Тамара Шорникова: В эфире наша рубрика о национальной премии «Гражданская инициатива». Рассказываем о работе волонтеров, активистов, некоммерческих организаций, показываем реальные народные инициативы, как люди на местах решают проблемы, привлекают к ним внимание властей, помогают друг другу. Сегодня расскажем об участниках и победителях в номинации «Раздвинь границы возможностей». Она объединяет проекты по социальной поддержке инвалидов, детей-сирот и выпускников детских домов. У нас в студии Александр Лысенко, генеральный директор автономной некоммерческой организации «Национальный центр проблем инвалидности». Здравствуйте. Александр Лысенко: Здравствуйте. Тамара Шорникова: И Александр Гезалов, директор Наставнического центра детей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации, – здравствуйте. Александр Гезалов: Добрый вечер. Тамара Шорникова: Сначала короткая ремарка для телезрителей: если кто-то вдруг включил впервые «Общественное телевидение России», мы работаем всегда в прямом эфире, поэтому вы можете связаться с нами. Расскажите, поделитесь, есть ли какая-то проблема в вашем городе или регионе, к которой вы бы хотели привлечь внимание в т. ч. волонтеров, в т. ч. фондов и НКО. Если вы сами участвуете в каком-то проекте, обязательно расскажите о нем, поделитесь. Вот многие проекты, о которых мы сегодня будем рассказывать, их авторы помогают людям с ограниченными возможностями здоровья, выпускникам детских домов. Но эти проекты не о медицине, как правило, не о даже какой-то материальной поддержке, хотя она зачастую нужна. Они, я бы сказал, о том, как встроить этих людей в жизнь. Потому что очевидно, что не только многие улицы нашей страны пока еще с барьерами, неудобные, например, для инвалидов, есть барьеры в обществе. Как найти работу? Как начать жить самостоятельно? Почему так происходит? Кажется, очень много эфиров в т. ч. на эту тему, кажется, очень много говорят об этом на разных этапах и на разных структурах власти, но... Вот как вам кажется? Давайте с вас начнем. Александр Лысенко: Очень важная тема. Я бы сказал бы, не встроить в жизнь, а как им включиться в жизнь. Тамара Шорникова: Да. Александр Лысенко: Да, мы создаем вокруг них определенные условия, это доступность больше, меньше, а можно создать отличные условия, а человек не может включиться, не включается. Может быть, у него внутри барьеры: психологический барьер, боязнь, отсутствие знаний... И вот, конечно, конкурс, который мы сегодня будем обсуждать, вот он именно о том, как люди включаются в жизнь и как делают то, чтобы способствовать этому включению людей с инвалидностью, выпускников детских домов в жизнь. Тамара Шорникова: Александр Самедович, вам как кажется, что мешает такому нормальному функционированию общества вместе? Александр Гезалов: Вы знаете, я очень признателен этому конкурсу «Гражданская инициатива», потому что таких конкурсов на самом деле не так много, которые бы подсвечивали деятельность общественных организаций, которых в России очень много, которые стараются, которые помогают. Но ввиду того, что, видимо, не хватает определенных каких-то пониманий со стороны государства относительно важности того, что делают общественные организации, этот конкурс выделяется на фоне остальных каких-то поддерживающих фрагментов относительно этой деятельности. Потому что заниматься людьми с ограниченными возможностями здоровья, выпускниками детских домов общественным организациям, НКО крайне сложно, потому что это и ресурсы, это и понимание, это и взаимодействие с властью, это и взаимодействие со СМИ, это и взаимодействие с самими учреждениями, в которых находятся дети-сироты или дети с ОВЗ. Поэтому здесь широкий спектр этой проблематики, и хорошо, что вот этот конкурс подсвечивает данную проблему, и проблему социальных групп, с которыми мы работаем, и одновременно проблему того, как сегодня гражданский сектор реагирует на проблемы, возникающие у тех же детей-сирот из детских домов, у тех же людей с ОВЗ. И поэтому это, я надеюсь, первый шаг такой, потому что для начала нужно что-то показать, и вот мы показываем тем, что дети из детских домов действительно нуждаются в правильном сопровождении, они часто сами не могут, не обладают данными возможностями и знаниями, и хорошо, что рядом есть люди из гражданского сектора, которые реализуют эти программы