Виталий Млечин: Новый год близко! Пожалуй, одной из самых актуальных проблем в эти дни стал выбор подарков, особенно для детей. И хорошо, когда желания подрастающего поколения и материальные возможности родителей совпадают. А если нет? Сталкивались с такой ситуацией? Ксения Сакурова: Ну, мне кажется, что очень многие в нашей стране с этим сталкивались. Что делать? Как объяснить ребенку, который надеется если не на чудо, то как минимум на большую радость от подарка под елкой, почему его ждет под этой елкой разочарование? Что думаете вы? Поделитесь своим опытом. Как вы детям объясняли, почему Дед Мороз не может принести тот самый дорогой смартфон или, не знаю, может быть, какую-то дорогую игрушку? Виталий Млечин: Или не исполнить волшебное желание – например, научить летать. Он же волшебник. Ксения Сакурова: 5445 – короткий номер для ваших SMS-сообщений. 8-800-222-00-14 – телефон прямого эфира. Ждем вас тоже в этой студии. Виталий Млечин: А с нами на прямой связи Александр Колмановский, психолог, специалист по семейным и детско-родительским отношениям. Александр Эдуардович, здравствуйте. Ксения Сакурова: Здравствуйте. Александр Колмановский: Добрый день, здравствуйте. Виталий Млечин: Александр Эдуардович, скажите, пожалуйста, как специалист. Ну, с одной стороны, понятно, что все, практически все любят своих детей, желают для них лучшего и хотят, чтобы их детство было безоблачным, счастливым, чтобы они верили в счастье, в сказку, в волшебство. И рассказывают: «Вот к тебе 31 декабря или 1 января придет Дед Мороз, подарит тебе подарок». Но не загоняем ли мы, все родители, себя в ловушку вот этим? Потому что… А вдруг ребенок пожелает то, чего волшебник как бы может, а папа с мамой – не очень-то? Как в такой ситуации поступить? Александр Колмановский: Вы знаете, тут два разных сюжета. Один – сказочный сюжет. И тут уж надо выкручиваться. Если мы берем на себя ответственность за этот чудесный миф про Деда Мороза, то надо соответствующими сценарными, так сказать, способностями обладать. Ну, например, что Дед Мороз в каждую семью… Я не хочу подсказывать родителям. Ну, например, в каждую семью приносит подарки, которые как-то соответствуют уровню жизни семьи. Ну не знаю, как-то еще. А другое дело – это, действительно, наши собственные возможности, безотносительно сюжета со сказками и Дедом Морозом. И если возникает такая сложность, если мы понимаем или просто знаем из детской записки, положенной в морозильник, что он ждет (я говорю о конкретном сюжете, буквально вчерашнем), ребенок ждет новый айфон, то это проблема не Нового года, а такого постоянной ориентированности ребенка в наших денежных обстоятельствах. Она должна быть максимальной. Ребенок должен быть в курсе бюджетных возможностей нашей семьи. И когда приходится… и когда эта осведомленность вызывает у него понятную грусть, то очень важно не утешать его, приободряя: «Ну и что? Зато у нас хорошие отношения. Зато смотри, как мы весело гуляем». Ни в коем случае! С ним надо разделять его переживания: «Ты знаешь, правда, жалко, что не можем каждый день новые айфоны покупать», – и при этом в это играть. А если вы: «Какого цвета хотел бы купить? А кому бы хотел купить айфон в подарок? А какой хотел бы для него чехольчик?» – вот как-то так компенсировать. Ксения Сакурова: А этим можно компенсировать? Мне кажется, этим только можно, не знаю, как-то раззадорить в негативном ключе. Он будет мечтать, кому бы он купил и какого бы цвета – то, что он никогда не купит. Александр Колмановский: Насчет «никогда» – это жизнь покажет. Но на сегодняшний день он будет очень поддержан такой родительской вовлеченностью. Он все равно разочарован тем, что не может купить подарок. Но если к тому же родители