас неоднократно шла речь в прямом эфире, этой теме много времени было посвящено. И вот мы узнали о том, что Госдума приняла закон, который, возможно, нашу реальность в этом направлении изменит. Он закрепляет раздельный сбор мусора на территории России и содержит некоторые меры по стимулированию предприятий и граждан к раздельному сбору отходов. Кроме того, регионы, их власти отныне будут обязаны проводить публичные слушания и согласовывать с гражданами территориальные схемы размещения отходов, включая расположение полигонов, мусоросжигательных и мусороперерабатывающих заводов, а также сортировочных станций. Это новация, потому что до недавнего времени никто ни с кем ничего не согласовывал, а располагали там, где было удобно. Юрий Коваленко: Кстати, только 4% мусора в России перерабатывается, всего лишь 2% сжигается, а вот остальные 94% гниют на полигонах и свалках – таковы данные "Гринпис". По данным Счетной палаты, всего в России устроено более 1 тысячи полигонов твердых бытовых отходов, около 15 тысяч санкционированных свалок, а Минприроды также добавляет более 110 тысяч несанкционированных. Общая площадь отходов составляет 4 миллиона гектаров и ежегодно увеличивается на 400 тысяч гектаров, что сопоставимо с территорией, скажем, равной Москве и Санкт-Петербургу, причем вместе взятых. Ольга Арсланова: Обсудим новый закон и проблемы, которые существуют уже сегодня, с нашим гостем: у нас в студии Владимир Кузнецов, генеральный директор Центра экологических инициатив. Здравствуйте. Юрий Коваленко: Здравствуйте. Владимир Кузнецов: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Вот прямо сейчас передо мной интерактивная карта свалок – карта, которую составил ОНФ, я попрошу наших коллег-режиссеров показать мой экран, просто для того чтобы вы понимали: сейчас у нас территория Москвы и Подмосковья, мы видим, что буквально как оспа раскинуты эти точки. Это свалки, большинство из которых несанкционированные, с ними ничего не происходит, при этом, видите, о них все знают. Вот я начинаю увеличивать, мы видим, что происходит на территории всей страны. Принятие вот этого законопроекта – это как раз ответ на естественную реакцию негодования общества, или есть какие-то другие рычаги, возможно, прагматичные некие соображения, которые депутаты рассматривали в первую очередь? Владимир Кузнецов: Нет, вы знаете, несмотря на то, что было действительно поручение президента, в котором он просил законотворцев наших учесть, в частности, интересы населения и не просто учесть интересы населения, но и возможность участия их в этом процессе обращения с отходами, в том числе и раздельный сбор отходов, который в первую очередь не вид хозяйственной деятельности, а это обычное участие жителя, который может тем самым уменьшить стоимость услуг по обращению с отходами. Если он, например, разобрал… Если вы посмотрите у себя на кухне, 80% – это упаковка: та же бутылка литровая занимает сразу сколько, пакет молока и так далее. Действительно, он может уменьшить на 50% как минимум объем. Соответственно, должна уменьшиться плата, негативное воздействие на окружающую среду, запускаются в оборот полезные фракции и так далее. Этот закон, который был принят, никакого отношения в части этого не имеет. К сожалению, когда я услышал о том, что чуть ли не принят закон о раздельном сборе отходов (даже некоторые эксперты так его трактовали), там о раздельном сборе практически ни слова нет, даже понятия, что такое раздельный сбор, в понятийном аппарате – этого нет. Ольга Арсланова: То есть суть в том, что не будет лицензирования на эту деятельность, по сути… Владимир Кузнецов: Нет. Понимаете, ведь почему законодатель пошел по пути не раздельного сбора, а раздельного накопления? – только потому, что действительно сбор предусматривает лицензирование. Поэтому ушли от понятия сбора и перешли к понятию накопления. Но надо понять, что накопление – это когда вы у себя в ведро положили и там накапливаете. Но когда вы руками собираете – это сбор все равно, то есть сбор все равно начинается в домохозяйстве как таковом. Дальше он может уже идти опять поэтапно: вы бросили это если в