в их пользу. Тамара Шорникова: Давайте начнем показывать. У нас всегда в эфире много сюжетов о разных проектах из разных регионов. Вот познакомим с вашими проектами поближе. Смотрим сюжет, возвращаемся в студию. СЮЖЕТ Тамара Шорникова: Видела статистику, но она настолько, честно говоря, ужасающая, что, кажется, не может быть правдой, что только 10% выпускников детских домов успешно адаптируются к взрослой жизни, а у остальных большие проблемы начинаются с алкоголем, правонарушениями и т. д. Это правда? Александр Гезалов: Вы знаете, ведь сейчас проблемы не только у выпускников, но и домашние дети нуждаются в сопровождении, в наставничестве, поэтому эта проблема сейчас вообще молодежи как таковой, потому что это вопросы и получения образования, и рабочих мест, и т. д., и т. д. Поэтому... Просто у выпускников это все более обостряется, потому что они выходят из готовой среды, не готовые к тому, что будет вокруг происходить. А домашний может вернуться домой, позвонить маме, пожить там и т. д., а этот уже в детский дом вернуться не может, ему придется двигаться вперед самостоятельно. И важно, что рядом есть вот такие наставники, люди, которые «поводыри», помогают им с этими трудностями справляться. Тамара Шорникова: Ну, даже если дома сильно опекали, вряд ли к такому возрасту уже не знаешь, какие яйца выбрать, что такое килограмм колбасы и т. д. Все-таки отличаются, мне кажется, проблемы обычных детей и выпускников детских домов. Александр Гезалов: Ну конечно, в семье ребенок так или иначе подсматривает за родителями. Это и есть вопрос социализации – подсмотреть за кем-то, увидеть, как делается, о чем говорят родители, о зарплате, что происходит на работе. А в детском доме таких разговоров нет, они просто получают помощь в рамках государственной заботы, а вот эти вот важные ключи, которые дают детям их родители, они этого не видят. Поэтому они выходят и не знают, где, чего, как, почему, и, конечно, трудно. Тамара Шорникова: А как вам кажется... Мы начали с того, что здорово, что подсвечиваются гражданские инициативы, – а это должно быть условно задачей гражданского общества, помочь в т. ч. таким ребятам, или все-таки государственной задачей? Александр Лысенко: Я вспоминаю, 20–25 лет тому назад как жили дети-сироты. У нас в учреждениях жило больше 100 тысяч детей-сирот. Да, их забирали понемножечку оттуда, а иногда и очень часто возвращали обратно, не справляясь. Сейчас, по-моему, в 2 раза меньше у нас в учреждениях живет, и, конечно... Почему? Потому что это стало государственной проблемой и лично президент отслеживает решение этой проблемы. Но я вам хочу сказать: ни одна проблема не будет решаться, если это только государство. Гражданское общество всегда должно участвовать. И вот чисто по-человечески, смотрите, Александр через себя пропустил все эти проблемы. Давайте сравним, кто лучше будет решать, чиновник, который в кабинете сидит, или человек, который знает вообще на своем опыте и который успешно преодолел эти проблемы? И я думаю, что книгу, которую Александр написал, да, наверное, каждый выпускник детского дома должен прочитать обязательно. Тамара Шорникова: Не умаляя заслуг, но 5 тысяч подопечных по стране? Александр Гезалов: Я думаю, что больше. 5 тысяч – мы работаем с регионами России, т. е. у нас несколько регионов. Александр, огромное спасибо за напоминание о книге «Соленое детство». Она как раз действительно нужна не только выпускникам детских домов, но и людям, которые задумываются о том, сдать ребенка в детский дом, оставить его в роддоме, привести ли за ручку, передать государству, и чтобы люди задумались о том, с какими сложностями сталкиваются дети в рамках системы и потом. Тамара Шорникова: Я к тому, что у Александра ресурсы в любом случае ограничены... Александр Гезалов: Ограничены. Тамара Шорникова: Есть, конечно, безусловно, коллеги по стране, которые занимаются такими же проектами, но если бы это было развито на государственной основе, как-то систематически, это значит другое материальное обеспечение, это значит, что были бы другие правила, условно, например, кто занимается социальной адаптацией ребят, которые выйдут из детских домов, какие это курсы, какие это программы, какие это пособия. Александр Лысенко: Это все существует, и вот Александр, как и я, является членом экспертного совета Фонда поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации. Там эта тема сиротства идет в работе фонда, им огромные средства выделяются на реализацию программ по преодолению этой проблемы в регионах. И это очень важно. Выделяются средства из бюджета на поддержку семей, которые берут детей-сирот, на обучение, на все, что вы сказали. Да, конечно. Но почему без общественных организаций это не получится? Государственные деньги – это очень строго: вот, вот, вот и ни шагу влево, ни шагу вправо. А вот если Александр, например, получает президентский грант, то он может свое творчество выплеснуть на государственные деньги, и это делается. Вы знаете, как у нас быстро растет объем президентских грантов и других грантов в регионах, и в т. ч. эта тема всегда одна из первых. Тамара Шорникова: Подсветим еще одну гражданскую инициативу, посмотрим сюжет о проекте поддержки детей-сирот «Быть рядом». СЮЖЕТ Тамара Шорникова: Какие шансы у ребенка с инвалидностью найти приемную семью? Александр Лысенко: Маленькие пока шансы. Если мы посмотрим, кто сегодня живет из сирот в стационарных учреждениях, ну очень много инвалидов среди них. Потому что приходят желающие взять ребенка себе, конечно, они в первую очередь берут здоровых детей, а ребенка с инвалидностью – это взять с собой проблемы ребенка-инвалида, не все могут с этим справиться. Поэтому это сегодня большая проблема, и особенно когда у ребенка ментальные нарушения. И надо сказать, что, конечно, волонтеры здесь играют потрясающую роль, потому что сейчас вот поддерживаемое проживание, которым волонтеры занимаются уже 15 лет, – это сейчас огромная государственная проблема. Мы хотим отказаться от этих громадных психоневрологических интернатов, где проходит жизнь потом этих ребят. И поддерживаемое проживание – ну это семья, это хоть какая-то семья, это совсем другая свобода действий, это правовой вопрос, потому что в любом ПНИ, какой бы он хороший ни был, нарушаются права таких людей. Поэтому проект ну просто потрясающий. Тамара Шорникова: Что нужно для того, чтобы это стало действительно такой разветвленной сетью, чтобы это уже стало со всех регионах не инициативой, а системой? Александр Лысенко: Сегодня в очень многих регионах есть такие тренировочные квартиры, развивается поддерживаемое проживание. Но пока это не стало массовым явлением, надо прямо сказать. Конечно, все упирается в финансовые вопросы. Но все-таки процесс реформирования психоневрологических интернатов, а это в рамках этого процесса, должно осуществляться и идет. Мы разработали дорожную карту такого реформирования у себя в центре, сейчас готовим несколько пилотных проектов. И конечно, будем вот с такими организациями сотрудничать, вот с такими волонтерами, это очень важно. Тамара Шорникова: Видела ваше интервью в 2020 году, вы говорили, у нас около 12 миллионов инвалидов, из них 690 тысяч дети-инвалиды. Сейчас статистика... ? Александр Лысенко: Да, к сожалению, уже сегодня 740 тысяч детей-инвалидов. И несмотря на то, что мы говорим, необходимо заниматься профилактикой инвалидности, это необязательно ребенок с ограниченными возможностями здоровья, мы его реабилитируем и не получается. Может быть, он получит инвалидность, но она не будет тяжелой, вот это есть тоже профилактика. К сожалению, 20 тысяч плюс каждый год. Не понимаем до конца причин, изучаем, записали в программу, в план работы по «Десятилетию детства» эту проблему, пытаемся ее решить, но пока еще бессильны. Тамара Шорникова: И вот только начали говорить о проблемах инвалидности, сразу посыпались SMS очень много, конечно, о том, что сложно получить инвалидность. До сих пор жалуются на то, что приходится регулярно подтверждать, даже если диагноз серьезный и не подразумевает того, что завтра каким-то образом исцелится человек. Александр Лысенко: Да, есть вопросы к медико-социальной экспертизе, хотя, конечно, многое изменилось, сейчас можно бессрочно инвалидность давать, например. Но есть барьеры определенные для людей, их пытаются снимать, например, с помощью дистанционных методов медико-социальной экспертизы. Но при этом мы увидели, что при этом индивидуальные программы реабилитации у нас как-то пустоваты, а это очень важно... Александр Гезалов: Ага. Александр Лысенко: Ну и, конечно, надо освидетельствовать тех детей, которые в наших учреждениях находятся, детей-сирот, смотреть