говорят: «Ну и что? Надо уметь экономить, надо уметь считаться с обстоятельствами», – это дополнительно травмирует. А вот если родители подыгрывают… Ксения Сакурова: Да, понятно. Вот смотрите, такая ситуация. Ну, в этом году, очевидно, у очень многих доходы просели – просто в силу довольно сильной инфляции. Виталий Млечин: Или расходы выросли. Ксения Сакурова: Или расходы выросли, да. И получается так, что, может быть, до этого, действительно, Деду Морозу и родителям удавалось отвечать на запросы ребенка, все годы предыдущие, а в этом году семья понимает, что нет, они не справляются. А ребенок уже сформировал определенные ожидания. И привычка тоже есть – привычка получать желаемое от волшебника или от родителей и так далее. Вот как в этой ситуации родителям быть? Александр Колмановский: Друзья, тут я готов только на подсказку не профессионального психолога, а действительно доморощенного драматурга. Тут можно сказать ребенку: «Действительно, просели, – как вы сказали, – доходы, увеличились расходы, и у Деда Мороза тоже. И он вынужден с этим считаться». Виталий Млечин: Практический совет, из Ярославской области нам пишут: «Внук пяти лет хочет подарить Деду Морозу новый посох, – ну, это очень благородно с его стороны, – а сам был бы не против волшебной палочки. Пока не придумала, что делать». Как вы думаете? Можно подсказать нашему зрителю… нашей зрительнице? Александр Колмановский: Вы знаете, я бы действительно хотел поделиться не только рыбой, но и удочкой. Я не люблю эту альтернативу, она искусственная, так что давайте и то, и другое. Вот как подбирать выход из таких, казалось бы, тупиковых ситуаций? Это не считать, что ребенок от тебя ждет действительно какого-то волшебного решения. Ребенок ждет от тебя реального присоединения, сопереживания, вовлеченности. «Волшебная палочка? Здорово! Я тоже очень хочу волшебную палочку. Правда, я действительно очень хотел бы, вот лично я. Но, знаешь, Дед Мороз ею не делится, потому что чудо – это только его дело. А то все будут совершать чудеса – и куда же ему, бедному, тогда деваться?» Виталий Млечин: Ага! Спасибо большое. Это, по-моему, прекрасный практический совет. Спасибо! Ксения Сакурова: Давайте послушаем еще наших зрителей. Виталий Млечин: Конечно. Ксения Сакурова: Ирина из Московской области с нами на связи. Виталий Млечин: Здравствуйте, Ирина. Зритель: Да, здравствуйте. Я сейчас послушала психолога Колмановского и чуть не расплакалась. Я девочка советского производства, так сказать. В мою бытность (я 71-го года рождения) никто не писал никакие письма, а мы просто загадывали желания и ждали их исполнения. Но, естественно, предполагалось, что родители понимают, что мы хотим. Но лично мои желания не исполнились ни разу. У меня были подарки от Деда Мороза, они были под елкой, без елки, и были довольно много. Зато теперь, когда я мама трех детей (старшим – 32, а младшему ребенку – семь), вот я, смотря на своего семилетнего сына… А он верит в Деда Мороза. Он пошел в первый класс. Я это чувствую, что он верит. Я вылезу из кожи вон, чтобы исполнить его подарок, хотя бы пока он верит. Виталий Млечин: А если он пожелает что-то такое совсем, что купить нельзя, то что сделаете? Зритель: Вот сейчас это и происходит в нашей семье. Я потеряла работу, а сын пожелал айфон очень дорогой. Виталий Млечин: Понятно. Зритель: И я из последних сил… Я сама уже начинают верить в чудо, что что-то произойдет, что я смогу это исполнить. Или дети старшие помогут. Виталий Млечин: Ну, это когда речь идет именно о том, что можно купить за деньги – пусть дорого, но можно. А если речь пойдет о чем-то нематериальном, о волшебной палочке, то что сделаете? Зритель: Я надеюсь, что мои дети будут умнее меня и не