контейнер, это одно, если вы бросили это в мусоропровод, кто-то из мусоропровода вынимает и опять сбором занимается, а потом несет, и это где-то накапливается. Где-то на каком-то этапе если выделять полезные фракции и отдельно их накапливать, опять накопление там, но все равно вы собираете, понимаете? То есть это лукавство, в сборе вы все равно участвуете в любом случае. Ольга Арсланова: И нынешний документ мало что реально изменит в плане раздельного сбора мусора. Владимир Кузнецов: Мало того, что он мало что изменит, к сожалению, там есть одна, я считаю, просто социально взрывоопасная норма. И, кстати, там есть, на мой взгляд, просто ошибка (не знаю, техническая она или какая) – две статьи по-разному трактуют одну и ту же норму. В частности, в одной статье – там, где вводится в Жилищный кодекс, исключается сбор как таковой из коммунальной услуги и остается в плате за содержание жилого фонда, что у нас раньше и было… Я думаю, что это уже многие знают, что у нас не было раньше отдельной коммунальной услуги такой в едином платежном документе, обращения с отходами не было, вывоза мусора не было в последнее время. До этого, раньше она была; потом ее исключили, сейчас ее не было. Так вот сейчас законодатель делает коммунальную услугу по обращению с отходами, но исключает оттуда сбор и оставляет его в плате за содержание и эксплуатацию жилого фонда. Ольга Арсланова: А значит, это будет дороже для нас. Владимир Кузнецов: А значит, вам придется платить два раза: вы будете платить региональному оператору за транспортировку, обезвреживание захоронения, обращение с отходами, утилизацию, вот эти все процедуры, которые идут за контейнером. Все, что до контейнера, где сбор основной идет и где на органы местного самоуправления навешены полномочия по агитации, пропаганде, экологическому воспитанию, то есть нами должны заниматься, рассказывать, как нам что делать, и кто-то если это будет делать, очевидно, мы будем ему оплачивать. И это останется, я думаю, в тех же объемах по финансированию, останется в плате за содержание и эксплуатацию жилого фонда. То есть появится новая статья с новым финансированием. Юрий Коваленко: А давайте заглянем, так сказать, в мусорное ведро: каким образом предстоит это все раскладывать? Предположим, человек сделал ремонт, у него осталось некое количество строительно-бытового мусора. Его ведь надо как-то особенно утилизировать, но он обычно спускается в мусоропровод или в бухту, где все это вместе. Владимир Кузнецов: Вы, наверное, говорите, что, допустим, клей остался. Юрий Коваленко: Ну, предположим, клей, немножко плитки, немножко… Владимир Кузнецов: Нет, это уже строительный мусор. Вы имеете право – об этом тоже, к сожалению, мало кто помнит, так будем говорить – крупную бытовую технику, мебель бесплатно принести, но, к сожалению, не на контейнерную площадку, а в бункер-накопитель, специальный бункер для крупногабаритных… Юрий Коваленко: Я ни разу не видел их вообще в городе. Владимир Кузнецов: Совершенно верно. Многие до сих пор сами, их заставляют заказывать бункер и так далее. Нет, бытовую технику и мебель вы имеете право. А вот строительный мусор, который у вас после ремонта остается – вы обязаны заказать контейнер. Вы понимаете, в чем беда? Юрий Коваленко: А если там два ведра мусора, то какой контейнер? Владимир Кузнецов: Совершенно верно. Мы говорим о том, что если бы малый бизнес занимался у источника образования мусором, он бы вас, конечно, не заставил заказывать бункер как таковой 10-кубовый, который стоит 4-5 тысяч: он бы приехал на маленькой машине или вообще на тележке, забрал у вас это, погрузил в свою маленькую машину и увез. Это было бы какой-то копеечной услугой относительно, понимаете? Юрий Коваленко: Хорошо. Ольга Арсланова: Давайте к региональным некоторым проблемам и конфликтам перейдем. Вот смотрите, в Кировской области буквально по горячим следам жители Слободского района на митинге на днях собрали подписи под обращением к президенту Владимиру Путину срочно остановить строительство гигантского мусорного полигона в районе местного поселка. Инициативная группа доставит письмо в Кремль в приемную