их на предмет, вовремя устанавливать инвалидность, вовремя заниматься реабилитацией. Александр Гезалов: Диспансеризация своевременная... Александр Лысенко: Это очень важно. Тамара Шорникова: Краснодарский край, телезритель спрашивает: «А почему не стоит вопрос воспитания, чтобы детей не бросали, не отбирали?» В сюжете звучало, что вот работает в т. ч. в ситуациях, когда органы опеки могут изъять детей, потом таким детям ищут приемные семьи. Всегда ли это единственно возможный путь, или как-то можно поработать с семьей, чтобы избежать такой ситуации? Александр Гезалов: Конечно, это забота в первую очередь государства, потому что, согласно Конституции, главным институтом государства является семья. И работа органов опеки должна быть направлена на поддержку семьи, на то, чтобы не допустить попадания ребенка в детский дом в первую голову. Почему? Потому что это опять же потом вопросы социализации, получения жилья... У нас на сегодняшний день больше 200 с лишним тысяч детей из детских домов до сих пор не имеют жилья. А что такое жилье? Это прописка, это трудоустройство, это вообще вопрос социализации, т. е. ты находишься в каком-то пространстве, найти семейную пару свою какую-то и т. д. Поэтому, конечно, задача органов опеки – все делать, чтобы дети оказались либо в кровной семье, либо в родственной семье, либо в приемной семье, но никак не попали вот в этот кампус, в этот детский дом, где он будет находиться там за 100 тысяч рублей в месяц. А в результате этих денег мы получим несоциализированного ребенка, который выйдет, и миллион потраченных денег в год ни к чему хорошему не приведут. Возможно, эти деньги нужно направить, и не возможно, а уже это делается, на социализацию семьи и подготовку ее в т. ч. к тому, чтобы стать родителями, [чтобы этим] занималось государство. Тамара Шорникова: Мы просто привыкли, и часто вот нам пишут тоже, что социальная опека приходит, когда уже соседи пожаловались... Александр Гезалов: Абсолютно. Тамара Шорникова: ...там, значит, пьют, дерутся, кричат за стенкой и так далее... Александр Гезалов: Абсолютно, конечно. Тамара Шорникова: И в такой ситуации, наверное, дети в небезопасной обстановке, нужно изъять. Александр Гезалов: Ну да. Дело в том, что у них просто не хватает ресурсов и компетенций, для того чтобы разобраться в данной ситуации. Этим должны заниматься социальные работники, чтобы выходить, делать индивидуальный план, маршрут развития семьи, поддержки ее и т. д., и т. д. Сегодня действительно 77-я статья Семейного кодекса, или 120-я статья Семейного кодекса приводит к тому, что проще отобрать и отправить в детский дом, чем заниматься поддержкой семьи и выводом ее из кризисной ситуации. Приведу пример. Вот одна семья обратилась, там восемь детей. Опека к ним, значит, пристала, что у них в семье небогато, небогато, ну они небогатые, восемь детей. Как можно быть богатым с восьмью детьми? Тамара Шорникова: Ну, это вроде не порок, как классики говорили. Александр Гезалов: Да. И вот, значит, пришлось включиться всем кто возможно, собрать деньги и решить вопрос вот этой небогатости и те претензии, которые были со стороны опеки, закрыть, грубо говоря, ресурсами, которые нам передают наши друзья и подписчики, и восемь детей остались в семье. А так бы это был бы детский дом и большие деньги впустую. Тамара Шорникова: Безусловно, пишут нам: «Много говорите про детей. Есть ли подобные проекты для взрослой категории населения?» Есть сюжет, где в одном сюжете сразу несколько проектов, автор один, Татарстан. Давайте смотреть. Александр Гезалов: Да, Татарстан... СЮЖЕТ Тамара Шорникова: Не согласны были с коллегой? Александр Гезалов: Абсолютно не согласен. Я считаю, что сегодня участвовать и участвуют люди не только богатые и бедные, а все участвуют, потому что ситуация такая, что она подталкивает так или иначе к тому, чтобы начать помогать. Я знаю много людей и очень богатых, которые помогают, и людей, которые бедные, или люди, которые помогают руками, сами участвуют в этом. Поэтому здесь нет сегодня деления на тех, кто не может или может, – участвуют многие. Тамара Шорникова: Я знаю, что в пандемию многие фонды столкнулись с тем, что сократилось количество пожертвований. Как вам кажется, все-таки благотворительность – это про сытые времена больше, или, наоборот, какой-то кризис заставляет сплотиться? Вот