будут желать волшебной палочки. Виталий Млечин: Понятно. Ксения Сакурова: Они сразу желают айфон. Понятно. Спасибо большое. Александр Эдуардович, а насколько это важно? Кстати, это такая, мне кажется, современная тема нынешнего поколения родителей – убиться, в лепешку расшибиться, но сделать все, чтобы желание ребенка сбылось. А ребенку насколько на самом деле важно, чтобы вот это написанное желание где-то в письме Деду Морозу правда сбылось? Виталий Млечин: И не избалует ли ребенка такой подход? Александр Колмановский: Ребенку, конечно, важно. Очень хочется, чтобы сбылось это желание. Но ребенку гораздо важнее и, простите, терапевтичнее вот это замечательное желание Ирины разбиться в лепешку, но доставить ребенку удовольствие. И этим маслом эту кашу не испортишь. Другое дело, что ребенку также важно и для него самого благотворно быть в курсе трудностей родителей, когда эти трудности ребенку предъявляются очень приятельски, очень дружески, а не назидательно, не с интонацией: «Ну как ты не понимаешь, что это нам не по карману?!» – а когда ребенку говорят: «Ты знаешь, я бы с таким удовольствием тебе это купил! Мне так приятно было бы доставить удовольствие! Но, к несчастью, не могу». И вот это искреннее сопереживание ребенка родителю очень способствует его созреванию, его зрелости. Ксения Сакурова: Вы знаете, что меня еще удивляет? Вот семилетний ребенок хочет дорогой айфон. Ну, это, может быть, мое субъективное мнение, но мне кажется, что это немножко не по возрасту желание. Откуда оно? У ребенка уже есть все игрушки, которые можно хотеть в семь лет? У него уже есть все велосипеды, санки, самокаты, я не знаю, все то, чего дети обычно хотят в семь лет? Александр Колмановский: Ксения, это очень важное уточнение на счет «не по возрасту». Я не люблю это выражение, но тут возрастной ценз бывает чисто функциональным. Ребенку семи лет действительно не нужен функционал последнего айфона. И в этом смысле не нужно, может быть, даже и неправильно расшибаться в лепешку, но удовлетворить любое детское желание. Надо удовлетворять соразмерные желания. Но еще и еще раз: эти границы, эти вынужденные или сознательные наши отказы никогда не должны звучать назидательно, а только с такой же дружеской интонацией, с которой мы друг другу отказали бы, если бы мы вынуждены были отказать. Ксения Сакурова: Вы знаете, почему я спрашиваю? У меня такое ощущение, что у детей, простите, слишком все есть. Виталий Млечин: Ха-ха! Ксения Сакурова: Вот им уже и мечтать не о чем, кроме как о последнем айфоне. Виталий Млечин: Зато каждый год новая мечта появляется. Ксения Сакурова: Одна и та же, но новая. Виталий Млечин: Но новая. Александр Колмановский: Вы знаете, Ксения, вы сейчас очень точно озвучили интонацию огромного количества (не скажу, что большинства) родителей: «У ребенка уж слишком все есть». Это наша внутренняя (не к вам это относится, а к общему случаю) назидательная потребность ребенка на всякий случай ограничить. И ребенок нашу эту протестность чувствует. И она в нем вызывает только встречную протестность, только капризное желание – нет, настоять на своем! Что касается причины, почему семилетний ребенок действительно мечтает о айфоне, хотя у него полно тех игрушек, которые реально сейчас по возрасту и по дееспособности. Ну, потому что это потребительство – не в оценочном смысле слова, а в содержательном. Потребительство сейчас действительно правит миром, экономикой, отношениями. И ребенок видит, какие ценности ценны для окружающих: и гаджеты, и автомобили, и поездки. И поскольку у ребенка нет других оснований претендовать на какую-то самодостаточность, он цепляется за эти внешние. Ксения Сакурова: Вы знаете, здесь даже не про назидательность. Есть