президента. Вот список претензий к районной администрации – он огромен: в частности, об общественных слушаниях, которые провели 3 года назад, жителей не оповестили, а затем отчитались, что большинство якобы не против мусорного полигона, который рассчитан на 2.5 миллиона кубометров отходов. Помимо этого, в проекте свалки нет сооружений для очистки ядовитого фильтрата, она находится в зеленой зоне 3-х городов – Кирова, Кирово-Чепецка и Слободского. Вот что говорили на митинге. СЮЖЕТ Ольга Арсланова: По подсчетам ваших коллег, кировских экологов, свалка будет угрожать здоровью и жизни почти 25 тысяч человек, отрава попадет более чем в 500 водных источников, в опасной зоне окажутся детские оздоровительные лагеря, садоводческие товарищества и санатории, где лечат минеральными водами. И мы понимаем, что таких ситуаций наверняка довольно много по стране. Владимир Кузнецов: Повсеместно. Ольга Арсланова: Поможет законопроект по крайней мере такое предотвращать? Владимир Кузнецов: Нет. Сразу объясню, почему. Это то же самое, что с мусоросжигательными заводами. Почему у людей это вызывает такое недоверие? – потому что люди правильно говорят: вы покажите нам, что вы сделали весь комплекс мероприятий, что вы сделали как положено по проекту данный полигон, что он соответствует всем мировым европейским цивилизованным стандартам; покажите, что на мусоросжигательном заводе у вас стоят на нем прекрасные фильтры, есть сортировка перед этим, есть раздельный сбор, есть агитация, пропаганда, экологическое воспитание, вы все сделали, все наладили в школах, и потом приобретаете завод или строите полигон, который мы прекрасно знаем, как будет эксплуатироваться. Никто не против захоранивать то, что положено земле захоронить и то, что она может действительно переработать. Но когда вот таким образом принимается решение где-то в администрации… Да, я понимаю прекрасно, что администрация понимает, что вывозить мусор некуда. Но, дорогая администрация, сделайте раздельный… Ольга Арсланова: Но почему они специально такое место выбирают? Неужели нельзя найти что-то, что устроило было… Владимир Кузнецов: Ну не устроит, поверьте мне, никого. Найдется тот, кого не устроит, вероятнее всего. Ольга Арсланова: То есть с землей настолько все плохо, что приходится… Владимир Кузнецов: Да. Но даже в странах тех – взять ту же Швецию – посмотрели эти полигоны: они есть, они везде есть, потому что действительно есть то, что можно захоронить в земле. Но вопрос не в этом. К сожалению, народ привык уже, что его редко спрашивают, а если и спрашивают, то потом за него отвечают, понимаете? И, к сожалению, публичные слушания тоже носят характер такой, будем говорить, рекомендательный, только узнать мнение. То есть нет такой нормы, которая сразу бы говорила о том, что да, если были вот такие протесты, то однозначно нет. Мало того, насколько я знаю, сейчас поправки хотят внести как раз в норму по публичным слушаниям, сделать их чуть ли не заочной формой – я думаю, там вообще нарушений будет масса. Юрий Коваленко: Но подождите, если вы говорите о том, что все дело в земле, все дело в какой-то логистике и всем остальном. Я смотрю сейчас на карту Московской области – неужели здесь самая дешевая земля? Самое большое количество свалок, которые… Ольга Арсланова: Это несанкционированные. Юрий Коваленко: Этот закон никак не решит уже накопившиеся свалки. Владимир Кузнецов: Это вообще никак. Юрий Коваленко: Каким образом… Народ не захочет платить за вывоз мусора раздельно, красиво и четко, как в Европе, видя то, что есть несанкционированные свалки, куда можно вывезти. Вот куда их девать? Владимир Кузнецов: Вы понимаете, те, кто, во-первых, принимал этот закон… Если уж я говорю такие фразы, что это закон о раздельном сборе, значит, законодатель просто не читал его, я в этом больше чем уверен, тем более его в спешке давали перед Новым годом, как обычно 33 страницы надо прочитать – это, конечно, не каждый может. Мало того, если вы почитаете отсылочные нормы (абзац 57, пункт такой-то внести вместо вот этого, вот это слово исключить) – даже специалисты, вот мы, эксперты, пытаемся свести закон, а