по вашему опыту? Александр Гезалов: Ну, я с 1999 года этим всем занимаюсь, этой деятельностью. Могу сказать, что деньги не главное, хотя они, конечно, важны в деятельности: аренда складов, аренда офиса, зарплата сотрудникам... Но самое главное – это участие, вовлечение в благотворительность всех желающих, простых граждан, потому что от них исходит самый главный ресурс. Вот те же короба, которые у нас стоят на Русаковской, мы этими коробами обеспечиваем одеждой и обувью, игрушками, памперсами несколько регионов Российской Федерации. Тамара Шорникова: То, что приносят горожане. Александр Гезалов: Конечно, не обязательно деньги, хотя деньги, конечно, это вот, я уже говорил... То есть любое участие сегодня важно. Поэтому я считаю, что, если человек привез обувь от своего ребенка, из которой вырос ребенок, и передал другому ребенку, это и есть благотворительность. А миллиарды – это миллиарды, это деньги. Тамара Шорникова: Хотели добавить тоже что-то? Александр Лысенко: Я хотел бы несколько слов сказать об очень интересном авторе этого проекта, этих проектов, – Марине. Она не социальный работник, не психолог по образованию – она журналист. И все ее проекты, обратите внимание, они носят такое творческое начало, креативное начало: мода, изготовление какой-то продукции креативной, выступления, праздники... Слушайте, это же здорово! В 2002 году мы показали, сделали впервые вообще в Европе показ модной одежды и обуви для инвалидов в Дюссельдорфе. Четыре раза в день на российском стенде был такой показ, моделями были люди с инвалидностью. Все время стояла толпа у стенда, музыкальное сопровождение нам Олег Аккуратов делал, тогда еще молодой мальчик, и это получилось, это был взрыв в западной прессе. После этого, когда мы приехали сюда, в Россию, нам сказали: «Вы ненормальные люди! Такая одежда, красные босоножки для инвалидов – да вы что? Черное, коричневое...» Александр Гезалов: Серое... Александр Лысенко: «Вот такие цвета должны быть». После этого мы начали с большим трудом дальше раскручивать эту проблему. Поэтому, когда я узнал, что это делается сегодня в России в Альметьевске, который 300 километров, между прочим, от Казани, находится, и такой модный показ проходит, я снял трубку, позвонил Эльмире Амировне Зариповой, министру социальной защиты, рассказал все это, и мы договорились, что вот эти проекты будут поддерживаться министерством и развиваться уже в масштабах всего Татарстана, потому что в Российской Федерации уже такие есть как бы точки роста. И это очень важно, потому что, например, одежда специальная для инвалидов предоставляется бесплатно за счет средств федерального бюджета, и важно, чтобы медико-социальная экспертиза ее назначала, положено исполнять закон о социальной защите инвалидов. Я лично участвовал в подготовке этого закона и лично... Тамара Шорникова: Но какая она будет, эта одежда? Александр Лысенко: Да, не сразу, наверно, мы пройдем путь, но одежда должна быть модной, современной, потому что это способ... вот сейчас в Уфе мы будем показывать... это способ повышения статуса человека. У нас был потрясающий случай в Дюссельдорфе, мальчик с экзартикуляцией бедра, очень сложный. И когда он надел вот этот костюм, который он демонстрировал, вот эту обувь, он свою палку отбросил, пошел, за собственный счет, за 100 евро купил трость – у него другое вообще, другое самоощущение возникло. Это так важно, это независимость людей с инвалидностью. Ну и уж сказать еще, это статусность определенная, потому что, конечно, такому человеку легче устроиться на работу, легче пойти учиться. Он независим, он не отличается от людей, которые вокруг него, и, мне кажется, это очень важно. Тамара Шорникова: Он не в спецодежде, скажем так. Александр Лысенко: Конечно. И плюс эта одежда, она функциональная, удобная, она содержит массу элементов специальных именно для того, чтобы человек мог легко пользоваться такой одеждой. Ну и то, что вот эти творческие инициативы, я считаю, потрясающе вообще, ну просто... Тамара Шорникова: Ну и так тоже работают в т. ч. эти эфиры, потому что один сюжет, один звонок и, возможно, действительно новые показы вместе не только подсвечиваем, но и действительно помогаем реализовываться каким-то инициативам. SMS пришла из Самарской области, пока говорили, что да, одежда здорово, хочется еще обратить внимание на