ощущение, что и радости у них меньше. Есть ощущение, что… Если нам раньше на Новый год и на день рождения подарки доставались, два раза в год, и радости от них было правда на полгода. А сейчас есть ощущение, что даже вот это самое-самое желанное уже не приносит того ощущения чуда, какое было у нас. Александр Колмановский: Это правда, это правда. Это чисто психологический эффект, не какой-то эффект поколений. Избыточное количество игрушек ребенка действительно невротизирует. А какой-то такой аккуратный, если так можно выразиться, дефицит игрушек очень способствует развитию креативности ребенка. Но этот дефицит нельзя насаждать искусственно, а тем более – опять же назидательно. Ну, можно сказать ребенку: «Знаешь, плохо, когда слишком много игрушек, – и сказать это такой честной и содержательной интонацией». Не «потому что ты какой-то капризный, не «потому что ты хочешь чего-то такого уникального, что тебе за отметки и поведение не положено», а потому что, правда, это вредно для психики. Ребенок может не понять этой логики, и вряд ли она его удовлетворит, но он услышит искреннюю интонацию. Виталий Млечин: Спасибо. Ксения Сакурова: Спасибо большое. Виталий Млечин: Спасибо большое. Александр Колмановский, психолог, специалист по семейным и детско-родительским отношениям, был с нами на прямой связи. Сейчас – небольшой сюжет. «Что делаете, если ребенок заказал Деду Морозу слишком дорогой подарок?» – такой вопрос задавали наши корреспонденты жителям трех российских городов. ОПРОС Ксения Сакурова: Я хочу рассказать историю. Дочку моей подруги… Виталий Млечин: По секрету? Ксения Сакурова: Нет, абсолютно всему свету. Дочку моей подруги на день рождения завалили подарками. И она больше всего радовалась знаете чему? Она больше всего радовалась каким-то блесткам. Она вокруг себя их разбрасывала, кружилась. И когда ее спросили: «Что тебе подарили?» – она вспомнила только это, а не кучу других игрушек. Так что для детей иногда на самом деле чудо в чем-то другом. Виталий Млечин: Дети очень простые вещи любят, конечно. Мы порой этого даже понять не можем, но у детей это именно так работает. Давайте побеседуем с Антониной Цицулиной, президентом Ассоциации предприятий индустрии детских товаров. Антонина Викторовна, здравствуйте. Антонина Цицулина: Здравствуйте. Ксения Сакурова: Здравствуйте. Виталий Млечин: Что сейчас дети хотят, какие игрушки? Ну, кроме айфонов, естественно. Ну, айфон для детей – тоже игрушка. И в семь лет, я так понимаю, этому мальчику хочется самое лучшее, ему уже хочется телефон, самый лучший телефон. Поэтому здесь я как раз на стороне ребенка. Получила истинное удовольствие от вашей беседы. Дети, как и раньше, хотят того, что называется опредмеченной радостью. Мальчишки хотят радиоуправляемые игрушки, транспортные, они у них летают, плавают. Очень популярны конструкторы. Девчонкам так же нужны куклы и все, что кукле положено, домик. Теперь у нее появились любимые домашние питомцы. И уже не просто кукла, а целая серия подружек. А еще есть куклы такие маленькие. А еще же есть феи либо куклы с WOW-эффектом. Всем детям очень нравится что-то связанное с творчеством. И мы видим, как родители активно покупают для мальчишек все, что связано с 3D-моделированием, какое-то такое техническое творчество. Девчонки по-прежнему любят все, что связано с художественным, музыкальным творчеством. И в игротеке ребенка появились такие новые современные гаджеты. Например, «Набор юного блогера». То есть наши дети уже скоро составят вам конкуренцию и будут вести свою трансляцию своего телевидения. На самом деле это нормально. В каждом поколении есть свои технические игрушки, есть свои игрушки из будущего, есть традиционные игрушки. Но в России