не можем, он не сводится. Мало того, есть взаимоисключающие пункты, как я вам сказал, по Жилищному кодексу. В Жилищном кодексе исключают эту норму, следующим пунктом через одну страницу на 33-й странице эта норма остается. То есть вы понимаете, это то, что касается сбора, то есть есть противоречия. Я думаю, что в ближайшее время рассмотрят, и придется или внести опять поправки в этот закон, поскольку наспех это было сделано, или, наверное, серьезные будут объяснения по этому вопросу. Я думаю, там будет серьезный разговор на эту тему. Ольга Арсланова: Послушаем наших зрителей – у нас Новосибирск на связи. Сергей, добрый вечер. Зритель: Добрый вечер. Согласен прежде всего с гостем. Хочу сказать, что у нас прежде всего надо навести с мусорными свалками, с мусорным бизнесом в самой стране порядок, который криминализирован, я думаю, больше чем наполовину, и поэтому сотни миллиардов рублей утекают не только мимо регионального, но и федерального бюджета, это во-первых. Во-вторых, кто вам сказал, что этот бизнес по утилизации мусора рентабельный и привлекательный в том числе в Европе, которая захламила западную часть африканского континента от Намибии до Мавритании иСьерра-Леоне твердыми отходами, в том числе промышленными отходами, что подтверждает, что проще экспортировать данный мусор на кораблях и баржах, вместо того чтобы их утилизировать, как это делается в штучных странах Северной Европы и Швейцарии. На самом деле Китай рассматривает нашу территорию как... по строительству мусоросжигательных заводов на обширных площадях Дальнего Востока и Сибири, и не только промышленных отходов, но и в том числе бытовых, а это периферия, в том числе ядовитые от компьютеров, различных ксероксов и того, что мы называем товарами научно-технического прогресса, которые выходят из своего оборота либо из-за ресурса, либо из-за стандартизации новых каких-то технологий. Поэтому я хочу сказать, это замануха, за которую мы заплатим, и прежде всего обогатится тот, кто сейчас занимается этим криминальным бизнесом, в том числе в сферах власти нашей страны. Ольга Арсланова: Спасибо, Сергей. Владимир Кузнецов: Я могу только сказать, что довольно квалифицированно товарищ подошел к этому вопросу. И самое главное, что, очевидно, он понимает, что ведь криминал в основном на конечном продукте, то есть там, где свалки, поэтому их и много, потому что много криминальных структур, которые хотят, будем говорить, примазаться к этому бизнесу. Но самое страшное, что и в этом законе красной нитью проходит, что он идет в угоду мусоровывозящим компаниям. К сожалению, в чем у нас беда? В том, что жизненный цикл отходов довольно длинный, ведь от вашей кухни и до, так сказать, захоронения, как у человека от рождения до захоронения, он много происходит жизненных стадий всяких. А у нас, к сожалению, 90% – это вывоз мусора, то есть что начинается от контейнера и дальше куда повез, это считается самой тяжелой, трудной ситуацией, там как раз самые деньги. А вот все, что касается того, что до контейнера, там на моменте, где утилизация идет, захоронение и обработка, этому у нас вообще ничего не посвящалось никогда, поэтому у нас нет перерабатывающих отраслей, у нас нет никакой инфраструктуры, которая… Ольга Арсланова: В нее же нужно вложиться, нужно потратить деньги. Владимир Кузнецов: Совершенно верно. Вроде говорят, региональный оператор должен вкладываться. Опыт московский… Ольга Арсланова: А зачем, если выгоднее… Владимир Кузнецов: …показал, что за 5 лет никто ни копейки не вложил. Ольга Арсланова: Причем наши-то зрители готовы и собирать, и разделять, но не понимают, как это делать. Юрий Коваленко: Даже платить некоторые готовы. Владимир Кузнецов: Совершенно верно. Владимир Кузнецов: Но чиновник говорит, что не готовы. Ольга Арсланова: Смотрите, пишут нам. Мы регулярно проводим такие опросы в прямом эфире, у нас 80% зрителей, а многие даже уже это делают. Правда, знаете как? У них совесть чиста, они-то разделили, а то, что это дальше на свалке все смешивается, вопросов нет. Владимир Кузнецов: В общий, да. Ольга Арсланова: "Не знаю, куда создавать энергосберегающие лампочки. Спрашивала