то, что помогает в реабилитации: «Показывают по телевизору часто какие-то технологии, экзоскелеты, которые помогают тем, у кого есть нарушения движения. Где это взять? Мы живем в сельской местности, в ближайшем городе выдают трости, ходунки и т. д.» А вот такие технологии, где ими можно пользоваться? Как получить от государства? Можно ли? Александр Лысенко: Пока такие высокотехнологичные изделия, к сожалению, только в крупных городах у нас есть, да и то не во всех. Поэтому, конечно, это пока будущее. Но мы должны надеяться на то, что это будет продвигаться дальше. Ведь мы еще 10 лет назад думали: вот модульные протезы с внешними источниками энергии! – а сегодня уже очень многие обеспечиваются такими протезами. Да, наверное, еще пройдет 5–10 лет, когда это станет повсеместно возможным. Александр Гезалов: Вы знаете, я хотел бы вспомнить историю одну. К нам обратился молодой, ну уже не молодой, человек, ему там было за 50, и он живет на третьем этаже. У него не работают ноги, он инвалид с детства, и он 6 лет не мог выйти на улицу, потому что он не мог выползти, а то приспособление, которое делали, для того чтобы он мог выйти и т. д., просто не работало. И мы обратились к нашим подписчикам и друзьям помочь собрать деньги на ступенькоход. А ступенькоход стоит больше 250 тысяч с лишним. Значит, мы это сделали. Оказалось, он прекрасно вяжет, у него есть специальный такой аппарат, и он, значит, вяжет свитера, благодаря этому, значит, творит и т. д. Мы пошли дальше, мы решили ему отремонтировать квартиру. Собрали деньги, и сейчас этот человек, его зовут Игорь Лебедев, сам спускается вниз, имеет возможность гулять, ходить в магазины и двигаться. Вот как раз вы говорили о роли государства – он куда только ни обращался: к депутатам, к местной власти и т. д., везде были отписки. И вот нашлись люди, гражданское общество, гражданская инициатива, что в результате этого человек сейчас свободен от тех невозможностей, которые у него сформировались ввиду его жизни. И потом еще обратился мужчина, который тоже... Он, к сожалению, оказался без ног, спускался с какого, с восьмого, что ли, этажа, ползком... А мимо все идут соседи и говорят: «О, пошел гулять!» – а он ползет, значит, на улицу, чтобы пойти погулять, один воспитывает ребенка. И мы опять включаемся, значит, благодаря нашим, так сказать, подписчикам и жертвователям, приобретаем еще один ступенькоход. Сейчас, конечно, ситуация изменилась, этот ступенькоход стоит больше 200, около 300 тысяч, но человек даже по ИПР не мог получить этот аппарат, потому что надо было доказать, что он не может без него. А оказывается, вот он ползет, оказывается, он может. Вот, мне кажется, здесь роль общественных организаций как раз и показывает, что мы можем вместе много чего изменить. Тамара Шорникова: Можем достучаться, да. Продолжим этот разговор после еще одного сюжета. Создатель проекта Вера Симакова, это важный проект из Свердловской области. Давайте посмотрим. СЮЖЕТ Тамара Шорникова: Много SMS, сейчас в режиме вопрос-ответ, хочется успеть побольше прочитать. Краснодарский край: «Инвалид I группы, лежачий больной, деменция. Можно ли получить одежду для людей с деменцией (комбинезоны)?» Если есть какая-то информация или хотя бы куда обращаться, у кого уточнить? Александр Лысенко: Боюсь, что за счет средств государства нельзя. Но существует одежда для лежачих больных, которая облегчает за ними уход. Можно обратиться по телефону, который я после передачи вам оставлю. Тамара Шорникова: Да, свяжем обязательно. Москва, сообщение: «Выпускник детского дома, очень сложно найти работу, не берут». Александр Гезалов: Да нет, на самом деле с работой в Москве нет проблем. Вопрос в том, что, приходя, надо все-таки уметь и резюме написать, и договориться, и т. д. Это не берут, надо быть готовым. Пусть к нам приходит в центр, обсудим, посмотрим. У нас приходят выпускники, мы помогаем найти работу, но часто они на работу просто не выходят. Тамара Шорникова: Почему? Александр Гезалов: Ну, пособие в Москве очень хорошее в течение полугода, до 100 тысяч, если он нигде не работал, вот они на этом пособии сидят, это в той же Москве. А потом заставить или обратить внимание на то, чтобы он пошел работать за 20 тысяч, очень тяжело. Поэтому все в воле его: если у него воля есть, то, конечно, и работа есть. Тамара Шорникова: Если