очень заботливые родители, они покупают такие очень правильные, обучающие, развивающие игрушки. И в этом году прямо очень видимый тренд по показателям – это семейные игры, настольные игры, игры для всей семьи либо для компании, игры для творчества. Это комплекты для всей семьи либо группы детей. Конечно, нас это не может не радовать. Виталий Млечин: Но это же здорово, да? Это говорит о том, что в семье все хорошо, если всей семьей хотят поиграть в игру? Антонина Цицулина: Это говорит о том, что… Да, конечно, мы не так много теперь путешествуем, но планируем вот эти длинные выходные провести в семейном кругу, занимаясь творчеством и играя вместе с детьми. И ребенку это иногда важнее – вот какой-то пустяк, какое-то внимание искреннее. Коллега сейчас как раз привела пример с этими блестками. Потому что в этот момент ее радостные ожидания и эти блестки – все совпал. И она, конечно, этот эффект, эту радость будет помнить. Ксения Сакурова: Иногда вау-эффект правда от очень простых вещей. Виталий Млечин: И гораздо чаще, мне кажется, даже от простых вещей. Инна из Московской области нам звонит. Инна, здравствуйте. Ксения Сакурова: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Виталий Млечин: Вы в эфире. Говорите, пожалуйста. Ксения Сакурова: Слушаем вас. Зритель: Меня слышно, да? Ксения Сакурова: Да. Вы в эфире. Зритель: Я хочу рассказать историю, как моя дочь нас много лет обманывала, оказывается. Начну с предыстории. Она у нас одна, и мы ее избаловали, конечно, подарками на Новый год: и мы, и бабушки, и от Деда Мороза. Все было дорого и богато. В девять лет она запросила нереально дорогой подарок от Деда Мороза и от нас. Мы поняли, что это очень круто, и пора бы нам уже ей рассказать, что Деда Мороза не существует. Мы с папой волновались. Мы посадили ее, думали, что она будет переживать. Сказали: «Доченька, понимаешь, вот мы должны открыть тебе правду, что Деда Мороза нет». А она так хихикнула и говорит: «Я уже много лет это знаю. У нас в классе это все давно обсуждается». С тех пор… Мы поняли, что много лет она нас использовала. И мы ей дарим очень скромные подарки на Новый год. Она теперь получает такие очень небогатые подарки. Ксения Сакурова: Расплачивается. Годами теперь ей придется расплачиваться за это. Виталий Млечин: Спасибо большое за вашу историю, спасибо. Ксения Сакурова: Спасибо. Виталий Млечин: «Наш внук попросил у Деда Мороза в письме сертификат на обучение в гончарную мастерскую. Ребенку семь лет. Умничка!» – Ханты-Мансийский автономный округ. Ксения Сакурова: Антонина Викторовна, а все-таки что из того, что сейчас предлагает индустрия, дает вот такой вау-эффект детям? Вот что можно подарить такого, чтобы это было и волшебно, и по-новогоднему? Что сейчас есть? Антонина Цицулина: Вы знаете, дети хотят именно те игрушки, которые отвечают их сегодняшним увлечениям. Вот пример – только что сказали про мальчика, который попросил сертификат в гончарный круг. Есть сейчас целая серия пластичных конструкторов, которые позволяют творить. И вот эта внимательность, спросить у ребенка…. Вот как появились эти письма Деду Морозу? Эти же письма для родителей, чтобы они не догадывались, а чтобы они… Виталий Млечин: …знали точно, что хотят дети. Антонина Цицулина: …знали о мечте. И вот если мечта сбывает, то тогда ребенок действительно получит этот эффект, получит вот эту память о том, что мы даже во взрослом состоянии не можем говорить спокойно, о тех игрушках, которыми мы играли в детстве, потому что игрушки – это про радость. Виталий Млечин: Спасибо, спасибо, спасибо огромное. Ксения Сакурова: Спасибо. Виталий Млечин: Антонина Цицулина, президент Ассоциации предприятий индустрии детских товаров, была с нами на прямой связи.