в своем городе в торговой сети, где приобретала – безрезультатно", "Весь мир перерабатывает мусор (это Краснодарский край), а мы что, дикари? Сделайте прием стеклотары, пластмассы, бумаги". Интересуется Нижегородская область: "Куда девается мусор в Японии? Людей много, территория маленькая, островок с одну нашу нормальную область, и тем не менее". И, в общем, мы понимаем, что люди интересуются, люди за то, чтобы лучше жить, за то, чтобы где-то чуть-чуть напрячься, но разделить. Но на этом все буксует, на желании людей все останавливается. Владимир Кузнецов: Ситуация очень простая. То, что мы говорим про криминальный фактор – он в чем криминальный? Он в экономике криминальный. Дело в том, что мусоровывозящие компании оплачивают по объему, по тонно-километрам. Чем дальше и чем больше, тем больше он получит. Мало того, есть лимит образования отходов на одного человека, и все это "Отче наш". И, естественно, тариф складывается из количества людей, которые есть как таковые, которые пользуются этой услугой и образуют этот вроде мусор. Но когда мы говорим… Если президент дал поручение о том, что житель должен участвовать в обращении с отходами и он хочет на 50% сократить, где у вас в этом законе этот механизм прописан, что я хочу у себя разделять, я принесу вам половину, но будьте добры мне тогда верните деньги или дайте мне бонус какой-нибудь, еще что-нибудь, чтобы я видел. Я должен понимать, куда это уйдет, я всю цепочку должен видеть не как у вас на ГЛОНАССе (вы говорите, вы видите, куда поехал каждый контейнер)… Ольга Арсланова: Мы тоже вот видим интерактивную карту Московской области. Владимир Кузнецов: Да, но мы видим действительно, куда это поехало и на какие свалки будет выброшено, вы нас успокоили, что это все идет в один контейнер. Ольга Арсланова: Да. Действительно, нужно ли это кому-то всерьез, пока не очень понятно и нашим зрителям. Владимир Кузнецов: Этот закон этого не решает. Ольга Арсланова: Послушаем Тульскую область – у нас Юрий ждет выхода в прямой эфир. Добрый вечер. Зритель: Добрый вечер. Тульская область, Юрий Михайлович. Вот я тут посчитал, прибавка к пенсии будет 400 рублей. Я выношу мусор 2-3 раза в месяц, это мне нужно покупать целлофановые мешки, опять затраты, затраты, затраты, но это ладно, это полбеды, переживем. Но из-за границы к нам будут идти отходы, радиоактивные ухе хоронить стали. Я бы стал хоронить всю власть, потому что она ни в экономике ничего не понимает, ни в жизни людей. Ольга Арсланова: Спасибо, Юрий. Юрий Коваленко: Спасибо большое. Ольга Арсланова: Давайте еще Самарскую область сразу послушаем, Леонида, и будем подводить потихоньку итоги. Леонид, добрый вечер. Зритель: Добрый вечер. Меня зовут Леонид Стаценко, я с Самарской области, Ставропольский район. Дело в том, что я как раз хотел поддерживать вопрос, который обсуждается. У нас аналогичная ситуация в селе Узюково, то есть объявлено строительство мусороперерабатывающего завода на территории 108 гектаров сельскохозяйственного назначения. После того, как мы начали как бы проводить мероприятия, подключать всех кого только можно и вышли на референдум, после этого врио губернатора обратил на это внимание, дал какие-то ЦУ главе района, который все время отмалчивался (вернее, вся администрация Ставропольского района отмалчивался, и господин Анисимов, и господин Мечтанов). Когда дошло дело до референдума, то есть мы собрали подписи, подали ходатайство, в итоге приняли решение о переносе свалки или открытии второго фронта свалки в селе Васильевка; следует отметить, что опять-таки на территории сельхозназначения. Ольга Арсланова: Но там пока никто не возмущается, поэтому перенесли туда. Владимир Кузнецов: Ну конечно. Зритель: Они узнали об этом только на референдуме, сейчас точно так же собирают документы к проведению референдума, поскольку это единственный способ борьбы против… То есть не письма, не губернаторские заявления, ни какие-то другие документы, кроме решения, принятого на референдуме, по сути не дают 100%-й гарантии того, что отстанут от этой земли. Собственно, я хотел на это обратить внимание, спасибо. Ольга Арсланова: Спасибо, что рассказали вашу историю. Но смотрите, люди же пытаются что-то делать и иногда у них получается. Может быть, мы как-то можем на ситуацию все-таки влиять даже в условиях неидеального законодательства? Владимир Кузнецов: Безусловно, можем. Ольга Арсланова: Что мы можем сделать? Владимир Кузнецов: Я считаю, что народ – источник власти, и я считаю, что в данном случае то, что жители своей активностью, активной гражданской позицией в том числе, наверное, прекрасно понимают, чем это грозит, если они будут молчать. У нас со многими полигонами такая ситуация: пока люди не поднимались буквально на такие серьезные акции и протесты… Ольга Арсланова: …а некоторые обращались лично к президенту во время прямой линии… Владимир Кузнецов: Ну если есть возможность, безусловно, вы понимаете. И, кстати, у президента на каждой пресс-конференции, на каждой встрече с жителями этот вопрос был просто краеугольным камнем. Ольга Арсланова: А вот тем, кому далековато до президента, как можно? Владимир Кузнецов: Я думаю, что… Обычно до них доходит, когда начинаются действия какие-то, потому что там же… У них же жизнь такая, что они активно не принимают участия в таких процессах, действительно они заняты своим непосредственным трудом и жизнью на земле. Но когда они увидят, что приедут машины, начинают экскаваторы работать и так далее, где раньше они распахивали земли, скот выращивали и так далее, я думаю, что там будут серьезные протесты. Юрий Коваленко: А можно в двух словах по поводу того, что все ругают мусороперерабатывающие заводы. У нас они работают? Как они работают? Владимир Кузнецов: Давайте отличать мусороперерабатывающие, мусоросортировочные и мусоросжигательные. Юрий Коваленко: У нас какие вообще есть? Владимир Кузнецов: У нас есть мусоросжигательные, мусороперерабатывающих как понятия нет, есть мусоросортировочные станции, где сортируется мусор. А все, что касается перерабатывающей как таковой отрасли – это когда полезные фракции выбираются и перерабатываются в какой-то уже полезный продукт конкретно. Юрий Коваленко: Ну это капля в море, я так понимаю. Владимир Кузнецов: Да, это действительно капля в море, потому что у нас элементарно стекло даже сдать просто некуда, а это самая тяжелая позиция, потому что разлагается очень долго. Если еще с пластиком как-то решен вопрос, со стеклом вообще беда. Так вот разговор-то и идет, и жители об этом и говорят: какие проблемы вычленить? Но опять же я говорю, экономика сделана так, что мусороперевозящие компании и региональные операторы, которые и становятся этими мусоровывозящими компаниями (и наоборот, из мусоровывозящих компаний делаются региональные операторы, потому что других у нас нет операторов по обращению с отходами), они знают прекрасно, что чтобы им заработать – а в этом весь смысл – им надо как можно больше показать мусора и что все закрыто вокруг, осталось возить в Тулу за 200 километров и так далее, во все ближайшие области. Вот в чем проблема: когда им тариф будут формировать, они напишут – "отвезли за 200 километров 10 тонн". Раньше это стоило 10 тысяч рублей, сейчас это стоит 30 тысяч рублей – все, в 3 раза услуга возросла, и это только по доставке этого мусора, а это примерно 50% от общей услуги, и там еще надо мусоросжигательный завод… Хотя неправильно говорить о том, что против мусоросжигательных заводов. Есть такие виды отходов, к которым применяется только термическое обезвреживание – падшие животные, медотходы и так далее. Никто не против мусоросжигательных заводов, если они сделаны… Ну в Европе стоят они в центрах города – Вена, примеров масса, это нестрашно. Но мы понимаем, как у нас это, к сожалению, реализуется, вот в чем беда. Ольга Арсланова: Спасибо за то, что ответили на наши вопросы. Вот SMS от наших зрителей: "Проезжал по Балашихе – вонь несусветная, а в последнее время все чаще и в Москве". Проблема общероссийская, будем следить за судьбой законопроекта и, естественно, за экспертной оценкой экологов. У нас в гостях был Владимир Кузнецов, генеральный директор Центра экологических инициатив. Спасибо, что пришли. Юрий Коваленко: Спасибо. Владимир Кузнецов: Пожалуйста.