это не Москва, дистанционно вот такие знания от вас как получить? Александр Гезалов: Можно обратиться через сайт, написать письмо на имейл, мы мобильно отвечаем, Галина Айрапетова, исполнительный директор. Писем очень много приходит. Другой момент, что это должно быть действительно его желание что-то поменять, потому что работу мы в регионе им тоже можем найти за счет агентов добра и влияния, которые есть. Главное, чтобы он потом начал выходить и системно посещать работу, а не думать, что вот он вышел на работу, теперь ему за это будут платить зарплату. Тамара Шорникова: То есть раньше его условно содержало государство, теперь должен как-то содержать... Александр Гезалов: ...он сам, он сам. Тамара Шорникова: ...работодатель, ну по логике, да? Александр Гезалов: Он должен ходить, отрабатывать, получать зарплату как все. Все, детский дом кончился, началась взрослая жизнь. Тамара Шорникова: Тверская область, вот такая ремарка, что, мол, каждая работа важна и нужна, но вот часто это сувениры и т. д. – а есть возможности у людей с инвалидностью, с какими-то проблемами получить качественное специализированное образование, чтобы выбирать, что по душе? Может быть, он станет дизайнером... Александр Гезалов: ...айтишником... Тамара Шорникова: ...айтишником. Александр Лысенко: Образование – это залог успешности последующего трудоустройства. Какого-то специализированного образования не существует в этом плане. Человек с инвалидностью может быть, по различным профилям иметь образование. Пожалуйста, сайт «Работа в России», там специально есть раздел «Работа для инвалидов» в разных регионах Российской Федерации, можно пойти по такому пути. Дальше. Сегодня мы очень так активно настраиваем службу занятости, центры занятости, куда человек может прийти и, кстати, за государственный счет получить образовательные услуги, переобучиться, например, на какую-то специальность, которая больше ему подходит, ему подберут такую специальность. Поэтому вот такой путь. Тамара Шорникова: И пишут нам, что здорово, конечно, рассказывать про работу фондов, но у них большие ресурсы и т. д., а от одного человека, тем более в сельской местности, мало что зависит. Вот вместо ответа давайте посмотрим сюжет из Новосибирской области о хорошем человеке Никите Зазнобине. СЮЖЕТ Тамара Шорникова: Тут уже пошли обсуждения сразу с прицелом, потому что люди профессиональные. Александр Гезалов: Конечно. Тамара Шорникова: Так, что нужно, какой автобус... Александр Гезалов: Конечно. Александр Лысенко: Да. Самое главное, что вот сразу из этого сюжета видно: у Никиты все это идет от сердца, от души! И поэтому он не просто приносит пользу – он и сам получает, обогащается как человек от этой помощи. Ведь, скажем так, семьи с детьми, и с детьми-инвалидами тем более, – это небогатые люди. Александр Гезалов: Конечно. Александр Лысенко: Это люди, которые очень часто... Александр Гезалов: ...нуждаются. Александр Лысенко: ...попадают в тяжелую ситуацию. Мы исследовали: они праздники, родители, могут устроить ребенку на день рождения и на Новый год, небольшой праздник. Поэтому, казалось бы, он праздники устраивает – да это потрясающе, это очень важно! Тамара Шорникова: Вы сказали о том, что светлый человек многое получает, а вы добавили во время сюжета, что «через сколько выгорит?», тоже так иронично, но по-доброму. Это тяжелый труд. Александр Гезалов: Конечно, это действительно очень сложная история, помогать людям, это вопросы выгорания, где находить каждый раз в себе веру в справедливость, потому что мотив как таковой отсутствует. Вот если у человека есть вера в справедливость и понимание, что милосердие выше справедливости, он тогда будет двигаться дальше и добиваться результатов, от разовой какой-то, стихийной помощи перейти к системной. Тамара Шорникова: Спасибо вам! Я думаю, что такая благодарность в любом случае тоже мотивация, важное такое топливо. Александр Гезалов: Конечно. Тамара Шорникова: У нас в гостях сегодня были Александр Лысенко, генеральный директор автономной некоммерческой организации «Национальный центр проблем инвалидности», спасибо еще раз, и Александр Гезалов, директор Наставнического центра детей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации, – спасибо. Это была рубрика о национальной премии «Гражданская инициатива»». До встречи в следующий четверг.